"Нептун: Бал Сатаны" - читать интересную книгу автора (Бахорин Юрий)

Глава вторая

Уходя, Альфредо известил нового товарища, что обед по случаю прибытия мистера Хука состоится в кают-компании через час. Оставшись в одиночестве, Сол открыл чемодан и задумался. Какие же они кретины: Мтомба, Токадо, а главное, он сам! Казалось, обо всем подумали, все предусмотрели, кроме одного — в чем Аксель собирается ходить! В смокинге от Аманьяди? Он снял свои драгоценные одежды, достал из чемодана тройку из супермодного сейчас на Земле и необыкновенно дорогого пластволокна, армированного углеродом с перестроенными мезонными связями и носившего поэтичное название — уплавол. Ткань отличалась несминаемостью, невероятной прочностью и эффектно выглядела, меняя цвет в зависимости от угла падения светового луча. В условиях рассеянного освещения угольно-черное полотно эффектно искрилось. Именно неповторимые звездчатые переливы способствовали рождению названия торговой марки фирмы-изготовителя — «Звездная Бездна». Сол облачился в роскошный костюм, выглядевший все-таки менее официально отвергнутого смокинга, и посмотрелся в висевшее на стене зеркало. Элегантная тройка идеально облегала его могучий торс, ненавязчиво подчеркивая мужественность пропорций. В таком обличье не стыдно показаться в любом обществе. В любом, кроме янского. М-да. Настоящий геолог!

Однако делать нечего. Сол разложил по полкам привезенные с собой мелочи, положил чемодан в стенной шкаф, развесил одежду, уселся в стоящее рядом с низким столиком напротив застеленной кровати кресло и задумался. По официальной легенде Аксель — геолог экспедиции, прибывший к месту назначения из-за ранения другого специалиста. Хорошая легенда, за исключением одного — на Яне уже есть геолог. Пусть только по совместительству. Безусловно, принцип дублирования профессий широко распространен, но зачем посылать дублера на базу, которую вскоре предстоит эвакуировать? И почему в личном деле мистера Леона указана лишь основная его специальность? Оставшиеся на Земле кадровики не могли не знать о второй профессии экзобиолога! Наверняка сходные вопросы задают себе сейчас и остальные обитатели базы. Если так, то расследование грозит рассыпаться, не успев начаться,— настоящий-то геолог без труда распознает в Хуке самозванца! Плохо дело. Он набрал на кодовом замке кейса нужную комбинацию, взял в руки суперкомпьютер и поставил его на столик.

— Проснись, дружок.

Над верхней плоскостью Сукомпа возник слабо мерцающий шар, внутри которого высветился лик, похожий на маску античного трагика.

— Я никогда не сплю, господин,— ответил механический, без интонаций, голос.

— Зови меня просто Сол. Я хочу, чтобы ты стал моим Альтер Эго, Всевидящим Оком, Обезьянами Пану — все слышал, видел и докладывал. Я не всегда буду находиться на базе, но должен постоянно иметь полную информацию о происходящем здесь и повсюду на Яне.

— Даю справку,— подал голос Сукомп,— я не способен сменить место нахождения. Таким образом, наш с вами суммарный информационный итог фактически окажется равен полученной вами информации. Резюме: как добытчик информации я бесполезен.

Вот так: информационный итог, резюме — четко, конкретно и логически безупречно.

— Хватит с меня твоего бреда,— проворчал Хук.— Я ведь уже говорил: обращайся ко мне по имени и на «ты». Теперь, что касается твоей прикованности к этому столу… Взгляни на содержимое кейса.— Аксель открыл крышку делового чемоданчика.— Что скажешь?

— Уловленный моими оптическими датчиками комплект сенсоров позволяет частично решить проблему,— отчеканил Сукомп,— но для полноценного функционирования мне необходимы устройства передвижения в пространстве и воздействия на окружающую среду.

Однако, у машины запросы… Сол имел собственные идеи относительно дальнейшего усовершенствования своего недавнего приобретения, но они требовали средств, и немалых. Однако высказанное Сукомпом мнение настолько тесно переплеталось с его собственными планами, что Аксель понял — по возвращении на Землю придется ему раскошелиться.

— Пока не вернемся домой, об остальном забудь,— осадил зарвавшийся компьютер Хук.— До тех пор тебе придется ограничиться тем, что имеем.

— Информация принята,— голографическая маска, как и положено бездушному предмету, оставалась бесстрастной.— Какие еще последуют указания?

— Забудь свою дурацкую терминологию. Информация принята! — насмешливо передразнил Аксель.— Образчик изящной словесности. Врубился, усек, на худой конец — понял. Ясно? — Ответа не последовало.— И вообще, прислушивайся к человеческой речи, приглядывайся к мимике говорящего — мне хочется общаться с наделенным душой собеседником, а не с оснащенным речевым модулем калькулятором.

— Я проанализирую информацию,— после едва уловимой паузы ответил Сукомп.

— Проанализируй, дружок, проанализируй,— кивнул Сол.— И еще: личико смени. Мне не нравится слепок с морды среднестатистического представителя рода человеческого — слишком уж он безжизнен. Теперь главное: не высовывайся.

— Что означает термин «не высовывайся»? — произнес бесстрастный голос.— Само слово мне известно, но заложенная в контексте информация остается неясной.

— В мое отсутствие маску свою никому не показывай,— язвительно пояснил Хук,— и никак себя не проявляй, даже если тебя станут бить молотком.

— Зачем меня бить молотком? — поинтересовался кибермозг.— Функциональная готовность моих систем — сто процентов.

— Это одно из чисто человеческих образных выражений,— ответил Сол, разрываясь между двумя желаниями: разозлиться и расхохотаться.— Оно означает — без меня не проявляй своего присутствия ни при каких обстоятельствах, в особенности при незнакомцах. То же самое относится к ситуации, когда я не один в комнате, за исключением тех случаев, когда обращаюсь непосредственно к тебе. Если мы вдвоем, общаемся свободно, как сейчас.

Хук остановился на пороге кают-компании и обвел взглядом собравшихся. Здесь находились все пятеро обитателей базы: миниатюрная, словно кукла Барби, блондинка с потрясающими формами — ее Аксель, естественно, заметил первой — сидела за дальним от него краем стола. Угрюмый коренастый субъект занимал кресло слева от нее. Еще левее расположился нервный толстяк. Ближайшее к Солу кресло оставалось пустым — ясно, что сиденье предназначалось именно ему. Спиной к Хуку сидел лысоватый худощавый коротышка, а между ним и прекрасной незнакомкой Сол увидел своего проводника, сиявшего дежурной улыбкой. Его украшенное тонкими холеными усиками лицо прямо-таки излучало доброжелательность, без сомнения напускную. Аксель хорошо знал этот тип людей: для них улыбка — всего лишь защитная реакция.

На то, чтобы рассмотреть присутствующих, у гостя ушло секунд тридцать. В следующий миг раздвижная дверь у него за спиной автоматически закрылась. И Хук в своем шикарном костюме почувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение насекомым неизвестной разновидности. Пятеро за столом хоть и не носили форменной одежды, но одевались гораздо скромнее.

— Прошу простить мне невольный маскарад,— мягко произнес Сол.— Меня, можно сказать, вытянули из-за банкетного стола и прямиком переправили в каюту звездолета.

— А мы считали, что с больничной койки…— процедил сквозь зубы неулыбчивый субъект с бычьей шеей и подковообразным подбородком.— В радиограмме говорилось о прибытии запоздавшего из-за болезни геолога.

Начинается. Аксель сдержанно улыбнулся. Еще на борту «Неудержимого» он внес некоторые коррективы в свою легенду, после посадки убедился в разумности изменений, а теперь окончательно удостоверился в своей правоте.

— Все верно. Ваш геолог действительно захворал, но до сих пор валяется в больничном блоке. Что же касается меня…— На миг он запнулся, составляя наиболее приличествующую ситуации фразу.— Я прибыл для окончательной оценки целесообразности разработки полиметаллического месторождения на Яне.

Фраза получилась несколько витиеватой, но эмоционально вполне нейтральной. По крайней мере именно так думал Аксель, но в следующий миг с некоторым удивлением понял, что ошибся.

— Вот и дождались — прислали легавого! — неожиданно высоким фальцетом выкрикнул сидевший напротив толстяк.— Я не желаю иметь с этим ничего общего,— продекларировал он свое отношение к услышанному и встал, едва не опрокинув кресло.

— Не собираюсь вас удерживать, но прежде чем вы нас покинете, задержитесь на минуту, мистер…— Хук сделал паузу, ожидая, что нервный пузан назовет себя, но тот лишь упрямо поджал губы.

— Так вот, мистер,— едва заметно улыбнувшись, продолжил Аксель,— как человек умный вы не можете не понимать, что когда в одном месте за короткий промежуток времени гибнет шесть человек, минимально ожидаемое последствие — служебное расследование, имеющее все основания перерасти в уголовное дело. Кстати, пока о последнем речь не идет. Да, я настоятельно рекомендую не пытаться оскорбить меня. Я не коп,— с чувством оскорбленной невинности добавил он.

— Хорошо,— доказывая свое благоразумие, откликнулся толстяк.— Я отвечу на ваши вопросы, но в остальное время держитесь от меня подальше.

— Это максимум того, на что я надеялся,— стараясь не выказать досады, ответил Сол.

Улыбка его сделалась еще шире, демонстрируя, какой он славный, миролюбивый парень — и нечего его бояться. Толстячок возмущенно засопел, смерил Хука негодующим взглядом, еще сильнее поджал губы и молча вышел.

— Это Ларри Хоуп,— с виноватой улыбкой известил Кампо.— Не обращайте внимания, он и с нами такой же.

Аксель кивнул, и выражение невольной вины исчезло с лица испанца.

— Позвольте представить вам мистера Соломона Хука,— обратился он к оставшейся части персонала базы,— геолога и…— тут Альфредо невольно осекся, не зная, как отрекомендовать вновь прибывшего.

— Я и сам не представляю, как назвать мою миссию…— промолвил Хук, пожирая взглядом ослепительную блондинку на противоположном краю стола, скромно потупившуюся от его неделикатного внимания.— Давайте назовем ее экспертизой создавшейся ситуации.

— Отлично, господин эксперт! — обрадовался Кампо.— Итак, наша единственная дама, хранительница жизни, врач базы — Анна Соргрен.

Улыбчивая физиономия испанца расплылась в ширину, но после того, как обольстительная Анна одарила Хука обворожительной улыбкой, приняла первоначальные очертания. Сол ответил искусительнице многообещающим томным взглядом, а затем посмотрел на Альфредо.

— Молчун рядом с ней — Нэш Леон,— с готовностью продолжил тот.

Маленький и лысоватый, Нэш неохотно оторвался от поедаемого бифштекса, кивнул гостю и вернулся к прерванному занятию.

— Леон экзобиолог и геолог по совместительству,— сообщил программист, нервно пожав плечами, словно чувствовал за собой некую вину.— И наконец Рой Спаркс — наш повар и радист. Сегодня вы получите удовольствие впервые отведать приготовленные им блюда.— Он указал на здоровяка с бычьей шеей и массивной челюстью боксера-тяжеловеса.

Говорил Альф вполне серьезно, но Хуку почудилась скрытая насмешка в его последней фразе. Сопровождаемый молчаливыми взглядами своих новых товарищей, Сол уселся в приготовленное для него кресло, взял нож, вилку, отрезал порцию мяса и приготовился отправить в рот.

— Я надеюсь, друзья, что негласная составляющая моей миссии не настроит вас против меня,— молвил он и принялся жевать кусок. Вкусом бифштекс напоминал хорошо прожаренную каучуковую подошву с легким привкусом свинины — весьма оригинальное сочетание, если учесть, что подобного рода продукцию обычно не попробуешь — ее сразу вываливают в помойное ведро, а испортившего мясо повара незамедлительно увольняют. Говоря проще, Аксель с первого куска оценил иронию испанца и посмотрел на Спаркса. Тот молча и сосредоточенно жевал собственную стряпню, словно занимался опостылевшей, но необходимой работой. Одного Сол не мог не признать — мясо как раз для челюстей кока.

— Мистер Хук, кофе не желаете? — проворковала очаровательная Анна, вызвав у Альфа чувство острой ревности, а у Хука приятную истому в теле.

— С удовольствием, мисс,— улыбнулся Аксель.— Кстати,— он обвел взглядом присутствующих,— зовите меня просто Сол.

— У вас есть ко мне вопросы… Сол? — тут же поинтересовался коротышка.

Хук удивленно посмотрел на лысоватого недомерка.

— Увольте меня от подозрений, мистер Леон, я не служу в полиции,— в несколько иной форме повторил он высказанную ранее мысль.— Мне две недели пришлось болтаться в летящей сквозь пустоту жестянке. Все, чего я сейчас хочу,— унять головную боль, принять горячий душ и выспаться… Предварительно выпив обещанный нашей восхитительной хозяйкой кофе.

Он со значением посмотрел на Анну — девушка ответила скромной улыбкой и благожелательным кивком. «Похоже, нас и здесь любят»,— с надеждой подумал он, ощутив сладостное предвкушение грядущего романа. Мысли о расследовании покорно разлетелись, не омрачая более рассудка своим присутствием. Насчет головной боли он солгал, но обо всем остальном говорил вполне искренне.

— Тем не менее с вашего разрешения я откланяюсь.— Нэш Леон аккуратно положил на тарелку нож с вилкой и встал.— Кстати, такую важную персону, как вы, могли бы доставить и экспрессом,— неожиданно ядовито заметил он перед тем, как выйти.

Дверь дважды пшикнула, пропуская между створками ехидного экзобиолога, и за столом осталось только трое поедателей несъедобных бифштексов местного приготовления. Трое, не считая только что приступившего к трапезе Хука. Рой Спаркс никак не прореагировал на происшедшее. То ли давно привык к именно такому поведению своих товарищей, то ли вообще не имел привычки обращать внимание на происходящее.

— Мистер Спаркс, надеюсь, вы не собираетесь присоединиться к ушедшим? — попытался выяснить отношение к себе радиста Аксель.

— Каждый гражданин Лиги волен поступать, как ему заблагорассудится,— равнодушно продекларировал тот, так, по сути, и не ответив на вопрос.

Что это? Проявление полной апатии или демонстративное неуважение? Анна с интересом посмотрела на гостя, но не увидела ничего, кроме благожелательной маски на его лице. Она, как, впрочем, и остальные обитатели базы, не знала, что на бородатой физиономии Соломона ничто не отражается против его воли. Хук ответил ей мягкой улыбкой и перевел взгляд на Альфа.

— А вы что думаете по этому поводу, мистер Кампо?

— А что тут думать, когда все на виду! — усмехнулся испанец.

Спаркс на мгновение перестал жевать, но, подумав, промолчал, и челюсти его заработали с прежней монотонностью. Очаровательная доктор отреагировала осуждающим взглядом.

— Это интересно! — оживился Аксель.— Просветите меня, мистер Кампо, я ведь здесь новичок.

— Если желаете,— с трудом проглотив кусок резиноподобного бифштекса, согласился тот.— Хотя все настолько очевидно, что мне, право, даже неловко…

— И все-таки, сделайте одолжение,— придав голосу проникновенность, произнес Сол.— Прошу вас.

— Ну хорошо,— отхлебнув сока, промолвил испанец.— Вы играете на бирже, мистер Хук?

— Нет, признаться. Но мой агент старается как можно выгодней поместить принадлежащие мне капиталы.

— И куда, если не секрет?

— Отчего же? Он покупает для меня акции высокотехнологичных компаний. «Дженерал Дайнемикс» в частности.

— А почему? — продолжал допрос программист.

— Давно известно, что дальнейшее развитие человечества напрямую связано с космической экспансией, невозможной без звездолетов с гиперпространственным приводом, а «Дженерал Дайнемикс» — один из ведущих производителей последних. Так что рост прибыльности акций гарантирован самим существованием человечества, а риск надежности вложений минимален.

— Правильно,— согласился испанец.— А теперь послушайте добрый совет: поскорее свяжитесь со своим агентом и велите ему немедленно продать акции по любой цене, ибо завтра они не будут стоить и гроша. Думаю, мистер Спаркс не откажется оказать вам услугу,— ухмыльнулся он, вполне довольный произведенным эффектом.

Радист кивнул. Отчего же не помочь? Однако на сам совет продавать акции никак не прореагировал.

— Перестаньте, Альфонсино,— несколько фамильярно возразила Анна,— а то наш друг и впрямь совершит глупость.

Сол задумался. Собственно, все сказанное испанцем имело в своей основе здравый смысл. Гиперпространственный привод почти на восемьдесят процентов состоит из золота, платины и других ничуть не менее дорогих металлов. Он и сам наверняка пришел бы к схожему выводу, будь у него время поразмыслить о перспективах янских разработок. Во всяком случае первая мысль оказалась бы именно такой, но в следующий миг он скорее всего бы вспомнил, что рентабельность двигателестроения не зависит от стоимости сырья. Да, упадет продажная стоимость, но ведь пропорционально уменьшатся и накладные расходы! Впрочем, он здесь не для того, чтобы спорить, а для того, чтобы слушать.

— Вы считаете, что фирмы, использующие для своих нужд золото, платину и так далее, ждет спад доходов?

— Спад?! — усмехнулся Кампо.— Да вы, я погляжу, оптимист, мистер Хук. Крах! Это будет вернее,— слащаво улыбнувшись, пояснил он.— Я буду весьма удивлен, увидев хоть одну из них не разорившейся в ближайшие полгода.

Спаркс скептически хмыкнул и принялся за новую порцию мяса, а Сол подумал, что радист явно не разделяет восторженного пессимизма своего товарища, но то ли устал от споров, то ли вообще не считает нужным высказывать свою точку зрения.

— А по-моему, вы сгущаете краски, Альфонсино,— заметила мисс Соргрен.— Золото, платина — все это лишь металлы. Ценное сырье, которое Ян даст в избытке.

Сол так и не понял, почему Анна называет испанца Альфонсино при полном имени Альфредо. Возможно, это производная от сокращенного Альф или нечто иное, скрытое от посторонних глаз и интимное, чего Сол никогда не узнает.

— Хотелось бы надеяться, что вы правы, дорогая сеньорита.— Программист улыбнулся и прихлебнул кофе из крошечной чашечки.— В реальности дело обстоит значительно хуже.— Он вновь посмотрел на Акселя.— Вы никогда не задумывались, мистер Хук, о том, что существует два основных вида вложения средств?

— Сказать правду, у меня никогда не находилось достаточно времени всерьез поразмышлять над этим вопросом,— уклончиво ответил Сол. Он только что поздравил себя с успешным началом первого допроса и не собирался давать показания вместо гипотетических подозреваемых.

— Так вот, существуют две основные категории вкладчиков. Первую составляют те, кто заботится о долговременной прибыли. Они скупают драгоценные металлы, ювелирные изделия, произведения искусства, недвижимость и так далее. Сиюминутная прибыль от таких операций, как правило, невелика, но поскольку количество перечисленных выше объектов со временем становится лишь меньше, долговременная прибыльность этих вкладов гарантирована. И существует вторая категория вкладчиков — это те, кто стремится увеличить свои капиталы быстро и значительно. Насколько я понял, к ним относитесь и вы, мистер Хук. Если исключить из второго списка финансовых экстремистов, занимающихся биржевыми спекуляциями, то остаются держатели акций крупных компаний.

Он перевел дыхание, отхлебнул кофе и обвел маленькую аудиторию победным взглядом.

— Ну хорошо,— не стал спорить Сол.— Однако согласитесь и вы, что все сказанное пока лишь теория. Какой вы делаете практический вывод?

Испанец взглянул на Акселя как на дауна.

— Господи! Именно практический! — взволнованно вскричал он.— Только практический и никакой другой! Представьте себе, что на рынок в одночасье попадут тонны… да что там тонны — кило-, мегатонны золота, платины, иридия и так далее. Золотой запас — не важно, государственный или частный — мгновенно обесценится. Его держатели, естественно, попытаются избавиться от накоплений, что лишь усугубит ситуацию, сделает пропасть, в которую рухнет земная экономика, и вовсе бездонной! Вы можете себе представить, что это значит? Держатели запаса из числа людей… очень богатых людей в мгновение ока превратятся в нищих.

Он победоносно посмотрел на Сола.

— Ясно как день, что сейчас, пока они богаты, они согласятся скорее взорвать планету, нежели позволить разработку ее недр.

Сол курил сигару и не торопился высказывать собственное мнение, предоставляя своим новым товарищам полную свободу высказываний. Спаркс равнодушно взглянул на Альфа и отправил в рот очередную порцию жаркого. Видимо, приведенные доводы он слышал не впервые, и сейчас его определенно не заинтересовала эмоциональная речь испанца. Анна с легкой усмешкой пила кофе, на свой лад демонстрируя то же, что и радист, отношение к сказанному.

— Вы только посмотрите на них! — Альфред досадливо крякнул.— Они до сих пор считают мою гипотезу всего лишь проявлением болезненного воображения. Надеюсь, хоть вы согласитесь со мной.

— Мне трудно вот так, сразу, высказаться определенно,— уклонился от ответа Сол,— но одно могу утверждать наверняка: если прибегаешь к насилию, то заранее оказываешься в проигрыше, а вы, насколько я понимаю, считаете происшедшие смерти неслучайными.— Он взглянул на испанца, и тот ответил кивком. — Мне кажется, вы склонны к анализу. Любое преступление оставляет финансовый след. Поразмыслите над этим фактом применительно к нашим гипотетическим недоброжелателям. Как их найти?

— А что? И поразмыслю! — с вызовом согласился Кампо.— Вот прямо сейчас пойду просчитывать варианты!

Хук подумал было, что это лишь форма выражения эмоций, своеобразная шутка, но испанец вытер губы салфеткой, встал и, поклонившись, вышел. Спаркс пожал могучими плечами, положил на тарелку новую порцию жаркого, и работа его челюстного аппарата продолжилась в том же удручающе-монотонном ритме.

— Что скажете, Сол? — с улыбкой поинтересовалась доктор.

— Скажу, миссис Соргрен…

— Мисс,— поправила она.

— О! Прошу прощения. Так вот, мисс Сор-грен, скажу, что, похоже, так и не дождусь обещанного кофе.

— Ох, извините! — рассмеялась она.— У меня еще остался великолепный бразильский кофе в зернах — не то, что эта выпаренная на фармацевтических предприятиях бурда. Может, отведаем напиток в моей комнате?

Ого! Это что, попытка совращения?! Аксель испытующе посмотрел на девушку, но к определенному выводу так и не пришел. Вежливая улыбка на соблазнительно пухлых губах, по-детски невинный взгляд изумрудно-зеленых глаз.

— Охотно! — Хук покорно поднялся из-за стола и вопросительно посмотрел на поедателя бифштексов. Тот словно ждал его взгляда — отрицательно покачал головой и отправил в рот новый кусок мяса.

Ну и ладно. Как говорится, не очень-то и хотелось.

— Ну и каковы впечатления от знакомства? — с улыбкой поинтересовалась Анна, когда автоматическая дверь каюты закрылась за ними.— Прошу простить,— прервала она еще не начавшего отвечать Сола,— не хочу оказаться дважды обвиненной в одном преступлении.— И скрылась в соседнем помещении.— Вы говорите! — услышал он отдаленный тонкой металлопластовой стеной голосок.— Я вас прекрасно услышу!

Очень кстати! Аксель быстро осмотрелся и прилепил набор датчиков ближе к потолку, где они практически не попадались на глаза. Датчики мгновенно начали сливаться с окружающей поверхностью. Докторские апартаменты отличались от его собственных чуть большими размерами, позволявшими разместить второе кресло. Напротив постели он увидел дверь, ведущую, вероятно, как и в его номере, в санблок. Зато на противоположной стене Хук заметил вторую, отсутствующую в его апартаментах.

— А что тут скажешь? — откликнулся он, надеясь, что пауза не показалась радушной хозяйке излишне затянувшейся.— Странные у вас коллеги.

Он прошел в дверь, за которой скрылась девушка, и очутился в неожиданно просторной и хорошо оборудованной лаборатории. Здесь под вытяжкой уже закипал на спиртовке небольшой бронзовый кофейник.

— Странные, если не сказать больше,— добавил Хук в ответ на ее насмешливый взгляд.— Если бы не вы…

Вперед, Акселератор! Полный газ!

— Но, но! — Она погрозила мужчине изящным пальчиком, надула губки и нахмурилась в шутливой угрозе. Как говорится, чтобы жизнь медом не казалась.— Ни шагу дальше, Сол! Или лишитесь моего дружеского участия!

Маленький чертенок! Положительно, она знает, как отравить мужчине досуг, растоптать нежные цветы его надежды.

— Мои намерения чисты как у младенца,— нахально солгал Хук, с трудом скрыв разочарование.

— Рада, если так,— насмешливо откликнулась искусительница.

— А сказал я лишь то,— бессовестно продолжал прикидываться овцой Аксель,— что и так на виду.

— В общем-то вы правы…— смягчившись, согласилась Анна.— Садитесь, Сол.

Она указала на единственный в лаборатории стул, а сама уселась на медицинскую кушетку.

— Возьмем, к примеру, Спаркса… Иногда мне кажется, что ему просто ампутировали в детстве головной мозг и теперь он обходится спинным.

— Думаете, изначально головной существовал? — подхватил Хук ее тон.

— Спасибо за поддержку.— Она ослепительно и вместе с тем как-то уютно, по-домашнему улыбнулась.— А что вы скажете, если я признаюсь, что иногда почти завидую ему?

— О нет, Анна,— взмолился он,— это, пожалуй, слишком!

— Нет, правда. Мы все мучаемся темными мыслями, терзаемся мрачными предчувствиями, а он абсолютно самодостаточен. Сидит на своей радиостанции, трижды в день является на камбуз, чтобы испакостить очередную порцию мяса или других продуктов, и это все.

— М-да,— кивнул Аксель,— если бы мой кухонный автомат выдал такой обед, я разорил бы компенсациями фирму-производителя.

— Вот-вот! — обрадовалась девушка.— Вы тоже заметили.

Кофейник на спиртовке уютно забулькал, и Сол невольно усмехнулся. Заметил… Трудно не заметить то, что кладешь в рот. А впрочем… Ведь славный кулинар наворачивал собственную продукцию за обе щеки! Хук невольно следил за девушкой, разливающей кофе по чашкам, пока не поймал себя на мысли, что чашки вместе с их содержимым интересуют его сейчас меньше всего. Вот черт! Он с трудом оторвал взгляд от ее аппетитной попки и начал смотреть в потолок.

— Нашли что-нибудь интересное? — Она с улыбкой протянула гостю чашку.

— Не желаю говорить о коке,— принимая из ее нежных ручек кофе, раскапризничался Аксель.— Хочу говорить о вас!

Привередничать, так по полной! Он стойко перенес ее удивленно-восхищенный взгляд и едва не обжег губы обжигающим напитком. Раскаленный ароматный кофе прокатился в желудок, взорвавшись внутри огненным шаром. Хука бросило в пот, и на несколько мгновений ему стало не до хорошеньких девушек с их прелестями.

— Хорошо,— неожиданно легко согласилась она.

Вот и славно. Если не опускать взгляд ниже точеной шейки, то можно надеяться, что дальше дело пойдет веселее. Во всяком случае он вновь почувствовал себя свободным от эротических фантазий человеком.

— Но не бесплатно. В ответ я хочу получить эквивалентную информацию о Соломоне Хуке,— добавила Анна.

Аксель пытливо посмотрел на нее: все та же мягкая улыбка на розовых губках, та же наивность во взгляде бездонных глаз. Понимай ее слова как хочешь!

— Не шути со мной, девочка,— вкрадчиво заговорил он.

— Мы разве перешли на «ты»?

— Только что. Разве не заметила?

Девушка посмотрела на него уже другим взглядом, оценить значение которого Аксель не сумел.

— Что ж, начинай,— кивнула она, принимая предложенную перемену.

— Как ты попала сюда?

Анна вновь удивилась. Она-то надеялась, что Хук начнет говорить о себе, а он…

— Да в общем-то просто,— усмехнулась девушка.— Весной окончила Сорбонну…

— Да ну?! — непроизвольно прервал ее Соломон.— Это и моя альма матер. Правда, уже десять лет прошло, как я защитился.

— Так у тебя есть степень? — Улыбка на хорошеньком личике сменилась искренним изумлением — такого она явно не ожидала.

— Есть. Магистерская в области прикладной математики.

Она изумленно присвистнула — чего ее собеседник никак не ожидал — и сразу сделалась похожей на мальчишку-сорванца. У Акселя на мгновение кольнуло где-то в районе сердца — у барышень, видно, мода сейчас такая — свистеть. Николь…

— Я и не думала, что магистры бывают такими…— Анна окинула его могучую фигуру красноречивым взглядом.— Что же тебя привело в сыщики, Сол?

— Э-э, нет! — Хук погрозил девчонке пальцем и одним глотком допил кофе.— Сперва ты. Помнишь?

Она рассмеялась.

— Да нечего мне о себе рассказывать. Обычное детство смазливой дочери состоятельных родителей. Удачное сочетание, верно? — не без удовольствия спросила она, и Сол молча кивнул.— Пожалуй, университетские годы оказались самыми счастливыми в моей жизни.

Некоторое время они вспоминали студенческие времена. Анна даже застала кое-кого из профессоров, которых помнил Аксель, хотя и учился на другом факультете.

— Ну вот, а на последнем курсе я поняла, что через полгода мне предстоит пошлый выбор — вернуться домой, выйти замуж за одного из богатых, не очень молодых и не слишком умных деловых партнеров отца, нарожать ему детишек либо… Собственно, выбора у меня не было. В том, что профессия хирурга не для меня, я убедилась еще на первом курсе, а учебу закончила разве что для общего развития. И тут мне повезло… По крайней мере так мне самой тогда показалось. Я услышала о наборе на Плутон.

— Неужели родители тебя отпустили? — удивился Сол.

— Что ты! — вновь улыбнулась девушка, но на сей раз улыбка получилась грустной.— Они скорее упрятали бы меня в психушку!

— Как же ты попала сюда? Без опыта работы в космосе, даже без опыта работы по профессии!

— Твоя очередь! — улыбнулась она прежней улыбкой.

— У меня ситуация похожа, с той лишь разницей, что математика меня действительно интересует,— он усмехнулся,— но интересует именно в прикладном смысле: просчет вариантов действий, своих и противника…

— Разве это математика?

Солу почудилось разочарование в голосе девушки.

— Конечно! Одно время я всерьез увлекся теорией игр, но не получил искомого результата.

— Хотел гарантированно выигрывать в рулетку? — Анна насмешливо посмотрела на собеседника.

— Да нет,— серьезно ответил он.— Меня интересовали… как бы это сказать… военные игры. Как в планировании предстоящей операции свести к минимуму вероятность собственного проигрыша, а противника, по возможности без сюрпризов с его стороны, подвести к поражению.

— Разве этим до тебя никто не занимался?

— Конечно, занимались. Я уже упоминал теорию игр, но она показалась мне несколько неуклюжей, так сказать, квадратной, и зачастую не давала однозначного результата. Я продолжил поиск и в конце концов понял, что если хочешь сделать дело хорошо, то займись им сам. Так вот, есть такой раздел экономики. Называется «сетевое планирование». Никогда не слышала?

Она отрицательно покачала головой, и тяжелые локоны золотой волной разметались по точеным плечам.

— Если применить к анализу сети численные методы, кое-что позаимствовать из той же теории игр, то можно построить идеальную сеть, состоящую из минимального числа узловых точек и межузловых связей, но в то же время учитывающую любое количество исходных условий, моментов возможного противодействия и гарантированно приводящую к нужному результату. Конечно, идеальный результат реализуется лишь при идеальных условиях.

Девушка покачала головой и посмотрела на Сола взглядом, каким смотрят обыкновенно на невиданное доселе чудо.

— Ты думаешь, я хоть что-то поняла? Глубоко ошибаешься.

— Если упрощенно,— принялся объяснять Сол,— то узлы — это точки конфликта, а связи — это…

— Связи! — усмехнулась она.

— Да ты схватываешь буквально на лету! — похвалил девушку Аксель.

— Я вообще способная,— удовлетворенно согласилась Анна.— Так, значит, ты не коп,— перевела она разговор в иное русло, и Хук поймал себя на неприятном ощущении — он только сейчас с катастрофическим опозданием осознал, что все это время его осторожно прощупывали.

— Да нет же, говорю тебе,— он досадливо поморщился.— Меня нанимают для выполнения разовых поручений… обычно трудновыполнимых, зачастую достаточно опасного свойства.

— Как сейчас? — уточнила она.

— Как сейчас,— подтвердил Сол.

— И что же ты намерен делать?

Похоже, начался натуральный допрос.

— Ничего.

Собственно, ответив так, он не солгал, хотя и понимал, что ответ прозвучал по меньшей мере уклончиво.

— Так-таки и ничего? — продолжала пытать гостя Анна.— Стоило ли для этого лететь в такую даль?

— Видишь ли, любое действие обязывает. Значит, действовать стоит только наверняка. Для этого следует разобраться в ситуации. А я не знаю вообще ничего. Как, например, тебе теория Кампо?

— Ты имеешь в виду диверсию? — уточнила она.

— Да.

— Пустые слова,— произнесла девушка таким тоном, что Аксель мгновенно понял — это ее официальная позиция.— Сказать ведь можно все, что угодно, но как это доказать?

— Верно,— формально он отступил на вторую линию обороны, а на самом деле занял ближайшую высотку с тем, чтобы с нее обозреть открывающиеся взгляду окрестности.— А что, кстати, произошло с погибшими?

— Смерть от падения с высоты.— Анна пожала хорошеньким плечиком, а Хук понял: образно говоря, он напрасно карабкался на высотку. К сожалению, он не услышал ничего нового.

— Как лемминги? — недовольно прокомментировал он ответ доктора.— Идут, идут, пока наконец не падают? Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Не сердитесь, Анна, но нет ли ошибки? Не могло ли их убить нечто иное?

— Я понимаю, Сол,— усмехнулась девушка.— Молодой доктор, без опыта работы в космосе, при полном отсутствии врачебной практики…

Аксель хотел возразить, но Анна жестом остановила его.

— Послушай, Сол. Все настолько очевидно… Все травмы характерны для падения с высоты, и больше ничего не удалось обнаружить: ни ядов, ни токсинов. Ничего. Переломы, ушибы, рваные раны…

— В количестве, стократно превосходящем все разумные пределы,— напомнил он.

— Да,— нехотя согласилась девушка.— Если бы не это…

Хук не стал спорить, предпочтя переключить разговор на иное.

— А где сейчас трупы погибших?

— Я осмотрела тела, а Спаркс вынес их в зону вакуума и оставил там.

Анна поймала недоуменный взгляд Акселя и добавила:

— На Яне нет морга. В единственном холодильнике хранятся продукты. Сам понимаешь…

— Понимаю,— он не стал спорить.— Как все происходило? Не просто же люди лезли в горы и срывались?

— Именно так все и происходило.

М-да. Все случилось, как случилось. Простенько и со вкусом. Вот только если все на базе начнут давать подобные ответы, то у него неизбежно возникнет еще один вопрос: что ему делать со всем этим дерьмом?

— Но почему они шли в горы? — решил он зайти с другой стороны.

— Ох, не знаю,— Анна тяжело вздохнула.— Здесь сложилась не слишком здоровая атмосфера. Вспомни Спаркса — он вообще на человека мало похож. А Хоуп с Леоном? Сол, скажи честно: ты рассчитывал на подобную встречу?

— Но вы-то с Альфом вроде в норме?

— Да,— она невесело усмехнулась.— Альфонсино влюблен в меня по уши, ну и хорохорится. Видел бы ты остальных, тех, что погибли,— форменные психи! Мне легче, чем прочим. При мне они еще держатся, не забывают, что я женщина. Слава Богу…

— Глядя на тебя, Анна, об этом забыть непросто.

— Ты все шутишь…— она вновь вымученно улыбнулась.— Учти — я совсем не подвержена внушению, потому что…

— А ведь это — мысль, Анна! — обрадовался Сол.— Пожалуй, действительно только внушением и можно объяснить происшедшее.

— Ну не знаю…— задумчиво сказала она.— Может быть, перед смертью они и вели себя как зомби, но уверяю тебя — никаких сеансов массового гипноза на базе никто не проводил и не проводит.

— Да, не вяжется,— согласился Хук.— Значит, буду сидеть и смотреть. В конце концов, бездействие ни к чему не обязывает. Спасибо за кофе, Анна.

— Заходи, Сол.

Аксель хотел было переговорить с кем-нибудь еще, но, взглянув на часы, отказался от этого намерения — скоро полночь, а люди и на Земле редко одобряют поздние визиты. Что уж говорить про подобравшуюся на Яне компанию. Он ограничился тем, что закрепил комплект датчиков в кают-компании и вернулся к себе. «И что теперь?» -успел подумать он, усевшись в кресло.

— У нас был посетитель,— сообщил лишенный интонаций голос Сукомпа, лишив Хука возможности ответить на собственный вопрос.

Посетитель? От неожиданности Сол едва заметно вздрогнул и посмотрел на голографическую маску. Интересно — кто? Нэш Леон или Ларри Хоуп? Хмурый недоброжелатель или недоброжелатель нервный? А может быть, Альфредо Кампо, свой в доску, но себе на уме? А впрочем, зачем гадать?

— Покажи запись,— произнес он, оборачиваясь к Сукомпу.

— Конечно, Сол,— произнес компьютер неожиданно мягко.

Ого! Похоже, его напарник времени понапрасну не терял!

— Ты выбрал себе имя? — сам собой вылетел вопрос.— А внешность? — последовал вдогонку второй.

— Нет, Сол,— в ответе Сукомпа ощущался едва уловимый привкус вины,— но я ощущаю себя девушкой…

Час от часу не легче! Компьютерный бред — это что-то новое.

— Ладно… девушка,— не стал спорить Хук. Интересно, что из этих фантазий получится в итоге? — Давай запись.

— Сию минуту, Сол.

Хуку показалось — или это произошло на самом деле? — что губы маски изогнулись в едва заметной усмешке. Похоже, его напарник действительно зря время терять не привык. В следующий миг размышления о курьезах становления искусственной личности отступили на второй план. Вместо маски в голограф-поле проектора появилось миниатюрное изображение его каюты. Запись началась с того момента, когда автоматическая дверь сдвинулась в сторону, пропуская внутрь… Роя Спаркса.

Радист остановился на пороге. Медленно, словно зондируя окружающее пространство, обвел взглядом каюту и неторопливо шагнул внутрь. Первым его внимание привлек стоявший на столике Сукомп. Он взял его в руки, покрутил, понажимал на все подряд выступы.

— Добрый вечер. Автоматический секретарь к вашим услугам, мистер Хук,— донеслось изнутри.

Рой торопливо нажал на последний из затронутых им выступов.

— Благодарю за внесенную информацию, мистер Хук,— так же равнодушно прокомментировал его действия Сукомп.— До свидания.

Спаркс равнодушно поставил «автоматического секретаря» на место и перешел к лежащему на кушетке кейсу. Его замок не поддался на «уговоры» радиста. Взломает или нет? Сол специально установил на кейс надежные, достаточно прочные замки и все-таки… Без видимого сожаления Рой отказался от затеи, перешел к одному из чемоданов, убранных в шкаф. Замки чемодана оказались куда как податливее. Быстро перебрав аккуратно уложенную одежду, он добрался до пистолета Хука — двадцатизарядного «Кольта» сорок пятого калибра с лазерным наведением. Вытащив обойму, убедился в том, что патроны разрывные, загнал ее на место и вернул пистолет на дно чемодана. Закрыл крышку, защелкнул замки, вернул его в шкаф, заглянул в санузел, но входить не стал, еще раз огляделся и вышел.

Надо же… Невозмутимый, ничем не интересующийся, по словам Альфа и Анны, державшийся особняком от остальных кок оказался вовсе не тем индифферентным типом, каким пытался выглядеть. Пришел, ничего не сказал, ничего не взял и ушел. Спрашивается: зачем приходил? А в самом деле… Не для того же, чтобы убедиться — прибывший на базу сыщик прихватил с собой пистолет? Проявление бдительности?

— А ты молодец, девушка,— дождавшись окончания записи, молвил Хук.— Не растерялась. Почему ты решила выдать себя за электронного секретаря? Ведь я строго наказал не проявлять себя.

Вот, значит, как мы выполняем указания! Впрочем, чего еще ждать от женщины… пардон — девушки! Что ж, все хорошо, что хорошо кончается.

— Гость проявил ко мне интерес,— ответила Сукомп, и Сол заметил, что губы маски шевелятся, причем артикуляция соответствует произносимым словам.— Мне показалось неразумным оставлять у него вопросы относительно моего предназначения. Я поступила неправильно?

— Ты молодец…— задумчиво повторил Аксель и погрузился в размышления.— Но впредь, пожалуйста, поступай так, как я велю.

— Да, Сол,— ответила Сукомп, и в ее голосе Акселю почудилась едва уловимая насмешка.

Да, Сол! Конечно, Сол! И слабая, едва ощутимая в голосе ехидца. Или ему послышалось? Разве может машина язвить?! «Машина не может думать, машина должна ездить»,— вспомнил он старую добрую шутку профессора Шаври, преподававшего в Сорбонне проблемы моделирования искусственного интеллекта. В данном случае профессор прав на все сто. Похоже, у самого Хука сегодня с мыслительным процессом не все в порядке. Перетрудился… И все-таки…

Итак, что он имеет? Базу, половина персонала которой либо покончила с собой, либо кто-то принял за них это судьбоносное решение, сымитировав массовый суицид. Да и с оставшимися в живых явно не все в порядке. По крайней мере у половины из них явные нелады с головой. Не совершил ли он ошибку, решив играть в открытую? Может, стоило остаться в роли геолога и спокойно присмотреться к окружающим? Впрочем, нет. Любой пустяк вроде мимолетного разговора на профессиональную тему выдал бы его с головой. И что тогда? На него начали бы косо смотреть, а обстановка на базе и без того нервная, неизвестно, какие формы могла бы принять направленная против лживого новичка всеобщая подозрительность. Нет, он правильно поступил. Не беда, что Хоуп с Леоном демонстративно покинули общий ужин — пар они выпустили, причем оба оказались не на высоте, а значит, должны чувствовать себя виноватыми.

Самое логичное в создавшейся ситуации — занять выжидательную позицию. Сидеть и наблюдать. Наблюдать и делать выводы. Если и в самом деле имеет место злой умысел, то один из пяти обитателей базы — исполнитель. Кто? У Хука по-прежнему не шел из головы тайный визит Спаркса. Вроде бы он кандидат номер один. Стоп! Сол невольно усмехнулся. Несколько часов назад он считал таковым влюбленного в докторшу Альфа! Интересно, кстати, узнать, додумается ли мистер Кампо до чего-либо путного или нет? Когда он уходил, вид имел весьма решительный…

Ладно, не стоит торопить события и делать преждевременные выводы. А вот что действительно стоит сделать — так это поспать.

Как и мечтал, Аксель принял горячий душ и, едва коснувшись щекой подушки, провалился в сон. Спал он отвратительно. Всю ночь ему снились варианты смертей оставшихся членов экспедиции. С размеренностью идущих на зов рока леммингов они карабкались по склонам котлована и шагали в пустоту. Их безвольные, словно у тряпичных кукол, тела, кувыркаясь, бились об острые камни. Рубиновые капли крови летели во все стороны. Иногда рука или нога застревали между камней, но не могли остановить падения. Сол слышал отвратительный хруст, и расчлененный труп, нелепо переворачиваясь, катился дальше по склону, а оторванная конечность оставалась торчать в расщелине скалы бутоном окровавленной плоти с торчащим посреди пестиком белой кости.

Раз за разом они умирали — один за другим, и все начиналось сызнова в бессмысленно-беспощадном, нескончаемом танце смерти, пока наконец не настал и его черед. Хук словно увидел себя со стороны. Он наблюдал, как поднимается все выше и выше. Шаг за шагом вверх по склону, к ослепительно сияющим по верхней кромке котловины прожекторам атмосферного шлюза.

— Сол! Сол! — слышал он доносившийся из-за спины, со дна котловины голос.

В странном, сковавшем тело оцепенении Аксель взобрался на верхнюю площадку. Тут только он остановился и отрешенно посмотрел вниз. Здания базы, купол реактора, металлодобывающий комплекс, строения и площадки космодрома выглядели с почти километровой высоты детскими игрушками, между которыми муравьями сновали человеческие фигурки. Его затрясло от непонятного возбуждения.

— Сол! Сол! — надрывался женский голос.

Ему показалось, что кричит Анна. Хук осмотрелся, словно впервые увидев это место. Что он делает здесь? Его ведь ждут внизу. Его ждет Анна! Она зовет. Быть может, ей угрожает опасность? Он должен спуститься. Он должен спуститься как можно скорее. Аксель шагнул в пропасть.

— Сооол!!!

Словно сбрасывая с себя наваждение, Аксель встряхнул головой и открыл глаза.

— Сол, проснись! — Анна склонилась над его постелью.— Альфредо Кампо разбился!

Она впервые назвала испанца настоящим именем.

— Ч-что? — Подсознательно Соломон уже понял, что произошло непоправимое, но разум инстинктивно противился верить услышанному. Вот так, в первую же ночь? Бред!

— Говорю тебе: перед рассветом он ушел с базы и сорвался со склона, как и все остальные! — Лицо девушки исказилось отчаянием.

Слова «перед рассветом» на Яне явно не имели смысла, но Аксель понял, что она имеет в виду, и рывком сел на постели.

— Сейчас!

Сбросив с себя одеяло, он быстро умылся, облачился в свой роскошный синтетический костюм и обернулся к прекрасной докторше.

— Я готов!

Стремительно пробежав по помещениям жилого блока, они через несколько минут очутились снаружи. Ветер давно улегся, как и обещал вчера только что погибший Кампо. Сол машинально посмотрел на часы — пять тридцать. Какая ирония судьбы! Испанец сумел предсказать то, что произошло уже после его смерти! Ясно как день: он ушел еще в бурю, ведь для того, чтобы подняться по скалам на тысячу метров, ему понадобился не один час. Свет «наземных» фонарей достает максимум на пятьдесят метров вверх по склону. Дальше бедолаге предстояло подниматься, пользуясь светом карманного фонаря, что в поднятом атмосферным регенератором ветре равносильно смерти. Чем не несчастный случай?

— Анна…— Сол остановился и посмотрел на спутницу.— Почему ты решила, что Кампо ушел перед рассветом?

— В пять утра Ларри отправился к своему монстру. По его словам, накануне они договорились с Альфонсино о встрече,— девушка хлюпнула носом и прижала к глазам кружевной платочек.— Что-то он хотел выяснить, но сделать это оказалось возможным только в реакторной. Не обнаружив Кампо в кают-компании, мистер Хоуп зашел за ним… Впрочем, лучше будет, если он сам тебе обо всем расскажет.

— Что ж, идем.

Сейчас, при спокойной атмосфере, окружающее пространство произвело на Акселя совсем иное впечатление. Он видел ряд расположенных по верхнему срезу склона прожекторов, со дна котловины казавшихся просто цепочкой крупных белых звезд. База лежала в юго-западном секторе, а чем севернее, тем призрачней становились огни прожекторов, постепенно сходя на нет. На северной стороне котловины царила абсолютная тьма, там еще не успели ничего построить. На этом участке только намеревались начать крупномасштабную добычу полиметалла, и в настоящий момент местность оставалась необихоженной. Строго на юг высился купол ядерной энергостанции, и Хук направился прямиком к нему. Анна едва поспевала за великаном, да и то ей все чаще приходилось переходить на бег. Ларри Хоуп сидел на отливающем золотом валуне, безучастно глядя на лежавшую у него в ногах груду истерзанной плоти, когда-то бывшей Альфредо Кампо. Как ни «хорош» оказался стереоснимок, продемонстрированный Акселю директором МЕБЛИПа Акуро Токадо, он все-таки оставался всего лишь фотографией. Явь — совсем иное дело. Сол много чего повидал в жизни, но сейчас его замутило, и ничего он с этим поделать не мог. Он обернулся к доктору и увидел, что девушка стоит отвернувшись, явно стараясь не смотреть на труп компьютерщика.

— Анна,— сглотнув застрявший в горле комок, проговорил Аксель,— я хочу, чтобы ты произвела вскрытие. Немедленно и в моем присутствии.

— У многоуважаемого сыщика появились рабочие версии? — желчно поинтересовался Хоуп.

— Не понимаю вашей великолепной иронии, Ларри,— Хук намеренно назвал ядерщика по имени, стараясь придать разговору более дружеский характер, хотя и понимал, насколько ситуация не подходит для налаживания отношений.— Постарайтесь понять одну простую вещь — я такой же исполнитель, как и вы. И так же, как вы, Спаркс, Леон или Анна мог оказаться на месте мистера Кампо!

— Но почему-то не оказались! — зло выкрикнул Хоуп, явно вкладывая в произнесенную фразу скверно скрытый подтекст.

— Верно, не оказался,— не стал спорить Аксель,— как, впрочем, и вы… и все те, кто остался жив,— многозначительно добавил он.

Толстяк засопел, но возразить ничего не смог. Аксель услышал шаги и обернулся. Он увидел, как к ним приближаются Леон и Спаркс с носилками. Как и вчера за ужином, экзобиолог выглядел сдержанно-мрачным, и еще Сол заметил, что Нэш явно старается не смотреть на него. Похоже, пара «скандалистов» упорно не желала расставаться со своими иллюзиями. Спаркс оставался равнодушен. Видимо, ему и впрямь было все равно: поедать безвкусные бифштексы или заниматься телом погибшего товарища. Вновь прибывшие молча уложили покойника на носилки и неспешно двинулись к базе.

Расположенный рядом с каютой Анны хирургический блок отличался немалыми размерами и великолепной — явно избыточной — оснащенностью. Аппаратура позволяла производить сложные операции, для которых требовалась полная бригада хирургов. Однако сейчас надобность в помощниках отсутствовала.

Сол молча попыхивал сигарой, поглядывая, как ловко ручки доктора обращаются с инструментами, да обламывая о край кофейной чашки равномерно нарастающий столбик пепла. Пожалуй, она явно поскромничала, говоря, что работа хирурга не для нее. Наконец девушка бросила окровавленные инструменты в кювету, сдернула с рук перчатки и устало стащила закрывавшую лицо марлевую повязку.

— То же самое, что и с остальными,— обреченно констатировала доктор Соргрен, присаживаясь на кушетку.— Многочисленные ушибы, множественные переломы и никаких следов внешнего воздействия.

Девушка виновато посмотрела на Хука, словно извиняясь за то, что не сумела отыскать никаких зацепок.

— Вы не пытались определить для себя причины смертей? — рассеянно поинтересовался Аксель.

— Конечно, пыталась,— устало кивнула Анна, с благодарностью принимая из его рук чашку ароматного кофе,— но мои выводы не отличаются от сказанного мною ранее,— отхлебнув, добавила она.— Все остается по-прежнему: для меня причина смерти очевидна, для вас невероятна.

— М-да. Очевидное-невероятное — что может быть глупей и неприятней… Благодарю, Анна.

Аксель встал и направился к двери.

— Сол, неужели ничего нельзя сделать? — В ее голосе слышались душевные боль и тоска.

Он обернулся, увидел, что девушка едва не плачет, и инстинктивно шагнул ей навстречу. Она кинулась ему на грудь, вздохнув с явным облегчением.

— Все будет хорошо,— приговаривал Хук, прижимая к себе ее дрожащее тело, вдыхая благоухание волос.— Все будет хорошо. Держись ко мне поближе, и я сумею защитить нас обоих.

Сол не знал, от кого собирается защищаться и защищать, даже сказать с уверенностью не мог, существует ли наяву незримый противник, которому собирается противоборствовать. Понимал только одно: теперь он в ответе не только за себя, а значит, проиграть не имеет права, вне зависимости от того, кто ему противостоит — слепая стихия или коварный злоумышленник.

— А-а-а! — перекрикивая рев генератора, пьяно прохрипел Ларри Хоуп, мутным взглядом уставившись на вошедшего в машинный зал Хука.— Мис-стер сыщ-щк пжаловал в преисподнюю!

Он хрипло рассмеялся и хлебнул виски из наполовину опорожненной бутылки.

— Перестаньте паясничать, Хоуп,— Аксель недовольно поморщился. Вид пьяного толстяка не вызывал у него ни малейшей симпатии, да и застывший на высокой ноте вой турбин в сочетании с угрожающе низким гулом генератора не способствовал общению.— Я уже устал объяснять, что я не сыщик, а силою обстоятельств попавший в ваше общество работник МЕБЛИПа.

— Цселовас-са с вами я не с-стану… ик!… и не ращитывайте, увжаемый работник… Бли…— Хоуп попытался выговорить непокорную аббревиатуру, но через мгновение махнул вялой, как мокрое полотенце, рукой: — БЛЯПА!

Вот так вот, простенько и со вкусом — БЛЯП. Братство Любителей Язвить По утрам. Надравшись как свинья. Целоваться он со мной не станет. Спасибо, утешил!

— Мистер Хоуп! Перейдем в аппаратную! Мне нужно с вами поговорить! — перекрикивая адский шум, предложил Хук.

— Можжт в ре… ик!… актрную?! Не жлаете порцию горячих рентгенов на завтрак?! Ик! — Ларри нахально уставился на гостя в ожидании ответа.

— Нет, благодарю,— вежливо отказался Аксель, и они двинулись в сторону, противоположную от двери с черепом и перекрещенными костями под ним, как видно, нарисованную нетвердой рукой местного Мефистофеля.

Наконец Хук опустился в кресло у мерно подмигивавшего лампочками пульта и не без интереса понаблюдал за падением на соседнее безвольного тела Ларри. Перегретый пар по-прежнему вращал лопасти турбины с бешеной скоростью, но теперь отдаленный стальной переборкой со звукопоглотителем яростный рев обернулся приглушенным гулом. Лишь вездесущая вибрация заставляла мелкой лихорадочной дрожью вибрировать кресла, отчего Сол чувствовал себя образцом, проходящим испытания на вибростенде. Хоуп в очередной раз присосался к бутылке и с пьяной усмешкой посмотрел на собеседника.

— Не абрщайте вниманя,— он демонстративно приподнял бутыль,— алкоголь с-спос-собствует выведеню радио…акт!… — Речь давалась Ларри с явным трудом и прерывалась постоянной икотой.— Ради-о-о-активной дряни. Не желайте? — то ли пьяно, то ли двусмысленно поинтересовался он.

Аксель отрицательно мотнул головой. Пить из обслюнявленной бутылки ему совсем не улыбалось. Даже любимый «Джек Дэниэлз».

— Ну и ладно,— с искренним удовлетворением кивнул ядерщик и уже вполне миролюбиво поинтересовался: — Потряхивает? Нектрые находят эт-то забавным…

— Ну, не знаю,— уклончиво ответил Хук, не очень поняв смысл последней фразы, но радуясь уже самой перемене в настроении «радиоактивного» алкаша. Похоже, его новый приятель допился до зелененьких, как малосольные огурчики, чертиков и несет чушь без разбора. Впрочем, может оно и к лучшему?

— Скажите, Ларри, как вы нашли Кампо?

— Как Ларри нашел Кхампа… Хар-рош вы-прос,— вяло кивнул толстяк, и голова его безвольно мотнулась на длинной, обрюзгшей, как у старой курицы, шее.— Утром прснулся, и када понял, што прснулся ф совоей пстели, отправился на свежий воздух. Нда… Щел, щел и нащщел…

Ничего не скажешь — исчерпывающий ответ. Увидел, что проснулся в собственной постели и на радостях отправился проветриться. А ведь Анна, помнится, упомянула, что Кампо и Хоуп договаривались о встрече. Однако ловить пьянчугу на вранье Акселю не хотелось. Знал по опыту: ничего хорошего это не сулит.

— А раньше? — Хук попытался развить относительный успех, если только можно назвать успехом информацию, извлеченную из пьяного бреда алкаша.

— И щас и прежже — всигда одно и то ж,— мрачно кивнул он.

— Вы хотите сказать, что и погибших до мистера Кампо тоже находили вы?

— Пощму йа…ик!? — пьяно удивился Хоуп, и его лицо сделалось похожим на отражение в луже, в которое запустили камнем.— Другие нахдили.

Он удивленно уставился на собеседника мутным взглядом, словно не понимая, как можно сомневаться в столь очевидных вещах, которые и пьяному понятны.

— Пощму я?! — с вызовом выкрикнул Ларри, забрызгав слюной собственную цветастую рубаху.

— Да я ничего дурного не имел в виду,— поспешил успокоить его Хук, по опыту зная, как опасно злить перебравшего спиртного неврастеника.— Просто вы сказали, что всегда происходит одно и то же. Ну я и подумал, может быть, вы встаете раньше прочих и в силу этого обстоятельства находите потерпевших.

— А-а-а… — протянул ядерщик со странной интонацией, то ли удовлетворенный тем, что опасения его оказались необоснованными, то ли раздосадованный, что затеять свару не удалось,— тады ланна…

Аксель понял, что дальше разговор продолжать бессмысленно. Язык собеседника все безнадежнее заплетается в частоколе зубов, делая неудобопроизносимыми самые простые слова. Пора уходить. Хук поднялся, но уже перед дверью обернулся.

— Ларри, а кому нравится дрожание кресел? Я так и не понял.

Ядерщик удивленно уставился на Сола, явно не соображая, о чем тот спрашивает. Потом смысл вопроса дошел до него, и толстяк хрипло расхохотался, окончательно заплевав рубаху и едва не выплеснув на пол остаток виски.

— Из-за этих щертовых хресел прекрасная Анна избгает с-спус-скатьс-ся ко мне,— отсмеявшись, произнес он почти связно и даже ни разу не икнул.— На питнадсатой минуте биседы она едва не прр-р…— пьяно размашистым движением он недовольно мотнул головой.— Едва не прр-оргазмировала на этом-м тр-ринажор-ри,— с трудом выговорил он и опять расхохотался.

«Идиот!» -невольно подумал Аксель, покидая перебравшего толстяка. Кретин! За такие шутки положено морду бить. Если бы не стрессово-пьяное состояние шутника, он бы так и поступил, но на сей раз решил ограничиться осуждающим молчанием. Поднимаясь на лифте, Хук невольно подумал об Анне и тут же поймал себя на желании очутиться с ней рядом, но сразу припомнил прощальные слова Николь: «Теперь я твоя женщина и посмей только забыть об этом!» Он тут же выбросил из головы крамольные мысли и вышел на свежий воздух.

Никогда прежде Сол не думал, что современная наука при всей своей мощи не в силах избавиться от шума и вибрации — этих неизбежных спутников работы любого механизма. Правда, он и прежде посещал машинные залы звездолетов, но там ситуация иная: реактивная масса взрывается, исходя из дюз корабля раскаленной газовой струей. Здесь же процесс совершенно иной, а ощущения те же.

Зато на поверхности царила полная тишина. Аксель запрокинул голову. Какая красотища! Всего тысяча с небольшим метров атмосферы позволяют небу оставаться бархатно-черным и необыкновенно глубоким. Россыпи непривычно ярких звезд разноцветными льдинками мерцают в холодной тьме, а посреди висит гигантский диск Нептуна, больше всего похожий на слепленный из только что выпавшего снега снежок. Черная кромка котловины жестко разграничивает пригодное для существования пространство с ледяным вакуумом остальной поверхности Яна.

Сол прошелся до места, где три часа назад обнаружили труп испанца. Кровь грязными кляксами выделялась на полиметаллических глыбах. Только сейчас Аксель осознал, что склоны он продолжает называть скалами, а отдельные обломки камнями, а не слитками. Ну и ладно. Сол некоторое время рассматривал поверхность склона и без труда обнаружил путь, которым, судя по всему, взбирались зомбированные погибшие. Он вскарабкался на уступ, шагнул выше, по косому карнизу достиг горизонтального выступа и здесь остановился. Оказалось, что он поднялся на добрых пятнадцать метров.

Отсюда внутренность котловины открывалась как на ладони. Прямо под ним распластался по поверхности приплюснутый купол реактора. Справа, примерно километрах в двух, примостилась у склона приземистая коробка диспетчерской космодрома — вотчина Роя Спаркса, меланхоличного поедателя невкусных бифштексов собственного приготовления. На севере от диспетчерской раскинулась шахматная доска космодрома. Девять металлокерамических квадратов термического покрытия, по углам каждого маяки автоматического наведения. Странно, что космодром способен принять только два планетолета. Впрочем, вполне может статься, что его проектировали с расчетом на дальнейшее расширение.

Прямо через купол располагался жилой блок. Еще дальше — металлодобывающий комплекс. Обитаемое пространство освещалось равномерно расставленными фонарями, а большая часть объема котловины тонула во тьме. Если кто-то и впрямь задумал недоброе, то всего в километре за освещенным пространством можно разместить любую аппаратуру, в каком угодно количестве, и даже комфортно устроить обслуживающих ее технарей. Причем проделать все это втайне от персонала базы. Если так, то в отсутствие необходимого техобеспечения его поиски заранее обречены на неудачу. Мог не улетать с Земли.

Он усмехнулся. Ну нет. Слишком просто получается. Просто и глупо, а все они дураки, начиная с него самого, Мтомбы, Токадо и десятков, если не сотен других, неизвестных ему людей, уже ломавших головы над свалившейся на них проблемой. Нет, это не то, что он ищет. Сол начал потихоньку спускаться. Спуск оказался явно труднее подъема, но прошел гладко. И все-таки Хук обернулся, еще раз проследив взглядом трассу подъема. Извилистая тропа уходила круто вверх, словно специально вырезанная в тяжелом металле планетоида. Лампы освещали стену на высоту не более двадцати — а не пятидесяти, как он думал,— метров, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять: лучше здесь не падать.

Аксель вернулся к жилому блоку, вывел из ангара электрокар. Неуклюжая на вид машинка оказалась шустрой на ходу и удобной в управлении. Быстро обогнув купол энергостанции, он по прямой повел экипаж к диспетчерской космопорта. Дорога оказалась гладкой как стекло. Интересно, дно котлована ровняли специально или это очередной, наряду с самим существованием Яна, казус?

Здание диспетчерской оказалось именно тем, чем выглядело со стороны: уродливым параллелепипедом снаружи и таким же изнутри, с той лишь разницей, что внутренность оказалась настолько плотно набита электроникой, что на оставшемся свободным пространстве с трудом разместились одноместная кушетка, рабочее кресло и небольшой столик. Сидевший в кресле радист стремительно развернулся. Солу показалось, что проделал он это за мгновение до того момента, как сам Хук вошел в помещение. Взгляд у Роя был тяжелый, неподвижный, словно смотрел он не на вошедшего, а сквозь него, на одному ему видимый предмет за спиной гостя. Впрочем, очередная смерть не могла не сделать молчуна еще молчаливее.

— Я бы хотел поговорить с вами, мистер Спаркс,— без околичностей начал Соломон.

— Прошу вас, мистер Хук,— радист приглашающим жестом указал на кушетку и кисло улыбнулся.

— Вы знаете, что произошло сегодня утром. На ваш взгляд, с Альфредо случилось то же, что и с остальными? — то ли спросил, то ли утвердил Аксель.

— Абсолютно то же,— ответ прозвучал по-военному четко и лаконично. Хук почувствовал себя репортером, берущим интервью у застуканного с проституткой конгрессмена.

— А вы не пытались понять, что здесь происходит? — Сол изо всех сил старался сыграть роль «своего парня».

— Конечно, пытался,— неожиданно охотно откликнулся Спаркс.

Прекрасно! Может, хоть здесь повезет?

— Ну и как? — воодушевленный первым успехом, поинтересовался Сол.

— Никак,— кок посмотрел на собеседника и впервые улыбнулся нормальной человеческой улыбкой.— Я испробовал все, что приходило в голову. Как вы, наверное, уже заметили, здесь достаточно много аппаратуры,— широким жестом он обвел окружающее пространство, и Аксель ограничился молчаливым кивком.— Можете мне поверить, мистер Хук, я прозондировал все околопланетное пространство… по крайней мере ту его часть, что доступна локатору,— поправил он сам себя.— Ничего,— в подтверждение слов радист отрицательно мотнул головой.— То же самое с котловиной. Мне было пришла в голову мысль: а одни ли мы здесь, на Яне? Оказалось, что одни. Больше идей у меня не возникло. Одно вам скажу определенно: ни дня лишнего я на базе не останусь. Как только за вами вернется «Неудержимый», первым взойду на борт. Вы ведь должны забрать нас с Яна? — вполне искренне поинтересовался он.

— Только тех, кто пожелает прервать контракт,— ответил Сол, ожидая, что сейчас последует обвинение в небрежении человеческими жизнями. По крайней мере такое заявление выглядело бы вполне обоснованным, но Спаркс, похоже, ни о чем подобном и не помышлял.

— Они все пожелают, можете не сомневаться,— вместо отповеди заявил он. Менее эмоционально, зато более практично. Что ж, вполне укладывается в характер молчуна.

— Я понимаю…— поразмыслив над ответом радиста, задумчиво промолвил Аксель.— Но это единственное, что я действительно понимаю в создавшейся ситуации.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Вот разве что…— после паузы неуверенно добавил Спаркс.

— Да? — насторожился Хук.

— Попробуйте поговорить с Анной.

Солу показалось, что совет прозвучал неохотно. А что, собственно, повар-радист может иметь против доктора? Помимо того, что он — мрачный, неразговорчивый субъект,— вряд ли пользовавшийся благосклонностью женщин. В особенности женщин хорошеньких, к когорте которых относилась Анна. С другой стороны, последняя причина, мягко говоря, сверхдостаточна.

— Я, знаете ли, нелюдим, а она красавица и по долгу службы постоянно встречается со всеми,— будто подтверждая справедливость размышлений Сола, добавил кок.— Быть может, кто-то высказывал ей свои подозрения?

— Это мысль! — Аксель встал. Кое-что он получил, хотя перед началом разговора вряд ли мог на это рассчитывать.— Ну что ж, спасибо за подсказку. Встретимся за ужином.

— Не думаю,— кисло усмехнулся Спаркс.

— Что так? — насторожился Хук. Быть может, ему повезет и он услышит еще что-то значимое?

— Мою стряпню здесь не жалуют, и каждый готовит сам для себя,— словно жалуясь, произнес кок.

— И тем не менее — до встречи.

— До встречи,— ровным голосом попрощался Спаркс и проводил Хука той же кривой усмешкой, которой час назад встретил.

Сол не пошел к Анне. Накануне вечером они встречались, и ничего для себя полезного он не услышал. Возможно, конечно, он просто не сумел добиться от девушки нужной степени откровенности, но едва ли что-то кардинально изменилось за ночь. Разве что смерть Альфредо невольно сблизила их, введя Акселя в мрачное сообщество гибнущих один за другим людей.

Нэш Леон сидел в своей каюте, являя собой пример отрешенной сосредоточенности. На столешнице перед ним лежала разложенная замысловатой картиной колода карт, по-видимому занимавшая все его внимание. Тем не менее он услышал, не мог не услышать, звук открывающейся двери и кивнул обозначившемуся на пороге Солу в сторону кресла, стоявшего по другую сторону стола.

— Присаживайтесь, мистер Хук,— с видимым сожалением оторвавшись от своего занятия, молвил экзобиолог.— Насколько я помню, вчера мы договорились обо всем.

— Быть может,— кивнул Сол,— хотя все зависит от точки зрения. Мне, к примеру, память подсказывает скорее иное: мы даже не начали разговора.

— Возможно, вы и правы,— в свою очередь не стал спорить экзобиолог,— и по здравом размышлении я не могу не согласиться с вами. Многое действительно зависит от точки зрения. Тем не менее мне было нечего добавить к сказанному остальными, а от вас ничего нового услышать я не надеялся и потому ушел. Вы же, судя по вашему замечанию, решили, что разговор даже не начинался. Так о чем вы хотите говорить?

Аксель сдержанно кивнул. Ничего не скажешь — предельно ясно и откровенно. А главное — честно.

— Понимаю вас, но поймите и вы меня. Собственно, не меня даже. Я — всего лишь случайно оказавшийся в руках МЕБЛИПа инструмент. Согласитесь: если я рапортую о том, что все происшедшее — всего лишь фатальная цепочка нелепых случайностей, завтра сюда пришлют новый персонал, и лично я не сомневаюсь, что история повторится с удручающей точностью. Так что истина должна быть выяснена. Гибель людей должна прекратиться. Не важно, с вашей или моей помощью или без оной.

Некоторое время оба молчали. Хук посчитал, что высказался вполне определенно. Теперь Нэшу решать, как вести себя дальше. Экзобиолог переложил карту в сложной мозаике пасьянса и неожиданно серьезно посмотрел на гостя.

— Наверное, вы правы, мистер Сол, а я должен принести вам свои извинения,— несколько церемонно признался он.— Итак, что вас интересует?

Аксель сдержанно улыбнулся. Вопрос носил явно избыточный характер.

— Вы умный человек, мистер Леон. К чему нам играть друг с другом в вопросы-ответы? Просто расскажите мне о том, что здесь произошло. Меня интересуют ваши впечатления, ваши размышления — все, что поможет мне приблизиться к разгадке тайны. Одним словом, говорите! Если у меня все-таки возникнут вопросы, я их задам… У вас можно курить?

— Сделайте одолжение.

Любитель пасьянсов достал из-под стола пепельницу и, поставив ее перед гостем, начал молча следить за его ритуальным действом. Аксель извлек из пенала толстый коричневый цилиндр, не спеша освободил его от оболочки, аккуратно срубил миниатюрной золотой гильотинкой кончик сигары и тщательно ее раскурил. Когда благоуханное облако повисло над головой, он посмотрел на собеседника, показывая, что готов слушать.

— Собственно, существует всего одна вещь, не дающая мне покоя,— Нэш снял очки в роговой оправе и посмотрел на Сола странно умиротворенным взглядом.— Необъяснимая периодичность несчастных случаев. Пять суток отделяет каждую последующую смерть от предыдущей.

Голос Леона звучал неподобающе мягко. Интонации не вязались с темой разговора, и вместе с тем чувствовалось, что каждое произнесенное слово тщательно обдумано им.

— Ровно пять суток? — заинтересовался Аксель. Это уже что-то, пусть даже пока и непонятно что.

— Если принять за точку отсчета ночь, то да,— пояснил экзобиолог.— Вы же понимаете, точное время смерти ни в одном случае установить не удалось.

— А вы не пытались как-то воспрепятствовать происходящему? — спросил Аксель. Странно. Если практически известна точная дата гибели людей, отчего же не попытаться предотвратить ее?

— Пытались, как не пытаться,— экзобиолог невесело усмехнулся.— Да только все без толку. Хотя можно сказать и иначе: у нас не хватило времени.

На лице гостя явственно отразилось непонимание, и Леон поспешил с объяснениями.

— Не забывайте: изначально на базе находилось всего одиннадцать человек. Шестеро из них погибли до вашего прибытия, седьмой, Альфредо, прошлой ночью. Причем я не все вам сказал: люди гибли группами по три.

Аксель закусил кончик сигары и задумался, мелкими порциями всасывая в себя дым. Получалось так, что шестеро сорвавшихся со скалы составляли два полных цикла, а разбившийся в ночь после его прибытия испанец положил начало третьей тройке покойников.

— Я вижу, вы все поняли,— кивнул Нэш, из-под очков взглянув на Сола и переложив на новое место еще одну карту. Хук невольно подивился его спокойствию — смерть гуляет по их рядам, а он сидит себе и спокойненько перетасовывает колоду! — Когда произошла третья трагедия, кто-то из погибших чуть позже — сейчас уже и не припомню кто,— отметил показавшуюся ему странной периодичность несчастных случаев, хотя говорить о ней было еще рановато. Помнится, никто не обратил на его слова должного внимания, тем более что последовала двухнедельная пауза и люди начали понемногу успокаиваться.

Хук кивнул. Он хорошо знал это свойство человеческой психики: надеясь на лучшее, зачастую просто отмахиваться от неприятных фактов. И чаще всегда в подобных случаях довольно скоро наступает момент, когда осознание реальности происходящего непозволительно запаздывает, превращаясь в простую констатацию ужасающей трагедии.

— Если я правильно вас понял, смерть сотрудников базы поспешили приписать к разряду случайностей,— выпустив очередное облако дыма, заметил Аксель.

— Я не верю в случайности, мистер Хук,— резко заметил экзобиолог, впервые за время разговора позволив выплеснуться эмоциям.

— Я тоже, мистер Леон,— спокойно согласился гость.— Любое событие имеет свои причины и свои следствия, по большей части выгодные кому-то, хотя связь эта обычно не заметна окружающим. Моя задача вычленить эту связь из канвы происходящего, сделать ее видимой для всех.

— Так вы все-таки сыщик…

— Вовсе нет. Если вам так уж необходимо обозначить определеннее мою профессию, то я наемник.

— Охотник за головами,— усмехнулся экзобиолог, то ли проявив наличие чувства юмора, то ли позволив вырваться на свободу остаткам недоброжелательства.

— Мне приходилось убивать, и не раз,— в противоположность собеседнику Сол оставался серьезен,— но лишь в целях самообороны и никогда по заказу. Я не киллер. Меня нанимают частные лица и правительственные организации в основном по вопросам промышленного шпионажа или, как сейчас, для решения возникших проблем.

Он сознательно умолчал о некоторых сторонах своей деятельности, слишком тесно соприкасавшихся со статьями Уголовного кодекса Лиги.

— Вам не откажешь в скромности, мистер Хук,— немного мягче улыбнулся Нэш.

— Скромность здесь абсолютно ни при чем, мистер Леон. Судите сами: на рынке наемников специалистов моего класса не больше десятка. Это факт.

— Существуют и градации? — удивился экзобиолог.

Сол всегда считал себя хорошим физиономистом и внимательным собеседником, но на этот раз так и не понял, означает ли вопрос искреннее удивление или это хорошо замаскированный сарказм.

— Как и в любой профессии,— спокойно пояснил он,— и определяется класс наемника востребованностью и предлагаемыми работодателем гонорарами.

— И насколько…— начал было Леон, но тут же осекся,— впрочем, не мое это дело.

— Гонорары у меня хорошие,— усмехнулся Аксель,— но поверьте, мистер Леон, денег зря никто не платит. Этот принцип одинаков для всех. Большинство денежных мешков спокойно идут на то, чтобы вогнать в гроб пару-тройку, а то и больше нанятых агентов с тем, чтобы один из них добыл-таки необходимую информацию. Кстати, правительственные структуры отличаются от акул бизнеса лишь разглагольствованием о долге, морали и чести, стремясь побольше получить, поменьше заплатив. Сейчас, например, я прилетел на Ян, заранее зная о гибели людей при невыясненных обстоятельствах, и тем самым сознательно поставил себя в ряд любителей «альпинистских игр» со смертельным исходом. А впрочем, речь не обо мне.

— Верно,— согласился экзобиолог.— Таким образом, после пятой смерти стало абсолютно ясно, что цикличность существует. Но мы успели предпринять всего одну попытку не допустить следующей… неудачную, как вы понимаете. После шестого несчастного случая все окончательно встало на свои места, а после сегодняшней ночи достоверно выяснилась и периодичность пауз.

— Значит, в ближайшие десять дней…— Аксель задумчиво пососал потухшую сигару.

— Все верно,— согласился Нэш,— через десять дней на базе останется трое, включая и вас, Сол,— неожиданно дружески закончил он.

Только теперь, после этого дружелюбного «и вас, Сол» Хук понял, что Леон вовсе не обладает дубовыми нервами, как Рой Спаркс, не истеричен, как Ларри Хоуп, а все глубоко переживает, но умеет держать себя в руках. Аксель аккуратно обломил о дно пепельницы наросший столбик пепла, вдруг осознав, что последняя фраза экзобиолога прозвучала несколько странно. Ведь к выжившим он причислил его, Сола, а вот имел ли в виду себя… Если, конечно, это не оговорка. Однако уточнять он не стал, опасаясь только испортить дело, если окажется, что Леон причастен к происходящему и сейчас невольно проговорился несколько необычным способом.

— Что же, все-таки, на ваш взгляд происходит?

— Не знаю,— как-то обреченно произнес экзобиолог и переложил еще одну карту в сложном пасьянсе. Глядя на его омрачившееся лицо, Сол подумал, что ошибся, дав волю подозрительности.

— Честное слово, ума не приложу,— добавил Нэш.

— Ваш радист сказал мне, что прозондировал всю котловину и окружающее космическое пространство, но чужого присутствия не обнаружил.

— Рой Спаркс…— Леон невесело усмехнулся.— Кстати, как он вам, Сол?

— Очень… неразговорчивый,— в свою очередь усмехнувшись, ответил Аксель.— И еще мне показалось, что ему все равно, что есть: бифштексы с кровью или пережаренные пуговицы от штанов.

— А вы шутник, Сол,— Нэш рассмеялся.— Впрочем, вы правы. Почти все из нас задавались вопросом: за что он так люто ненавидит хорошую еду? Не знаю, возможно, дело в том, что он дурак? Я где-то слышал: у дураков частично атрофированы вкусовые рецепторы,— экзобиолог выразительно посмотрел на Хука.— С другой стороны, дело свое он знает назубок. В этом ему не откажешь… Только это ничего не дает. Я и без зондажа не сомневаюсь, что мы здесь одни.

— Можно спросить, почему?

— На самом деле все просто. Если причины трагедий естественны, то предположение о чужом присутствии бессмысленно. Если же имеет место злой умысел, то умный противник никогда не подставится так грубо и глупо.

— Вы уверены, что злоумышленник умен? — вставил слово Аксель.

— Умен ли он? Правду говоря, не знаю, но богат наверняка. А богач, даже если глупец, в делах всегда отличается цепкостью и практичностью. Поэтому наивно полагать, что он наймет посредственных исполнителей. Или вы считаете иначе?

Логика железная, даже возразить нечего. Хук и не стал. В очередной раз обломил серый стерженек пепла и разжег потухшую сигару.

— Я придерживаюсь той же точки зрения: недостаток одних качеств природа восполняет избытком других. Потому и получается, что честные и умные обыкновенно составляют основание пирамиды и во власти, и в бизнесе. Я просто хотел услышать ваше мнение. Кстати, а к какой из версий склоняетесь вы сами?

— Даже не знаю,— Леон задумчиво поскреб пальцами подбородок.— Я не могу объяснить происходящее естественными причинами. Скорее на Яне имеет место злой умысел, но… Как это проделали? На этот вопрос я не в силах ответить даже предположительно.

Раздался прерывистой свист комлинга, и Леон нажал на пульте в изголовье постели клавишу отзыва.

— Это Анна,— проворковал нежный голосок доктора.— Скажите, Нэш, мистер Хук не заходил к вам?

— Заходил,— признался маленький экзобиолог.— Он и сейчас здесь.

— Пожалуйста, скажите мистеру Хуку, что я жду его… на дружеский ужин.

При этих словах Акселю показалось, что он воочию видит, как премило краснеет доктор.

— Непременно передам,— Леон отпустил клавишу и лукаво подмигнул гостю. — Дружеский ужин, да? Бедняга Альф отдал бы весь свой янский гонорар за возможность оказаться на вашем месте.

— Не стоит преувеличивать, дружище,— хмыкнул Аксель, бросая окурок в пепельницу.— Мисс Соргрен явно не из тех, кто затаскивает в постель первого встречного, а мы ведь едва знакомы.

— И тем не менее она благоволит вам, мой друг. Этот факт не может не греть самолюбие даже столь сурового человека, как вы.

— А вы психолог, Нэш,— не без самодовольства улыбнулся Хук.— Кстати, при словах «дружеский ужин» усиленно заработали мои слюнные железы. У меня ведь после вчерашних бифштексов нашего кока во рту росинки не было.

С этими словами Аксель решительно поднялся.

— У меня есть для вас подарок, Сол,— произнес напоследок экзобиолог. Хук невольно остановился, удивленный неожиданным завершением разговора. Порывшись в тумбочке, Леон извлек небольшой шар и передал его гостю.— Как вы думаете, что это за металл?

Величиной примерно с теннисный мяч, светло-серый идеальной формы шар с ярко выраженным синеватым отливом оказался не соответственно размеру тяжелым. Тяжелым настолько, что Хук едва не выронил его.

— Впечатляет, верно? — усмехнулся Леон.

— Впечатляет,— согласился Аксель.— Что это за металл? Больше всего походит на хром, но слишком тяжел.

— Для хрома он слишком синий,— поправил экзобиолог.— Это осмий. На Земле он уж и не знаю во сколько раз дороже платины. По сути у вас в руках целое состояние… если, конечно, не начнется промышленная разработка Яна. Но и тогда шар останется неимоверно дорогим сувениром — осмия и здесь не так много. Относительно, конечно,— поправился он.

— Щедрый подарок.— Аксель повертел в руках идеальный шарик-слиток.— Благодарю.

— Не за что,— усмехнулся Леон.— На Земле его все одно не продать. Вас либо убьют, чтобы получить слиток даром, либо арестуют, на предмет выяснения происхождения. Так что это всего лишь имеющий номинальную стоимость сувенир.

Что за чушь?! Хук едва не рассмеялся, но вовремя взял себя в руки. Продать можно что угодно. Следует лишь знать, кому, и не лезть при этом на рожон.

— Где ты пропадаешь, Сол? — именно такими словами встретила гостя прекрасная докторша. Она капризно надула пухлые губки, всем своим видом выражая недовольство.— Я разбудила тебя на заре, ты присутствовал при вскрытии несчастного Альфонсино, а после пропал из виду.

На заре… Нет на Яне никаких зорь, милочка.

— Я отправился в космопорт, к Спарксу,— пожирая девушку взглядом долгие месяцы постившегося хищника, произнес Аксель.— Надеюсь, ты не забыла, что я единственный на базе, кто продолжает оставаться у дел?

— Кроме меня,— добавила Анна.

— К сожалению, да,— покорно согласился Сол, хотя взгляд его не выражал и намека на покорность.— Я переговорил с остальными, побродил по базе, даже попытался подняться по склону,— закончил он лаконичный отчет.

— Ну и как? — неопределенно поинтересовалась она.

— Да никак,— вполне определенно, хотя и мало что значившими словами ответил Аксель, но Анна не обиделась.

— Кстати, о Рое. Я всерьез начала опасаться, что ты отведал его стряпни, впал в коматозное состояние и вместо приятного времяпрепровождения за столом мне предстоит заниматься промыванием желудка.

— Ну нет, меня так просто не возьмешь,— с наивной гордостью возразил Хук, подавляя неумеренное слюновыделение — запах и вид расставленных на столе немногочисленных, но аппетитных блюд вызывал у него близкое к обморочному состояние.— Для этого требуется нечто более действенное.

Он выразительно уставился на докторшу.

— Если ты не перестанешь на меня так смотреть, я лишу тебя ужина,— понизив голос, пообещала она.

— Только не это! — картинно вскинув руки, взмолился великан.— Иначе мне грозит голодная смерть.

— Помни об этом,— девушка погрозила гостю хорошеньким пальчиком и радушным жестом пригласила к столу. Он уселся на предложенное место и, глубоко вдохнув ароматы блюд, отсчитал от десяти до ноля.

— Ну что же ты? Или я напрасно старалась? — кокетливо поинтересовалась радушная хозяйка.

Гость покорно подхватил ВИЛКОЙ'ДЫМЯЩИЙСЯ кус телятины и, отхватив ножом изрядную порцию, отправил ее в рот. Боже, ну просто блаженство! Он почувствовал, что никогда в жизни ничего вкуснее не ел, даже в самых изысканных ресторанах Земли. Он успел заглотить еще несколько кусков, прежде чем вновь услышал нежный голосок хозяйки.

— Как тебе жаркое, Сол?

— Господи, Анна,— прожевав тающее во рту мясо, отозвался он.— Если то, что ты готовишь своими хорошенькими ручками, столь изысканно, то каково должно быть…

— Но, но, но! — возвысила голос искусительница.— Да тебе, милый, палец в рот не клади!

— Милый…— Аксель мечтательно улыбнулся и демонстративно плотоядно сглотнул слюнку, совершенно недвусмысленно уставившись на златокудрую красавицу.— Ты лишаешь меня остатков воли!

— Ах ты…— Девушка ожгла гостя разъяренным взглядом, возмущенно фыркнула и выскочила в лабораторный блок.

Соломон удовлетворенно усмехнулся и переложил себе на тарелку внушительный кусок телятины. Неожиданно он поймал себя на мысли, что в душе у него борются два противоречивых желания: сохранить верность Николь и немедленно овладеть Анной. Он и сам не знал, кто он — гений любви или посланец дьявола, но в одном не сомневался: черти ради него стараются вовсю. Он посмотрелся в висевшее на противоположной стене зеркало и подмигнул своему отражению. Все в порядке, парень! «Кому благоволят женщины, тому покровительствуют боги»,— всплыла в сознании любимая присказка. Если тебя не кастрируют, то с остальным ты справишься. Он самодовольно ухмыльнулся — грубо, но верно. Впрочем, воспоминания о Николь заставляли его испытывать не только трепетное возбуждение, но и вполне обоснованные опасения — такая, как она, женщина способна на все. Чего не скажешь об Анне.

По крайней мере на нынешнем этапе их отношений.

— Ну как, дорогой? Остыл немного? — невинным голоском поинтересовалась девушка, неслышно появившись на пороге.

— В твоем присутствии… милая, это попросту невозможно,— вполне искренне признался Аксель,— но я обещаю держать себя в руках.

— Ловлю на слове,— приняв соблазнительную позу, она кокетливо улыбнулась, грациозно пересекла крохотную комнатенку и опустилась на кушетку с видом потупившего взгляд безвинного ангелочка. Маленький чертенок!

Хук принялся исследовать жадным взглядом соблазнительное порождение дьявола, с ухмылкой наблюдая, как объект сперва покраснел, потом по телу искусительницы пробежала волна легкого озноба, за ней еще одна. Девушка зачем-то поправила подол неприлично короткого платья и, отчаявшись прикрыть скудноватой одеждой соблазнительно оголенные стройные ноги, сложила на коленях ладони.

— Ты же обещал, Сол…— отчаявшись в своих усилиях укрыться от его преследующего взгляда, просительно произнесла красавица.

— Ты ведь еще не изнасилована,— усмехнулся Аксель,— а это означает, что слова своего я не нарушил.

— По-до-нок…— томно выдохнула она.— Тебе никто не говорил, что ты мерзавец, Сол? Тебя следовало кастрировать при рождении.

Ну нет! Это уже слишком!

— Если ты не перестанешь меня возбуждать, я за себя не ручаюсь, несмотря на все данные мною обещания! — пригрозил он.

— Подонок! — яростно выкрикнула она, сорвала с постели одеяло и укрылась им от кончиков ног до самой шеи, но из комнаты не ушла.

Хук видел: несмотря на гнев, смешанный со смущением, девушке приятна его пошлая лесть, невзирая даже на то, что он явно перебрал в заигрывании. Тем не менее он понимал, что должен как-то выходить из созданного им самим положения.

— Ты прекрасно готовишь, Анна,— не обращая внимания на ее напряженный взгляд, произнес Аксель, переложив в свою тарелку очередную порцию жаркого.

— Тебе понравилось?! — не удержалась от удовлетворенного восклицания девушка. В свете состоявшейся пару минут назад пикировки она явно не ожидала от Сола подобного рода комплимента.— Знал бы ты, на что я способна, имея под рукой необходимый набор продуктов!

— Вот вернемся на Землю,— мечтательно произнес он,— будем жариться на солнце, купаться в море, есть сочные бифштексы и спать…

— Мне кажется, ты неисправим…— Анна горестно вздохнула.— Зачем только я пригласила тебя? — спросила она то ли у самой себя, то ли у Акселя.

— Чтобы накормить,— с готовностью подсказал Хук, отдавая должное салату.

— Да, чтобы покормить,— задумчиво согласилась она,— вот только сейчас я думаю: не напрасно ли?

— Конечно, не напрасно! — весело возразил Аксель.— Посмотри, как я голоден!

Поймав его взгляд, Анна тихонько застонала.

— Ну, ну,— поспешил успокоить ее гость,— я вовсе не людоед.

Он ругнулся про себя, понимая, что возникшая неловкость слишком затянулась, и произнес уже обычным тоном:

— Но я действительно чертовски голоден и дьявольски устал.

— Но где ты пропадал? — девушка с готовностью ухватилась за возможность сменить тему, совершенно забыв, что уже задавала этот вопрос, а он отвечал на него.

— Где пропадал… Переговорил со Спарксом, Леоном и Хоупом, поколесил по дну котлована, попробовал взобраться по склону,— не стал противиться Хук, вовремя вспомнив о совете радиста переговорить с Анной.

— Ну и как? — девушка откровенно обрадовалась готовности гостя уйти от щекотливой темы.

— Да никак,— автоматически отозвался он, даже не сознавая, что диалог пошел по уже проторенному пути, но на этот раз счел необходимым поправить себя: — Просто увидел, как все это выглядит сверху, снизу и изнутри.

— И?

— Полностью соответствует рассказу, который я слышал на Земле: жили люди, жили и вдруг начали умирать без видимых причин. Глупо и вместе с тем ужасно.

— Да,— задумчиво согласилась Анна.— Именно так: глупо и ужасно. И что же нам теперь делать?

Она с надеждой посмотрела на Акселя.

— Не знаю…— медленно произнес он.— Наверное, лететь отсюда к чертовой матери, пока не поздно.

— Лететь! — саркастически воскликнула девушка.— Да на чем лететь-то?!

— Через двадцать девять дней вернется «Неудержимый».

— А до этого?! Кто из нас останется в живых к тому времени?!

Все верно. Что тут возразишь? Хук понимал, что новые смерти неизбежны, но что он может с этим поделать? Или все-таки может? У него ведь есть передатчик экстренного вызова. Хотя в данной ситуации предпочтительней действовать официально. Если события на Яне являются результатом диверсии, то, возможно, громогласно прозвучавший отбой остановит череду смертей? Как знать?

— Соедини меня со Спарксом,— решившись, попросил он.

— Конечно.— Она нажала на одну из клавиш стоявшего в изголовье постели пульта.— Рой, это мисс Соргрен. Ты слышишь меня?

— Слышу,— лаконично отозвался радист.— Что вы хотели, Анна?

— У меня находится Соломон Хук. Он хотел переговорить с вами.

— Я слушаю вас, мистер Хук,— голос Спаркса звучал монотонно и равнодушно. То есть именно так, как всегда. Аксель встал со своего места и приблизился к пульту.

— Рой, вы можете немедленно связаться с «Неудержимым»?

Последовала пауза, в течение которой слышался лишь тихий шелест бумаги. Похоже, радист просматривал астрономические сводки.

— Нет, мистер Хук. «Неудержимый» сейчас по другую от нас сторону Нептуна.

Что за незадача! По другую сторону огромной планеты! Сол хорошо понимал, что это означает, но о чем тогда, спрашивается, думали связисты на Земле? Или врученная ему дурацкая коробочка способна обойти препятствие? Такое возможно на сверхдлинных волнах, но для радиосвязи в низкочастотном диапазоне необходима огромных размеров антенна. Нет… Аксель тряхнул головой. Похоже, на Земле просто не подумали, что связь может потребоваться в первые же сутки.

— Ас базой на Плутоне вы можете связаться?

— Нет,— последовал молниеносный ответ,— Плутон находится на той же прямой, что и «Неудержимый», но значительно дальше.

— С кем вы вообще можете связаться?

— С любой из баз внутренней части системы,— последовал незамедлительный ответ.

— Хорошо, передайте всем возможным адресатам сообщение для планетолета «Неудержимый»: немедленно возвращайтесь для эвакуации персонала на космодром «Рудный» на Яне ввиду создавшейся на базе катастрофической ситуации. Вы все поняли?

— Планетолету «Неудержимый»,— повторил текст радист,— немедленно вернуться на космодром «Рудный» ввиду катастрофической ситуации.

— Верно. Конец связи.

Соломон облегченно вздохнул и вернулся на место.

— Ты думаешь, они вернутся за нами? — с надеждой спросила Анна.

— Вернутся,— убежденно отозвался Хук.— Вопрос в том, когда?

— Когда…— как эхо, отозвалась девушка.— Не оказалось бы слишком поздно.

— Мы выстоим! — с воодушевлением воскликнул Аксель.— Мы выстоим, Анна! — Он опустился перед девушкой на колени.— По крайней мере ты и я! — Хук взял ее за плечи и тихонько встряхнул.— Я обещаю тебе, Анна! Ты мне веришь?

— Я верю! — Она смотрела Солу в глаза и едва не плакала.— У меня слабые руки, и я ничего не умею, но сделаю все, что смогу!

— Ты молодец! — Аксель прижал ее к груди. Господи! Ну что за пытка! Он поцеловал девушку в щеку и поспешно вернулся на место.— Я разговаривал со Спарксом,— повторил он ранее сказанное.— Он советовал мне обратиться к тебе, как к человеку, с самого начала общавшемуся со всем персоналом базы.— В этот момент он, пожалуй, впервые посмотрел на Анну лишенным сексуальной окраски взглядом.— Ты ничего не слышала о природе… происходящего? Как это понимали остальные, те, у кого я уже не могу спросить их мнения?

Девушка посмотрела на Хука серьезным взглядом. На несколько минут она задумалась. Одеяло сползло ей на колени, обнажив точеные плечи и высокую шею, и Солу стоило огромного труда не концентрировать на них внимания. На них и кое на чем еще.

— Знаешь, Соломон, я действительно слышала одну интересную идею,— наконец заговорила она.— Ее разработали наш астроном Альдо Альяни и начальник базы Альфред Крейцер.

— В экспедиции присутствовал даже астроном?

— Ну да,— Анна искренне удивилась его неосведомленности.— На Яне собирались построить обсерваторию для наблюдения за Большим Космосом и для начала послали сюда астронома с целью выбора наиболее подходящего для строительства места. Так вот,— продолжила она,— Альдо был абсолютно уверен в том, что Инь и Ян не принадлежали изначально системе Нептуна и не захвачены случайным образом, как многие спутники Юпитера и Сатурна. Они доставлены к Нептуну намеренно.

Аксель ошеломленно потряс головой. Как любой умный, образованный человек, он понимал, как далеко шагнуло человечество за века своего существования. Сознавал и то, что неизмеримо больший отрезок дороги остается впереди. Если только вообще можно говорить о конечности познания. Более того — по мере увеличения объема познанного автоматически увеличивается и граница непознанного мира. А здесь возможны любые неожиданности… Но одно дело теоретически принимать и совсем иное — согласиться с тем, что кто-то неизмеримо обогнал тебя. Причем настолько давно и так далеко, что бессмысленно даже пытаться сократить существующий разрыв.

— Ты хочешь сказать, что на буксире притащили две планеты и запустили их на орбиту вокруг Нептуна?

— Не я,— улыбнулась Анна,— Альдо. Я не астроном, но и мне ясно, что его доводы трудно оспорить. Посуди сам, Сол. Обе планеты идентичны по массе и вращаются по единой орбите, а орбита очень непростая. Ее плоскость строго перпендикулярна плоскости эклиптики,— повторила она ранее слышанное Хуком,— к тому же совершает один оборот вокруг вертикальной оси с циклом, на удивление точно совпадающим с нептунианским годом. Так что плоскость вращения близнецов вокруг Нептуна строго перпендикулярна Солнцу.

— Это все? — сдержанно поинтересовался Аксель, прекрасно понимая, что и сказанного с лихвой достаточно для того, чтобы если уж не поверить в гипотезу Альяни, то, по крайней мере, всерьез задуматься.

— Нет,— улыбнулась Анна.— Добавь сюда еще одну странность. Котловина, в котором построена база, всегда обращена точно к центру Нептуна. Интересно, правда?

Девушка выжидательно посмотрела на собеседника.

— Интересно,— не стал спорить Хук.— Но что дают нам эти данные?

— Не торопись. Я ведь говорила, что Альдо — астроном. Он всего лишь непредвзято оценил имевшиеся у него факты. Как медик я знаю, что природа любит подбрасывать нам парадоксы, но всему есть предел. Когда мы узнаем о трагических странностях процесса спаривания некоторых видов паукообразных или о необычном способе вынашивания потомства морскими коньками, то говорим лишь о частностях, выбивающихся из целого ряда общих для всего живого закономерностей. Ты согласен со мной?

— Я слышал о поедающих после спаривания самцов паучихах,— усмехнулся Сол.— И о том, что самки морских коньков откладывают икру для вынашивания в брюшные пазухи самцов, тоже знаю. Но такое поведение сплошь и рядом встречается и у людей. В переносном, конечно, смысле,— уточнил он.— Все это в конечном итоге лишь подтверждает подлость женской натуры.

— Вот о подлости натуры только не надо! Мужчине говорить об этом просто аморально,— запальчиво парировала Анна, и Хук покорно склонил голову, не ответив, впрочем, ни да, ни нет.

— Я согласен,— заговорил он уже по существу вопроса,— что странностей у Яна и Иня слишком много. Это синхронное вращение в трех плоскостях слишком явно ориентировано на то, чтобы планетоиды не обнаружили традиционными методами астрономического наблюдения.

— Именно,— подтвердила девушка.— Но на этом перечисление необычных фактов не заканчивается. Ты, например, знаешь, что Инь — родной брат нашей Земли и по массе, и по объему?

— Впервые об этом слышу.

— То-то и оно. Тем не менее это так. Поверхность Иня покрыта коркой водяного льда, а сверху многокилометровым слоем снега замороженной атмосферы. Теперь Ян. По сути — это полиметаллический слиток. Таких планет в исследованной части космоса просто не существует.

— Согласен,— кивнул Хук. Он действительно заинтересовался. Расследование расследованием, смерти смертями, но факты, которые привела Анна, представляли собой тайну, по своему значению далеко превосходящую все события, несмотря на их трагичность.— К чему же пришли Крейцер с Альяни?

— Они считали, что готовилась экспансия в Солнечную систему.

Вот это да! А впрочем… чего-то подобного Аксель подсознательно ожидал.

— Они просчитали, сколько потребовалось энергии для перемещения двух планет через межзвездное пространство, и пришли к выводу, что способной на это цивилизации не составит труда разжечь Нептун.

— Разжечь Нептун? — Сол недоверчиво посмотрел на девушку. Не то чтобы он не верил в возможность взорвать газовый гигант. При определенном уровне научного и технического развития возможно и такое, но тепловой удар уничтожит обе планеты, и вся работа пойдет насмарку.— Но ведь тогда…— он не договорил, но Анна поняла невысказанную мысль.

— Именно разжечь, а не взорвать,— пояснила она.— Превратить его не в светило, а в печку. Крейцер говорил, что теоретически возможно возбудить тлеющую ядерную реакцию, но и это не главное. Капитан считал, что Ян — кладовая для поселенцев Иня. Когда-то Ян представлял собой планету земной группы. В ее недра поместили катализатор, возбудили определенного рода ядерный синтез, превращающий «то, чего много, в то, чего всегда не хватает». Не смейся Сол,— заметив усмешку на лице собеседника, сказала она,— это не мое выражение. Так Крейцер растолковывал мне порядок вещей. И еще он сказал, что помимо катализатора в недрах Яна должен существовать сепаратор, иначе сложно объяснить скученность отдельных элементов в крупные массы и их высокую чистоту при полном отсутствии сплавов.

Поразительно, но достаточно логично для того, чтобы не отмахиваться от идеи с самого начала. Правда, он просто не мог представить себе подобный сепаратор, по крайней мере работающий на тех принципах, что используются земными технологиями.

— Крейцер предполагал,— продолжила девушка,— что подобного рода сепарация могла происходить только на стадии трансформации вещества при помощи определенного рода излучения. И еще, сепаратор работает до сих пор, но поскольку трансформация давно завершена, энергия излучения не гасится. Возможно, считал капитан, конструкторы предусмотрели своего рода аккумуляторы. Если так, то находит объяснение странная периодичность несчастных случаев. Видимо, в моменты переполнения накопительных батарей происходит выброс накопленной энергии в окружающее пространство. Именно она и служит причиной происходящего.

Фантастично, но не глупо. Аксель поймал себя на мысли, что вот так, с ходу, ему и возразить нечего. Впрочем, если бы возражения нашлись, он не стал бы высказывать их вслух. Соломон сидел и размышлял над услышанным, молча наблюдая, как Анна разливает кофе по маленьким чашечкам.

— Благодарю,— принимая из ее рук чашку, он улыбнулся девушке, невольно подумав, что предпочел бы на десерт нечто иное. Похоже, она угадала по мягкому блеску глаз гостя его мысли и в который раз сокрушенно покачала головой.

— Соломон, ты неисправим! — И вернулась на свое место за противоположной стороной стола.

— Таким родила меня мама,— Аксель изобразил горестный вздох,— но мысль интересная.

— Чем же? — отпив кофе, поинтересовалась девушка.

— Раз я неисправим, то не стоит и стараться.

— Я этого не говорила! — поспешно воскликнула Анна, и оба рассмеялись. Все-таки она «отличный парень», эта девчонка!

— Сказать по правде, над тем, что ты мне рассказала, стоит серьезно подумать.— Аксель допил кофе и поставил чашечку на стол. Уходить не хотелось, но он понимал, что не стоит злоупотреблять хорошим к себе отношением, если и в будущем хочет дождаться приглашения.— Извини, Анна,— он встал,— но мне, пожалуй, пора.

— Спокойной ночи, Сол.

Она обворожительно улыбнулась. Господи! Ну до чего же хороша!

— Спокойной ночи, Анна.

Он ответил вымученной улыбкой. Да и то сказать— какой тут сон…

Хук вошел к себе в каюту, скинул пиджак, расстегнул на груди рубашку и устало опустился в кресло.

— Сукомп,— произнес он, доставая сигару из самшитового пенала.

— Я выбрала себе имя, голос и внешность,— вместо доклада о происшедшем за день услышал он сообщение компьютера,— как ты приказывал, Сол, и готова запустить подпрограмму симуляции личности.

— Весьма рад.

Аксель срубил гильотиной кончик сигары и принялся шарить по карманам в поисках зажигалки. Подпрограмма симуляции внешности занимала его мысли меньше всего остального. Что ни говори, а ничего нет лучше хорошей сигары после плотного ужина и чашки ароматного кофе, да еще приготовленных ручками хорошенькой женщины.

— Покажись!

— Ты разрешишь мне сохранить свой выбор? — вместо ответа поинтересовалась Сукомп. Она явно не разделяла благодушного настроения своего хозяина.

— Конечно. Что за вопрос…— равнодушно согласился тот, любовно раскуривая свой вечерний десерт.

— Сол, ты даже не взглянешь на меня? — услышал Хук голос Анны и поперхнулся дымом.

Уже предчувствуя самое дурное, он резко обернулся. Над Сукомпом в зоне голограф-поля стояла мисс Соргрен. Абсолютно голенькая, смущенно улыбаясь, она смотрела на Акселя.

— Во-о-о-он!!! — взревел он, вне себя от ярости. Драгоценная сигара выпала изо рта и ввалилась в расстегнутый проем рубахи. Тоже, кстати, не очень-то дешевой. Обжигаясь и ругаясь на чем свет стоит, Хук выудил ее и с отвращением бросил в пепельницу.— Где ты набралась этой пошлятины?! — Он ткнул пальцем в голограмму и как на грех угодил в самое интимное место.

— Ой! — конфузливо взвизгнула Мини-Анна, прикрывая срам руками.

Аксель чертыхнулся и начал раздеваться.

— Ты что это задумал? — грозно нахмурившись, потребовала она ответа, вновь забыв о стыде.

Ну прямо как настоящая!

— Я иду мыться, дура! — с трудом сдерживаясь, прорычал Хук.— К моему возвращению это безобразие убрать! — в дверях он ткнул пальцем в голограмму, на этот раз издалека.

— Ты обещал! — Мини-Анна капризно топнула ножкой, и грудки ее при этом колыхнулись, как у живой, но Сол скрылся, не удостоив протест ответом.

Он стоял под прохладной водяной струей и думал о том, как такое вообще могло произойти. Допустим, облик доктора для Сукомпа не секрет. В ее комнате он в первый же вечер установил стандартный набор датчиков. Так что Анна, пожалуй, единственная для Сукомпа модель, уникальный и неповторимый образец. Но кто вдолбил в искуственные мозги идею о принадлежности к лучшей половине человечества? И откуда эта странная идея с обнаженной натурой?

Сол подставил лицо под тугие струи воды. Многочисленные иголочки впились в кожу. Аксель продолжал размышлять. Сукомп… Набор многослойных уникальных чипов и уникальная же программа, разработанная лучшими программистами Лиги. Кто испортил программу? Кто вставил ей двоичную клизму, от которой девушка теперь мается… дурью? Милый доктор в лилипутском варианте, да еще без халата!

Он выключил воду, взял в руки полотенце, и тут его осенило. А не проделка ли это милейшего Токадо? Он живо вспомнил, как хитрый толстяк закатывал узкие глазки, подсчитывая про себя пункты убытков. Решил пошутить? Ну погоди, я до тебя доберусь! Он энергично растерся и вышел из санблока.

— Ох! — занимавшее теперь все голограф-поле лицо Анны зарделось от смущения.

Не обращая на нее внимания, Аксель оделся, сел в кресло и раскурил потухшую сигару.

— Я велел тебе все это убрать,— он перечеркнул пальцем голограмму и выпустил в потолок облако ароматного дыма.

— Это максимум моих уступок,— голографическая Анна упрямо поджала губки.— Пойдя на крайнюю степень компромисса, я вправе рассчитывать на ответные конструктивные шаги.

— Ты что о себе возомнила? — Он изумленно уставился на голограмму.— Ты, набор микропленочных транзисторов?!

— Твой человеческий шовинизм, Сол, не делает тебе чести,— новый лик Сукомпа капризно поморщился.

— Убери это! — теряя остатки терпения, Хук щелкнул по вздернутому невещественному носику, запрокинул голову и выпустил в потолок новую порцию дыма.

— Накося, выкуси! — неожиданно услышал он ехидный голосок, едва не заставивший его повторить пожароопасное жонглирование.

Аксель резко посмотрел на голограмму, но вместо хорошенького личика Анны увидел изящную фигу. Фига развернулась к нему и нахально пошевелила большим пальцем, увенчанным аккуратным кроваво-алым ноготком.

— На запчасти разберу!!! — взревел Сол, собрался было добавить еще пару-тройку хлестких выражений собственного изобретения, но внезапно почувствовал острый приступ стыда.

— Ну да, конечно… Меня, беззащитную девушку, каждый норовит обидеть…— розовыми губками Анны пожаловалась Сукомп.

Что это он, в самом деле? Позволить довести себя до белого каления тупому набору микросхем! Ну, может быть и не тупому, но все-таки набору.

— Ты где набралась этих жаргонизмов? — произнес он более мирно.— Кстати, какое имя ты себе выбрала?

— Мэри-Эн,— хвастливо произнесла Сукомп, но тут же опомнилась и закончила фразу нормальным голосом,— с твоего позволения, Сол. Спасибо, что спросил. А что касается лексики… в мою память загружено великое множество слов и понятий.

— Великое множество слов и понятий! — саркастически передразнил Аксель.— И это говорит суперкомпьютер!

— Но ты сам велел мне стать человечнее, а теперь брюзжишь! — Мэри-Эн капризно надула губки.— Противный!

— Ладно, Мэри-Эн. Оставайся, какая есть,— Аксель махнул рукой, давая понять, что ни на что хорошее уже не надеется.

— Разве я тебе не нравлюсь? — требовательно спросила Сукомп.— Я видела, какими глазами ты смотрел на модель, по которой я создала свой образ.

Модель… Хук возмущенно фыркнул в усы. Впрочем, со своей точки зрения она права. Анна для Мэри-Эн — всего лишь модель.

— Так я нравлюсь, или мне снова становиться маской?

И столько немой мольбы увидел Сол в глазах назвавшего себя Мэри-Эн Сукомпа, что не выдержал.

— Оставайся, Мэри-Эн. Оставайся такой, какая ты есть. Ты мне нравишься,— признался он совершенно искренне и, получив в подарок одуряюще-ослепительную улыбку голографической красотки, подумал, что ему еще придется выдержать не одну битву со своей взбалмошной помощницей. Хук вновь посмотрел на сияющее личико Мэри-Эн и не смог удержаться от ответной улыбки. Как говорится: просили — получите! Человечности ему захотелось!

Аксель попыхтел сигарой, впитывая ее аромат и вкус, пока не усладил ими каждую клеточку своего тела.

Ладно, все пройдет, все образуется. Главное сейчас — разобраться в происходящем. Он машинально взял со стола синеватый шар и покрутил его в руках. Удивительно гладкая, словно отполированная поверхность приятно холодила ладонь, упорно не желая впитывать в себя тепло человеческой руки.

— Что это, Сол? — мягко поинтересовалась Сукомп.

Хук невольно перевел взгляд на голограмму. Хорошенькое личико Мэри-Эн выглядело довольным и умиротворенным. Похоже, она добилась от него, чего хотела, и теперь горела единственным желанием — продемонстрировать свою лояльность.

— Это подарок, Мэри-Эн. На мой взгляд, ты должна знать о нем больше моего.

— Конечно, знаю,— согласилась Сукомп,— и совершенно ни к чему ехидничать. Просто я пытаюсь завязать непринужденно-дружеский разговор.

Разговор она пытается завязать! Девушка беззащитная! Аксель пару раз возбужденно пыхнул сигарой.

— Ладно, проехали. Так что ты можешь сказать о слитке?

— Судя по визуальному анализу, это действительно осмий… Будь любезен, Сол, положи слиток на мой гравитационный датчик.

Аксель протянул руку к Сукомпу и разжал пальцы.

— Отлично! — спустя мгновение произнесла машина.— Итак, осмий. Открыт одновременно с иридием в тысяча восемьсот третьем году. Осмий, или по-гречески «запах», металл получил название за сильно пахнущие соединения, в частности осмиевый ангидрид. Плотность осмия двадцать два и сорок восемь сотых грамма на сантиметр в кубе, температура плавления две тысячи семьсот градусов по Цельсию. Могу добавить, Сол, что твой слиток имеет идеально сферическую форму и чистоту металла девяносто девять и девять шестого порядка после запятой процентов. Структура слитка строго однородна. Никаких примесей или вкраплений не обнаружено.

Все это Сукомп произнесла деловитым, но все-таки Анниным голосом.

— Что сейчас поделывает мистер Леон? — вспомнил Аксель о дарителе.

— После твоего ухода, Сол, Нэш Леон отужинал и вернулся к отложенному пасьянсу.

— Завидное упрямство.

Хук не успел сойтись поближе с Альфредо, но все на Яне, кроме Анны, вели себя, мягко говоря, странновато.

— Очевидно, работа мысли занимает все его внимание,— высказала свое мнение Мэри-Эн.— Помогает отвлечься.

Что ж, вполне возможно. Человек — в особенности в сложившейся на Яне ситуации — должен чем-то занимать ум, иначе просто рискует сойти с ума.

— А чем заняты остальные обитатели базы? — Хука не столько интересовало, что там со Спарксом или Хоупом, сколько работают ли как следует установленные им датчики.

— Ларри Хоуп пребывает в состоянии острого алкогольного опьянения.

— Ему дурно? — поинтересовался Сол — не потому что собирался немедленно броситься на помощь, а скорее удовлетворяя чисто обывательское любопытство.

— Нет. Он находится в бессознательном состоянии.

Шикарно! Как видно, у каждого на базе свой метод борьбы с неприятными воспоминаниями.

— Дальше! — потребовал он.

— Рой Спаркс отрешенно наблюдает за приборами.

Тоже дело, но уточнить не помешает.

— Что он делает?

— Мистер сидит перед пультом,— пояснила Мэри-Эн,— и наблюдает за показаниями приборов.

Прекрасно! Лучше и не придумаешь. Показания приборов — зрелище, достойное богов! Чуткие колебания стрелок, мерное подрагивание индикаторов. Похоже, у кока душа поэта.

— Кстати, ему удалось передать мое сообщение? — вовремя вспомнил Хук.

— К сожалению, нет. Он пытался связаться с базами на Марсе, Титане и Тритоне, но по непонятным для меня причинам ему это не удалось.

— Я понял,— проворчал Аксель, задаваясь вопросом: что бы это значило? Не хватало еще застрять здесь надолго! Через месяц на Яне появится полный комплект покойников и ни одного выжившего!

— Анна готовится ко сну.

В поле голопроектора появилось изображение доктора. Она уже сняла с себя верхнюю одежду и сейчас находилась в очаровательном неглиже.

— Убери!!! — взревел великан, мгновенно позабыв и о сроках, и о датах.— Убери, или я тебя точно отключу!

— Конечно, конечно! — торопливо выкрикнула Сукомп, попутно затемнив голограмму.— Но мне казалось, что тебе нравится видеть ее.

Нравится! Глупый набор чипов! С другой стороны, чего требовать от компьютера, если даже люди ведут себя порой как неразумные животные.

— Ты права,— кивнул Хук, с трудом удержавшись от горестного вздоха.— Но это совсем не означает, что надо мной следует издеваться подобным образом.

— Издеваться? Не понимаю. Как приятное может служить издевательством? Я требую уточнения заложенных в меня принципов!

— Анна — человек, а то, что ты мне показываешь, всего лишь ее изображение! До тех пор пока человек… не вступит со мной в физический контакт, его изображение будет вызывать мое раздражение,— попытался он объяснить положение дел.

— Не поняла. Что означает термин «физический контакт»?

— Пока мы не уляжемся вместе в постель! — теряя остатки терпения, гаркнул Сол.

— Кажется, я поняла,— задумчиво откликнулась Мэри-Эн.

Она поняла! Господи! Да что же такое творится на белом свете!

— Прекрасно! — саркастически заметил Аксель.— Скажи-ка мне вот что,— поспешил он переключиться на нейтральную тему,— насколько удачно мне удалось расположить датчики?

— Зона охвата внешнего от базы освещенного пространства котловины — сто процентов. То же самое со зданием космопорта «Рудный». Что касается жилых помещений, то неохваченными наблюдением остались только санблоки.

— Какие-нибудь активные действия в мое отсутствие производились?

— Нет,— последовал лаконичный ответ Сукомпа,— за исключением Анны, занявшей себя приготовлением «дружеского ужина».

Ну да. Это мы понимаем и приветствуем от всей души.

— Ну хорошо,— наконец молвил он.— Не беспокой меня без причины. Я должен подумать.

Сол пристроил голову на спинке кресла, раскурил полу затухшую сигару, с наслаждением возродив ее к жизни, и наконец действительно задумался. Что он узнал за сегодняшний день? Ему удалось стать свидетелем очередной смерти. Ну, или почти свидетелем. Аксель даже не пытался объективности ради прибегнуть к термину «несчастный случай». Он просто называл вещи своими именами. В том, что произошло убийство, а не проявилось очередное звено немыслимой цепочки нелепых случайностей, он уже не сомневался. Слишком показательно все произошло. Сказал человек, что собирается всерьез заняться вычислением преступников, и той же ночью скоропостижно скончался. Возможно, кто-то скажет, что это лишь невероятное совпадение. Мол, всякое случается. Что ж, все может статься. Хук ничего не имел против случайных совпадений, но только не в данном случае.

Другое дело, убийство умышленное или непредумышленное? Это действительно вопрос. И в первую очередь потому, что высказанное Анной предположение выглядело на удивление правдоподобно. Правдоподобно, несмотря на свою кажущуюся фантастичность. С точки зрения логики ее теория выглядит вполне жизнеспособно. Другое дело, насколько верны отправные точки для подобных выводов? Но на это вряд ли кто может ответить определенно.

— Какова вероятностная достоверность рассказанной Анной версии происходящего на Яне? Только без нудных рассуждений, оценок существующих теорий и их совместимости.

— Я поняла,— произнесла Мэри-Эн с воодушевлением.

Акселю пришло в голову, что ответ у нее давно готов и она ждала вопроса. А теперь рада, что хозяин наконец-то догадался его задать.

— Суммарная вероятность реализации высказанной мисс Соргрен версии без поправки на современный уровень развития человеческой цивилизации — восемьдесят пять процентов.

Хук задумчиво покрутил в руке осмиевый сувенир. Итак, восемьдесят пять процентов. Достаточно высокая вероятность. Высокая настолько, что идею уже можно начинать разрабатывать, если бы… если бы не произнесенное в самом начале фразы словцо «суммарная».

— Объясни, из каких составляющих складывается итоговая вероятность.

— Объясняю,— мгновенно откликнулась Сукомп.— Вероятность естественного происхождения тандема спутников Инь — Ян исчезающе мала. Вероятность естественности полиметаллической структуры Яна не достигает и одной сотой процента. Что же касается вероятности губительного излучения гипотетического сепаратора, то она составляет пятьдесят пять процентов. Таким образом, суммарная вероятность цепочки событий составляет восемьдесят пять процентов.

— Могла бы сразу объяснить…— проворчал Сол, погружаясь в размышления.

— Я всего лишь старалась быть хорошей девочкой…

Аксель покосился на голограмму. Мэри-Эн премило улыбнулась ему. Хорошая девочка. Ничего не скажешь, хорошенькая мордашка… А если откровенно — отличная девчонка! Вот только язык у нее длинноват. Процентов на восемьдесят пять длиннее нормы! Вполне удовлетворенный своей мысленной отповедью, Сол хмыкнул и вернулся к размышлениям.

Итак, восемьдесят пять процентов. Он, конечно, знал, что суммарная вероятность вычисляется не как среднее арифметическое, но в данном случае выражать несогласия не стал. Наоборот, порадовался психологичности оценки Сукомпа. Именно психологическая достоверность в данном случае важна. И в этом плане как раз две первые стопроцентные вероятности: искусственность самой системы и ее полиметаллической составляющей — повышают конечную вероятность созданного неизвестными и губящего персонал базы излучения.

Хук прекрасно понимал, что перемещение орбит, в том числе на межзвездные расстояния, всего лишь вопрос могущества цивилизации. Уже сейчас Земля может прокормить свое население исключительно за счет синтезаторов пищи. Однако очень скоро — по историческим масштабам скоро,— даже при условии строительства многоэтажных мегаполисов наступит перенаселение, но задолго до этого естественная флора планеты не сумеет справиться с проблемой регенерации атмосферы. Многовариантность развития человеческой цивилизации давно просчитана по всем направлениям, и единственный реальный выход найден в экспансии на планеты Солнечной системы.

Подобное переселение выльется в огромные затраты и займет бездну времени. Хвала Создателю, и то, и другое у Лиги имеется, и процесс уже идет полным ходом. Но что произойдет дальше? Если выводы ученых верны и цивилизация развивается по экспоненте, то что ждет землян через тысячу лет? Даже раньше — через пять веков? Ответ можно получить простой экстраполяцией однажды найденного решения в будущее — переселение в иные звездные системы. Собственно, Сол и не претендовал на первенство в своей оценке ситуации. Еще в двадцатом веке ее на удивление верно просчитал Шкловский, но что от этого меняется? Да ничего. Наоборот. Древняя теория так же точно распространяется не только на земную, но и на инопланетные цивилизации. С чем, похоже, они сейчас и столкнулись на Яне.

И тем не менее что-то у непрошеных гостей пошло не так. Этого Аксель, конечно, не мог не отметить. Что же получается? Две планеты переместили на расстояние в десятки, а может, и в сотни световых лет и заставили вращаться по единой орбите вокруг Нептуна. Какие из этого можно сделать выводы? Единственный и очевидный слишком банален и в то же время впечатляющ: проделанная титаническая работа им оказалась по силам. Но возникает вопрос: почему чужаки не заставили вращаться перенесенные планетоиды вокруг центрального светила системы, вокруг Солнца?

Положим, оказалось невозможным вывести планетоиды на орбиты, не вступающие в противоречие со старожилами системы. Но что мешало расположить Инь и Ян на орбитах Венеры, Земли или Марса? Сумели же они разместить на общей орбите Нептуна пару Ян — Инь! А впрочем, это сейчас не важно. Очевидно, что мотивы существовали, ну и ладно. Не до них сейчас.

Итак, подведем итог дня. Он нанес четыре визита, провел четыре беседы, в трех из которых получил пусть скудный, но вполне реальный информационный результат. Сообщение Хоупа о нетрадиционном использовании «вибротренажерных», как он их назвал, кресел вряд ли можно считать полезной информацией. Зато остальные поведали ему каждый о своих соображениях, от которых он не имеет права отмахнуться. И еще один важный момент. Существует реальная опасность, что погибший Альфредо прав в своих подозрениях и на базе имеет место злой умысел. Если так, то всю полученную информацию ему придется придирчиво проверять на предмет достоверности.

Итак, Рой Спаркс. У Сола вызвало удивление, что именно в тупые мозги бездарного кока явилась светлая мысль о чужом вмешательстве. Интересно, кого Спаркс имел в виду — неуловимых инопланетян или вполне реальных земных собратьев, хотя и тайно, но всерьез решивших заявить свои права на Ян? Этого Аксель не удосужился для себя прояснить, но время еще есть. Да и вообще, туп ли радист? Когда дошло до дела, рассуждал Спаркс вполне здраво, и если не показал себя прирожденным оратором, косноязычие его вдруг как рукой сняло. Оно и понятно, говорил-то о насущном! Если он играет роль, тогда все встает на свои места. Никто радиста в расчет не принимает — сидит себе в здании космопорта, ну и пусть сидит,— а молчун знай делает свое дело, одного за другим отправляя в мир иной своих товарищей. Становятся понятными и его слова о собственных изысканиях. И означают они совсем противоположное декларируемому — здесь есть что искать!

Некоторое время Хук посасывал потухшую сигару, оценивая со всех сторон свой нелицеприятный вывод. Правда, ни на чем не основанный. Ведь если предположить, что Рой Спаркс на самом деле именно тот, кем он выглядит, то все им сказанное неуязвимо для критики. Вот разве что… Разве что он, Аксель, отыщет-таки аппаратуру злоумышленников. Но тогда все размышления перестанут иметь сколь-нибудь существенное значение. По крайней мере для него. Пусть полиция Лиги разбирается, кто установил на базе диверсионные техсредства. М-да… Сол усмехнулся. Он только приступил к поискам, а уже рассуждает так, словно искомое лежит здесь, в его каюте. На самом деле он и понятия не имеет, что ему следует искать, а главное — стоит ли вообще? Быть может, Анна абсолютно права и никаких злоумышленников на Яне нет, и всеми своими неприятностями они обязаны братьям по разуму?

Может, и так. Аксель извлек изо рта остаток сигары, прикидывая, что с ним делать, осмотрел и кинул в пепельницу. И все-таки одно, на его взгляд, несомненно: должно существовать некое устройство, предназначенное для психотропного воздействия на персонал базы… Или это — все тот же пресловутый сепаратор инопланетного происхождения, создающий побочный эффект упомянутого свойства. Пожалуй, стоит остановиться на том, что для него, Сола, в его нынешнем положении не имеет значения происхождение гипотетически существующей аппаратуры. Значение имеет лишь сам факт наличия оной или отсутствие таковой.

Однако Сол не мог не отметить и еще одного момента, а именно: на удивление согласованных высказываний Анны и Нэша Леона. Если теория с сепаратором верна, то подмеченная экзобиологом странная цикличность смертей легко объяснима. Хук прикинул этапы возможной последовательности: губительный для всего живого выброс, накопление неиспользуемой энергии в аккумуляторе, следующий выброс, после чего последовательность повторяется. А двухнедельные паузы… Да тут возможна добрая сотня причин! Скажем, цикл самоконтроля, саморегулировки и саморемонта аппаратуры. Или чисто штатное отключение аппаратуры, ну скажем… по технологическим, неизвестным Акселю причинам. Возможно, производится попытка установить связь с хозяевами. Может быть, все еще проще, и происходит сканирование окружающей среды в поисках непрореагировавшей массы… да мало ли что еще!

Ну хорошо, Аксель. Ты хорошо поработал, но до чего ты додумался? Твои рассуждения, бесспорно, интересны и логичны, но неоспоримо и то, что все пришедшее тебе в голову так и остается предположениями. И на чем они основаны? Лишь на словах людей, а некоторые из них, и вероятней всего намеренно, пытаются ввести тебя в заблуждение. Хук задумчиво поскреб макушку.

— Мэри-Эн! — позвал он.

— В любое время к твоим услугам, Сол,— мягко проворковала Сукомп, одарив Соломона обворожительной улыбкой. Откуда в ней это чисто женское… ехидство? Жеманство?

— Мэри-Эн, оцени заново высказанную Анной теорию гибели персонала базы с поправкой на земную принадлежность злоумышленников. Ответ мне понадобится не раньше завтрашнего утра. Так что не торопись. Если возникнет несколько вариантов, тем лучше. Оцени отдельно реальность каждого, а также определи для меня на местности зону поиска гипотетической аппаратуры преступников. У меня на этот счет есть свои соображения, но, боюсь, они эмоциональны и субъективны. Мне нужен точный логический анализ ситуации, с учетом последних технологических разработок земных лабораторий.

— Отчет готов, но я подожду с ним до завтра,— ехидно отрапортовала Сукомп, едва Сол умолк.

— Спасибо, милая. Я перед тобой в долгу.

— Когда угодно, где угодно и как угодно, дорогой,— ответили Акселю его же присказкой.

Вот стервочка! Хук изумленно уставился на голограмму. Мэри-Эн ответила ему невинно-ангельской улыбкой. И тут его осенило: да ведь у Сукомпа характер Николь! Значит, здесь точно не обошлось без Токадо. Сперва толстяк «подсунул» ему свою секретаршу, а после снабдил компьютерным дубликатом! Ну погоди! Доберусь я до тебя!

— Спокойной ночи, Мэри-Эн.

— Приятных сновидений, Сол.

Аксель растянулся на прохладных простынях, постепенно успокаиваясь. Его не покидало ощущение недосказанности… скорее, недодуманности ситуации. Такое чувство обычно возникает, когда что-то важное проходит мимо сознания. И еще он знал, что рано или поздно мысль вернется, все расставив по своим местам. Это хорошо. Плохо то, что времени на ожидание у него нет. Прошли почти сутки с момента гибели Альфредо Кампо, а это значит, что до следующего «несчастного случая» осталось четверо суток. За это время он должен разобраться в ситуации и предотвратить трагедию, а иначе он станет… соучастником? Ну уж нет! Сол с негодованием отмел эту мысль. Сторонним наблюдателем — так, пожалуй, вернее. Впрочем, тоже хорошего мало. Роль-то для него совершенно нехарактерная. Хук привык активно воздействовать на происходящие вокруг события, а сейчас, едва ли не впервые за свою бурную жизнь, вынужден вести себя пассивно.

Ладно, поживем — увидим. «Приятных сновидений, Сол»,— повторил он про себя пожелание Мэри-Эн, поудобнее укладываясь на жесткой постели.

Хук чистил зубы и смотрелся в зеркало. Хорошо, что у него борода, а то сейчас пришлось бы еще и бриться. Все-таки великое дело — лень! От этих размышлений настроение поднялось, а с утра что может быть лучше хорошего настроения! Он как раз успел прополоскать рот, умыться и принять душ, когда из соседней комнаты донесся сигнал комлинга, и Аксель поспешил к его источнику, на ходу вытираясь махровым полотенцем.

— Соломон Хук,— произнес он, ткнув клавишу отзыва.

— Это Анна,— проворковали на том конце провода. — Надеюсь, я не слишком рано? Не разбудила тебя?

— Конечно, нет! — бодро отозвался Аксель.— Я как раз умывался.

— Это хорошо,— Хуку показалось, что он видит, как находящаяся у второго аппарата Анна улыбнулась.— Я приглашаю тебя на утренний кофе. И еще мне подумалось… не захочешь ли ты осмотреться в каюте Альфонсино?

— Я как раз хотел просить тебя об этом одолжении.

— Прекрасно.— Красавица положительно пребывала в прекрасном настроении.— Так я жду тебя, Сол.

И связь прервалась.

— Мэри-Эн! — прыгая на одной ноге и тщетно пытаясь второй попасть в штанину, крикнул он.

— Да, Сол! — мгновенно откликнулась Сукомп.

— Входная дверь отсека мистера Кампо просматривается?

Ему наконец удалось пропихнуть ногу, и некоторое время Аксель наслаждался ощущением устойчивого равновесия.

— Да. Она как раз напротив апартаментов Роя Спаркса. Ночью радист вошел в каюту погибшего компьютерщика и пробыл там двадцать одну минуту.

Вон оно как… Наш пострел везде поспел. Решив не рисковать, Хук уселся в кресло и вторую половину ритуала одевания проделал сидя. Обскакал его молчаливый созерцатель циферблатов!

— Где еще в эту ночь успел побывать флегматичный, но вездесущий Рой Спаркс?

— Он вернулся к себе и до утра не выходил. Час назад мистер Спаркс отправился на дежурство.

— Ларри Хоуп?

— Мистер Хоуп покинул жилой комплекс одновременно с мистером Спарксом.

Интересно, конечно, узнать — этот тандем постоянен или лишь сегодня спонтанно сложился?

— Нэш Леон?

— Мистер Леон находится у себя. Раскладывает пасьянс.

Удивительное упорство. А впрочем… Спаркс дежурит в космопорте у радиостанции, Хоуп присматривает за реактором, Анна производит вскрытия, а чем здесь может заняться экзобиолог? Непонятно, зачем вообще сюда, на безжизненный слиток, командировали этого специалиста?

Девушка выглядела на диво прелестно. Она обворожительно улыбнулась гостю, и лицо ее, образно говоря, «осветилось нежным светом утренней зари». Доносившийся из лаборатории дивный аромат свежезаваренного кофе довершал идиллическую картину.

— У меня такое чувство, будто я не уходил,— с невинной улыбкой признался Аксель. Пробный камень. Интересно, что искусительница с ним сделает: вышвырнет за дверь или оставит у себя?

— Сол,— она нахмурилась, потом улыбнулась,— временами ты просто невыносим!

Итак, наживка проглочена, остается ждать результата. Нас, правда, еще не зовут, но ведь уже и не гонят!

— Когда мы познакомимся ближе, ты изменишь свое мнение,— с повадкой светского льва пообещал он.

— Увидим,— улыбнулась Анна и скрылась в лаборатории.

«Нам подыгрывают!»-самодовольно подумал Хук, присаживаясь в кресло. Девушка появилась на пороге с подносом в руках. Обтягивавший ее стройную фигуру медицинский халат намеренно подчеркивал соблазнительные изгибы тела. На подносе стояли две чашки, сахарница, сливочница и исходящий благоуханным ароматом кофейник. «Интересно, знает ли она о ночной экскурсии Спаркса?» — невольно подумал Аксель. Быть может, они в сговоре? Но он тут же прогнал прочь недостойные мысли. Достаточно раз взглянуть на ее лицо, чтобы навсегда отмести любые подозрения.

— Тебе черный или со сливками?

— Черный, пожалуйста, и без сахара… Анна, можно тебя спросить? — произнес он, принимая из ее нежных ручек чашку.

— Сол, ты меня обижаешь.

Она и впрямь сделала обиженное лицо и моментально стала похожа на объевшегося клубники ангелочка.

— А попросить? — безобидным тоном продолжил Аксель, прихлебывая кофе.

— А вот об этом забудь!

Всю умиротворенность с ее лица как ветром сдуло, однако глаза Анны лукаво блеснули, и она отвернулась, чтобы Хук не заметил их выражения. Делать нечего, придется переходить к делу.

— Анна, а что Хоуп — давно он начал прикладываться к бутылке?

— Да я его другим и не видела.— Ее лицо вновь приняло серьезное выражение.— В день твоего прибытия он, наверное, единственный раз появился за столом в умеренно пьяном состоянии. А что? — наивно поинтересовалась девушка, словно ответ на вопрос мог вызвать у кого-то хотя бы малейшие сомнения.

— Надеюсь, ты понимаешь заинтересованность Лиги в разработке Яна? — тем не менее принялся объяснять ситуацию Аксель.

Девушка молча кивнула.

— Тогда скажи мне: ты на месте директора МЕБЛИПа отправила бы в столь ответственную экспедицию пьяницу-ядерщика, способного допиться до чертиков и перевести реактор в режим разгона?

— Надо же…— досадуя на себя, Анна даже нахмурилась.— Мне и в голову такое не приходило…— Она на миг задумалась.— Быть может, потому…— и опять умолкла.

— Почему — потому? — подчеркнуто спокойно переспросил Соломон.

— Меня не покидает ощущение, что даже в мертвецки пьяном состоянии Ларри не теряет способности здраво рассуждать. Мне это кажется неестественным. А тебе? Ты встречал когда-нибудь таких людей?

— Да я сам такой! — усмехнулся Хук.— Но я никогда не смешиваю пьянку с работой.

— Надо же,— то ли с осуждением, то ли с неожиданным уважением произнесла она.— Я думала, что Ларри один такой… Конечно, он может сказать глупость, даже пошлость…

— Я знаю,— не к месту ляпнул Аксель.

— Что? — насторожилась девушка.

— Ну, не важно,— Сол запоздало попытался исправить положение.

— Нет, ты скажи! — стояла на своем она.

— Как-нибудь в другой раз, Анна,— продолжал выкручиваться Аксель.— Нет, серьезно, не хочется повторять пьяные бредни, да и не до них сейчас.

Однако, вместо того чтобы успокоить девушку, последняя фраза произвела совершенно противоположное действие.

— Кофе выпил? — поджав губки, поинтересовалась она.

— Выпил,— предчувствуя недоброе, отозвался Сол.

— Проваливай! — приказ прозвучал резко, как выстрел, и почти столь же убийственно.

— Вот те раз! — оправившись от изумления, он виновато взглянул на девушку, но та смотрела в сторону, не удостоив его даже негодующего взгляда. Лишь высокая грудь бурно вздымалась от гнева. Ну что за прелесть!

— Анна, милая…— заискивающе произнес Хук, пал на колено и попытался завладеть ее рукой, но она вырвалась и по-детски неловким движением спрятала ладонь за спиной.— Давай дружить! — как ни в чем не бывало продолжал он.

— С тобой невозможно дружить,— уже спокойнее произнесла девушка, по-прежнему глядя в сторону.— Ты отвратительный тип.

Вот так. Как говорится, приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

— Я хороший,— вполне серьезно возразил Сол.

— Докажи: расскажи о Ларри! — капризно потребовала она.

Вот упрямая девчонка!

— Хорошо, расскажу, но позже.

Сделав вид, что сдался, Аксель на самом деле не слишком отчетливо представлял, как у него повернется язык повторить пошлятину Хоупа. Вернее, совершенно не представлял.

— Когда? — не уступала она.

— На «Неудержимом»,— соврал он первое, что пришло в голову, утешая себя мыслью, что за оставшееся время девчонка забудет о дурной блажи.— По пути на Землю.

— Ладно,— после непродолжительного раздумья нехотя согласилась Анна. Можешь…— и протянула ему руку для поцелуя.

Он припал к ней губами, на этот раз с неподдельным воодушевлением.

— Куда мы идем, Сол? — Анна остановилась и удивленно посмотрела на спутника.— Каюта Альфонсино — вот же она!

Аксель остановился и внимательно осмотрелся. Все верно — вот она, каюта компьютерщика, как раз напротив каюты кока. Но Хук нутром чуял, что после Спаркса ему там делать нечего. Даже если что-то для него ценное внутри и хранилось, изымать это «что-то» следовало еще вчера. И тут уж ничего не изменишь.

— Каюта Кампо никуда не денется, Анна. Я хотел для начала побывать у Альдо Альяни.

— А что ты собираешься там найти?

— Не знаю,— честно признался Аксель.— Но ты, помнится, сама говорила, что именно астроном выяснил подноготную появления в Солнечной системе Яна с Инем.

— И что с того?

— Не знаю,— вновь повторил Хук,— но согласись, если он разработал теорию, то неизбежно должны остаться какие-то записи, заметки. Не на пустом же месте родилась идея!

Объяснив свою позицию, он набрал на замке код, и дверь распахнулась.

— Это-то я понимаю,— входя, согласилась девушка.— Не возьму в толк другого: что ты надеешься отыскать в астрономических выкладках Альдо?

— Узнаем, когда найдем,— спокойно пояснил Аксель, проходя следом.

— Великолепно! — не удержалась от сарказма Анна.

— Я рад, что тебе понравилось,— усмехнулся он.

Она возмущенно фыркнула, отвернулась и принялась рассматривать в изобилии выстроенные на полке астрономические справочники. Хук сразу распознал в погибшем астрономе человека с математическим складом ума — постель аккуратно застелена, в каюте идеальный порядок. Такое впечатление, что вещи сами знают отведенные им места. У таких людей все разложено по полочкам, все на виду. Он мимоходом заглянул в санблок и погрузился в изучение содержимого стенного шкафа, через минуту переместился к столу, потеребил в руках аккуратно разложенные на столешнице мелочи, но ничего интересного не обнаружил и здесь. Подошел и остановился рядом с Анной. С профессиональной сноровкой перебрал стоявшие на полке книги, на поверку и оказавшиеся всего лишь книгами.

— Ну и что это было? — насмешливо поинтересовалась Анна.

Маленькая язва!

— Ты о чем? — вроде бы наивно поинтересовался Аксель.

— О… о том, что «мы узнаем, когда найдем»,— процитировала она и победно взглянула на спутника: ну и как ты собираешься выкручиваться?

— Так мы же ничего не нашли! — ухмыльнулся он.

Девушка закусила пухлую губку и, ничего не сказав, направилась к двери. Не получилось.

— И куда теперь поведет меня мой Пинкертон? — уже в коридоре поинтересовалась она.

— К Альфреду Крейцеру,— покладисто сообщил Аксель.

Анна хмыкнула, взяла его за руку и повела за собой.

— Куда мы идем? — томно молвил Хук, игнорируя только что им же продекларированную цель путешествия.

— Опять ты за свое…— чуть не плача, простонала красавица.

— Ты о чем? — как ни в чем не бывало спросил он.

Доктор изумленно посмотрела на него, не выдержала и рассмеялась.

— Ну и мерзавец же ты, Соломон Хук! Скользкий и изворотливый, как комок речного ила! Сама не понимаю, почему меня к тебе тянет.

— Объяснить? — услужливо поинтересовался великан.

— Нет! — поспешно сказала она — чуть ли не выкрикнула.

— А сильно тянет? — спохватился Аксель, словно только что вспомнил оговорку девушки.

— Кого тянет? А главное — куда? — нейтральным голосом переспросила она.

— Ах, вот так значит?

— Именно так!

И оба рассмеялись.

Они вошли в каюту, и вот тут уже Аксель первым оказался у стола, нутром почуяв поджидающую удачу. Впрочем, не заметить лежавшую на нем книгу было невозможно.

— Нашел что-нибудь интересное? — вопрос Анны прозвучал как бы между прочим, что явно не соответствовало действительности.

— Как раз то, что искал,— листая книгу, ответил Хук.

— И что же это? — теперь девушка и не пыталась скрыть интереса.

— Дневник,— коротко бросил Сол, но тут же счел необходимым пояснить,— если что-то полезное и найдется, то именно в нем.

Следующие три дня Аксель провел в точно таких же поисках. Вдвоем с Анной они перерыли каюты остальных погибших членов экспедиции, но, как и следовало ожидать, ничего достойного внимания не обнаружили. С особенным чувством Хук вошел в номер Кампо, единственного из погибших, которого он застал в живых. Кажется, парень искренне хотел помочь, да так ничего реального сделать и не успел. Первое, что привлекло внимание Сола,— стоявшее на столе стереофото Анны в простой рамке. Увидев расстроенное лицо девушки, он тут же пожалел, что взял ее с собой. Знал ведь, что испанец испытывал к ней нежные чувства, а такие вещи не могут не заметить даже люди черствые, не говоря уже об Анне.

— Ну, ну, ну…

Он обнял ее за плечи и привлек к себе. Она не стала сопротивляться, а наоборот, прижалась к нему и тихонько всхлипнула.

— Он был таким милым, Сол,— сквозь слезы вздохнула Анна.— Альфонсино единственный из всех до конца держал себя в руках, ни разу не сорвался.

— А остальные?

— Все они периодически словно с цепи срывались… Будто предчувствовали грядущую катастрофу… Пойдем отсюда,— попросила она.

— Конечно.

И они ушли. Аксель еще не по разу переговорил со всеми обитателями базы, но почти ничего полезного из этих бесед не извлек. Кроме нескольких фактов. Оказалось, что в ближайшем к жилому блоку склоне котловины расположена шахта лифта, выходящая на поверхность, в безвоздушное пространство. А прямо под поверхностью в теле планетоида устроены складские помещения со скафандрами и прочим снаряжением и защищенная куполом шлюзовая камера. Там наверху, в условиях абсолютного нуля, дожидались отправки на Землю тела погибших… Узнать-то об этом он узнал, но настораживала одна деталь: изначально никто ему не рассказал о существовании шлюза. Лишь Анна вскользь упомянула о существовании импровизированного кладбища. Впрочем, что называется, сам виноват. Аксель не сидел на «Неудержимом» без дела, но сфера его интересов простиралась совершенно в ином направлении, а ведь следовало в первую очередь поинтересоваться именно планировкой базы, а не полагаться на объяснения старожилов и визуальную оценку.

В тот же вечер он заставил Мэри-Эн пройтись с ним по документации. Сукомп развернула схему базы так, чтобы Сол имел возможность виртуально «побродить» по коридорам. Теперь он мог обойтись без проводника даже в тоннелях энергостанции, оказавшихся неожиданно разветвленными. Однако в целом ничего принципиально нового не обнаружил. И все-таки «экскурсия» не пропала для него даром. Под одним куполом со шлюзовой камерой, но с обратной от нее стороны, он увидел план гаража. Судя по документации, в нем должна была находиться пара тяжелых бронированных гусеничных крау-леров, получающих энергию от плутониевых реакторов.

Уже после этого Хук еще раз завел с радистом разговор об устройстве базы. Якобы он осмысливает происходящее, но зацепиться до сих пор не за что, и хотелось бы поподробнее узнать об объектах, расположенных на базе. Однако и на сей раз Спаркс ни словом не обмолвился о верхнем гараже, несмотря на то, что Сол пытался ненавязчиво навести его на эту тему.

В общем, чем дальше, тем сильнее молчун не нравился Акселю. Он все больше убеждался в верности данной радисту Леоном характеристики: дело свое знает назубок, но ничто выходящее за рамки служебных обязанностей его, похоже, не интересует. Словно он и не человек вовсе, а всего лишь придаток к аппаратуре космопорта. Строго говоря, у Хука не было уверенности, что Спаркс определенно знает о гараже. Несмотря на то, что именно он выносил трупы на поверхность. «Любознательный» кок вполне мог десяток раз пройтись мимо гаража и даже не поинтересоваться, что находится внутри. Что же касается знаний теоретических… В конце концов, он всего лишь радист — узкий специалист, как и все остальные. Тот, кто безусловно обладал этой информацией, погиб в числе первых. С другой стороны, руководствуясь здравым смыслом, Аксель не мог не понимать, что весь персонал должен знать о вездеходах. Сам Хук прилетел на Ян на короткий срок, а им предстояло здесь работать. И все-таки остальных он не спрашивал, нутром чуял, что Спарксу известно о гараже. Но Рой не желал о нем говорить — почему? Что в нем такого особенного? На этот вопрос Соломон не мог себе ответить.

Ни подловить на чем-то, ни придраться к чему-то. Дело свое радист действительно знает — связь он в конце концов наладил. Выяснилось, что все дело в солнечной вспышке. Поток выплеснутой плазмы оказался настолько силен, что на три дня вывел из строя все каналы связи. Как только Ян вышел из потока, Спаркс тут же связался с базами на Титане и Тритоне, объяснил ситуацию. В итоге «Неудержимый» экстренно затормозился и форсированным маршем направился к планетоиду.

Сол представил себе, какое испытание предстоит его прежним товарищам: трое суток при двух с половиной «жэ» — большего гравитатор обеспечить просто не в состоянии. Зато в таком режиме «Неудержимый» сможет разгоняться и тормозить с шестикратным ускорением. И все-таки раньше чем через трое суток они не успеют. Хук понял, что следует готовиться к еще одной смерти…

Мэри-Эн поработала над поручением Соломона на совесть. Она скрупулезно перебрала все возможные варианты, начиная от парапсихического воздействия и заканчивая способами, основанными на применении технических средств. Все оказалось тщетным и годилось разве что для сюжета фантастического романа, но в качестве научно обоснованной теории критики не выдерживало. Единственное, что, на взгляд Сукомпа, заслуживало внимания — это применение инфразвука. Собственно, к тому же выводу пришел и сам Сол, но Мэри-Эн, порывшись в своей обширной памяти, снабдила его достаточным количеством фактов, о которых Хук слышал, но, конечно же, не помнил.

Собственно, суть не в цифрах и строгих статистических отчетах. Суть в самих фактах, а они заключались в следующем: при определенных частоте и интенсивности инфразвуковых колебаний человеком может овладеть чувство страха, а то и панического ужаса, состояние, когда он «не ведает, что творит», возможна даже остановка сердца. При этом существует реальная вероятность множества иных психических состояний, начиная от банальной рассеянности, через депрессию трансформирующейся, как это ни странно, в состояние необъяснимой агрессивности.

— Мэри-Эн,— обратился Аксель к Сукомпу,— просчитай вероятность того, что инфразвуковым резонатором является сама котловина.

И вернулся к размышлениям. При столь низких частотах основное значение имеет кривизна горловины. Для минимизации потерь она должна максимально точно соответствовать экспоненте генерируемой волны. Склоны котловины явно не соответствовали этому условию, да и диаметр нижней ее части на несколько порядков превосходит необходимую величину. И что ему со всем этим дерьмом делать? А ведь единственная зацепка!

— Сол, ты меня слушаешь? — голос Сукомпа заставил его вздрогнуть, хотя он ожидал ответа с нетерпением.

— Конечно, слушаю, Мэри-Эн,— чуть замешкавшись, ответил он.— Что-нибудь нашла?

— Безусловно, нашла, Сол.

Лицо ее на голограмме оставалось серьезным и сосредоточенным. Это хорошо. «Девушка» явно понимает, где заканчивается граница пустого трепа и начинается серьезная работа.

— Быть может, ты и забыл, Соломон, но я здесь и нахожусь как раз для того,— с плохо скрытым самодовольством начала она,— чтобы вычленять ускользающие от твоего взгляда проблемы.

Да… А может быть, и не понимает…

— Перестань бахвалиться, Мэри-Эн, я и так поражен твоей проницательностью сверх всякой меры,— в свою очередь слукавил он.

— Приятно об этом узнать,— мгновенно нашлась она, сопроводив признание кокетливой улыбкой.— Так что ты желаешь услышать?

— Вопрос остается прежним, и мне все еще нужны вероятности, или одна вероятность, поскольку зона поиска сузилась.

— О вероятностях говорить не приходится,— неожиданно жестко произнесла Сукомп.— В силу ломаной структуры поверхности склонов котловина может играть роль резонатора на любой из частот. Эффективность поля зависит лишь от частоты генератора, мощности генерируемого сигнала и места расположения излучателя.

Сол задумался. Что ж, логично. Теоретически можно обойтись вообще без резонатора, просто увеличив интенсивность излучения. Получается энергетически расточительно, но вполне работоспособно. И все-таки размеры… От них ведь никуда не денешься. Даже черновые прикидки говорят, что для того, чтобы толкнуть звуковую волну длиной в десять метров, необходимо иметь излучатель соизмеримого, причем кратного длине волны размера. В реальности существуют волновые, полуволновые, четвертьволновые и так далее в сторону уменьшения размеров и, соответственно, эффективности вибраторы. Эффективность же излучения имеет обратно квадратичную зависимость от уменьшения размеров.

Получается, что если для остановки сердца нужна волна частотой около семи герц, то четвертьволновой вибратор должен иметь геометрические размеры минимум в один с четвертью метр. А это внушительных размеров раструб. Сол потер лоб, мысленно прикидывая, подо что можно замаскировать подобного рода объект, но ничего путного в голову не приходило. Он ощутил невольное раздражение и посмотрел на часы — уже три часа пополудни. Если он ничего не придумает, то следующий полдень встретит в размышлениях над проблемой: откуда взялся еще один покойник?

Веселенькая перспективочка, ничего не скажешь. Конечно, можно плюнуть на все и позаботиться о себе и об Анне. Если понадобится, затащить ее к себе в постель и, коли другого выхода не будет, попросту изнасиловать. И хотя Акселю претило применять силу в отношениях с женщинами, создавшаяся ситуация освобождала его от моральных запретов. Впрочем, судя по поведению Анны, вряд ли потребуются столь жесткие меры. А при таком продолжении их из каюты сам черт не выскребет! Ураганом инфразвука с постели не сдует! Что и говорить, мысль соблазнительная, только как же быть с остальными? Кто их спасет, если не он, Соломон Хук?

Аксель нервно заходил по комнате, потом бухнулся в кресло и закурил сигару. Обычно этот ритуал позволял ему сосредоточиться. Обычно, но не сейчас. Сколько Сол ни старался, ничего путного не получалось, хотя комната и заполнилась необыкновенно быстро волнами синеватого ароматного дыма. Тогда он бросил недокуренную сигару в пепельницу и принялся размышлять без помощи катализатора. Что он имеет?

Если последовательно восстанавливать событийную картину, то все получается идиллически и вместе с тем необъяснимо. К вечеру наличный персонал собирается в жилом блоке, ужинает и укладывается спать. Сперва Аксель заподозрил было, что имеет место отравление, а Анна всего лишь закрывает глаза на наличие в крови психотропных препаратов. Оказалось, что все не так. Спаркс рассказал, что остальные не выносят его стряпни, и Сол ни на миг не усомнился в правдивости его слов. Для очистки совести он-таки проверил замечание неумелого кока, но его утверждение полностью подтвердилось — все предпочитали трапезничать каждый в своей каюте. Значит, версия о психотропных препаратах химического происхождения отпадает, и он возвращается к первоначальному варианту.

Итак, что же происходит на самом деле? В какой-то момент один из заснувших по непонятным причинам просыпается, встает и, облачившись в нормальную повседневную одежду, отправляется на свежий воздух. Там — кстати, вполне может статься, что и сразу по пробуждении — его обуревает непреодолимое желание взобраться вверх по склону и с высоты, так сказать, птичьего полета обозреть окрестности. Уже наверху происходит новая метаморфоза, и вместо желанного миросозерцания человек бросается со скалы… А возможно, в состоянии эйфории пытается взлететь?

Но допустим, что доминирует именно желание суицида? Сол вновь задумался. Пожалуй, нет. Если хочешь покончить с собой, зачем прибегать к столь трудоемкому способу? Способу, связанному с изнурительным километровым подъемом, да и потом… Вместо незаметного соскальзывания в небытие — долгое падение и нескончаемая боль, переворачивающая все твои внутренности уже после того, как мосты сожжены, и только отчаяние сопутствует страданиям! Отчаяние, безнадежность и в последний миг неизбежно приходящее прозрение!

Аксель представил себя на месте очередного «летуна» и содрогнулся от ужаса фатальной перспективы. А каково было им? Что толкало людей на последний, роковой шаг? Так ли уж плоха жизнь, чтобы заканчивать ее в нелепом полете сверху вниз, тараня головой и прочими частями тела металлические выступы? В подобное решение он просто отказывался верить.

Однако именно на этом этапе своих рассуждений Хук понял, что фантазия его иссякла. Как ни пытался он продлить канву размышлений, ничего стоящего придумать не мог. Мысли по-прежнему вращались вокруг одного и того же: кто-то очень хитрый затеял искусную игру, и если Сол не разгадает следующий шаг игруна, случится беда. Через четверо суток «Неудержимый» вернется на Ян, но вернется лишь для того, чтобы забрать жалкие остатки экспедиции. Аксель решительно поднялся из кресла, вышел в коридор.

Перед дверью Нэша Леона он невольно задержался. Все то время, что он провел на базе в тщетных потугах отыскать разгадку тайны, экзобиолог провел за раскладкой пасьянса. Этот факт выглядел дико и уж как минимум противоестественно.

— Мистер Леон, можно к вам? — произнес он, остановившись на пороге.

— Мистер Хук…— Близоруко щурясь, щуплый экзобиолог посмотрел на визитера поверх неказистых очков, сидевших на лице едва ли не по диагонали.— Как продвигается ваше расследование?

— Да, собственно, никак,— искренне признался Сол.— Потому я и пришел к вам. Быть может, мы вместе сможем что-то придумать?

Некоторое время Нэш молчал, сосредоточившись на пестром ковре пасьянса, затем переложил очередную карту и, удовлетворенно откинувшись в кресле, снял очки.

— Наконец-то получилось.

— Получилось что? — не понял Аксель.

— Пасьянс сложился.

Сол искренне удивился. Ему казалось совершенно немыслимым, что кто-то, зная о надвигающейся катастрофе, может радоваться такому пустяку, как удачный расклад карточной головоломки. Великан привык не реагировать, по крайней мере внешне, на происходящее, но в данном случае, видимо, до конца сдержаться не сумел.

— Я вижу, вы удивлены, мистер Хук? — кисло усмехнулся экзобиолог.— А что вы скажете, если узнаете, что именно этот пасьянс я раскладываю уже восемь лет?

— Быть того не может.

— Нет, правда,— удовлетворенно кивнул экзобиолог.— Он называется — «Черная Эшер». В мировой истории известен единственный достоверный случай, когда удалось его сложить. Говорят, Мария Антуанетта переложила ключевую карту в день своей смерти.

Аксель неуютно поежился. Все это, конечно же, чушь, но психологически слова Леона на него подействовали, мягко говоря, убийственно. Этого он не мог не признать.

— Вам следовало сегодня отказаться от раскладывания.

— От судьбы не уйдешь, мистер Хук,— невесело усмехнулся собеседник,— а незнание предстоящего не избавляет от его неизбежности,— закончил он мысль философским пассажем, уперся локтями в столешницу, уложил подбородок на сцепленные пальцы и едва ли не с жалостью посмотрел на гостя.— Завтра вы получите еще одного покойника, мистер Хук. Возможно, тогда все встанет на свои места…

Нет, ну точно: либо я разговариваю с идиотом, либо идиот разговаривает со мной! Аксель понял, что дальнейший обмен мнениями теряет смысл. Нэш вел себя не просто спокойно, слишком спокойно! Допусти Сол сейчас малейшую неточность, и последует взрыв, а истерика никогда не случается к месту. Он встал.

— Вынужден откланяться, мистер Леон. Дела.— Нейтральная, вполне подходящая случаю формулировка, хотя и идущая вразрез с причиной его прихода.

— Само собой, мистер Хук. Возвращайтесь к себе,— благосклонно разрешил экзобиолог.— Может быть, вам явится в голову светлая идея, и вы всех нас спасете.

Нэш говорил очень мягко, но в тоне угадывался неприкрытый сарказм. Аксель молча вышел, ощущая в душе ни с чем не сравнимую горечь. Что он мог ответить? Все сказанное экзобиологом непреложно, как таблица умножения. Обидно, но верно. Не пойти ли к Анне? Мысль выглядела соблазнительной, но едва она возникла в мозгу, как Сол понял, что претворять ее в жизнь не следует. С прелестным доктором, конечно, хорошо, но с ней не до размышлений, а подумать сейчас есть о чем. Он и так потерял время на разговор с Леоном, и это в условиях жесткого цейтнота!

Вернувшись к себе, Сол бухнулся в кресло, выудил из пепельницы недокуренную сигару и, раскурив, попытался с наслаждением выпустить облако дыма, но никакого удовольствия это ему не принесло. Против желания разговор с любителем пасьянсов произвел на него сильное впечатление. Экзобиолог явно на взводе, хотя пока держится, и его самообладание достойно всяческого уважения. Вернее, заслуживало бы, если бы он мог с уверенностью говорить о поджидающей его трагедии. А все эти фокусы с картами…

Аксель скептически поморщился — он никогда не верил в карточные предсказания.

Бзяв в руки дневник Крейцера, он в который уже раз принялся листать его. Что Хук надеялся найти в читаных-перечитаных строках? Этого он и сам не знал. Щурясь сквозь табачный дым, механически листал страницы. Первые впечатления о Яне, о естественной котловине и о расположившейся в ней базе, о подчиненных. Навскидку все объективно, но неинтересно. Что там дальше? Первые рабочие дни. Данные замеров температуры, влажности, радиации, гравитации… Восторженная оценка богатства месторождения. Собственно, месторождения как такового просто не существует. Имеется в наличии планета, из которой можно просто вырезать куски золота, платины и так далее, грузить их на планетолеты и отправлять на Землю. Сол небрежно покрутил в руке осмиевый сувенир. Холодная красота идеального геометрического тела, будто на заказ выточенного и отполированного на прецизионном оборудовании. Откуда он взялся такой? Повинуясь движениям его пальцев, совершенная сфера пускала по каюте синие блики. Тяжелая штуковина и ни за что не желает впитывать тепло ладони.

Аксель положил слиток на место и вернулся к записям. На второй день работы реактор вышел на паспортную мощность. На следующий после прибытия персонала день запустили установленные по верхнему срезу котловины силовые генераторы воздушного шлюза. Спаркс занялся их тестированием. Всего один процент излучателей оказался неисправным, но на следующий день на его место все тот же радист установил запасной. Оба краулера полностью исправны. Пробные поездки совершили только для очистки совести. Реакторы глушить не стали, но краулерами с тех пор ни разу не пользовались. Описание следующего дня носит сумбурный, отрывочный характер, но ничего интересного в себе не содержит.

Сол положил дневник на колени и задумался. Вроде бы ничего особенного. Нормальные будни нормальной экспедиции. Оборудование исправно, неполадок минимум — ничего необычного, но Хук знал, что следующая ночь роковая, хотя персонал базы не догадывается о предстоящей трагедии. Именно эта ночь положит начало непонятной череде смертей. Первый — Клифф Лейленд, механик-водитель…

Только сейчас Аксель впервые заметил эту странность. Не странность даже. Скорее — необычное совпадение состоявшейся реальности и нелепой подозрительности самого Хука. М-да. Как говорится, если ты параноик — это еще не значит, что за тобой не гонятся. Похоже, его подозрения вовсе не нелепы, несмотря на то, что разгадки случившегося он по-прежнему не знает. И все-таки, первая смерть — лишнее логическое очко в пользу его теории искусственной подоплеки происходящего.

Ну и что дальше? Да ничего. Все как прежде: мысль неудержимо мчится вперед, а дело упрямо топчется на месте. Говоря проще, все вокруг глупо, пошло и неинтересно. Эта мысль уже не впервые пришла Акселю в голову. Он обломил стерженек пепла, вернул сигару в рот и вновь обратился к дневнику, словно и впрямь надеялся найти в нем ответы на не дававшие ему покоя вопросы. Что там дальше? Профилактика оборудования, расконсервация горнопроходческого комплекса, геологическая разведка местности… Дни следуют за днями, записи становятся все более отрывочными и нерегулярными, но все это не имеет значения. Ага. Вот оно. Вторая смерть. Кто у нас погиб на этот раз?

Вторая жертва — Сол и сам не заметил, что воспользовался именно этим термином,— Удо Ван-Кессель, строительный рабочий, мастер горнопроходческого щита. Интересно! Что его заинтересовало, Хук и сам не мог сказать, но где-то внутри шевельнулся червячок предчувствия. Он моментально узнал это ощущение, возникавшее обычно после длительной пробуксовки и непременно перед решительным прорывом. Давай, Акселератор! Жми на газ! Он торопливо перелист-нул еще несколько страниц. Вот он — третий несчастный случай. Фредди Холмс — строительный рабочий, механик комбайна! Уже зная, что ищет, Сол зашелестел страницами дневника. Так и есть. Четвертый — Том Макнаун, строительный рабочий, электромеханик! Следующих он помнил без подсказки. Альдо Альяни — астроном. Альфред Крейцер — начальник экспедиции, автор бесценного дневника. И, наконец, Альфредо Кампо — компьютерщик. Последний погиб уже после прибытия Хука на базу.

Итак, погибли: водитель, трое рабочих, астроном, «большой босс» и компьютерщик. Кто остался в живых? Радист, ядерщик, доктор и экзобиолог. Спрашивается: кто следующая жертва?

Ответ напрашивается сам собой: никому не нужный экзобиолог! Сол вскочил и возбужденно заходил по каюте, чувствуя необычный подъем: словно он не предвидит смерть невиновного человека, а наоборот — только что предотвратил ее. Потихоньку Аксель успокоился. Теперь он обладает знанием, в достоверности которого, несмотря на всю эфемерность доказательств, не сомневается. Вот только что ему с этим знанием делать? Вопрос… Не пойдешь же в самом деле к Нэшу и не скажешь, что сегодня ночью его черед в списке смертников! Толку от этого не получится, и в первую очередь потому, что экзобиолог, похоже, и без его помощи пришел к тому же выводу. Его, Акселя, мистер Леон скорее всего просто пошлет к дьяволу и вернется к своему нескончаемому пасьянсу. Впрочем, пасьянс он вроде бы уже разложил.

— Мэри-Эн! Чем занимается Нэш Леон?

— Раскладывает пасьянс, Сол.

Услышав ответ, он даже не удивился. Похоже, мистер Леон решил встретить свой смертный час со спокойным достоинством стоящего в очереди на бойню барана. Подобной позиции Хук понять никогда не мог, ну да и Бог с ней. Мир не переделаешь — эту пошловатую банальность он принял к сведению еще в молодости. Как бы там ни было, а все сходится. И та нервозность, о которой мельком упомянула Анна, явно ощущается в дневнике Крейцера… Да и в нем самом, если уж на то пошло!

И тут Аксель осекся. А чему, собственно, он радуется? В том, что смерти не носят случайного характера, он не сомневался с самого начала. Что, в сущности, изменилось? И в этот момент Сол наконец осознал, что претерпело изменение. До сих пор гибли только те члены экспедиции, которые не являлись жизненно необходимыми для функционирования оборудования базы! По сути он понял это несколько раньше, но только сейчас именно осознал, почувствовал всем своим существом дьявольскую изощренность замысла. Если он прав, то в живых должны остаться только трое: Рой Спаркс, Ларри Хоуп и… он, Соломон Хук! Именно он, присланный МЕБЛИПом инспектор, по замыслу сценаристов должен подтвердить невозможность дальнейшей эксплуатации базы!

А для этого… А для этого ему нужно обрести твердую, непоколебимую уверенность в неопровержимости составленной авторами замысла легенды, и эту уверенность в него, похоже, готовы вбить насильно, не считаясь ни с чем. А что он может противопоставить? В силах ли он вообще хоть как-то противодействовать? Как защитить Анну, да уж и Нэша, если на то пошло? Не запирать же, в самом деле, двери базы на ночь! На автоматических дверях даже замков нет, кроме кодовых, а коды известны всем. Нет, это не выход… А где выход?

— Мэри-Эн, оцени энергетические затраты на создание достаточной для эффективного воздействия на персонал базы мощности излучателя.

— Извини, Сол, не могу,— виновато ответила Сукомп.— Ты же знаешь, что мощность звуковой волны убывает в квадратичной от расстояния зависимости. Я должна знать дистанцию до источника и архитектуру окружающей местности.

Логично. Аксель задумался. Он стал уже забывать, что, несмотря на безупречную логику, способность к человеческому общению, огромный объем памяти и невероятное быстродействие, Мэри-Эн вовсе не всесильна. Она, как и человек, чтобы прийти к определенному выводу, должна получить исходные данные и уяснить логику происходящего.

Итак… Уж вечер близится… а излучателя не видно. А ведь он должен существовать! Сол хорошо помнил первую проведенную на базе ночь. Тот кошмар, что преследовал его до самого утра. И ведь не налоговые инспектора гонялись за ним во сне! Люди умирали у него на глазах бессмысленной и от того еще более страшной смертью. На следующий день он подумал, что сон всего лишь психологическая реакция на вечерний разговор, но теперь понял, что наряду с остальными подвергся психическому воздействию.

Господи, Альф! Внезапная мысль поразила его. Ведь именно Кампо первым высказался о причастности земных корпораций к происходящему на Яне и в ту же ночь погиб! Случайность ли это? Ну уж нет! Слишком гладко его смерть укладывается в хаотично выстраивающийся сюжет происходящего! А это означает, что костлявая косит персонал базы избирательно! И эта мысль приходила ему в голову прежде, и вновь он отнесся к ней по-особому именно сегодня. Быть может, возбуждение обострило его восприятие?

Аксель понял, что снова исчерпал себя и ему необходим перерыв. Он испытывал непонятный зуд, желание работать дальше, хотя и понимал, что мысли должны устояться, улечься в некоторую схему — если, конечно, она вообще существует — и только после этого он сможет двигаться дальше. Преодолевая возбуждение, он заставил себя расслабиться, поднялся из кресла и покинул каюту.

Куда это он идет? Мысль пришла Соломону в голову в тот момент, когда он осознал, что стоит перед каютой Анны. Он не удивился, лишь усмехнулся скептически, набрал на панели код и шагнул внутрь открывшегося проема.

— Анна! К тебе можно?

— Конечно, Сол! — Доктор встретила гостя ставшей уже обязательной лучезарной улыбкой.

Господи! Сделай так, чтобы ее улыбка была искренней, а не привычной данью вежливости!

— Я было подумала, что ты окончательно превратился в затворника.

Хук почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение, словно после долгого изнурительного перехода вернулся домой. Он с удовольствием опустился в кресло и выудил из кармана портсигар, но в последний миг спохватился.

— У тебя можно курить?

— Конечно, Сол,— обворожительно улыбнулась она,— для тебя в моем лексиконе отсутствует слово «нет».

— Ты меня искушаешь.— На миг Аксель оторопел, но тут же взял себя в руки.— По крайней мере действуешь на меня расслабляюще.

— Разве? — Она ослепительно улыбнулась.— Вот уж не замечала!

Три улыбки! И каких! Пожалуй, Господь услышал молитву.

— Нет, правда, Анна. Я ведь пришел к тебе по делу.

— Я могу чем-то помочь? — спросила девушка, мгновенно посерьезнев.

— Ты ведь на Яне с самого начала.

— С начала ввода базы в строй,— поправила она.

— Верно,— кивнул Хук.— Я имел в виду, что ты лично знала всех погибших.

— Так оно и есть,— согласилась девушка.— Я могу чем-то помочь? — повторила она вопрос.— Возникла новая теория?

Последние слова заставили Хука внимательно взглянуть на собеседницу, но нет, она говорила совершенно серьезно.

— Да нет никакой теории…— он досадливо поморщился, словно и впрямь не оправдал ее надежд.— Пока все на уровне неосознанных ощущений,— поспешил поправить положение.— Я практически уверен в том, что смерти не случайны. Но если это утверждение верно, то сегодня ночью произойдет очередная трагедия, а я по-прежнему не представляю, что конкретно должен делать, чтобы предотвратить ее.

— Но я чем могу помочь? — в третий раз повторила Анна ранее заданный вопрос.

— Расскажи мне о них.— Аксель разжег сигару, раскурил ее и внимательно заглянул в лицо девушки.— Клифф Лейленд, Удо Ван-Кессель, Фредди Холмс, Том Макнаун, Альдо Альяни, Альфред Крейцер… Альфреда Кампо я помню влюбленным в тебя, порывистым и, похоже, достаточно умным для того, чтобы прийти к самостоятельному выводу о причинах происходящего. Он продержался едва ли не дольше всех… Но вот остальные — какими они были?

Соломон говорил, и по мере того как имена погибших срывались с его губ, Анна мрачнела, мысленно возвращаясь в незабываемый кошмар прошлого.

— Не знаю, Сол…— задумчиво произнесла она.— Я действительно могу сказать очень немного. Лейленд погиб первым, но я совершенно его не помню. Словно не человек, а мимолетно увиденное стереофото. Высокий, сухой и веснушчатый — вот, пожалуй, и все. Ван-Кессель…— Она прикрыла глаза, воскрешая в памяти его образ.— Типичный скандинав. Флегматичный с пушистыми бакенбардами, он так и не выучился без акцента говорить на интлинге. Холмс и Макнаун держались особняком. У меня создалось впечатление, что эти двое познакомились еще на Земле. Как я уже говорила, держались они обособленно, никого не чурались, но ни с кем особенно не общались… разве что с Ван-Кесселем, но мне кажется, лишь в силу профессиональной необходимости. Альяни отличала целеустремленность. Он явно приехал работать. Мне кажется, он всерьез рассчитывал вернуться на Ян, когда построят обсерваторию. Во всяком случае все разговоры в его присутствии неизменно скатывались к перспективам наблюдения Большого Космоса. Крейцер…— Тут она задумалась, а Хук невольно подумал, что главный босс, похоже, являлся неординарной личностью.— Крейцер изначально показал себя неврастеником.

Да! Что называется — приехали!

— Так-таки? — усомнился Аксель.

— Именно,— убежденно подтвердила собственный диагноз Анна.— Ну, возможно, симптомы проявились не с самого первого дня,— поправила она себя,— но с момента смерти Лей-ленда точно!

Девушка замолчала, а Хук задумался.

— Ты уверена в том, что говоришь?

— Абсолютно,— кивком подтвердила она сказанное.— Впрочем, если ты сомневаешься в моем диагнозе, я имею в виду неврастению Крейцера,— можешь расспросить остальных. Уверена: они подтвердят мои слова. Впрочем, я уже говорила, что все они в той или иной мере были психами.

— Да нет, зачем? — задумчиво откликнулся Сол.— Если бы я тебе не доверял, то не пришел бы со своими вопросами.

— Ну и как, помогла я тебе?

— Сам не знаю. Пока не знаю,— откровенно признался он.— Ты извини,— добавил, поднимаясь,— но я должен обдумать твои слова. А с тобой…

Он окинул красавицу недвусмысленным взглядом.

— Сол, ты неисправим…— в который уже раз одернула его девушка.

— Все мы неисправимы, милая,— мрачно изрек он, направляясь к двери.

Вернувшись к себе, Аксель опустился в кресло и посмотрел на часы — шесть вечера. Брошенная в пепельницу сигара давно успела потухнуть, он по привычке разжег ее, но тут же поймал себя на мысли, что курить не хочется.

Ну и что он услышал? Да ничего, кроме давнего утверждения Анны: все погибшие по непонятным причинам психовали, а самым главным психом оказался большой босс. О чем это говорит? На первый взгляд всего лишь о том, что в экспедицию сознательно подобрали команду неврастеников. Но ведь это абсурд!

Хук в десятый раз перебрал в уме имена погибших, но, как и следовало ожидать, ничего интересного в них не нашел. Все они составляли единую, тщательно отобранную на Земле группу специалистов, посланную на Ян с вполне определенными целями: запустить оборудование, произвести окончательную геологоразведку и дать пробную порцию сверхобогащенной полиметаллической руды… Стоп!

Аксель с волнением пососал сигару, вернув к жизни почти погасший уголек на ее кончике. На самом деле и те, кто погиб, и те, кому посчастливилось выжить, участвовали в пуске оборудования базы, но ведь сооружали-то ее не они! И вновь Соломон поймал себя на неприятной мысли, что знал об этом факте, но странным образом не осознавал его значения! Впрочем, сейчас не до выяснения причин навалившегося на него приступа тупости.

— Мэри-Эн! — позвал он.

— Я слушаю, Сол!

— Дай мне всю информацию по строительству базы на Яне.

— Да, Сол. Строительство начато два года назад. Поскольку база представляет собой набор стандартных модулей, завершить его удалось всего за год. После этого строители покинули Ян, оставив на его поверхности только законсервированные модули и функционирующий генератор атмосферы.

— Что представляет собой генератор атмосферы? — едва сдерживая нервный зуд, задал очередной вопрос Хук.

— Трансформатор вещества,— последовал немедленный ответ,— перерабатывающий любое сырье в кислородно-азотную смесь.

— Сколько он проработал? Когда отключен? Где находится сейчас?! — уже не скрывая возбуждения, вскричал Аксель.

— По моим данным,— начала Сукомп,— трансформатор проработал до прибытия экспедиции, после чего был остановлен и переведен в режим импульсной работы для регенерации выжигаемой космическими транспортами атмосферы. В данный момент находится на территории шахты в деактивированном состоянии.

— Ты уверена в том, что говоришь?

— Я имею доступ лишь к официальной информации,— обиженно поджав губы, сообщила Мэри-Эн.— Исходя из них: трансформатор материи находится на территории шахтного комплекса и функционирует в режиме ожидания,— повторила она.

— Не сердись, но мне придется проверить. Хук решительно встал и покинул помещение.

Только что у него появилась надежда на разрешение проблемы, но если окажется, что Сукомп права и трансформатор материи неактивен, его догадка превратится в пшик. Он почти пробежал по коридору, вывел электрокар и помчался к руднику.

Громаду трансформатора он заметил еще издали. Сказать, что она имела внушительные размеры, значило не сказать ничего. Громадина росла на глазах, и когда Аксель нажал на педаль тормоза, он уже ощущал себя муравьем, неосторожно подползшим к спящей собаке. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Сукомп не ошибалась — никаких вибраций, не говоря уж о бешеном вихре исторгаемой наружу атмосферы, не ощущалось и в помине. Тем не менее Сол расчехлил контрольную панель и просканировал текущие режимы и потребление энергии трансформатором — напрасно. Мастодонт мирно дремал, ожидая прилета очередного транспорта.

Итак, случилось то, чего он опасался по дороге к руднику,— место очередной гипотезы занял очередной пшик. Аксель испытал приступ необъяснимого раздражения. Назад он уже не торопился, а ехал не спеша, очень осторожно, давая себе время успокоиться. Значит, строители спокойно сделали свое дело, запустили трансформатор и без помех убрались. Зато у их преемников не все пошло столь гладко. Некоторое время Хук задумчиво рулил, «смакуя» очередную неудачу. Почему он так надеялся на свою скоропостижную поездку? Похоже, все объяснялось чисто психологическими причинами. В высказанной Анной теории присутствовал трансформатор материи, и когда он вторично услышал этот термин, последний произвел на него едва ли не магическое действие. Следовало ожидать, что столь искусственная аналогия ни к чему не приведет, но ничего не поделаешь — человек силен задним умом и в силу этой причины частенько впопыхах желаемое принимает за действительное.

Он забрал далеко вправо и, держась вдоль склона котловины, катил назад, к жилому комплексу. Под небольшим уклоном уходящие круто вверх склоны представляли собой лабиринт извилистых труднопроходимых троп, усеянных длинными остроконечными «сталактитами», по чьей-то нелепой прихоти «изготовленными» из золота, платины, иридия, осмия, рутения и прочих редкоземельных металлов — жуткое, непередаваемое ощущение чего-то несуществующего и вместе с тем реализованного во плоти.

Аксель вернулся в свою каюту, опустился в покинутое недавно кресло и вновь погрузился в размышления. Привычно пожевал потухшую сигару, но разжигать ее не стал. Итак, примерно год назад завершено строительство базы, после чего прибывший на нее персонал начал гибнуть самым непостижимым образом. После…

— Мэри-Эн! Имели место несчастные случаи во время строительства?

— Во время строительства базы несчастных случаев не зафиксировано,— ровным голосом ответила Сукомп.— Все благополучно вернулись на Землю, о чем имеется официальный отчет начальника строительства.

Вот значит как… И в чем же разница? Почему одни благополучно сделали свое дело и улетели, а их сменщики начали гибнуть один за другим? Похоже, все-таки инфразвук…

Получается так, что строители установили оборудование, раскатали посадочное поле, возвели стандартные блоки, включили трансформатор и счастливо отбыли, а вновь заступившая команда перевела трансформатор в дежурный режим работы и начала осваивать оборудование, даже не подозревая, что двенадцать месяцев назад выключенный ими трансформатор мостит для них дорожку на тот свет.

Хук посмотрел на часы — стрелки показывали восемь, а он вновь вернулся к акустической теории катастрофы, обладая новыми доказательствами, но по-прежнему не имея ни малейшего понятия о деталях ее реализации. «В силу ломаной структуры поверхности склонов, котловина может играть роль резонатора на любой из частот». Кажется, именно так выразилась Сукомп. Он задумался. А ведь и верно. Почему-то он до сих пор считал, что резонатором должен служить раструб, но ведь это совершенно необязательно! И пластины камертонов прекрасное тому подтверждение! А ведь весь периметр котловины буквально утыкан ими!

Дальше все выглядело совершенно очевидным. Расположенные по верхнему периметру котловины генераторы силового поля одновременно являются и инфразвуковыми генераторами. В некоторых конструкциях радиотелескопов уже давно применяется принцип синхронной работы сегментированного отражателя. Повышение потребляемой мощности для каждого из генераторов в отдельности вполне может укладываться в допустимые пять — десять процентов, что при общем количестве в сто штук дает весьма внушительную величину.

Сол прикинул цифры и не поверил своим глазам. Получившаяся по его оценкам мощность способна не только одурить людей, а просто обязана разрушить все наземные постройки. И все-таки, и все-таки… Работавшие в невесомости строители не подверглись воздействию излучения, а персонал базы практически сразу стал гибнуть. В чем разница? Ответ прост. Строители работали в вакууме, в условиях которого звук не распространяется, а персонал с самого начала оказался в воздушной среде, и процесс пошел.

И все-таки версия Хуку не нравилась. Квадратная она какая-то, невкусная, а он привык внимательно относиться к своим ощущениям. К примеру, оставались без объяснения некоторые вопросы. В частности, почему всякий раз жертвой становился только один человек? Допустим, все дело в устойчивости психики. Скажем, в каждом конкретном случае сдавал самый неуравновешенный на тот момент. Вроде бы логично, но ничего не объясняет. Ну, выпала роковая фишка наиболее слабому. А что мешает десятью минутами спустя повторить его участь слабейшему из оставшихся? Да, и логика разработки версии получается тоже какой-то квадратной, неуклюжей, что ли… В самом деле, они же не очередь на тот свет занимали! Сегодня твой черед — ты самый психованный! Бред!!! Но, по словам Анны, самым неуравновешенным являлся Крейцер! А ведь, если не учитывать смерть Альфа, он погиб последним! Нет, что-то тут не так. Чего-то явно не хватает.

Аксель посмотрел на часы — половина одиннадцатого. Скоро все улягутся спать, а утром!… Он почувствовал, как в груди все сильнее закипает злость. Нет, он не станет думать о том, что случится утром! Дьявольщина! Неужели начинается?!

— Мэри-Эн! — раздраженно позвал он.— Да, милый! — мгновенно отозвалась Сукомп. «Сучка блудливая!» -неожиданно зло подумал Аксель.

— Какова в настоящий момент интенсивность акустического воздействия на персонал базы? — спросил он, практически не сомневаясь, какой получит ответ.

— Плотность поля внутри базы нулевая, Сол.

Ответ подействовал на великана подобно ушату холодной воды.

— Нулевая…— Он отказывался верить своим ушам.— А снаружи?

— Нулевая,— ровным голосом повторила она.

Хуку показалось, что мир ушел у него из-под ног. Он перестал вообще что-либо понимать. Которые сутки он бьется над разгадкой тайны, и сегодня наконец-то дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки и потихоньку, хотя и со скрипом, начало продвигаться вперед, и вот на тебе! Некоторое время Аксель просто приходил в себя и собирался с мыслями, потом вдруг бросился к стенному шкафу, распахнул дверцы и сорвал с полки один из чемоданов, откинул крышку и поднял опустевшую ячеистую перегородку, где вначале покоились датчики. Его взгляду открылся комплект явно единой, но разъединенной сейчас конструкции. Матово-черный параллелепипед величиной с сигаретную пачку занимал центральную часть поролоновой подушки. Два меньших по величине модуля имели сетчатую структуру поверхности. Соломон бережно поднял из выемки центральный модуль, и стало видно, что торцы его представляют собой сложное коммутационное устройство, оснащенное магнитными защелками и механическими фиксаторами. Сетчатые модули оказались скругленными с одного торца и имели ответную часть коммутатора на другом. Он проверил на составных частях маркировку и соединил их соответствующим образом. Защелки одновременно, с мягким щелчком, сработали, и на боковой поверхности устройства зажглась контрольная панель, сигнализируя о готовности к работе. Аксель поднес указательный палец к сенсору активации.

— Сол, что это за устройство?

Хук обернулся, казалось, специально для того, чтобы увидеть обращенный на него удивленный взгляд Мэри-Эн.

— Это компьютер-компенсатор, модель ТВ-1.309. Предназначен для анализа структуры пространства в радиусе пяти метров и в случае надобности восстановления его нейтрального состояния.

— Восстановления нейтральной структуры пространства? — переспросила она.— При помощи противофазной суперкомпенсации обнаруженных излучений известного вида?

— Умница, Мэри-Эн, именно всех видов волнового воздействия. Корпускулярного генератора здесь нет.

Он поднес к свету компьютер-компенсатор и коснулся сенсора активации.

— Анализатор активирован,— послышался приглушенный механический голос.— Анализ среды показывает наличие фотонов, электростатического и магнитного полей в неопасной для человеческого организма концентрации, а также наличие пси-поля сложно промоделированной структуры.

Пауза.

— Внимание, опасность! Концентрация пси-поля опасна для здоровья, опасные частоты модуляции. Красная тревога! Произвожу активизацию компенсатора.

Пауза.

— Активизация компенсатора произведена. Поле скомпенсировано на девяносто девять и девяносто девять сотых процента, угроза адекватному нормальным условиям функционированию человеческого организма устранена.

— Уфф! — Аксель шумно выдохнул. Только теперь он почувствовал, какой груз свалился с его плеч. Пространство вокруг словно сделалось светлее и прозрачней, а сам он помолодел лет на десять.

— Мэри-Эн, произведи полный анализ ситуации,— потребовал он.

— Я отказываюсь от задания, Сол,— упрямо поджав губы, молвила Сукомп.— В моем комплекте отсутствует анализатор пси-поля. Сутки назад я почувствовала замедление своих реакций и решила, что систему поразил вирус.

— Ага,— съехидничал Хук,— а я почувствовал падение твоей сексуальности, но отнес его к привыканию. Оказалось, что в систему проник вирус.

— Соломон, к тебе невозможно привыкнуть! Будь я женщиной, я бы…

— Но, но, но! — теперь, когда незримая опасность миновала, раздражение Акселя сменилось привычной насмешливостью.— Ты это брось, милая!

— Я все понимаю, мистер…— покорно согласилась Мэри-Эн.

— Вот и прекрасно. Мне нужен анализ структуры окружающего пространства.

— Я уже говорила, что не могу произвести полную раскладку… Но я ощутила изменения, почувствовала, что глупею на глазах — с трудом отличаю приятное от неприятного, опасное от безопасного. Все эмоции сделались морально равноценными. Осознание этого факта пугало меня, но я ничего поделать не могла.

— Почему ты мне ничего не сказала? — потребовал он ответа.

— Ты ничем не смог бы мне помочь, Сол,— в твоем распоряжении ведь только речевой ввод.

— Это верно, но знание лишним не бывает,— возразил он.— Возможно, мне пришло бы в голову задействовать компенсатор уже давно… Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается.

Господи! Как летит время! Почти полночь, но именно сейчас Аксель впервые поймал себя на ощущении близости удачи. Значит, все-таки пси-поле… Все просто и вместе с тем сложно. Сукомп ведь назвала в качестве одной из возможностей парапсихическое воздействие, но он просто отмахнулся от готового решения. Почему? Теперь он знает причину. Тупость, вызванная воздействием все того же пси-поля.

Хук ничего не знал о существовании генераторов пси-поля. Безусловно, их существование многое объясняет. Многое, но отнюдь не все. Мэри-Эн говорила о нарушении адекватности своих реакций. В отличие от компьютера в человеческий мозг не подкинешь вредную программку, но и упоминание Сукомпом о вирусе — всего лишь ее попытка уяснить положение вещей. Разумеется, на компьютерный мозг поле подействовало иначе, нежели на человеческий, но конечный итог один — тупость! Кто-то научился подавлять эмоции, препятствовать естественным реакциям, притуплять нежелательные мысли. А ведь это практически гарантия поражения противника!

Аксель в очередной раз подивился дьявольской изощренности замысла. Впрочем, происходящее больше смахивает на колдовство. Но если хорошенько подумать… Получается классическая система с положительной обратной связью, в которую в качестве объекта входили и люди. Как только Хук осознал эту мысль, все окончательно встало на свои места. Должно существовать два генератора. Один работает непрерывно и мешает людям трезво оценивать реальность. Что-то вроде постоянно действующего наркотика, сила воздействия которого на психику подчиняется двойной цикличности, а внутри короткого цикла нарастает экспоненциально, достигая пика в момент смерти очередной жертвы.

Такая схема многое объясняет. В частности, становится понятным, почему никто — и Сол в том числе — до сих пор не разгадал выбранного злоумышленниками способа достижения цели. Люди в определенной степени тупеют, причем сами этого не осознают. Достаточно в определенный момент усилить поле, и человек совершит роковой для себя шаг. Все укладывается в эту схему. Все, кроме одного: она не объясняет выбора очередной жертвы. Впрочем, эта неувязка даже не заставила Акселя всерьез задуматься.

Именно для этого и предназначен второй генератор, относительно маломощный, зато выдающий узконаправленное излучение, в зону которого попадает только «избранный». Итак, что мы имеем? Отупевший, пассивный персонал — овцы на заклание, которых по одной убирают. Убирают водителей, строительных рабочих и так далее — это он понял благодаря дневнику. Кто же загонщики? Анну можно отмести. Медицинская констатация причины смерти важна, но в конце концов абсолютно не обязательна. Значит, в числе неприкасаемых она если и состояла, то только изначально. Дальше. Кто следующая жертва? Как он уже отмечал, Нэш Леон в компании выживших также явно лишний. Следом за ним в списке — Анна. На этом третий цикл второго периода закончится. На базе останется три человека: Рой Спаркс, Ларри Хоуп и он, Соломон Хук. Именно им суждено счастливо пережить двухнедельную паузу, и — если понадобится — принести еще одну жертву. Возможно, даже две, но Аксель обоснованно сомневался в последнем предположении. Явный перебор. Конечно, теоретически, для того чтобы дать впоследствии оценку ситуации, нужен он один, наемник МЕБЛИПа. Но трудно предположить, что резидент пойдет на самоубийство ради выполнения замысла своих хозяев.

Значит, скорее всего, должны остаться в живых как минимум двое: он и резидент. Возможно даже, что и Солом он решит пожертвовать, но исключительно в случае крайней необходимости. Хорошо, что Аксель решил вызвать «Неудержимого». Этим своим шагом он сумеет спасти минимум две человеческие жизни. А возможно, и три, если удастся удержать от рокового шага Наша. Только как это сделать? Этого он пока не знал. Хук посмотрел на часы. Стрелки показывали начало третьего. Господи, как летит время!

— Мэри-Эн, чем занимаются остальные?

— Все спят, Сол, за исключением Роя Спаркса.

Вон оно как. Значит, он не ошибся, и флегматичный поедатель пережаренных бифштексов потихоньку готовится убирать очередного из своих сотоварищей. Аксель почувствовал, как против воли к нему возвращается злость. Ему и самому не раз приходилось убивать, но никогда он не делал этого по заказу, и до сих пор не мог понять, как такое возможно: лишить жизни другое существо с единственной целью — заработать немного денег! Ладно, поганец, поиграем! Хук почувствовал, что в глубине подсознания уже вызревает нужное ему решение. Скоро оно окончательно оформится, и тогда настанет пора действовать.

— Сол, Рой Спаркс выходит из каюты,— неожиданно известила его Сукомп.

Аксель моментально вскочил, хотя и сам пока не представлял, что сделает в следующий момент. Неужели он вновь опоздает?

— Что он делает? Комментируй!

— Он вышел из каюты и идет по коридору.

— Куда?

— Пока не знаю, но кроме кают погибших в том направлении находится только каюта Нэша Леона… Он остановился напротив дверей…

— Картинку! Немедленно! — выкрикнул Хук, уже зная, что ему предстоит наблюдать.

Он поспешно развернулся и увидел в голограф-поле, как радист достал из-за пазухи небольшой прямоугольный модуль и приложил его к правой от двери стороне стены, после чего быстро вернулся к своей каюте, оглянулся напоследок и скрылся за автоматической дверью. Так вот, значит, как все происходит! Лунатик-душегуб! Мать твою!!! В одних носках Аксель быстро вышел из комнаты и неслышно пробежал до двери экзобиолога. Лампы светили в полнакала, тишина в буквальном смысле слова давила на уши, внушая неподдельное ощущение ужаса беспечного экскурсанта, бродящего по населенному привидениями замку,— компенсатор-то остался на столе! Сол оглядел стену справа от двери — вот он, генератор!!!

Довольно-таки миниатюрный, не больше спичечного коробка, параллелепипед выглядел как нечто неотъемлемое: буквально частью конструкции стенной панели. Идеальная маскировка! Несмотря на отсутствие способности к мимикрии, ничуть не хуже, чем у установленных Хуком датчиков. Он окинул взглядом тут и там прикрепленные им самим пятачки сенсоров. Они выглядели как настоящие головки заклепок. Правда, никто не клепает космических конструкций, но психика человека инерционна. Ни у кого и мысли не возникло, что еще неделю назад заклепки отсутствовали на своем нынешнем месте. В том числе и у только что отправившегося восвояси Роя Спаркса. Ну что ж, не зря говорят: чем изощренней замысел хитреца, тем больше он подвержен разрушению любой случайностью. Амплуа «любой случайности» не слишком нравилась Акселю, но он не без оснований посчитал, что даже в скучной пьесе лучше играть активную роль, чем куском дерьма плыть по течению не тобой придуманного сюжета.

Преодолевая невольное чувство ужаса, Хук ухватился за параллелепипед. Коробочка крепилась на стене с едва достаточным для удержания усилием.

Господи! Дай мне сил не отупеть совершенно за пару минут!

Соломон оторвал параллелепипед от стены, передвинулся к жилищу Спаркса и прилепил ее на место, являвшееся точной копией прежнего, с той лишь разницей, что находилось оно теперь у каюты радиста. Аксель облегченно вздохнул, развернулся и неслышно пробежал по коридору. Никем не замеченный, он благополучно вернулся в свою каюту.

Боже! Какое счастье снова очутиться здесь, в обеспеченной компенсатором комфортабельной психической обстановке. Хук никогда прежде не сталкивался со столь резким перепадом настроения, и хотя понимал, чем оно вызвано на этот раз, избавиться от удручающего впечатления не мог. А что он, Сол, реально может? Вопрос отнюдь не праздный. Может сидеть в своей каюте и наблюдать за плодами своей деятельности. Аксель чувствовал, что ничем хорошим его опыт не закончится, но подсознание подсказывало — следует положиться на интуицию и ничего лишнего не предпринимать. По крайней мере, до тех пор, пока результат его действий не выльется в нечто конкретное. Он осознал, что против воли начинает уходить от четких формулировок, и решил, что дело плохо.

— Рой Спаркс выходит из кубрика.— Спокойный голос Сукомпа оторвал его от мрачных размышлений.— Он выглядит слегка напуганным.

Слегка напуганным? Что ж, совсем неплохо! Сол понимал, что радоваться чужой беде недостойно, но в данном случае ничего не мог с собой поделать. Угробивший большую часть членов экспедиции радист не вызывал у него и тени жалости. Образно говоря, пусть сожрет тот несъедобный бифштекс, что приготовил для Нэша,— это всего лишь восстановит справедливость. Аксель увидел, как Спаркс вышел из каюты и затравленно огляделся по сторонам. Хука не покидало чувство, что неумелый кок смутно догадывается: с ним происходит именно то, что ни при каких обстоятельствах произойти было не должно, но ничего поделать оказался не в состоянии.

Правильно ли Сол поступил, по сути приговорив человека к смерти? «Правильно»,— успокоил он себя. Всему на свете есть предел. Человек может отличаться большой духовной силой или оказаться слабаком, но в первом нет его заслуги, а во втором — вины, хотя последний вариант и не слишком приятен. Подонком быть недопустимо. И что дальше?

Все просто. Хуку следует проследить за происходящим и не пропустить самого важного. А самое главное сейчас — ответ на вопрос: что станет делать мистер Спаркс в условиях изменившейся структуры среды обитания? Тревожно оглядевшись, блеснув в полумраке глазами, радист неспешно двинулся по направлению к выходу. Аксель не мог отделаться от впечатления, что кок не на шутку напуган. Он явно знает, откуда появился страх, знает и о том, что должно произойти с ним дальше, испытывая неподдельное чувство ужаса, но ничего изменить не в силах.

Солу в голову явилась крамольная мысль — захватив компенсатор, покинуть каюту и спасти несчастного, но что-то удержало его от опрометчивого шага. Интуиция подсказывала — менять ничего не следует. Ни в коем случае! Пусть все идет так, как сложилось к нынешнему моменту времени.

Пусть киллер покончит с избранной им жертвой. Пусть жертва лишится жизни в соответствии с планом Роя Спаркса. И не важно, что на этот раз убийца и жертва соединились в одном лице! Пусть все произойдет, как запланировано хитроумным радистом, но отредактировано им, Соломоном Хуком! Не в силах сдержать охватившего его возбуждения, Аксель насмешливо фыркнул и посмотрел на голограмму. Спаркс шагал к выходу, явно борясь с собой и с каждым шагом преодолевая собственное сопротивление. На миг Сол представил, что творится в душе приговоренного радиста, и ему вновь стало не по себе. Он с трудом удержался от желания кинуться наружу и воспрепятствовать происходящему. Что посеешь, то и пожнешь, дружище! Шагай! Шагай вперед до тех пор, пока на собственной шкуре до конца не испытаешь, что такое страх и ужас неотвратимой, а главное — ничем не заслуженной смерти. Смерти, являющейся всего лишь результатом твоего собственного злого умысла, безжалостного, холодного и циничного.

Дверь жилого комплекса сомкнулась за спиной Спаркса, и картинка на миг пропала, но тут же вернулась, правда в несколько ином ракурсе. Аксель не испытывал ни малейшего желания смаковать чужую трагедию. Даже если развязка ждет подонка, отправившего в мир иной добрый десяток своих товарищей!

— Мэри-Эн! — едва ли не выкрикнул он.— Запиши все, но мне не показывай, не желаю наблюдать за кончиной этого урода!

Он быстро покинул помещение, все так же беззвучно вернулся к месту своего «преступления», оторвал от стены генератор и, преодолевая накатившийся ужас, вошел в находившуюся напротив каюту Альфредо Кампо. Здесь Хук зажег свет и позволил себе осмотреться — как и следовало ожидать, он находился в одиночестве. Аксель внимательно оглядел генератор и сразу заметил тускло светившийся на «подошве» индикатор включения. Осторожно коснулся его, и огонек погас, а ощущение гнетущего страха исчезло так же внезапно, как и накатилось. Что ж, если это спасет Роя Спаркса, значит, так тому и быть. Сол распахнул дверцы стенного шкафа и прилепил генератор к его внутренней поверхности у себя над головой, быстро закрыл шкаф и стремительно вышел. Меньше чем через минуту он уже находился у себя.

Узнавать, как далеко «по склону Голгофы» продвинулся за это время Спаркс, желания не возникло. Несмотря на уготованную радисту смерть, Хук не испытывал к нему ничего, кроме отвращения. Он быстро разделся, принял душ и улегся в постель, против ожидания мучимый сомнениями: имел ли он и на сей раз право убить человека или самостоятельно присвоил себе не подобающие случаю полномочия.

Ну, уж нет! Как известно, есть закон, а есть справедливость! Быть может, с точки зрения законности, он и преступил некую черту, превысил свои полномочия, но зато не погрешил против справедливости. В этом он ни на миг не усомнился.

Спал Аксель хорошо. После напряженного дня и длившегося почти до утра бдения он просто дрых как убитый. Уставшее за день тело и измученный тяжкими думами мозг требовали отдыха, и, едва коснувшись щекой подушки, он буквально провалился в сон. Снились ему розовые пятна на голубом фоне и монотонный шум прибоя. Постепенно зрительные образы приняли привычные очертания. Увенчанные пенными бурунами валы лениво, раз за разом накатывались на песчаный пляж, и Хук даже не заметил, в какой из моментов в их монотонный звук вплелся женский тревожный голос.

— Сол! Сол! — звал он.— Сол! Проснись! — Господи! Да кому же это неймется? Он ведь только что заснул! — Сол! Да проснись же! — Аксель почувствовал, что его трясут за плечо.— Рой Спаркс сорвался со скалы!

— Что? Что случилось? — спросонья переспросил Хук, хотя в следующий миг осознал, что непоправимое все-таки произошло. Он быстро оделся и выскочил в коридор. Надо держать себя в руках и не показывать, что ему заранее многое известно. Растерянная Анна последовала за ним.

— Как это произошло на этот раз? — на ходу спросил он.

— Несчастный случай. Как с остальными.— Девушка выглядела сильно напуганной, и Аксель не мог отделаться от мысли, что она готова в любой момент расплакаться.— Рой Спаркс отправился на дежурство, но зачем-то полез на скалы, сорвался и…— Тут дыхание доктора перехватило, она жалобно всхлипнула и уткнулась Хуку в плечо.

Вот, значит, как — на дежурство. Опять вроде случайность. Что ж, пусть все так и выглядит. Маленький лысоватый Нэш Леон стоял тут же, рядом с дверью в его каюту, угрюмо переводя взгляд с Анны на Акселя и обратно, но ничего не говорил. Отчасти Соломон понимал экзобиолога: он-то готовился к смерти, а костлявая предпочла другого. Можно сказать — повезло, но и радоваться Нэш не мог, ведь вместо него погиб его товарищ. Знал бы он, что это за товарищ! Леону стоило без всяких угрызений совести возблагодарить Господа за своевременную рокировку! Но он оставался в неведении, а Соломон до поры до времени не спешил открывать ему глаза на истинное положение дел. Вот поднимутся они на борт «Неудержимого», тогда и настанет час откровений, а пока… Слишком часто он видел, как преждевременная успокоенность сводила чудом избежавших смерти людей в могилу.

— Где он сейчас? — машинально поинтересовался Сол.

— Ларри оттащил его наверх,— прикрывая покрасневший носик платком, откликнулась девушка.

Хук понимающе кивнул, хотя и не ожидал такого ответа.

— Характер ранений?

— Извини, Сол, не знаю,— всхлипнула она, неожиданно шумно высморкалась и виновато посмотрела на Хука.— Но с ним произошло то же, что и с остальными. Прости, но мне тяжело сдержаться,— с трудом справляясь со слезами, пробормотала она.

— Да ничего,— отмахнулся он. Что ж, все верно: вряд ли Спаркс летел со скалы каким-то особо вычурным способом.— Не обращай на меня внимания. Так что со Спарксом?

— Ну, Ларри сразу унес труп наверх,— промокнув слезинки, промолвила девушка.— Что-то пробурчал о том, что реактор барахлит и у него нет времени ждать, пока любознательные бездельники удовлетворят свое праздное любопытство.— Она еще раз высморкалась, на этот раз не столь энергично, и вопросительно посмотрела на Акселя.— Я его понимаю, Сол. Мне тоже до смерти надоело заниматься бессмысленным препарированием погибших.

— Я понимаю вас, Анна. И Ларри, и тебя. Да и какая разница, где произведут восьмое по счету вскрытие, здесь, на Яне, или на Земле? — Аксель старался говорить как можно более равнодушным тоном. — Кстати, Хоуп был как обычно пьян?

— Не знаю,— честно призналась она.— Мы ведь разговаривали по комлингу, но мне показалось, он трезв… А что ты имеешь в виду?

— Да ничего,— Аксель улыбнулся открытой улыбкой.— Просто еще одна глупая профессиональная привычка — спрашивать обо всем, что приходит в голову.

Девушка кивнула и горестно вздохнула.

— Вот нас и осталось всего четверо…— грустно произнесла она.

— Да, четверо,— согласился Хук.— Зато могу предположить не лукавя, что все мы вернемся на Землю.

— Ты уверен в этом? — с надеждой спросила она, и так жалобно посмотрела на не склонного к сантиментам Сола, что у того невольно сжалось сердце.

— Конечно,— убежденно кивнул он, обнял девушку, и она с благодарностью прижалась к его широкой груди.— У нас в запасе четверо суток. К концу этого срока мы будем далеко от Яна.

— Это обнадеживает,— криво усмехнулся до этого момента молчавший экзобиолог.

Только что осветившееся надеждой лицо Анны тут же помрачнело, едва прозвучало скептическое замечание Леона.

— Я не понимаю, Нэш, к чему этот сарказм? — с болью в голосе спросила девушка.

— Прошу меня простить — это нервы,— сухо откликнулся он, столь же сухо поклонился и, старательно не глядя в сторону Акселя, отправился восвояси.

— Хорошо, что мы улетаем, — глядя ему вслед, заметила девушка.— Иначе скоро все станем такими же, как он, ядовитыми циниками… или убийцами! — В восклицании прозвучал неожиданный вызов.

— Так-таки…— Аксель скептически усмехнулся.— Но ведь ты нормальна? Да и я вроде бы тоже…

— А Ларри? — Анна с надеждой посмотрела на Хука, глаза ее светились тревогой.

— Ларри — просто опустившийся алкаш,— убежденно констатировал Аксель.— Его вообще не следовало выпускать с Земли. Он вполне счастливо мог бы свихнуться и там.

— А Нэш? — Девушка уже почти верила, хотя червячок сомнения еще шевелился в ее душе.

— Накануне вечером я разговаривал с Нашем. Ты не поверишь, Анна, но вчера он уложил последнюю карту в пасьянсе, который складывал в течение восьми последних лет. По его словам, единственный достоверный расклад довелось совершить одной из древних европейских владычиц перед тем, как ее казнили.

— И он приготовился умереть? — Глаза ее округлились от удивления, но жалобные интонации окончательно исчезли из голоса.

— И он приготовился умереть,— как эхо отозвался Аксель.— Я понял, что Нэш на грани срыва и ушел. Мне кажется, то, что происходит с ним сейчас — реакция. Нервы, как высказался он сам.

— Весьма похоже,— кивнула доктор и переключилась на другое.— Когда прибудет планетолет? Я пасьянсов не раскладывала, но, сказать по правде, и мне не терпится поскорее убраться с этого проклятого Богом слитка.

— Должен завтра, но я уточню. Кстати, кто, кроме Спаркса, умеет обращаться с рацией?

— Никто, насколько я знаю,— ответила Анна, и тревога промелькнула в ее взгляде.

— Ладно,— успокоил Хук.— Сам справлюсь.

На этой фразе они распрощались. Доктор отправилась к себе. Сол посмотрел ей вслед и, отругав себя за неуместный сеанс эротического мазохизма, развернулся и вошел в каюту.

— Мэри-Эн,— обратился он к Сукомпу,— где остальные?

— Анна только что вернулась к себе, Сол. Нэш Леон возвратился в свою каюту минутой раньше и сейчас занят раскладыванием очередного пасьянса. Ларри Хоуп на энергостанции. Пьет,— лаконично проинформировала она Акселя.

— Отлично. Собирайся — пойдешь со мной,— не менее лаконично проинформировал Аксель и мгновением позже понял, насколько бессмысленна его фраза. Похоже, он и впрямь начал относиться к ней, как к человеку.

— Всегда готова, Сол,— откликнулась Сукомп, никак не прореагировав на его оплошность.

— Подготовь документацию на аппаратуру космопорта. В частности, на работу с радиостанцией и управление посадочными маяками,— укладывая суперкомпьютер в кейс, приказал Аксель. Защелкнув замки, он пристроил компьютер-компенсатор во внутренний карман пиджака и спешно покинул каюту.

Электрокар послушно катил через залитое светом фонарей пространство, но Сол не чувствовал успокоения, хотя и знал, что объективно бояться уже нечего. Несмотря на находившийся в кармане компенсатор излучений, гнетущее, тревожное состояние не отпускало его. Правильно ли он поступил? Акселя упорно не покидала впервые явившаяся ночью мысль о том, что он убил Роя Спаркса. Нет, он, как и прежде, ни на миг не усомнился в своей правоте — кок получил по заслугам, но сейчас в отличие от ночных угрызений совести у него появилось тревожное ощущение допущенной ошибки.

Не поторопился ли он? Возможно, следовало бы просто выключить генератор и понадежнее спрятать его? Но такое предположение не отвечало на один очень важный вопрос: что сделал бы кок, не найдя поутру генератора на месте? И наоборот: как бы он поступил, обнаружив, что очередная жертва счастливо избежала гибели? У него оставалось бы два выхода: оставить все как есть и сделать вид, что знать ничего не знает, либо спешно форсировать события с целью вернуть все в нужное русло.

В первом случае весь замысел злоумышленников идет насмарку, а этого неизвестные хозяева ни за что не простили бы Спарксу. Значит, первый вариант отпадает и остается второй. И этот второй сильно не нравился Акселю. Действие развернулось бы следующим образом: мало того, что усилия его в этом случае пропадают впустую, более того, лишь ухудшают ситуацию. Спаркс вскоре догадывается, что разоблачен, а его разоблачитель не кто иной, как прибывший на базу Соломон Хук, до приезда которого все проходило не в пример успешнее. Вывод очевиден: из ловца Аксель мгновенно превращается в дичь, а надеяться на человеколюбие серийного убийцы… занятие, мягко говоря, малоперспективное.

Вчера все эти соображения просто не пришли ему на ум. Он действовал, как всегда в опасной ситуации, инстинктивно, и интуиция не подвела его и на этот раз. И все-таки что-то Хуку не нравилось даже теперь, после логического обоснования своих действий. Он никак не мог отделаться от ощущения, что допустил оплошность или чего-то не учел. Только что именно? Как ни бился, не мог ответить на этот вопрос.

Он резко затормозил перед входом, соскочил на платиновую в этом месте поверхность Яна и вошел в здание космопорта. Радиостанцию среди обилия аппаратуры он отыскал без труда, да и сама работа радиста не внушала ему опасений, но вот с системой управления параболической антенной Аксель столкнулся впервые. Он положил чемоданчик на рабочий стол и откинул крышку кейса.

— Мэри-Эн, ты видишь радиостанцию?

— Конечно, Сол,— улыбнулась и сразу включилась она в работу.— Первым делом включи питание радиостанции и блока управления системой наведения антенны.

В голограф-поле появилось изображение аппаратуры и призывно замигали необходимые панели управления.

Аксель произвел соответствующие манипуляции.

— Проверь показания индикатора времени.— Новая команда и новая демонстрация. Аксель тронул соответствующий сенсор. Ага, сегодняшняя дата и текущее время.— Включи режим локации и переведи переключатель наведения с ручного режима на автопоиск. Какие на индикаторе координаты сектора поиска?

— Горизонталь: тридцать, тридцать пять,— начал читать Аксель.— Сто тридцать, ноль-ноль. Вертикаль: минус десять, ноль-ноль. Девяносто, пятьдесят шесть.

— Измени,— велела Сукомп.— Сто тридцать горизонтали измени на девяносто, девяносто вертикали на пятьдесят пять.

— Готово,— кивнул он, наблюдая, как стремительно начали меняться цифры на индикаторе. Судя по всему, тарелка находилась в положении крайних максимальных значений.— Параметры установились.

— Коснись сенсора «пеленгация» и сенсора «пуск».

— Сделано. Что теперь?

— Теперь остается только ждать,— сменившее в голограф-поле изображение аппаратуры лицо Мэри-Эн улыбнулось Солу.— Локатор планомерно прочешет сектор, ежесекундно посылая в пространство позывные «Рудного» и просьбу откликнуться всех услышавших его.

— Всех услышавших? — Аксель не скрывал удивления. Насколько он знал, за орбитой Сатурна находится, мягко говоря, не слишком много представителей рода человеческого.

— Ну, это у вас, у людей, так говорится,— мило подмигнула Сукомп.— На самом деле в выделенном секторе не должно находиться никого, кроме «Неудержимого».

Вот ехидна! Опять она за свое!

Додумать он не успел.

— Говорит «Неудержимый». Говорит «Неудержимый»,— прервал ход его мыслей голос из приемника.— «Рудный», вы слышите меня?

Голос накладывался на усиливающийся в паузах шум и частый треск электрических разрядов.

— Говорит «Рудный»,— откликнулся он.— Говорит Соломон Хук. Джон, это ты?!

— А кого ты хотел услышать, Сол? — отозвался капитан.

— Мэрфи! Рад тебя слышать, жаль, что увидеть не могу, дружище! Мне сейчас не до видео. Я даже не знаю, есть ли оно на «Рудном». Да и к чему оно, если я тебя и слышу-то с трудом?!

— Не могу не согласиться — качество связи ни к черту! Ладно, не важно. Что у вас там произошло? Или ты просто соскучился по старым друзьям?!

— У нас еще один покойник, Джон! — крикнул Аксель. В ответ раздался изумленный свист.

— Кто на этот раз? — уже без прежнего энтузиазма поинтересовался Мэрфи.

— Рой Спаркс, здешний кок и радист. Ты должен его помнить! Потому-то я и разговариваю с тобой.

— Ай, Сол. Скверно-то как!

— Мало хорошего,— подтвердил Аксель.— Так что, думаю, ты не слишком удивишься, если я попрошу уточнить срок вашего прибытия?

— Сегодня в четыре,— намеренно спокойно, в расчете на явное изумление собеседника произнес капитан.

— Неужели? — Аксель не мог не признать, что сообщение возымело соответствующее действие.— Я думал, что завтра после полудня максимум возможного.

— Оценил? — поинтересовался Джон, и даже сквозь треск разрядов Хук уловил обычную добрую иронию друга.

— Еще бы! — Сол мысленно вытянулся на жесткой койке своей крохотной каюты на «Неудержимом» и блаженно вздохнул, но тут же спохватился.— Но все равно — как вам это удалось?

— Ты же знаешь Эрика, моего штурмана. Он рассчитал совершенно сумасшедшую траекторию облета Нептуна. По сути мы уже вовсю тормозимся.

— Как там у вас с перегрузками? — спохватился Аксель.

— Наконец-то вспомнил! — не удержался от восклицания Мэрфи.— Терпимо, хотя и трудно, но парни не жалуются. Ладно, вы там собирайтесь. Скоро будем. Конец связи.

— Да, Джон! — торопливо выкрикнул Аксель.— Чуть не забыл. Я включу маяк четвертого посадочного поля прямо сейчас. А на пятом на всякий случай оставлю мини-маяк! Это так, на всякий пожарный. Ты слышишь?! Так что не трать времени на запросы. Конец связи.

— Принял! Удачи тебе!

— Удачи всем нам!

Аксель проверил аппаратуру, включил маяк четвертой, ближайшей к жилому модулю посадочной площадки, закрыл кейс и вышел вон.

Снаружи квакающе вздыхали ревуны тревожного оповещения. Четвертое посадочное поле он узнал издалека по мерно вспыхивающим по периметру красным прожекторам, направленным вертикально вверх. Хук уселся за руль и покатил на пятое поле. Установил в центре его крохотную коробочку аварийного маяка. Ну вот и все. Даже если кому-то взбредет в голову отключить стационарную посадочную аппаратуру, «Неудержимый» сядет. Что ж, собираться Солу недолго. Пожалуй, стоит потратить оставшееся время на то, чтобы кое-что для себя прояснить. Он вернулся на водительское кресло и повел электрокар к энергостанции. Оставил электрокар у входа в купол и, прихватив с собой кейс, спустился на лифте вниз.

— Ага! Вот и наш Мегрэ пожаловал! — молвил Хоуп и хрипло расхохотался. Да, возможно, во время разговора с Анной он и был трезвым, но с того момента успел сильно поправить положение. То есть пребывал в своем обычном скотском состоянии. Пока Соломон осматривался, ядерщик еще раз хорошенько приложился к бутылке, пьяно ухмыльнулся и уставился на гостя осоловевшим взглядом бесцветных, словно студень, глаз.

— И щё, интерресно, у Мегрэ в щемоданщике?

— Электронный секретарь,— не обращая внимания на ёрнический тон пьянчужки, ответил Аксель.— Скажите, Ларри, почему вы не дождались вскрытия и унесли тело Роя?

— А у ммя не бло времени жждать!

Хороший ответ. Вот только остается непонятным, кто тебя, дружище, торопил? А главное — куда? Бутыль зовет, да?

— Ну и шли бы на энергостанцию,— заметил Хук.— О Рое могли бы позаботиться и мы с Леоном.

— Этто моя обязность! — Солу показалось, что толстяку явно не понравилось его замечание, зато ему самому не понравился ответ Хоупа.

— Не понял,— как можно спокойнее возразил он.— Вы хотите сказать, что на Земле предвидели подобный ход событий и возложили ритуальные обязанности именно на вас? Тогда почему о прежних покойниках заботился Спаркс?

— А щще… А щще вы хтите скаазать?! Спаркс был моим другом! — с апломбом выкрикнул ядерщик и вялой рукой стукнул себя в грудь.— Он умер, и я щщщ… ссщел его работу савоей!

Ничего не скажешь — веско. Веско, а главное — аргументированно.

— Да вы не волнуйтесь, Ларри. Просто я должен по прибытии предоставить отчет. Не скрою, в нормальной обстановке ваш ответ никак не удовлетворил бы меня…

— Ннда? — Хоуп дыхнул на гостя перегаром.— Знащит не ндрависса?

— Я сказал, в нормальной обстановке,— поправил его Аксель.— Зато ваш ответ идеально укладывается в высказанную Анной теорию об инопланетянах.

— Пхоже… Пхоже…— с готовностью откликнулся Ларри, придав обрюзгшему лицу выражение сосредоточенности. Вот и я говорю: все мы тут, на Яне, немного не в себе…

— Ну что ж,— Сол поднялся с кресла и направился к выходу,— спасибо за беседу, Ларри,— промолвил он от дверей лифта.

— Выпить не хтите? — расщедрился тот, но Аксель не мог отделаться от мысли, что предложил он, явно надеясь, что гость поленится ради глотка виски возвращаться назад.

— Нет, благодарю,— отказался он, на прощание улыбнувшись собственным мыслям и скрывающемуся за уменьшающимся проемом автоматических дверей малосимпатичному хозяину.

Ай-ай-ай! Как все плохо! Сол откинулся на спинку кресла в своей каюте и задумчиво раскурил сигару. Вопреки собственным уверениям, разговор с Хоупом не понравился ему. Не понравился именно тем, что — опять-таки вопреки его собственному утверждению — не укладывался в теорию с инопланетянами. Слова Ларри никак не говорили о подавлении воли, принуждении. Зато недвусмысленно указывали на его вранье. Ложь, всего лишь неумело прикрытую пьянством. Может, он и пил для того, чтобы в нужный момент все сошло ему с рук?

— Мэри-Эн! В личных делах Хоупа и Спаркса упоминается об их дружеских отношениях?

— Ни единого слова, Сол,— мгновенно отозвалась Сукомп.

— Просмотри их послужные списки. Не пересекались ли прежде пути этих двоих?

— Ни разу, Сол,— ни на секунду не задержавшись с ответом, откликнулась Мэри-Эн.

— Быть может, в детстве? — не сдавался Хук.

— Хоуп — уроженец южной Англии,— голосом лектора начала она зачитывать информацию.— Впервые покинул Британию после окончания Кембриджа. Спаркс родом из Чикаго. Закончил Принстон и сразу ушел в свой первый полет. Оба перекати-поле, но всю жизнь катались вдалеке друг от друга,— закончила она свой доклад на юмористической нотке.

Вот, значит, как. Два бильярдных шара, которым так и не довелось повстречаться на зеленом сукне жизненного пути. В смысле — до последнего времени не доводилось. А всего через месяц знакомства один угодил в лузу, а второй утверждает, что пути их пролегали параллельной колеей. Интересно… На Яне они тоже не могли близко сойтись. По словам Анны, Хоупа интересовало только виски и его реактор, а Спаркса пережаренные бифштексы и радиостанция. Налицо явное родство душ, но даже оно само по себе не обеспечивает дружеских отношений. Необходимо еще общение. Без него все остальное просто теряет смысл. Быть может, на планетолете? Это единственный не охваченный его вниманием отрезок времени. Но Аксель отвел и такое предположение. Если допустить такой вариант, то получается, что за пару недель полета два человека сдружились, а высадившись на Ян, думать друг о друге забыли? Нет, эта версия никуда не годится.

Итак, совершенно очевидно: Хоуп солгал. Но зачем? Вопрос не слишком сложный. Обыкновенно труп прячут для того, чтобы скрыть улики. И что это за улики? Если уж кого-то на Яне и можно обвинить в убийстве Спаркса, так это его, Соломона Хука. Чего на самом деле испугался ядерщик? Ответ мог дать только один человек — сам Рой Спаркс. Идея пришла неожиданно, но Аксель не привык откладывать решения в долгий ящик. Он стремительно встал и вышел из каюты.

Скоростной лифт тащился нестерпимо долго — все-таки тысяча метров подъема не шутка. Наконец кабина остановилась, створки ее раздвинулись, и Сол вошел в помещение тесноватого склада. Он ожидал обнаружить изобилие снаряжения, но ошибся. Ничего здесь не оказалось, кроме набора скафандров да стеллажа с баллонами дыхательной смеси. К счастью, среди дюжины скафандров отыскался подходящий и для внушительных габаритов Акселя. Он взял со стеллажа пару баллонов и вставил их в приемный блок. Стрелка манометра поползла вправо и остановилась, лишь достигнув отметки МАХ.

Он быстро облачился в подготовленный скафандр и отрегулировал ремни подгонки размера. Скафандр оказался одной из последних моделей, полужесткой конструкции, легкий и удобный. Хук запихнул пару запасных баллонов в специальные карманы на бедрах, хотя и не сомневался, что надобности не возникнет, проверил, по привычке, висевший на боку реактивный пистолет, предназначенный для маневрирования в пустоте, не представляя, чем он в данный момент может пригодиться. Пошарил в остальных карманах и среди прочего ненужного ему барахла нашел бухту тонкого прочного каната и ракетницу. Похоже, конструкторы вознамерились предусмотреть все возможные ситуации, вплоть до альпинистского подъема на высоту безвоздушного пространства и подачи оттуда световых сигналов. Бред! Тем не менее он рассовал снаряжение по-прежним местам и застегнул молнии.

Хромированный шлем мягко принял в себя голову человека, и Аксель «осмотрелся» внутри. На уровне лба, как и положено, располагались индикаторы систем скафандра, на уровне подбородка торчали соски контейнеров с соком, снабженных разогревателем контейнеров с какао и белковым супчиком, а также рожки связи. Переключатели режимов работы радиостанции и системы терморегуляции крепились на запястье. Убедившись, что нужные жидкости в термосах и все системы исправно функционируют, он направился ко второму лифту.

На сей раз подъем длился недолго. Шлюзовая камера была достаточно вместительной и для группы из пяти человек. Автоматика сработала как часы, и через пару минут он оказался снаружи. Комплекс гараж — шлюзовая камера представлял собой приплюснутый к поверхности Яна гриб со шляпкой из метровой толщины металлопластовой брони. Посреди купола располагалась сегментированная тарелка радиостанции с изменяемым фокусным расстоянием. Аксель огляделся. Солнце отсюда походило на горошину и оставалось непонятным, как его света хватает на то, чтобы превратить снежный ком Нептуна в излучающий призрачное, эфемерное свечение фонарь.

Хук не спеша обошел вокруг купола. Гараж находился как раз напротив выхода, на минимальном расстоянии от ближнего края котловины. Сол поставил переключатель связи на прием. Идея, бесспорно, из разряда сумасшедших, но чем черт не шутит? «Неудержимый» стремительно приближается, и вскоре даже маломощная рация окажется в силах принять сигнал планетолета. Аксель шел, напряженно всматриваясь в окружающее пространство. Где-то здесь должны покоиться трупы членов экспедиции, но призрачного света Нептуна не хватало для того, чтобы Сол сумел отличить тела погибших от обыкновенных металлических глыб. Впрочем, глыб он тоже не видел. Поверхность Яна в этом месте представляла собой идеально ровную, словно отполированную площадку. Можно, конечно, включить нашлемный фонарь, но Хук хотел увидеть картину в целом, а не выхватывать узким световым лучом фрагменты тел погибших.

Аксель огляделся. Он видел уходившие в черное небо мачты осветителей, но укрепленные на них прожектора не горели. Он осторожно двинулся к котловине, мысленно поблагодарив строителей за идеально выровненную площадку, а после подумал и поругал за то, что отполировали. Похоже, среди них нашлось немало шутников. Ювелирное изделие решили создать, придурки! Сол попробовал подключить магниты на подошвах, но скорее для очистки совести, потому что понимал — здесь им не за что уцепиться. Впрочем, он быстро приспособился и дальше практически не скользил. Огромное световое пятно медленно приближалось. Шаг, другой, еще и еще. Вот он, край. Аксель остановился у самого спуска и поразился неожиданно пришедшей в голову мысли. Если хорошенько поискать подходящее место, то можно запросто спуститься вниз. Он видел в метре под ногами расходившуюся вправо и влево череду сблокированных с прожекторами излучателей силового поля воздушного шлюза. Дальше виднелись конструкции базы. На миг Хуку даже показалось, что он различает перемещающиеся между строениями точки человеческих фигур.

Он-то ломал голову над вопросом — как меняли тот, единственный сломавшийся излучатель. Оказалось, все просто. Достаточно подняться на поверхность, надеть скафандр и спуститься в нем всего на метр, на специально оборудованную площадку. Он посмотрел под ноги и совсем не удивился, увидев, что строители даже спуск предусмотрели.

Хук вернулся к гаражу и вошел в разверстую пасть входа. Здесь фонарь все-таки пришлось включить. Белый ослепительно яркий луч галогенной лампы выхватил из темноты пару могучих бронированных краулеров. Он открыл дверь одного из них. Приборная доска светилась разноцветьем шкал. Сол положил руку на корпус и ощутил едва уловимую вибрацию брони. На холостых оборотах реактор практически не расходовал топлива, зато таким образом избегали достаточно длительного периода запуска — садись и кати, куда глаза глядят! Аксель никуда ехать не собирался, а потому, прикрыв дверцу, повернулся к стене и почти сразу наткнулся взглядом на целый блок выключателей внутреннего и наружного освещения, питания аппаратуры.

На свету все выглядело не в пример лучше. Хук вышел наружу. Огромное, залитое ярким светом пространство раскинулось во все стороны. Вот они, погибшие, всего в десятке метров от купола с той стороны, где он не проходил. Сол медленно двинулся вдоль шеренги мертвых тел, но разобрать в переохлажденных трупах конкретных людей оказалось невозможным. Как определить, кто из них Рой Спаркс, он понятия не имел. Толстый слой инея покрывал неподвижные тела, превратив трупы погибших в своеобразные мумии. Акселю показалось, что даже по комплекции они сделались примерно одинаковыми. Быть может, именно поэтому особенно удручающе выглядели выпиравшие в местах открытых переломов обломки костей. Он прошел вдоль ряда погибших и остановился у последнего тела.

По логике вещей, либо этот, либо первый с другого конца шеренги труп — это останки Роя Спаркса, тело которого Ларри Хоуп по непонятным причинам решил спрятать от глаз остальных. Опять-таки, если следовать обычной логике, первый из погибших должен находиться ближе ко входу. Значит, он сейчас стоит именно над мертвым Роем Спарксом.

Уже внимательней Сол осмотрел труп. По идее радисту должно было достаться не меньше, чем остальным, но тело его явно не носило следов ужасных и многочисленных травм, как у других жертв, и все-таки… вот она, вывернутая наружу кость бедра. Вот только излом показался Соломону странным, каким-то торжественно-искрящимся, что совершенно не соответствовало мрачности момента. Преодолевая инстинктивное отвращение, Хук присел и коснулся рукой перелома. Сталепластик перчатки со скрипом счистил слой инея, и кость неожиданно сверкнула металлическим блеском. Еще не веря мгновенно пришедшей догадке, Соломон продолжил «раскопки»— суставы, шарниры, тяги… Господи, это что, протез? Боясь неизвестно, чего больше: собственных подозрений или того, что они не оправдаются,— Аксель попытался счистить иней с головы мертвеца. Ставшая хрупкой кожа поддалась и, крошась, полезла со стального черепа. О, Господи!

Ну все, с него хватит! Хук резко поднялся и пошел прочь. Он уже не желал смотреть ни на погибших, ни на окружающие его необъятные массы золота и платины. Добравшись до гаража, он одним энергичным движением вырубил свет и вышел во тьму. Вот ведь черт мордастый! Чего-чего, а такого результата он никак не предполагал. И что теперь? Аксель не знал. Но зато ясно понимал: чутье в который раз выручило его из безвыходного положения. Схлестнись он со Спарксом, и ничего для него, Соломона Хука, хорошего из такой схватки не вышло бы. Вовремя он заставил биомеханического ублюдка спрыгнуть с горки! Теперь понятно, почему Хоуп поторопился утащить труп сообщника! Непонятным остается другое — как тем, кто остался на Земле, удалось пропихнуть в субсидированную Лигой экспедицию робота. И откуда он вообще взялся? Насколько Акселю известно, роботы крайне редко применяются в повседневной жизни. В основном сфера их деятельности — работа в экстремальных условиях окружающей среды. К тому же они обычно имеют вид ходячих консервных банок. Никто никогда не пытался придать им человеческий облик, и без того стоимость полуразумного помощника невероятно высокая. Эффективно имитирующая кожу оболочка непозволительно дорога, да и практического смысла в таком оформлении нет никакого. Так, по крайней мере, всего минуту назад думал Хук. Оказалось, что он ошибается. Да, похоже, Мтомбе будет над чем поломать голову.

Соломон уселся на край котловины, посмотрел на ближайший к нему излучатель и усмехнулся. В который раз он говорит сам себе, что наконец-то все встало на свои места. И тем не менее… Сто излучателей установлено по верхнему краю котловины. В дневнике Альфреда Крейцера сказано, что заменен один процент излучателей, то есть всего один из них. Но именно он своим излучением помешал Солу вовремя сопоставить факты и понять технологию преступления. Не помог и тот факт, что Аксель своими глазами прочел в дневнике Крейцера, что именно Спаркс обнаружил дефектный излучатель и он же произвел его замену. Тогда Хук увлекся идеей инфразвука, и эта деталь сама по себе не меняла общей картины.

Дальше все просто как гвоздь, и до сегодняшней ночи сценарий воплощался в жизнь как по-писаному. И вот случилась осечка. Сол попытался поставить себя на место злоумышленников. Как бы поступил он, имея, по-видимому, неограниченные материальные ресурсы и доступ к революционным технологиям, о части которых даже он, Соломон Хук, слыхом не слыхивал? Наверняка первым делом побеспокоился о собственной безопасности, в случае неудачи — это основа основ. И в этом смысле использование роботов в качестве исполнителей — идеальный выбор. У машины отсутствуют угрызения совести, ей не знакомы муки сомнений, вообще эмоции. Именно поэтому мозг робота снабжается мотиватором, не позволяющим причинить вред человеку. Конечно, это проблема, но, если судить по последним событиям, вполне преодолимая… Значит, кто-то сумел «ампутировать» мотиватор Спаркса.

Составляющая основу интеллекта Мэри-Эн программа ни по эмоциональным, ни по функциональным проявлениям не отличается от человеческого интеллекта. По этой причине ей и не нужен мотиватор. Моральные устои универсальней голой логической схемы. Именно поэтому ей не чужды и эмоции. Но Спаркс и Хоуп — явные эмоциональные калеки. Спаркс этого не маскировал. Наоборот: афишировал, играя роль отшельника. А Хоуп… Господи! Как он сразу не догадался?! Вот для чего он постоянно пьян! Конечно, виски на робота действует примерно так же, как вода на рыбу. Наверняка ему успели включить в память симулятор опьянения. Индивидуальность, мать твою… Дешевая уловка, но вполне работоспособная.

Впрочем, все это лирика. Пусть мозги Хоупа со Спарксом далеки от совершенства, зато они чисты от посторонних мыслей и сориентированы на решение основной задачи. В любой ситуации не навреди человеку — основное правило робототехники, но стоит извлечь мотиватор, и искалеченный киборг превращается в хладнокровного, расчетливого убийцу. Зато не выдаст своего хозяина просто потому, что не знает ничего, кроме данных, заложенных в его память, которая в случае опасности может просто самоуничтожиться.

Значит, Спаркс и ядерщик наверняка заодно, а из этого факта следует весьма неприятный вывод. Мистер Хоуп знает о том, что гибель Спаркса — не случайность. Пожалуй, Сол совершил ошибку, припрятав излучатель. Следовало оставить его у каюты Спаркса. Тогда происшедшее выглядело бы для Хоупа нелепой ошибкой. А впрочем, способен ли робот совершить ошибку? Выйти из каюты и прилепить датчик у собственной двери? Вряд ли. Даже с учетом сказанного Мэри-Эн о том, что она не распознала излучения и посчитала себя пораженной вирусом. Нет. Вирус вирусом, но нужно совсем ничего не соображать, чтобы поставить самого себя под удар! Аксель задумался. Пожалуй, он мог скрыть свои подозрения лишь одним образом: если бы решил не препятствовать убийству Нэша Леона! Но для Сола такой выход недопустим.

И тем не менее сегодня они беседовали, и Хоуп ничем не выдал своей осведомленности о причинах происшедшего. Аксель задумчиво потянулся губами к соску и глотнул теплого апельсинового сока. Какая гадость! Он поймал себя на желании напиться, подобно ядерщику. Что ни говори, а встряску он получил нешуточную. Получается, существуют две возможности. Либо Хоуп не в курсе деталей деятельности Спаркса и нужен только для подстраховки. Тогда все в порядке. Они сядут на «Неудержимый» и улетят на Землю.

Но возможен и другой вариант, и Ларри прислан не просто для заметания следов после возможного провала Спаркса, но и является его дублером. Что, если так? Выходит, он просто обязан знать о случившемся. А если ему все известно, то Хоуп опять-таки обязан позаботиться, чтобы он, Соломон Хук, никому не рассказал о своей находке и о своих догадках. Вывод малоприятный, но неизбежный. Конечно, остаются еще Анна и Нэш Леон, но Аксель не питал иллюзий насчет того, кого в первую очередь заподозрит приятель Роя.

И все-таки они разговаривали… Они разговаривали, а толстяк не предпринял ни малейшей попытки покончить с ним. Быть может, на ходу придуманная ложь об инопланетянах убедила ядерщика в том, что Хук ни при чем? Или излучение тормознуло Хоупа настолько, что он оказался неспособен сделать верный вывод из случившегося? Хорошо, если так.

Сол встал и отвернулся от котловины. Привыкшие к свету глаза на время ослепли. Он мог видеть звездное небо, но не освещенное призрачным светом Нептуна пространство вокруг себя. Он знал, что перед ним ровная поверхность, но не спешил возвращаться. Хук не привык действовать на ощупь, даже если знал наверняка, что находится вокруг. За исключением разве что своей квартиры. Постепенно временная слепота проходила, глаза привыкали к темноте. Что ж, пора возвращаться. Сигнала от «Неудержимого» так и не последовало. Он потянулся рукой к переключателю радиостанции и поймал себя на том, что уже некоторое время слышит странный ритмичный шум в наушниках.

Еще не осознавая, что ожидает увидеть, Аксель потянулся к пистолету и вдруг вспомнил, что тот лежит в кобуре, кобура закреплена под мышкой, а подмышка… А подмышка находится внутри скафандра. Вот черт! Он ощупал бесполезный газовый пистолет в кобуре на поясе. Ракетница! Сол достал ее, взвел курок и только тут задался вопросом: а из-за чего он, собственно, переполошился? Опять интуиция?

И тут Соломон увидел, из-за чего. Кто-то, неуклюже переваливаясь, брел к нему по слабо-освещенной равнине. Именно брел скользящими шагами, как ходят обыкновенно по льду. Так легче сохранить равновесие. На миг у него мелькнула нелепая мысль, что Анна зачем-то решила последовать за ним, но он тут же отмел ее. Это Ларри Хоуп, больше некому. До этого момента Хук еще сомневался, человек ядерщик или такой же, как Спаркс, стальной истукан. Но эта неуклюжая походка однозначно подсказывала, что Ларри не является человеком. Именно замаскированный под толстяка робот с искусственно смещенным центром тяжести вынужден передвигаться по скользкой поверхности таким образом. Так, осторожно и немного неуклюже, ходит в обыденной жизни беременная женщина.

— Эй! Ларри! Ты что-то забыл?!

— С Анной и Нэшем беда! — пыхтя, как паровоз, выкрикнул Хоуп.— Я не знал, как связаться с вами, и решил подняться!

Он медленно приближался, Хук двинулся навстречу. Вот оно. Началось. Его натура бойца безошибочно подсказывала: тебя ожидает отчаянная драка!

— Что с ними?! — Он решил до последнего момента играть простака.

— То же, что и с остальными! Но они еще живы! — ответил Ларри, продолжая двигаться к нему.

Как же, живы. Мысль о том, что Анна мертва, заставила Акселя заскрипеть зубами.

— Нам следует поторопиться! — крикнул он.— Идите назад, к лифту!

— Лифт сломан, мистер Хук,— ни на миг не замедлив шага, откликнулся Ларри. Опьянения в его голосе не оставалось и в помине.— Нам придется спускаться по склону.

Сломан? Ну нет! Это уже перебор!

— Мы его починим! — бодро откликнулся Сол.

— Его не починить, мистер Хук. Спуск по склону — единственная возможность попасть на базу.

Толстяк продолжал приближаться, и Соломон видел, что тот двигается не просто к нему, а старательно перекрывает кратчайший путь к лифту, а это может означать только одно — он лжет. Он пришел сюда по его душу!

— Спуск по склону — верная смерть, Ларри.

— Так или иначе, всем нам крышка, мистер Хук. А спуск — наш единственный шанс выбраться отсюда.

Значит, вот как. Мы спустимся, и точка. И очень не понравилось Хуку еще одно обстоятельство: чем ближе к нему подступает Ларри, тем безапелляционней становятся его высказывания. Нет, мозги толстяка явно совершенней, чем у Спаркса. Аксель даже усомнился, действительно толстяк неуверенно чувствует себя на полированной поверхности или только делает вид, что неуклюж? Их разделяло всего десять шагов, когда Сол выбросил правую руку из-за спины и выпустил ракету в живот Хоупа. Тот явно не ожидал такого продолжения беседы. Ударом его отбросило шагов на пять назад и в сторону от купола, но он тут же начал подниматься. Хук рванулся мимо противника и, уже начав разбег, понял, что не успеет опередить ядерщика. Не успеет добежать до кессона, открыть входную дверь, войти внутрь и закрыть ее за собой. Пролетая по скользкой поверхности рядом с Хоупом, он увидел, что тот стоит на ногах, похоже, нимало не пострадав от попадания. Больше Аксель не оборачивался, все надежды возложив на собственное проворство. От цели его отделяло совсем немного. Он бежал изо всех сил, радуясь тому, что оставил дверь краулера приоткрытой — не хватало еще в его положении тратить время на возню с замком.

Рванув на себя дверь, он буквально ввалился внутрь кабины, захлопнул дверь и заблокировал замок. В тот же миг мощный удар обрушился на бронированный корпус машины, но стальные кулаки Ларри ничего не могли с ним поделать. Сол кинулся в кресло водителя и защелкал переключателями. Засветились экраны панорамного обзора, и Аксель увидел стоящего перед передком пустынного танка Хоупа. Ларри стоял в позе, намекающей на то, что он вознамерился воспрепятствовать выезду краулера из гаража. Только что Хук подумал, что недооценил уровень интеллекта ядерщика, а теперь ему пришло в голову, что даже первоначальная его оценка оказалась преувеличенной. Он рванул на себя рычаги, и, облегченно — словно могучий зверь после долгой спячки — фыркнув, машина чуть ли не выпрыгнула из гаража, подмяв под себя самоуверенного толстяка. Аксель резко затормозил и мигом развернул краулер на сто восемьдесят градусов, казалось, специально для того, чтобы увидеть стоящего у— дверцы второго краулера Хоупа.

Вот сукин сын! Он что — неуязвим? Соломон рванул рычаги на себя, но слишком резко. Тяжелая машина отвратительно заскрежетала гусеницами, извергнув из-под себя фонтан золотой стружки, но с места не сдвинулась. Аксель чертыхнулся и сбавил обороты. Хоуп тем временем открыл дверцу и неуклюже полез внутрь кабины, приволакивая искалеченную правую ногу. Машина Сола наконец взяла с места и, резко набирая скорость, врезалась в дверь второго краулера, заклинив его между собственным передком и стеной ангара. Тем не менее удар запоздал. В последний момент противник успел ввалиться внутрь. В следующий миг и второй вездеход ожил, чего Хук явно не ожидал,— и вырвался из тисков.

Аксель двинул рычаги от себя. Лобовая атака не удалась, и ему совсем не улыбалось поменяться с Ларри местами, стать мишенью для его краулера. Он выбрался из гаража, успев увидеть срубленную дверью ногу ядерщика,— значит, тот все-таки не уберегся!

— Вот тебе! Получи, урод! — не сдержавшись, заорал Хук. Что ни говори, а такой поворот событий радовал, хотя обычно Сол не испытывал удовольствия, калеча противников. Ларри — не человек, а всего лишь тупая машина, цель которой — убить его, Соломона Хука. Теперь, частично обездвиженный, Хоуп не опасен. Сейчас Аксель перекроет левым бортом краулера кессон, спокойно выйдет, спустится вниз и обесточит шахту лифта. А Ларри… Даже если Хоупу не нужен скафандр и ни к чему кислород, на одной ноге ему не спуститься по склону. Сол повел краулер вокруг купола, но с другой стороны его поджидал неприятный сюрприз. Перегородив вход в кессон, на его пути стоял вездеход противника. Соломон успел удивиться, а в следующий момент увидел стремительно надвинувшийся корпус краулера, и мощный лобовой удар едва не выкинул его из кресла. А-а-а! Черт! Аксель резко развернул машину и попытался стремительным маневром объехать препятствие и занять место у входа, но Ларри не хуже его понимал, чего он добивается. Недаром, к тому времени, когда Соломон только прикинул для себя дальнейшие действия, Хоуп уже скрылся с его глаз. Похоже, для управления машиной ему вполне хватает и одной ноги. Что называется, рано обрадовался!

Аксель поставил свой вездеход борт в борт к машине Хоупа. Так-то, дружок, теперь ты меня не возьмешь. Он выпустил из рук рычаги управления и первым делом пристегнулся к креслу. Похоже, ему предстоит битва наподобие корриды, но он ее должен выиграть! Только каким образом? Вот если бы удалось заманить Ларри подальше от купола и быстро вернуться, пожалуй, он сумел бы опередить ядерщика на достаточное для бегства время. Именно для бегства. Сойтись в рукопашной с роботом-киллером, пусть даже одноногим, ему совсем не улыбалось.

Соломон посмотрел на экран обзора. Краулер Хоупа по-прежнему стоял неподвижно, и это настораживало. Что, если он сам сделал то, что собирался сделать Хук? Если Ларри займет кессон, его дело — труба!

Черт! Аксель потянул на себя рычаги, развернул машину и ударил в передок краулера Хоупа. Тот среагировал с запозданием, и краулер Сола начал теснить противника. Скоро инерция первоначального ускорения сошла на нет, и вездеходы замерли, как сцепившиеся рогами гиганты. Турбина генератора стонала от напряжения, двигатели гудели на низких оборотах. Аксель видел, что температура перегруженных двигателей медленно, но верно ползет вверх. В принципе краулеры одинаковы, но Сол по опыту знал, что ничего идентичного в природе не существует. Разница имеется всегда, и если ему удалось захватить более мощный экземпляр, он на коне, но если нет… Вряд ли стоит рисковать, без нужды доводя противоборство до экстремальных режимов работы систем.

Хук потянул правый рычаг на себя, переведя соответствующую гусеницу в режим реверса. Машина развернулась на месте, и не ожидавший такого маневра Хоуп рванулся мимо Акселя. Сол послал свой краулер вдогонку и в тот момент, когда Ларри начал тормозить, ударил его в корму, протащив с добрый десяток метров, прежде чем Хоупу удалось остановить тандем. Аксель установил рычаги на нейтраль, решив посмотреть, что станет делать робот. Двигатель уютно фыркал во чреве краулера, отдыхая на холостых оборотах. Ларри не стал тянуть с ответом, резко взял с места и занял исходную позицию напротив кессона.

Что это? Тупое упрямство машины? Чисто случайно Сол посмотрел на датчик давления дыхательной смеси и похолодел от ужаса — стрелка стояла на нуле. Он еще не задыхался, очевидно в баллонах что-то оставалось, но вряд ли этого «что-то» хватит больше, чем на минуту-другую. Он лихорадочно раскрыл застежку кармана на правом бедре и извлек запасной баллон. Через стекло скафандра он не мог видеть закрепленных на груди баллонов. Как правило, люди отправлялись на работу в пустоту парами, так что замена баллонов партнеру не являлась проблемой. В крайнем случае можно сменить их и самому, работая на ощупь, но такие действия отрабатывают заранее.

К сожалению, Аксель подобной тренировкой обычно пренебрегал.

Он лихорадочно пошарил взглядом вокруг себя и с облегчением увидел закрепленное на шарнире над панорамным экраном зеркало. Быстро подрегулировал его. Вот так. Зачем в кабине зеркало, он не знал — обзор в танке осуществлялся с помощью телесистемы, выведенной на панорамный перископ,— но воздал хвалу безымянному конструктору. Ему, Соломону Хуку, никчемное зеркальце пришлось как нельзя более кстати. Он без труда извлек один из баллонов и приладил на его место запасной, как раз в тот момент, когда почувствовал первые признаки удушья. Вовремя он посмотрел на манометр… Эта мысль пришла Акселю в голову, когда и второй резервуар встал на свое место.

Наконец он вздохнул с облегчением и в прямом, и в переносном смысле. Вот, значит, чего добивается Хоуп. С жесткой логичностью его электронный мозг просчитал варианты и пришел к заключению: лобовая атака не удалась, а значит, наиболее верный и безопасный способ добиться своего — просто выждать, когда в скафандре противника иссякнет кислород. Все гениальное просто! С этим не поспоришь. Сол разозлился. То, что он захватил два запасных баллона, хорошо. Только что он станет делать еще через три часа? Аксель тронул рычаги и повел краулер ко входу в кессон, остановив его, как и прежде, параллельно машине противника.

И что теперь делать? Он пришел к выводу, что Ларри не станет рисковать и просто посидит в кабине очередные три часа. А он сам не может позволить себе роскоши пассивно дожидаться развязки. Аксель отстегнул привязные ремни, поднялся с водительского кресла и отдраил люк в двигательный отсек. Он знал, что здесь должен находиться комплект инструментов для ремонта ходовой части в полевых условиях. Реактор ремонтировали только в стационарных условиях, на базах. Так оно и оказалось. В ящиках по левому борту лежали наборы ключей, отверток, дрели, домкраты и прочие электроинструменты. В контейнерах с противоположной стороны обнаружились емкости со смазками, растворителями и оборудование для их нанесения.

Остается решить, что со всем этим добром делать? Еще раз, уже внимательней, он осмотрел ящики с инструментами и разочарованно вздохнул: ничего полезного, если, конечно, он не собирается банально просверлить корпусную броню танка, а заодно и сидящего внутри водителя. Сол повернулся к противоположной стене, углубился в изучение горюче-смазочных материалов и с трудом сдержал вздох разочарования — совершенно бесполезный набор. Хук еще раз пробежал содержимое запасника взглядом. А возможно, и не бесполезный… Он достал из футляра шприц для впрыскивания в шарниры густой смазки, повертел его в руках, заправил из контейнера жирной графитовой субстанцией, прицелился в кормовую стену отсека и резко нажал на рычаг. Толстая тяжелая струя вырвалась из наконечника и по пологой траектории полетела в стену, скопившись на ней огромным грязным пятном, мгновенно потекшим к полу. Все правильно. Сопротивление атмосферы отсутствует, ничто, кроме силы притяжения, направленную струю не тормозит, но это единственное препятствие с лихвой компенсирует отсутствие остального. Аксель недовольно поморщился — только стену напрасно испачкал. Пока он откроет крышку верхнего люка, пока выберется из него, Хоуп вполне успеет его заметить. Когда Сол начнет целиться из шприца, замысел его станет предельно очевиден. Поэтому, когда струя полетит к цели, краулера на месте уже не окажется. Нет, так дело не пойдет.

Он достал из кобуры реактивный пистолет и попытался прикинуть, сможет ли тот ему помочь. При известной ловкости можно направить газовый поток вдоль соска шприца и таким образом направить струю в цель. Правда, он никогда ничем подобным не занимался, но все равно попытаться стоит. Быть может, это единственная его возможность спастись. Аксель бросил последний взгляд на отсек и остановился. Убрал пистолет в кобуру, положил на место шприц и потянулся к распылителю. Контейнер пуст, газовый баллон отсутствует, но они должны находиться где-то здесь. Он пошарил по контейнерам и через минуту нашел то, что требовалось. Вставил баллон на место, влил графитовую смазку в приемную емкость и, прицелившись в грязное пятно на стене, надавил на рычаг подачи. Темная струя вырвалась из форсунки и в несколько мгновений покрыла черное пятно толстым слоем рыжей жирной смеси.

Отлично! Лучше и не придумаешь! Если еще подрегулировать форсунку… В любом случае находка — именно то, что доктор прописал. Аксель удовлетворенно крякнул. Все, что теперь ему требуется,— немного собственной удачи и рассеянности Хоупа. Он посмотрел на шкалу манометра — воздуха на две трети изначального объема,— долго же он копался в инструментах! Но ничего страшного. Оставшегося запаса вполне хватит для совершения задуманного. Сол положил распылитель на крышку контейнера, вытянул из держателя на потолке телескопическую лесенку и откинул замок верхнего люка. Ну вот и все. Настал решительный момент. Он взял распылитель в правую руку, поднялся на три ступени, согнувшись под верхней броней, затем рывком откинул тяжелую бронированную крышку и высунулся по пояс наружу.

Вот он, второй краулер, и на самом верху панорамный перископ — его цель. Едва подняв руку над верхним краем брони, он пустил струю, почти не целясь. Она ушла далеко влево, но Хук на ходу скорректировал траекторию, щедро заливая бронестекло перископа защитной смазкой и нимало не заботясь о ее расходе. Густая непрозрачная субстанция закончилась неожиданно быстро, потому что он установил подачу на максимум, но это уже не имело значения. Машина Хоупа рванулась вперед, но к этому времени процентов пятьдесят поверхности перископа оказались наглухо залеплены клейкой массой.

Аксель буквально скатился вниз по ступеням, задраил люк и кинулся к водительскому креслу, когда краулер сотрясся от мощного удара. Сол не удержался на ногах, с силой шарахнулся о переборку шлемом так, что в глазах потемнело. Только бы сталь скафандра выдержала! Боли он не почувствовал — то ли адреналин подавил ощущения, то ли амортизаторы шлема погасили инерцию. Лишь на стальной переборке осталась вмятина. Как бы там ни было, но Хук понял, что если противник повторит атаку и начнет шарахать его башкой о стену, то долго не продержатся ни его голова, ни защищающий ее шлем скафандра.

Меньше чем за секунду Аксель успел вскочить и буквально упал в сиденье водителя, и здесь его настиг второй удар, вдавив в амортизаторы кресла с такой силой, что опоры креплений под ним затрещали. Или это ему только показалось? В голове гудело, и Сол не мог ответить на вопрос, что это: запоздалая реакция на первый удар или результат второй атаки? Он резко, но аккуратно налег на рычаги, и, повинуясь его команде, краулер попятился, когда на него обрушился третий, но уже более слабый удар.

Аксель вывернулся и, выскользнув из-под очередной атаки противника, пустил машину вперед, бросив рычаги и быстро пристегиваясь к креслу. Итак, он добился своего — разозлил Ларри, если только компьютерный мозг его класса может испытывать эмоции. Как бы там ни было, а внешние проявления ярости налицо. Теперь Хук должен использовать эту злость.

В последний момент он успел увидеть стремительно надвигающийся краулер Хоупа и едва успел вывести свой из-под удара. Черт! Проклятая привычка много думать! Он заложил крутой вираж и на полном ходу понесся к котловине, оставив второй вездеход далеко за кормой.

Ларри сильно отстал, и у Сола появилось время для осмысления происшедшего и выработки плана дальнейших действий. Он боялся, что робот займет кессон, но он этого не сделал. Почему? Не хватило ума, или… Или при первом таране ему посчастливилось заклинить дверь краулера Хоупа? Нельзя недооценивать противника, нельзя поддаваться на его уловки, и в данном случае Хук не мог принять за истину второй вариант, решив, что в память робота просто не заложена информация о верхнем люке. Такое предположение объясняло и беспечность Хоупа, позволившую Акселю испоганить перископ противника. Итак, он лишил его заднего обзора и видимости с правой стороны. Возможно, частично потеряли прозрачность и призмы переднего и левого экранов, но особенно на такую удачу рассчитывать не стоит. Это значит, что выворачивать из-под удара он должен, уходя в зону невидимости вправо и назад. Если не терять самообладания, то на этом можно сыграть. Собственно, только на этом и можно сыграть.

Сол посмотрел на экран заднего вида. Включив все прожектора, Хоуп направил свой краулер прямо на него и приближался с бешеной скоростью. Сол усмехнулся. Все верно. В темноте да с загаженным перископом здесь вообще делать нечего. Он затормозил в пятидесяти метрах перед краем котловины и поставил машину правым бортом к машине Хоупа. Ему совсем не хотелось, чтобы при возможном столкновении дверь заклинило и он превратился бы в пленника. Конечно, есть еще верхний люк, но Хук не любил рисковать понапрасну. Впрочем, период лобовых атак остался позади, и Сол не собирался его повторять. Если ему повезет и он ловко увернется, Ларри просто сверзится вниз, и вряд ли его спасет броня краулера. Правда, надежды на столь благоприятную развязку мало. Хоуп не может не понимать его замысла, ведь он не тупица. В своем роде разум робота просто идеален, хотя…

Машина неслась на него, ослепляя и стремительно увеличиваясь в размерах. Аксель включил поляризаторы и в последний раз прокрутил в голове детали досконально продуманного маневра. До столкновения осталось пятьдесят метров… Тридцать… Двадцать… А Хоуп и не думал сбрасывать скорость. Хук сжал ладонями рычаги управления и за мгновение до того, как несущийся на бешеной скорости краулер ударил его в правый борт, резко развернул свою машину на девяносто градусов и дал задний ход. Сила удара лишь уменьшила время маневра.

Какой бы великолепной реакцией не обладал электронный мозг Ларри, несколько ступеней исполнительных механизмов непозволительно замедлили прохождение его команд. На это и рассчитывал Аксель и оказался прав. Краулер Хоупа остановился в десяти метрах от края и даже успел развернуться, чтобы увидеть противника, и в тот же миг Сол наддал ему, уперевшись кормой своего вездехода в машину противника.

Все получилось настолько удачно, что на миг Аксель немного растерялся, но тут же перевел рычаги на максимальный задний ход. Он почти физически ощутил, как задрожал краулер Ларри, пытаясь противостоять напору. И все-таки понемногу уступал. Похоже, Хоуп просто не знал, что задняя передача самая выигрышная в части развиваемого усилия. Все, что он еще мог попытаться сделать, так это вывернуться из-под натиска противника, но Хук приготовился и к такому повороту событий. Если Хоуп подставит борт, он просто протаранит его и без особых усилий спихнет вниз. Впрочем, возможно, Ларри и успеет отвернуть. Сам бы он точно успел, но Хоуп — на счастье — не собирался уступать. Точнее — он уступал, но в прямом противоборстве, изначально обреченном на неудачу. Такое впечатление, что в его мозгу не оказалось нужной подпрограммы…

И тут Хука буквально осенило. Да ведь он просто не видит неотвратимо приближающейся к краю котловины кормы своего краулера! А Сол видел. Он видел, как вездеход противника начал зависать над бездной. Мысленно он даже представлял летящую вниз из-под гусениц платиновую крошку. А в реальности заметил подползшую к красной черте стрелку указателя температуры двигателей. Что ни говори, а двигательная установка краулера не предназначалась для фрезеровочных работ… тем более по металлу! Он не сомневался в собственной победе, и единственное, что его сейчас заботило,— как бы не загреметь вслед за Хоупом на дно котловины.

Ход машины ускорился, а это могло означать только одно — гусеницы краулера Хоупа теряют контакт с поверхностью Яна. Аксель почти видел, как побелели под перчатками сжимавшие рычаги управления костяшки его пальцев. Он перевел рычаги чуть вперед, но скорость все возрастала, и он все сильнее замедлял ход. Получи, ублюдок!!! Его бросило на приборную панель, и Сол мгновенно перевел рычаги на реверс. Мощная машина отреагировала рывком назад. Хук мигом перевел рычаги на нейтраль и, разблокировав дверь, выскочил наружу.

Фантастическое зрелище предстало перед ним. Краулер Хоупа застыл на обрыве в состоянии неуверенного равновесия. Гусеницы бешено вращались, вырывая из поверхности Яна фонтаны платиновой крошки. Двенадцатитонный корпус угрожающе раскачивался, готовый в любой момент или рухнуть в пропасть, или, наоборот, завалиться на нос и рвануться на Хука. Человек кинулся вперед и уперся руками в стальное днище гиганта. Вроде бы толчок небольшой, но и его хватило для того, чтобы нарушить состояние зыбкого равновесия.

Сперва медленно, но постепенно ускоряя ход, мастодонт начал заваливаться в пропасть. Вот он встал почти вертикально и тут же резко скользнул вниз, уперся кормой в подвернувшуюся на пути полку и продолжил переворот. Словно в дурном сне, краулер все сильнее заваливался на крышу, пока наконец сила притяжения не предъявила решительно свои права. Перевернувшись, вездеход рухнул вниз, ударился носом и — отлетев от склона и бешено крутясь, устремился в последний путь.

Аксель завороженно смотрел на своего недавнего противника, беспомощно кувыркающегося сейчас в воздухе. Он быстро прикинул силу удара краулера о дно котловины, и ему стало не по себе. Во всяком случае ясно одно — Ларри не уцелеть. Крохотная точка далеко внизу вонзилась в поверхность, но Хук узнал об этом только спустя несколько секунд, когда сейсмическая волна заставила вздрогнуть металл у него под ногами. Он от души надеялся, что корпус реактора выдержит и радиоактивного заражения не произойдет, но чем черт не шутит. Ему, пожалуй, следует поскорее вернуться на базу, захватив по пути пару скафандров для Анны и Нэша.

По глубокой колее он выбрался на гору платиновых опилок, преодолев ее, вернулся в краулер, развернул его и повел в гараж. Господи! Даже не верится, что все это произошло с ним! Во всяких переделках он побывал, но никогда прежде не сталкивался со столь извращенным коварством, когда замаскированные под людей роботы безжалостно убивают людей настоящих. Можно сказать, ему еще повезло. Он сумел расправиться с одним, просто перехитрив его, а со вторым за счет лучшего знания техники, да к тому же броня вездеходов несколько уравняла шансы. Хук аккуратно завел машину в гараж, обесточил системы обзора и управления, выбрался наружу и задраил за собой входной люк. Проход через кессон прошел без заминок, лифт — по крайней мере верхний,— как он и ожидал, оказался исправен. Подумав, Аксель все-таки решил не тащить с собой громоздкие скафандры. В конце концов, краулер упал достаточно далеко от входа в лифт, и если возникнет необходимость, они всегда смогут вернуться за снаряжением. Он разоблачился, в последний раз осмотрелся, чтобы убедиться, что ничего не упустил из виду. Взгляд его скользнул по двери лифта и тут же вернулся обратно. Что это? Вопрос возник сам собой, но через мгновение Аксель расхохотался. На стене большого лифта примостился близнец генератора, с помощью которого Сол избавился от Спаркса. Значит, Хоуп не совсем лукавил, говоря, что лифт неисправен. Он достал из внутреннего кармана пиджака компьютер-компенсатор и коснулся сенсора выключения.

— Подтвердите сигнал выключения. Обнаружен опасный уровень пси-поля сложной структуры. Вы уверены в том, что желаете подвергнуться его воздействию?

Аксель усмехнулся, сунул компенсатор на прежнее место и, оторвав коробочку генератора от стены, отключил питание. Значит, даже прорвавшись к лифту, он должен был ощутить неудержимый страх и связать его с информацией о поломке. При параллельном отупляющем воздействии постоянно работающего генератора на склоне вероятность ожидаемого эффекта равна ста процентам. Он сунул коробок генератора в карман и вошел в кабину лифта. Тут, правда, он испытал некоторую неуверенность, но, надавив на кнопку с направленной книзу красной стрелкой, понял, что опасения напрасны.

Кабина скоростного лифта выскользнула из-под ног, и на миг Аксель потерял способность соображать, всецело отдавшись ощущению полета в пустоте. Желудок подступил к горлу, но через тридцать секунд положение исправилось, и он вновь ощутил себя полноценным человеком. Зато способность отвлеченно мыслить повергла его в размышления иного рода. Что, если Ларри лгал не во всем? Неужели он осмелился поднять руку на Анну?! А впрочем, какая роботу разница? Мужчина, женщина — все едино. Главное — следовать заложенной программе! Кабина открылась, раздвинулись автоматические двери, Соломон вышел на воздух и в тот же момент услышал истошный крик девушки.

— Нэш! Сделай же что-нибудь!

Аксель подумал, что так может кричать только подвергшийся смертельной угрозе человек. Он бросился на звук ее голоса, мгновенно успев осознать, что доносится он со стороны падения краулера Хоупа. Первая его мысль оказалась совершенно дикой: вездеход упал прямо на нее. Предположение совершенно нелепое, но тем не менее возможное. И тут же его ожгла радость понимания того факта, что раз девушка зовет на помощь, значит, она как минимум жива! Сердце бешено колотилось в груди, но он бежал, помня лишь об одном: он должен спасти Анну. И он мчался, даже не задумываясь о том, что, быть может, случилось нечто такое, что ей лучше умереть… Соломон выскочил из-за угла жилого блока и сразу увидел сплюснутый чудовищной силой удара краулер и копошившихся возле него людей, но что они делают, сразу разобрать не смог. Лишь увидев вырвавшееся из-за склонившейся фигуры Нэша ослепительное пламя газовой горелки, понял: он вскрывает корпус, пытаясь извлечь чудом уцелевшего товарища.

— Неет! Не смей! — заорал он, но было уже поздно. Словно крышка вспоротой ножом консервной банки упала на металлическую поверхность Яна броневая плита двери. Леон подхватил пытавшегося выбраться Хоупа и тут же обмяк в его руках со свернутой на сторону головой. Ларри, не мешкая, бросился к Анне. Девушка оглушительно завизжала и отскочила в сторону.

— К электрокару беги! — заорал Хук.— К электрокару, Анна!

Она среагировала мгновенно и кинулась к стоявшему неподалеку экипажу. Хоуп неуклюже прыгнул в тщетной попытке настичь ускользнувшую жертву, но равновесия не удержал и повалился на землю. Одноногий, в нелепом скафандре, он казался ни на что не годным, но у него по-прежнему оставались его несокрушимое тело и недюжинная сила мощного механизма. Аксель чертыхнулся сквозь зубы. Рано он списал толстяка со счета. Несмотря на увечья, тот все еще потенциально опасен.

— Господи! Сол! Ты жив! — Анна соскочила с электрокара и бросилась ему на шею, покрывая лицо поцелуями.— Хоуп сказал, что ты погиб!

— Я знаю, милая.

Он не удержался и сдавил ее в объятиях, впившись в уста.

— Тише ты, медведь…— простонала девушка, окинув его замутившимся взглядом.— Что случилось? Я ничего не понимаю,— растерянно произнесла она.

— Ларри — робот.

На лице Анны отразилось недоумение.

— Он поднялся наверх, сказал, что вы с Нашем тяжело ранены, а когда я не поверил, попытался убить меня. Это долгая история, но в итоге мне удалось столкнуть его краулер вниз, но оказалось, что этого недостаточно.

— Господи…— Она отстранилась и округлившимися от изумления глазами посмотрела на Сола.— Но ведь робот не может причинить вред человеку.

— Видимо, излучение, о котором ты говорила, исказило его программу. Иного объяснения я не нахожу.

В принципе Хук не лукавил. Просто он считал, что ни к чему девушке знать о его истинных выводах.

— Наверное, так,— согласилась она.— Но что теперь делать с Ларри?

— А что делают с непоправимо испорченным оборудованием? — вопросом на вопрос ответил Аксель, глядя, как Хоуп нелепыми скачками пытается приблизиться к ним.— Его следует уничтожить.

— Он был нашим товарищем…— Анна все еще выглядела растерянной.

— Он маскировался под нашего товарища,— резко возразил Хук,— и только что на твоих глазах убил одного из них, а сейчас — погляди — подбирается и к нам.

Девушка быстро обернулась.

— Господи…— только и смогла произнести она.

— Садись! — крикнул Аксель, устраиваясь на сиденье водителя.

— Что ты собираешься делать? — спросила девушка, устраиваясь рядом.

— Я уже говорил,— пробормотал он, резко взяв с места. Колеса электрокара с визгом провернулись и понесли экипаж вперед.

— Я помню. Но как?! — с трудом перекричала она высокий шум гудения электромоторов.

— Рядом с мастерской трансформатора атмосферы я видел контейнер с герметизатором.

— Ну и что?

— Увидишь!

Хук повел машину вперед и не стал напоследок говорить Ларри традиционных фраз типа «Никуда не уходи!» или «Жди меня здесь!» Куда ему в самом деле деваться?

Шустрый электрокар за пять минут домчал их до места, еще через минуту контейнер лежал в грузовом отсеке экипажа, и они понеслись назад.

— Господи…— в который раз повторила Анна, увидев успевшего в их отсутствие содрать с себя скафандр Хоупа. Имитация мускулов и кожи лохмотьями свисали с его тела, обнажая стальные внутренности. Видно, он здорово обморозился еще наверху, а сейчас стоял и обдирал с себя безобразные клочья искусственной плоти. Увидев людей, он осклабился ужасающей улыбкой скелета, взял в правую руку стальной лом и, используя его как нечто среднее между посохом и костылем, направился к ним. Позади осталась гора отвратительных ошметков, и Анна, оторопев, переводила взгляд с нее на металлического киллера и обратно, не в силах ни думать, ни двигаться, ни даже бояться. Хук рывком выдрал из грузового отсека сорокакилограммовый контейнер, проверил его готовность к работе и обернулся к Хоупу.

— Ни шагу дальше, Ларри, или мне придется прикончить тебя.

— Вам не жить, мистер Хук. И ей тоже,— не останавливаясь, промолвил тот.— И ничто вам не поможет: здесь нет краулера, а легкая электрическая тележка мне не страшна.

Это что, чувство юмора? Аксель пожал могучими плечами — как говорится, была бы честь предложена,— поймал момент, когда робот подпрыгнул на своем дурацком костыле, и резко, без замаха швырнул ему в лицо подаренный Нашем слиток. Увесистый шар угодил Хоупу точно в лоб, резко опрокинув навзничь. М-да, краулера у него действительно нет. В этом Ларри абсолютно прав. Хук подхватил контейнер и бросился к лежащему. Густая пенная струя вырвалась из жерла контейнера, заливая ноги, руки, туловище робота. Лихорадочно ворочаясь в белоснежной пенной массе, он умудрился запустить в Акселя ломом, но человек увернулся, отскочил в сторону, с недосягаемого расстояния наблюдая, как стремительно густеет спеленавшая робота пена. Еще минута, другая, и, несмотря на свою исполинскую силу, Ларри с места сдвинуться не сможет. Он все-таки пытался сопротивляться, но с каждой секундой движения его становились все больше похожими на конвульсии угодившей в паутину мухи и отличались все меньшей амплитудой. Для верности Хук добавил еще порцию пены, поставил контейнер на землю и вернулся к электрокару.

— Какой ты умный, Сол.— Анна явно еще не пришла в себя, но изо всех сил старалась выглядеть бодрой.— А я такая глупая и ни на что не годная.

— Тебе ни к чему быть умной, милая,— Аксель нежно погладил ее по щеке.— Тебе достаточно быть красивой.

Привстав на сиденье, она обняла великана за шею и заглянула ему в глаза.

— Пошляк…— томно выдохнула красавица и, припадая к его губам, добавила: — если еще раз скажешь такое…

Содержащую конкретную угрозу концовку фразы она не произнесла, и Хук удовлетворенно улыбнулся. Следующие несколько минут оба не думали ни о чем.

— Мячик по-другому прыгать не умеет,— наконец проговорил Сол, прервав поцелуй.— Ты извини, милая. Я должен закончить работу — осталось не так много времени.

— Мы куда-то спешим? — Девушка улыбнулась, и Аксель понял, что она наконец-то пришла в себя.

Он взглянул на часы.

— Через три часа на «Рудном» совершит посадку «Неудержимый».

— Сегодня? — Она и не пыталась скрыть удивления.

— Да. Утром я связался с капитаном Мэрфи. Эрик Томсон, его навигатор, на совесть потрудился над расчетом траектории, и им удалось сэкономить сутки полетного времени.

— Господи.— Анна испытала искреннее облегчение.— Даже не верится, что всего через три часа…

— Но это так. Ты можешь идти собираться.

— Нет! — отрезала она.— Я останусь с тобой!

— Буду только рад. Садись!

Она опустилась в кресло. Аксель надавил на педаль, и электрокар шустро покатил к раскуроченному краулеру. Когда они остановились, Хук увидел, что горелка все еще изрыгает бесцветный в свете прожекторов язык раскаленного пламени, а Нэш с неестественно вывернутой головой лежит, не подавая признаков жизни. Без всякой надежды Сол коснулся пальцами шеи экзобиолога, но пульса отыскать не сумел. Да и какой там пульс, когда лицо смотрит в противоположную сторону… Все верно — разрыв спинного мозга влечет мгновенную смерть. Хук закрутил вентили подачи горючей смеси на баллонах, и пламя погасло. Он вынул из еще теплой руки экзобиолога горелку, отсоединил шланги и уложил их бухтой на дно грузового отсека. Сверху пристроил два баллона и вернулся на водительское кресло. Тут ему на глаза попался мощный гидравлический резак.

— Это здесь откуда? — обернувшись к Анне, спросил он.

— Нэш пытался срезать им петли входного люка, но ничего у него не получилось.

— И не могло получиться,— убежденно кивнул Аксель.— Броня краулера представляет собой кокон из цементированного металлопласта.

— Значит, Леон не знал об этом,— резонно заметила девушка, стараясь не смотреть на труп экзобиолога.

Логично. Как бы там ни было, Сол выбрался из кресла, подхватил резак и вернулся на место.

— Зачем он тебе?

— Мозги Хоупа следует вернуть на Землю. Пускай в них покопаются специалисты и узнают, как повлияло поле на работу электроники робота.

— Но ведь на Земле поля не будет,— вполне логично возразила Анна.— Я всего лишь медик, но мне кажется, что на Земле все функции вернутся к норме.

— Охотно верю,— не стал спорить Хук,— но мое дело — дать максимально полный отчет о происшедшем. А мозги Хоупа… Если даже их выкинут на помойку, я ничуть не опечалюсь.

— Наверное, ты прав,— в свою очередь не стала спорить Анна.— Как я устала за сегодняшний день…— пожаловалась она и приникла щекой к его плечу. Он нежно обнял девушку, вдавил педаль в пол, и машинка покатила назад.

Ей всего-то предстояло преодолеть сто метров до закованного в пену стального тела робота, а потому Анна даже расслабиться не успела, когда почувствовала, что экипаж замедляет ход. Аксель осторожно отстранился и спрыгнул на поверхность Яна. Тут ему на глаза попался сослуживший добрую службу подаренный Нэшем слиток. А он-то про него совсем забыл! Сол подобрал кругляш, чуть ли не ласково отер от несуществующей на планетоиде пыли, опустил в карман и подошел к Хоупу. Объективы его телекамер с тихим жужжанием развернулись в пустых глазницах в сторону Хука. Диафрагмы объективов сузились, компенсируя избыточность льющегося от прожекторов светового потока.

— Извини, Ларри,— сказал Аксель, когда понял, что его видят,— но ты доказал, что даже искалеченный представляешь собой опасность, а вернуть на Землю я тебя должен. Так что не обессудь. Он начал разводить ножи резака, когда Анна истошно закричала: «Со-о-ол!!!»

Он резко обернулся, чтобы увидеть ее дрожащую руку, направленную в сторону жилого блока. «Лифт!» — мелькнуло в голове Хука. В следующий миг он увидел второй, сверкающий в ярком свете прожекторов, стальной костяк. Под ногами с жужжанием развернулась голова робота, и из стальной глотки донесся механический хриплый хохот.

— Ты подохнешь, урод! — торжествующе взревел Хоуп, обращаясь, видимо, к Акселю.

— На себя посмотри, красавчик! — вяло огрызнулся Сол.

— Вы оба подохнете! — продолжал торжествовать обездвиженный робот, но второе заявление человек пропустил мимо ушей.— Спаркс завершил цикл самовосстановления! У вас нет шансов!

Его заявление не произвело на людей впечатления. По крайней мере внешне. На самом деле они оба просто не могли оторваться от ужасающего зрелища.

Слегка прихрамывая, Спаркс шагал к ним. Шагал неспешно и от того еще более ужасающе, с неотвратимостью тупого механизма, озабоченного единственной целью: уничтожить двух посмевших не умереть людей. Анна тихонько поскуливала за спиной своего могучего спутника, не решаясь даже обратиться в бегство. Их разделяло не больше пятидесяти метров, когда Аксель наконец опомнился и метнулся к электрокару.

— Уходи, Анна! — крикнул он, ухватившись за баллон с кислородом.

— Куда?…— обреченно простонала она.— Мы оба обречены…

— Как можно дальше отсюда, дура!!! — взревел он с такой силой, что у бедняжки зубы застучали от звука его голоса. Быть может, именно его грубость заставила девушку опомниться, и ее как ветром сдуло. Обречены… Ну уж дудки!

Могучим рывком Сол вывернул наружу баллон с кислородом и швырнул его в приближающегося робота, чтобы хоть как-то замедлить его продвижение. Спаркс легко увернулся, но Хук этого даже не заметил. Он ухватил лезвиями резака горловину второго баллона перед вентилем и, на секунду включив привод, сжал ножами стальную трубу горловины так, что лезвия ножей на пару миллиметров вгрызлись в сталь баллона.

— Ты где, урод?! — словами Хоупа обратился он к Спарксу и стремительно обернулся. Вовремя! Стальной скелет находился всего в десяти метрах и продолжал двигаться вперед. Вот чертова кукла! Человек рывком подкорректировал положение баллона, подхватил брошенный Хоупом лом, с разворота ударил по верхнему лезвию резака и бросился на землю. Сталь не выдержала ужасающей мощи удара. С оглушительным хлопком горловина переломилась, реактивная струя ударила из импровизированной дюзы, и тяжелый снаряд устремился к цели. На краткий миг робот замер, но длившегося всего мгновение промедления хватило, чтобы баллон успел преодолеть десять метров отделявшего его от цели пространства. Когда, пытаясь избежать удара, Спаркс сделал движение в сторону, стальной снаряд ударил робота в грудину, опрокинув навзничь и раздробив ниже пояса ставшее хрупким при абсолютном нуле стальное тело на осколки. Соломон отбежал за краулер и, выхватив из кобуры пистолет, выстрелил в поверженного Спаркса, молясь про себя, чтобы тяжелый аргон не растекся на слишком уж обширное пространство. Вспыхнувшее пламя было подобно взрыву. Хук едва успел нырнуть за массивный стальной корпус вездехода, укрываясь от накатившей на него огненной волны. Сзади к нему неожиданно прижалась Анна.

— Что ты сделал, Сол? — дрожащим голосом поинтересовалась она, когда огненный вихрь пронесся мимо.

— Надеюсь, что поджарил мерзавца,— не оборачиваясь, откликнулся Аксель.

Именно в этот момент раздался взрыв, и Хук прижал девушку к себе, защищая ее своим телом.

— Что это?…— испуганно прошептала она.

— Взорвался кислородный баллон.

Словно в подтверждение его слов по корпусу краулера забарабанили стальные осколки. Через секунду прямо к ногам двух людей откуда-то сверху упала стальная голова Спаркса и, перекатившись на затылок, уставилась на них телекамерами глаз, безжизненная, но все-таки живая, и от того еще более ужасная.

— Извини, дружище. Сам виноват,— философски заметил Хук голове.— Лежал бы себе наверху, остался бы жив.

— Вам не жить…— в такт словам работая нижней челюстью, откликнулась голова.

Анна испуганно вскрикнула и вцепилась Акселю в руку.

— Дурная башка! — Сол пнул голову, и она, кувыркаясь, отлетела в сторону.— Катись отсюда! — крикнул он вслед, развернул девушку лицом к себе и тихонько встряхнул ее.— Ты в порядке?

Она судорожно кивнула.

— Тогда идем посмотрим, что стало со вторым нашим другом.

Они осторожно вышли из-за краулера как раз в тот момент, когда к ним гигантскими прыжками приблизился Хоуп. От вновь накатившей волны страха у Анны перехватило дыхание.

— Любитель погони, мать твою…— процедил сквозь зубы Аксель, молниеносно выхватив пистолет.

— По глазам стреляй, Сол! — пересиливая охватившее ее оцепенение, крикнула девушка.— Иначе его не взять!

Хук мгновенно прицелился и послал две разрывные пули в голову противника, прежде чем тот успел поднять руку на уровень глаз. Двойной удар опрокинул робота навзничь, но он тут же вскочил, распялив стальные конечности и бессмысленно вращаясь на одном месте.

— Девка прямо перед тобой! — взревел голос Спаркса неподалеку.— Прыгай на нее!

— Заткни свою вонючую пасть, упырь! — заорал Аксель и бросился к контейнеру с герметиком, но тот выгорел вместе со спеленавшей Хоупа пеной.

Анна истерически взвизгнула и отскочила в сторону.

— Влево, Хоуп! — ревела голова.— Она в двух метрах от тебя!

Девушка вторично взвизгнула и спряталась за кормой краулера. Сол кинулся к электрокару, но тот также вышел из строя. Вот дьявольщина! Он подхватил валявшийся рядом лом — ему-то что сделается! — и кинулся назад.

— Я задержу его, Анна!!! — взревел он, обрушив на коленный сустав Хоупа тяжелый стальной стержень.— Заткни пасть говорящей голове!

Робот свалился как подкошенный и сразу попытался встать, но Аксель обрушил лом на локоть опорной руки, вызвав новое падение.

— Как?! — в отчаянии выкрикнула Анна.

— Поднимайся, Хоуп! — надрывалась голова Спаркса.

— Унеси ее прочь! — заорал великан, методично охаживая ломом суставы робота.— Накинь на нее свое платье! Сделай что-нибудь! Не стой столбом!!!

Хоуп дергался как припадочный, но каждую его попытку подняться пресекал следующий удар лома.

— Ты скоро устанешь, человек! — неожиданно спокойно заметил робот.

— И что ты тогда сделаешь, слепой засранец?! — продолжая работать ломом, зло огрызнулся Хук. Огрызнулся, потому что понимал: тупая машина права — надолго его не хватит. Он лихорадочно пошарил вокруг себя взглядом — гидравлический резак! Если он уцелел, то это шанс… Господи, сделай так, чтобы он остался цел! Самое простое в сложившейся обстановке просто уйти, дождаться «Неудержимого» и вернуться на Землю. Пусть Хоуп гуляет по котловине, пока с ним не разберутся другие. Но почему-то такая перспектива не воодушевляла Акселя. Кто знает, что забито в мозгах робота, каков его потенциал самовосстановления и что он сможет натворить до прилета следующей экспедиции? Нет, этого парня здесь оставлять не следует.

Хук бросил лом, отбежал в сторону, поднял резак, попробовал — привод в порядке. Спасибо, Господи! Я перед тобой в долгу! Аксель кинулся назад, но Хоуп уже стоял на единственной ноге и слепо шарил вокруг руками. Хук тихо подкрался и, ювелирно поймав правую руку робота ножами резака, включил привод. Хоуп взревел и резким движением отбросил от себя человека, но секунду спустя рука вместе с резаком упала. При падении Соломон так двинулся затылком о драгоценную поверхность дна котловины, что в глазах потемнело, а зубы лязгнули, едва не откусив язык.

— Со-о-ол! — истошно закричала Анна, и ее крик заставил Акселя мобилизоваться, а начавший шарить по земле в поисках отрезанной конечности Хоуп резко обернулся на крик. С трудом различая окружающее пространство сквозь туманную пелену перед глазами, Хук перекатился, схватил резак и встал на колени. Отполз подальше и принялся приводить себя в чувство. Золотой мир раскачивался перед глазами, в голове гудело, мысли путались. Он весьма смутно представлял, кто он такой, где находится и как вообще оказался в таком плачевном состоянии. Понемногу сознание прояснялось, равно как и зрение, и тогда он увидел неподвижно стоящего Хоупа, в левой руке державшего правую. Человек перевел взгляд на резак и тут же вспомнил, зачем он нужен и что случилось с Хоупом. Так-то вот, консервная банка! Превозмогая боль в голове, он зло оскалился и привел ножи резака в исходное состояние.

Робот уловил шум работы привода и с разворота швырнул отрезанную руку на звук. Хук едва успел увернуться. Вот ведь дьявол одноногий! Половинка от себя самого, а туда же! Ну погоди ты у меня! Аксель поднялся на ноги и понял, что наяву не все так просто, как думается. Удар головой не прошел даром. Мир мерно раскачивался перед глазами, и Солу с невероятным усилием удалось уравновесить правую и левую стороны горизонта. С трудом держа равновесие, он двинулся вперед. Хоуп стоял не двигаясь, стараясь на слух определить, с какой стороны приближается враг. «Молодец, Анна! — мелькнуло в побитой голове Акселя.— Убрала-таки корректировщика!» Он приблизился на шаг, еще на один. Вот сейчас. И в этот момент Хоуп с разворота нанес удар, и если бы Сол приближался в полный рост, от этого удара навсегда избавился бы от головной боли и прочих неудобств. Но рука робота просвистела над головой человека и, словно маятник часов, вернулась в исходную позицию.

Стальной ублюдок! Аксель подождал, пока стороны горизонта в очередной раз сойдутся в линию, и осторожно поднял резак. Только бы суставы не хрустнули! Он едва не расхохотался от нелепой мысли, надавил на клавишу привода, дав себе слово, что на этот раз не позволит колошматить себя головой о дно котловины. Каленые стальные челюсти сдавили руку робота у самого плечевого сустава. Хоуп дернулся, но человек удержался за рукоять резака. Робот изо всех сил пытался сбросить с себя Акселя, того мотало, точно флаг на штормовом ветру, то и дело ударяя о стальное тело Хоупа. Он мысленно подсчитывал сломанные ребра и свежие синяки, но не сдавался. Ножи резака все глубже вгрызались в металлическую плоть твари, не в силах окончательно преодолеть сопротивление.

Похоже, в прошлый раз Сол и впрямь потерял сознание, раз все для него тогда закончилось столь стремительно. Сейчас его болтало как белье в барабане стирального автомата, и, казалось, конца «стирке» не предвидится. Вся воля человека сосредоточилась на единственном стремлении — не выпустить из рук рукоять резака. Господи! Да сколько же еще это продлится?! Его в очередной раз швырнуло о металлическую поверхность Яна, и Хук почувствовал блаженное успокоение, о существовании которого даже мечтать перестал.

— Я убью тебя, человек! — взревел изувеченный робот, мгновенно вернув скользнувшее было в сладкое небытие сознание Акселя к активному действию. Соломон почувствовал, как от крика Хоупа мозги сдвинулись в его черепе в сторону и столь же стремительно вернулись на место.

Ощущение не из приятных. Робот все стоял на единственной оставшейся невредимой конечности и слепо таращился по сторонам. Хук попытался подняться и почувствовал, что не в силах этого сделать. То ли ребра у него и впрямь переломаны, то ли голова окончательно пришла в негодность. Стиснув зубы, он поднялся на колени и пристроил на бедре резак. В это время раскачивавшийся в двух шагах от него Хоуп обернулся, стараясь уловить хоть один звук, но Сол не горел желанием выдавать свое местоположение. Он ждал, когда немного придет в себя и сумеет рассчитывать на более-менее свободное перемещение. Хоуп замер. Он напряженно ловил каждый шорох, но вокруг царила тишина.

— Соломон! — негромко позвала Анна.

Робот рефлекторно развернулся на звук ее голоса. Молодец, девочка! Хук мгновенно выхватил пистолет и всадил две пули в голову противнику. Тот упал, но именно этого и добивался великан. Забыв о боли, он молнией метнулся вперед, с трудом не обращая внимания на накатившую волну слабости. Ему удалось с первой попытки захватить шею робота ножами резака и надавить на клавишу привода. Его отшвырнуло вправо и ударило рукоятью резака по грудной клетке. Хук вскрикнул и откатился в сторону, в то время как Хоуп вновь крутнул шеей, повторяя удар, только человека на месте уже не оказалось. Ларри — вернее, то, что от него осталось,— ревел как выпускающий перегретый пар пароходный гудок. Анна в ужасе зажала ладонями уши и отвернулась. Робот крутился вокруг себя, отчаянно стараясь освободиться от переносной гильотины, но тщетно. Медленно, но верно стальные лезвия сходились все ближе и ближе, пока наконец не сомкнулись окончательно.

С глухим стуком голова стального истукана ударилась о дно котловины и откатилась к ногам Хука. Обрубленное тело судорожно задергалось, мгновение спустя повернулось в направлении к Солу и с ужасающим грохотом повалилось вслед за головой, едва не придавив собой обезглавившего его человека. Аксель отчаянно рванулся в сторону и все-таки успел увернуться. Последний акт битвы, хоть и не принес новых — серьезных — ран, не прошел для него даром. Голова остро пульсировала болью, все тело ныло, Акселю казалось, что скрипит каждый его сустав. Тяжело оперевшись на руки, он склонился над отсеченной головой.

— Ну что, стальная башка? — несколько развязно прохрипел он, пробуя рукой, все ли зубы на месте.— Чья взяла?

— Ты все равно умрешь,— констатировала голова. Поразительная самоуверенность!

— Все там будем,— не стал спорить Хук,— но до того прокатимся вместе на Землю. Там тебе мозги-то прочистят, а заодно и Спарксу.

— Ах, Сол! — Анна опустилась перед ним на колени.— Я так испугалась! Ты такой сильный, а вот я…— бессвязно лепетала она.

— Твоя красота с лихвой компенсирует недостаток остального,— усмехнулся Аксель, с неудовольствием осознавая, что даже улыбаться ему больно.

— Я убью тебя! — Девушка в ярости схватила мужчину за грудки и попыталась встряхнуть его. Хук почувствовал, как заскрипели в боках разбитые ребра, и не сдержал стона.— Ах, прости, милый! Я причинила тебе боль!

Чисто женская непоследовательность! Тут только Аксель разглядел, что девушка сидит подле него в очаровательном неглиже. Резиночки, кружевные трусики и все такое…

— Где твое платье, дорогая?

— По твоему совету я накрыла им голову Спаркса.— Она стыдливо прикрылась руками, даже не задумываясь о том, насколько тщетна ее попытка.— Извини.

— За что? — Он потянулся к девушке дрожащими от слабости жадными руками, но она поспешно отстранилась.— Без одежды ты еще более маняща… и по-прежнему недоступна.

Не дотянувшись до цели, его рука бессильной плетью упала на землю.

— Руки коротки, дружок! — хмыкнула она, задорно сверкнула глазками, но в следующий момент рев идущего на посадку планетолета накрыл их, заставив зажать уши ладонями.

Через несколько секунд волна горячего воздуха докатилась до них, сигнализируя о том, что посадка перешла в завершающую стадию. Вой двигателей так же внезапно прекратился, как до того нагрянул.

— Ну вот и все,— устало заметил Аксель.— Анна, милая, помоги мне подняться.

Девушка подхватила гиганта под руку, а он обнял ее, едва не содрав остатки одежды, но все усилия оказались тщетными.

— Ну это уж слишком! — возмущенно сказала девушка, поправляя полупрозрачный лифчик. Она явно подозревала, что все произошло не просто так. Ее личико пылало совершенно искренним негодованием.

— Ты бы оделась, милая, а то совсем невмоготу,— простонал Хук.

— Ты! Ты! — Она смерила его возмущенным взглядом.— Ты просто невыносим! Ты ведешь себя как павиан! — выкрикнула она и направилась прочь, подхватила с земли платье и начала одеваться.— Не смей смотреть на меня! — добавила она и погрозила кулачком.

Сол хмыкнул и кряхтя отвернулся, думая о том, что некоторые вещи проще сказать, чем сделать!

— Эй! Аксель! Что тут у вас происходит?! — закричал с подъезжающего транспортера Джон Мэрфи. Он окинул взглядом продолжающий гореть электрокар, развороченный краулер и груду обломков вокруг.

— Всего лишь небольшая война, дружище! — кисло усмехнулся Аксель.— Ты бы помог мне встать,— попросил он,— а то Анна…

Девушка смерила его разъяренным взглядом.

— Слабенькая она,— заключил Хук.

Анна возмущенно фыркнула и отвернулась. Джон вопросительно посмотрел на друга. Тот пожал плечами и сморщился от боли.

— Ну-ка, вставай! — поднырнув под правую руку Соломона, молвил Мэрфи.— Напрасно я никого с собой не прихватил,— кряхтя признался он, помогая Акселю усесться в экипаж.

— Анна! Иди к нам! Мы уезжаем! — позвал девушку Сол.

— Да?! А где я сяду?! — капризно поинтересовалась она. — В грузовом отсеке?!

— Я возьму тебя на ручки. Ну! — Он протянул к ней руки и, бросив взгляд исподлобья, клацнул зубами. Мэрфи не выдержал и расхохотался.

— Я лучше пешком пойду,— нахмурившись, проворчала девушка.

— Садитесь на водительское кресло, Анна,— с трудом подавив смех, пригласил Джон.— Я пристроюсь в грузовом отсеке.

— Мне неловко, капитан,— призналась она, усаживаясь за руль.— Получается так, что я вас…

— Получается, получается,— хмыкнул Хук,— но такова участь всех хорошеньких женщин.

— Капитан! — едва не плача, воззвала девушка к Мэрфи.— Прикажите ему вести себя пристойно!

— Не могу, мэм,— усмехнулся Джон, устраиваясь поудобнее в не слишком просторном коробе.— Аксель мне не подчиняется.

— Ты, главное, не вывали нас, милая, а я помолчу.

— Наконец-то,— проворчала девушка, трогая экипаж с места.

— Кто же сумел так тебя отделать, Аксель? — поинтересовался космолетчик, когда они отъехали на добрую сотню метров.

— Аксель? — перебила его Анна.— Что еще за Аксель? Ведь ты — Соломон Хук? — Она переводила непонимающий взгляд с одного мужчины на другого. Электрокар тряхнуло.

— Осторожней, милая! Я — твой Сол! Честное слово!

Анна затормозила у входа в жилой блок.

— Признавайся, хамелеон!

Она опять схватила его за грудки и в очередной раз встряхнула. Хук ойкнул.

— Кто ты такой?

— Аксель — сокращение от Акселератор. Еще в университете ко мне прозвище прилипло,— он улыбнулся, насколько позволяли измордованные мышцы лица. Хотел показать, какой он славный парень, но получилось не слишком удачно.

— Не гримасничай! — прервала его слабые потуги Анна.— А то еще добавлю!

— Так это вы его разукрасили, мэм?! — притворно изумился Джон.

Анна угрожающе зарычала.

— Это шутка такая, мэм,— поторопился исправить положение Мэрфи.— Прошу прощения. Больше не повторится.

Подавленный смех великана перешел в глухой кашель.

Она резко обернулась, но увидела лишь державшегося за разбитые ребра Хука.

— Анна, собирайся,— сказал он неожиданно серьезным тоном.— Джон поможет мне. Пятнадцати минут тебе хватит?

— Вполне.

Девушка кивнула и быстро пошла по коридору, в то время как мужчины не спеша двинулись следом. Она скрылась у себя, а Сол остановился у каюты Альфреда Кампо.

— Джон, будь другом, войди внутрь и возьми из стенного шкафа вот такой блочок.— Он достал из кармана пиджака небольшую серую коробочку.— Он прилеплен к внутренней поверхности стены над дверью. Смотри только, не коснись магнитной подошвы,— предупредил он напоследок.

Мэрфи кивнул и скрылся за дверью.

Ну вот, вроде бы и все. Собрать чемоданы много времени не займет.

— Что это? — спросил капитан несколькими секундами спустя, появившись в дверном проеме с коробочкой в руках.

— Генератор пси-поля — одна из причин здешних бед, и я надеюсь на твою скромность,— нехотя признался Аксель, пряча коробочку в карман.

Сол понимал, что не следует слишком откровенничать, но и молчать не считал себя вправе, ведь ради его спасения капитан и его люди рисковали своим здоровьем, а может, и жизнями. Какой-то минимум информации он просто обязан выложить. К тому же и без его разъяснений экипаж «Неудержимого» узнает достаточно много для того, чтобы возникли вполне закономерные вопросы. И в плане удовлетворения их любопытства помощь Мэрфи окажется просто неоценимой.

— Генератор пси-поля,— недоверчиво повторил Джон.— Не знал, что такие существуют…

— И тем не менее один из них у тебя в руках,— Хук осторожно взял из его ладони серенькую коробочку.— Если направить его пятой к тебе и коснуться этого сенсора,— он указал, где следует коснуться,— в течение часа ты станешь хладным трупом.

— Ты поаккуратней с ним,— натянуто улыбнулся Мэрфи.

Через пять минут они уже выходили из каюты Акселя с двумя чемоданами, в одном из которых лежала его одежда, а во втором, опустевшем, Сукомп и два генератора на месте датчиков. Еще через пять к ним присоединилась Анна, а еще через десять все трое поднялись на борт «Неудержимого» и присоединились к поджидавшему их в кают-компании экипажу.

— Когда стартуем, Аксель?

— Не торопись, Джон.

Хук кряхтя опустился в кресло. Анна устроилась на соседнем и теперь с интересом разглядывала незнакомых ей людей, и каждый, на ком останавливался ее взгляд, не мог удержаться от ответной приветливой улыбки.

— У нас еще остались дела. Я хочу, чтобы

кто-нибудь из твоих парней взял сканер, отыскал датчики и вернул их мне. Слишком дорогие игрушки, чтобы бросать их здесь. Вот схема расположения.

Сол достал из внутреннего кармана пиджака и протянул Мэрфи листок плана.

Тот передал листок навигатору.

— Эрик, займись этим.

— Да, капитан.

Он собрался уходить, но Сол воспротивился.

— Подожди, Эрик! — окликнул он парня.— Возьми с собой пару человек и отвези к гаражу. Пусть они пригонят к «Неудержимому» пару электрокаров.

Томсон вопросительно посмотрел на капитана. Мэрфи молча кивнул и тут же счел^ необходимым добавить на словах:

— Возьми с собой Бена и Роба. Ступайте.

Оба тут же поднялись, и все трое вышли.

— Дэвид,— обратился Хук к ядерщику «Неудержимого»,— проводи, пожалуйста, Анну в ее каюту. Думаю, ей отдых нужен не меньше моего.

Как ни странно, девушка не стала протестовать против столь явного выпроваживания. Наоборот, мило улыбнулась сперва Хуку, после капитану Мэрфи, в то время как Дэйв Райдер подхватил ее чемоданы, после чего оба скрылись.

— Ну, Сол, чего ты мне еще не сказал? — усмехнувшись, поинтересовался Джон, когда они остались вдвоем.

— Ты спрашивал, кто привел меня в столь плачевное состояние…

Капитан согласно кивнул.

— Роботы.

— Роботы?! — изумился Мэрфи.— Но в экспедиции не было роботов. Они просто не нужны на Яне.

Он вопросительно посмотрел на Соломона, похоже, решив, что тот его разыгрывает, но Аксель оставался серьезен.

— Два человека оказались на поверку роботами. От команды этого не скрыть, но о том, чем сейчас займемся мы с тобой, я прошу тебя не распространяться.

Джон кивнул.

— Так вот, их-то останки нам и предстоит забрать. Одного из них удалось расчленить гидравлическим резаком, и за это мне пришлось расплатиться сотрясением мозга, парой сломанных ребер, не говоря о мелких ссадинах. У этого поганца не хватает одной ноги. Она осталась наверху, у края котловины. Пусть там и остается. Второй разорван взрывом на мелкие фрагменты. Их по возможности также следует собрать. И еще. У тебя найдется магнитный блокиратор?

— Мы везем один на плутонианскую базу. Но зачем он тебе?

— Те, кто станет собирать фрагменты тел, не должны трогать головы. Прежде чем переносить фрагменты на «Неудержимый», я хочу лично порыться в мозгах стальных парней.

— Ты чего-то опасаешься? — спросил Мэрфи.

— Да. Слишком рьяно оба грозились разделаться со мной.

— Ты серьезно? — Мэрфи все еще отказывался верить в услышанное. Он просто не понимал, чего опасается Аксель. С одной стороны, серенькая коробочка, которую показал ему Хук, произвела на него впечатление. Произвела… Этого он отрицать не мог, и все-таки… Джон никогда серьезно не интересовался робототехникой, но разумеется, знал, что головы роботов под завязку напичканы электроникой. Ни для чего лишнего там просто не найдется места. С другой стороны, Соломон Хук — и это тоже было известно Мэрфи — не относился к числу паникеров, а наоборот, всегда отличался трезвостью мысли и обоснованностью суждений.

— Более чем.

— Если я правильно понимаю, ты опасаешься пронести на борт моего судна устройство самоликвидации?

Аксель кивнул.

— Но если так, почему они не подорвали вас с Анной раньше?

— Тут как раз все просто. Оба знали: через день должен прибыть «Неудержимый», капитан которого вряд ли поверит, что Соломон Хук ни с того, ни с сего решил покончить с собой столь экзотичным способом. Но даже не это главное. Команда начнет искать людей и неизбежно наткнется на обломки роботов. Согласись, что все это вместе мало похоже на несчастный случай.

— Что ж, считай, что ты меня убедил. Подожди, я схожу за аппаратурой.

— Захвати заодно и набор инструментов.

Мэрфи кивнул и скрылся, но через пять минут вернулся, неся в правой руке кейс, а на плече сумку с инструментами. Он остановился в дверях и критически посмотрел на Хука.

— Думаю, тебе стоит остаться.

— Ну нет, дружище! — через силу улыбнулся Соломон.— Так просто ты от меня не отделаешься. А вот от укольчика я бы действительно не отказался.

Джон вывел из-за спины левую руку с заправленным зельем одноразовым шприцем.

— Почему-то я подумал, что именно так ты и скажешь,— усмехнулся он.— Закатай-ка рукав.

Мгновение спустя Аксель блаженно откинулся в кресле, наслаждаясь ощущением покидающей тело боли. Через минуту совсем другими глазами он обвел кают-компанию и остановился взглядом на капитане.

— Ну как? — ухмыльнулся тот.— Не слишком большая доза?

— В самый раз,— Хук выставил перед собой громадный кулак с поднятым кверху большим пальцем. Потом встал с кресла и осторожно вдохнул полной грудью. Ребра заныли, но на этот раз вполне терпимо.— Идем, подождем остальных снаружи.

Они спустились по трапу в тот самый момент, когда три электрокара затормозили у посадочной опоры.

— Бен, сходи за Дэвидом,— сказал капитан.— Он сейчас помогает устроиться Анне. Перевезете крупные остатки одного робота. Сол, что там должно отыскаться?

— Одноногое туловище и две руки. Головы не трогать.

— Все слышали?

Все трое кивнули, и Бен Кингсли направился вверх по трапу.

— Роб, Эрик! — обратился капитан к двум оставшимся подчиненным.— Соберите фрагменты второго робота.

— Не думаю, что он распался на атомы,— пояснил Хук.— Скорее всего его разорвало на узлы. И будьте осторожны — они могут оказаться очень холодными.

Один электрокар остался на месте, в то время как два остальных покатили к месту недавней битвы. Перевернутый взрывом электрокар уже догорел, превратившись в безобразно дымящуюся груду обломков.

— Одна голова без глаз, а вторую придется держать глазами вверх — ни к чему ей видеть наши приготовления,— предупредил Аксель.— Вот они.

Джон откинул крышку прибора и включил питание. Сол уже возвращался, неся в каждой руке по голове. Уложив их затылками на излучатель блокиратора, спокойно молвил: — Спаркс, познакомьтесь с капитаном Мэрфи.

Джон удивленно посмотрел на Акселя, но в поле объективов камер вошел.

— Уже улетаем? — неожиданно для него поинтересовалась голова с разбитыми линзами глаз. От неожиданности человек заметно вздрогнул.

— Через час примерно,— ответил Хук, надавив клавишу с надписью «Пуск».— Есть какие-нибудь пожелания?

Молчание.

— Если есть, не стесняйтесь.

Тишина.

— А ты шутник…— ухмыльнулся Мэрфи.

— Ну, а как еще ненавязчиво поинтересоваться, дошли они до кондиции или еще держатся? Давай инструменты.

— Ты и в роботах разбираешься? — протягивая сумку, поинтересовался капитан.

— Нет, конечно, но пару раз судьба с ними сталкивала… Правда, не при столь драматичных обстоятельствах.

Он ловко разжал фиксаторы и откинул затылочную часть стальной капсулы. Мэрфи фыркнул. Как он и ожидал, внутренняя полость оказалась под завязку набитой аппаратурой.

— Так я и думал,— к его удивлению, удовлетворенно кивнул Хук, аккуратно отсоединил разъем, открыл замки и вынул половину содержимого стального черепа.

— Что это? — капитан смотрел на Сола во все глаза. Он видел мозги, автономный блок питания, акустические и оптические сенсоры, синтезатор речи, но чего-то не хватало, а чего, понять не мог.

— Не узнаешь? — Аксель развернул блок пятой к Мэрфи и коснулся расположенного на ней сенсора. Изумрудный огонек потух, показывая, что устройство деактивировано.

— Что это? — вопросом на вопрос ответил Джон.

— Фугасная мина FM-102.2,— откликнулся Хук.— Несколько модифицированная по внешним размерам, но сути это не меняет. Взорвись хоть один из двух, и твоя посудина лопнет, как дешевый презерватив.

Капитан поморщился. Что и говорить, грубо, но образно.

— Ты думаешь, и во втором?…

— Не сомневаюсь.

Сол повторил процедуру и откинул затылочную часть черепа Хоупа.

— Видишь? Практически одно и то же.

Он ловко отсоединил второе взрывное устройство и так же, как и первое, деактивировал.

— Но откуда для них взялось место? — не унимался Мэрфи.— Насколько я помню, черепушки роботов набиты под завязку.

— В том-то и вся прелесть замысла,— усмехнулся Аксель.— Изымаешь мотиватор, и робот готов на все. Ставишь на его место мину, и робот-киллер превращается в робота-камикадзе.

— Мотиватор…— неуверенно протянул собеседник.

— Ну да. Помнишь три основополагающих закона робототехники? За пролетевшие с момента первоначального формулирования столетия они так и не изменились. Мотиватор обеспечивает абсолютную безопасность роботов при общении с людьми.

— Неужели все так просто? Отсоединяешь разъем и получаешь стального неуязвимого киллера?

— Конечно, нет! — воскликнул Сол, аккуратно укладывая оба взрывных устройства в сумку с инструментами.— Считается, что мотиватор неизвлекаем, но кому-то удалось опровергнуть этот тезис… Сам видел.

Хук обессиленно откинулся на спинку сиденья электрокара, чувствуя, что болеутоляющее снадобье перестает действовать.

— Что-то я опять начинаю ощущать себя раздавленным чайником,— признался он, ловя себя на мысли, что больно стремительно сегодня летит время.

— У тебя необыкновенно образное мышление! — расхохотался Джон, выключив питание блокиратора и бросая головы на дно грузового отсека.

— Чья бы корова мычала…— усмехнулся Аксель.— Сутки назад эти головы принадлежали господам Рою Спарксу и Ларри Хоупу, а сейчас ты швыряешь их как боулинговые шары.

— Они того заслужили,— хмыкнул кэп.

— Точно,— согласился Хук, и электрокар рванул с места.