ГЛАВА 6 ВЕЛИКИЙ ХУДОЖНИК

День выдался ужасный. К папе на работу из другого города приехал какой-то начальник и сегодня должен был прийти в гости на обед. Мама с бабушкой с утра суетились на кухне — жарили, парили, пекли пироги, и до Агаты никому не было дела. Ее просили не баловаться и не путаться под ногами. Разобидевшись, Агата вышла во двор, но и там все складывалось хуже некуда.

Алька сидел в потайном месте за кустами жасмина и плакал. Агата опешила. Кто-кто, а уж Алька никогда не плакал, даже если разбивал коленки до крови.

— Ты чего? — с участием спросила Агата.

— Деньги посеял, вот чего, — размазывая слезы по щекам, сказал Алька. — Мамка кошелек оставила, велела купить хлеб, сахар и молоко, а я потерял.

— Пойдем поищем, — постаралась подбодрить Альку Агата.

— Как же, найдешь его! До зарплаты еще два дня. Как я теперь хлеб куплю? — горько плакал Алька.

— Слушай, а может, у моей бабушки попросить? — предложила Агата.

— Не, если мамка узнает, что я деньги занимал, заругается. Она говорит, хуже нет в долг жить.

— А мы не в долг. Я на мороженое попрошу. Подожди, я сейчас. Агата помчалась домой, но уж если день не заладился, то неприятности будут преследовать до самого вечера. Денег на мороженое ей не дали, чтобы не извозилась, а рассказать всю правду Агата не могла, чтобы не предавать Альку. И тут у Агаты родилась идея. Когда папа вешал брюки на вешалку, иногда из карманов высыпалась мелочь и монетки вполне могли закатиться в уголок шкафа. Агата полезла в гардероб и начала его обшаривать.

— Эй, что это ты тут делаешь? — вдруг услышала она знакомый голосок.

Уцепившись за вешалку, плутыш с любопытством наблюдал за ее поисками.

— Деньги ищу. Мне очень нужно для Альки, — объяснила Агата.

— Здесь ты их вряд ли найдешь, — покачал головой Тришка. — К тому же ищут обычно клад, а какой же клад в платяном шкафу?

— А ты знаешь, где искать? — с вызовом спросила Агата.

— Деньги надо не искать, а зарабатывать, — глубокомысленно изрек плутыш и прыгнул Агате на плечо.

— Легко сказать! Как же я их заработаю? — развела руками Агата.

— Мало ли как? Можно, например, картины продавать, как художники в парке.

— Так то настоящие художники. Я так рисовать не умею, — самокритично заметила Агата.

— Ну и что? Для того чтобы быть художником, совсем не обязательно уметь рисовать. Некоторые художники вообще рисуют не картины, а каляки-маляки. Страх, да и только. Они еще называются как-то страшно, — задумался Тришка.

— "Об страхции", кажется, — наморщив нос, подсказала Агата. Она немного разбиралась в живописи, потому что папа собирал альбомы разных художников.

— Вот именно, — кивнул плутыш.

Воодушевленная Тришкой, Агата достала свой альбом для рисования и открыла его, на самом любимом рисунке. Тришка заглянул ей через плечо, поцокал языком и с видом знатока заявил:

— Это не "об страхция". Это гораздо лучше. Настоящий "а вам гарт".

— Тришка, а что такое "гарт"? — Агата много раз собиралась задать этот вопрос папе, но забывала.

— Это по-французски, — важно заметил Тришка, — а по-русски значит "и так сойдет". Вроде как нам — что получше, а вам — гарт.

Придирчиво осмотрев свой "а вам гард", Агата решила, что он ничуть не хуже тех, что некоторые художники выставляют напоказ. Она аккуратно вырезала рисунок ножницами и побежала с ним на улицу.

Алька понуро сидел в условленном месте. Увидев в глазах Агаты веселые искорки, он несколько ободрился.

— Ну что?

— Все в порядке. Мы деньги сами заработаем. Мою картину продадим, бодро сказала Агата и показала свой "шедевр". Глазам Альки предстало пучеглазое пугало с растопыренными руками, рядом с которым чернела большая клякса.

— А это что за паук? — угрюмо поинтересовался он.

— Это не паук. Это принцесса гуляет с песиком. Понимаешь, когда я рисовала, краска не просохла и растеклась в разные стороны, — пояснила Агата.

— Кто ж такое купит? — шмыгнув носом, недоверчиво спросил Алька.

— Еще как купят! Это как раз то, что надо. Бабушка говорит, что сейчас чем хуже, тем моднее, — заверила его Агата. Вопреки ожиданиям продать картину оказалось непросто. Видимо, люди еще не доросли до понимания современного искусства. Но Агата не унывала. Она была не из тех, кто легко сдается. В это время к дому подъехало такси. Агата мигом смекнула, что можно предложить картину пассажирам.

— Побежали! На такси без денег не ездят. Может, купят, — кивнула она Альке и бросилась к мужчинам, вылезающим из машины.

— Дяденьки, купите картину! — жалобно заканючила Агата.

— Что? — обернулся тучный мужчина в очках с толстенными стеклами.

Перед ним стоял златокудрый ангелочек с невинным лучистым взором.

— Купите картину, пожалуйста! Настоящий "а вам гард", — заверила его Агата, протягивая альбомный листок. Толстяк улыбнулся, но тут в разговор вмешался сухощавый пассажир с рыбьими глазами.

— Девочка, не приставай… — начал было он, но толстяк его оборвал.

— Зачем ты так, Юра? Говоришь, авангард у тебя? — обратился он к Агате, взяв ее картину. Художница поняла, что сейчас ее "шедевр" будет продан, и Алька — спасен! От предчувствия удачи у нее засосало под ложечкой. Окрыленная, Агата для верности добавила:

— Нам очень нужны деньги. На хлеб не хватает. В этот самый момент Агата застыла, как громом пораженная. Расплатившись с водителем, из такси появился третий пассажир. Это был ее собственный папа. Лицо у него сначала побагровело, как свекла, потом побелело, словно полотно, и Агата подумала, что, пожалуй, лучше всего ей было бы сейчас провалиться сквозь землю. Толстяк погладил ее по головке и полез за бумажником, но теперь Агату это не обрадовало. Между тем папа через силу улыбнулся и услужливо обратился к толстяку:

— Пожалуйста, Федор Иванович, сюда. Вот по этой дорожке.

Толстяк с сухощавым направились к подъезду, и Агата слышала, как Федор Иванович сказал, что она прелестный ребенок и что это трагедия, когда дети голодные, а родителям нет до этого дела, а сухощавый ввернул, что во всем виновато пьянство. Наверняка родители забулдыги, вот дети и попрошайничают. Агата потрусила было следом за гостями, но папа незаметно обернулся к ней и, сделав страшные глаза, процедил:

— Пока гости не уйдут, чтоб духа твоего дома не было. Потом поговорим.

Агата понуро побрела к ожидавшему ее Альке.

— Что же теперь будет? — с тревогой спросил он.

Агата пожала плечами и стала угрюмо ковырять носком туфельки землю, но тут она вспомнила про зажатую в потной ладошке бумажку, и настроение у нее немножко улучшилось. Хорошо, что хотя бы Альку выручили.

— Вот, возьми, — протянула она деньги.

Алька в нерешительности колебался.

— Бери, говорю! — настаивала Агата.

— А как же ты? Тебе, небось, влетит. Агата на мгновение задумалась, а потом, вздохнув, махнула рукой.

— Что поделаешь! Всем великим художникам вначале приходится тяжело.