"Дом в Эльдафьорде" - читать интересную книгу автора (Сандему Маргит)11Некоторое время все стояли, словно парализованные, пытаясь понять, что же произошло. Первым пришел в себя священник. — Мы должны спасти этого несчастного! — воскликнул он и бросился к куче камней. — Нет, остановитесь! — испуганно крикнул Хейке. — Там вас ждет смерть! Обернувшись к эльдафьордским крестьянам, Хейке спросил: — Кто-нибудь из вас слышал что-нибудь про это место? — Нет, — ответил Элис. — Просто детям не разрешают сюда ходить, им говорят, что здесь опасно. Но все уже забыли, почему именно здесь опасно. Скорее всего, здесь просто можно провалиться в расселину. Другой парень добавил: — В самом деле, люди пропадают здесь. С давних времен, как я слышал. Говорят, что они падают вниз. Все остальные кивнули. Священник по-прежнему проявлял нетерпение, и Хейке сказал: — Господин пастор, послушайте меня! Именно это существо я видел в доме на лестнице — когда вы его не видели. — Ступавшее тяжелыми шагами? — прошептал священник. Хейке кивнул. — Я тоже видел его, — взволнованно произнес Эскиль. — В ту ночь, когда я был в Йолинсборге. Я видел его во сне, не похожем на сон. — Но не считаете же вы, что… — взволнованно начал один из крестьян. Элис был очень восприимчив к настроениям других. Вид у него был такой, словно он с трудом обуздывает себя и вот-вот сорвется с места. — Это был… господин Йолин? — робко произнес он. — Нет, нет, — вмешалась Винга, наконец оправившись от шока. — В книге, принадлежащей отцу Ингер-Лизе, я видела портрет господина Йолина. Господин Йолин был видной фигурой в жизни Норвегии в 1600-х годах и имел средства, чтобы заказать собственный портрет. Это совсем не он, нет, господин Йолин был не таким. Господин Йолин был стройным, важным, ухоженным, чего вовсе не скажешь о том: кого мы только что видели! Стоя вместе со всеми на краю плато, Хейке задумался, а потом сказал: — Мне хотелось бы побольше узнать о том Йолине Йолинсоне, который находится в сумасшедшем доме… На лицах крестьян появилось облегчение. — О Безумном Йолине? — спросил Элис. Стоя возле Эскиля, Сольвейг настолько замерзла, что у нее посинели губы. День выдался не особенно, холодным, упало всего несколько капель дождя, так что вряд ли причиной ее озноба была погода. — Конечно, это мог бы быть мой шурин Йолин, — неуверенно произнесла она, — но это существо не очень-то похоже на него. Если это и он, значит, он ужасно одичал. — Возможно, он сбежал из сумасшедшего дома, — предположил Эскиль. — А теперь обитает на этой пустоши, предоставленный самому себе. — Да, возможно, — задумчиво ответила она. — Терье и его братья были именно такими: высокими, красивыми, хорошо сложенными. Все они были просто красавцами. Мы видели лишь мельком это существо, но ведь теперь он уже постарел… Она замолчала, не уверенная в своих словах. — Они были темноволосыми? — спросил Хейке. — Мы все в Эльдафьорде более или менее темноволосы. Ведь наша деревушка изолирована от мира. — Да, в самом деле, — согласился Хейке. Все замолчали. Никому не хотелось идти по плато в сторону каменных завалов, и в то же время никому не хотелось бросать на произвол судьбы Терье Йолинсона. И все готовы были в любой момент броситься бежать. Незаметно начался дождь. Волосы и плечи людей покрылись мелкими капельками влаги. — Но ведь мы должны же что-то сделать! — сказал священник. Обдумывая как раз план дальнейших действий, Хейке сказал: — Да, должны. Но Терье можно считать погибшим. Все вздрогнули, и никто не проронил ни слезинки по нему. — Сольвейг, — сказал Хейке, поворачиваясь с ней. — Ты можешь идти домой к Маленькому Йолину. Но только не одна, и тебе придется сделать крюк как можно дальше от Йолинсборга. Со мной останутся лишь священник и Винга, все остальные отправятся вниз. Эскиль горячо запротестовал. Взяв сына за подбородок, Хейке сказал: — По крайней мере, один Линд из рода Людей Льда останется в живых. Мы не можем рисковать твоей жизнью. — Но я могу остаться вместо мамы, я ведь намного сильнее. — Винга и раньше бывала в таких переделках. Ты же никогда не видел, на что я способен. — Отец, я никогда не говорил тебе об этом, но иногда мне кажется, что в моем поколении я — меченый. — Меченой в этом поколении является Тула. У Эскиля отвисла челюсть. — Тула?.. — Ты никогда этого не замечал? Тогда она более изобретательная, чем я думал, по части своих секретов. — Но я же слышал эти голоса! И видел во сне это существо! — Да, потому что ты отгадал загадку клада господина Йолина. Ты стал опасной персоной. Ну, хватит об этом, вам пора идти. Двое парней уже направились вниз, стараясь держаться на почтительном расстоянии от Йолинсборга. — Я останусь, — решительно произнес Эскиль. И никакие уговоры здесь не помогали! — Я тоже останусь, — сказал Элис. — И я… — сказала Сольвейг. Она крикнула спускающимся вниз парням, чтобы те присмотрели за Маленьким Йолином, и те ответили, что она может положиться на них. Эскиля ее решение очень удивило. Она не пускала к Маленькому Йолину чужих, опасаясь, что они испугают мальчика? Или же это Терье запрещал ей делать это? Винга озабоченно смотрела на хрупкую, ранимую Сольвейг. Оглядев оставшуюся с ним группу людей, Хейке вздохнул и произнес: — Хорошо, тогда стойте все здесь! И ни шагу в сторону! — Мы тоже пойдем, — обиженно произнес Эскиль. — Мы не хотим, чтобы вы брали все на себя! — Ты сам не знаешь, что говоришь, — строго сказала Винга. — Возможно, это и есть «Безумный Йолин», кто знает. Хейке не может рассчитывать на это, ему придется, возможно, мобилизовать все свои силы. Так что вы можете стать свидетелями чего-то невероятного. И разве ты не понимаешь, что вы будете для нас обузой? Помимо всего прочего, нам придется беспокоиться о вашей безопасности! — Мы не помешаем вам. Просто я не хочу отдавать своих родителей на растерзание чудовищу. Она смягчилась и погладила своего несговорчивого сына на щеке. — Я понимаю, — сказала она. — Но ты не совсем понял меня. Хейке не справится один, ему придется позвать на помощь… — Я и раньше уже слышал об этом. Что же это за помощь? — Это духи-защитники Людей Льда. Один или несколько наших меченых или избранных предков. Мы сами не знаем, кто придет на этот раз. Но они всегда посылают того, кто больше всего нужен в данном случае. Все трое, Эскиль, Сольвейг и Элис, уставились на нее. Священник тоже. В своем ли уме эта очаровательная дама? — Вы прошли с нами половину пути, — продолжала Винга. — Но дальше ни шагу! Эскиль пообещал ей, что так оно и будет. Он понимал, когда ему следует уступить. Хейке снял с себя мандрагору. Он держал ее перед собой, и все видели, как шевелятся его губы. — Извините, но это же языческий ритуал, и я не могу участвовать во всем этом. — Это вовсе не богохульство, — прошептала в ответ Винга. — Хейке не имеет ничего против церкви, просто он обладает способностями, к которым мы должны относиться с уважением. Без этих его способностей нам не справиться с нашей задачей. А если это Йолин Йолинсон, то здесь придется применить всего лишь мускульную силу. — Но этот талисман… Это же мандрагора, инструмент Дьявола! — Это добрая мандрагора, — с убежденностью прошептала Винга. — Она помогает бороться со злом. Священник хотел было сказать что-то про крест, но интуитивно понял, что крест здесь не будет иметь никакой силы. Что сказал ему этот таинственный Хейке? «Крест нужен для благословения, а не для заклятия». Что ж, его позвали, и ему оставалось только исполнить свой долг. Теперь они увидят, чья власть сильнее. Священник вдруг подумал, что теперь налицо три силы: сила креста, мандрагоры и того неизвестного зла, что скрывается под грудой камней. И он не знал, что ему делать. Медленная процессия направилась под дождем через пустошь: впереди Хейке, держа за руку Вингу, за ними Эскиль, для верности положивший руку на плечо Сольвейг, а рядом с ними — Элис. Они шли медленно, потому что Хейке старался идти по травянистым участкам, обходя камни, влажные и скользкие от дождя. Внезапно он остановился. Другие последовали его примеру. Ветер шуршал травой, слышался шелест дождя. Перед ними что-то было. Прищурив глаза, все стали присматриваться. Это были тени… Постепенно они становились более заметными, оставаясь, однако, тенями. Три фигуры, две из которых производили впечатление очень древних. Одна из них была очень высока и казалась мужчиной: другая — женщиной, третья тоже мужчиной и она имела более ясные контуры и вполне современный вид, тогда как две первых были видны, как в тумане. — Это Map, — прошептал Хейке Винге. — Теперь мы знаем, в чем дело. Никто не умеет так заклинать духов, как Map! Он глубоко поклонился всем троим. Его спутники невольно сделали то же самое. Хейке снова повесил на шею мандрагору, но не спрятал ее под одежду, а оставил на виду. У Эскиля появилось чувство единения со своим отцом. — Это добрые силы, господин пастор, — сказал Хейке. — Они несли на себе проклятие нашего рода, но смогли обратить зло в добро. Я тоже смиренно пытался последовать их примеру, но, как вы убедились в этом, у меня ничего не получилось: я набросился на Терье Йолинсона. — Но это случилось с тобой впервые, — сказала Винга. — Почти… — пробормотал Хейке. — А кто те двое? — спросила она. — Дида. И к моему великому изумлению и радости еще один, кого я не ожидал встретить здесь — и, возможно, вообще никогда и нигде. Винга, позволь мне представить тебе: это Странник во тьме! — Но… — изумленно произнесла она. — Но, я думала, что Вы обитаете в Словении, господин. Высокая черная фигура ответила настолько тихо, что только Хейке смог услышать ответ: — Теперь ты нуждаешься в моей помощи, Хейке из рода Людей Льда. Ты повзрослел с тех пор, как я видел тебя, слоняющегося по лесам Словении, босого и одичавшего. Хейке передал остальным лишь то, что счел нужным: — Он сказал, что теперь мне нужна его помощь. Винга удивлялась, почему именно эти трое явились сюда: Дида, Map и Странник?.. Дида. Винга очень мало знала о ней. Но было известно, что Дида была удивительной женщиной. Люди Льда давно знали о ней, но только во времена Хейке стало известно ее имя. Суль видела ее в своих наркотических видениях, видела ее и Виллему, но чаще всего она являлась Хейке. Но кто же она была? До того, как ее имя стало известно, ее называли просто «женщина из прошлого». Говорили, что она была неописуемо красивой. Винга жалела о том, что никогда не видела ее раньше. Хейке долго говорил с тенями. Потом повернулся к стоящим сзади него. — Они говорят, чтобы вы остановились здесь и ни в коем случае не шли дальше. Даже Винга не сможет пойти со мной. Священник же, напротив, может пойти, ему будет чем заняться, они обещали защищать его. Слова его нагнали на всех страх. Все переглядывались, не решаясь ослушаться его. Сняв с себя куртку, Эскиль прикрылся ею вместе с Сольвейг от дождя. Они прижались друг к другу, словно ища друг у друга защиты от злых сил, властвующих над эльдафьордскими пустошами. Элис отодвинул в сторону большой камень, почва под ним была сухой, и все сели, чтобы переждать дождь. Элис предложил Винге спрятаться от дождя под его рыбацкой курткой. Она любезно поблагодарила его, не обращая внимания на стойкий запах рыбы. Бедный священник был совершенно сбит с толку. Ему сказали, что он будет нужен. Конечно, ему это нравилось, но он никак не мог взять в толк, как ему, человеку церкви, следует вести себя в этой странной экспедиции. Этот Хейке был отстранен от церкви в силу самого своего происхождения, судя по словам его жены. Ведь с христианской точки зрения все меченые из рода Людей Льда были осуждены на вечное проклятие. Но этот человек казался ему добросердечным и справедливым. Конечно, его яростное нападение на Терье Йолинсона было жутким, но причину его Винга тоже пояснила. И священник, будучи человеком мудрым и добрым, решил сделать все, что было в его силах с точки зрения христианства. Держаться на расстоянии от этого необузданного человека и делать свое дело, хотя тот, в силу своей духовной мощи, нравился ему. Делать свое дело означало для него выполнять свой церковный долг и позволять другим выполнять свой долг. Не успел он додумать до конца свои мысли, как увидел летящий со свистом камень — летящий прямо в их сторону. И вслед за ним полетел еще один камень. Первый из них был направлен в Хейке, второй же, как заметил со страхом священник, предназначался ему. Камень был брошен с такой ужасающей силой, что священник не имел возможности увернуться, и когда он подумал, что настал его последний миг, он увидел, что камень был остановлен в воздухе какой-то призрачной рукой. То же самое произошло и с тем камнем, который предназначался Хейке. Камни падали на землю, не причиняя им никакого вреда. Из-за груды камней послышался рев разочарования. — Пусть себе воет, — сухо заметил Хейке. — А вам спасибо за помощь. Священник одобрительно бормотал что-то, не зная точно, кого ему следует благодарить. Пару еле различимых теней? Ведь кроме них, он никого не видел. — Может быть, это все-таки сумасшедший Йолин?.. — неуверенно произнес он. — Поскольку он подал голос… В таком случае, следует принимать во внимание то, что он все-таки живое существо. — Скоро мы узнаем, в чем дело, — сказал Хейке. Священник заметил, что Хейке очень сосредоточен и напряжен. Губы его непрерывно шевелились и, подойдя ближе, священник понял, что он произносит заклинания. Но на каком языке? Он не понимал ни слова! «Колдовство», — со страхом подумал он. Но ему ничего не оставалось, как продолжать делать свое дело. Он должен был противопоставить власть церкви власти колдовства и злых сил! Взявшись за крест, он принялся неистово молиться. С более близкого расстояния куча камней напоминала огромный четырехугольник. Раньше никто даже не пытался рассмотреть это каменное сооружение! Впрочем, он помнил рассказы о многих жителях этой деревни, бесследно исчезнувших здесь, об игравших детях, не говоря уже о кладоискателях… Он не знал, почему именно эта часть плато считалась самой опасной. Может быть, люди полагали, что здесь опасно ходить из-за множества расселин и ям? Или же эти слухи были просто-напросто старинными предрассудками? Поверьями, согласно которым здесь обитало какое-то мстительное существо? Но об этом все давно забыли, остался только страх перед самим местом. Нет, что за чушь, конечно же, это Безумный Йолин удрал из сумасшедшего дома и теперь скрывается здесь. Никаких демонов не существует. Все это предрассудки, из-за которых не следует терять веру и здравый смысл. — Осторожно, — сказал Хейке. — Я пойду первым! Мы попытаемся найти тот вход, из которого кричал Терье. И тут священник снова услышал жалобные голоса. Но они не были похожи на потусторонние голоса. Они доносились из каменных руин, и ему казалось, что от этих голосов содрогаются камни. Теперь рыдали и причитали реальные голоса, взывали о помощи и милосердии, жаловались на свои муки и свой смертельный страх. Священник почувствовал неодолимое желание помочь этим несчастным. Но не успел он собраться с мыслями, как Хейке внезапно остановился. Из расселины что-то взирало на них. Что-то выжидало, чтобы Хейке шагнул вперед — и тогда чудовище смогло бы утащить его вниз за ногу. Священник никогда не видел ничего более отвратительного. Звериный лик под копной волос, напоминавших перегнившую солому. Пара отливающих красным глаз, злобное лицо с неровными, сточенными зубами, косматая, грязная шерсть… Мерзкая рука лежала наготове на краю каменного блока: огромная, грязная, волосатая, с толстыми ногтями. Не было никакого сомнения в том, что существо это имело огромные размеры, но у священника даже не мелькнуло мысли о том, что это мог быть тролль. Это был человек — или тот, кто когда-то был человеком. Прошла секунда. Взяв мандрагору, Хейке повернул ее к чудовищу, которое тут же плюнуло в его сторону. — Сударь, — прошептал за спиной Хейке священник. — Это, должно быть, сумасшедший! — Нет, — ответил Хейке, продолжая произносить свои странные заклинания. — Нет, думаю, я знаю, кто это: это «первый Йолин». «Крепость первого Йолина». «Сокровища были спрятаны в первой крепости Йолина». «Вся эта жуть исчезла во времена обвала в 1256 году». Жуть? Костры Эльдафьорда? Казалось, Хейке читал мысли священника: человеческие жертвоприношения, сожжение на костре, и все это во славу той самой жуткой персоны. Чудовище было парализовано мандрагорой. Но это не могло продолжаться долго, обоим было это ясно. — Как вы узнали об этом? — прошептал священник, заледенев от страха. — Мне стало все ясно теперь, когда мы подошли совсем близко. — Но в 1200-х годах в Норвегии уже не приносили в жертву людей! — У меня такое предчувствие, что мы стоим перед чем-то неведомым, — сквозь зубы проговорил Хейке. — Но у меня нет времени… Священник понял его. Обратив крест в сторону чудовища, священник принялся читать молитвы об изгнании демонов. Чудовище же просто плевало в сторону креста. И как только он поднял крест, крики и мольбы о помощи, доносящиеся снизу, усилились. «Да, — подумал священник. — Хейке прав. Именно в этом и состоит моя миссия. С демоном мне не справиться». Он заметил, что мерзкое лицо, огромные плечи и волосатые звериные лапы еще больше высунулись из расселины. Именно в эту расселину и угодил Терье Йолинсон. Наверняка, это было то место, где человекоядный паук караулил свои жертвы. Но вряд ли это была та шахта, тот спуск, о котором говорил Терье. Священник увидел, как трое духов подали Хейке знак. Он отошел назад и пошел в обход, как показывали ему духи. И как только Хейке покинул опасное место, чудовище высунулось из дыры и схватило священника за ногу. И тут же высокая фигура наклонилась и отрубила эту лапу. Чудовище издало адский рев, а рука, сжимавшая щиколотку священника, отскочила в сторону и покатилась вниз, в дыру. В этой же дыре исчез и первый Йолин. Священник был потрясен. Он был не в силах унять дрожь. Сначала это нападение, потом рука, которая… Нет! Нет, его разум отказывался воспринимать увиденное. Но ведь он ясно почувствовал хватку отвратительных пальцев с толстыми, похожими на когти, ногтями. Будучи в полуобморочном состоянии, он последовал за Хейке через каменные завалы, смертельно боясь, что чудовище появится снова. Священнику было совершенно ясно, что чудовище это ненавидело Хейке. До этого он никогда не сталкивался с такой жгучей ненавистью. И он понимал, что Хейке наделен неслыханной силой. Охранявшие его духи не давали чудовищу напасть на него. Духи и мандрагора. И одной мандрагоры было бы не достаточно. Священник видел, что Хейке было этого мало. Он хотел уничтожить чудовище. И силы его были теперь велики! — Вот здесь, — сказал этот таинственный представитель рода Людей льда. — Это единственное место, где можно спуститься вниз. Здесь ясно видно отверстие. Тут Дида подняла руку и сказала что-то Хейке. — Она говорит, что мы не должны спускаться первыми, — пояснил Хейке. — Мой личный защитник, Странник, эта высокая фигура, пойдет первым. Потом я. Потом Дида, а потом уж вы, пастор. И самым последним — Map. Будьте спокойны, — криво усмехнулся он. — Вы под надежной защитой! Священнику оставалось только согласиться. Он перестал уже задавать вопросы. Как часто смеялся он, слушая истории о том, что люди мочились от страха. Теперь же он хорошо их понимал. Нелегко осуществлять контроль над своим телом, когда рушатся все привычные понятия, уступая место страху. Он больше не замечал дождя, превратившего его тщательно накрахмаленный воротник в тряпку. И когда он прижался к каменному блоку, чтобы протиснуться в крутую, узкую шахту, сложенную из не закрепленных ничем камней, он вспомнил слова Данте: «Оставь надежду всяк, сюда входящий!» Во всяком случае, ситуация была близкой к дантовой. Хейке осторожно спускался вниз, хорошо понимая, что в любой момент на них может свалиться сверху камень. Троим его предкам, разумеется, не нужно было соблюдать осторожность, они были совершенно невесомы. И Хейке посмеивался про себя, стоя за спиной Странника. Это была улыбка радости от того, что он снова видел перед собой само воплощение безопасности. Хейке совершенно отчетливо видел всех троих духов. Как совершенно реальных людей — но слегка в тумане. Хейке часто размышлял не только над тем, кто такая Дида, но и над тем, кто такой Странник. Странник был, пожалуй, еще более таинственной фигурой, чем Дида. А какие истории рассказывали эти двое! Хейке вздохнул. Вот бы ему еще раз послушать их! Хейке слышал доносящиеся снизу жалобные крики несчастных. И все время слышалось урчание разъяренного чудовища. Он ждал их, замышляя месть. Ведь это был его дом, его крепость! Никто, никто не должен был входить сюда! Хейке не знал, что та супружеская пара, на которую смотрел первый Йолин, сидя на корточках на вершине холма, и которая собиралась взять Йолинсборг в аренду у Терье — эта супружеская пара побывала на плато. В тот раз, увидев их, чудовище имело в виду не Йолинсборг, а это место на пустоши. Его дом, разрушенный силами природы. Узкая, извилистая шахта стала расширяться. Они спустились в довольно просторное четырехугольное помещение. В полутьме можно было различить каменную кладку стен, остатки крыши и утрамбованный земляной пол. Когда-то это было человеческим жилищем. Из-за обвала потолок провалился, так что пол теперь был завален камнями, и Хейке вовсе не хотелось трогать их, потому что в этом случае они со священником были бы похоронены заживо. Своды, подпирающие крышу, состояли сплошь из «живых» камней, готовых в любую минуту поползти вниз, так что крыша над их головами была в высшей степени ненадежной. Через отверстие проникал дневной свет. Повсюду ощущался тошнотворный трупный запах. Но Хейке не успел как следует осмотреть руины: уже в следующую секунду в его сторону полетел первый камень. Камень был тут же остановлен Маром. Последовало еще несколько камней: настоящая канонада. Этот Йолин был не таким уж изобретательным по части атаки. И тут Хейке увидел его. Жуткое существо выглядывало из-за груды камней посреди помещения. Хейке взял в руку мандрагору, священник же взял свой крест. Странник кивнул Хейке, чтобы тот шел вперед. Они хотели выманить чудовище из его укрытия. Внезапно священник остановился. — Господин Хейке, взгляните! — сказал он. Хейке посмотрел туда, куда был направлен взгляд священника. Из кучи камней торчала чья-то нога. Нога лежащего человека. Оглядевшись по сторонам, он увидел множество других людей. Это были мертвецы, и умершие совсем недавно, и уже превратившиеся в скелеты… Те, кто пропал без вести. Чудовище скрывалось в своем убежище, так что трое духов не могли до него добраться. Канонада камней — вызванная усилием мысли — прекратилась, было ясно, что чудовище сочло ее бесполезной. Так что у Хейке появилась возможность осмотреть дыру, в которой обитал Йолин. За кучей камней он различил на полу что-то вроде узоров. Словно чудовище пряталось за каким-то языческим алтарем или чем-то в этом роде. Во всяком случае, именно это и защищало его. Вот почему трое духов из рода Людей Льда пытались выманить его. И это предстояло сделать Хейке. Духи отвели пастора к выходу, где чудовище не могло до него добраться. В данный момент пастор не представлял никакого интереса для чудовища. Дида подала Хейке знак рукой. Он понял, что она имеет в виду: она хотела, чтобы он пошел направо, к естественной нише в одной из стен. Хейке так и сделал. И тут первый Йолин издал ужасающий вой. Значит, они напали на след! Сокровища господина Йолина? Новый град камней. Неужели он не может придумать ничего другого? Да, он был способен убить. Но только в рукопашном поединке, а не с помощью мысленной силы, потому что все летящие камни были остановлены в воздухе духами. Хейке смело приблизился к той части крепости, которая была самым охраняемым место первого Йолина. Он наклонился, чтобы отодвинуть плоский камень, прикрывавший вход во внутреннее помещение. Это было уж слишком для бестии. Он выскочил из своего магического круга и был тут же сражен заклинаниями Мара. Хейке тоже мог колдовать, как Map. Но его чары всегда бывали непроизвольными, он не мог управлять ими. Он не понимал смысла своих заклинаний, просто они передались ему по наследству. Map же, напротив, произносил свои заклинания на понятном ему языке, на языке Таран-гая. Разумеется, ему были известны и первоначальные руны Людей Льда, он изучал их в диком горном крае, называемом Таран-гай, и знал, что они означали. Он понимал смысл каждого сказанного им слова. Map был самым изощренным колдуном среди Людей Льда. Он обладал еще большей силой, чем Ульвхедин. Чудовище, этот первый Йолин, впервые стояло теперь лицом к лицу с тремя духами. И это чудовище было смертельно напугано. Первый Йолин выл и кричал, осыпая их проклятиями, он пытался заглушить голос Мара, прятал за спину свою покалеченную руку, шипел и плевался. Хейке не мог понять причину такого страха. Казалось, Странник во тьме является его злейшим врагом. Может быть, потому, что он был защитником Хейке? Хейке, которого чудовище пыталось схватить, но безуспешно. Было заметно также, что сам вид Диды внушает бестии смертельный страх. Некоторое время Хейке стоял неподвижно на ступени, но потом решил, что должен еще больше раздразнить Йолина. И он протянул руку к каменной двери, чтобы отодвинуть ее. Злой Йолин закричал. При этом он забыл о присутствии троих духов, забыл о том, что ему следует вернуться в свое укрытие из камней и магических символов. Map тут же подал знак двум остальным, голос его прозвучал как раскат грома, Дида и Странник подняли правые руки и направили ладони в сторону чудовища. Тот замер. Глаза его остекленели. Заклинания Мара стали громче, а снизу доносился хор несчастных душ, и в их приглушенных голосах звучало удивление, звучала надежда… На глазах Хейке происходило нечто фантастическое. Йолин погибал. Монотонный голос Мара звучал безжалостно. И Хейке с ужасом видел, как чудовище превращается в ничто. Он… разлагается! Кожа его рвалась на мелкие части, спутанные волосы клочьями падали на пол. Постепенно Йолин развалился на части, превращаясь в бесформенное месиво. Вскоре исчезло и это. Громогласный голос Мара затих. Все трое повернулись к Хейке. Они улыбались. — Теперь ты можешь спокойно забрать сокровища, — сказал Странник. Дида подошла к нему и провел рукой по его щеке. — Остальное мы предоставляем сделать тебе, как одному из величайших представителей Людей Льда! Мы только приведем сюда твою красивую жену, твоего многообещающего сына и всех остальных. — Мы еще увидимся, — сказал Странник во тьме. Хейке поклонился им. Дида подала знак священнику, чтобы тот подошел поближе. После этого все трое исчезли. Священник с облегчением вздохнул. В полумраке, к которому уже привыкли их глаза, его лицо казалось белее его крахмального воротника. — Что же произошло? — спросил он. — Потом поговорим об этом, — ответил Хейке. Они подошли к каменной плите, скрывавшей клад господина Йолина. — Господин Хейке, вот там… — сказал пастор тихо и указал на какую-то кучу за грудой камней. Хейке направился туда. Там, беспорядочно сваленные в кучу, лежали сокровища господина Йолина. Церковная серебряная утварь, золото… и поверх всего этого, раскинув руки, лежал скелет. — Должно быть, это один из тех, кто обнаружил сокровища Йолина в «первой крепости Йолина», — произнес Хейке. — Это ему дорого обошлось. Но тогда я не понимаю… Его взгляд скользнул по мертвецам, по совершенно свежему трупу Терье Йолинсона и трупу той женщины, которая хотела взять в аренду Йолинсборг, по трупам тех, кто когда-то пропал без вести. — Тогда я не понимаю, что спрятано за этой плитой, — закончил он свою мысль. — То, что действительно охранял первый Йолин. Думаю, ему было ровным счетом наплевать на сокровища господина Йолина. Подойдя к каменной плите, они чувствовали себя в безопасности, поскольку никакое зло им уже не угрожало. Хейке отодвинул плиту. Оттуда посыпались какие-то предметы. Хейке и священник уставились на них. — Что бы это могло быть? — прошептал священник. Взгляд Хейке остановился на самом крупном из предметов. Предмет этот был шириной в обе его ладони. — Нет, — прошептал он. — Нет! Этого не может быть! |
||
|