"Безрассудный" - читать интересную книгу автора (Брокуэй Конни)

Глава 10

Высокий мужчина прищурясь смотрел на Фейвор. С огромным облегчением она поняла, что он не может узнать ее в таком замаскированном виде…

– Вы благодарите меня за мою нынешнюю услугу или за ту, которой вы так ловко воспользовались в Дьепе? – спросил он.

Значит, с анонимностью покончено.

Его голос был грубовато-равнодушным, глаза цвета чистого дикого меда казались непроницаемыми. Только легкий изгиб верхней губы выдавал его настроение. Не слишком благодушное.

– Это и правда вы, – сказал он. – Какой вероломный план придумали вы для этого бедного пьяницы? – Он кивнул в сторону неподвижного Орвилла. – Будь я проклят, если мне не следует стряхнуть с него пыль и извиниться, так как любой мужчина, связавшийся с вами, леди Предательница, заслуживает, самое малое, жалости со стороны собрата по несчастью и, весьма возможно, его помощи.

Фейвор слушала эту едкую тираду вполуха. Она была занята тем, что смотрела на него. Боже, какой он огромный. Гораздо выше и шире в плечах, чем она его помнила. На нем были видавшие лучшие дни черные штаны в обтяжку и белая, не застегнутая на пуговицы, свободного покроя сорочка с открытым воротом. Угловатые, резкие черты лица, взъерошенные черные волосы, свободными локонами закрывающие сильную шею.

Она помнила англичанина бледным, а теперь перед ней был крепкий и загорелый молодой мужчина. Тот, прикованный к стене, с растянутыми в стороны руками, находился на грани отчаяния, а этот выглядел полным хозяином своей судьбы. Они явно поменялись ролями. Теперь над Фейвор властвовали судьба и воля других людей, и ей не понравилась такая перемена в их положении. Она вдруг осознала, что одна опасность сменила другую.

Англичанин подходил все ближе, как будто смакуя каждое мгновение. Фейвор попыталась подняться, но не успела. Он схватил ее за плечо и рывком поставил на ноги. Она заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Ну… – пробормотал англичанин. Его взгляд скользил по ее щекам, губам и шее, словно лаская. – Что вы скажете, мадам Нуар, или вдова Ламбетт, или как вас там называют, черт подери?

– Фейвор, – ответила она. – Фейвор Мак… Фейвор Донн.

Он застыл.

– Черт бы вас побрал, что это еще за фокус? Не знаю, в какую игру вы теперь играете, но я хочу знать правду.

Фейвор сморщилась от боли в плече.

– Правду, не то я… Правду!

– Это правда, клянусь вам! – вскричала девушка. – Мой брат – лорд Томас Донн. Он владеет поместьем в пяти милях от побережья на северной дороге. Вам стоит лишь спросить у любого в этом замке, чтобы получить подтверждение моим словам. Я – Фейвор Донн.

– А что сестра дворянина делала во Франции под маской продажной женщины? – В его взгляде читалось презрение.

Фейвор заколебалась в поисках подходящего объяснения. Он тряхнул ее.

– Говорите!

– Мой брат… а также Зверь – контрабандист, – прошептала она. – Это его искали французы в Дьепе. Это его я защищала в тот день…

Он наклонился к ее лицу. Его глаза больше не были спокойными, они обжигали. Англичанин выглядел теперь старше, чем во Франции, более жестким и гораздо более опасным. Фейвор молча молилась, чтобы он ей поверил.

– Я клянусь, – прохрипела она.

– Проклятие, – наконец выдохнул он, но, казалось, это был ответ на какое-то внутреннее признание, а не на то, что она сделала. – Вы еще не ответили на мой вопрос. Что вы делали в Дьепе, маленький ястреб? И почему на вас это новое оперение?

– Что? – растерянно спросила она.

– Ваши суровые брови исчезли, и вы выкрасили волосы. Зачем?

– Потому что, – Фейвор лихорадочно искала приемлемый ответ, – потому что английские джентльмены предпочитают черноволосых.

– Никогда об этом не слышал.

– А где вы могли слышать о современной моде? – спросила она, молясь про себя, чтобы его не рассердило ее нахальство. – Или вам в камеру приносили журнал мод?

На его лице промелькнуло одобрение.

– Туше.

– А что вы здесь делаете? – высокомерно осведомилась она, пользуясь возникшим преимуществом.

Неужели он узнал, кто она такая, и последовал за ней сюда, чтобы отомстить? При этой мысли ее охватила дрожь. Пусть ей будет уроком никогда не уступать велениям нечистой совести. Пусть бы его схватили французы.

– О нет, прекрасная хищница. Хорошая попытка сменить тему, но я не зеленый юнец, чтобы меня мог отвлечь пухлый ротик, произносящий высокомерные слова. Мы говорили о вас. Почему вы оказались в Дьепе? В ваши обязанности входило стоять у штурвала корабля контрабандистов? – насмешливо спросил он.

– Конечно, нет! – парировала Фейвор, с молниеносной быстротой перебирая в уме все мыслимые варианты ответов. – Я гостила у родственников, которые заботились обо мне многие годы. Во Франции я была в большей безопасности, чем здесь. Из-за Тома. – Она взглянула на него, чтобы оценить его реакцию. Но не смогла. – Вы знаете насчет Тома, разумеется.

– Знаю? – Англичанин вдруг отпустил ее, отступил назад и теперь стоял со скрещенными на широкой груди руками.

Она попятилась, потирая синяки, оставленные его пальцами на ее руках. Его взгляд равнодушно скользнул по красным пятнам.

– Том уехал из страны сразу после Куллодена.[1] Предводители остальных кланов назначили за его голову награду.

– Почему?

Фейвор потупила взор как будто в смятении.

– Брат был у Куллодена еще совсем в нежном возрасте, и тем не менее он понял, насколько шотландцы плохо вооружены и как велик численный перевес их противников. Том… – она сделала паузу для большего эффекта. – Том никогда не питал склонности к сражениям. Вид крови его пугает. Он покинул поле боя, как только началось сражение.

Его внезапный смех заставил ее широко раскрыть глаза. Она нахмурилась. Он широко улыбался ей, его белые зубы блестели в полумраке.

– Спаси меня Бог, вы могли бы и кошку уговорить залаять, маленькая лгунья.

– Неужели в вас нет ни капли порядочности? – спросила Фейвор, вспыхнув от гнева. – Я только что призналась вам в позоре моего брата.

– То есть в том, что он сбежал с поля битвы из-за своего отвращения к крови? Вам придется придумать что-нибудь получше, особенно если вы хотите совместить эту сказку с историей о том, как тот же трусливый брат стал известным контрабандистом. Если, конечно, Зверь не прячется в трюме всякий раз, когда начинается кровопролитие.

– Не будьте смешным, – огрызнулась Фейвор. Обида вытеснила у нее страх.

– Отнюдь. Вы достаточно смешны за нас обоих.

– Мне наплевать, верите ли вы мне…

– О, вот это напрасно, – спокойно перебил он, и ее снова охватил страх.

– Томас устраивает все так, чтобы кровопролития не было. В прошлом году французы назначили награду за любые сведения, которые могли способствовать его аресту. Мы боялись, что выйдут на моих приемных родителей, и, чтобы не навлечь на них беды, решено было устроить мой побег. Том придумал план, по которому нужно было найти приманку.

– То есть меня. И этим я обязан визиту неоценимого Жака. Где ваш похожий на Гаргантюа приятель?

– Он здесь, его зовут Джейми, и он мой… кучер моего брата.

– Как прекрасно иметь кучера, одаренного столь многочисленными талантами.

– Он не имеет никакого отношения к вашей… ситуации. Он всего лишь выполнял приказания, – возразила Фейвор, представив, как Джейми и этот высокий здоровяк сойдутся в смертельной схватке.

– Не волнуйтесь, милочка. Я не обижу вашего ручного буйвола.

Она вздохнула с облегчением. Его лицо смягчилось.

– Но скажите мне, где ваш умный братец? Я жажду с ним познакомиться.

– Он за границей.

– Чтобы избежать еще больших неприятностей? А почему вы здесь, без него?

Если она будет держаться ближе к правде, возможно, ей удастся убедить его оставить ее в покое, уехать и… а что он-то тут делает?

– Возможно, мой брат кажется человеком состоятельным, но это не так. Мы не богаты. И наш клан тоже. Собственно говоря, вся наша семья довольно бедна.

– Ну?

– Я здесь для того… для того, чтобы пополнить состояние клана. – Она почти говорила правду.

– Состояние? Вы хотите сказать, что забрасываете сети в матримониальные воды, мисс Донн? Здесь? – Его голос звучал скептически. – В Уонтонз-Блаш? Ну, вы в высшей степени оригинальны. Не многие из застенчивых дебютанток решились бы приехать сюда в поисках супруга.

– А куда еще может поехать такая невеста, как я? Неизвестная шотландка, без земель, семьи и знакомых, которые меня бы рекомендовали? – горячо возразила Фейвор, так как англичанин заставил ее задуматься. Даже если она сможет распоряжаться собственным будущим, то вряд ли сумеет найти семейное счастье.

– Только в Уонтонз-Блаш я смогу найти жениха, который не будет слишком глубоко копаться в моем генеалогическом древе. Пока на мне роскошные туалеты и драгоценности, здесь меня принимают за выгодную партию.

– Вы хотите сказать, что контрабандный бизнес не настолько прибыльный, как об этом говорят? А я-то считал его одним из самых выгодных занятий для честолюбивого молодого человека.

– Нет, – резко ответила она. – Это не так. Совсем не такое выгодное, чтобы восстановить состояние, отнятое английскими уб…

– Осторожно, мисс Донн, – сухо перебил ее англичанин. – Ваш будущий муж может оказаться как раз одним из этих английских «уб».

– Это я понимаю, – мрачно ответила Фейвор. – Но, видите ли, у меня нет выбора. Ваши англичане не оставили в живых шотландцев, из которых можно было бы выбирать, – ни богатых, ни бедных. Они убили всех.

У нее возникло вдруг чувство, что ее слова задели какую-то струнку в его душе и он начинает сочувствовать ее рассказу.

– Да. В этом есть доля правды, – сказал он через несколько мгновений. – Но с другой стороны, у меня уже есть опыт, я уже наслушался ваших лживых историй.

Она ошиблась. Ему совершенно безразлично уничтожение ее народа.

– Смейтесь надо мной, сколько вам угодно, – резко ответила она.

– Подберите свою нижнюю губку, милочка, она слишком соблазнительна, когда вы ее так надуваете, и уверен, что вам это хорошо известно.

Фейвор в раздражении топнула ножкой и уставилась на нее в изумлении. Она не топала ногой с детства.

– Что за прекрасная сказка и что за прекрасная из вас вышла героиня, Фейвор, любовь моя, – сказал англичанин легким, насмешливым тоном. – Такая храбрая и страстная. Как это благородно с вашей стороны пожертвовать собой ради клана. – Его лицо стало серьезным. – Если бы я только мог поверить в это благородство. Но вы с такой готовностью воспользовались мной.

– И сегодня я бы сделала то же самое. Вы уже были осуждены. Что вам было терять? Кроме того, – она с вызовом посмотрела на него, – вы ведь спаслись, не так ли? Ну, значит, вы получили больше, чем обещала сделка.

– О нет, – пробормотал он, – я еще не получил ничего из того, что обещала эта сделка.

Мужчина шагнул вперед, напряженный, хищный, сосредоточенно целеустремленный. Девушка отступила назад. И уперлась спиной в стену. Он улыбнулся. Злая получилась улыбка. Дьявольская улыбка.

Он поднес руку к ее лицу. Она вздрогнула, но он пронес ее мимо и уперся раскрытой ладонью в стену рядом с ее головой. Его поза только подчеркивала, насколько он выше ее. Он просто закрыл ее своим огромным телом. Его взгляд скользнул по ее лицу, шее и задержался на глубоком декольте.

– Меня выкупили из тюрьмы, чтобы я вас развлекал.

– Не меня, – возразила Фейвор, – а мадам Нуар!

– Которую вы изображали, – ответил англичанин неожиданно тихим голосом, полным неги.

Столь резкая перемена тона почему-то вызвала у девушки необъяснимое чувство слабости, приятной истомы.

– Вам не следовало красить волосы, – задумчиво произнес он, играя ее локонами. – Раньше они были красивее. Как краденое золото. Теперь они мертвы, словно глаз мертвого ворона.

– Льстец, – прошептала Фейвор.

– Кто бы мог подумать, что вы… из всех женщин в мире… именно вы, – ответил англичанин так тихо, что она едва расслышала.

Заметив, как он разглядывает ее тело, она почувствовала себя зрелой и пышной, ей стало неловко. Она не могла бы отвести глаза, даже если бы попыталась.

– Прошу вас.

– Просите о чем? Доставить себе удовольствие? И что для этого потребуется, как вы считаете? – спросил он. – Один раз я уже получил от вас поцелуй и до сих пор помню его вкус. Разве это не странно? – Он опустил крашеную прядь на ее плечо и терпеливо расправил локон. – Правда?

– Да.

– Я провел в тюрьме четыре года, вы знаете, – сказал он. – Четыре года – это долгий срок, можно забыть о тех плотских удовольствиях, которые я только начинал постигать. После побега – с вашей помощью – мне понадобилось несколько дней, чтобы осознать, что я в безопасности. Но потом… потом я стал искать эти удовольствия, когда это не было связано с риском для жизни.

Его лицо стало суровым.

– И знаете что? Хотите узнать нечто весьма странное? – Он приблизил лицо, его рот казался очень мягким, пожалуй, даже слишком нежным. – Хотите?

Фейвор кивнула, завороженная его тихим, гипнотическим голосом, жаром его руки.

– Даже в испепеляющем жару наивысшего наслаждения я чувствовал вкус ваших губ.

Она попыталась сдержаться, чтобы не ахнуть. Но ей это не удалось.

– Что это? Румянец, маленький ястребок? Слишком откровенно? Клянусь Богом, по-моему, я смутил эту девушку. – Он невесело рассмеялся. – Подумать только, я принял вас за мадам Нуар. В самом деле, я потерял дар понимать женщин.

– Она моя родственница, – сказала Фейвор.

– Имейте хоть каплю уважения к моему уму. Сомневаюсь, что вы когда-либо встречали эту леди… Нет! – Он прижал огрубевший палец к ее рту. – Ваши губы начинают произносить ложь, когда вы еще даже не успели подумать. Избавьте нас обоих от вашей очередной выдумки. – Неуверенно, словно нехотя, он провел кончиком пальца по ее губам.

– Я не могу заставить вас верить или не верить, – ответила она. Чувство паники, не похожее ни на что из испытанного прежде, поднималось в ней вместе с возбуждением, пронизывающим ее рот, щеки, горло, ее груди и бедра.

– Будь я проклят, леди-ястреб, говорите ли вы хоть когда-нибудь правду?

Голос ей не повиновался. Она молча, умоляюще смотрела на него.

– Кровь Христова, – пробормотал англичанин, и злая, навеянная сатаной тьма залила его лицо. – Не могу решить, кого Бог наказывает, меня или вас. Давайте выясним.

Его губы коснулись ее намеренно осторожно. Она закрыла глаза.

Теплое дыхание. Бархатные губы, упругие и испытывающие. Просто поцелуй, просто самое нежное прикосновение его губ, и тем не менее колени ее ослабели, голова закружилась. Он придвинулся ближе. Она это почувствовала, вкусила его дыхание. Обволакивающее дыхание, а может, угрожающее? Оберегающее? Пресвятая Дева, она не могла понять.

Он прошелся пальцами по ее шее, потом, очертив границу декольте, дерзкие пальцы оказались за корсажем…

Фейвор вспыхнула. Широко раскрытыми глазами она, испуганная, посмотрела на него.

– Отпустите, – умоляющим тоном произнесла она. – Прошу вас. Я не богата, и у меня нет имени, с которым хотели бы связать себя другие. Все, что у меня есть, – это моя добродетель. Пожалуйста, не отнимайте ее у меня.

Неужели у него сбилось дыхание? Она не могла определить. Ее собственные мысли кружились таким вихрем, что ей было не до оценки состояния другого человека. Ее собственное дыхание было слишком неровным.

– Отпустите меня, – повторила она. – Пожалуйста! Я даже не знаю вашего имени.

– Меня зовут Рей… Рейф, – ответил англичанин. – У меня были гораздо более интимные отношения с женщинами, но знали они обо мне гораздо меньше, чем уже знаете вы.

– Как вы смеете так со мной разговаривать? – Эти слова были рождены нарастающей в ней паникой. – Я не уличная женщина, берущая деньги только за то, что поднимает юбки.

– О, будьте уверены, я не всех их нахожу на улицах, – ответил он. – И у меня не было денег, чтобы им предложить.

Огонь разгорелся в ее груди, обжег горло, опалил щеки.

– Значит, вот в чем дело.

Фейвор всегда знала, что игра, которую она затеяла вместе с Макларенами, потребует высокой цены. Но такого поворота судьбы она не предвидела.

– В чем дело? – спросил он. В его темном взоре заиграла улыбка.

– Вы отыскали меня лишь для того, чтобы наказать за Дьеп. Чтобы отомстить… отомстить, овладев мной против моей воли.

Когда она закончила, он фыркнул с отвращением:

– Успокойтесь. Вашей добродетели ничто не угрожает. Сколь странным бы вам это ни показалось, мне бы хотелось верить – без сомнения, это самообман, – что я могу получить с женщиной удовольствие, не прибегая к насилию.

Увидев ее широко распахнутые, изумленные глаза, он расхохотался и покачал головой.

– Что касается вашей идеи о том, что после четырех лет в этой адской дыре я не могу найти лучшего применения едва обретенной свободе, как только выслеживать вас, чтобы опрокинуть на спину… Клянусь всеми святыми, мадам, вы самонадеянны еще больше, чем я!

В его изложении это действительно казалось невероятным. Только совершенный безумец стал бы так действовать. Фейвор почувствовала, что снова краснеет.

– Тогда что вы здесь делаете? – спросила она.

Англичанин задумчиво смотрел на нее несколько минут, прежде чем ответить.

– Вы когда-нибудь слышали о кладе Макларенов?

– Слышала, – ответила она. Все Макларены знали легенду об утерянных драгоценностях. – Это гарнитур из рубинов и бриллиантов: ожерелье, серьги, брошь и браслет. Говорили, что это подарок королевы Марии одной из дам рода Макларенов в благодарность за помощь в разоблачении предательства Дарнли.

– Да, – подтвердил он, – тот самый.

Она нахмурилась.

– Он исчез. Возможно, был продан, чтобы финансировать еще одно победоносное возвращение.

– А! Цинизм у шотландки? – Рейф рассмеялся. – Кто бы мог подумать! Что касается клада, некоторые утверждают, что Макларены спрятали его в Уонтонз-Блаш и здесь он находится до сих пор.

– И поэтому вы здесь? Я вам не верю.

– У вас есть лучшее объяснение? Кроме непреодолимого соблазна лишить вас невинности, конечно. Если только вы не лжете и все еще невинны.

– Рыцарь! – бросила она, больше смущенная напоминанием о ее глупости, чем возмущенная его грубостью.

Он насмешливо смотрел на нее.

– Я здесь уже неделю. До сих пор это было нетрудно. Карр держит пустыми большую часть восточных комнат, используя их как склад. Поэтому здесь я и начал поиски. – Он обвел рукой комнату.

– Клад Макларенов – просто детская сказка, – ворчливо сказала Фейвор. – Если эти рубины и бриллианты и существовали, то они уже давно исчезли. Но я удивлена, что вы знаете эту сказку. Это всего лишь местная легенда. Откуда вам о ней известно?

– Моим соседом по камере был Эштон Меррик. Он мне все и рассказал.

Она широко раскрыла глаза. Конечно. Все знали, что сыновья Карра были захвачены какими-то шотландцами, желающими ему отомстить. Они продали их французам в качестве политических заключенных, а французы держали их ради выкупа. Как всем известно, Карр до прошлого года отказывался платить за их возвращение, так ей по крайней мере говорили, но в прошлом году Эштон ненадолго появлялся.

Возможно, Рейф встречал и Рейна Меррика, виновника всех ее бед. Возможно, этот англичанин даже знает что-нибудь о судьбе этого трижды проклятого насильника.

– У Эштона Меррика был брат, – сказала она.

– Да.

– Он тоже сидел с вами в камере?

– Нет. Рейна Меррика держали в другом городе. В другой тюрьме. Сомневаюсь, что ему известно даже то, жив ли Эштон. Мне это не известно.

Фейвор закрыла глаза.

– Хоть бы Бог не позволил Рейну Меррику узнать об этом, – пробормотала она.

– Вы ненавидите Рейна Меррика? – спросил он.

Ей не хотелось говорить об этом демоне с черной душой. Ни теперь. Никогда.

Позади зашевелился Орвилл. Застонав, он перевернулся. Снова Фейвор прибегла к мудрым наставлениям аббатисы: «Веди себя как королева, и тебе не понадобится корона». Она расправила плечи.

– Орвилл скоро очнется. Если только вы не собираетесь его убить, что… – поспешно продолжала она, заметив, что Рейф задумчиво смотрит на Орвилла, – повлечет за собой обыск в этих комнатах, то я предлагаю вам уйти отсюда. Благодарю за помощь. В свою очередь, обещаю, что никому не скажу о вашем присутствии здесь. – Фейвор двинулась мимо Рейфа к выходу, но он загородил ей дорогу.

– Я вас еще не отпускал. Я думал.

– Думали? Вот как. Надеюсь, это для вас не новое занятие.

Его губы дрогнули в улыбке. А она очень старалась не показать вновь возникшего страха.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал обо мне. Несколько рискованно было красть еду с кухни по ночам. И если я не найду драгоценности в этом крыле, мне придется искать в обитаемых частях замка. Нужно будет слиться с гостями, чтобы это делать. А это означает, что мне нужна одежда. Хорошая одежда.

– Поэтому?

– Поэтому вы принесете мне и еду, и одежду. То есть если вы не хотите, чтобы ваш хозяин, лорд Карр, узнал, что наследница и ее брат не так богаты, как он полагал.

– Вы не посмеете ему рассказать. Вы не можете встретиться с ним. Он велит вас повесить как вора.

– Мне и не нужно встречаться с ним. Стоит лишь написать письмо.

– Это шантаж!

– Да, – легко согласился англичанин. – Я знаю.