"Ледяное сердце" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Глава 7

Зара думала, что не переживет, что у нее вдруг остановится дыхание, и она упадет в обморок. Судорожно вцепившись пальцами в колонну — и чтобы не упасть, найти точку опоры, и чтобы ничего не сделать, девушка не сводила глаз с высокой фигуры в конце зала. Да, она его никогда не видела, да, мать скупо, общими штрихами обрисовала его внешность, но это был именно он. Почему? Да потому, что было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что с консулом разговаривает тот, кого она так жаждала найти. Рэнальд Хеброн Рандрин, герцог С» Эте. У них одинаковые глаза, таких глаз у других не бывает; даже стоя здесь, на другом конце зала, Зара различала эту безграничную переливающуюся, преломляющую сотни кристаллов света, синеву.

Все вдруг потеряло значение: и новые впечатления, и танцы, и попытки завязать знакомство с членами магической магистратуры — была только эта фигура, такая спокойная, невозмутимая, будто этот человек в жизни не совершал ничего, в чем стоило бы раскаяться.

Что она чувствовала? Сначала будто ее больно кольнули, ударили в грудь, так, будто намеревались уничтожить одним ударом.

Когда он вошел, Зара искала Бланш, хотела о чем-то спросить ее. Если бы она не подняла глаза, могла бы и не заметить, ведь она никогда не слышала звука его голоса. Но девушка огляделась — и наткнулась на эти глаза. Свои глаза.

Все, о чем Зара могла думать, — это он, тот, кто вычеркнул ее из своей жизни еще до ее рождения. Что, те деньги, которые через десятые руки передал всемогущий Рандрин, сюзерен Айши, считать заботой? Эту подачку? Этим он пытался откупиться от них, этим возместил горе ее матери и одиночество дочери? Нет, ее слезы стоили гораздо дороже.

Вдохнув побольше воздуха, Зара разжала пальцы.

Столько лет! Сколько же лет она мечтала увидеть его, подойти к нему так близко…

Негодяй, мерзавец, подонок! У нее не хватало слов, она задыхалась от мысленной ярости, от того пожара, который та зажгла в ее сердце.

Что, дружеское воссоединение семьи? Что, радостные объятия? Возвращение блудного папочки? Да какое, ко всей подземной нечисти, возвращение, он и не думал возвращаться, они для него не существуют! Ее мать была для него девушкой на одну ночь — и после этого броситься целовать его в обе щеки? Не бывать этому! Никогда!

Вот мы и встретились, Рэнальд Рандрин!

Зара усмехнулась и, откинув волосы, направилась к нему.

Сейчас, папочка, всего пара минут — и ты узнаешь, что я о тебе думаю. И что я к тебе чувствую, девушка без фамилии. Без фамилии по твоей вине! Крестьянские выражения грубы, но так хорошо передают эмоции. Ничего, благородные дамы, заткните уши, я скажу этой скотине все, что хочу сказать, я унижу его, здесь, перед всеми: знатью, консулами, магами, почетными гражданами столицы. У этого приема будет эффектный финал, твоя дочка кое-чему научилась в школе. Да, она всего лишь первокурсница, но по кое-каким предметам она набрала высшую годовую оценку и кое-чему научилась сама по книжкам своей безмозглой соседки. Ничего, у нее получится, ярость придает силы, а уж ее-то в крови было предостаточно!

Если во всех Рандринах заложены магические способности, то она их сейчас раскроет. Так, сначала маленький фокус с огнем, а потом такое честное разоблачение безупречной репутации герцога. Разумеется, девушка кое-что приукрасит, кое-что добавит, но она имеет на это право — у нее еще до рождения отняли принадлежавшую ей по праву жизнь, заставили пятнадцать лет гнить в глухом захолустье, самой добиваться того, что у нее должно было быть изначально.

Сконцентрировав потемневшие до оттенка ночной сини глаза на лице улыбающегося отца, плотно сжав побелевшие губы, Зара решительным шагом пробиралась к Рандрину сквозь группки гостей. Постепенно зрачки непроизвольно расширялись, пока не превратились в кошачьи.

— О, сеньорита Зара, я давно… — какой-то молодой человек попытался привлечь ее внимание, но тут же отпрянул, непроизвольно выставив для защиты руку.

— Ведьма! — испуганно прошептал он.

Девушка повернулась к нему и усмехнулась. Будто он не знает, на кого учат в Высшей школе магического искусства, не на домоправительниц же!

Зара вдруг ощутила в себе небывалую силу; ей на миг показалось, что, стоит ей только захотеть, — и это непременно исполниться. Кажется, еще несколько минут — и у нее вырастут крылья — черные могучие крылья Темных демонов; они уже режутся под лопатками, отчаянно рвутся наружу вместе с потоками ненависти.

Отец? Где отец?!

Девушка в бессильной ярости огляделась по сторонам — ушел! Будь проклят этот вертопрах, он отвлек ее своей дурацкой фразой, она упустила из виду Рандрина!

— Где Рэнальд Хеброн Рандрин? — спросила Зара первого попавшегося гостя и сама не узнала своего голоса с шипящими змеиными интонациями.

— Только что уехал, — растерянно пробормотал он и почему-то попятился. Гость был втрое старше нее, но почему-то смотрел на нее со смесью страха и почтения. Что же он видел?

Зара в отчаянье сжала кулаки, остановила проходившего мимо слугу и залпом выпила бокал вина. Обычно спиртное действовало на нее умиротворяющее, но в этот раз девушка никак не могла успокоиться, кругами ходила по дому, будто пытаясь отыскать спрятавшегося от разъяренной дочери отца. Но, разумеется, это было не так, герцог просто уехал, отбыл на другой званый вечер, а то и вовсе по своим делам, может, даже сердечным. При мысли о том, что он поехал к женщине, Заре еще больше хотелось убить его, разорвать на кусочки, уничтожить, растоптать.

В таком взвинченном состоянии, почти обезумевшую от несбывшейся мести, ее нашла Бланш.

— Что с тобой? Ты похожа на сумасшедшую, — она заботливо обняла ее за плечи. — Боги, да ты дрожишь!

Зара очнулась от наваждения, убрала в ножны свои невидимые клинки, вернула глазам прежний цвет и обернулась к подруге. Та действительно за нее беспокоиться, беззвучно просит объяснить, что случилось, но разве она может сделать это теперь? Бланш — примерная дочь, она все расскажет родителям, а, если и не расскажет, все равно все испортит.

Месть — это блюдо для одного, его не делят с другими — в их руках она стынет.

— Я просто немного устала, — Зара с трудом вымучила улыбку на своем бескровном лице. Надо же, руки до сих пор дрожат! — Ты не очень огорчишься, если я уйду?

— Нет, что ты! Если тебе нездоровиться, лучше немедленно лечь. Я прикажу нашему кучеру отвезти тебя и проводить до дверей пансиона.

— Но ведь нам категорически запрещено появляться в ночное время в сопровождении посторонних на территории школы.

— А он не посторонний, он мой слуга.

Вернувшись в пансион, девушка не сразу поднялась к себе. Замерев посреди холла, она несколько минут напряженно вглядывалась в темноту, а потом, усмехнувшись, пробормотала:

— Ничего, не в последний раз! Чем дольше ты бежишь, тем сильнее я становлюсь.

Месть, как вино, — чем старше, тем больше ценится. Тут главное не переборщить с выдержкой, а то получится уксус.

Все предметы были успешно сданы, баллы начислены, места практики определены (тут ожидания Зары сбылись, и она оставалась в Айши), и учащиеся были поглощены мыслями о предстоящем ежегодном балле, традиционно дававшемся по окончании учебного года.

Это напоминало эпидемию повального сумасшествия, когда девушки готовы были убить друг друга из-за мотка кружев или атласной ленты.

За этими хлопотами как-то незаметно пролетел день рождения Зары — ей исполнилось шестнадцать. Разумеется, о нем вспомнила только Бланш, подарившая подруге жемчужные серьги, остальные отделались устными короткими поздравлениями постфактум. Если вообще сподобились это сделать. Но девушка была не в обиде: громкие поздравления с такой мелочью — это совсем не то, чего она ждала от жизни.

Боль и жар, пеплом осевшие в душе после мимолетной встречи с отцом, в который раз всколыхнувшие далекое прошлое, гостиницу «Белая ладья» и горничную, утонувшую в бескрайних синих глазах, улеглись, и Зара с упоением попеременно с Ри вертелась у зеркала.

Средств у девушки, безусловно, было куда меньше, чем у соседки по комнате, зато желания — не меньше. Потратив несколько ночей на переделку одного из своих платьев, Зара уверилась, что будет выглядеть не хуже других первокурсниц.

И вот этот день настал.

Зара со снисходительной улыбкой наблюдала за тем, как прихорашивается соседка, пряча естественный цвет лица под невероятным слоем пудры и румян. Как маленькая! Там же будет столько свечей, и весь этот макияж поплывет. Но раз уж ей хочется быть полосатой, пусть будет, Ри видней.

Платье у соседки было восхитительное, бирюзовое, с тончайшим узором кружев на лифе, девушка даже засмотрелась на них. Как можно вручную создавать такие переплетения? Или не вручную?

— Ну, а ты, что сидишь? Опоздаем же!

— Не опоздаем, — Зара флегматично натягивала новые чулки, поправляла подвязки, не забывая время от времени бросать критические взгляды на Ри.

У, расфуфырилась! Опять будет парням глазки строить! А, пусть строит, главное, чтобы к ней не приставала.

— Ты иди, я тебя догоню.

— Никогда не думала, что ты такая копуша, Зара!

Оставив в комнате душное облако духов, соседка упорхнула. Аромат был сладкий, приторный, как и сама Ри.

Стоило закрыться двери, как медлительность Зары как рукой сняло. Она поспешно соскочила с кровати, вытащила свой сундук и извлекла из него бальное платье. Девушке не хотелось, чтобы Ри видела его, трогала, обсуждала, и она хранила его отдельно, подальше от любопытных глаз соседки.

Через десять минут Зара была полностью готова и поспешила влиться в последние ряды учеников.

Как и полагалось, Ри напропалую кокетничала с нарядными юношами, уделяя особое внимание четверокурснику Меллону — привлекательному темному блондину, которому было негласно отдано не мало хрупких девичьих сердец. Потомственный маг, он подавал большие надежды и обещал стать одним из лучших учеников школы, во всяком случае, в коридорах шептались, что для него уже подготовлен пост в одном из департаментов, а то и в приемной Консулата.

Ри как раз просила Меллона принести чего-нибудь прохладительного, не переставая щебетать о всяких милых пустяках, когда ясно почувствовала, что рыбка ускользнула. Он ее не слушал; карие глаза смотрят куда-то позади нее.

Недовольная девушка обернулась и увидела то, чего не должно было быть. Земля уползла из-под ног, трон зашатался и рухнул.

— Извини, в другой раз, — пробормотал Меллон и поспешил уйти, а Ри так и осталась стоять с открытым ртом. Мозг никак не желал переварить то, что видели глаза.

Там, за ее спиной, была Зара. Вроде бы, ничего особенного, она ведь ее каждый раз видит, но особенным-то как раз было все. Какая там замухрышка Эзита, хвостом ходящая за Бланш Одели, — это совсем другая девушка!

На Заре было простое длинное белое платье; открытые плечи прикрывал ажурный жакет с короткими рукавами, перехваченный по талии бледно-розовой атласной лентой. Из украшений — только жемчужные серьги. Казалось бы, она проигрывает собравшимся в Главном зале девушкам — но нет, ярче всех бриллиантов, топазов и сапфиров сияли, переливались в живом свете свечей ее глаза.

Легко скользя мимо учеников и учителей, Зара таинственно улыбалась, притягательно, магически, будто она с самого детства привыкла находиться в центре внимания.

Девушка упивалась произведенным эффектом: равнодушный к женским уловкам «синий чулок» вдруг сбросил свой кокон, позволив выпорхнуть наружу бабочке.

Взмах ресниц, очередная порция фиалковой синевы, казалось, разлившейся по всему помещению — и возле нее уже десяток кавалеров. Никто из них её не интересует, ко всем она равнодушна, но им об этом знать не обязательно. Пришел ее черед отомстить за все те насмешки, за все равнодушие и снобизм, которыми они щедро одаривали ее весь год.

— Зара, ты сегодня обворожительна!

— Только сегодня, Ри? — с усмешкой поинтересовалась девушка; фиалковый цвет глаз сменила почти черная синь. Для бедняжки Ри этого оказалось достаточно, чтобы уяснить, кто есть кто.

— Разрешите пригласить Вас на танец.

Зара с интересом обернулась: кто еще? Взгляд наткнулся на кареглазого юношу, несомненно, много старше нее.

— Благодарю, но у Вас, кажется, уже есть дама, — девушка решила сжалиться над Ри — ну чем та виновата, что в ней нет магии обаяния? Она стояла, спокойно флиртовала с таким красавчиком — а тут появилась какая-то Зара Эзита-Зубоскал и все испортила. Может, ей этот юноша нравится, да и как он может не нравиться — такой утонченный, с таким взглядом…

— Нет, уверяю Вас, мы просто разговаривали.

Будто ей есть до этого дело!

Все же, какой симпатичный. И эта челка, наискось падающая на лоб…Может, стоит согласиться, если будет настаивать?

— Если Вы просто не хотите, так и скажите.

— Да нет, что Вы! Мне так лестно, что меня, простую первокурсницу, пригласил на танец… Вы на каком курсе учитесь?

— Закончил четвертый.

— Ну, вот видите, это пятикратная честь, — переливами колокольчиков рассмеялась Зара.

— Меллон, — он с живостью ухватился за проявление ее симпатии.

— Случайно, не баронет Аидара? — нахмурила брови девушка.

— Все верно, я принадлежу к этому роду. Я чем-то провинился перед Вами?

— Что Вы! Просто… Нет, этого не может быть, сам баронет Аидара пригласил меня на танец!

— А что тут такого? — не понял юноша.

— Вы ведь лучший ученик, будущий консул — и спрашиваете, что тут лестного? Да любая из этих девушек, — она обвела рукой зал, — душу продаст за танец с Вами!

— А Вы?

— А я оставлю свою душу при себе, — улыбнулась Зара. — Я просто соглашусь.

Она подала ему руку, ощущая себя некоронованной королевой бала.

Это было так приятно — кружится, плыть по волнам музыки, порхать, не заботясь о том, что о ней думают другие, просто наслаждаться моментом и слушать рассказы Меллона о крае, в котором он вырос. Заре впервые хотелось слушать, впервые захотелось подарить кому-то второй танец, и она это сделала, а потом упорхнула к Бланш, с восхищением следившей за подругой у столика с шампанским.

— Он такой красивый!

— Ну тебя, Бланш, неужели это первое, что пришло тебе в голову?

— А тебе?

— То, что он баронет Аидара, — девушка сделала несколько глотков и поставила бокал на стол. — Для поднятия репутации — самое то.

— Зара, неужели он тебе не понравился?

— Почему не понравился? Милый, обходительный молодой человек. И, заметь, ни разу не сделал избитого комплимента по поводу цвета моих глаз.

— А другие делал?

— Нет. И правильно — зачем напрасно сотрясать воздух?

— Но это же так приятно, — неуверенно возразила Бланш.

— Я не люблю ушами, — подмигнула ей Зара. — Меня такими штучками не проймешь. Ну, а как у тебя дела с твоим красавчиком?

Подруга сделала неопределенный жест рукой — значит, все также.

— Он смотрит на тебя, — потянувшись за своим бокалом, прошептала она.

— Ну и что? — пожала плечами девушка и поздоровалась с проходившим мимо учителем. — Чужие взгляды, Бланш, — это такая мелочь! Кстати, тебе как этот без пяти минут консул?

— Он симпатичный, — зарделась Бланш.

— Как, неужели лучше твоего блондинчика?

— Ну… — что-то невнятно пробормотала подруга.

— Сеньор Аидара, можно Вас на минуточку, — прежде, чем Бланш успела остановить ее, Зара оказалась возле Меллона. Широко улыбаясь, она уже влекла его к столику с шампанским. — Моя подруга, сеньорита Бланш Одели, жутко хочет познакомиться с Вами. Это ведь наш единственный шанс, да, всего один год — и мы Вас больше никогда не увидим, во всяком случае, так близко. А это так обидно: Вы хорошо танцуете!

— Вы такая забавная, Зара.

— Забавная? — удивленно вскинула брови девушка. — Забавной меня еще никто не называл.

— А как Вас обычно называют?

— По имени или фамилии — как же иначе? — пожала плечами она и развернула его к Бланш. — Разрешите представить: графиня Бланш Одели. Она обожает танцевать.

И хорошеньких мужчин. Словом, Меллон Аидара, Вы — это то, что нужно, отличное противоядие от успевшей поднадоесть платонической привязанности Бланш к высокомерному пустоголовому красавцу, который не в состоянии отличить эльфа от гнома. Но как же, у него богатые родители, они делают щедрые пожертвования школе, выучили здесь своего старшего, а теперь пристроили младшего оболтуса. И он еще смеет делать ей комплименты, будто Зару Эзита могут заинтересовать его пустые слова? Да даже если и не пустые, то какие дивиденды это может принести? Вот Меллон — совсем другое дело, при случае можно было бы воспользоваться знакомством.

— А что любите Вы?

— Много чего. Всякие мелочи, даже неинтересно перечислять.

Оставив подругу в надежных руках пятикурсника (он гораздо больше ей подходит, чем блондин Огюст, которому даже лень пригласить девушку на танец), Зара направилась к группе попечителей школы, надеясь отыскать среди них знакомые глаза. Ведь он мог придти, должен был придти, чтобы потом, ровно в полночь, наравне с директором школы вручить дипломы и атласные мантии выпускникам.

Было без четверти двенадцать, музыка постепенно стихала, последние пары дописывали фигуры танца; все выжидали, с нетерпением посматривая на помост в дальнем конце зала, под гербом школы. Там уже стоял стол президиума, высились на стульях стопочка мантий.

Вот и директор. Расступившиеся ученики проводили взглядом сухопарую фигуру, прошествовавшую к помосту. Чтобы подняться, магу не нужна лестница, что с блеском продемонстрировал сеньор Грапп, в мгновение ока переместившись из одной точки в другую. Через минуту к нему присоединились еще двое старших учителей, преподававших на старших курсах.

Окончившие в этом году обучение ученики выстроились справа от помоста, остальные почтительно замерли чуть в отдалении, по традиции оставив нетронутым пространство непосредственно перед импровизированной сценой — иногда там материализовывались маги и высшие магические существа из других государств или даже миров. Случалось это крайне редко, только когда школу заканчивал ученик с феноменальными способностями или когда отмечалась какая-нибудь памятная дата. Тогда вышеупомянутые существа приносили счастливчикам свои дары и поздравления. Сегодня ничего подобного не намечалось, но ведь такие почетные гости никогда не предупреждали о своем появлении.

Оказавшись в первых рядах, Зара впилась глазами в людей на помосте. Нет, Рандрина среди них нет, есть два консула, почетный попечитель, какая-то светлая шатенка с хорьком на плече… Стоп, она слишком молода, чтобы сидеть за одним столом с Граппом, и на ней школьная форма. Девушка пристально вгляделась в лицо незнакомки, пытаясь понять, кого же она ей напоминает.

Высокая, необыкновенно стройная, почти невесомая, с печатью меланхоличной грусти на челе. Волосы наскоро собраны голубой лентой и перекинуты через плечо — несмотря на бал, она не потрудилась сделать прическу, да, впрочем, ей это и не нужно. С едва различимыми неискушенному взгляду эльфийскими чертами, она была прекрасна.

Зара удивилась еще больше, когда эта девушка встала и вручила диплом первому выпускнику школы. Стоя рядом с одним из консулов, она не испытывала ни смущения, ни страха. С едва заметной улыбкой, наравне со всеми отрешенно слушая торжественные напутственные слова, она по указанию директора касалась лба новоиспеченного мага или колдуньи и что-то шептала.

— Кто это? — тихо спросила у протиснувшейся к ней подруги Зара.

— Апполина Рандрин.

Рандрин?! Так вот почему она показалась такой знакомой! Но у нее не глаза отца, значит, не дочь. Но кто же тогда? Сестра?

— А она С» Эте кто?

— Племянница. Апполина Хеброн Рандрин. Несчастная девушка!

— Почему это? С таким-то дядей! — невольно вырвалось у нее.

— Да потому, что она сирота. Ее родители так страшно погибли! Зато у нее дар.

— Поэтому она и стоит рядом с директором?

— Да, помогает распределять выпускников. Через год она сама получит диплом. Красивая, да?

С этим не поспоришь, хоть и Рандрин, но красавица. Знать бы еще, что у нее за дар, вдруг она мысли читать умеет или человеческую душу видит? Говорят, такое иногда случается, открываются вдруг уникальные способности после сильного потрясения.

И кто же твоих родителей убил? Как я посмотрю, ты тоже полукровка, раз ушки остренькие — значит, папа эльфом был. Или дроу. Рандрины-то люди, у них таких ушей нет. И глаза у нее не Рандринов — хоть и большие, но зеленые. Зеленоглазая томная блондинка с хорьком…

— Слушай, Бланш, а ты с ней знакома?

У Зары вдруг родилась шальная мысль: с помощью Апполины попасть в дом отца. А что, неплохая идея, раз ее папочка не желает появляться в школе, исчезает из тех мест, где бывает она, придется ей самой нанести ему визит.

— Нет. Я к ней и подходить боюсь.

— Она, что, такая гордая, что с первокурсниками не общается?

— Что ты, она добрая, говорят, даже отстающим помогает, просто мне самой страшно. Кто я по сравнению с ней?

— Бланш, ты чего?! Ну, допустим, она герцогиня, но ведь ты графиня! Взяла бы и как-нибудь попросила родителей представить тебя ей.

— Она на приемы не ходит, она вообще нигде не бывает.

— А в школе? Чего проще — самой подойти и познакомиться.

Подруга промолчала. Видимо, фигура Апполины Рандрин внушала ей благоговейный страх; для нее она была чем-то вроде божества. А вот Зара твердо решила войти в круг этой печальной богини. Прямо сегодня.

Сегодня не получилось — блондинка исчезла раньше, чем девушка сумела к ней подойти. Но Зара не теряла надежды: раз они учатся в одной школе, рано или поздно их пути должны были пересечься.