"Перстень Мериада" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Глава IV

Пробив лёд, принцесса придирчиво оценила его толщину: он был достаточно крепок для того, чтобы ходить по нему без опаски. Она подняла голову, взглянула на горы и представила себе далёкую бело-чёрную долину, куда им предстояло спуститься. Какая она, эта долина? Такая же, как и Лиэна? А, может, она вся испещрена холмами, которые по весне покрывает лёгкий пушок лилового вереска?

По возвращении с небес на землю, её внимание привлекла одинокая фигура на серой лошади. Не самое лучшее время для путешествий, тем более, одиночных.

— Кто бы это мог быть? — подумалось ей.

Стелла набрала немного воды и отнесла к костру. Кагир обустраивал место стоянки, а Маран куда-то запропастился, наверное, отправился в «долгий и опасный путь» за хворостом. Девушка вылила воду в походный котелок и хотела заняться стряпнёй, но мысль о таинственном всаднике не давала ей покоя. Он не приближался, но и не уезжал, издали молчаливо наблюдая за ними.

Стелла бросила котелок, завязала покрепче сумки с провизией — в горах найдётся много охотников поживиться за чужой счёт, в первую очередь, не в меру шустрый Шарар — и пошла навстречу незнакомцу.

Сделав шагов тридцать, она поняла, что немного ошиблась — перед ней был не всадник, а всадница. Приглядевшись, принцесса даже узнала её. Это была не кто иная, как Наамбра.

— Что понадобилось этой колдунье? — Она, решительно, ничего не понимала. — Какую ещё мерзость она задумала?

Убедившись, что кинжал при ней, девушка смело зашагала навстречу незваной гостье. В конце концов, от судьбы не убежишь, а опасностью нужно встречаться лицом к лицу, а не… В прочем, это личное дело каждого, как её встречать.

При виде принцессы Наамбра почтительно (то ли всерьёз, то ли с издёвкой) сняла беличью шапочку.

— Здравствуйте, принцесса, — с усмешкой поздоровалась она. — С новой весной Вас! Помниться, в последний раз мы виделись почти год назад. Надеюсь, Вы ещё не забыли о Ренге?

Забыла ли она? Такое вряд ли забудешь! Сеньора жрица была тогда сама любезность, особенно когда так предупредительно напомнила о том, что титул принцессы — вовсе не панацея от всех бед.

— Нет, не забыла, — покачала головой Стелла и, улыбнувшись, добавила: — У меня хорошая память. Если не ошибаюсь, Вы обещали отомстить мне?

— Многое изменилось, — уклончиво ответила колдунья. — Маргулай убит, меня выгнали из Рента…

— Неужели? Какой ужас! И где же Вы теперь живёте? — деланно посочувствовала ей девушка. Эти откровения Наамбры с каждой минутой становились всё интереснее. По крайней мере, из её слов вырисовывались смутная картина событий, происходивших за пределами долины Уэрлины. — В Вашем прелестном домике в Фарендардуш-Гарде? Мне не посчастливилось видеть его, зато мой друг имел возможность оценить его архитектуру. Он так восхищался им!

— Именно там, Ваше высочество. Меня любезно приютили в Фарендардуш-Гарде.

Голоса обеих были слащаво любезны. Обе старательно играли роли старых добрых подруг, стремясь спрятать за сладкой фальшью кипевшую в них чёрную злобу. Две кошки, то вбирающие, то выпускающие коготки из мягких лапок, щурящиеся, будто от удовольствия, и выжидающие удобного момента, чтобы, вытянувшись струной, разом покончить со всей этой видимостью.

— Раз Вы живёте в Фарендардуш-Гарде, то, наверное, часто бываете в Добисе? Как там сейчас? Поди, многое изменилось? Помниться, там был великолепный образчик умения тратить чужие деньги — дворец Маргулая. Он до сих пор пустует в целости и сохранности, или жители на радостях разграбили его?

— Понятия не имею. Я не бываю в Добисе. Кулан не благоволит ко мне, и мне не хотелось бы злоупотреблять его терпением.

— Как, неужели достопочтимый Кулан до сих пор жив? — удивилась Стелла. Вот это новость! А ведь её даже мучили угрызения совести… До чего же живучи эти маргины, просто диву даёшься! — Однако мне казалось, что я убила его.

— Боюсь, в тот день у Вас было плохо со зрением, — съехидничала Наамбра. — Вам лишь показалось, что он мёртв. Вам вообще многое в последнее время кажется. Из достоверных источников мне известно, что он абсолютно здоров, и, более того, — она ухмыльнулась, — я слышала, что он ждёт Вас в гости. Очень ждёт. Ведь Вы тогда ушли, не попрощавшись.

— А что Вы здесь делаете? — Принцесса предпочла не углубляться в дела, связанные с Добисом.

— Я? Просто еду в Грандву. Поверьте, мы с Вами встретились абсолютно случайно. Я спокойно ехала, наслаждалась видами — а тут Вы. Вот и решила напомнить Вам, что я ничего не забыла.

Пока Стелла обдумывала ответ, в поле зрения показался Маран. Сначала он её не заметил, подбросил в костёр мха и веток, перебросился парой слов со слугой и лишь затем, заметив брошенный принцессой котелок, обеспокоено позвал её.

Его тревога была оправдана: обычно она не бросали вещи просто так, где попало.

— Я сейчас! — крикнула девушка. Ей не хотелось, чтобы барон и Наамбра встретились.

Услышав незнакомый голос, колдунья обернулась.

— А, Вы опять путешествуете не одна, только этого молодого человека я не знаю. Признаться, он нравится мне больше того мальчика, у Вас хороший вкус. Будьте так любезны, познакомьте меня со своим спутником. — Она с интересом рассматривала Марана.

— Если хотите, узнайте его имя сами, — резко ответила принцесса.

Наамбра пожала плечами и, не дожидаясь приглашений, подъехала к стоянке. Девушка видела, как она что-то приветливо крикнула барону, как тот поклонился ей и что-то ответил. Она не знала, о чём они беседовали, но ей показалось, что говорили о ней.

Её пугало чересчур любезное поведение колдуньи: та явно что-то замышляла.

— Она не простит мне убийство отца и кузена. Наамбра ненавидит меня и ждёт удобного момента, чтобы напасть, — размышляла принцесса, быстро шагая по берегу реки. — Не хватало ещё, чтобы она впутала сюда Марана!

Девушка заметила, что при её приближении колдунья отвела барона в сторону. Ей это совсем не понравилось. Стелла сердито пнула ногой землю и нарочито громко стукнула котелком о камень, рискуя расплескать всю воду — никакой реакции!

— Барон Остекзан, Вы собираетесь проторчать там до вечера? — недовольно крикнула принцесса. — Или Вы предпочитаете питаться разговорами?

Барон обернулся:

— Уже иду, Ваше высочество!

Колдунья любезно распрощалась с ним и издали поклонилась принцессе, — та никак на это не отреагировала — и быстро скрылась из виду.

— Она едет не в Грандву, а в Лиэну, чтобы поговорить с Марис, — проводив её взглядом, решила Стелла. — Они обе хотят мне отомстить.

— Похоже, Вы давно знакомы с этой прелестной сеньорой, — заметил Маран. — Конечно, это не моё дело, но, боюсь, Вы вели себя с ней крайне нелюбезно.

— Я вела себя с ней так, как она этого заслуживает.

Барон недоумённо пожал плечами.

После привала внезапно поднялась метель. Для гор такая резкая перемена погоды — не редкость; вьюги часто случаются ранней весной, когда злые зимние ветра, не желая подчиняться воле Беарис, мстят людям за окончание времени своей власти. Но на этот раз пурга была сильнее, чем обычно.

Они сбились с пути; сапоги с налипшим на подошвы снегом, скользили по камням. Ветер хлестал в лицо мокрыми острыми снежными хлопьями.

Стелла, стиснув зубы, упрямо брела вперёд. Она продрогла до костей, пожалуй, даже ещё глубже. Облепленная снегом куртка не спасала от ветра, казалось, он продувал её насквозь. Противный снег набивался за ворот. Принцесса шла наугад; ноги вязли в нанесённых вьюгой сугробах. Вдруг, не нащупав под собой опоры, девушка с очередным порывом ветра скатилась вниз, в свистящую белую бездну. Она больно ударилась головой обо что-то твёрдое и потеряла сознание.

Очнувшись, принцесса увидела, что лежит в большом сугробе. Её саму сверху тоже занесло снегом. Рядом чернел маленький мокрый комочек.

Вьюга окончилась.

— Шарар! — тихо позвала Стелла, но щенок не откликнулся.

Принцесса растёрла снегом саднящий лоб. Затылок ныл, голова кружилась.

Полежав неподвижно несколько минут, преодолев нараставшее чувство тошноты, девушка с трудом встала на ноги. Пошатываясь, она подошла к щенку и взяла его на руки, чтобы согреть. Он был живой. Головная боль, как и тошнота, всё не проходила.

— Мы с тобой умрём в горах, маленький мой, умрём от голода и холода, — прошептала принцесса, присев на снег. — Это всё Наамбра… Она предупреждала — и она мне отомстила.

Девушка ощущала себя страшно одинокой посреди этих холодных чужих гор, и даже долгожданное солнце, наконец прорезавшее густую пелену серых туч, не обрадовало её.

Щенок согрелся и, заскулив, соскользнул на землю. Он призывно тявкал и, вцепившись в рукав хозяйки, настойчиво попытался сдвинуть её с места.

— Куда ты меня тащишь? — Принцесса недоумённо смотрела на него.

Шарар продолжал упорно тянуть её за рукав, и Стелла сдалась, встала и пошла туда, куда он хотел.

Щенок привёл её к Лайнес.

Стелла прижалась щекой к её морде, почувствовала тёплое дыхание лошади.

— Лиэнские боги нам уже не помогут, — прошептала принцесса, потрепав Лайнес по гриве. — Теперь мы сами за себя.

С трудом взобравшись в седло и больше полагаясь на чутьё лошади, чем на свою «трещавшую по швам» голову, она отправилась на поиски барона и его слуги. Они увенчались обнаружением мёртвой вьючной лошади и живого коня Марана.

— Где же твой хозяин? — вздохнула принцесса, посмотрев в тёмные грустные глаза лошади. — Неужели погиб?

Девушка пока в это не верила, но факты были против благоприятного исхода поисков. Что ж, ещё не вечер, и, быть может, до темноты она успеет найти его живым и здоровым.

Там, где она обнаружила мёртвую вьючную лошадь, Стелла сделала привал. Наскоро перекусив тем, что осталось от их провизии, она отряхнулась от снега и надела под куртку более-менее сухую одежду. Теперь девушка чувствовала себя более-менее комфортно. Если бы не головная боль, всё было бы великолепно.

Позаботившись о своём здоровье, Стелла сняла с мёртвой лошади поклажу и поровну распределила её между Лайнес и конём барона. Скорость передвижения, конечно, уменьшится, зато не придётся переживать по поводу потери еды и элементарных дорожных удобств.

Хорошо бы еще найти Кагира и его лошадь, тогда у них была бы палатка. У них… Сначала их тоже придется отыскать.

Убедившись, что она ничего не забыла, Стелла продолжила поиски.

Петляя, она выехала к месту их последней стоянки. Никаких следов барона и его слуги.

Девушка спешилась. Пнув какой-то камушек, она обнаружила под ним свёрнутую вчетверо бумажку. Почти сухую. Принцесса подняла её и жадно пробежала глазами скупые строки:

Уважаемая принцесса Стелла,

Честно говоря, до недавнего времени я и не подозревала о Вашем существовании.

Мы не представлены друг другу, но я Вас видела, пусть и мельком, после того, как одна моя знакомая посоветовала мне присмотреться к Вам. Она же сообщила мне, что Вы собираетесь навестить меня. Что ж, буду рада Вас видеть и сделаю всё, что в моих силах, чтобы Вам у меня понравилось. Но всё же я искренне советую Вам вернуться домой. Я, конечно, Вас совсем не знаю, но мне кажется, что Вы ввязались не в своё дело. В прочем, разумеется, решать Вам.

Моя драгоценнейшая знакомая, которую Вы имеете честь знать, просила передать, что если Вы хотите снова увидеть своих спутников, то должны приехать на закате к тому камню, из-под которого начинают путь две реки. Она будет ждать Вас.

— Это Наамбра! — Стелла в ярости скомкала бумажку. — Только она способна на такую подлость!

Забыв о шапке, больной голове, усталости, она почти бегом, таща за собой обеих лошадей, поспешила к указанному в записке месту.

Исток Бали и Беридана, казалось, промёрз до самого дна, поэтому девушка без опаски перешла на ту сторону и огляделась — никого.

— Неужели меня обманули? — разочарованно подумала она.

Но свежие следы копыт на снегу говорили о том, что здесь кто-то был и, быть может, ещё есть.

Неподалёку принцесса отыскала какое-то деревце и привязала к нему животных. Буквально в нескольких шагах от него обнаружилась лошадь Кагира. Но вот где был сам Кагир? Она обыскала всё вокруг — ни намёка на человеческие следы, только ровные отпечатки копыт. Они привели её к входу в пещеру, возле которой, понуро склонив голову, стояла серая лошадь.

Внутри пещеры было темно, но впереди брезжил тусклый свет. Стелла пошла ему навстречу и вышла в широкую пещерную залу, освещенную множеством свечей.

В дальнем углу висел подвешенный за ногу человек. Он, по мере своих скромных возможностей, делал ей какие-то знаки.

— Ты помнишь Нетира и жреца из Ренга, моего отца? — эхом разнёсся по пещере женский голос. — Пришло время для мести!

Принцесса прижалась к холодной стене и приготовилась к обороне. Ждать пришлось недолго: с факелом в руке в залу вошла Наамбра.

— Ты мне за всё ответишь, принцесса! Если победишь, то останешься в живых и спасёшь своих жалких спутников. Ну, а если нет, вы все, правда, поодиночке отправитесь к твоему старому знакомому Мериаду. К счастью, он не воскресит тебя во второй раз, — рассмеялась колдунья. — А даже если и воскресит, ему, наверняка, захочется оставить тебя себе в качестве очередной игрушки.

Девушка заметила в руке колдуньи нож для жертвоприношений. Что ж, перевес не на стороне Наамбры — у принцессы с собой были меч и кинжал.

— Ты думаешь, что с помощью этого победишь меня?

— Вообще-то он не для тебя, а для того парня, который так отчаянно пытался тебя предупредить. — Наамбра подошла к повешенному и приставила нож к его горлу. — Ты его не помнишь? Это же слуга твоего барончика. Идеальная жертва!

— Убери от него руки! — Принцесса метнулась к ней с обнажённым мечом.

— Какая же ты дурочка! — рассмеялась колдунья и ехидно заметила: — Похоже, ты забыла, что я умею колдовать. Что ж, я тебе напомню.

Быстрый шёпот, пара движений руками — и, рождённая ими, осязаемая волна колдовства отшвырнула девушку к стене. Она больно ударилась головой, упала, но нашла в себе силы подняться.

Наамбра рассмеялась:

— Какая же ты настырная!

Сильнейший поток воздуха вжал Стеллу в стену, не давая не только пошевелиться, но и толком дышать. Очередное заклинание — и меч выпал из её рук, зазвенел, ударившись о камни.

Поток воздуха внезапно иссяк, и принцесса безвольно сползла на пол, ощущая себя абсолютно беспомощной.

— Ты бессильна против колдовства, признай это, рыжеволосая девчонка! — смеялась колдунья.

Убеждённая в своей безоговорочной победе, поигрывая ножом, она неторопливо шла к Стелле, чтобы убить её.

Девушка с трудом встала на четвереньки и отползла в сторону. Перед глазами плыли разноцветные круги, фигура Наамбры двоилась и всё больше походила на размытое пятно…

— Боги, я никогда не докучала вам просьбами о помощи, — зашептала она, дрожащей рукой пытаясь дотянуться до меча, — но теперь, прошу, услышьте меня! Вы, щедро наградившие нас землёй и водой, не покидавшие нас в радости и горе, вы, кому мы обязана своими победами, помогите мне! Натали, Миралорд, Эмануэла, Фериард, не оставьте меня! Великие Амандин и Изабелла, кому я приносила щедрые дары, помогите мне советом, Мериад, подарите мне жизнь! Не из-за Вас ли я здесь? Я хочу жить!

— Они глухие, деточка! — Наамбра склонилась над её ухом. Её шипящий шёпот походил на змеиный. — Глухие и слепые. Им нет до тебя никакого дела. Что для них шкура обыкновенного человека? Одним меньше, одним больше — они и не заметят! Ладно, свыкнись с этой мыслью, а я пока подготовлю всё для жертвоприношения. Думаю, тебе интересно будет на него посмотреть.

Стелла, скорчившись, лежала на камнях.

— Я хочу жить, я хочу жить! — эхом звучал у неё в голове собственный крик, заполняя собой всё пространство её сознания.

После долгих попыток принцесса взяла себя в руки, нащупала меч и судорожно сжала рукоять. Собрав все оставшиеся силы, девушка встала и, пошатываясь, шагнула к Наамбре. Ей хотелось жить, а за жизнь нужно бороться.

— Тебе мало? — удивилась Наамбра. — Так получи ещё!

Колдунья провела рукой по ножу — и он засветился синим пламенем. Наамбра резко выбросила руку, не целясь, метнув нож в противницу. Видимо, боги не были так уж глухи к мольбам принцессы — нож лишь слегка оцарапал её шею.

— Сейчас или никогда! — подумала девушка и с победным лиэнским кличем бросилась вперёд.

Что и как она сделала, Стелла не помнила, всё было, как в тумане. В мозгу отпечатался лишь результат её действий: Наамбра, сползшая на пол, и её чёрные косы, разметавшиеся по камням.

Убедившись, что колдунья мертва, принцесса нетвёрдой походкой Стелла пошла к Кагиру и перерезала верёвки.

— Где барон?

— Где-то там, я полагаю, — слуга указал вглубь пещеры. — Ну и женщина, подвесила меня, как какой-нибудь мешок!

— Но за что она тебя подвесила? Тут же даже крюка нет… — Принцесса внимательно осмотрела стены и потолок. — Она была одна?

— Я точно не помню. Мы ведь как выбрались из той метели, оказались у этой пещеры, а потом раз — и появилась она. Дальше я ничего не помню, очнулся уже здесь, в том состоянии, в котором меня обнаружило Ваше высочество.

Вместе обследовав пещеру, в одном из её закоулков они обнаружили связанного Марана.

— Рад видеть Вас в полном здравии, Ваше высочество.

— А уж я-то как рада, особенно после рассказов Кагира.

— Если б не Её высочество, мы бы с Вами давно были на том свете, сеньор! — Слуга, воспользовавшись кинжалом принцессы, быстро перерезал верёвки. — Разделили бы нас на кусочки и скормили какой-нибудь мертвецкой скотине.

— Кагир!

— Что Кагир? Вы-то не видели, что вытворяла та дамочка, так что молчите уж! А она, к Вашему сведению, собиралась принести меня кому-то в жертву, Её высочество свидетельница. Если бы не она… Век буду ей благодарен!

— Честно говоря, никогда бы не подумал, что не я спасу женщину, а она меня, — усмехнулся барон.

— Вы не первый, — устало ответила девушка. — Мой друг Маркус тоже как-то сострил на подобную тему. Но сейчас не время для разговоров. Я убила Наамбру, но где-то поблизости, наверняка, бродит её таинственная покровительница. Пойдемте!

— С Вами — хоть на край света! — галантно заметил Маран.

— Сначала выйдем из пещеры, — усмехнулась Стелла.

Перед принцессой простиралось широкое русло Кинара; справа, в лёгкой дымке, у самого горизонта, виднелась гладь озера Минар.

У неё перехватило дыхание от красоты этих мест. Нет, она, конечно, слышала, что Сиальдар прекрасен, но настолько! Подумать только, воды Минара видели прекрасную Анжелину: она каждый год, невидимая людям, проводит несколько недель в Долине голубых озёр…

Снег внизу таял; звонкие ручейки, переговариваясь, меж собой, сбегали по горным склонам.

Маран заметно оживился и весь день в полголоса распевал хвалебные песни Миарону. Услышав, что он опять что-то мурлыкает себе под нос, принцесса не выдержала и спросила:

— Скажите, барон, а почему Вам так весело?

— Я вернулся на родину, вернулся к солнцу и счастью — разве это не повод для веселья?

Девушка улыбнулась и заметила:

— У нас всё намного прозаичнее. Конечно, мы радуемся, возвращаясь домой, но с солнцем свою родину не сравниваем.

— Напрасно! Для каждого сиальдарца родина подобна солнцу — она ведь даёт жизнь.

— Похоже, мне никогда не понять местных жителей, — пожала плечами Стелла. — И это, несмотря на то, что моя мать была сиальдарской принцессой…

— Если Вы проживёте в Сиальдаре хотя бы месяц, то проникнетесь духом этой страны, — ободрил её Остекзан.

— Боюсь, надолго я здесь не задержусь! — усмехнулась девушка.

Маран покачал головой:

— Ваш дядя не отпустит Вас так скоро.

— Посмотрим! Давайте сначала переедем на ту сторону.

— Разумеется. Я покажу Вам брод.

Они спустились по течению Кивира до проступавшего сквозь лёд нагромождения камней. Как пояснил барон, они отмечали место брода.

Сначала Кагир перевёл на тот берег нагруженную поклажей серую лошадь Наамбры, потом свою собственную, а затем вернулся за конем хозяина.

— Позвольте перевести Вашу лошадь, — попросил барон, отказавшись от помощи Кагира.

Принцесса улыбнулась и кивнула. Ей было приятно, что о ней так заботятся.

— Земля Сиальдара приветствует Вас! — весело сказал барон, когда они благополучно оказались на том берегу.

Он спешился, наклонился, взял в руки немного влажной земли и прошептал:

— Приветствую тебя, Родина!

— Неужели все сиальдарцы так сентиментальны? — Стелла расслышала не предназначенную для чужих ушей фразу.

— Нет, всё не совсем так, — вспыхнул Маран и быстро выпрямился, отряхивая руки. — Просто мы очень любим Родину… Но, я вижу, Вы хотите скорее продолжить путь. — Он предпочёл оставить все, как есть, без объяснений.

— А как Вы догадались? — улыбнулась принцесса и шутливо добавила: — К сожалению, люди угадывают чужие желания, особенно мужчины.

— К чему это последнее замечание? — нахмурился барон. — Разве я не выполнил какую-то Вашу просьбу?

— Успокойтесь, у меня нет к Вам никаких претензий. Просто большинство мужчин, за исключением моего друга Маркуса, когда я просила у них совета, смотрели на меня, а не думали, как мне помочь. Их больше интересует цвет моих глаз, чем мои умственные способности, — вздохнула она.

— Это естественно, — пожал плечами Маран. — Ваша красота ослепляла их.

— Перестаньте! — Ей не хотелось развивать эту тему. Хватит с неё комплиментов и платонических (и не платонических) взглядов! Это средство хорошо принимать в умеренных количествах для поднятия самооценки.

— Уже молчу, Ваше высочество, и смиренно ожидаю Ваших приказании.

Успешно пройдя проверку документов: здесь на это смотрели сквозь пальцы, ограничиваясь лишь кратким устным допросом, — они оказались на дороге, проложенной среди мягких земель лугов, которых уже много десятилетий не касался плуг: Долина Голубых озёр считалась священной, поэтому там паслись лишь легконогие табуны. Немного южнее, у берегов Майли, начинались пастбища для скота. Земледелием в основном занимались в поймах рек, возле Гирляна и Миксора и узкой долине у леса Зачаби.

Путешествие по сиальдарским землям не было таким безоблачным, каким казалось сначала: здесь тоже водились хищники: волки и рыси, но местные серые разбойники были мельче своих лиэнских собратьев. Принцесса их не видела, зато ей пришлось повстречаться с рысью. Случилось это неподалёку от озера Минар.

Маран встретил по дороге старого знакомого и, с позволения Стеллы, на время покинул свою очаровательную спутницу, оставив её под присмотром Кагира. Они договорились встретиться в соседней деревне.

Разумеется, принцесса предпочла в одиночестве погулять по окрестностям и отослала слугу в деревню — пусть выпьёт эля в каком-нибудь кабачке. Сама же она поехала к озеру.

Пресытившись прекрасным видом, принцесса, выбрав более-менее сухое место, расстелила на земле запасной плащ, достала карту, любезно предоставленную Мараном, и отыскала на ней Розин.

— Интересно, какой он, мой дядя? — подумала девушка. — И будет ли он рад меня видеть?

Лайнес встревожено заржала. Стелла вскочила и, обернувшись, увидела рысь.

— Какая же ты большая и сердитая, киска! — попыталась пошутить принцесса, но рысь ответила на её реплику громким рыком. Желание шутить тут же пропало.

— Неужели ты хочешь, чтобы я испортила твою чудесную шубку? Она у тебя очень красивая. — Девушка смотрела ей прямо в глаза, пытаясь заговорить. Тем не менее, её рука предпочла не доверять изворотливости языка и медленно достала меч.

Рысь замерла, заметив в руках Стеллы оружие; лишь хвост подрагивал в такт учащённому дыханию. Мышцы были напряжены до предела.

Хищница повела носом и недобро посмотрела на принцессу зелёноватыми глазами. Обе, не мигая, не сводили друг с друга взгляда. Принцесса дала себе слово не опускать глаза первой — это было равносильно поражению. Страх, по её мнению, делал человека слабым и помогал врагу, поэтому противник никогда не должен чувствовать, что ты боишься.

Наконец рысь неохотно отступила, проиграв в поединке глаз.

Пока девушка боролась с рысью, барон вместе с другом и. по совместительству, соседом, заехал в его имение, чтобы выпить немного хорошего вина, по которому соскучился в Лиэне, узнать последние новости и, заодно сообщить королю о визите его племянницы. Последним он решил заняться сразу же по приезду, рассуждая примерно так:

— Это мой долг верноподданного, я не могу поступить иначе.

Обмакнув перо в чернила, Маран на минуту задумался, а потом на одном дыхании вывел на бумаге:

Ваше королевское величество!

Считаю своим долгом сообщить Вам о прибытии в Сиальдар одной из Ваших племянниц, лиэнской принцессы Стеллы. Она путешествует без свиты; насколько мне известно, поездка носит частный характер. Её личность подтверждают содержащиеся при ней бумаги.

В данный момент Её высочество находится неподалеку от озера Минар. Она намеревается и дальше следовать розинской дорогой; если же по какой-нибудь причине она передумает, я немедленно сообщу Вам.

Ваш покорный слуга,

барон Маран Остекзан.

Запечатав письмо, Маран с нарочным отослал его в Розин.

— Так это правда, что та девушка, которую я видел рядом с тобой, и есть племянница короля? — поинтересовался хозяин дома. — И, судя по твоим словам, красавица.

— Да, Женин. Её высочество пошла в мать, а наша покойная принцесса была прекраснейшей из женщин.

Женин подошёл к столу и, налив себе ещё вина, провозгласил тост:

— За здоровье Её высочества!

— Глаза у неё карие или голубые? — Вопросы красоты по-прежнему волновали друга барона. — Высокая?

— Да ты же её видел!

— Так всего минуточку. Почем я знал, что она принцесса!

— Она чуть выше матери.

— Погоди-ка, принцесса Минара вроде была высокой…

— Как, ты не помнишь принцессу? — удивился Остекзан.

— В те далёкие времена меня при дворе не было: я жил вместе с отцом в Хичьи, — пожал плечами Женин. — Не всем же служить королевскими пажами! Ума не приложу, почему ты бросил придворную службу.

— Наскучило, да и отцу я был больше нужен дома, чем в Розине.

— Кстати, — как бы случайно предложил хозяин дома, — почему бы тебя не пригласил её ко мне?

— К тебе? Принцессу? — рассмеялся барон. — Боюсь тебя опечалить, но она вряд ли согласилась воспользоваться гостеприимством такого типа, как ты.

— Почему это? — обиженно фыркнул Женин.

— Сам знаешь. Уж больно ты падок до женского пола! Как бы не разразился скандал — она ведь принцесса.

— Обещаю вести себя в рамках приличия.

— Её высочество очень спешит, куда, я, к сожалению, не знаю, но, быть может, она согласится переночевать у тебя. Я спрошу у неё при встрече, но, заметь, я ничего не обещаю!

— Уговори её, будь другом! Когда ещё мой дом осчастливит своим присутствием лиэнская принцесса?

В деревне Стелла встретила Марана и его спутника недовольной фразой:

— По-вашему, я должна ждать Вас до вечера?

В прочем, если бы на месте барона был Маркус, она ограничилась бы словами, вроде: «Ты слишком задержался».

— Извините, Ваше высочество, — похоже, её недовольство не произвело на него должного впечатления, — время пролетело незаметно. Да, совсем забыл, — он обернулся к Женину, — позвольте представить Вам моего соседа и друга, барона Женина Нозеля.

— Ваше высочество, — Женин низко поклонился.

— Что ж, — небрежно бросила девушка, — очень приятно. Кто я, Вам, вижу, уже разболтали.

Женин опять поклонился. Немного, для приличия, помолчав, он перешёл к главному поводу для знакомства:

— Моё предложение может показаться Вам дерзким, Ваше высочество, но не соблаговолите ли Вы немного отдохнуть в моём доме?

— Охотно, — неожиданно быстро согласилась принцесса. — Я очень устала с дороги.

Дом барона Нозеля больше походил на замок, чем на дом; его зубчатые башни нельзя было не заметить даже летом, не то, что сейчас, когда деревья не успели покрыться листвой.

На высоком крыльце гостей встретила женщина с тёмно-русыми волосами, аккуратно уложенными в кольцо на затылке.

— Ользана, вели накрывать на стол в Гербовой столовой, — крикнул ей Женин и добавил, обращаясь к принцессе: — Ваше высочество, это моя сестра Ользана.

Ользана сделала реверанс и скрылась за дверью.

Стены Гербовой столовой, помимо многочисленных повторений герба хозяина, украшали две фрески с изображением пирующих кавалеров и дам; на одной из стен, одноцветной, были развешены охотничьи трофеи.

Стелла пришла к выводу, что хозяин — хороший охотник, но обделенный хорошим вкусом человек. Интересно, какова его сестра? В прочем, пустой желудок не способствовал мыслям и разговорам — в конце концов, они все сводились к еде.

Сиальдарцы были абсолютно солидарны с ней и молчаливо, лишь изредка, из вежливости перебрасываясь парой фраз, отдавали должное содержимому своих тарелок.

Надо сказать, обед был восхитителен. Принцесса, как и прежде, мало заботилась о том, какое производит впечатление, и ела, не скрывая, насколько голодна. Маран решился даже пошутить:

— Хороший аппетит присущ и принцессам.

— Но очень редко: обычно они питаются воздухом, — ответила девушка.

Женин недоумённо посмотрел на друга. Он сомневался, что эта девушка — принцесса.

— Меня это поначалу тоже удивляло, — прошептал барон. — Простая в обращении, весёлая, не привыкшая сидеть, сложа руки… Я бы тоже не поверил, что она настоящая, если бы не знал её немного дольше, чем ты. Уж поверь мне, она умеет вести себя по-королевски!

— О чём это Вы шепчитесь? — прищурилась Стелла.

Мужчины предпочли промолчать.

После обеда барон Нозель решил показать гостье предмет своей гордости — породистых лошадей. По его словам, они занимали первые места на скачках в Гейвесе Маран счёл своим долгом добавить, что главные скачки проводятся в Грандве, особенно знамениты бега в Елизе. Очевидно, он хотел, чтобы слова друга не выглядели откровенным хвастовством.

— Я покажу Вам лучшего коня Сиальдара, — сказал Женин, позвякивая ключами. — Ферсидар — моя гордость.

Конюх вывел из конюшни высокого вороного коня.

— Хорош! — прошептал Маран, взглядом знатока осмотрев жеребца, недоверчиво косившегося на людей карим глазом. — За него можно отдать целое состояние! А как Вы думаете, Ваше высочество?

— Не знаю, — пожала плечами Стелла, с восхищением скользя взглядом по лоснящейся шерсти, мускулистым ногам, округлым бокам. — Я не слишком хорошо разбираюсь в лошадях.

— Ваше высочество, я не верю, Вы на себя наговариваете! — Остекзан осторожно потрепал жеребца по холке и хотел посмотреть по зубам его возраст, но недовольное движение Ферсидара заставило пока повременить с этим.

— Видите ли, в Лиэне ценят породистых лошадей, но у нас не проводят скачек, и я не беру на себя смелость…

— И сколько же стоит хорошая лошадь в Лиэне? — Хозяин поместья заметил её смущение и тактично пришёл ей на выручку.

— Думаю, пятьсот — шестьсот золотых лиэнов. Гепардовые лошади стоят дороже — цена может доходить до восьмисот золотых. Некоторых продают и за большие деньги.

— Так мало? — искренне удивился Нозель. — В прошлом году я продал моего рыжего Кромаха, барон Остекзан его, наверное, помнит, — Маран кивнул, — за две тысячи.

— Если в Сиальдаре лошади стоят так дорого, то, наверное, их часто воруют, — предположила девушка.

— Вы абсолютно правы, Ваше высочество. К примеру, Ферсидара пытались украсть уже четыре раза, но все четыре вора были пойманы и наказаны по всей строгости закона. Дело в том, — довольно улыбнулся хозяин, — что всякий уважающий себя коннозаводчик держит при лошадях специальных собак, у нас их называют чико. А вот и одна из них.

На шум голосов вышла большая лохматая собака и улеглась неподалёку от Ферсидара. Конюх цыкнул на неё, и она, помахивая хвостом, побрела обратно в конюшню.

— Это один из моих чико, — пояснил хозяин. — Его зовут Мисаль. Он очень умный пес, знает голоса всех моих друзей, а Ваш голос ему не знаком.

— Значит, он вышел только потому, что почуял чужого?

— В общем, да, — ответил Нозель, взяв из рук конюха повод Ферсидара. Конь ткнулся мордой ему в ладонь, а затем потянулся к одному из карманов сюртука. — Вот сластёна! — улыбнулся барон, протянув ему заранее приготовленный кусок сахара.

— Можно мне на нём прокатиться? — наконец решилась Стелла. Ей безумно хотелось узнать, так ли этот конь хорош, каким кажется.

— Боюсь, это невозможно, — покачал головой Нозель. — Ферсидар не объезжен под дамское седло.

— Никогда не ездила в дамском седле, — презрительно усмехнулась девушка.

— Воля, конечно, Ваша, но я должен предупредить Вас о том, что у него скверный характер. Не всякий мужчина может с ним справиться.

— А я попробую. Велите оседлать его.

Барон тяжело вздохнул и прошептал:

— Видит Миарон, я сделал всё, чтобы предотвратить беду!

Пока Ферсидара седлали, принцесса с восхищением осматривала его со всех сторон.

Конюх, поклонившись, отдал ей поводья и отошёл. Девушка осторожно похлопала Ферсидара по шее, внимательно наблюдая за реакцией коня. Пока он вёл себя дружелюбно. Набравшись смелости, она поставила ногу в стремя. Конь тряхнул головой и сделал шаг в сторону, внимательно наблюдая за каждым её движением. Улучив удобный момент, Стелла взлетела в седло. Жеребец захрапел и поднялся на дыбы. Принцесса заметила страх, скользнувший по лицам мужчин; сама же она была спокойна.

— Не надо, всё в порядке! — предупредила она движение Женина, хотевшего ухватить коня под уздцы.

— Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, — прошептала девушка, склонившись к лошадиному уху.

Ферсидар с места сорвался в карьер. Стелла, с трудом удерживая равновесие, слышала испуганные крики барона Нозеля: «Держите его! Спасайте Её высочество!».

— Этот конь дикий, совсем дикий! — мелькнуло у неё в голове.

Да, теперь ей было страшно, но принцесса привыкла бороться до конца. Главное — удержаться в седле, не дать Ферсидару сбросить себя — в конце концов, он когда-нибудь устанет. Её тактика принесла плоды, и она кое-как смогла остановить коня.

Спешившие на помощь принцессе конюхи в недоумении остановились, наблюдая за тем, как девушка победоносным шагом возвращается к конюшне.

Женин хлопал в ладоши, Маран, позабыв об этикете, кричал: «Браво!».

Поблагодарив их кивком головы, Стелла неспешно подъехала к мужчинам.

— Какой породы эта лошадь?

— Ферсидар садарин, причём самых чистых кровей! Хотите, я подарю его Вам?

— Но Вы же говорили, что он бесценен, — возразила девушка, без посторонней помощи соскочив на землю.

— Он Вам понравился?

— Да, очень, — улыбнулась она.

— Тогда забирайте его.

— Благодарю, но у меня уже есть лошадь, — вежливо отказалась девушка.

— Но не такая. Ферсидар принесёт Вам немало денег.

— Деньги мне не нужны, но я, уступая Вашей настойчивости, принимаю подарок.

— Если хотите, возьмите с собой Мисаля.

— Благодарю, но, боюсь, он мне не понадобится. Мне подарили щенка, дороже которого нет на свете. Из него вырастет собака гораздо лучше Мисаля, хотя, видят боги, я высоко ценю его качества.

Нозель понимающе кивнул и торжественно передал ей поводья Ферсидара.