"Перстень Мериада" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Глава III

Ей не спалось. Стелла ещё раз перевернулась с бока на бок — не помогло. Она приподнялась на локте и посмотрела на окно — ставни закрыты, луна в окно не бьёт… Значит, просто бессонница.

Принцесса спустила ноги на пол и пошарила рукой по приставленному к изголовью кровати стулу. Нащупав одежду, она, несколько раз зевнув, привела себя в божеский вид и, подойдя к окну, задумалась. Чего же ей не хватает? Постель не каменная, постельное бельё чистое, поужинала она хорошо — тут упрекнуть штайда не в чем.

— Спущусь вниз, выпью чуть-чуть эля, — решила девушка. — Эль — хорошее снотворное.

В коридоре было темно, и принцесса обрадовалась, что взяла с собой кинжал — мало ли, кого можно встретить в этом мраке?

На лестнице стало светлее: несмотря на поздний час, масляные светильники ещё горели, правда, тускло. Осмотревшись, Стелла осторожно, стараясь не шуметь, спустилась вниз.

В общей зале девушка опять погрузилась в темноту, лишь из-под двери кухни пробивалась полоска света. Принцесса направилась к ней. Она уже хотела постучаться, когда её внимания привлёк полночный кухонный разговор. Беседовали трое; голоса двоих были ей знакомы.

— Интересно, что там так активно обсуждают Авар и наш добрый хозяин? — Стелла присела на корточки и прильнула ухом к заветной щёлке.

Разговор действительно оказался занятным и, судя по всему, касался товаров, которые везли купцы.

— Может, сложить всё в сарае за дровами? Твоя девчушка не из болтливых?

— Амели-то нет, а вот вторая…

— Какая вторая?

— Та замарашка, Энгель, что спит там. Выгонять мне её жалко — она ведь сиротка…

— Зачем же выгонять? Просто намекни, чтобы держала язык за зубами.

— А по сколько это можно будет продать? — Обладателя этого голоса девушка не знала.

— Всё зависит от качества, — уклончиво ответил хозяин.

— Кстати, — помолчав, спросил он, — а что за птичка приехала с вами? Она знает?

— Упаси её боги! Пусть себе спит спокойно. Она, вообще, странная особа…

— А как она к вам попала?

— Да встретили по дороге. Собиралась доехать с нами до Оурдана. Не обыкновенная девчонка, не из простого люда.

— У неё есть меч. — Снова заговорил тот, кого девушка не знала.

— Слушай, Верги, сходил бы ты и проверил, спит ли эта особа, — заметил хозяин. — Мне не нужны лишние неприятности.

Стелла опрометью бросилась прочь и впопыхах чуть не налетела на один из столов.

Услышав скип двери, принцесса на мгновенье замерла и юркнула в темноту, сгустившуюся под очередным длинным столом. Конечно, это глупо, но ещё глупее надеяться на то, что она успешно достигнет своей комнаты на глазах посланного к ней соглядатая.

Он остановился неподалёку от неё. В руках у него была свеча — отблески пламени ложились на носки стоптанных сапог. Сердце Стеллы замерло, когда он вплотную подошёл к столу, под которым она пряталась, и поставил на него свечу.

— Тут темно и тихо. Сверху тоже не доносится ни звука, — пробормотал соглядатай. — С какой стати ей таскаться по ночам и подслушивать нас?

Он громко зевнул, лязгнув зубами, и пробормотал:

— Ладно, так и быть, поднимусь наверх. Если дверь закрыта — значит, спит.

У неё отлегло от сердца: уходя, она закрыла дверь на ключ!

Шаги стихли. Она аккуратно выбралась из своего укрытия и снова юркнула к двери на кухню — за ней слышались громкий смех и глухой звук стука кружек о стол.

— Значит, в отсутствии своего товарища они успели о чём-то договориться, иначе не стали бы пить, — подумала Стелла и обернулась — не идёт ли тот тип. Но, похоже, он надолго застрял наверху.

— Наверное, пьян и храпит где-нибудь в коридоре, — с досадой подумала она. — Когда он болтал сам с собой, язык у него заплетался.

Из подслушанного обрывка разговора принцесса сделала вывод, что её спутники действительно не чисты на руку, так что предчувствия её не обманули. Оставаться с ними дальше было противно, да и опасно.

Девушка решила как можно скорее покинуть Эльривер, но для этого нужно было подняться к себе и забрать вещи. По милости не рассчитавшего свои силы типа, по её мнению, дрыхнувшего где-то там, наверху, сделать это нормальным способом (подняться по лестнице, пройти по коридору и отпереть дверь) было невозможно.

Что касается денег, которые она должна была за постой хозяину «Бойкого петуха», Стелла намеревалась оставить их себе — в качестве компенсации за моральные издержки. Справедливости ради, он сам должен был бы их простить за то, что она не донесла на него. А донести на него было за что — кроме пособничества ворам, за ним, наверняка, водились и другие тёмные делишки.

Опасаясь, что проклятая дверь заскрипит, принцесса отворила ее и выскользнула во двор. Там было холодно и тихо; на небе тускло мерцали звёзды.

Убедившись, что за ней никто не шпионит, девушка предупредительно отступила под прикрытие отбрасываемой стеной тени и задумалась над создавшимся положением. Все вещи были наверху, а она внизу. В кармане у неё ключ, но толку от него никакого.

— В детстве я неплохо лазала по деревьям, — усмехнулась Стелла, осмотрев стены постоялого двора. — Кто знает, может, стена окажется не хуже дерева.

Она быстро отыскала своё окно: оно было угловым, ошибиться было невозможно, но вот стенка оказалась неподходящей для задуманных упражнений. Нужна была лестница. А где в таком заведении может быть лестница? Разумеется, в конюшне. Принцесса зашла в нее и без труда обнаружила искомое.

Лестница оказалась тяжёлой, и с непривычки Стелла с трудом дотащила её до нужной стены. На её счастье, ни один из ночевавших в повозках возниц не проснулся.

Карабкаться у неё получалось гораздо лучше, чем таскать тяжести — через пару минут, немного повозившись с окном, девушка оказалась в своей комнате. Свечи она не зажигала, двигаться старалась как можно тише. Пожалуй, никогда в жизни принцесса не собиралась так быстро.

Стелла прихватила с собой верёвку, поэтому без особого труда спустила вещи и корзинку с Шараром вниз. Затем она слезла сама и отнесла лестницу обратно.

Перед ней стоял выбор: на свой страх и риск ехать холодной тёмной ночью по разбитой дороге или дождаться утра, подыскав себе новый ночлег. Последнее показалось ей более разумным.

В Эльривере у неё не было знакомых, так что она могла остановиться только в штабе внутренней охраны. Но для этого ей пришлось бы провести пару неприятных минут перед воротами, выслушать брань заспанного часового и раскрыть своё инкогнито. Оставался Осмальд. Являться к кому-либо ночью, даже к штайду, по её мнению было невежливо. В прочем, перспектива заработать воспаление лёгких, устроившись на ночлег в придорожной канаве, её совсем не радовала, поэтому принцесса, немного подумав, поехала к Осмальду.

Дорогу она нашла с трудом: днём они так плутали по речным зарослям, что и немудрено, что девушка её плохо запомнила.

Ветки больно хлестали по лицу и, того и гляди, норовили выколоть ей глаза. Принцессе пришлось спешиться и руками прокладывать дорогу в этом буйстве растительности. Когда она наконец добрела до заветного мостика, и ноги, и плечи нещадно болели, а в сапоги набился снег.

Проверив, все ли вещи целы и, главное, не пропал ли Шарар, девушка смело шагнула на деревянный мостик.

— Одну минуточку, я сейчас! — Раздался на её тихий стук сонный голос Осмальда. Дверь беззвучно отворилась, и в тёмном проёме появилась фигура штайда.

— Извините, что побеспокоила Вас, — Стелла не знала, куда деть глаза, и от волнения мяла в руках повод, — но мне просто необходимо провести остаток ночи под крышей, утром я уеду, — поспешно добавила она.

— Заходите, — пожал плечами Осмальд.

Похоже, он был не из любителей задавать вопросы.

Штайд зажёг свечу.

— Проходите, устраивайтесь. Я позабочусь о Вашей лошади.

— Нет, не стоит. Я сама…

Он не стал её слушать и, по мнению принцессы, сделал много такого, чего делать не стоило. Закончилось это «непристойное гостеприимство» тем, что, встав на рассвете, Осмальд приготовил для своей незваной гостьи завтрак и собрал ей немного еды в дорогу. Он так бесшумно двигался по комнате, что Стелла, разметавшаяся на тюфяке у очага, не слышала даже, как он поставил чайник на огонь.

— Хорошо спали? — с улыбкой спросил штайд, когда она открыла глаза.

— Да, спасибо.

— Если не хотите идти к реке, можете умыться там. — Осмальд указал на одну из дверей, которую принцесса заметила во время своего первого посещения. — Там есть мыло и полотенце.

— Ещё раз спасибо. — Со сна она зябко повела плечами и пошла в умывальню.

Завтрак был горячим и сытным. Уплетая за обе щёки яичницу и подогретый хлеб с сыром, принцесса заметила, что Осмальд почти не ест и что-то чертит на обрывке бумаги.

— Что Вы делаете? — не выдержав, поинтересовалась девушка.

— Рисую для Вас карту. Вы ведь едете в Оурдан?

— А откуда Вы знаете? — Стелла чуть не поперхнулась от неожиданности.

— Осторожнее! Лучше откусывайте и глотайте по маленькому кусочку, — с улыбкой посоветовал штайд. — А что касается Оурдана… В таких маленьких городках, как Эльривер, сложно что-то утаить, особенно, если останавливаешься на постоялых дворах. Так Вы действительно туда едете?

— Да. А Вы знаете, как туда поскорее попасть? — оживилась принцесса.

— Конечно! — снова обезоруживающе улыбнулся Осмальд. — Я был там пару раз. Готово, — он протянул ей бумагу. — Вам тут всё понятно?

Стелла быстро пробежала глазами наспех нарисованную карту и кивнула. На ней всё действительно было предельно чётко и ясно.

— Отлично! — Штайд подлил ей ещё чая с молоком. — Я также осмелился немного увеличить поклажу Вашей лошади.

— То есть? — не поняла девушка.

— Я имел в виду Ваш мешок с провизией. Там сыр, сухари, немного картофеля и сыра. Да, чуть не забыл, я положил туда холщовый мешочек с чаем, который Вам так понравился. Его очень просто заваривать — достаточно бросить щепотку в кружку с горячей водой.

— Уж и не знаю, как Вас благодарить…

— А благодарить и не стоит, — улыбнулся Осмальд. — Добро творят не ради благодарности, нельзя требовать чего-то от людей взамен совершённого от чистого сердца поступка. Мне будет вполне достаточно Вашей улыбки.

И Стелла широко улыбнулась ему в ответ.

Яркое весеннее солнышко играло на крышах Оурдана, широким полукольцом раскинувшегося неподалёку от южной границы королевства.

На прилегающих к городу землях, разделенных на небольшие участки невысокими изгородями, местные жители выращивали зерно, овощи и пасли скот.

Кое-где вдоль дороги мелькали белёными фасадами фермерские усадьбы.

Из красных кирпичных труб валил густой дым. Розовощёкие хозяйки выгоняли на улицу скотину; над спинами коров клубился пар.

По дороге попадались кабачки с выстроившимися вокруг повозками торговцев, желавших сэкономить на постое (в городе всё, от эля до подушки, стоило дороже).

Стелла остановилась возле выкрашенного чёрной краской верстового столба.

Город был рядом, манил теплом своих домов, дразнил желудок ароматами кухни. Только сейчас девушка поняла, как она соскучилась по вкусной и здоровой пище. Но, пересилив себя, она отложила визит на постоялый двор или, ещё лучше, в гостиницу, решив первым делом разыскать Чейзара — двоюродного брата Алкмены, жрицы храма Мериада. Его ей рекомендовала Нилла, знавшая, казалось, родню всех жриц Лиэны. Если он разрешит остановиться у него, гостиница ей не потребуется.

Оурдан оказался большим торговым городом; в нём, как и в Деринге, всегда кипела жизнь. В городе было множество постоялых дворов и несколько гостиниц для людей статусом повыше — город Фарлебуса, наряду с Анжером, был конечным пунктом торговых караванов с Востока; здесь же пополняли запасы иностранных товаров купцы со всей Лиэны.

Дома — полукаменные, мазанковые и деревянные — тридцатью шестью длинными улицами и двадцатью восьмью переулками выстроились полукругом; их линии прерывались Храмовой, Рыночной, Губернской и Фонарной площадями.

Улицы назывались в соответствии с родом деятельности жителей, к примеру, Кожевенная, Гончарная, Лавочная.

Принцесса остановилась перед гостиницей «Золотая роза», чтобы перекусить и, быть может, узнать, где живёт Чейзар: ей говорили, что он, хоть и человек незнатный, хорошо известен в городе.

Гостиница оказалась второго сорта, но чистой и опрятной. В нижнем, общем зале было немного душно. Возле высокой длинной стойки стояли несколько человек и потягивали кто эль, кто вино — эти посетители забежали сюда на минутку и исключительно ради спиртного. Среди них был только один лиэнец (девушка безошибочно определила его по одежде и говору); остальные — приезжие.

— Наверное, купцы, — безразлично подумала Стелла и огляделась в поисках хозяина.

Кроме людей у стойки в зале обедало ещё несколько человек.

Белобрысая подавальщица в форменном переднике сновала туда-сюда, принося и унося тарелки.

— Фелишь, чека мер сирас, дан! — сказал один обедавших постояльцев, кладя крест-накрест нож и вилку.

Сердце девушки защемило от нахлынувших воспоминаний: такими же словами её мать благодарила повара за обед. Значит, этот человек приехал из Сиальдара.

К сожалению, сиальдарский язык принцесса знала плохо, так что, к своему стыду, не могла перевести всю фразу, какой бы короткой она ни была, — да и что могла запомнить маленькая девочка, которой не сиделось на месте?

Принцесса в задумчивости остановилась у свободного стола. Рядом с ней прохаживался бородатый карлик; она не обратила на него внимания. И напрасно — воровато оглядевшись, он протянул руку к её кошельку.

— Ваш кошелёк, прекрасная незнакомка! — крикнул сиальдарец.

Принцесса вздрогнула и машинально схватила вора за руку. Он выронил добычу, сумел вырваться и убежал.

— Сида дан! — поблагодарила Стелла. — Большое Вам спасибо. Если бы не Вы, этот гадёныш спокойно скрылся с моими деньгами.

— Вы говорите по-сиальдарски? — удивился постоялец.

— Ну, не то чтобы…

— Вы сиальдарка?

— Нет, формально нет, по крови наполовину да. По матери.

— Ваша мать привила Вам отличное произношение.

— Не нужно меня понапрасну хвалить! — зарделась девушка. — Я знаю только пару общих фраз.

— Позволите ли узнать, как Вас зовут?

— Позволю, — улыбнулась принцесса. Этот человек ей, определённо, нравился, и она невольно разоткровенничалась с ним. — Мое имя Стелла.

— Просто Стелла? — удивился он. — Мне почему-то казалось, что Вы принадлежите к высшему обществу.

— Я бы сказала, очень к высшему, — рассмеялась Стелла. — Причем, по обе стороны гор. Так что могу обходиться и без фамилии.

Сиальдарец в недоумении смотрел на неё.

— Скажем так, — понизив голос, подсказала девушка, — меня бы называли одинаково в любом месте, если бы я не путешествовала инкогнито. Добавили бы кое-что к моему имени. А в Розине, куда я надеюсь попасть, живёт один мой близкий родственник, Вы его, безусловно, знаете.

— Позвольте выразить Вам моё почтение. — Собеседник почтительно поклонился — значит, догадался. — Я Маран, Маран Остекзан, барон Остекзан, — сконфуженно, скороговоркой представился он. — Мои владения находятся неподалёку от Шала.

Принцесса улыбнулась. Как же он смутился, узнав, кто она! Совсем, как ребёнок, впервые оказавшийся в компании взрослых. Неужели титул способен так повлиять на человека, сделать из здорового самодостаточного человека говорящую статую? Разве есть что-то позорное в том, что он барон, а она принцесса? Лишь бы не было всей этой режущей слух лести! И лишь бы он при всех не назвал её принцессой!

— Вы не откажитесь помочь мне? — окликнула девушка хозяина гостиницы. — Случайно не знаете, где живёт господин Чейзар, приехавший сюда пару лет назад из Джисбарле?

— Если не ошибаюсь, он живёт на улице Мастеров, — почти не задумываясь, ответил «ходячий справочник». — На доме есть табличка.

— Большое спасибо. — Она оставила на стойке мелкую монету.

— Позвольте сопровождать Вас, — робко предложил барон.

Девушка кивнула. Нет, он ей не только нравился, но и вызывал доверие. Миловидным шатен лет двадцати шести-двадцати восьми с красивыми карими глазами и, судя по всему, богат — иначе бы не посмел упомянуть о своих владениях.

Стелла решила пообедать позже и выпила лишь чашечку чая, закусив парочкой пирожков с курятиной. Расплатившись, она заметила, что Маран уже ждёт у выхода. Стелла решила не злоупотреблять его терпением.

Отвязывая Лайнес, она заметила, странные миниатюрные подвески на уздечке коня барона; они поблёскивали на свету и серебристо позвякивали.

— Что это? Украшения?

— Нет, — с улыбкой ответил барон, — это наши традиционные обереги, защищающие от Герцона. Если бы я знал, что встречу Вас, то взял бы с собой парадную сбрую.

Стелла рассмеялась и покачала головой:

— Боюсь, её бы украли прежде, чем Вы успели взнуздать коня.

Двоюродный брат Алкмены оказался «творцом музыки»: из-под его рук выходили сладкоголосые флейты, на которых, быть может, играл сам Теарин.

Хозяин вышел к ним на тонкий звон дверного колокольчика. Человек средних лет, ничем не примечательный, с короткой светлой бородкой.

— Что Вы хотели? — Он слегка поклонился. — Вам нужна флейта?

— Нет, — покачала головой Стелла. — Дело в том, что я знакома с Вашей кузиной Алкменой и хотела попросить разрешения немного пожить в Вашем доме. Всего пару дней. Мне нужен только кров, обедать я буду в городе.

— Я всегда рад приютить друзей Алкмены. А этот молодой человек с Вами?

— Не знаю, всё зависит только от него, — рассмеялась принцесса и бросила лукавый взгляд на покрасневшего Остекзана.

— Для меня было бы великой честью, но я не могу… — замялся барон. — Но я ни в коей мере… Это скомпрометировало бы Вас, и я не желал бы, чтобы… Словом, мне лучше вернуться в гостиницу.

— Я совсем Вас смутила. — Стелла ободряюще улыбнулась. — Я всего лишь хотела попросить Вас сопровождать меня до Сиальдара. Вы ведь не откажите мне? — Она снова расплылась в улыбке.

— Конечно. — У него просто не было сил отказать ей, иноземной принцессе, смилостивившейся снизойти до него, простого сиальдарского барона.

— Тогда заходите завтра после обеда. Мы здесь долго не задержимся. Надеюсь, у Вас нет неотложных дел в Оурдане?

— Теперь уже нет.

Попрощавшись с бароном и, на всякий случай, спросив название гостиницы, где он остановился (оказалось, что в «Золотой розе» он оказался случайно: зашёл к другу и остался обедать), Стелла вошла в дом. Он весь был пропитан запахом дерева и лака; повсюду лежали заготовки флейт.

— Вы любите музыку?

— Да, с самого детства. Иначе мои флейты не умели бы петь.

— Мой друг Маркус тоже любит музыку и неплохо играет на вине.

— К сожалению, я не владею этим инструментом, зато, как говорят, неплохо играю на флейте. Сыграть Вам?

Стелла кивнула.

О, Амандин, как же играл Чейзар! Флейта в его руках ожила; из неё лились птичьи трели, шум прибоя, жалобные напевы ветра…

— Это… это действительно необыкновенно! — прошептала она, когда музыка смолкла.

Вопреки возражениям, её оставили обедать.

Стол накрыли в большой светлой комнате; тарелки расставляла Веаса, жена Чейзара — румяная женщина со следами былой красоты на лице. Ей помогали двое детей: мальчик и девочка.

Стелла, желая сделать приятное бесплатно приютившим ее людям, похвалила стряпню хозяйки.

После обеда все перешли в соседнюю комнату.

Чейзар выпил немного вина, закурил трубку и ушёл к себе.

Женщины присели у окна на диванчике с жесткой деревянной спинкой.

В послеобеденные часы Веаса обычно рассказывала различные лиэнские легенды, и дети, сидевшие у её ног, с нетерпением ожидали очередной истории.

— Сегодня, с позволения гостьи, я расскажу вам о Дафне, — начала Веаса.

Дети притихли и с жадностью ловили каждое слово.

— Она жила вместе с родителями и тремя братьями в Джисбарле. В те времена сварги бродили только в лесах возле Глубокого болота, и ни в Джесиме, ни в Арги о них не слышали.

Как-то раз старший брат Дафны, Лискар, решил по весне поехать с купцами в Ленс. Его не было три года, но зато он вернулся первым женихом в Джисбарле. Когда Лискар проезжал по улицам на своём сером в яблоках коне, девушки выглядывали из окон, чтобы проводить его глазами — так он был пригож, да ещё при деньгах.

Но Миралорд отвернулся от их семьи: как-то отец Дафны поехал в лес за дровами и не вернулся. Его нашли на следующий день с перегрызенным горлом.

Горе вдовы было безутешно; бедняжка проплакала две недели и отправилась вслед за мужем.

Она немного помолчала, взглянув на испуганных детей, и продолжала:

— Вскоре Лискар снова уехал в Ленс, а средний брат, Самуэль, решил связать жизнь с морем, поэтому отбыл в Сизен. Младший Несвар остался с сестрой.

Дафну мучили страшные сны, в которых она видела чудовищ и водопад, поглощавший отчаянно боровшегося за жизнь Лискара. Каждый раз она в страхе просыпалась и спешила в храм, чтобы принести жертву Богу смерти.

Однажды вечером в Джисбарле въехал всадник и поросился к ней на ночлег. Он был прекрасен, но немногословен и очень понравился девушке.

После ужина незнакомец подозвал Дафну и сказал: «Я знаю, ты хорошая девушка и никогда никому не отказывала в просьбе, не поможешь ли мне?» — «Что я должна сделать?» — «Моя престарелая мать, большую часть жизни прожившая в Мари, решила съездить в Ари, чтобы попросить для меня попутного ветра, и обронила в пустыне Мор волшебное кольцо, подаренное ей самой Изабеллой. Великая богиня гневается и требует вернуть его, но я не могу выполнить её волю — поднять кольцо может только женщина. Так как мать моя уже слишком стара для путешествий, а сестёр у меня нет, то не могла бы ты помочь мне?» — «Конечно. Я отдам Вам это кольцо, если Вы проводите меня до пустыни».

«Не езди туда, сестрёнка! — взмолился Несвар. — Он не добрый человек, останься дома!».

Однако незнакомец сумел убедить Дафну поехать с ним.

Она благополучно добыла кольцо и отдала хозяину. Но дома её ждали дурные вести: умер младший брат. Соседи рассказали, что как-то поутру он вышел в сад, и его ужалила змея.

А потом девушка влюбилась. Сговорились о свадьбе, но Дафна уговорила жениха повременить немного, дождаться возвращения Самуэля из дальнего плаванья и поехала встречать брата в Сизен. Но его корабль не вернулся: его забрала к себе Лардек. Какая уж теперь свадьба!

Через две недели в городе вновь появился тот самый незнакомец, что год назад заезжал в Джисбарле. «Если выйдешь за меня, станешь королевой», — сказал он. Дафна отказалась и рассказала обо всем жениху. Тот нашел соперника и посоветовал тому уехать и не тревожить больше покой невесты. Незнакомец усмехнулся и ответил: «Еще посмотрим, чьей невестой она станет». На следующий день жениха Дафны нашли мёртвым на пороге собственного дома. Поговаривали, что рядом с телом видели огромного сварга.

В тот же день к ней снова постучался незнакомец, сказал, что уезжает, и оставил ей бархатный мешочек. Дафна не хотела его брать, но он настоял, сказав, что просто выполняет поручение жрицы храма Изабеллы.

Не в силах больше оставаться в Джисбарле, девушка на той же неделе уехала в Ленс.

Прошло ещё два года. Лискар собирался жениться на прекрасной Амасе; сестра искренне желала им счастья.

Накануне свадьбы все трое отправились на прогулку к озеру Фаэр. Решив издали полюбоваться водопадом, они взяли лодку, отплыли от берега… Вдруг Дафна вспомнила, что забыла дома подарок невесте.

Лишь только девушка ступила на берег, налетел ураган и увлёк лодочку под воду. Напрасно звала брата Дафна — не вернуться ни ему, ни Амасе.

А на берегу ухмылялся сварг…

«Видно, нет мне жизни на земле!» — подумала девушка, сняла с пальца кольцо, подаренное незнакомцем, и выбросила его со словами: «Пусть пустыня снова поглотит проклятое кольцо!». Посмотрела она в последний раз на солнце и бросилась в воду.

На детей эта история произвела удручающее впечатление: они дрожали от страха.

Стелла молчала. Легенда напомнила ей о кольце из пустыни, чуть не поставившим точку в ее жизни. Было ли это проклятое кольцо Дафны, и кто был тот незнакомец, который, идя по трупам, пытался добиться своей цели.

— А, может, и добился? — вдруг подумалось ей. — Сварги, смерть… Не желал ли и он ее смерти?

Может, и ей уготован похожий конец? Что, если она стала героиней продолжения этой истории, заняв место бедняжки-Дафны?

— Меня тоже послали за перстнем, да и проклятое кольцо в пустыне Мор я видела, — пробормотала она.

— Простите, что Вы сказали? — встрепенулась Веаса.

— Да так… Неважно.

На следующее утро принцесса отправилась за покупками. То немногое, что ей было нужно, она быстро разыскала в примыкавших к Рыночной площади лавочках. Отнеся покупки к Чейзару, Стелла выпила вместе с Веасой чаю и собрала вещи.

Спросив, как пройти к «Красному льву», девушка отправилась на поиски Остекзана. Ей повезло: она застала его вместе с приятелем в общей зале.

— Барон Остекзан, — девушка взяла на себя смелость прервать разговор и напомнить о данном в порыве любезности обещании, — пришло время воплотить свои слова в действия. Собирайтесь, мы скоро уезжаем. Разумеется, если Вы всё еще не против разделить моё скромное общество. Но если Вы передумали, я освобождаю Вас от данного мне обещания.

Вопреки её ожиданиям, барон не стал возражать, хотя принцесса догадывалась, что ему хотелось бы задержаться в Оурдане.

Чейзар и его жена любезно позаботились о том, чтобы в дорожных сумках было вдоволь провизии, так что вьючной лошади барона пришлось туго.

Посреди пологих горных хребтов Ринг Маунтс Стелла почувствовала себя птицей. Над головой проплывали облака, принимавшие причудливые формы драконов, домов, лесных озёр — всего того, что только могла пожелать её фантазия.

Склоны гор были залиты мартовским солнцем, немного согревавшим морозный воздух.

Было холодно; изо рта шёл пар.

Принцесса подняла воротник меховой куртки, спрятав лицо в мягком мехе, и задумалась, не накинуть ли ей на себя ещё что-нибудь. Она и представить себе не могла, что в горах может быть так холодно.

Слуга Марана, Кагир, развёл костёр возле замерзшего ручья и, прорубив во льду прорубь, черпал воду; барон помогал ему.

— Вы оба что-то делаете, а я бездельничаю. Может, вам помочь? — Девушка подошла к ним и присела на корточки.

— Я никогда не позволю даме помогать в таком пустяковом деле, — ответил за обоих Маран.

Стелла рассмеялась.

— Позвольте мне хотя бы напоить лошадей, — взмолилась она. — Или мне нельзя даже этого?

— Не беспокойтесь, Кагир обо всём позаботится.

— А мне что прикажите делать? Смотреть, как работают другие?

— А Вам и положено просто смотреть, — пробормотал Кагир.

— Можно мне хотя бы лошадей расседлать?

Не дожидаясь ответа, принцесса вприпрыжку, чтобы согреться, бросилась к лошадям.

— Маран, если Вам не трудно, зачерпните немного воды для лошадей, — попросила она.

— Если Вы найдёте посудину, которой хватит, чтобы напоить их, то с удовольствием, — улыбнулся барон.

Более менее подходящая ёмкость нашлась, но воду пришлось подогреть: девушка справедливо полагала, что ледяная вода вредна для здоровья.

Позаботившись о лошадях, они приступили к еде.

Принцесса заметила, что барон старается незаметно отдать все лучшие куски ей.

— Маран, перестаньте! — Она укоризненно посмотрела на него. — Вы это делаете из-за того, что я племянница короля?

— О чём Вы? — Он вопросительно поднял брови.

— Да бросьте Вы, Вы прекрасно всё понимаете. Не разрешаете мне ничего, а тут еще и это… Барон, я не хочу, чтобы вместо человека в Розин вернулось его бледное подобие.

Маран рассмеялся. Он ценил её шутки. Или делал вид, что ценит.

— Никогда бы не подумал, что принцессы могут вести себя, как простые смертные! — заметил он.

— О, если бы Вы были знакомы со мной раньше! — рассмеялась девушка. — Тогда я действительно была похожа на принцессу. Одевалась, как принцесса, вела себя, как принцесса, ездила на прогулки, как принцесса. Правда, я и сейчас гордая, заносчивая и упрямая.

— Нет, я не верю, Вы наговариваете на себя! Вы просто кладезь добродетели…

— Хватит, не спорьте! Даже один из наших богов назвал меня упрямым ребёнком.

— С богами не поспоришь, — вздохнул Маран и с грустью заметил: — А наших небожителей Вы, наверное, уже и не помните.

— Признаюсь, я их и не знала, — тихо ответила Стелла. — Я выросла с сознанием того, что в мире существуют только наши боги: Амандин, Изабелла, Алура, Мериад… Моя мать рано умерла, поэтому не успела толком рассказать о своей родине, хотя и она признавала наших богов.

— Что ж, в таком случае я возьму на себя честь познакомить Вас с ними, тем более, знакомство будет коротким. У нас всего два бога: лучезарный Миарон, правящий четвёркой белых огнегривых коней, и злобный Герцон, разъезжающий по небу на крылатом вороном жеребце.

— И всё? — удивилась девушка.

— Всё. По-моему, вполне достаточно для нашей небольшой страны. По моему скромному мнению в Вашей стране слишком много небожителей.

Принцесса промолчала; она тоже так думала, но из-за многовекового благоговения перед сонмом этих высших существ, не могла даже заикнуться об этом.

— Надеюсь, Ваше высочество простит меня за то, что я осмелился высказаться столь резко? — Маран по-другому истолковал её молчание.

— Во-первых, никаких Ваших высочеств, а, во-вторых, иметь собственное мнение — похвально. Маран, давайте договоримся, что называть меня Вы будете по имени — мне так удобнее и безопаснее.

— Как Вам будет угодно.