"Перстень Мериада" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Часть 2

Глава I

По пыльной дороге к Ключане двигалась странная парочка: хорошо одетая вооруженная девушка, верхом на невысокой гепардовой лошади и загорелый скаллинарец, ведущий под уздцы вороного коня. Настойчивое желание идти пешком Телиф объяснял низким происхождением, не соответствовавшим стати Ферсидара. Стелла, конечно, смеялась над ним, но не настаивала.

Ключане, несмотря на официальный статус столицы, не мог соперничать не то, что с Розином, даже с Оурданом. Это была дыра, подернутая пылью веков дыра, заложенная примерно шестьсот лет назад полулегендарным сиальдарским королём Ванериксом. Собственно, город он не основывал — так, просто лагерь для своей армии и, заодно, деревушку для её обеспечения всем необходимым. Из этой деревушки и вырос Ключане — самый старый город Скаллинара.

Видя, во что превратился его походный лагерь, Ванерикс, наверное, перевернулся в гробу: повсеместная антисанитария, полное отсутствие какой-либо планировки и удобств для пешеходов. Здесь строили там и так, как хотели, а о мостовой не имели ни малейшего понятия.

В центре, на трапециевидной площади, первый правитель свободного Скаллинара повелел устроить лошадиный торг, чтобы, поселившись в бывшем губернаторском доме со львами, целыми днями наблюдать за любимыми созданиями. Штукатурка королевского дворца обвалилась, львы покрылись толстым слоем грязи и пыли — а на площади по-прежнему торговали лошадьми.

Стелла и Телиф с трудом пробирались сквозь толпу: был базарный день, и пригнавшие в город табуны кочевники серьезно затруднили уличное движение. Вздорный, всё же, народ, особенно во время ежегодных собраний, на которых избирался новый правитель. В прочем, собрания эти только официально назывались ежегодными, на самом деле они проводились гораздо реже: кочевники не хотели надолго покидать степь.

— Это даже не Оду, — думала принцесса, в очередной раз пропуская шумный табун лошадей. — В Оду было чище, чувствовался порядок. И губернатор там был милый, пытался во всём мне угодить. А здесь… Начали с того, что нагрубили, затем обвинили в воровстве. Интересно, что же будет дальше?

В отличие от нее, Телиф чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Отчаянно работая локтями, отвешивая тумаки направо и налево, он пробивал путь в галдящем живом море.

— Телиф, а куда мы направляемся?

— Так, к одной женщине… Подождите, тут недалеко.

— А что это за женщина?

— Да так, одна знакомая. Ашта.

Эти кочевники не такие уж домоседы, если у них есть подобные знакомые! Наверняка, он всегда у неё останавливается, когда бывает в Ключане, и неплохо проводит время. В прочем, это не её дело.

Дом, возле которого закончилось их городское путешествие, Стелле откровенно не понравился: нечто из глины и дерева, с отвратительной лужей из помоев перед входом. Общее впечатление довершали перекошенные ставни, пьяные крики, доносившиеся из окон и ожерелье из верёвок с бельем, протянувшееся над мостовой.

— Может мне не стоит туда заходить? — Принцесса старалась убедить себя, что здесь ничем не пахнет, но обмануть нос не смогла. — Я постою, подожду тебя здесь…

— А почему бы Вам ни зайти? — Телиф был единственным скаллинарцем, называвшим её на «Вы». — Славный домик…

Славный домик! Даже мысль о том, что ей придется торчать возле него, вызывает в ней рвотные рефлексы! Славный домик… Он такой же славный, как и весь этот город!

— Телиф, мне не хочется тебя огорчать, но я туда не хочу. Я лучше поищу гостиницу или что-нибудь в этом роде…

— Гостиницу? — рассмеялся Телиф. — Да тут отродясь гостиниц не было, а постоялые дворы с утра переполнены так, что семечку негде упасть. Нет уж, посидите немного у Ашты, пока я с ней покалякаю, а потом подумаем, где бы нам пристроиться.

— Есть тут у меня один приятель, — по секрету признался скаллинарец. — Думаю, он вспомнит, что кое-чем мне обязан, и не откажет в ночлеге.

Ей пришлось смириться с неизбежностью посещения этого дома.

Внутри он производил не менее отталкивающее впечатление, чем снаружи. Возле лестницы — темнота; по полу разбросаны пустые чаны и какое-то тряпьё, о которое девушка, несмотря на предупреждения Телифа, постоянно спотыкалась.

Пьяные крики, которые Стелла слышала с улицы, усилились, причём настолько, что хотелось заткнуть уши. Когда они ступили на лестницу (шаткое и ненадёжное сооружение), одна из дверей с шумом распахнулась, и в образовавшийся просвет полетел табурет, а за ним и бутылка, оставившая тёмное пятно на стене.

— Это нормально, — перехватив взгляд принцессы, заметил Телиф.

Насколько же у разных людей разнятся представления о норме!

— Сюда. — Скаллинарец протолкнул её в какую-то комнату на втором, мансардном этаже.

Пахло плесенью и мокрым бельём. Обстановка бедная, убогая, разве что выбивается из общей картины натёртый до блеска медный кувшин с длинным носиком, чинно стоящий на большом блюде.

— Ашта, я пришёл! — Телиф плюхнулся на некое подобие дивана, по скаллинарской привычке заваленного тряпьём. — Раскидала тут свои тряпки! — недовольно пробормотал он, сгрёб в кучу лежавшую рядом одежду и бросил на пол.

— Садитесь. — Телиф указал стоявшей в дверях принцессе на освободившееся место.

В углу комнаты что-то зашевелилось, загремело, и перед ними возникла щуплая девушка с засученными до локтя рукавами. Руки у неё были красные и мокрые — до прихода гостей она стирала. Не говоря ни слова, Ашта подняла с пола вещи и бросила на кровать. Вернувшись, она встала напротив Телифа, скрестив руки на животе.

— Это и есть Ашта, — коротко отрекомендовал её скаллинарец и прикрикнул: — Долго нам ещё ждать, пока ты нас накормишь?

— Сейчас! — испуганно пробормотала скаллинарка. — Обед готовить?

— А ты как думаешь? — Похоже, Телиф с ней не церемонился. — Иди, готовь, а пока дай нам что-нибудь перекусить.

Ашта кивнула.

— Телиф, мне не хочется обедать, — пробормотала Стелла: ей стало жалко эту забитую девушку. — Может, обойдёмся закусками?

— Напрасно Вы отказываетесь, она хорошо и быстро готовит. У тебя ведь там уже что-нибудь припасено, Ашта? — подмигнул он.

— Конечно! — От его неожиданной ласки скаллинарка осмелела. — Я займу у старухи Эги кофе и сварю вам. У неё нынче настоящий кофе, целых два фунта настоящего кофе. И рыба есть. Я её запеку так, как ты любишь.

— Иди, иди! — Телиф хлопнул её по мягкому месту. — И не забудь вместе с кофе принести нам твоих сладостей. Уж и не знаю, где ты их только берёшь! Может, из себя делаешь — ты ведь у меня сладкая.

Он рассмеялся, встал и протянул ей кувшин, при ближайшем рассмотрении оказавшийся кофейником:

— Держи! Подашь в нём кофе.

Готовила Ашта действительно хорошо, во всяком случае, при таких скудных возможностях, обед получился на славу. Прислуживая гостям, она ни разу не присела, не проглотила ни кусочка.

По неосторожным жестам и ухмылкам Телифа Стелла поняла, что он рассчитывает на другой десерт, нежели кофе со сладостями, и предпочла не мешать его планам. Справившись о местонахождении постоялого двора, который содержал его друг, девушка поспешила откланяться. Как только за ней захлопнулась дверь, из комнаты донеслись визги Ашты и громкие смешки Телифа. Судя по грохоту, там что-то упало.

— Лишь бы не стол с посудой, — подумала принцесса, в сопровождении Шарара направляясь к лестнице. — Если каждый раз он бьёт все её тарелки, то его приход — настоящее стихийное бедствие.

Пьяная ссора на первом этаже стихла, и Стелла безбоязненно прошла к входной двери. Аромат дома изменился: теперь в нём пахло свежее сваренным кофе с неприятной примесью дохлых мышей.

Оказавшись на улице, принцесса первым делом вытерла руки.

Пожалуй, никогда ещё её так не радовала ржавая табличка с названием постоялого двора. Во всяком случае, надпись «Три кота» вызвала у неё положительные эмоции — еще бы, она столько его искала!

Не задержавшись у коновязи перед входом в трактир (именно он, а не комнаты для постояльцев был главной статьей доходов хозяина), она толкнула неплотно прикрытые ворота во двор: он был полон повозок и подвыпивших скаллинарцев. Стараясь по возможности не наступать на руки и ноги гуляк, неумело выбравших место для сна, Стелла наконец добралась до конюшни. Возле неё стоял юнец в замызганной рубахе и с невозмутимым видом ковырял соломинкой в зубах.

— Эй, может, обратишь на меня внимание?

Парень даже не пошевелился.

— Мне, что, надо тебя стукнуть, чтобы привести в чувство?

— Мест нет, — меланхолично ответил скаллинарец, не прерывая своего важного занятия.

— Надо же! — Её бесил его нахальный вид. Хотелось взять его за плечи и хорошенько встряхнуть. — А Телиф думает иначе. Что ты на это скажешь?

— То же самое. Я знать не знаю никакого Телифа.

— Понятно… Позови сюда хозяина.

— И не подумаю. Зачем беспокоить его по пустякам?

Вместо ответа Стелла достала меч и слегка пощекотала им бока скаллинарца. Средство оказалось настолько сильнодействующим, что уже через минуту он вернулся в сопровождении хозяина — того самого Хадена, которого Телиф отрекомендовал, как «ощипанного цыплёнка». Действительно, он был каким-то худосочным и красным, обросшим жёсткой чёрной щетиной.

— В чём дело? — пробурчал хозяин.

— Видите ли, — вежливо начала принцесса, — Телиф сказал мне, что Вы с радостью предоставите нам две комнаты за соответствующую плату, — для убедительности она потрясла кошельком, — а этот молодчик, Ваш слуга, утверждает, что Вы нам откажете. Но он, наверное, и понятия не имеет о немаловажных для Вас событиях, происшедших не так давно в Друзише. Телиф настоятельно посоветовал мне напомнить о них.

Лицо хозяина нахмурилось, но в комнатах он не отказал.

— Сбегай и выпроводи гейвесцев из комнат в начале коридора, — распорядился он. — Скажи, что за их деньги они спокойно могут переночевать на сеновале. Если станут возражать, напомни, что я давно мог бы выставить их на улицу. Эти молодчики выпили и съели гораздо больше, чем заплатили.

— Идёмте, — бросил Хаден принцессе, — комнаты скоро будут свободны. О Ваших лошадях надлежащим образом позаботятся.

— Надеюсь, Вас не затруднит, если со мной будет жить собака?

— Да хоть дракон! — отмахнулся хозяин. — Мне-то какое дело? Лишь бы платили.

— Ну, за эти дело не станет, — улыбнулась принцесса.

Когда она вслед за Хаденом прошла в трактир, на лестнице, ведущей в «комнаты», происходили весьма занимательные события — она стала полем боя между трактирными слугами и гейвесцами, которые, вопреки всем устным и физическим увещеваниям, никак не желали менять место жительства. Аргументы хозяина всё же оказались весомее — и оба постояльца кубарем скатились вниз под громкий хохот посетителей.

— Комнаты свободны, — коротко прокомментировал хозяин.

— Хотите что-нибудь выпить? — В нём проснулся инстинкт дельца. Вид не принадлежавшего ему полного кошелька вызывал у него беспокойство. Впрочем, пустые кошельки нравились ему ещё меньше.

— Даже не знаю… — Стелла пребывала в нерешительности после сытного обеда у подружки Телифа. — А чтобы Вы можете предложить?

— Да что пожелаете! — оживился Хаден.

Он провёл её к одному из столов и, смахнув с него рукавом крошки и, заодно, не кстати оказавшихся поблизости посетителей. Те не стали возражать, очевидно, привыкнув к подобному обращению. Они знали, что, несмотря на худосочность, Хаден с лёгкостью мог врезать так, что даже великан мог увидеть звёзды посреди дневного неба.

— Итак? — спросил хозяин, когда принцесса удобно уселась.

— Эль хороший? — Она ответила вопросом на вопрос.

— Для Вас на изнанку вывернусь, а достану!

— Тогда небольшой кувшинчик самого лучшего эля и чего-нибудь лёгкого закусить. И принесите чего-нибудь собаке, она будет есть со мной. Только не объедков!

Привыкший потакать причудам богатых посетителей, Хаден ничуть не удивился её последней просьбе, и Шарару была поставлена миска супа с соблазнительной косточкой.

Когда Стелла опорожнила первую кружку, к ней подошёл человек в сером камзоле. Ей сразу бросилось в глаза наличие перевязи — значит, у него был меч, а, раз есть меч, то перед ней дворянин. Как известно, дворян в Скаллинаре нет, значит, этот человек — выходец из цивилизованной страны. Интересно, что ему нужно?

— Извините, что прерываю Вашу трапезу, — он поклонился, — но нам, мне и моим спутникам, было бы приятно, если бы Вы соблаговолили разделить наше общество.

— Чьё общество? — Девушка огляделась по сторонам. Ага, вон они, сидят за столиком у стены. При виде неё сняли шляпы. Значит, точно дворяне.

— Ещё раз прошу прощения за бестактность, за то, что до сих пор не представился…

— Теперь, очевидно, пришла моя очередь извиняться, — улыбнулась принцесса. — Спрашивая, кто вы, я всего лишь хотела узнать вашу национальность. Поверьте, в данных обстоятельствах этого вполне достаточно.

— Мы сиальдарцы, — гордо ответил незнакомец.

— Чудесно! В таком случае, принимая во внимание ваше благородное происхождение, я охотно разделю ваше общество.

— Весьма польщён, сеньора. Если позволите, для удобства поддержания беседы, мне хотелось узнать имя столь прекрасной дамы.

— Боюсь, оно не столь прекрасно, как те эпитеты, которыми Вы одарили его обладательницу, — уклончиво ответила Стелла» — Видите ли, я не хотела бы прилюдно открывать своё инкогнито.

— Как пожелает сеньора. — Он снова поклонился. — Сеньора сиальдарка?

— Нет, — покачала головой девушка, — но у меня сиальдарские корни.

Телиф застал ее за столом сиальдарцев, судя по выражению лица, неплохо проводившую время.

— Уже устроились? — с улыбкой спросил он.

— Как видите, — пожала плечами Стелла. Она заметила, что Телиф не понравился её собеседникам — они вдруг резко замолчали и подозрительно уставились на него.

— Телиф… — Ей было так неловко оттого, что его не захотят принять в их компанию. Как ему это объяснить, объяснить так, чтобы он не обиделся? — Телиф, наши комнаты наверху. Твоя будет первая от лестницы. Я ещё не брала ключи у хозяина, но если ты хочешь…

— Ничего, — понимающе подмигнул скаллинарец, — я сам этим займусь. Вы пока отдыхайте.

Принцесса кивнула и проводила его взглядом.

— Что у Вас может быть общего со скаллинарцем? Он же грубый, невежественный…

— Ну, — смущённо ответила Стелла, — по большому счёту у меня с ним не так уж много общего. Он для меня — кто-то вроде проводника. В своё время я спасла его от смерти, а потом он помог мне.

И почему она должна оправдываться перед этими незнакомыми людьми? Почему ей так стыдно? А ведь ей стыдно, неприятно, что Телиф так открыто признаётся, что знаком с ней, при этих сиальдарцах, которых неизвестно каким ветром занесло в Ключане.

Атмосфера за столом изменилась, и, несмотря на всю симпатию к этим людям, девушка долго с ними не просидела. Правда, на следующий день принцесса согласилась вместе с ними осмотреть город. Первое впечатление, произведённое на нее Ключане, не изменилось: грязный город, неряшливые люди, ужасные манеры.

В день отъезда Телиф умудрился поссориться с хозяином «Трёх котов», лишив себя и Стеллу обеда. Принцесса участия в перепалке не принимала, поэтому беспрепятственно, без криков и хлопанья дверьми смогла собрать вещи и, расплатившись с раскрасневшимся от волнения Хаденом, степенно спустилась вниз. В обеих руках было по сумке, но хозяин даже не подумал помочь ей.

Телиф упорно молчал, слушая тихое занудное ворчание собственного желудка. Стелла тактично делала вид, что не слышит этого.

На одной из узких улочек скаллинарец остановился и указал на открытую дверь под смытой дождями надписью:

— Это хорошая таверна, здесь даже подают вино.

Принцесса усмехнулась и, заранее содрогнувшись от той вони и грязи, в которой ей придётся обедать, привязала Лайнес к коновязи. Шарара она взяла с собой: щенок проголодался.

Они вошли в большую дымную залу с длинными деревянными столами. Где-то под потолком коптили свечи. Стелла поморщилась от резкого запаха, неожиданно ударившего ей в нос. «Аромат пьяных коневодов, отдыхающих после утомительной работы», — так она охарактеризовала его после.

Телиф оказался здесь своим человеком: сразу же подошёл к хозяину и указал на стол у окна. Хорошенькая скаллинарка тут же постелила на него скатерть и поставила кувшин с вином.

Принцесса осторожно присела на скамейку, предварительно проверив её чистоту. Шарара она усадила рядом с собой. Скаллинарец сел напротив.

— С ними нужно построже, — сказал он, кивнув на хозяина. — Иногда надо прикрикнуть, чтобы получить желаемое.

— Похоже, здесь кричат не только в тавернах, — усмехнулась Стелла. — На улице стоит такой гам… Безкультурный народ!

— Чего?

Принцесса махнула рукой и отвернулась.

Подавальщица, как и все местные женщины, в длинной закрытой одежде, принесла им дымящиеся тарелки с рубленым мясом и бобами и налила вина. Оно было кислым и крепким, но другого не было.

Так как, в отличие от Телифа, она была не так уж голодна и не зациклена на поглощении пищи, Стелла обратила внимание на двух женщин, артисток. Одна — темноволосая, с тяжёлыми браслетами на руках и ногах — танцевала под аккомпанемент старика в лохмотьях. Другая — чуть светлее и ниже ростом — пела. Они не были похоже на скаллинарок: другой тип лица, другая одежда, жесты. Телиф сказал, что, возможно, они этнические грандванки, представительницы одной из низших ступеней иерархии местных комедиантов.

Темноволосая красавица прошлась между столами и собрала деньги. Стелла дала ей две монетки и вопросительно посмотрела на Телифа. Она знала, что у него есть деньги: по дороге в Ключане скаллинарец заехал в родное стойбище. С недовольным видом Телиф долго рылся в складках одежды и, наконец, сунул девушке мелкую монетку.

Обойдя всех, артистка отдала старику-аккомпаниатору собранные деньги.

— Сейчас они станцуют танец с платками. — Телиф заметно оживился и отставил миску в сторону.

Зрелище действительно было занятным. Девушки кружились, переплетаясь руками, обменивались платками, в такт движениям позвякивали дешёвыми украшениями.

Танцовщицы вращались всё быстрее; шёлковые платки замысловато оплетали их — цветные, переливающиеся змеи, языки пламени, плавными изгибами обнимавшие воздух и тела, жившие, казалось, своей собственной жизнью. Эта плавность, эти струящиеся линии были застывшей музыкой, отголосками того прекрасного, что много лет безуспешно пытались запечатлеть люди, того, что каждый видел или не видел, того, что каждому виделось иным, своим собственным, трепетным, хрупким, а посему вызывающим восхищение — эхом мира красоты и гармонии. И неважно, что у одной из артисток кривые ноги, что музыка нещадно фальшивила — было только это движение, совершенное само по себе.

Магию движения разрушил один из посетителей, выхвативший одну из девушек из объятий танца и силой усадивший ее рядом с собой:

— Выпей с нами, красавица!

Бросив на него надменный взгляд, она встала и процедила:

— Я не пью с таким, как ты.

Её гордость разозлила его больше, чем отказ.

— Нет, ты выпьешь с нами! — Скаллинарец попытался снова ухватить танцовщицу за руку, но та вывернулась, больно его укусив.

По таверне прокатился недовольный ропот. Как написали бы в романах, в воздухе запахло бедой.

Девушку окружили. На лицах мужчин была написана злоба, руки сжимались в кулаки. Танцовщица испуганно прижалась к стене и с мольбой обвела глазами присутствующих — никто не откликнулся на этот молчаливый призыв, никто, кроме её товарки. Она выхватила палку у сопровождавшего их старика и изо всех сил огрела по голове обидчика подруги. Скаллинарец обернулся и, не раздумывая, ударил её по лицу.

Стелла не могла этого больше терпеть. Сидеть, есть и смотреть, как эти скоты бьют беззащитных женщин? Пьяные омерзительные животные! Кровь прилила к голове; щёки раскраснелись.

Когда мужчина снова занёс руку над танцовщицей (отважная девушка, она по-прежнему пыталась защитить подругу, принимая удары на себя!), принцесса не выдержала и встала. Телиф не сумел её удержать.

— Эй, скоты! — Голос срывался от закипавшей в сердце злобы. — Сейчас же уберите от них руки!

Скаллинарцы обернулись и разразились громким хохотом.

— Смотрите, ещё одна женщина посмела открыть рот! Она хочет, чтобы ей намяли бока. И мы её проучим, так проучим, что век будет помнить! Она даже не удосужилась одеться, как подобает приличной женщине!

— Мы ещё посмотрим, кто кого научит хорошим манерам! — Девушка окончательно отдалась во власть бурлящих чувств.

Она вытащила меч и с вызовом посмотрела на толпу. Энтузиазм скаллинарцев немного угас.

— Ты, что, серьезно решила с нами драться?

— Ещё как серьёзно, если вы сейчас же не оставите их в покое.

— Да не слушайте вы её, мало ли что болтает женщина? — Телиф предпринял отчаянную попытку спасти положение. — Она чужестранка и не знакома с нашими обычаями. Если угодно, она извиниться перед вами.

Девушка покачала головой. Уж чего она делать не будет, так это извиняться!

Получив неожиданную поддержку в лице Стеллы, танцовщицы, воспользовавшись ситуацией, поспешили сбежать от греха подальше.

Ещё несколько месяцев в Ключане вспоминали об этой драке. Очевидцы рассказывали, что рыжеволосая чужестранка, «заправская ведьма», убила пятерых взрослых мужчин и ранила ещё дюжину. «И всё из-за двух паршивых танцовщиц», — добавляли они. Конечно, они преувеличили: Стелла всего лишь немного попортила скаллинарцам кровь, убив только одного и то, повинуясь инстинкту самосохранения. Он приблизился к ней на опасное расстояние, подошел не с дружелюбными намерениями, ей ничего другого не оставалось, как утихомирить его с помощью подвернувшегося под руку ножа.

— Честно, не ожидал от Вас такого! — восхищённо заметил Телиф, когда они спешным образом покидали таверну. Естественно, не заплатив по счёту.

Стелла лишь усмехнулась в ответ; сейчас ей было не до этого. Мало того, что скаллинарцы подступали к входной двери, которую они так умело забаррикадировали, так на улице успела собраться толпа. Правда, она расступилась, давая ей дорогу, но всё равно надо было быть настороже. Окинув улицу быстрым взглядом, девушка поняла, что они оказались в ловушке: с обеих сторон улочка была перегорожена повозками.

Шум, доносившийся из таверны, доставлял всё больше и больше беспокойства. Оно переросло в панику, когда дверь затрещала, и какой-то умелец поджёг траву в повозках. Языки пламени весело затрепетали в весеннем воздухе; едкий запах дыма распространился по улице, от него слезились глаза.

— Напрасно Вы заступились за тех женщин, — с укором пробурчал Телиф. — Теперь они нас прикончат.

Принцессу такой исход дела не устраивал.

По приказу хозяйки взмыв над мостовой, Лайнес, сотую долю секунды помедлив, перелетала через языки пламени. Развернув лошадь, Стелла подняла её на дыбы и попробовала сбить огонь. Под мощными ударами копыт доски затрещали; горящая трава разлетелась по мостовой.

— Телиф, завяжи Ферсидару глаза!

Дверь таверны затрещала, сорванная с петель чьим-то мощным ударом, разъяренные скаллинарцы вывалили на улицу.

Забыв о своих принципах, Телиф вскочил на спину Ферсидару и пинками заставил его миновать огненную преграду.

Лошади галопом неслись по кривым улочкам, разгоняя прохожих, опрокидывая неблагоразумно забытые на мостовой предметы.

Они замешкались на главной площади: по лошадиному торгу прогуливался король. Он совершенно не походил на монарха, да и не имел ничего общего с именитыми королевскими родами, и с таким же успехом мог быть сапожником или шорником. Лысый, толстый, низкорослый, с жиденькой бородкой, король прохаживался между барышниками и проверял лошадям зубы. За ним со скучающим видом следовали два высоких, внушительного вида скаллинарца, вооружённых луками. Они то и дело сбивались с торжественного церемониального шага, чтобы перекинуться парой слов со знакомыми.

— Держите их, хватайте мужчину и девчонку! Они устроили резню в таверне «Чёрный бык»! — крикнул кто-то в толпе. Его призыв охотно подхватили другие.

Скаллинарцы схватились за ножи, а королевская стража, очнувшись от оцепенения скуки, натянула тетиву. Только в кого стрелять, они пока не знали.

Резко развернув лошадь, принцесса свернула на одну из улочек, увлекая за собой Телифа. Вслед им просвистели две стрелы. Пущены они были со знанием дела — одна из них вонзилась в деревянный столб рядом с головой девушки.

Больше всего на свете Стелла боялась запутаться в лабиринте узких улочек, но, к счастью, стремительно меняя одну на другую, она наконец вылетела на дорогу, знаменовавшую окончание города.

Принцесса придержала лошадь и обернулась: да, их по-прежнему преследовали. Группа всадников, человек десять. Среди них толстый король и его стража. Но они далеко и вряд ли их догонят.

Счастливо избегнув наказания за инцидент в «Чёрном быке», девушка вновь погрузилась в бесконечную степь с рассеянными по ней тёмными точками табунов.

Следующим вечером Стелла наслаждалась багровым закатом. Телиф не разделял её радости созерцания природы: он нашёл ручеёк с мутной водой и старательно чистил лошадей. Какое ему было дело до этого бесполезной красоты?

Принцесса со вздохом посмотрела на котелок: чтобы его набрать, придётся изрядно повозиться. Вода в ручье мутная, придётся отфильтровать Но вот как? Да, походная жизнь не сахар… И романтикой тут не пахнет, а веет землёй, лошадьми и потом.

— Телиф, пусти их попастись. Может, они найдут ещё какой-то ручей?

— Вряд ли, — покачал головой скаллинарец. — Здесь нет другой воды.

И откуда такая уверенность? Стоянка Телифа далеко отсюда. Или кочевники в поисках удобных пастбищ объехали всю страну?

С горем пополам, после долгих усилий и множества неудачных попыток, Стелле удалось пополнить запасы питьевой воды. Перед тем, как окончательно разлить её по фляжкам, принцесса, к удивлению Телифа, прокипятила её.

— Значит, завтра ты уезжаешь? — Девушка помешивала в котелке варево из остатков овощей и мясного бульона. Супом его можно было назвать только с большой натяжкой.

— Да. Меня ждут братья.

— Едешь на север… Тогда у меня к тебе будет небольшая просьба. Не передашь ли ты с кем-нибудь в Розин записку? Её можно оставить у городской стражи, они разберутся, кому её передать. Я знаю, это непросто, но возможно…

— Наверное, смогу. В начале лета мы кочуем восточнее Друзиша.

— Значит, передашь? — оживилась принцесса.

— Передам, — заверил ее скаллинарец. — Через Мыха. Он поедет в Зодчар и найдёт кого-нибудь, кто этим займётся.

Стелла поблагодарила его и передала аккуратно сложенный лист.

— Вы хорошая женщина, я хотел бы пожелать Вам быстроногих коней и верных друзей.

— Спасибо, — улыбнулась принцесса. — Они мне пригодятся.

— Я ведь так и не спросил, куда Вы едете?

— В Грандву, а, потом, может, и в Дакиру.

— У Вас какое-то дело к Чёрной колдунье? — прищурившись, спросил Телиф. Затея с поездкой в Дакиру ему явно не нравилась. И не ему первому.

— К ней — нет, а так есть.

— Ну, удачи Вам с этим делом! Надеюсь, Вы вернетесь обратно живой и невредимой.

— А что, там так опасно? — насторожилась девушка.

— Просто люди разное говорят… Э, да ладно, наверняка, бабы набрехали! Они у нас, не в пример Вам, дуры.