"Парадиз Ланд 2-1" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

ГЛАВА ПЯТАЯ

       Парадиз Ланд. Золотой дворец Создателя Ольгерда.        Домашний кабинет Создателя Ольгерда.        День тридцать седьмой, полдень.

       Алекс посмотрел на сердито насупившегося ангела Уриэля и еще раз терпеливо повторил ему те же самые слова, которые он сказал ему всего лишь минуту назад:

       - Ури, старик, поверь, я действительно сделал всё, что только мог. - Ангел по прежнему сердито сопел и молчал, а потому Алекс стал втолковывать ему с удвоенной настойчивостью - Да, пойми же ты, дурья твоя башка! Её теперь уже ничем не остановить. До тех пор, пока она не подготовит Вячика к настоящей серьёзной работе, она к тебе не вернётся, так что ты в ближайшие полтора года холостяк. Уж если у тебя хватило терпения дождаться той ночи, когда эта вредная красотка сама пришла в твою опочивальню, то ты и это сможешь пережить. Тем более, что Зинка только о том и мечтает, чтобы заменить эту скандалистку в твоих покоях. По-моему, это вторая причина, по которой Эрато так рвется в Зазеркалье.

       Ангел, наконец, подал признаки жизни. Сузив глаза, он прорычал каким-то бешеным голосом:

       - Алекс, не смей говорить такие слова об Эрато! Никакая она не скандалистка.

       Создатель нервно отмахнулся от него и воскликнул:

       - Господи, тебе-то что об этом знать. Когда я попросил твою благоверную провести со мной ещё одну ночь, чтобы наутро уточнить кое-что по части новых магических фокусов, которые так и прут из этой красотки, она, стоило мне только за завтраком предложить поскорее вернуться к тебе и заняться ребенком, такой скандал закатила, что только держись. Ты, что же, Ури, в самом деле думаешь, что я торчал в этом вашем распрекрасном Золотом дворце десять дней только потому, что хотел позлить тебя? Ошибаешься, парень, я всё это время торчал в своих покоях, как в сизо, да, еще и пахал на эту рыжую бестию, словно каторжник на галерах. Это вы всё это время прохлаждались, а мне пришлось попотеть так, что я теперь на Кольцо Творения без содрогания уже смотреть не могу, так мне вся эта магия осточертела. Кое что полезное я для тебя выяснил, старик. Кажется, ты сможешь-таки намазать руки смолой и ухватить свою Эрато за её сахарную задницу так, что она уже не вырвется.

       Эти слова заставили ангела улыбнуться и он, глядя на Алекса без прежнего гнева в глазах, робко улыбнулся и сказал:

       - Ну, это в том случае, если она вернётся ко мне, Алекс.

       На это замечание первым отреагировал Ольгерд, который спокойно курил и пил кофе. Насмешливо фыркнув, он сказал ангелу веселым и беспечным голосом:

       - Ури, вот как раз с этим у тебя не будет абсолютно никаких проблем. Слава Богу, наш папаша Маниту получил от Господа дар ничуть не менее удивительный, чем мои золотые цацки с глазами и Сашкины летающие пузыри. Как только ты соскоблишь с её пуза эти чертовы родинки, она, словно шелковая сделается. Уж ты поверь мне, старина. Тут ведь главная проблема заключается не в этом, а в том, что твоя Эрато, благодаря тебе же самому, может оборачиваться какой угодно бабой и тогда ей уже плевать на нашу семейную магию, а Алекс, кажется, не зря трахался с ней в Кольце Творения.

       При этих словах ангел снова насупился, но метать гневных молний в своего друга не стал и тот, разведя руками, смиренным тоном сказал ему:

       - Ури, а что я мог с собой поделать? Они же впятером на меня навалились, да, ты ведь и сам знаешь, что из себя представляют дочери Великого Маниту. Не мне тебе объяснять, на что способны эти зловредные бестии. Господи, если бы ты только знал, как они меня эксплуатировали все эти дни, ведь она из моей спальной просто какой-то проходной двор сделали и чуть ли не каждую из этих экскурсанток мне приходилось тащить в Кольцо Творения и не только заниматься там с ними сексом, но и ещё потом разбираться с каждой персонально, что сокрыто в их мозгах и душах Господом Богом. После того, как твоя Эрато приволокла в Парадиз эту Зинку, все здешние бабы, словно озверели, только и мечтают о том, чтобы раскрыть все свои тайные дарования. Тьфу! Черт бы их всех побрал! А всё потому, что этой твоей красотке, чуть ли не в каждой бабьей душе радуги мерещатся. Так что извини, парень, но тут не ты, а я рычать от бешенства должен.

       Создателя Алекса резко одернул Ольгерд.

       - Побойся Бога, Шура, Эрато была полностью права и вы с ней не зря работали. В Гелиоре ты открыл и развил точно такой же дар, как и в Создательнице Зинаиде, а мою Астреллу сделал магом высшей квалификации. Одно это полностью окупает все твои труды, не говоря уже о том, что все остальные девчонки тоже на седьмом небе от счастья, ведь в каждой ты полностью раскрыл все их таланты. Понимаю, ты не очень-то рад тому, что Эрато спутала все твои карты и понадергала себе из колоды козырей, к тому же тебя тянет в Зазеркалье, но старина Конрад на пару с Аркашей отлично обходились там без тебя все эти дни и ты можешь спокойно задержаться в Парадизе ещё на несколько недель, чтобы отдохнуть.

       Его поддержал Уриэль:

       - Да, Михалыч, Ольгерд правду говорит. Никто ведь и подумать не мог о таком, что то юношеское перо Фламариона в руках моей матери тоже сможет зажечься Божественным огнем и Гелиора станет второй Учительницей. Поэтому я приношу тебе свои извинения за то...

       Алекс тотчас перебил его, насмешливо сказав:

       - Ага, вот только мне хотелось бы знать, как на это всё смотрит Фламарион? Что-то мне не верится в то, что его очень обрадовала та длиннющая очередь кобелей, которая уже, наверняка, выстроилась перед его покоями.

       Ангел, ехидно ухмыльнувшись, парировал его реплику:

       - Можешь успокоиться, Создатель Алекс, моя мать Гелиора знает себе цену и не станет размениваться на пятаки. Она никого из этих типов даже близко не подпускает к своей спальной. Ей вполне хватает радужного пера и, вообще, она проделывает всё на пару с Фламарионом. Тот ассистирует ей, пока Галла занимается всей канцелярской работой и все трое очень счастливы, так что и ты не волнуйся.

       Алекс, пропустив его слова мимо ушей, сердито стукнул кулаком по подлокотнику своего кресла и проворчал:

       - Господи! Да, где же шатается этот бездельник, ваш рыжий братец? Сколько его еще можно ждать?

       - Не волнуйся, он скоро придет. - Успокоил друга Ольгерд и добавил - Ты так говоришь, как будто не знаешь сам, что случается с мужиком, когда его обнимает такая богиня, как наша Зиночка. Дай парню побыть с этой гурией еще хоть несколько часов, всё равно я уже подписал приказ о твоем отпуске, так что тебя твои замы раньше, чем через месяц, даже и на порог не пустят. Поэтому можешь посидеть спокойно и покалякать с нами о всяких пустяках. Мне, например, очень интересно узнать то, какие планы у Эрато, да, и Ури это очень волнует. Она ведь ни со мной, ни с ним даже попрощаться не соизволила, а ещё сестра называется.

       Алекс одарил Ольгерда суровым взглядом, а потом расхохотался и воскликнул:

       - Ох, ну, и жулик же ты, Михалыч. А, ладно, отпуск, так отпуск. Сотворю себе пегаса и полечу с девчонками по местам твоей боевой славы. Глядишь и мне хоть чего-нибудь, да, обломится, ну, а что касается планов Эрато, парни, то тут я могу вас успокоить, они достаточно грандиозные. Ты, зря считаешь, Ольгерд, что она решила поломать все наши построения. После того, как ей улыбнулась удача с Зиночкой Васильчиковой, она решила малость попахать в Зазеркалье, но работать она, почему-то, желает только в России. Объясняет это тем, что только в этой стране она сможет найти столь же чистые и сострадательные души, как у Зиночки. Всякие там домохозяйки и бизнес-вумен её не интересуют, так как она положила глаз исключительно на одних ударниц горизонтального труда. Все остальные отдыхают. Это её главный бзик и я против него ничего не имею. Да, и второй бзик у неё тоже не просто так случился. Она хочет каждую неделю завозить старине Берти хотя бы по три десятка черных душ, ну, а в настоящий момент занята тем, что ловит одного негодяя, который уже полгода лютует в Сибири. Ловок, гад, просто спасу нет и вот что особенно меня, поражает, я как ни пыжился, а так и не смог его ни разу засечь. Маскируется сволочь так ловко, что я об очередном его преступлении узнаю только тогда, когда душа его жертвы отлетает на небеса. Мы этих бедняжек специально перехватываем и даем им новые тела, взамен прежних, но ни одна из этих девчонок, а он, гад, выбирает себе в жертвы только молоденьких, да, умненьких, так и не смогла рассказать мне ничего. Видно, матерая вражина, с большим опытом. У меня уже возникло такое подозрение, что эта сволочь к нам откуда-то со стороны пробралась, из другой Вселенной, где Защитник тоже взялся готовить свой мир к астралу и уже навербовал себе таких матерых охотников за черными душами, что те разбегаться начали. А раз так, то мы имеем дело с черным верховным магом, что вполне можно квалифицировать как дьявольское отродье. В общем, ребята, похоже, дьявол у нас завелся и наша солнечная девочка взялась его отловить, так что Бог ей в помощь.

       Ангел возмущенно взвился:

       - Как это, Бог ей в помощь, Алекс? А мы что же, так и будем сидеть сложа руки? Нет, так дело не пойдет, я не собираюсь оставить Эрато сражаться одну против этого чудовища.

       На него сердито прикрикнул Ольгерд, из рук которого, от его вопля, чуть не выпала чашечка с кофе:

       - Не ори, не дома! И дома тоже не ори. Тоже мне, помощник хренов выискался. Алекс, к твоему сведению, даже отсюда каждую секунду всё Зазеркалье ощущает, я тоже, но только по другому. Он чувствует боль, страх и ужас каждого разумного существа, а я их мольбы. Если бы хоть одна из тех девочек взмолилась в тот момент, когда её истязали, я в ту же секунду был бы на Земле и тот зверь давно бы у Бертрана под ногтём визжал. Эрато единственная из нас способна видеть все черные души разом и во всём их разнообразии. Это для Алекса всё, что не горит светло алым пламенем, - черное, как гудрон, а твоя подруга видит все оттенки света ниже критического уровня, когда для того, чтобы душа сделалась черной, требуется всего один лишь только шаг ко злу. Поэтому только она одна и способна выследить этого поганца и мы все ей будем только мешать. Так что Ури, нам всем остается только сидеть и ждать, если, конечно, не произойдет чуда.

       Тут уже Алекс привстал из кресла и грозным голосом гыркнул на своего друга:

       - Какого это еще чуда ты ждешь, додельник хренов? Или ты не знаешь, что в магии, как и в электричестве, нет чудес, а есть один только херовый контакт?

       Тот остался равнодушен к тону его вопросов и ответил на них по существу и очень обстоятельно:

       - А чудо может свершиться такое, парни. Если в нашем мире действует залётная черная душа, то по её следу может пойти охотник. Давеча я выяснил, что мы, Создатели это так, черная кость, работяги-пахари Господа Бога, а мазу в его епархии держат охотники за черными душами. Вот уж, наверное, матерые ребята. - Увидев, как вытянулись физиономии его друзей, Ольгерд, весело улыбаясь, объяснил им - Я ведь с Зиночкой и своими подругами тоже целых три дня из кольца творения не вылезал. Учительница из неё практически никакая, кроме, как в сексе она, ни в чем не разбирается, но зато когда ты в этом синем мареве отдыхаешь в её объятьях, то начинаешь, вдруг, разбираться в таких вещах, что только диву даешься. Вот увидите, парни, как я вам всем нос утру, когда моя Неффи сможет, наконец, разобрать ту головоломку, которую сложили Зиночка и Гелиора. Она ведь тоже все эти годы хранила своё первое ангельское перо и не разменивала его на всяческие дешевые трюки. Если бы тогда в крепости Лаура не сглупила, и переспала с тобой, Ури, а не полезла в мою постель, то она сегодня тоже ходила бы задрав нос.

       Ангел сидел, словно громом пораженный, а Алекс, наоборот, широко осклабился и весело воскликнул:

       - Ну, уж фиг тебе, Олежка, это скорее я тебе нос утру. Ты ведь всё равно ни за что не догадаешься, как нужно отбирать кандидатов в охотники, а я тебе этого не скажу ровно до той поры, пока не придёт твоё время собирать манатки и сваливать в полный нуль. Так что на этом деле монополию иметь буду я, а то, как охотники будут шастать из одной Вселенной в другую, меня совершенно не волнует. Кстати, если к нам и пожалует какой-нибудь малый с лицензией на отлов черных душ, то ему придется очень долго доказывать, что он не верблюд. Это я так, на всякий случай говорю, заранее тебя настраиваю на серьезные размышления по поводу этих типов. Ну, ладно, мужики, раз я в отпуске, а этого вашего рыжего братца Зинка сиськой придавила, то я не намерен терять времени зря. Физкульт-привет, ребята! Я пошел.

       Алекс мгновенно исчез из вида, оставив после себя одно только лёгкое облачко сигаретного дыма. Уриэль, глядя на то, как оно медленно исчезает, задумчиво произнес:

       - Ну, что же, Ольгерд, раз моя Эрато не торопится ко мне, то я пожалуй, тоже не стану...

       Договорить он не так и успел потому, что через магическое зеркало вбежала в кабинет радостно улыбающаяся Зиночка, одетая в коротенькую, немыслимо прозрачную тунику. Девушка, увидев ангела, немедленно бросилась к нему и тот, вскочив из кресла, тотчас подхватил её на руки и исчез так же быстро, как и Алекс, даже не поинтересовавшись у Асмодея, ввалившегося в кабинет вслед за этой красоткой, как дела. Тот обиженно оглядевшись вокруг, поинтересовался:

       - А куда все подевались, Ольгерд? Что, не могли дождаться меня? А еще друзья называются.

       Создатель Ольгерд, поднимаясь из кресла, сказал ему:

       - Послушай-ка, братец мой, не слишком ли ты многого хочешь? Алекс в отпуске и его подруги уже добрых два часа пегасов прихорашивают. Эрато в длительной командировке и сдала Ури вместе с его покоями Зиночке в аренду почти на целых полтора года. Так что ты теперь от них хочешь, чтобы они сидели тут и ждали тебя? Мы тебе сказали что собираемся в двенадцать, а сейчас уже половина второго, так что ты сам во всем и виноват. А, ладно, всё равно нам не дали бы пулю расписать, так что соберемся как-нибудь в другой раз. Пошли лучше делом займемся, тут две девицы Бертрана с нами хотят о чем-то серьезном поговорить и мне сдается, что мои подруги не зря куда-то с самого раннего утра упорхнули.

       Увидев то, как к нему с веселым ржанием бросился со всех четырех ног Гелиос, огромный золотой жеребец его помощника Жоржа Цепова, Алексу сразу же расхотелось делать себе пегаса. Он просто побоялся оскорбить этого красавца даже самым вежливым отказом. Приласкав коня, он, первым делом рассказал ему о том, как тоскует о нём его лихой наездник, который вынужден почти безвыездно торчать в Зазеркалье.

       Его подруги попытались было объяснить ему, как нужно управлять пегасом в полете, но он только улыбнулся и одним махом взлетел в седло и, взмахнув руками, поднял четырех дочерей Великого Маниту, одетых в коротенькие белоснежные туники и золотые сандалии, в воздух и те плавно полетели к своим крылатым коням. Сам он тоже был одет в такую же тунику и сандалии, только его туника была золотисто-кремового, неброского цвета.

       Взмахнув рукой, Алекс отдал команду на взлет и, не дожидаясь того момента, когда пегасы распахнут свои крылья и взлетят с рубиновых плит террасы его персональной башни, моментально забросил всю пятерку летунов на головокружительную высоту, чтобы не пробиваться с криками и воплями сквозь целые стаи райских летунов, круживших вокруг гигантского Золотого дворца, построенного в незапамятные времена великим Создателем Яхве.

       С семидесятикилометровой высоты дворец уже не казался таким огромным и на нём можно было даже сосчитать общее количество башен, которых было целых семьдесят семь штук, включая центральную, увенчанную высоченным шпилем с синим шаром на верху. Как только пегасы встали на крыло и его подруги выстроились по обе стороны от него, Алекс весело рассмеялся и громко крикнул:

       - Девчонки, летим к Сахарной дороге и затем, вдоль неё, к той крепости, где этот барбос соблазнил Лауру. Я вас тоже буду там всячески соблазнять и подбивать на разные весёлые игры. С этой минуты мы все в отпуске и впереди у нас целый месяц. Так что у вас есть прекрасная возможность показать мне Парадиз Ланд, но сначала я всё-таки хочу побывать в Микенах, Малой Коляде и в Синем замке Тольтека.

       В ответ раздался такой радостный визг, что он чуть не выпал из седла. Собираясь в полёт, его подруги рассчитывали, разве что, на короткую прогулку, а тут им предлагалось путешествовать целый месяц, да, ещё вместе с возлюбленным. Такая перспектива их более, чем воодушевила, и, вскоре, они понеслись по небу с головокружительной скоростью, но теперь без каких-либо технических приспособлений.

       Через два часа они уже были вблизи от деревянной крепости-курорта, но там собралась такая толпа народа, что, поначалу, они хотели было полететь дальше, но потом всё-таки спустились вниз. Им даже не испортило настроения то, что им устроили овацию. Через полчаса все курортники успокоились и они даже смогли найти себе свободный номер. Правда, к их удивлению, ближе к вечеру очень многие уехали, кто на джипах, кто на мотоциклах, а кто и верхом на пегасах и в крепости осталось не больше двух десятков отдыхающих, которым нравилась архаичная простота этого курорта.

       Небожители прилетали сюда только по двум причинам, либо как паломники, решившие пройти путем Создателя Ольгерда, либо для того, чтобы окунуться в бассейн Создателя Яхве, который тот приготовил для Ольгерда. Каких-либо хлопот Алексу и его подругам, соседи не создавали и потому все они смогли в полной мере насладится купанием в магическом бассейне при полной луне, а потом уединиться в своем номере.

       Так как размеры спальной не позволяли поставить в ней кровать достаточного размера, то Алекс был вовсе не против, когда четыре его подруги совместились в одном теле, что позволило ему заниматься любовью только с одной девушкой, но дарить наслаждение всем четверым. Поскольку, в отличие от подруг Ольгерда, все они были очень дисциплинированны, то у этой девушки не вырастало, внезапно, сразу восемь рук и на него не смотрели четыре лица одновременно.

       Зато, когда он страстно шептал: - "Сидония...", то его целовала именно она, а не Айрис и видел он её глаза. Всё этой ночью было так хорошо, что он чуть было не сказал своим подругам, что согласен обнимать только одну девушку, а не заниматься любовью сразу с четырьмя, из-за чего на сон у них всегда оставалось только несколько часов, так как далеко не всегда у него получалось удлинить ночь.

       Сам Алекс, в отличие от своих подруг, уже почти не нуждался в сне и мог бы не спать вообще, но тогда четыре этих удивительных девушки были бы лишены возможности прижиматься к нему во сне, хотя из-за этого они частенько и будили друг друга. Но и это не было для них помехой, так как сестры никогда не ссорились и всегда понимали одна другую с полуслова. Ну, а этой ночью и вовсе всё было прекрасно и Алекс, нежно прижимая к себе одну единственную девушку, лежал с закрытыми глазами и дышал ровно и размеренно.

       Тело его спало, но сознание, - сознание давно уже не человека, а Создателя, да, ещё и Защитника Мироздания, бодрствовало. Он, как бы окидывал взглядом все миры Зазеркалья и незримо присутствовал в них. Он видел то, как Эрато сидела в зале ожидания аэропорта "Быково" и ждала посадки в самолет, чтобы отправиться в большой сибирский город. Муза перевоплотилась в строгую даму лет сорока пяти, одетую скромно и неброско. Она и выдавала себя за Екатерину Константиновну Павлову, старшего следователя по особым делам Генеральной прокуратуры, якобы, отправленную в Тюмень для того, чтобы помочь местным сыщикам поймать маньяка уже полгода терроризирующего город и все прилегающие районы.

       Настоящая Павлова в это время отдыхала в Анталии и намеревалась лететь в Тюмень только осенью, но она совершенно не интересовала Алекса и ему было плевать, чем эта дама собирается заняться с молодым турком у себя в номере. Куда больше его интересовали совсем другие люди, которым было сейчас гораздо хуже. Кто-то из людей мучился от полученных ран, кого-то терзала неизлечимая болезнь, а кого-то и вовсе избивали. На их боль его сознание было настроено постоянно, но помочь он мог далеко не каждому.

       Молодая роженица где-то под Тверью истекала кровью и он не мог ничем ей помочь потому, что акушер был безобразно пьян. Зато он смог направить взгляд военного хирурга в то место, где в теле раненного солдатика застрял осколок гранаты и тот вовремя извлек его и успел остановить кровотечение. Теперь жизнь паренька была вне опасности, а хирург всё смотрел с недоумением на крохотный серповидный кусочек металла и все никак не мог понять, как это ему удалось так быстро извлечь его и при этом не перерезать артерию окончательно.

       Для Алекса это была ежедневная и рутинная работа, приходить на помощь в том случае, когда её можно было оказать людям чужими руками. Тем же самым занимались и несколько сотен его самых лучших помощников, а вскоре их должно было стать ещё больше и благодаря Зиночке-Зинуле силы их должны были резко возрасти. Именно такой работой он и занимался почти все ночи напролет, а частенько и днём, хотя и прекрасно понимал то, что он поступает неправильно, делая за людей то, с чем они должны были справляться сами.

       Это было самым неприятным аспектом его сложной и многотрудной работы, устремляться всей душой к совершенству и абсолютной гармонии, вести эту Вселенную, а вместе с ней и все человечество, в астральную сферу и при этом не только позволять людям жить своей собственной жизнью, но еще и не вмешиваться в ход Божьей Жатвы, позволять Господу Богу собирать свой урожай, представленный в виде самых чистых и светлых душ. Хуже всего было то, что Бог действительно забирал себе в первую очередь всё самое лучшее, зачастую оставляя Защитникам всё прочее дерьмо.

       У Алекса с первых же минут, как он только был причащен Божьей Благодатью, данной ему из рук двух Создателей, один из которых был гением, а второй таким же балбесом, как и он сам, ничто не восстало в душе против такого порядка. Господу Богу действительно и даром не были нужны не то что черные души, а даже души таких типов, как и он сам, страстные и до жути проворные на всякие дикие выходки. Он молил Господа Бога только об одном, чтобы он пореже приглядывал за ним и давал хоть малую толику свободы.

       Пока что всё сходило ему с рук, да, и действовал он довольно осмотрительно. К тому же после того, как жители Вифлеема сотворили для него тот удивительный напиток, головные боли почти оставили его. Что ни говори, а евреи, всё-таки, были если не избранным народом, то гораздо ближе стояли к Богу, чем все остальные люди. А может быть Господь Бог просто пасовал против ихъ круговой поруки, но в любом случае он старался не перебарщивать с исцелениями, да, и всех своих помощников, кроме Эрато, тоже удерживал от этого.