"Дело лохотронщиков" - читать интересную книгу автора (Биргер Алексей)

Глава четвертая «Адъютант его Превосходительства»

Тем временем на торговой площади все вернулись к своим делам, будто ничего и не произошло. Вдали еще слышался топот ног, да несчастная ограбленная старушка стояла, открыв рот. Но лохотронщик, надо сказать, воспользовался случаем, чтобы привлечь внимание зевак.

— Для пострадавшего не по нашей вине игрока! — завопил он. — Возвращаются все поставленные деньги и вручается специальный утешительный выигрыш!

И он пихнул в руки обалдевшей старушке набор, состоящий из кухонных ножниц и ножей.

— Китайского производства, конечно, — шепнул мне в ухо Лешка. — Ножами немецкого производства он бы так не расшвыривался.

— Ладно! — сказал я. — Давай выбираться отсюда.

И мы, в обход площади, пошли туда, где нас ждали Жорик с девчонками. Они, конечно, были в шоке.

— Слушай, чего там на Илью Муромца нашло? — опережая девчонок, спросил Жорик.

— Он за старушку очень волновался, — объяснил я, — И, видно, решил, что если он ее обворует, то много она не проиграет. А потом, когда она отойдет подальше от лохотронщиков, он, мол, отдаст ей сумочку.

— Вот кретин! — воскликнул Жорик. — Ты представляешь, что будет, если он влипнет?

Мы с Алешкой кивнули. Еще бы не представлять! Исключить из школы могут запросто, если поймают.

— Но, ребята… — сказала Аня. — Ведь мы все можем быть свидетелями, что он только старался помочь…

— Так нам и поверят! — возразил я. — Меня больше интересует, куда девался этот хваленый милицейский патруль, который здесь вечно торчит.

— По мне, так только к лучшему, что патруль куда-то отвалил, — заметил Алешка. — Ведь если бы к погоне за Илюхой еще и менты подключились, ему вообще был бы каюк!

— Но нам-то что теперь делать? — спросила Ольга.

— Илюха знает, что мы должны стоять на этом месте, — сказал Жорик. — Выходит, так или иначе, мы должны болтаться где-то здесь. А если он через полчаса не вернется — тогда уж пойдем в милицию вытаскивать его… У меня есть идеи… Но, мне кажется, они не понадобятся.

— Почему? — спросила Оля.

— Потому что… — и Жорик вдруг захохотал, — Потому что Портос и есть Портос! Ох, задразню я его!

Алешка тоже хмыкнул — как будто догадался, что Жорик имеет в виду. Мне-то это было понятно. А девчонкам — нет.

— При чем тут Портос? — спросила Аня.

— Да при том, что… — Жорик ехидно ухмыльнулся и, может, выложил бы все, что у него на уме, но тут Оля завопила (конечно, это был тихий вопль взбудораженным шепотом, но все равно он прозвучал как вопль):

— Смотрите!.. Смотрите!..

И мы посмотрели — туда, куда она указывала.

По аллее шел Илюха. Жорик коротко свистнул, и обрадованный Илюха заспешил к нам.

— Ну, ребята!.. — выпалил он. — Ну, дела!..

Тут мы заметили, что с одной стороны куртка у него слегка оттопыривается.

— Что у тебя там? — спросил Алешка. — Старушкина сумка?

— Она самая… Запрятал, чтоб внимания не привлекать. А то, сами понимаете, парень с женской сумкой, да еще после того, что все вокруг видели и слышали… Надо будет побыстрее закинуть сумку хозяйке, а то ее еще кондрашка хватит, ведь тут и деньги, и документы…

— Ну, ты удумал! — сказала Оля. — И как тебе такое в голову пришло?

— Да ладно! — махнул рукой Илюха. — Все будет в порядке. И вообще, все к лучшему. Я ведь с лохотронщиками законтачил, и теперь они меня к себе на работу взяли…

— Как это?.. — ахнули девочки. Жорик с Алешкой переглянулись: мол, какая-то их догадка подтверждается. А я, признаться, не въехал до сих пор и был удивлен почти так же, как девчонки.

— А вот так, — стал объяснять Илюха. — Гнались за мной двое этих качков, гнались, и я бы все-таки ушел от них, но я ведь местности не знаю, вот и заскочил во двор, который оказался тупиковым. Ну там, у стенки с помойкой, они меня и накрыли. А я, значит, стою с этой сумочкой и прикидываю, удастся мне проскользнуть между ними или нет, что бы дальше драпануть, а они вдруг ржать начали. Ну, ты даешь, мол, ловкий парень, только все равно в конце концов попадешься, при всей своей ловкости! Где, мол, одежду-то стибрил?

А я ж говорил, что Илюха был одет в одежду моего брата. И хотя прикид был вполне нормальный, но было заметно, что где-то что-то чуть-чуть не соответствует — словом, что на Илюхе одежда с чужого плеча. А ведь известно, что в Москве можно так приодеться на мусорных свалках возле «новорусских» домов, что, скажем, в другом городе тебя самого за богача примут.

Поглядеть на московских бомжей — так не один и не два топают в джинсах «Вранглер», в кожаных куртках на меху и в мощных ботинках фирм «Кэмел» или «Глобтроттер». И хотя видно, что все это поношенное и подобрано неизвестно где, но поношенный «Кэмел» останется «Кэмелом», никуда не денешься.

Вот и получается, что, по московским понятиям, Илюха получался беспризорником, приодевшимся от щедрот всяких свалок: ну, понятно, вроде и хорошо одет парень, но при этом сумочки ворует, и одежда на нем не по размеру… Вот эти узколобые и сделали свои выводы. Выводы, соответствующие, так сказать, тому миру, в котором они сами живут.

— И они завербовать тебя решили? — спросил Лешка. — Признаться, и нам эта мысль пришла, что наглого воришку они не для того загонять будут, чтобы в милицию сдать, а чтобы завербовать к себе… Но давай двинемся к этой старушке, а ты нам по пути все доскажешь. Чем быстрее мы вернем ей сумочку, тем лучше. Ты поглядел, где она живет?

— Поглядел, — сказал Илюха. — На Башиловке. Знаете, где это?

— Совсем недалеко, — сказала Оля. — Буквально в двух шагах. Мы вас отведем, пошли.

— Только нам надо в обход людных мест двигаться, — предупредил Жорик. — А то еще опознают Илюху. Да и нам не в кайф случайно попасть на кого-нибудь из этих лохотронщиков.

— Да, конечно, — согласилась Аня. — Мы вас так и поведем.

И они повели нас тихими улицами и переулками, стороной от Ленинградского проспекта и других оживленных мест. А Илюха продолжил свой рассказ:

— Ну вот, насчет одежды спросили, и я так, обтекаемо, ответил, что, мол, в Москве хорошими вещами всегда разжиться можно. Они тогда поинтересовались, откуда я сам, тут я правду ответил, что из Ростова-на-Дону. Подумал, что так лучше всего будет. И если насчет города пытать начнут, где там что, я завсегда им все опишу и объясню, и слава у Ростова такая имелась, давняя слава, что оттуда полным-полно бандитов вышло. То есть сейчас эту славу другие города малость затмили, но, все равно, память существует, так? Ну и они, как услышали, так еще пуще развеселились. «Как же, — говорят, — Ростов-папа! Знаменитое дело!..» И дальше поинтересовались, сколько мне лет. Я вообще-то и на пятнадцать выгляжу, но тут сказал, что мне четырнадцать. «Что ж, — говорят, — хороший возраст, самое оно, чтобы к делу пристроиться. А ты один в столице или как?» Ну я и ответил, что вообще-то ехал не один, но ребят по пути потерял, поэтому сейчас в одиночку промышляю. Тут они и говорят, что в одиночку я долго не продержусь, или мне морду начистят так, что на всю жизнь инвалидом сделаюсь, или в ментовку загремлю. А уж после ментовки надолго с Москвой попрощаюсь, потому что возраст у меня уже уголовно ответственный, а вытащить меня некому будет, и окажусь я среди тех, кого милиции легче всего укатать, чтобы статистику раскрытых преступлений улучшить, еще и чужие преступления ко мне прицепят, и огребу я не меньшее пяти лет. И вообще, говорят, такому ловкому парню незачем по сумочкам и кошелькам «бомбить». Я и спросил, а чего еще делать-то. Они и говорят, что я им пригожусь, только не здесь, потому что здесь я уже засветился. Но, говорят, можем, например, на ВДНХ тебя отправить, там у нас народу не хватает. Прямо сейчас и поезжай, если хочешь. Я вроде как подумал, и сказал, что лучше бы завтра, потому что сегодня я хотел бы еще своих ребят, с которыми вместе из Ростова-папы сорвался, по вокзалам поискать. Может, где и найду, а то обидно вот так друзей терять-то, да и в этой сумочке мне на сегодня хватит на жизнь, ведь сумочку-то вы у меня не отнимете? Они веселятся, говорят, что, мол, нет, не отнимем, а завтра с утра подчаливай к ВДНХ, там смотри влево от главного входа, куда аллея отходит, увидишь такую же палатку лотереи. Подойдешь, тихонько Князя спросишь, он будет о тебе знать. А если друганов своих найдешь, их тоже приводи, всем дело найдется. И кусок хлеба на каждый день будет с гарантией, и не будешь вошью залетной, которую кто захочет, тот и придавит, под хорошей «крышей» жить будешь. И, может, высоко поднимешься, потому что о таком старте, как мы тебе даем, многие мечтают. Конечно, следовало бы, говорит один из них, и поучить тебя малость, за то, что работу с клиентом сорвал, но клиент был так себе, не очень денежный, так что можно простить. Но на будущее учти, не лезь туда, где посерьезнее тебя люди работают, потому что наказание за это может такое выйти, что пожалеешь, что не менты тебя сцапали. Усек? Ну, я сказал, что усек, и на этом мы разошлись. Я еще попетлял чуток, убедиться хотел, что они за мной не следят, а потом вас искать отправился. Вот такая история.

— Здорово! — хмыкнул Жорик. — Князь, говоришь? Его превосходительство, понимаешь… А ты получаешься вроде адъютанта его превосходительства.

— Точно! — кивнул Илюха. — Я о том же самом подумал. Здорово будет, конечно, в самое их логово проникнуть и узнать о них по больше! Но это мы еще решим, двигать мне завтра на ВДНХ или нет. Посмотрим, как сегодня дела пойдут. Мы ж еще на «Савеловскую» сгонять хотели… Но сперва надо сумку вернуть.

— И еще решить надо, как мы будем ее возвращать, — сказал я. — То, что тебе нельзя самому с этой сумкой в квартиру старушки топать, факт.

— А чего тут думать? — сказал Илюха. — Прицепить сумку на ручку входной двери, позвонить в дверной звонок — и убежать.

— А если ее дома сейчас нет? — сказала Аня. — Мы оставим сумку висеть на двери, а кто-нибудь возьмет и украдет ее по-настоящему!

— Вообще-то можно было бы проследить, откроют дверь или нет, — сказал Алешка. С соседнего этажа, например… Но я согласен. Нам лучше избежать любых неожиданностей. С сумкой должен пойти кто-то из нас и не убегать, а спокойно объяснить: вот, мол, нашли сумку, а там паспорт с вашим адресом… Кстати, как старушку зовут? — повернулся он к Илюхе.

— Здорово зовут! — отозвался тот. — Представляете, Аглая Бертольдовна! Аглая Бертольдовна Верецкая, вот так!

— Надо же! — сказала Оля. — Да, трудно не запомнить. Если только не спутаешь вдруг. У родителей есть приятельница, ее зовут Элеонора Эльмировна. Так я в детстве все время путала и называла ее то Эльмирой Леоноровной, то еще как-нибудь… Послушайте, наверно, лучше будет, если мы с Аней к ней пойдем. К девочкам доверия больше, да и воспримет она нас спокойней.

— Да, пожалуй, так будет лучше всего, — согласились мы.

А Жорик добавил:

— А Илюхе, может, и близко к ее дому не подходить. Мы не знаем, во двор у нее окна или на улицу, но если она случайно выглянет в окно и увидит Илюху вместе с нами, то будет облом. Тем более, если она живет на одном из нижних этажей, а не на верхних, и вид из окна для нее как на ладони. Ведь мы и этажа ее не знаем.

— Разумная мысль, — сказал я.

Аня хихикнула:

— Вы, ребята, так основательно просчитываете любые варианты — ну, прямо как настоящие шпионы!

Что ж, подумал я, вполне возможно, сказываются навыки обучения, которые мы приобрели в нашей школе.

— Мне-то что? — пожал плечами Илюха. — Я посижу, спокойно подожду на лавочке. Заодно будет? время поразмыслить, как вести себя с лохотронщиками… если, конечно, мы решим, что завтра мне стоит отправляться на ВДНХ. Я вот думаю, может, мне рассказать им, что я сбежал в Москву, потому что у меня родителей посадили? За наркоту или за что-нибудь совсем крутое — за ограбление с убийством, например?

— Ты погоди, — остановил его Жорик. — Легенду мы тебе все вместе придумаем, потому что тут главное будет — не переборщить. Если ты лишнего нагромоздишь, то они тебя быстро расколют. Они ведь тоже не совсем дураки! А пока — ступайте, девчонки! А может, кому-нибудь из нас проводить вас?

— Я могу, — сказал я.

— Да как будто мы сами не справимся… — начала Оля.

— Дело не в том, справитесь вы или нет, — объяснил Алешка. — Дело в том, что если вас кто-то будет сопровождать, то получится надежней… и солидней.

Что он этим хотел сказать, девчонки не очень поняли — но как-то прониклись.

И я отправился к неизвестной Аглае Бертольдовне вместе с ними, а мои друзья остались ждать нас неподалеку.

— Скажите, — спросила Аня, — с вами всегда случаются такие истории?

— Какие? — решил уточнить я.

— Ну, вот такие, в которые вы сами специально попадаете.

— Как сказать… — я задумался: а в самом деле, что тут ответить? — Не сказать, чтобы мы специально в них попадали. За справедливость мы боремся, это да.

— Наверно, Аня хочет сказать, всегда ли вы боретесь такими методами, — пояснила Оля.

— Да мы вообще-то стараемся избегать неприятностей, — ответил я. — Но иногда бывают случаи, что без крутых методов не обойдешься. Вот, скажем, Жорик резко вмешался, когда вы чуть не влипли. Но ведь он не хотел действовать так уж круто. Наоборот, он хотел добиться, чтобы вас сразу прекратили дурить и вернули вам деньги, без всяких лишних разборок. Но что ему было делать, когда его слушать не стали, и даже милиция не отреагировала? Пришлось ему сделать то, что он сделал. И Илюха тоже. Он-то хотел тихо свинтить сумочку, чтобы помешать старушке проиграть все деньги, а потом так же тихо эту сумочку вернуть…

— Но ведь почти наверняка было ясно, что он попадется, — сказала Аня. — Вот ты, как бы ты поступил?

— Понятия не имею… — задумался я. — В конце концов, я ведь никак не успел поступить. И даже не знаю, поступил бы как-нибудь… В смысле, стал бы вмешиваться, пока старушка проигрывала все до копейки, или нет. Может, потом догнал бы ее, уговорил бы пойти в милицию, приглядевшись сначала, что она за человек. Ведь чем больше бы накопилось заявлений, тем труднее было бы от них отмахиваться. То есть я бы, наверно, думал о том, как прихлопнуть всю лавочку разом, а не как помочь отдельной жертве мошенников. Я и сейчас об этом думаю. Только ничего не придумывается.

Я ответил честно и подробно, насколько мог.

— Но неужели нельзя действовать как-то поосторожней? — спросила Аня.

— Так в конечном итоге, — возразил я, — все обернулось к лучшему. Ну да, Жорка «красивым» проходит несколько дней, но зато вы благополучно смылись от этих жуликов. Ведь иначе они вас не отпустили бы, точно. Заставили бы играть до тех пор, пока вы все деньги не просадили бы. Ну, вы порядка ста рублей потеряли. А старушка вообще ни чего не потеряла. К ней не только вернется ее сумочка, но и лохотронщики вернули ей все деньги, которые она успела проиграть. Конечно, таким громким возвращением денег «пострадавшему игроку» они, надо думать, других простофиль привлекли, но, что от нас зависело, мы сделали… То есть я говорю «от нас», хотя в этом не участвовал, сделали-то все мои друзья, но я имею в виду, что все их действия оказались правильными, если судить по результату. Да, и еще Илюха неожиданно вошел в доверие к лохотронщикам, и надо будет думать, как этим воспользоваться.

— Да, — сказала Оля, — здорово выходит!

— Первый порыв всегда самый правильный, — заметила Аня. — Но ведь случается и иначе…

— Случается, — согласился я. — Но… вот и подъезд, который нам нужен. Давайте смотреть, на каком этаже квартира семьдесят один.

Квартира семьдесят один оказалась на четвертом этаже. Мы еще раз сверили номер с паспортом — и позвонили в дверь, не без внутреннего трепета, надо сказать.

Послышались тяжелые, слегка шаркающие шаги, потом дверь открылась.

Да, это была та самая старушка. Хотя сейчас, когда мы видели ее вблизи, назвать ее «старушкой» язык не повернулся бы. Она оказалась довольно крупной пожилой дамой. Крупнее, чем нам запомнилась: видно, открытое пространство и площадь несколько скрадывали ее размеры. Да к тому же там, на площади, она стояла в окружении увесистых качков. Лицо у нее было вполне добродушное. И в руке она держала сигарету.

— Аглая Бертольдовна? — спросил я так, как будто видел ее впервые.

— Она самая!.. — отозвалась она. — Батюшки, мой паспорт нашелся! И моя сумочка! Где вы это подобрали?

— Вот здесь, на подоконнике стояла, — я указал на подоконник лестничной клетки между этажами. — Извините, что мы заглянули к вам в сумочку, но мы подумали, что… Что, если ее кто-то забыл, то лучше вернуть. Там оказался вот этот паспорт, в котором мы увидели номер вашей квартиры и ваше имя. И решили, что лучше позвонить вам в дверь, а то мало ли что может с вашей сумочкой стрястись.

— Да, это верно, мало ли что, — сказала она. — С ней уже стряслось такое… Такое… Да вы проходите, проходите! — она взяла у меня сумочку, открыла ее, стала быстро проверять ее содержимое. — Надо же, все на месте! И деньги все целы, до копеечки… Это что ж такое происходит? — она внимательно поглядела на нас и пыхнула сигаретой.

А потом вдруг расхохоталась. И, хохоча, указала на меня:

— Ну ты, тимуровец, или как тебя там выкладывай, в чем тут дело? И где твой дружок, который сумку у меня вырвал?