"Хроники инквизиции" - читать интересную книгу автора (Этсетера)

Ловцы радуги

– Вот найдешь конец радуги, и будет тебе счастье, да… – талдычила старая цыганка, водя костлявым пальцем по моей ладони. Ее рука была горячей и маленькой, палец то и дело царапающее проходился по линии жизни, словно что-то дорисовывая на ней. Но я не верю в суеверия…

Было уже поздно, но совсем не темно, облепленные снегом деревья мягко отражали лунный свет. Серебристая дорожка вилась по зимнему лесу, доходя до самых повозок, поставленных кругом на время ночлега. Большинство людей уже разошлись спать, и как-то так получилось, что мы остались со старой цыганкой вдвоем у остывающего костра.

– Какая радуга, уважаемая? Зима на дворе.

Я попыталась выдрать ладонь из ее цепких пальцев. У меня всегда было легкое предубеждение против цыган. Моя нянька, тетушка Вив говорила, что цыгане могут проклясть даже богов, было бы желание.

– Что вижу, то и говорю. Скоро счастье тебе будет, коль не упустишь. Как увидишь, держи крепко.

Цыгане обычно предпочитают держаться подальше от инквизиции, слишком дурная слава о них идет, но эта то ли не опознала во мне инквизитора святого ордена, то ли ее распирало сделать предсказание. Я в кои то веки ехала не в одиночестве, а присоединилась к каравану, где и познакомилась с ней, сухой сгорбленной старушкой в ярко-алом платье, выглядывающем из-под потрепанного плаща. Марра гадала всем желающим, а сейчас добралась и до меня. Она наконец выпустила мою руку, протянула свои аккуратные маленькие ладони к костру, и огонь взметнулся, рассыпался снопом искр. Ветер наверно.

Лес спал вокруг нас, тихий, серебристый, расслабленный. Словно пьющий лунный свет и тишину, как воду из чистейшего источника. Звезды были близкими, ясными. Это хорошо, значит завтра снегопада не будет. Может даже солнце выглянет впервые за многие дни.

– А какое счастье, уважаемая? – поинтересовалась я, щелчком пальцев разогревая остывший настой из трав в глиняной кружке.

– Счастье для всех разное, не могу сказать, – прокряхтела цыганка, получше устраиваясь у костра. – Спина ноет поганая, совсем замучила.

– А разве цыгане…

– А что цыгане? Это вам, инквизиции, болячки никакие не страшны, а мы, как обычные люди.

Я смутилась.

– Да нет, я имела ввиду, вылечить разве не можете?

– Стара я уже, это не вылечишь, – усмехнулась Марра.

– Тогда, если знаете кто я, зачем мне предсказывать?

Она снова взглянула на меня. У нее были темные, глубоко посаженные глазки, как матовые пуговицы, хранящие хитрое, смеющееся выражение.

– Поживи с мое, девочка, и поймешь все. А предсказание еще никому не помешает.

Я бы многое могла сказать про это. Предсказания наоборот могли еще как помешать, в одной из таверн я слыхала историю про парня, которому предсказали, что погибнет он от желтого сокола. Тот и птиц немеряно перестрелял, да и вообще в город переехал, стал держаться подальше от воробьев и даже голубей. И чем все закончилось? Его задавила какая-то повозка, на борту которой желтый сокол был нарисован, пока он в небо пялился да птиц высматривал. А если б не знал этого, то по сторонам бы смотрел, и ничего бы не случилось.

– А что будет на конце радуги? Горшок с золотом?

– Не говори чушь, – усмехнулась цыганка. – Я свое сказала, теперь твой черед.

Она поднялась с поваленного бревна и неторопливо направилась к одной из повозок. Я проводила ее взглядом. Цыгане как кошки, бродят сами по себе и делают только то, что считают нужным. Похоже счастья мне до весны не видать, пока дожди не начнутся.

Через несколько дней предсказание и вправду сбылось. Все это время я помимо воли прислушивалась к чужим разговорам, не мелькнет ли где это слово или может будет в названии лавки или трактира. Но предсказание исполнилось малость не так, как я рассчитывала. Я не очень-то верю в радуги посреди зимнего леса, но что-то цветное и расплывчатое вдали определенно было. Скорее всего морок, навеянный какой-нибудь не до конца окоченевшей мавкой. Относительно безобидная нечисть, заставляет блуждать путников, но обычно знака, отгоняющего зло хватает, чтобы ее припугнуть. Главное понять, что тебя водят кругами.

Мавки – призрачные, бестелесные сущности и скорее стоят в разряде суеверий, по крайне мере ни шеф, ни старейший в них не верили. Но пока путешествовала, бывало натыкалась на них среди леса. Другое дело, что они существуют обычно рядом с источниками силы, вроде каких-нибудь артефактов, или на пересечении природных магических жил, а значит, на конце радуги я вполне могу что-нибудь найти.

Если б не та цыганка, черта с два бы я куда на ночь глядя пошла, но сейчас… я привязала лошадь к дереву у кромки леса, а дальше пошла в одиночку. Все равно в этой чащобе моя Гадюка не пройдет, остановится, упрется хуже ослицы, проще щас от нее избавиться. Заранее ожидая подлянки и поминая добрым тролльим словом свою легковерность, я все же пошла в сторону радуги. Чем дольше я шла, тем больше она отдалялась, словно манила меня за собой. Нежити я рядом не чувствовала, эхо Эриона показало лишь немеряное количество деревьев.

В сапоги набился снег, и ногам было холодно и противно. Я шла и размышляла о том, что слишком уж это похоже на прискорбную повесть, которую я читала, про героя, которого также выманили ночью в лес, потом всучили волшебный меч и заставили приканчивать мерзость нечистую, хотя все что он хотел это просто добраться до отхожего места. Если в этом счастье, то цыганке не поздоровится…

Я шла, шла и шла, и по моим меркам, к утру уже буду в соседнем городе.

Лачуга, стоящая прямо посреди чащобы, меня удивила. Хотя мало ли тут отшельников живет или это просто охотничья сторожка. Но в окне горел свет, значит, кто бы там ни жил, он сейчас не спал. Радуга, за которой я шла всю дорогу, куда-то подевалась. Я даже на всякий случай огляделась по сторонам.

Ну ладно, почему бы и нет. Я пожала плечами и постучала в дверь. Некоторое время за дверью стыло настороженное молчание, затем послышались шаркающие шаги, и дверь открылась.

Плюгавый старикашка, стоящий на пороге, на вид был довольно отвратителен. Сутулый, сморщенный, на подбородке редкие седые волоски торчали в разные стороны, и бородавка около носа. Он был одет в какой-то безразмерный темный балахон, во рту не хватало зубов, и дружелюбным он не выглядел.

Н-да, не принц.

Интересно, что еще может быть счастьем? Может он мне сейчас поведает великую мудрость? Или подарит что-нибудь?

– Какого рожна тебе тут надо? – проскрипел старикашка.

– Вы тут радугу не видели?

Вопрос был явно редким для этого времени и этой части леса, но старикашка неожиданно отошел в сторону.

– Проходи.

Его жилище было ветхим и неубранным, везде валялись какие-то тряпки, а в углу чадил очаг. В подвешенном над огнем котле булькало какое-то воняющее варево.

– Радугу, значит, радугу, – хихикал старик. – Подойди сюда, – сказал он. Я приблизилась.

– Ближе.

Я сделала шаг вперед.

– Еще ближе.

От старикана воняло кислой капустой и еще чем-то наподобие того, что булькало в котле.

– Хотите мне что-нибудь сказать, дяденька? – с сиротским выражением лица пробормотала я, почесывая в затылке.

Заклинание было такой силы, что меня откинуло на несколько шагов и впечатало в стену. Не ожидала, а ведь не скажешь, что настоящий маг, скорее на шарлатана смахивает.

Ну надо же, рассадник темной силы чуть не пропустила, а хорошо замаскировался, не всякий обнаружит. Амулетов наверно понавешал, которые чутье блокируют. И это счастье? Найти очередное исчадие зла и победить его во имя света и во славу святого ордена?! Нет, цыганка конечно говорила, что счастье для всех разное, но это просто издевательство.

– Славно, что приманка еще действует, славно. Еще одна жертва демонам будет, – хихикал черный колдун, выплетая какое-то заклинание в воздухе. Демонической энергии я тут не ощущала, поэтому старик скорее всего просто свихнулся и приносил путников в жертву только ради своего удовольствия. Ррах наррвах. Лучше б я в карты выиграла. Противник хихикал и пускал слюни, бормоча что-то под нос. Другого человека такой удар надолго бы вывел из строя, но я вздохнула, оттолкнулась от стены и кинулась на черного мага.

Не закончив обучение у старейшего, я лишилась сразу нескольких вещей. Диплома мага, родового имени и еще возможности набраться опыта в магических противостояниях. Я паршиво ставила защиту и почти не знала правил нападения. Старикашка провалился в черную дыру и выскочил в другом углу комнаты. Щелкнул пальцами, и в меня полетел какой-то серый сухой комок. Я увернулась. Стена, куда он попал, почернела и растрескалась. Я колданула огненный шар, старикашка поймал его голыми руками и смял, разорвал пламя на части и заставил погаснуть.

Тогда я просто дала ему ногой в челюсть. По правилам магической дуэли – довольно подло, но я их все равно не помню.

В его лачуге позже не нашлось ничего стоющего кроме книг по черной магии. Ни золота, ни амулетов, ни подробных пояснений, как обрести могущество или раскрыть тайны древности. Да еще и колдуна теперь в орден тащить и следить, чтоб не сбежал. И это счастье?

Я зевнула, потянулась и, нащупав рядом с кроватью ночник, щелкнула пальцами и зажгла огонек на фитиле. Первый раз, когда я проделала этот трюк, масляная лампа едва не взорвалась в моих руках. После того случая, я даже спросонья зажигаю все очень осторожно.

С того дня, когда я получила счастье в виде маразматичного старикашки, прошла полная мучений седьмица, и я решила, что имею полное право отдохнуть. Неяркий огонек осветил небольшую комнатку с камином, платяным шкафом и картинами на стенах. Лад, как мог, пытался возместить недостаток окон. На двери имелся замок, но я его никогда не закрывала. С одной стороны, вампир его силы, если проголодается, с легкостью его выбьет даже вместе с каменной кладкой и стенами, а с другой, не хотелось обижать Лада недоверием.

Инквизитор, заботящийся о чувствах вампира. Страшный сон настоятеля ордена.

Кровать в склепе Ладислав поставил специально для меня. Я заезжала довольно часто, каждый раз на пару дней, когда доводилось бывать в этих краях. А доводилось мне чуть ли не каждую седьмицу, я справлялась с заданиями ордена и обычно сама выбирала, куда потом мне ехать. Зима слишком пакостное время года, чтобы проводить ее на тракте, поэтому предпочитала теплое уютное логово знакомого вампира. С другой стороны, какая разница. Там нежить, здесь нежить. Сам вампир не спал, скорее впадал в полусонное оцепенение в дневные часы, с которым мог по желанию бороться. Гроб из красного дерева с обивкой из чистого шелка, стоящий в центре одной из комнат, был ему скорее для забавы и для того, чтобы побесить охотников на вампиров, если такие к нему забредут. Он бы его еще алмазами обклеил, с него станется…

Потягиваясь и зевая, я сползла с кровати, запалила камин, швырнув в него небольшой огненный шар, и оделась. Ладислав ненавидит, когда я разжигаю камин магией, говорит, он потом так искрит, что его склеп сгорит второй раз, но я каждый раз сначала разжигаю, а потом вспоминаю об этом. Да и вообще, если бы из-за такого пустяка его склеп мог сгореть, от него бы уже давно остались одни угольки.

Я открыла дверь и вышла из гостевой комнаты. Вампир обнаружился, где и обычно. Сам Лад предпочитал дремать в удобном кресле, с книгой в руках или под хорошую музыку. У него было множество кристаллов памяти с записями различных концертов, не у всякого аристократа найдется такая коллекция. Свое послесмертие он предпочитал проводить в роскоши и комфорте. Человеку спать в кресле было бы неудобно, но у вампира вряд ли затечет шея или спина, даже просиди он так несколько лет. Одно из преимуществ нежити.

Густой ковер гасил звук шагов, но вампир все равно услышал.

– Доброе утро, лисенок.

– Доброе утро, – с досадой ответила я. Каждый раз я пытаюсь к нему подкрасться со спины, и каждый раз у меня это не выходит. – Что читаешь?

Лад поднял книжку, чтобы я видела ее обложку. «Метафизический смысл Суорикса». Я чуть было не присвистнула. Честно говоря, я считала, что со времен когда он почитывал философию Эукаориста, меня ничем не удивить. Возможно я ошибалась, и вампир изголодался по настоящей интеллектуальной беседе, а что с меня возьмешь. Только истории, которые заканчиваются – а потом я как врежу или – а потом, как врежут мне…

Помню, мы как-то пересеклись по дороге и остановились на одном постоялом дворе, где уже до нас поселился какой-то старый профессор. Не маг, но обладал знаниями столичной библиотеки. Из его речи я понимала хорошо, если предлоги. Зато вампир отрывался вволю. Обычно ограничивающийся ничего не значащими репликами, он проговорил с профессором до рассвета. Князю Ладиславу хронически не хватало по-настоящему образованных собеседников. В чем-то он был сходен с зомби. Ценил мозги.

– И что ты думаешь про философское значение Суорикса? – не без запинки поинтересовалась я, с наслаждением вытягивая ноги к огню, и тут же отдернула себя, приняла более приличную позу, достойную истинной леди.

– Лисенок… – укоризненно пробормотал вампир.

– Ну что мы все о драках, да о драках. Как насчет всестороннего интеллектуального развития?

– Значит, ты не хочешь, чтобы я тебе рассказал про случай, когда почти полностью обезлюдел небольшой городок на севере и виной этому считали проклятье Дахаста?

Я мужественно сдержалась.

– Нет, что ты, мы лучше можем поговорить про картины Вегри или если интересно, про метафизику черных камней.

Вампир смотрел задумчиво.

– Лучше не надо.

– Не хочешь интеллектуальной беседы?

– С кем поведешься… – вздохнул он.

Я швырнула в него пустой бутылкой из-под коллекционного вина, он перехватил ее молниеносным движением руки, и мы снова замолчали.

– А что такое этот Суорикс?

– Суорикс, по легендам, это место, в котором находится конец радуги.

Я раскашлялась.

– И? Там сокровища?

– Только сокровища мудрости, – иронично расстроил меня вампир. – Говорят, у истоков радуги находится хранилище всей мудрости мира.

– А в книжке не написано, где этот суорикс?

Вампир смотрел на меня все более задумчиво.

– Лисенок, это просто сборник легенд северных троллей и их расшифровка. Это выдумки, – осторожно пояснил он.

Я на всякий случай взяла у него книжку, пролистала, потрясла страницы, не выпадет ли чего. Счастья не было. Карт, пояснений и великих тайн тоже. Просто сборник тролльих сказок, а потом долгая нудная расшифровка каждой из них.

– Зачем тебе это вообще читать? – проворчала я.

Вампир, кажется, слегка смутился.

– Эта книга хорошо способствует… сну. Что-то случилось, лисенок? Почему тебя это так заинтересовало?

– Одна цыганка сказала, что я найду счастье на конце радуги. Но я нашла только бешеного колдуна и…

– Вампира? – дернул бровью тот.

– Сборник сказок.

Счастье для всех разное – кого-то устроит очистить мир от зла, кто-то предпочтет сытный ужин или истинную влюбленность. Для кого-то счастье в дороге или в поисках этой самой радуги. А для меня? Ррах наррвах.

Вампир чему-то улыбнулся.

– Не расстраивайся. В какой-то мере мы все ловцы радуги. Главное, вовремя остановиться и не пройти мимо. Иногда наша радуга в отраженных бликах от росы, в солнечном свете, блеснувшем на осколках витража, в хорошей компании, добром вине, в возможности понять, что ты больше не один.

– Понятно. Я никогда ее не найду, – пробормотала я.

В его мерцающих зеленым радужках отражалось что-то далекое и хрупкое, какое-то старое воспоминание, которое занимало все его мысли.

– А ты не задумывалась, что твое счастье – я?

Его лицо было непроницаемым. Как тогда, когда он предложил превратить меня в вампира. Одного из сильнейших вампиров. У него была привычка говорить самые неоднозначные или пугающие вещи с таким выражением лица. То ли в шутку, то ли всерьез. Проверить крепость льда, потоптаться на нем.

– Очень смешно, Лад. Изрядно поношенный, столетний вампир? О нет, ты не знаешь приличных девушек.

– Изрядно поношенный? – у него уязвлено дернулись кончики губ. Он швырнул в меня бутылкой, которую до сих пор вертел в руках. Впрочем, сделал это нарочито замедленно, чтобы я успела. Если он швырнет со всей силы, с него станется пробить ей каменную стену. Я с ухмылкой поймала.

Было слышно, как за стенами гудит метель, размеренно скребется о камни. Зима… «Еще долго, – подумала я. – До весны, дождей и радуги. И кто его знает, что я там обнаружу».