"Дело №1" - читать интересную книгу автора (Биргер Алексей)

Глава четвертая Через первые барьеры

…Я ответил на заключительный вопрос последнего предварительного экзамена и начал, проверять ответы. Я был на удивление спокоен, хотя, разумеется, мне трудно было судить, сколько у меня правильных ответов, а сколько неправильных.

Последний экзамен — это развернутый компьютерный тест, тридцать три вопроса, среди которых попадались и совсем простые, и довольно трудные, и прямо-таки неожиданные. Например, как ответить на вопрос: «Что скрыто в слове «хамелеон»?» Я прикинул на листочке несколько вариантов, прежде чем написать ответ. Можно было бы сказать, что «хамелеоном» называют подхалима, который под всех «перекрашивается». Но потом я подумал, что все, кому достанется этот вопрос, ответят так же, и написал в итоге иначе: «хам-еле-он — то есть, настолько трусливый, что и хамить еле-еле отваживается, хотя ему очень хочется». Еще с подковыркой был вопрос по арифметике: «Перепишите пример так, чтобы не было скобок, и проверьте, верно ли равенство 170: ((34+1) — (7x5)) = 200: ((54:6) — 9)». Если начать сразу избавляться от скобок в точности по правилам, то все сойдется, в итоге получится 0 = 0. Ты не замечаешь подвоха: ведь то, что в скобках, ноль в итоге дает, а на ноль делить нельзя! Поэтому верный ответ: «пример не имеет решения, так как на ноль делить нельзя».

Были совсем простенькие вопросы. Например: «Буратино» — это переделка… а) «Волшебник из страны Оз»; б) «Пиноккио»; в) «Питер Пэн». Тут и думать не надо, чтобы написать в ответе: «Пиноккио».

Были вопросы на самые разные темы. На ответы давалось три часа, выходило приблизительно по пять минут на вопрос. Я сначала отвечал на совсем простые вопросы, чтобы время поднакопить, а потом уж стал думать над теми, что посложнее.

В итоге я управился менее, чем за три часа. Я решил проверить ответы. Между делом поглядывал в окно и вспоминал…

Встречу с поступающими и их родителями проводили три человека, в том числе один генерал. Хоть он был в штатском, мы сразу решили, что он генерал, по тому, как он держался и как к нему обращались другие.

Звали генерала Борис Андреевич.

— Спрашивайте, не стесняйтесь, — сказал он, когда слово передали ему. — Дело серьезное, и вы должны представлять себе цели, задачи и программу училища во всем объеме.

И вопросы посыпались.

Прежде всего, конечно, родители интересовались обучением и условиями проживания в училище. Генерал отвечал четко и по существу.

— Круг дисциплин самый широкий: от биохимии до этикета. Уверяю вас, такое образование в России сейчас не дает ни одно учебное заведение. Проживание и питание — все на высоком уровне. Порядок у нас будет жесткий. Это тоже имейте в виду.

Чей-то папа поднялся со своего места, чтобы задать вопрос:

— Вы говорили, что спорту будет уделено много внимания. Предусмотрен ли теннис в числе спортивных дисциплин?

Генерал кивнул.

— При училище имеется теннисный корт. Но занятия теннисом так же, как волейболом, баскетболом или спортивной греблей, не входят в основную программу. В ней — бег, гимнастика, плавание, зимой — лыжи, основы единоборств… И, разумеется, основы обращения со стрелковым оружием. А дальше каждый курсант сам сможет выбрать себе дополнительные спортивные дисциплины. Наша задача — подготовить крепких, здоровых и ловких ребят, настоящих мужчин…

И тут моя бабушка вклинилась. Она, разумеется, не могла пропустить такое собрание и пошла вместе с родителями. А уж когда бабушка открывает рот — только держись.

— Простите, — сказала она. — Мне в вашей последней фразе хотелось бы услышать некоторые уточнения. Когда говорят, что надо воспитывать настоящих мужчин, то иногда подразумевают под этим, что, мол, давайте-ка воспитаем бесчувственных чудовищ, этаких здоровых быков, без жалости к людям, готовых выполнить любой приказ начальства. Нацисты тоже ведь воспитывали настоящих мужчин. Что натворили эти настоящие мужчины, мы знаем. Да и в нашей недавней истории есть печальные примеры… В том числе, связанные с вашим ведомством. Где гарантии, что из ребят в итоге не сделают винтики и колесики бесчеловечной системы, как это уже бывало?

Генерал кивнул ей.

— Очень серьезный вопрос, и я ожидал его. Гарантии в том, что с вами сейчас разговаривают люди, которые в девяносто первом году отказались исполнять приказы путчистов и поддержали законно избранную власть. И которые очень много сделали, чтобы спецслужбы стали по-новому работать в новых условиях. Если б нам нужны были бездушные исполнители, мы не стали бы создавать училище, а запросто набрали таких исполнителей со стороны. Как вы понимаете, людей, готовых взяться за грязную работу, в нашей стране всегда можно найти. Но мы отказались от этого и делаем ставку на людей независимо и творчески мыслящих — значит, мы сами заинтересованы, чтобы печальные уроки прошлого ни для кого не пропали даром.

Родители продолжали задавать вопросы.

— Скажите, — спросила чья-то мама, — а как наши дети будут устроены в дальнейшем, в смысле безопасности их службы?

— Вот тут я вам ничего обещать не могу, — честно ответил генерал. — Вы поймите, мы будем готовить будущую элиту нашего ведомства. У элиты только одна привилегия — быть впереди там, где тяжелее всего. Вот и получается, что ребят ждут и горячие точки, если к тому времени горячие точки еще будут существовать, и другие опаснейшие испытания. Испытания, при которых смерть может подстерегать на каждом шагу. Вот тут вы должны знать, на что идете, соглашаясь на поступление ваших детей в училище. Кому кажется, что в будущем ребят ждет только непыльная высокооплачиваемая работа и размашистые шаги по служебной лестнице, тот пусть теперь трижды подумает. Пусть и ребята подумают…

Прозвучали еще какие-то вопросы, но не очень много. И все стали расходиться.

Я получил характеристику из школы, сдал физкультурные нормы — которые довольно простыми оказались — потом благополучно миновал первый экзамен, сочинение. На экзамене было три темы на выбор, и все довольно неожиданные. И если, скажем, тема «Лучший день в моей жизни» еще из тех, которую можно было бы ожидать, то темы «Животные — герои литературных произведений» и «Пейзажи у русских поэтов» сперва совсем меня озадачили. Я-то, признаться, ждал чего-то патриотического, что ли, и соответственно готовился. Даже «Бородино» еще раз перечитал, хотя и без того его наизусть знаю и вообще с таким прицелом все книги и учебники и проглядывал, а тут — на тебе!..

И выбрал я тему «Пейзажи у русских поэтов». А поскольку я, перечитывая «Бородино», и другие стихотворения Лермонтова пролистал, то и стал я писать в основном о Лермонтове.

Признаться, я волновался, когда сдавал сочинение, потому что не очень представлял, написал ли я его по теме. Но этот барьер я одолел. Вообще, на сочинении довольно мало народу отсеялось, человека три-четыре. Гораздо больший отсев был после устного экзамена по естествознанию и после математики. Там большинство погорело на задачах по геометрии.

И вот — последний предварительный экзамен. И уж если я его выдержу, то поеду на сборы. Осталось пятнадцать минут. Я был уверен в своих ответах, сдал их и черновики, и вышел из класса ждать свою судьбу…