"За Пределом" - читать интересную книгу автора (Лобанова Елена Константиновна)

Глава 14

— Как он там себя назвал? «Былван»? Походящее название. — Разведчик держался за сетку, чтобы не упасть. Плоты двигались рывками.

Первый пробный прыжок, когда ветер как огромный кулак ударил в парус, выявил слабые места их речного флота. Веревка, которой был привязан второй плот, оборвалась. Мачта первого чуть не вылетела из креплений. Остановились, перевязали, перераспределили груз. Нэрнис уполовинил объем воздуха.

Плоты уже второй день, как хромые кузнечики, скакали вниз по течению Беноры. Поверх вещей, вцепившись в сетки, дергались и мотались обе девы, Ларгис и Расти. По берегу, то исчезая за перелесками, то появляясь на пустом берегу, мчался на несчастной кобыле Жры. Нэрнис на головном плоту пытался рулить ветром, направляя удары воздуха под нужным углом. На Жры он отвлекаться не мог и следил за его передвижениями по гневным репликам Ларгиса.

— Может, мы до моря пойдем с естественным ветром? А то он лошадь загонит. — Разведчик от этой чудовищной качки чувствовал себя отвратительно, но сознаться не мог — гордость не позволяла. Проявить вслух сочувствие к орку не позволяла она же. Оставалось только пожалеть многострадальную лошадь Жры.

— Естественный ветер у нас — встречный. Так что или вообще без ветра со скоростью течения, или вот так, как сейчас.

— Я бы шестом поработал… — Ларгис представил себе, что будет в море, где шестом уже не поработаешь. — А сколько морем от Пальдаса до Торма?

— За день можно успеть. На открытой воде не придется выбирать, где обходить мели, а где двигаться по прямой. Ларгис, не отвлекай, а то я посажу нас на какую-нибудь песчаную отмель, и мы будем барахтаться в воде, стаскивая плоты. — Нэрнис оглянулся. Вся компания имела лица разной степени позеленения. Похоже, попытка отыграть шесть дней была слишком смелой. Пусть будет пять, так уж и быть. — Ну, хорошо. Давайте обойдемся двумя шестами. И зачем, спрашивается, мачту делали?

Ларгис с облегчением взялся за шест. Посмотреть со стороны, так он всю жизнь только и мечтал, что плоты по рекам гонять. Год назад Разведчик даже думать не посмел бы о таком воплощении своего сокровенного кошмара — он, вода и качка. Но сейчас… впереди было нечто худшее — море. Сразу вспомнился самый отважный человек на свете — боцман Барз. Этот Барз такое про шторм рассказывал, и не про один, что кажется, они тогда с Ар Нитэлем даже лишнего выпили. Второй Разведчик, торговавший с ним трактир старого боцмана, тоже не любил зыбкую почву. А вода — она вообще не почва. Это — ужас какой-то, а не творение Создателя. Вот были бы кругом только маленькие ручейки и мелкие речки, пусть — много, но только не бескрайняя постоянно качающаяся стихия. Почти все подданные Амалироса море не жаловали. Мореходы среди Темных были редким явлением и вполне отдельной кастой, почти как разведчики. Лично Ларгис и с плота-то упасть боялся, а одно-единственное плавание по озеру вспоминал с отвращением. Ну, и как с таким бледным видом он будет выглядеть? Главное не сорваться, но и не делать вид, что — герой, а то спасать никто не кинется…

Таильмэ к исходу второго дня скачки на плотах начала любить всех лошадей и скучать по своему мерину. Даже кобыла Жры казалась ей совершенно очаровательным животным. Помыть, конечно, надо, а так — вполне милая лошадка.

Милая лошадка бежала по берегу рысью, напрягая последние силы. Пена изо рта валила клочьями, бока в мыле, но орк не собирался останавливаться. Хитрые и коварные эльфы шлепками уходили вниз по течению. Дорогу не всегда удавалось срезать. Впереди оказалось только две деревни. Обе они уже миновали. Поменять кобылу на что-нибудь свежее и резвое не было никакой возможности. Правда, еще оставались сомнения в том, что новая лошадь согласится иметь дело с Жры. Обычно животные при его приближении зверели и бесились, как будто их все слепни мира разом кусают. Потом, конечно, привыкали. Но на это нужно время.

Наконец, остроухие перестали прыгать. На пути оказался еще не до конца пересохший Пенрит. Жры спешился и поволок кобылу в воду.

— Смотрите! — Пелли всплеснула руками. — Утопятся!

— Ну, откуда он такой навязался на нашу голову? — Нэрнис еще вчера понял, что орк совершенно ненормальный. — Хотя, мне для армии командующий нужен…

— Армия! — Таильмэ выдохнула и сползла с кучи вещей. Пальцы свело, и от сетки она себя с трудом оторвала. — Зачем она вообще нужна? Почему вы с братом не прикончили всех этих тварей?

— Таильмэ, я уже объяснял. Так надо. Они же Вам теперь не мешают, в горы не лезут?! А нам с братом войско для дела нужно. Деморализованное, умеющее только копать канавы и строиться правильными рядами. Но большое. Из кого мы другую армию сочиним? Ларгис, объясните Таильмэ еще раз. Придется мне… кажется причаливать и спасать это… как его… в общем, лошадь, а орк как-нибудь уцепится и выплывет.

Пройдя слияние Беноры и Пенрита, плоты ткнулись в илистый берег, который совсем недавно был речным дном.

Жры честно собирался преодолеть мелководный приток. Если первую часть переправы он и его кобылка осилили с налета, то выбраться на сушу без посторонней помощи оказалось делом трудным. Лошадь увязла по стремена, потом по брюхо. Стоило ей только попытаться выйти на пологий берег, как бурая жижа провалилась под копытами. Лошадь и орк барахтались в грязи. Тонуть, конечно, не тонули, но и вперед не двигались. Один орк выполз бы как-нибудь плашмя. Но бросить лошадь он не мог — пешком потом за плотами не угонишься. И Жры настойчиво пытался вытолкать лошадь из вязкого ила. Но обессиленная кобыла не могла задирать ноги, как какой-нибудь свежий, породистый скакун и падала.

Нэрнис посмотрел на их усилия и понял, что если идти спасать животное с берега, то он попадет в ту же ловушку. Пришлось отвязывать первый плот и возвращаться вверх по течению. Будущий командир орочьей армии понятия не имел, какие замечательные качества проявил — упорство и глупость. Как раз то, что надо. Аль Арвиль завел плот в приток, подогнал поближе к барахтающейся парочке и швырнул орку веревку. Жры мотал головой и от веревки отказывался. При этом он делал вид, что вообще тут один и по своим делам. Имеет право. Еще бы удивленную рожу скорчил — «Ну, надо же, кого мы видим!?»

— Лошадь вяжи! — Светлый прямо-таки ощущал, что редкий орк нравится ему все больше и больше. Если заманить его за Предел и рассказать, как до недавних пор жили тамошние орки, собираясь съесть Таильмэ, то вполне можно получить не только упрямого, но и совершенно невменяемого Жры. А уж долговременная приверженность «светлым» планам, так и вовсе должна привести его в состояние буйной ярости — предательство как никак. Да еще какое замечательно! Редкое по сути и массовое по масштабу. Определенно, такой Жры был просто находкой. Пока несколько грязной, но если удастся выдернуть лошадь, то следом за ней слегка отмоется и сам будущий полководец.

С трудом, но удалось затащить лошадь на глубокую воду. Несчастная кобыла гребла как могла. Могла она, уже правда не очень. Жры собрался было утонуть, случайно от неё отцепившись, даже побулькал. Но инстинкт сказал свое веское слово, и гордый воин «вонявого» племени уцепился за край плота.

Таильмэ опять шипела. Ларгис, наблюдал, как к ним приближается плот, орк и его лошадь. Он успокаивал Темную Деву и призывал её слегка пострадать и потерпеть, обещая милости от Повелителя. Милостей обещалось не очень много. Если точно, то — одна. Но Разведчик умел уговаривать. Разве не милость, что Деву, нервную и не сдержанную, немедленно не отправят на выработки? Тут Ларгис слегка слукавил. Милость, конечно, но в Темных Владениях — самая что ни на есть обыкновенная. Женщин Амалирос на выработки не отправлял.

Когда Ар Тамгиль поинтересовалась, а за что её туда можно было бы отправить, Ар Туэль совершенно искренне нашел за ней шесть тяжких преступлений. Например, она совершенно непочтительно относилась к Аль Арвилю, а он — известно кто: кровный дядя наследников Повелителя. Двух сразу. Сестре Аль Арвиля Пеллиэ было выказано пренебрежение — два раза, неуважение — семь раз, а в пререкания Таильмэ вступала с ней четыре раза. То есть не с кем-нибудь, а с сестрой сразу двух родственников Повелителя. Попытка убить «мирного наемника» была названа преднамеренной, с целью помешать их важной миссии. Никаких возражений Разведчик слушать не желал. Ножи сами не летают, значит — преднамеренная попытка. Ларгис решил покончить раз и навсегда с брачными поползновениями Девы и оказать услугу члену Правящего Дома, то есть, Нэрнису. Поэтому озвучил то, о чем с Ар Тамгиль предпочитали не говорить. И сделал это в лучших традициях подозрительности. Он обвинил Таильмэ в попытке соблазнить родственника Амалироса, в личных коварных целях, разумеется.

Как только число преступлений достигло такого весомого количества, Разведчик как-то сам не заметил, что его отношение к Деве сменилось на настороженное. Поэтому он добавил к корыстным целям несколько возможных эпизодов. Все они шли по цепочке в одном направлении: Брачный обряд, оказание пагубного влияния на Нэрниса всеми доступными способами и последующая попытка свержения Амалироса, с расчетом привести к власти Светлого. Таильмэ так посмотрела на Ларгиса, что Разведчик понял — эту идею он ей только что подарил. Следующим пунктом он обвинил склонившуюся под грузом своей вины и ответственности Темную в попытке непосредственного вмешательства в планы Домов Аль Арвиль и Ар Ктэль, одобренные самим Повелителем. А иначе, зачем она предлагала заволочь орка поглубже и утопить?! Будучи скромным, свою недавно оскорбленную персону Ларгис поставил последним шестым пунктом. Получилось впечатляюще, и Разведчик решил не спускать глаз с опасной заговорщицы.

Пелли слушала и поражалась. Вот эта несчастная, расстроенная, не привыкшая к оркам девица и есть такая страшная злоумышленница? Как же Ларгис не понимает, что в возрасте Таильмэ сложно поменять свои взгляды за несколько дней? Она уже собиралась было высказаться в защиту Темной, но Расти, как обычно, встрял:

— Мешок на голову и в воду! — Проныра очень хотел стать настоящим Разведчиком, а они как он понял, в первую очередь заботятся о главном Темном. Конечно, его Старший остроухую девку только стращал, но поддержать-то надо. Смирнее будет. К тому же вонявый оказался очень веселым и плясал хорошо.

Расти пока не знал, что когда Разведчик начинал вот так изыскивать злые умыслы против своего обожаемого Повелителя, то потом сам начинал в них верить. А как только начинал верить, то немедленно устремлялся на подвиг с целью «спасения и предотвращения».

Ларгис, замученный болтанкой на плоту и собственным мыслеблудием, вцепился в Таильмэ, как будто она уже вознамерилась начать убивать всю семью Повелителя, начиная с Нэрниса. Когда плот Аль Арвиля ткнулся в берег, эпохальное решение было принято, а путь к спасению найден. Ар Туэль решил спасать Амалироса ценой собственной свободы. Личной. Он сильно сомневался, что сможет поспорить на равных с очарованием Светлого, но решил все-таки попробовать. Как только мутить перестанет, так и начнет пробовать.

Нэрнис был приятно поражен царившей на плоту идиллией. Пелли сидела тихо и была грустна. Не совсем понятно почему, но ни в обморок падать, ни рыдать не собиралась. Расти восседал на груде тюков, хмурил брови и морщил конопатый нос — тренировал грозный взгляд. Таильмэ выглядела обреченно, то есть — совершенно покорно. А Разведчик всем своим видом напрашивался на орден. Хотелось даже поозираться и посмотреть, где тот враг и то войско, с которым сразился этот победитель, пока сам Нэрнис, кобыла и орк справлялись с Пенритом. Врагов на горизонте не было, а Ларгис смотрел куда-то туда, вдаль. Все-таки Светлый оглянулся. Нет, ничего кроме низких туч, им не грозило.

Жры обтекал, стоя по пояс в воде рядом с плотом. Измученная лошадь стремилась на берег, но по всему было видно, что здешний пологий склон чреват теми же последствиями, что и берег Пенрита. Пока несчастная скотина не пала, её надо было затащить на плот — больше просто некуда.

Девы и Ларгис безропотно согласились служить противовесом. Отправлять к ним в компанию Жры было еще очень рано и небезопасно. Нэрнис подвел плот ближе к берегу. Пока орк толкал кобылу, стоя в воде, а Расти тянул её за повод, остальные перемещались по плоту в противоположную сторону. Операция по спасению лошади чуть не сорвалась, когда благодарное животное решило отправиться прямиком к своим спасителям. Шаткая конструкция немедленно увязла в грязи, бочки противоположного края вознеслись над водой. Расти «тпрукал», отважный Жры навалился на плот и просто схватил лошадь за ногу. Кое-как удалось выровняться. Заодно пригодилась и мачта, ставшая коновязью.

К огромному облегчению Таильмэ, спасенного орка Нэрнис оставил на своем плоту вместе с кобылой. Пришлось, конечно, изрядно повозиться, отходя от раскисшего берега, но Ларгис и Нэрнис налегали так, что шесты гнулись. Наконец, под бочками показалась вода вместо жижи. Аль Арвиль дал всем команду вцепиться в сетку и поднял ненавистный парус. На сей раз плот, с таким грузом как кобыла, только дернулся, а не подпрыгнул. Но зато второй, с вещами и остальной компанией, догнал первый и врезался в него. Жры умудрился обнять мачту — нашел, за что подержаться. Поэтому столкновение двух плотов привело к встрече головы орка с крепким деревом. Нэрнис чуть не напоролся на свой шест, а Пелли почти слетела в воду — спасибо Ларгису, удержал. Посмотрев на укоризненно молчащих спутников, присевшую от страха лошадь и потирающего лоб Жры, Нэрнис спустил парус.

— Это только, чтобы выйти на чистую воду! Ларгис, дальше будем идти с шестами. Будем искать какое-нибудь место у ближайшего селения, где можно сойти на берег. Жры… я тебя найму, но лошадь ты продашь. Понял?

— Ык! — Жры радостно кивал. Орк даже не ожидал такого счастья. Оказывается, чтобы быть нанятым эльфом, надо сначала проиграть в поединке другому эльфу, потом поплавать, попытаться утонуть и ткнуться лбом в дерево. Смысл такого набора необходимых действий Жры с трудом, но осознавал. Эльфы не нанимают воинов, которые сильнее их. Купаются остроухие, по слухам, даже чаще раза в месяц. Значит, он помылся, причем, с головой, чтобы показать, какой он чистый. Дерево — это совсем понятно: вроде как почтение выказал. Эльфы, они же коварные, но — чудные, на деревьях помешанные. Вот, елку ободранную на плоту посадили. Хотя, старейшины рассказывали, что у остроухих по лесам еще и не такое растет. Может, эта деревяшка тоже по весне зазеленеет. И бочонок удобный, спиной упереться можно. К плоту приколочен. Значит, опять деревья сажать будут, вроде как в горшок. Это они тоже любят. Зря только воинские пляски затевал. Надо было сразу елку приволочь. Или дуб какой-нибудь.

Орк заглянул в бочку. Пустая. Наверное, придется земли в неё натаскать — показать, какой он умный.

Как ни печально, но теперь и ужин и ночлег зависели не от самих путешественников, а от кобылы Жры. Миновали несколько крупных поселений. Пристани там были добротные, но измученные кобылы не летают так высоко. Самым пригодным местом оказались простые мостки. Никакого поселка на берегу видно не было, но если есть приспособление, чтобы белье полоскать, то жилье где-нибудь сыщется.

Жилье сыскалось за рощей в низине. Внимательно рассмотрев добротный дом и дородную хозяйку, Нэрнис понял, что у них могут возникнуть проблемы. С тех пор, как на постоялом дворе по дороге на Дрешт, им с братом встретились мирные селяне, промышлявшие в ближайшем лесу совсем не мирным грабежом, Светлый взял себе за правило не доверять радушным хозяевам. Про Малерну Фар Бриск и говорить нечего.

Место выглядело со всех сторон подозрительно. Когда Бенора наполнялась водой, а торговые ладьи шли караванами вверх от Пальдаса, наверняка многие бережливые торговцы обращали внимание на мостки, тропинку в рощу и одинокий дом. Сколько было тех, кто предпочел сэкономить и не останавливаться на постоялых дворах, Нэрнис конечно знать не мог, но судя по постройкам во дворе — не мало. Боком к дому прилепились два сарая, которым больше подошло бы название «казармы». Лежаки в два яруса, минимум удобств. Можно было подумать, что хозяйка разумно использует расположение своего жилища. Вот только эти казармы и выглядели как казармы — жилые. Под крайней лавкой у стены лежал чей-то заплечный мешок, в помещении неистребимо пахло тем, чем обычно и пахнет в таких местах. Люди здесь жили постоянно, а уехали недавно. Расти был отправлен на разведку и доложил, что второй сарай такой же обжитой. Нэрнис по количеству лежанок прикинул, сколько именно народу тут постоянно обретается. Получалось, что в двух сараях — никак не меньше трех десятков.

Улыбчивая хозяйка болтала не замолкая. Даже Проныра удивленно хмыкнул, когда она посетовала, что муж и сыновья ушли на заработки в Пальдас — они смогли бы правильно оценить лошадь. А она — «всего лишь женщина», ну ничегошеньки не понимала в лошадях и просила не обидеть с ценой. Даже не будь в её владениях столь подозрительных сараев, одно только немедленное согласие купить кобылу Жры, насторожило бы. Лошадей у неё и впрямь не было. Только вдалеке за лугом виднелись крыши то ли конюшен, то ли каких других построек для скота. Вроде как к местному хозяйству они никаким боком не относились. Но двор был утоптан так, как будто сюда регулярно наведывался в гости табун. А вот следов детского присутствия наоборот не наблюдалось. Судя по возрасту хозяйки, её сыновьям и лет-то должно было быть слишком мало. А тридцать мужей ушедших на заработки — это уж слишком. Нэрнис кивал и делал вид, что все принимает на веру. Лопоухий остроухий. Эта «Малерна сельского разлива» и представить не могла, на каком месте в списке подозрительных и опасных заведений у Светлого значатся постоялые дворы. Все, какие есть — на первом.

Как назло, собиравшиеся весь день тучи занялись своим обычным осенним делом. Пошел дождь — мелкий, нудный, с прицелом на всю ночь. Аль Арвиль отругал себя за непредусмотрительность. Надо было не рассчитывать на нормальный ночлег. Одно дело путешествовать до Торма сушей и другое — по почти пересохшей реке, которая оказалась гораздо более сложной для плотов, чем он думал. Шалаши на плотах пришлись бы весьма кстати. Но в эту ночь выбирать не приходилось. Пелли под дождем к утру заболеет, Таильмэ может и не простудится, но обозлится окончательно. Мальчишка тоже не железный. Оставалось только проверить дальние постройки и принять тяжкое решение — положиться на удачу и заночевать в здешних сараях. Если местное войско промышляет вдали от дома, то есть шанс избежать встречи с «мужьями-сыновьями». Светлый еще раз осмотрел казарму и пришел к выводу: кошельки путников здесь облегчает отряд оставшихся не у дел наёмников — порядок чувствовался.

Расти умчался в рощу, как будто бы к реке. Пока Нэрнис развлекал хозяйку удивительными вопросами вроде «а на каких дровах Вы греете воду» и получал содержательные ответы типа «на деревянных», Проныра крался к дальним сараям. Аль Арвиль уже не знал, о чем еще полюбопытствовать. Вроде и так все выяснил. Тюфяки здесь соломенные. Солома самая лучшая, урожая прошлого года — очень удачный был год. Лежаки еловые. Ёлки рубили зимой, сушили два года. Пять лет стоят и все как новые. Дрова для воды оказались примитивно березовыми, поэтому вода будет с копотью. Окоривать дерево перед таким важным делом хозяйка никогда не пробовала. Оленины на ужин нет и быть не может, перепелки к несчастью тоже улетели. Пока эльф удивлял селянку своими дивными запросами, Пелли и Таильмэ уселись на лежаки и пригрелись. Вот, как их теперь на улицу обратно приглашать? В разговор с хозяйкой они не вмешивались, хотя Темная уже проявляла нетерпение. Если сказать, что место для ночевки неподходящее, потому что здесь нет мраморного бассейна и дрова не того сорта, то она еще что-нибудь проявит. Ножи из-под плаща, например. С неё станется, пока Ларгис не видит.

Жры мок на улице. Орк переживал второе купание за день и уже считал себя самым чистым представителем своего племени. Примчался Расти. Мальчишка кивнул Нэрнису, сообщая, что все в порядке — в дальних строениях никого нет. Все-таки Светлый окончательно удивил владелицу подозрительного дома. Он заявил, что орк будет ночевать вместе со всеми. После придирок к старым тюфякам получилось очень неожиданно.

Таильмэ хотела возразить. Хорошо хоть дождалась, пока словоохотливая женщина отправится готовить еду. Жры осторожно прокрался мимо Темной. Он не рассчитывал, что его начнут уважать сразу после помывки и бодания с деревом. Настоящей драки-то еще ни одной не было. Орк растерялся и не знал что делать. Ночевать в одном помещении не то, что с эльфами, даже с людьми ему пока не случалось.

Темная дева забилась в самый дальний угол и сверкала глазами из-под низко надвинутого капюшона. Нэрнис, Пелли и Расти разместились на лежанках посередь длинного помещения. Орк занял крайнюю к двери лавку. Кто кого при этом охранял, было сразу видно. Эльф, девица и ребенок втроем охраняли Жры от Таильмэ. Наемник-орк, которого надо охранять… Нэрнис смирился с диким положением дел. Выбирать-то было не из чего. А Расти пришлось еще раз промокнуть и отнести Ларгису ужин. Разведчик оставался на реке сторожить плоты всю ночь. Так что по сравнению с ним, остальные устроились с небывалым комфортом.

Насколько орки хороши на посту, Аль Арвиль не знал и поэтому всю ночь так и не сомкнул глаз. На рассвете он отправил Расти и Жры к плотам. Когда обе девы закончили с завтраком и готовились выходить под дождь, явился мокрый Ларгис. Он сообщил, что вдалеке показался конный отряд — лошадей двадцать, если не больше. Едут шагом, но поторопиться не мешает.

Поторопились как раз вовремя. Светлый и Разведчик уже выгнали плоты на чистую воду, когда у покинутых мостков показался первый всадник. Мужчина делал вид, что ищет спуск к реке — коня напоить, и нисколько не обращает внимания на два плота. Лучше бы обращал. Не заинтересоваться такими редкими во всех отношениях плотами мог только селянин, которого неудачно уронили в детстве. Нэрнис решил, что его спутникам все-таки придется потерпеть скачки под парусом — теперь уже по весьма веским причинам. Этот «муж-сын» хозяйки сараев наверняка последует за ними по берегу. И остальные такие же от него не отстанут. Странные путешественники на груженых плотах совсем не та добыча, которую упускают.

Нэрнис поднял парус, Жры предусмотрительно облапил бочку и держал голову на отлете. Следом за командой «хватайтесь» Светлый сотворил бурю в своем «мерном бочонке», и воздушный поток ударил в ткань. Мачта треснула, верхний рей сломался пополам, дырявый парус обвис. Вдаль улетал, соря кусками, преизрядный ком земли с торчащими из него ветками.

— Что это было? — Светлый проводил глазами неизвестный предмет, который с плеском канул в реку.

— Сысна. Мылыдая. — Жры заглянул в бочку. Ни земли, ни веточки. Летающие деревья породили в сознании наемника такую вереницу размышлений, нетипично длинных и странных, что орк очень быстро прекратил думать вообще. А то и с ума сойти недолго.

— Понятно… — Нэрнис не стал уточнять, зачем Жры засунул в бочку «саженец». Наверняка, хотел как лучше. — Ларгис, беремся за шесты. Паруса у нас больше нет. Мачту при первой возможности пустим на дрова. Вечером попробуем пристать к какому-нибудь островку или отмели. К берегу, похоже, нам теперь еще долго не придется приближаться.

Как и ожидалось, преследователи не собирались оставлять их в покое. Иногда на берегу появлялись всадники. Не больше одного за раз, но все разные. Прямо-таки не берег, а место для конных прогулок. Осенние развлечения местных жителей от нечего делать…. Нэрнис еще ночью размышлял о том, что большая компания недружественно настроенных людей, может вполне успешно примирить Светлого эльфа с самыми невероятными явлениями. Например, с орком, который разделяет с ним кров. Пусть, не совсем рядом, еще чего не хватало, но в одном помещении. Кому сказать — не поверят. К тому же мокрый Жры пах гораздо хуже, чем сухой. Перетерпел же. Теперь выяснилось, что присутствие где-то там на берегу конного отряда, очень вдохновляет на трудовые подвиги. Течение Беноры было вялым, но Аль Арвиль с Разведчиком почти заменили собой драный парус и Светлые Силы вместе с Темными. Плоты шли вперед, как на соревнованиях плотогонов. Ларгис еще успевал слушать и докладывать о скорости преследователей. Их лошади редко шли рысью, в основном галопом. Очень хотелось надеяться, что люди не выдержат постоянной скачки и их лошади тоже.

Дважды удавалось почти оторваться от преследователей. Светлый и Темный уже натерли себе мозоли, орудуя шестами. Девы и Расти промокли насквозь и дружно шмыгали носами. Еда превратилась в сплошное неудовольствие, а ночевки посреди реки в пытку. Только ближе к Пальдасу, где Бенора дробилась на рукава, настырные провожатые, видимо где-то основательно увязли. Нэрнис не ждал, что люди так просто сдадутся. Наверняка предпримут какую-нибудь последнюю попытку догнать и ограбить. Поэтому он объявил своим спутникам, что в городе они не остановятся. А если появится возможность купить морское суденышко, не покидая плотов, то так он и поступит.

Жители Пальдаса не были избалованы зрелищами, тем более такими удивительными. По извилистому рукаву Беноры шли два странных плота. На одном из них, на первом, орудовал шестом эльф, рядом с которым сидел орк. На втором были две девицы, мужчина и мальчишка. Общее внимание привлекал мальчишка. Он стоял и орал, как зазывала на рынке. Только этот юный крикун ничего не продавал, а наоборот — покупал:

— Купим большую лодку! Купим морскую лодку! Парусную большую лодку купим! И с веслами! Платим как за две! Набегай, предлагай!

Народ живо откликнулся. Набегали и предлагали, но все при этом зазывали в свои лодочные сараи посмотреть товар. Кому же не хотелось «как за две»? Нэрнис понял, что такой торг соберет весь город, и просто указал на первого попавшегося «продавца».

— Вот у вас купим. Куда править?

Радостный горожанин бежал по берегу и указывал. Другие, менее счастливые, не спешили разбредаться. Часть жителей Пальдаса справедливо полагала, что лодка покупателям может и не понравиться. В любом случае, чтобы дотащить лодку из сарая до лимана в это время года, через грязь и ил, надо будет нанимать помощников — какой-никакой, но — заработок.

К лодочному сараю почти прибыли. Причаливать и сходить было некуда, если только не пытаться повторить попытку Жры утонуть в жиже. Продавец распахнул ворота своего далекого от воды дока. Аль Арвиль мог видеть лишь нос своего будущего корабля, который белел в темноте сарая. Пришлось соглашаться не глядя.

— Шторм выдержит?

— А? — Владелец посудины бежал от сарая к берегу, чтобы услышать окончательное решение. — А-а, шторм выдержит. Море нынче спокойное.

Кому спокойное, а кому и не очень. Ларгис смотрел вдаль на бескрайний простор и чувствовал, что его сейчас раскачает. Народ всей толпой тащил лодку к большой воде. Хитрый продавец пообещал выпивку всем помощникам, поэтому желающих помочь оказалось даже слишком много. Стелили доски, переставляли катки. «Корабль» медленно, но верно плыл по суше к морю, предвещая Ларгису скорую пытку. Нэрнис приказал налечь на шесты и направил плоты в лиман следом за большой, не менее пятидесяти шагов в длину, ладьей. Купил, называется… Светлый прикидывал, как придать этому широконосому кораблю требуемую скорость и поминал недобрым словом свои «мерные» способности. Придется купить еще две пустые бочки. Главное, чтобы заботливый Жры в них больше ничего не подложил.

К огромному огорчению продавца, ладья увязла уже в лимане. Но странные покупатели не огорчились. Они, наоборот, занялись перегрузкой вещей, один за другим поднялись по веревочному трапу и потребовали парус для осмотра. Несколько горожан, узнав, что эти горе-путешественники, собираются грузить еще и провизию, помчались к ближайшим кабакам, чтобы перепродать снедь с выгодой.

Последними на лодку были переправлены две пустые винные бочки. Наконец, бывший владелец ладьи получил плату, плоты и пожелание всего самого наилучшего. Люди на берегу ждали, чем дело кончится, и когда покупатели озадачатся тем, что выйти в море при встречном ветре из местной лужи невозможно? Прилив уже начал отступать, и ладья должна была вскоре завалиться на бок. Подъем паруса был встречен дружным хохотом.

Нэрнис решил, что мачта выдержит. Она, действительно выдержала. Не выдержал старый канат, за который держался Жры. Первый пострадавший уехал на корму, встречаться с задним бортом. Орку положительно не везло на деревянные изделия. На втором рывке не удержалась Таильмэ. То ли не вовремя ослабила хватку, то ли сил не хватило, но Темную снесло прямиком к орку. Вцепившийся в рулевое весло Ларгис, не мог обращать внимание на то, что творится рядом. Он не моргая смотрел вперед, сжав побелевшие губы.

Таильмэ и Жры отскочили друг от друга с таким визгом, что Светлый даже не понял, чем вопль орка отличался от вопля Темной Девы. С третьего рывка дело пошло на лад. Ладья заскользила к морю. Хохот на берегу сменился охами. Жители Пальдаса нисколько не расстроились оттого, что осенние путешественники оказались вовсе не такими дурнями, как ожидалось. Увиденное стоило того, чтобы его обсуждать зимними вечерами. Народ дружно провожал мореходов — воплями восторга и громкими пожеланиями доброго пути. Ребятня на берегу радостно подпрыгивала. Нэрнис еще раз подивился противоречивости человеческой натуры. Самым загадочным в этой натуре была искренняя радость, с которой люди провожали все, что движется. Даже косяки летящих в теплые края птиц. Мамаши непременно учили своих детишек «помаши птичкам». Одинокие пролетающие птицы, так же как и одинокие проезжающие эльфы, люди или гномы, их почему-то не интересовали. Про встречу и говорить нечего. Ни одного приветственного вопля — только любопытство.

Расти тоже чуть не подпрыгнул от радости. На берегу среди жителей Пальдаса показались почти всей толпой те самые «сыновья-мужья». Теперь они могли бессильно наблюдать за ускользающей добычей. Проныра громко сообщил приятную новость и даже хотел помахать им на прощание рукой, отчего чуть не отправился к остальным на корму. Пришлось потесниться. Нэрнис и Пелли стояли на палубе, удобно откинувшись в поясной петле. Канат был другим концом надежно обмотан вокруг мачты, и им двоим не грозило ни улететь, ни упасть. На похожий способ стоять на ногах, согласился только Ларгис, крепко привязанный двумя канатами к бортам — как жеребец на развязках, Вайолы на него нет. Расти в петле был третьим лишним, но останавливаться на полпути к морю и разбираться с упавшими было нельзя. Судно как раз перестало скрести днищем по вязкому дну.

Светлый направил воздушный поток в парус, и лодка вырвалась на морской простор. Рывок за рывком они удалялись прочь от берега. Нэрнис скомандовал «поворачивай вправо», но ладья упрямо уходила строго вперед. Пришлось прекратить разгон и выяснить, нет ли проблем с кормовым веслом. Оказалось, что есть. Проблема была бледной до синевы и окаменевшей не хуже пещерного сталагмита. Темный застыл у кормы, как памятник всем погибшим мореходам. По крайней мере, с таким выражением лица не живут, с таким умирают в неравном бою. Разговаривать статуя Ларгиса отказывалась, на вопросы не реагировала. С этим надо было срочно что-то делать. Уходить дальше в море было опасно. Аль Арвиль не переоценивал своих возможностей и знал, что сможет пройти в виду берегов, но не более того. В прошлый раз он вообще отвечал только за ветер, а судном правил человек. Останавливаться и долго разбираться, что случилось с Ларгисом, было еще опаснее. Встречный ветер гнал лодку обратно к берегу. Но не в лиман, а куда придется.

— Таильмэ, сделай с ним что-нибудь. Пусть выпустит кормило! — Нэрнис очень рассчитывал, что Разведчик хотя бы перед девой вспомнит о собственном достоинстве и репутации. Но окрики и шипение Девы Ар Тамгиль не подействовали. — Жры! Попробуй подергать уважаемого Ларгиса за рукав! — Ничего больше Светлый не отважился требовать от орка. А вдруг, Темный очнется и отреагирует? Вылавливать Жры из моря будет потруднее, чем из Пенрита.

Жры подергал сначала за штанину. Потом поднялся и подергал за рукав. Ничего не случилось. Ткнув в эльфа для проверки пальцем — не обидится ли, орк принялся отцеплять его пальцы от весла. Нэрнис подправил лодку ветром, Жры качнулся, вцепился в Разведчика и повис на нем. Но даже это не привело Ларгиса в чувство. Орк шустро сполз вниз, уселся на палубе и продолжил мучить пальцы Темного. Пальцы не сдавались. Волны развернули лодку и били в борт, раскачивая. Берег приближался.

— Таильмэ! Одну пощечину, одну! Жры…. Ну, не знаю, придумайте что-нибудь! — Нэрнис понял, что еще немного и ликующие жители Пальдаса переместятся на побережье встречать их обратно.

— Таильмэ! — У Пелли тоже появилась идея. — Поцелуй его!

Темная, которая с пощечиной не задержалась и все-таки успела добавить вторую, с удивлением и восхищением уставилась на Пелли. Какая замечательная идея! Потом посмотрела на Разведчика, притворно вздохнула и припала к его губам в долгом поцелуе. Ларгис забился в её объятьях. Жры, который тоже получил приказ что-нибудь сделать, как раз в этот момент укусил Темного за руку.

Нэрнис выскользнул из петли и помчался отвязывать ожившего рулевого. Таильмэ, которая не поняла, почему Разведчик так вырывался и бился, звонко шлепнула его по щеке в третий раз и собралась заплакать. Светлый спешил изо всех сил. Надо было еще орка оттащить в сторону. Если по всем приметам одна женщина на корабле — к несчастью, то две и кусающийся Жры — к трагедии. Он как раз успел предотвратить убийство — Дева Ар Тамгиль поняла, кто виноват в конвульсиях Ларгиса. Такой поцелуй испортить!

Аль Арвиль скинул с Темного второй канат и поволок его ближе к мачте.

— Таильмэ, не трогай Жры, а то сама рулевым будешь! У нас больше никого нет… Расти весло не удержит! Жры, хватайся за это дерево! — Нэрнис оценил сообразительность сестры. Пелли и Расти держали петлю наготове и накинули её на Разведчика, как заправские охотники на дичь. Нэрнис пролез снизу, прихватил Темного за пояс, и дал команду:

— Лево руля!

«Лево руля» не вышло. Жры радостно скалился и стоял столбом. Заговоренное место какое-то! Таильмэ держалась за борт, но дотянулась-таки и пнула орка мыском сапога в колено. Жры ойкнул и обиженно засопел.

— Туда! — Темная показала рукой. — Поворачивай!

— Туды, ык! — Орк резко потянул кормило. Лодка качнулась и вильнула.

Нэрнис понял, что его будущий полководец знает только одно направление — туда. Ну, может быть еще — оттуда. От берега удалось увернуться. Пелли, Таильмэ и Расти засели на корме и переводили для орка дивные морские термины «направо» и «налево». Аль Арвиль создавал смерч за смерчем. Их судно, наконец, взяв приличную скорость, стало двигаться в нужном направлении безопасным курсом. Можно было почти расслабиться и заняться только ветром и Ларгисом. В ближайшее время даже Жры останется без команд.

Нэрнис держал Темного, не давая ему ни упасть, ни дернуться. Кто же знал, что для Ар Туэля это первое морское путешествие? Аль Арвиль раздумывал, с чего начать разговор — ткнуть Темного пальцем под ребро для бодрости или не надо? А то он, кажется, опять собрался окаменеть. Разведчик неожиданно подал голос. Ступор сменился словесным излиянием с дополнениями в виде виртуозного свиста. Как ни в чем не бывало, Ларгис вещал:

— А еще, к примеру, вот таким звуком дудки боцман подает сигнал «Исполнительный». — Темный издал длинный и короткий свист прямо в ухо Светлого. — Или есть еще вот такой: «Слушайте все» — Разведчик тянул противный пронзительный свит на одной ноте так долго, что Нэрнис пригнулся, чтобы ухо поберечь.

Когда сигналы закончились, в ход пошли воспоминания Барза. Пересказ про шторм оказался долгим и таким живописным, что всем кроме самого Ларгиса захотелось сразиться с бурей.

— Так это Вы, Ар Туэль, от восторга в весло так вцепились? — Раздался с кормы голос Таильмэ. — И сколько Вы с этим Барзом плавали… то есть, простите, забыла, «ходили» по морю?

У Разведчика как раз кончились морские рассказы, и он снова начал каменеть. Темная ответа так и не получила.

— Говори о чем-нибудь. — Шепнул ему Нэрнис. — Или смотри только на мачту. Или представь себе, что летишь, а не плывешь. Да, и скажи Деве что-нибудь приятное. Она же тебя поцеловала!

Ларгис не сомневался, что его поцеловали. Он этот поцелуй никогда не забудет. Только собрал все мужество в кулак и удержал желудок, практически зубами, как сразу кое-кто коварный решил его поцеловать, а кое-кто мерзкий — укусить. Так кто в своем уме ответит взаимностью, если при этом тошнит и орать хочется? Неужели нельзя было подождать, пока они до земли доберутся?

— Ваш поцелуй, Прекраснейшая, не сравнится ни с какими морями… Ммм… — Честно простонал Разведчик.

— А-а… Вы очень любезны. — Темная порозовела от удовольствия. — Пожалуй, Пеллиэ справится здесь без меня. А я пойду вниз, в эту, как Вы её назвали… палубу и принесу нам что-нибудь попить и поесть.

Ларгис вцепился в канат и сосредоточился на мачте. Злейшшшая!

Когда Разведчик все-таки сполз вниз, Нэрнис определил: шок. Потом подумал и подправил определение: шок от использования им, Аль Арвилем, Светлой Силы в непосредственной близости от Темного. Да, нехорошо получилось. Таильмэ и Пелли оттащили Ларгиса на корму — отливать забортной водой. Зато теперь Нэрнис знал, что именно может уберечь его Темных сородичей от Светлой опасности. Какой-нибудь другой шок. В лесу, во время нападения птицеедов, Разведчика даже не покачнуло. А он был достаточно близко. Значит, пока Ларгис живописал шторма, он все еще был не в себе. Похоже, что вскоре можно будет рассчитывать на нормального рулевого. Должен же он устать бояться.

Элермэ сидела в Верхних чертогах под усиленной охраной и вышивала. Вышивка выходила какая-то странная — то криво, то косо, то изнанка с лицом менялись местами. Если бы Амалирос не метался по своим владениям, развивая бурную деятельность в поисках пропавших заговорщиков, а посмотрел на результат трудов Элермэ, он бы понял, что его Прекраснейшая очень и очень переживает. Или, по крайней мере, думает о чем угодно, кроме вышивки. Еще можно было истолковать вышитое, как попытку совместить несовместимое и побороть принципы, заложенные с детства.

Основной принцип, с которым сражалась Супруга Повелителя Темных заключался в преданности и почтительном отношении к Озерному Владыке. Почтительность с некоторых пор хромала на обе ноги. Но Элермэ оправдывала ребячество Правителей, как могла. Кто же не понимает: если изображать из себя что-нибудь замороженное или твердокаменное тысячу лет кряду, то, сойдясь с кем-то на равных и слегка расслабившись, можно случайно учудить потоп или камнепад. Но почтительность от подобных размышлений не желала восстанавливаться в прежнем виде. Другое дело — преданность, которая имела в своей основе уважение к умственным способностям Владыки. Даже распивая с Амалиросом багрянку, Тиалас не становился глупцом. А ожидать от него необдуманных действий на трезвую голову и вовсе не стоило.

Элермэ еще раз промахнулась иглой по пальцу и решила, что портить ткань и нитки пора заканчивать. Если уж она, прочитав по воде весь ход событий в кухне, знала кто и как похитил заговорщиков, то лучше спросить у самого Тиаласа зачем ему потребовалось «красть» подданных Амалироса. Причем, далеко не самых лучших. Да еще отправлять выполнять такое странное задание совсем даже не последних представителей Светлых Домов. Самым удивительным в этой истории являлось то, что трое Открывающих были сами совсем не против побега — даже готовились к нему.

Переполох вышел нешуточный. Разведчики не смогли найти и следа пропавших Темных. Правда, они искали в подгорных Чертогах. Куда же еще было отправиться Открывающим, как не в те места, где они смогут использовать свою Силу? Не в спальню же к Озерному Владыке в Верхних покоях. На самом деле, там их и следовало искать — всех троих, завернутых в покрывала, связанных гардинными шнурами. Представители Светлого посольства кормили их по очереди. Под кроватью… Странное место. Наверное, Амалирос со своими тайными комнатами и подкроватными ходами как-то повлиял на Владыку. И никому не пришло в голову задаться вопросом, отчего это послы Светлых, то один, то другой, предпочитают есть в своих комнатах. А Амалирос не собирался привлекать свою драгоценную Супругу к таким делам, как поиск заговорщиков. Предпочитал разбираться сам.

— Тиалас, ты же видишь, что творится! Ну, что ты ко мне пристаешь с какой-то ерундой? Зачем я дал два корабля в сопровождение Лаариэ? Да я бы и десять отправил — мне не жалко. — Амалирос собирался спокойно поесть, но Озерный Владыка, который впился как клещ в одну единственную тему, не желал отступать. Багрянку из списка способов уклонения от ответа пришлось вычеркнуть. Зато появился другой повод — чрезвычайная озабоченность побегом осужденных.

Сначала озабоченность и впрямь была, но не так чтобы очень сильная. Однако, беглецы никак не проявили себя за минувшие дни. Редкость удивительная. Похоже, что заговорщики просто и примитивно убежали. Несомненно, их следовало найти, поймать и как-нибудь дополнительно наказать. Амалирос уже решил, что еще три сотни лет к приговору будут вполне справедливой карой, если эти Открывающие Кастрюли чего-нибудь ещё не натворят кроме побега. Но они упорно ничего не творили. Такое положение дел Повелитель Темных расценивал как отвратительно-загадочное. За такой срок Открывающие могли подготовить нечто грандиозное в нехорошем смысле этого слова. Да и Аэрлис притих, даже лишний раз на глаза не попадался. А когда все-таки попадался, то вел себя так очаровательно-почтительно, что Повелитель уже не удивился бы, застав младшего брата за вышиванием. Вот, может, его допросить?

Как раз на такой умной и дельной мысли, Амалирос наконец обратил внимание на то, что он жует. Это «нечто» было твердым. Но не шершавым, а значит не куском кости, который по недосмотру попал в его любимую колбасу в ягодном соусе. Первый раз в жизни Повелитель Темных опознал тарл не на взгляд, не на вес, а «на вкус». Вкуса у тарла не было никакого. Поэтому пытаться определить цвет, перекатывая камень во рту, он не стал.

Тиалас наблюдал за гаммой эмоций на лице Темного. Они были так разнообразны, как будто кто-то в голове Выползня читал доклад на разные, не связанные между собой темы. Озерный Владыка даже подумал, что Амалирос получает весть от Элермэ, которая таким способом общается с Супругом на расстоянии. Как мило! Но он не угадал. Выползень дожевал, проглотил и улыбнулся. Улыбка получилась потрясающая. Повелитель Темных держал в зубах солидного размера голубой тарл. Камень культурно перекочевал в ложечку для специй и далее — на мелкое блюдо для костей. К ребрышкам пока не преступали, так что блюдо было свободно. Голубой тарл выгодно смотрелся на черном фоне.

— Ага, голубой, значит. Ну, как, Тиалас? Как тебе это?

— Выползень, ты думаешь удивить меня этими детскими фокусами? Я еще понимаю, когда фокусники достают изо рта яйца или наоборот — не круглые, а острые предметы, чтобы удивить зрителя. А ты решил потрясти мое воображение тарлами? Не удалось. Богато, но сам предмет мелкий. Такой вполне можно незаметно сунуть за щеку. И не один. Лучше скажи, зачем тебе надо задержать Лаариэ по пути в Озерный Край? Что ты задумал со своим младшим братом?

— Я ничего со своим младшим братом не задумывал. Мне для задумывания, Озерный, помощники не нужны. Давай займемся увлекательным делом… Подозрения в мелком шарлатанстве я тебе так уж и быть, прощу. Будем добывать тарлы. Половину колбасы тебе, половину мне и — копаем! Вилками. Не знаю, как ты, а я предпочту резать на тонкие куски, а потом каждый рассматривать. Хочешь, изобретай свой метод.

Ар Каэль выловил из соуса несколько колец колбасы, отсек ножом лишнее и положил к себе на тарелку. Тиалас и не думал принимать участие в его играх. Может, Выползень опять что-то «противочарное» выпил? Ведет себя как-то странно.

— Ага! Еще один! Розовый, мелкий. Что-то у меня жила бедновата. Озерный, я не шучу. В колбасе тарлы. Это не я их туда положил. Это мои мерзавцы-заговорщики перед побегом решили сделать гадость на прощание. Думали я зубы обломаю. О! Еще! — Еще один голубой тарл присоединился к первым двум. — Ну, что ты сидишь со скучным видом? Хорошо… Все, что найдешь — твое. Победит тот, кто больше найдет. Выиграешь, я разрешу мучить меня вопросами.

От такого предложения Тиалас отказаться не мог. Он по понятным причинам не верил в побег заговорщиков, но Выползень шпиговать колбасу камнями не стал бы. Если Открывающие совершили эту вопиющую глупость, то значит он, Озерный Владыка, спас их от смерти. Зубы Амалироса — это его часть. Стало быть, покушение на зубы — покушение на самого Выползня. Светлый Владыка выловил оставшуюся колбасу. Получалось меньше, чем у Темного.

— Отрежь мне еще кусок. И первый тарл не считается.

— Согласен. Вот, видишь! Злодеи! — Амалирос кинул на блюдо белый тарл. — Что ж все какая-то мелочь попадается? Ладно, считать будем по количеству, а не по стоимости. Ну, хотя бы уважение проявили.

— А… А, ну да, конечно. Могли же просто камней сыпануть. Галька тоже твердая. Надо же, как тебя всякие мерзавцы уважают. Получается, что травить тебя будут самым дорогим ядом… У меня белый! Крупный! Может, все-таки по стоимости?

Элермэ есть не хотела. Она вообще последнее время еду не переносила, даже её запах. Правители давно должны были отобедать. Но они, оказывается, до сих пор сидели за столом и были чем-то очень заняты. Её приход остался без должного внимания. Лирмо только угукнул, Владыка Тиалас кивнул. Оба увлеченно копались в своих тарелках.

— По стоимости? Ну, как хочешь. — Амалирос выложил на свой край блюда крупный белый камень.

— Как успехи? — Элермэ посмотрела на результат поисков, закипая от возмущения. Она там сидит и мучается, а эти большие дети здесь играют. Камешки ищут, колбасу обратно в фарш превращают, уже на стол с тарелок валится. — Тарлы заговорщиков?

Вопрос заставил Амалироса отвлечься.

— Да, они самые. Ты так потрясающе сообразительна, бесценная моя! А вот Владыка Тиалас до сих пор не верит в заговор, представляешь? Видишь, эти злодеи хотели, чтобы я без зубов остался. — Темный указал вилкой на свою кучку тарлов. — Или… или ты!

— Нет, не думаю. — Элермэ решила отвлечь и Тиаласа, а то Озерный Владыка даже не подумал оторваться от своей драгоценной колбасы. — Они просто готовились к побегу. Камни им, скорее всего, передали родственники, но в тот момент, когда тарлы были в руках, заговорщика кто-то неожиданно спугнул. Вот он и бросил камни, куда пришлось. В фарш.

Арк Каэль не сомневался, что его Прекрасная Элермэ умна. Но не настолько же, чтобы сделать правильный вывод, в то время как они с Владыкой до сих пор в колбасе ковыряются.

— Ты что-то знаешь, дорогая? — Амалирос вспомнил про воду, будь она неладна. — Ты была в кухне?

Тиалас посмотрел на свою бывшую подданную, все понял и устыдился. Он уже второй день размышлял, под каким бы соусом вернуть заговорщиков обратно. Пока так и не придумал. А теперь придется объяснять, зачем он их вообще… позаимствовал.

— То, что они готовили побег, конечно, знаю. Четыре стилета, спрятанные в моркови, тот кошель с золотом, что нашли под листьями салата, и мешок с вещами в картофельных очистках… Ты же сам мне рассказывал, Лирмо. Но золота было слишком мало. А если учитывать тарлы, то становится понятно, что твои Открывающие собирались где-то отсиживаться и долго…

— Элермэ, милая, выводы это — замечательно. Ты лучше скажи, что ты по воде прочитала? — Амалирос не хотел вмешивать в подобные дела свою Светлую половину, но похоже она сама уже вмешалась.

— Я думаю, пусть лучше Владыка расскажет. — Элермэ сбежала от стола подальше, в кресло у арки. Запах колбасы был просто невыносим. А если эти двое опять подерутся, то лучше находиться на безопасном расстоянии. Мало ли что тут летать будет?

Тиалас видел только одну возможность избежать крупной ссоры. Бежать Темные, судя по словам Элермэ и, правда, собирались. Её способностям он вполне доверял.

— Знаешь, Амалирос, я просто подумал, что как-то скучно тут стало. Твои негодные подданные своим побегом вполне могли лишить тебя последнего удовольствия: долго их ловить. Я немного помог им… помог им с побегом. — Светлый как ни в чем не бывало вернулся к потрошению очередного куска колбасы.

— Ты!? Помог им сбежать? Неужели в Озерный Край? — В такую безобразную шутку как-то не верилось, но врать Тиалас никогда бы не стал. Амалирос привстал и выхватил у Озерного Владыки тарелку. — Я тебя спрашиваю, любитель водных растений!

— Выползень, отдай тарлы, я еще не все нашел… Если считать мою резиденцию частью Озерного Края, что в принципе верно, то — да. Все трое у меня. Связаны, накормлены, под надзором. Под кроватью. Лежат. А ты предпочел бы, чтобы они бегали? Я могу приказать Нарвису, он их развяжет и отпустит.

— Потрясающе! — Амалирос вернул Тиаласу тарелку. — А скажи мне, мой коварный Правящий Собрат, как они себя чувствуют?

— Отвратительно. Нарвис доложил, что вчера двое из них отказались есть. Но мои подданные их накормили. Твои Открывающие уверяют, что они собирались бежать на Архипелаг и жить там в пещерах. Не знаю, стоит ли тебя расстраивать, но они клянутся, что общество людей с Архипелага их устраивает гораздо больше, чем твое. Кормить дальше или вернуть их тебе? Я вот ни одному их слову не верю. В конце концов, они собирались размазать меня по стенке. Если помнишь, ты сам мне это весьма живо описал. — Тиалас нащупал тарл и присоединил его к остальным.

— Элермэ, дорогая, все Светлые так злопамятны или только твой бывший Владыка? Тиалас, ты меня… ты меня удивил. Давай выпьем и пойдем на них посмотрим. Оставь себе эти камни. Все. И растрепанную колбасу тоже, если хочешь. — Темный был в восторге. Такое изящное коварство — восхитительно! Жаль, он не видел лица заговорщиков в тот момент, когда они поняли, как и почему не состоится побег… Очень жаль. Надо будет сообщить разведчикам и приказать, чтобы в следующий раз, если что-нибудь пропадет, искали в том числе и под кроватью Тиаласа.

— Нет, это нечестно. Весь интерес испортил! Наливай. Остался последний кусок. Сейчас я его проверю, и будем считать. — Озерный Владыка был рад, что одной проблемой стало меньше. Но просто так забрать камни означало упустить возможность припереть Амалироса к стенке в более важном вопросе. А он не собирался ничего упускать и оказался прав. Все-таки в его колбасе нашлось больше тарлов, как ни считай — хоть по цене, хоть по количеству. — Ну, что же! Я выиграл. Камни отдай обратно, тем, кто собирался ими пожертвовать. Судя по всему, родственники твоих заговорщиков вконец обеднели.

Нарвис Аль Арвиль, глава Светлого Посольства сидел на кровати Озерного Владыки. Из-под кровати торчала голова Открывающего Ар Тавэля.

— Я бы Вам все-таки советовал поесть. — Посол уговаривал упрямца, как малое дитя.

— Нет! Почему ты меня пытаешь, Светлый? Что я тебе сделал? Мы все рассказали. Слышишшшь? Всё! Убери капусту!

Веилас никак не ожидал, что Барз решится идти к Серому Острову ночью. А он не только решился, но и прибыл в одиночку, на маленькой лодчонке. Новости у старого боцмана были самые разные. Во-первых, эльфов он дождался и встретил своего знакомого Ларгиса. По словам отважного морехода, Темный был безумно рад, но сначала принял Барза за приведение. Потом вцепился в него и стал рассказывать, как он, Ларгис, от полудня до заката сам правил огромной лодкой, поел, не сменяясь с вахты, и обучил орка понимать сигналы боцманской дудки. Барз проверил. На команду «завести швартов» орк действительно начинал бодро выписывать зигзаги руками вокруг воображаемого кнехта. Эльф уверял, что влюбился в море и просто жить теперь без него не может. Боцман бы еще долго рассказывал как это удивительно — орк на корабле, но Веиласа интересовало совсем другое.

— А откуда с ними орк?

— А кто его знает. С виду обычный наемник. Только шальной немного.

— Кто еще с ними? — Сын Озерного Владыки никак не мог взять в толк, что означает такая неприятная персона в компании эльфов.

— Лошади. Верховые, но неказистые какие-то. Девицы. Две. Одна вроде человек. Телегой правила со всяким скарбом. А вторую я совсем не разглядел. В плаще она. Еще один эльф, чернявый такой. Хорошо, что дождь. Все они в плащах так в Торме и пристали. И совсем хорошо, что орк этот с ними. А то неизвестно чем бы дело кончилось, если бы наши дураки эльфов увидали. Другое дело, если кто с орком-наемником, значит — точно не эльфы. — Барз не только успел взгреть своих рыбаков, которые в его отсутствие даже сетей не чинили, но и собрать все городские слухи.

— То есть как это, хорошо с орком? — Веилас не предполагал, что за несколько дней мир может так перемениться.

— А так, что какое-то дурачье слух пустило, мол Темные эльфы собираются Торм с моря штурмом брать к зиме. Темные-то редкость… Да всем уже все равно какие, лишь бы эльфы. Говорят, что город полон шпионов, а я — один из них. Чтоб их каракатицы пожрали. Хорошо, что я сразу, как узнал, так домой и следом вот сюда. Я уж думал, что и в живых не застану…

— Да здесь никого последние три дня не было! — Светлый даже принюхался. Может, этот мореход выпил лишнего? — Про платок Вы сказали?

— А, ну понятно. Еще говорят, что эльфы этот остров заняли и их тут много. Побоялись, значит, пока. Лодку… моя, которая вот эта. — Барз указал на белую ладью. — На воду сейчас стащим, а плоскодонку старую тут бросим. Заведу-ка я мою красавицу за мыс, там есть, где спрятать. И одежду бы Вам переменить. Про платок сказал, только меня никто не слушал. Темный все про море говорил, а остальные его торопиться просили. Поговорить толком не дали. Переодеваться Вам надо.

— Ничего, одежда не промокла. — Веилас не ожидал такого нелепого развития событий.

— На другую надо менять. На женскую. Вот. — Боцман протянул сыну Озерных Владык узел. — А иначе не проберемся. У нас орка нет. Надо было его с собой взять. Вашим знакомым он как видно без надобности. В Замок орк с ними не пошел. Я ему свой шалаш уступил. Да кто ж знал-то?

Действительно, кто же знал, что один Светлый эльф может вырасти посредством слухов до целого Темного войска? Веилас раскинул на старом платке вещи. Отвратительно. Хотя с другой стороны, и такой неприятный случай можно использовать с толком. Только теперь придется ждать Аэрлиса с сопровождающими на выходе из Замка в девичьем платье, а где-то рядом будет сидеть орк в шалаше. Гадко, но что поделаешь. Не отказываться же от замечательно плана из-за одного орка.

Боцман, который исчез на несколько дней, а потом снова неожиданно появился, породил в городе новую волну слухов. Старый Барз собирался опять обвести всех вокруг пальца, но народ не дремал. В порту боцмана не дождались. Зато те терпеливые, которые караулили на дорогах, ведущих из города, все-таки заметили двоих. Один из путников был точно Барз собственной персоной. Второй — тощая девица. История переставала быть интересной. Они тут к войне готовятся, а он с девками путается. Но проследить не мешало.

На пустой дороге рано утром не очень-то спрячешься, поэтому соглядатаи нагнали Барза недалеко от недостроенного замка. На площадке дозорной башни прохаживались два эльфа. Темные, конечно же. Никакой девицы видно не было. А вот Барз… Старый боцман о чем-то беседовал с орком. Наемник был вооружен, что-то объяснял и размахивал руками.

К полудню в каждом кабаке обсуждали новость. Под Тормом стоит замок, в котором поселились Темные. Но их осадили орки. Целое войско. Самые богатые купцы города тряхнули мошной и на центральной площади уже начали грузить провизию на телеги. Обоз был небольшим — телег двадцать. Оркам на один укус. Но союзники никогда не помешают, а там видно будет. Запись в ополчение шла своим чередом в караульном помещении порта. В столицу Империи отправили гонцов, но на скорую помощь оттуда не рассчитывали. Скорее уж Совет Старейшин Малерны пришлет наемников, а там и ноферы подтянутся. До коварного нападения Темных оставалось почти полтора месяца.