"Гатчинский коршун" - читать интересную книгу автора (Величко Андрей Феликсович)

Глава 35

Флагман черногорского Флота Открытого Моря, линкор "Црна Гора", подходил к столице Курильского королевства, городу Порт-Шикотан. Вот он зашел в пролив, ведущий в Дерибасовскую бухту, на берегах которой и стоял город — как писал один проезжий журналист, "красивейший и крупнейший город королевства". Писал он, кстати, чистую правду, ибо никаких других городов в королевстве просто не было.

Линкор прошел между расположенными у входа в бухту островами — слева был остров Дяди Жоры, справа — остров Его Кошки, и направился к пирсу. Благодаря малой осадке — менее трех метров — ему удалось подойти вплотную и пришвартоваться. На берег сошел его светлейшее высочество лорд-протектор Курильского королевства адмирал Пол Маслачак, он же Паша Божий Одуванчик. Окинув взором портовый район, где, кроме палаток и сколоченных на скорую руку бараков, уже имелось полтора кирпичных здания, а еще штук пять пребывали в разной степени недостроенности, Паша направился в Новый Город.

Исторически так получилось, что столица состояла из двух частей, разделенных ручьем Вонючкой. Если смотреть с моря, то по правую руку был порт — то место, куда три года назад высадилась первая партия черногорских моряков. Они разбили лагерь у ручья, и посланная на следующее утро картографическая экспедиция, которой пришлось форсировать эту водную артерию ниже лагеря, и дала ему такое название. Хотя от природы вода там была вполне чистая…

Адмирал подошел к мосту через ручей, представлявшему из себя две доски, но не рядом, а примерно в дух метрах друг от друга, покосился на синюю табличку с белыми буквами «р. Благоухань» и совсем было собрался перейти на противоположный берег, но его внимание привлек подходящий с той стороны к мосту моряк. Он шел по математически строгой синусоиде, что не оставляло сомнений в том, какое именно из трех заведений Нового Города — церковь, банк или кабак — было посещено последним. Подойдя к мосту, моряк привычным движением собрался было пасть на четвереньки, но тут обнаружил адмирала. Примерно с минуту он стоял, качаясь и прикрывая то один, то другой глаз, но наконец убедился, что адмирал ему не мерещится, собрал в кулак всю свою волю и решительно двинулся к мосту на двух ногах. Удача сопутствовала смелому — ему удалось пройти по доске, правда, как он не сверзился, адмиралу было решительно непонятно.

В порту действовал сухой закон, и желающие принять чего-нибудь горячительного вынуждены были ходить в Новый Город. Именно из соображений ограничить эффект потребления мост и имел такой вид — превысивший дозу его преодолеть не мог и автоматически принимал холодную ванну. Две же доски лежало потому, что движение через мост было односторонним.

Адмирал прошел по правой доске и оказался на главной (других пока не было) улице Нового Города — Привозном проспекте. Он с удовольствием огляделся — подумать только, год назад тут имелся всего один недостроенный кирпичный сарай и деревянный домик японского консульства, а сейчас уже двенадцать… нет, целых тринадцать домов. И каких! Нет, что ни говори, а рейд на Гонконг пришелся очень кстати. Пока моряки занимались перетаскиванием ценностей, местные китайцы разбирали понравившиеся Одуванчику дома. Поначалу они не понимали, почему это им вдруг надо заниматься таким делом, но русские дружелюбно объяснили, что вон тот корабль — это танкер, и в нем пять тысяч тонн керосина. Не хотите сами — мы разберем, но потом сожгем нахрен весь остров от расстройства! Так что вы лучше поработайте, вам за это и денежку заплатят. Узнав, какую именно, китайцы рванулись работать с таким энтузиазмом, что лимитирующим фактором в операции оказалось не время, как поначалу думал Одуванчик, а грузоподъемность его кораблей.

Напротив кабака прямо посреди проспекта валялся мертвецки пьяный англичанин. Однако, поморщился Паша, ведь ясно было приказано — выкушавшего свое относить к крыльцу британской миссии! Распустились тут без меня, лодыри…

По условиям мирного договора между Черногорией и Великобританией последняя имела право направлять своих наблюдателей на главную базу военно-морского флота, то есть в Порт-Шикотан. И, хотя абсолютно ничего криминального эти наблюдатели тут не могли усмотреть по определению, ибо Паша вершил свои дела в Дальнем, Шанхае и Йокосуки, он все же издал распоряжение, по которому все выпитое в компании с англичанами немедленно компенсировалось в полуторном размере.

Интересно, это тот, что был здесь в прошлый мой приезд, или Лондон прислал нового? — подумал Паша. Но определить визуально не получилось, ибо великобританец лежал мурлом вниз.

Адмирал поправил мундир и зашел в кабак, то есть ресторан «Южная Пальмира». Там обнаружился еще один англичанин, уже в стадии полного остекленения, но еще почему-то за столом, а не под ним. Группа моряков подписывала у бармена чеки по программе «дружба народов». Ясно, понял адмирал, хотят тащить обоих разом, вот тот и лежит пока.

Старший в компании, торпедист с «Бара», подтвердил предположения Одуванчика и заодно объяснил, что вот этот — он новый, прибыл две недели назад, а вон тот — старый, его даже отзывать не стали…

Адмирал подошел к стойке, взял у бармена тетрадь и прочитал текущий отчет. По нему выходило, что англичане за сегодня откушали на двоих пять с половиной литров водки, а помогавшие им в этом лица общим количеством в пять рыл — еще четырнадцать. Приписки были на грани фола, но, видимо, сегодня лорд-протектор пребывал в хорошем настроении, потому что он, укоризненно покачав головой, просто пожелал бармену быть немного скромнее. И заказал в кабинет аншуад по-провансальски, а к нему двести грамм фишмановки. Моряки завистливо повздыхали — да, эликсир, конечно, но двадцать пять пиастров за стопку! Это при том, что обычная водка идет по двадцать динок за стакан, а китайская рисовая так и вовсе по десять. И, подхватив англичанина, двинулись к выходу.

Как и положено порядочной державе, Курильское королевство имело свою валюту — пиастры. Сотая часть пиастра называлась динарием, каковое невразумительное слово местный народ быстро сократил до «динки». Были попытки и покуситься на сам пиастр, но адмирал, как только услышал от кого-то азартный выкрик «пятнадцать писек!», тут же дал оратору в ухо и предупредил остальных, что лично оторвет упомянутый предмет каждому, кто отныне вздумает искажать звучное название курильской денежной единицы. Правда, немного подумав, слово «динка» он к применению все-таки разрешил.

Проводив взглядом компанию, которая после оттаскивания англичан разделилась — двое двинулись в сторону веселого дома, а трое — к мосту, адмирал вздохнул и принял стопку для аппетита. Да, до такого международного престижа, при котором «Дом» прислал бы сюда своих сотрудниц, было еще далеко, здешний персонал состоял из китайских кикимор, мелких, тощих и страшных. Но Паша верил, что у его города все еще впереди…

До прилета самолета из Владика оставалось часа полтора, и лорд-протектор, закурив, откинулся на спинку стула в ожидании заказа.

Когда адмирал покончил с трапезой, в кабак прибежал вестовой с линкора и передал, что получена радиограмма — самолет подлетает. Паша расплатился и, выйдя, двинулся к пристани Нового Города. Тут глубина была всего метр с мелочью, поэтому сюда могли приставать только катера и гидропланы. У пристани уже стоял инкассатор из банка и его охрана — вооруженная автоматами четверка. Кроме всего прочего, самолет должен был привезти очередную порцию наличности — пиастры печатались в Петербурге, отличаясь невероятно высоким, на опытный взгляд лорд-протектора, качеством. Ряд купюр до сегодняшнего дня состоял из желтой однопиастровой бумажки, зеленого трояка, голубой пятерки, красной десятки и фиолетового четвертного. Сегодняшний самолет должен был привезти вновь вводимые в обращение пятидесятки. А кроме денег, там летела и какая-то странная личность…

Понятно, что все специалисты от Георгия Андреевича, коих при Паше было достаточно, работали на соответствующие службы. Это было настолько очевидно, что не нуждалось ни в объяснениях, ни в дополнительных указаниях, но официально все эти люди не имели никакого отношения к канцлеру. И вдруг сейчас летит телеграфист с личным рекомендательным письмом от него! Это что, будет глава местной резидентуры? Но ведь она, эта глава, и так есть, просто у Паши имелись определенные сомнения, кто именно занимает эту должность.

Самолет — широкофюзеляжная «Кошка» на поплавках — уже появился и, сделав круг над бухтой, начал заходить на посадку. Вот он коснулся воды и, постепенно замедляясь, приблизился к причалу. Взрыкнув напоследок, остановились моторы, причальная команда принайтовила самолет, и оттуда на землю королевства ступили двое с баулом и высокий молодой человек в форме телеграфиста.

Для начала Одуванчик разобрался с финансовым вопросом. Расписавшись в документах, он принял баул, вскрыл печать, сосчитал пачки, еще раз расписался. Потом взял одну пачку, надорвал и вытащил купюру. Она была зеленого цвета, но несколько отличного от трояка оттенка, да и заметно больше его. Картинка, в качестве сюжета для которых на пиастрах фигурировали корабли, изображала линкор «Црна Гора». На обороте полтинника, как и у всех, был курильский герб — двухглавый попугай на фоне вулкана. В одной из лап попугай держал автомат, в другой — толстенную пачку денег.

Паша взял специально захваченную лупу и присмотрелся к картинке. Так и есть, стоящего на мостике линкора вполне возможно узнать… Спрятав довольную улыбку, он положил в карман надорванную пачку, велел нести остальные в банк и повернулся к телеграфисту:

— Я адмирал Маслачак, слушаю вас.

Молодой человек протянул лорд-протектору аж два пакета и начал восторженно озираться.

— О, — удивился Паша, — и от королевы тоже письмо!

Быстро прочитав его, он вскрыл пакет от канцлера. Там имелась небольшая бумажка, в общем повторяющая то, что написала её величество, и еще один пакет с печатями и грифом «совершенно секретно». Адмирал сунул секретный пакет за отворот кителя и обратился к гостю:

— Рад знакомству, господин Северянин. Мой вестовой поможет вам перенести вещи, покажет город и проводит на линкор. Приглашаю вас на ужин, там мы поговорим подробнее. Послезавтра — выходим в море.

Адмирал был доволен. В Питере начали серьезно относиться к его детищу! А то куда это годится — корреспонденты столичных газет сочиняли свои путевые заметки, не выходя из редакции. Нет, жаловаться грех, писали они неплохо, но при этом столица Курил имела какой-то… как это королева говорила… а, «виртуальный характер». Зато теперь — прислали поэта! Это ведь не корреспондент, который сегодня что-то нацарапал, а послезавтра все всё забыли. Это поэт, причем, по словам ее величества, очень талантливый! И, значит, слава королевства и его первого лорд-протектора останется в веках.

Северянин за десять минут обошел Новый Город (вообще-то на это хватило бы и трех, но поэт не спешил). С некоторым удивлением поглядел на аккуратно лежащих на крыльце английской миссии двух господ — они были положены валетом, мордами вниз, дабы случайно не захлебнулись чем-нибудь неудобоваримым, и, выслушав от вестового «дикари-с, пить не умеют совершенно», прошел в конец проспекта, где стояли все магазины Порт-Шикотана общим числом два. Один почему-то очень напоминал китайскую пагоду, но назывался «Колониальные товары Каплана». Другой представлял из себя низкое бревенчатое сооружение с корявой надписью «Рыба» и, на всякий случай, чуть менее корявым рисунком ее же. Это местные айны, пояснил вестовой, у них на противоположном конце острова есть рыбацкая деревушка. Называется Си-Котан, что по ихнему означает Большой Город… Как же у них тогда выглядит маленький, интересно? Потому что этот — мелкая и захудалая деревушка, не более того, в которой живет несколько семей.

Поэт продолжал озирать окрестности. Ему не мешала некоторая, так сказать, незаконченность города — перед его мысленным взором у подножия сопки уже вставали огромные стоэтажные здания из стекла и бетона, виденные им на рисунках во время аудиенции у королевы-императрицы. Про понятие «сейсмически опасная зона» он был не в курсе… Потом поэт посмотрел на ручей. Если его перегородить плотиной, получится озеро ничуть не хуже Женевского, недавно оным поэтом воспетое. То, что Игорь ни разу не видел его даже на фотографиях, полету поэтической мысли нисколько не помешало. Потом Северянин зашел в колониальные товары, купил шляпу модного цвета «камуфляж» с кокардой в виде курильского герба, а так же, к великой радости хозяина, пистолет «Маузер С-96». Это устройство валялось в магазине с момента открытия без малейшей надежды продаться, ибо черногорские моряки признавали почти исключительно изделия Георгиевского оружейного завода. Правда, некоторые эстетствующие носили браунинги, но не этот же «Маузер»! Который стоил в четыре раза дороже «ПФ»-а и был во столько же раз хуже.

Перед тем, как покинуть Новый Город, Игорь зашел в стоящую в самом начале проспекта и чуть в стороне от остальных домов церквушку, где побеседовал с ее настоятелем. Отец Сергий, бывший боцман с «Халзана», раненый в последнем бою с японской эскадрой, в процессе выздоровления сильно окреп в вере и, рукоположенный только что образовавшимся патриархом всея Японии Николаем, принял Шикотанский приход, где и нес свет веры черногорским морякам и местным айнам. Что интересно, среди последних его миссионерская деятельность имела больший успех, и теперь каждое воскресенье сюда приплывали две лодки с прихожанами из Си-Котана. Моряки же отличались несколько меньшей набожностью, тем более, что в храм можно было заходить только до посещения кабака — зашедшие после уже убедились, что от посвящения в сан кулаки боцмана как бы даже вроде и еще окрепли. Впрочем, отец Сергий не унывал.

— Знаете, юноша, — сказал он на прощание Северянину, — неверие — это только до первого серьезного дела. Рейд на Гонконг — это так, прогулка, а вот после чего-нибудь наподобие нашего боя в Желтом море тут будет не протолкнуться от прозревших.

Бумаги, отправленные мной Одуванчику, содержали предложение купить у России списанные по причине износа и общей устарелости миноносцы Краб, Рак, Мангуст и Комар. Смысл же этого был вот в чем…

Итак, имеется давно уже борющаяся за свою независимость страна Ирландия. Борцов там много, а последнее время стало и еще больше, деньги у них тоже появились. Теперь следовало позаботиться, чтобы они смогли превратить эти деньги в оружие. Но англичане не такие дураки, как хотелось бы, и пароход с оружием просто так, блин, в Дублин не пригонишь. Поэтому Паше предлагалось освежить в памяти свою основную профессию, но теперь уже на существенно более высоком техническом уровне. Для начала я просил смету на переоборудование подлодок и на установление связей с нужными людьми. Ибо я не хотел повторять ошибку немцев в нашей истории, которые спохватились только после начала войны и отправили ирландцам два парохода с оружием. Они и в мирное-то время еще неизвестно, дошли бы, а тут были перехвачены на счет раз. Ну, и в рассуждении еще более отдаленного будущего я советовал лорд-протектору озаботиться знакомствами в Индии.