"Люди полной луны" - читать интересную книгу автора (Экштейн Александр)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Если бы в тот момент, когда бывший десантник и друг Аскольда Иванова Сергей Васильев увидел на другой стороне улицы цветущую, как бы взорвавшуюся цветами магнолию, пошел в номер своей гостиницы, собрал вещи и уехал бы как можно скорее домой, в уютно устроившийся на берегу Азовского моря город, то все бы обошлось. Если бы Сергей Васильев, фронтовик-афганец и капитан ВДВ, спецназовец этих войск, вот так бы просто, махнув рукой на обиды и расчеты, увидел эту демонстративную магнолию и поехал бы домой, на необъяснимо милую, тенистую улицу-переулок с наивно-угрожающим названием Ружейный, то все было бы хорошо. Если бы он улыбнулся на прощание взбесившемуся курортному дереву, сплюнул бы, обернувшись, в сторону вертепа «Лимпопо» и широким энергичным шагом пошел в сторону вокзала, а затем вошел бы в калитку своего двора и строго сказал бросившемуся к нему с радостным визгом Преферансу «фу!» — это было бы хорошо. Но Сергей Васильев не сделал этого. Он уже не мог жить без очередной дозы сильнодействующего наркотика «Жизнь при деньгах». Выйдя из ресторана «Лимпопо», он направился в гостиничный номер, переоделся, проверил свой «ПММ», прикрепил к ноге десантный нож разведчика (НРС) по кличке «Я пришел, а вы не ждали» и решил выполнить, с расчетливым опозданием, просьбу Аскольда. Сергей был другом без извивов, как сенбернар, ориентированный на убийство. Он решил убить «клоуна в белом» именно сейчас. Тем самым он выполнял просьбу друга и убирал параллели, которым могли связать происшествие в ресторане и смерть его наглого виновника. Сергей в силу своего десантного воспитания не мог понимать предупреждений, которые подсовывает людям их ангел-хранитель под видом неожиданно бросившейся в глаза цветущей магнолии…

Дружба, как и любовь, внезапна. Дружба бывает лишь мужской. Женщины в силу своего нервного и двусмысленного происхождения вносят в понятие «дружба» столько нового и необычного, что все разговоры о дружбе между женщиной и мужчиной, а также между двумя женщинами не имеют смысла. Словосочетание «женская дружба» режет слух точно так же, как «светлое будущее».

Уже в девятом классе в Аскольде Иванове проклюнулись ростки теневого — шепчущего — лидера. Если попроще, то Аскольд уже в девятом классе понял, что из тысячи стремящихся в первые девятьсот девяносто девять ломают шеи и не попадают даже во вторые. Первый всегда один, и отставшие девятьсот девяносто девять ему нужны как заноза. Лучше всего, так понимал Аскольд, толкать лидера сзади и любыми методами, сделаться ему необходимым и привычным, как собственные недостатки, а затем использовать его возможности публичного лидера в своих нешумных лидерских устремлениях. То есть уже тогда, в девятом классе, в Аскольде проявился банкир, а сволочью он стал по другим, видимо, нажитым причинам.

Сволочизм Аскольда был естествен, как сама жизнь. Ни он, ни те, кто его окружал, не обращали на это внимания в силу своего личного, неизбежного, как естественная потребность, сволочизма. Ибо тот, кто воскликнул или подумал: «Какая же ты сволочь!» — уже сам, по сути, становится сволочью для той категории людей, о которых он так подумал.

Сергей Васильев все это время сидел за спиной Аскольда на задней парте, жил с ним по соседству, забор в забор, в одном переулке, и возможности его в те времена были куда обширнее. Во-первых, уже в шестом классе Сергей выделялся какой-то искристой восприимчивостью школьной программы и был единственным отличником в школе, которого уважали двоечники и «трудные» подростки. Сергей, кроме искристой восприимчивости, обладал отменно поставленными ударами правой и левой рук, хладнокровной и расчетливой смелостью, разумной жестокостью и умением вовремя распознать опасность. То есть Сергей Васильев в то время был лидером, но тяготился этим из-за врожденной тяги к сольным действиям.

Аскольд это сумел распознать и, не прилагая особых усилий, применил достоинства Сергея на пользу своим недостаткам, тем самым создавая себе характеристику безупречного человека. Сергей всегда был телохранителем Аскольда, с «младых ногтей».

Пришла пора расставания. Сергей поступил в высшее военное училище ВДВ в Рязани, а Аскольд поступил в МИСИ, намереваясь освоить профессию квалифицированного градостроителя.

— До встречи, Серега, — всплакнул Аскольд, провожая Сергея Васильева в училище.

— Ну да, до встречи, — вполне искренне согласился с ним Сергей…

Сергей Васильев окончил военное училище, ушел на войну, овладел искусством профессионального убийства, отшлифовал его опытом и не заметил, как все изменилось. Изменилось настолько, что в какой-то, уже погасший в прошлом, момент Сергей понял, что Родина, интересы которой он защищал в Афганистане, подсунула ему под нос любимое кушанье народа — хрен с маслом.

К этому времени Аскольд Иванов уже настолько овладел Родиной, что о хрене с маслом забыл начисто. Он к этому времени освоил зернистую икру, омаров, шампанское с приставкой «де», игру в гольф, столкнулся с надоевшей ему готовностью женщин обнажаться перед ним и вел образ жизни глубоко и широко порядочного человека. Забыв о хрене с маслом, он не забыл о Сергее, тщательно прослеживая его боевой путь и все его успехи и неудачи фиксируя в памяти. Это было не сложно. Родители Аскольда и Сергея Васильева по-прежнему жили по соседству, забор в забор, душа в душу, телескопический эффект привязанностей, и несколько раз в год они встречались. В конце концов наступил день, когда Аскольд спросил у Сергея:

— Ну что?

— Хреново, — ответил ему Сергей.

Нужно было окончить высшее военное училище ВДВ с отличием, прокомандовать два года взводом и вместе с ним отправиться в знойную мясорубку Афганистана; нужно было получить роту, звание капитана и три тяжелых ранения вместе с двумя боевыми орденами, очнуться после тяжелой контузии и узнать о предательстве жены, чтобы вот так, задеревеневшими от недельного пьянства губами, ответить Аскольду.

— Вот так-то, — назидательно похлопал его по плечу Аскольд и объяснил: — Пойдешь ко мне, будешь начальником службы безопасности и моим телохранителем. Четыре тысячи зеленых в месяц и остальное, напоминающее дивиденды.

Месяц назад Аскольд учредил Азово-Черноморский банк и возглавил его. Для этого было нужно совсем немногое: не закончить МИСИ, стать заместителем директора Елисеевского гастронома, жениться на московской прописке, бросив провинциальную жену, и отсидеть в лагере три года за участие в махинациях — классика торговли, — основную тяжесть наказания за которые понес директор.

— Вечно ты, Серега, куда-нибудь вляпаешься, — попенял Аскольд своему другу.