"Рай в шалаше" - читать интересную книгу автора (Хэган Патриция)

Глава 16

Сжав зубы и сложив руки на коленях, Анджела всеми силами старалась совладать с собой. Капитан Брэнниган сказал, что если бы она помалкивала, когда им встретился очередной корабль северян, то их просто повернули бы назад, а не посадили в тюрьму. Теперь они должны сидеть тут и ждать, пока янки решат, простые они рыбаки или бунтовщики. У них конфисковали судно, причем капитан опасался, что больше не увидит его, даже когда их выпустят из тюрьмы.

– Это все ваша вина, черт побери, – ругался Брэнниган. – Трудно было промолчать и не оскорблять их, да?

Анджела сама была удивлена собственным поведением, но, когда янки грубо обыскивали ее, обвиняя в том, что она шпионка и ее держат на судне лишь для развлечения команды, девушка рассвирепела. Она разразилась таким потоком изощренной брани, что даже видавшие виды солдаты оторопели. Впрочем, после этого всю команду капитана Брэннигана вместе с Анджелой отвезли в Новый Орлеан.

В город они приехали довольно поздно, и Анджела обрадовалась, когда ее наконец увели от остальных пленников. Она чувствовала себя неловко и пыталась что-то объяснять разгневанным рыбакам, но те и слушать ее не хотели. Теперь девушка была довольна, что по крайней мере не видит больше их сердитых взглядов и не слышит их ругани.

Увидев, как страшно изменился Новый Орлеан, Анджела пришла в ужас. Сердце ее разрывалось: ей все сильнее хотелось встретить отца, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Ее отвели в ратушу, где мрачный майор по имени Тайлер Гембри, выслушав ее рассказ, заявил, что она лжет.

– Я уверен, – майор не спеша отложил протокол допроса, – что все люди на этом судне были шпионами конфедератов, а вы… – Он смерил Анджелу презрительным взглядом. – …вы всего-навсего проститутка, которая путешествовала с ними.

– Но это же нелепо! – вскричала девушка. – Пошлите за моим отцом, и он подтвердит вам, что мы говорим правду.

– Что ж, – лениво протянул майор, – может, завтра мы это и сделаем. Сегодня уже поздно. Меня ждет обед.

Анджелу заперли в крохотной камере вместе с мужчинами. Ночь была ужасной. На рассвете ее сводили в грязную каморку, где стояло ведро для справления нужды, а потом привели назад в камеру. На завтрак дали стакан воды, ломтик хлеба и кусочек солонины, который она с готовностью отдала одному из товарищей по несчастью.

Около полудня девушку опять привели в кабинет. На этот раз вместо майора за столом сидел какой-то солдат. Он пристально смотрел на Анджелу.

– Что уставился? – не выдержала она. – Никогда не видел женщины или…

– Сука! – бросил он и, встав из-за стола, вышел из комнаты.

Майор все не появлялся. Терпение Анджелы было на пределе. Она решила во что бы то ни стало разузнать, какова ее участь: ждать больше было невыносимо.

Наконец дверь снова отворилась. Девушка подняла глаза, ожидая увидеть еще одну голубую форму, но вместо янки перед ней стоял Элтон Синклер. Анджела бросилась в его объятия.

– Папочка, наконец-то! Неужели это ты? Слава Богу, слава Богу! – причитала она.

– Детка, дай мне посмотреть на тебя, – взволнованно пробормотал Элтон – глаза его были полны слез. Пригладив ее спутанные волосы, он проговорил: – Но как же ты могла убежать из Англии? Разве я не писал, что это опасно? Слава Господу, с тобой ничего не случилось.

– Неужели ты думал, что я останусь вдалеке от тебя? Мы нужны друг другу, папочка! Теперь, когда мама умерла и идет война… – Она быстро заморгала, стараясь не заплакать. – Я поняла, что должна вернуться домой, чтобы быть вместе с тобой.

– Представляю, сколько тебе пришлось пережить, дочка, – вымолвил Синклер, пытаясь улыбнуться. Ему так хотелось прямо сейчас рассказать ей о Твайле, но он решил, что пока не время. – Теперь скажи мне, ради Бога, почему эти люди говорят, что ты плыла на корабле вместе со шпионами? Я уж не буду повторять, что еще они говорили про тебя, – сердито добавил он. – Будь сейчас другое время, я бы не задумываясь убил любого из них за такие слова.

Анджела рассказала отцу все от начала до конца, и он поверил каждому ее слову, пообещав, что доктор Дюваль непременно поможет ей.

– Так доктор Дюваль здесь? – удивилась девушка. Она внезапно смутилась от того, что кто-то еще может узнать ее историю.

– Да, дорогая, именно он сообщил мне о том, что ты приехала. Один из его пациентов увидел, как тебя ведут в ратушу, и тут же рассказал об этом Дювалю. Доктор сейчас там, за дверью. Он разговаривает с майором Гембри. Видишь ли, – добавил Синклер, стараясь скрыть презрение, невольно зазвучавшее в его голосе, – Винсон решил сотрудничать с северянами. Он сразу предложил янки свои услуги, пообещав лечить их раненых. Мне это непонятно… но лучше уж лечить кого-то, чем сидеть в тюрьме. Кстати, Клодия того же мнения, она говорит, что ради спасения Бель-Клера можно пойти на все. Хотя… Ладно, поговорим об этом позже. Первым делом надо вызволить тебя отсюда и увести домой.

Пока они ждали, чем закончатся переговоры доктора Дюваля с майором, Анджела без умолку говорила, и все ее слова были о возвращении домой.

Элтону оставалось только восхищаться ее смелостью и решительностью.

– Но откуда же у тебя деньги? – спросил он.

– Потом расскажу, папочка, – быстро прошептала девушка, потому что как раз в это мгновение дверь открылась и они увидели улыбающегося доктора Дюваля. Отец и дочь сразу поняли, что все в порядке.

За Дювалем маячила фигура мрачного майора. И не подумав извиниться, он бросил Анджеле:

– Можете идти.

– Пойдем скорее отсюда. – Элтон схватил ее за руку.

– Нет, погоди. – Анджела высвободила руку.

Майор Гембри уселся за стол, но тут девушка подошла к нему и решительно спросила:

– Вы больше ничего не хотите мне сказать?

Гембри нахмурился:

– А чего вы еще желаете услышать?

Элтон было снова потянулся к ней, но Анджела лишь отмахнулась.

– Теперь вам известно, что я говорила правду. Вы не хотите извиниться?

Майор так стремительно вскочил на ноги, что стул за его спиной с грохотом полетел на пол. Анджела отпрянула назад, но он наклонился совсем близко к ее лицу, ноздри его раздувались от ярости.

– Позвольте-ка сказать вам кое-что, мисс Синклер, – прошипел майор. – Вы и все жители Нового Орлеана отныне должны подчиняться союзным властям. Мы здесь представляем власть и не потерпим дерзости и несоблюдения субординации. Я вам ни-че-го не должен! Вас победили, и вы должны благодарить меня за то, что я сразу не повесил вас за вашу беспардонную болтовню! А теперь убирайтесь, – взревел он, указывая на дверь, – пока я не передумал.

На мгновение Анджела застыла на месте, не слыша, как отец и доктор Дюваль уговаривают ее не злить майора и не искать новых неприятностей. Наконец она повернулась к двери и спокойно заявила:

– Меня никто не побеждал, майор. Вы можете посадить меня в тюрьму, можете надеть на меня наручники, но вам никогда не сломить мой дух. Точно так же, как северянам никогда не сломить всего Юга. А на это нельзя не обращать внимания.

– Я вам это припомню! – мрачно пообещал Гембри вслед Анджеле, которую Элтон и Винсон вместе пытались вытолкнуть из кабинета. – Можете не сомневаться, ваше имя окажется первым в списке мятежников, который я представлю генералу Батлеру. Он будет здесь уже скоро, так что вам недолго придется ждать…

Лишь когда они выбрались на улицу, Дюваль решился обнять дочь друга.

– Спасибо, вы выручили меня, – пожала ему руку Анджела, – и простите за то, что не сдержалась. Признаться, я не ожидала, что в родной Луизиане меня встретит такой прием.

– В чем-то ты права, – проговорил Дюваль без улыбки. И, повернувшись к Элтону, добавил: – Спасибо за то, что позаботился об Иде. Я приеду, как только смогу, но пока здесь еще очень много дел. Солдаты болеют, многие ранены, а на флоте не хватает докторов, так что я должен помочь нуждающимся.

– Надеюсь, вы не лечите янки, доктор Дюваль? – воскликнула Анджела.

Дюваль смерил ее ледяным взглядом. Прежде он просто обожал эту девушку, и, если бы она столь поспешно не уехала в Европу, его сын был бы сейчас счастлив. Доктор лишь пожал плечами, вспомнив, каким ударом для них с Идой стал отъезд Анджелы.

– Я врач, – напомнил он, – и лечу всех, кому требуется моя помощь, независимо от того, какого цвета форму они носят.

– Понятно, – неодобрительно процедила Анджела.

– Пора бы тебе усвоить, как тут обстоят дела, – заметил Дюваль. – И забыть о своем высокомерии.

– Мне все равно, – надменно бросила девушка, не обращая внимания на знаки, которые делал ей отец. – Я, конечно, не собираюсь впутываться в неприятности, но и кланяться этим мерзавцам тоже не собираюсь. Наш дом – здесь. Они не имеют права командовать.

Доктор Дюваль покачал головой. С таким неуемным нравом неприятностей ей не избежать, и они, несомненно, не заставят себя ждать. Кивнув Элтону, доктор пошел прочь.

По дороге в Бель-Клер Синклер попросил дочь сдерживать себя – в городе бесчинствовали янки. Девушка повиновалась, хотя это требовало от нее больших усилий. В самом деле, зрелище было поистине ужасающим: жители, лишенные крова, в отчаянии бродили по улицам в поисках пристанища, а их дома тут же занимали северяне.

– Не думаю, что они будут так же радоваться, когда у них не останется еды и никто не сможет накормить их, – вслух размышляла девушка; потом, желая хоть немного отвлечься от этого кошмара наяву, спросила: – А как дела в Бель-Клере?

Элтон поспешил заверить, что изменилось немногое.

– Мы же всегда хорошо обращались с рабами, так что у нас не возникло тех проблем, которые волнуют сейчас большинство плантаторов. Я вырастил неплохой урожай, и все бы шло своим чередом, если бы не война.

Анджела слушала отца, понимая, что тот не хочет говорить о Твайле. Что ж, она дождется, когда он будет готов, и тогда внимательно выслушает все и разделит его горе.

Они уже почти подъехали к дому, когда Элтон безразличным тоном заявил:

– Кстати, Клодия здесь. Они с Реймондом переехали после… – Помолчав, он договорил дрогнувшим голосом: —…после смерти твоей матери. Надеюсь, тебе нетрудно будет жить с ними в одном доме.

Анджела сжала его руку:

– С Клодией всегда было нелегко ладить, но если хочешь знать правду, я никогда не хотела выходить замуж за Реймонда.

– Знаю. – Отец наградил ее ласковой улыбкой. – Хочешь, я скажу тебе кое-что еще? Я рад, что ты приехала, моя родная.

Ида поджидала их на крыльце. Не в пример Винсону она не считала девушку виноватой в том, как сложилась судьба их сына. Конечно, Ида была недовольна столь поспешным отъездом Анджелы, однако она всегда считала, что за всем этим кроется какая-то тайна. Ида пыталась завести об этом разговор с Твайлой, но та каждый раз старалась быстро сменить тему.

– Слава Богу, с тобой все в порядке! – Ида протянула руки навстречу Анджеле. – Мы так волновались.

Обняв девушку, Ида провела ее в дом:

– Я рада, что мы увиделись до моего отъезда.

– Вы уезжаете в Новый Орлеан? – изумилась Анджела. – Но там сейчас просто ужасно. Возможно, вам даже негде будет остановиться, потому что янки отнимают у людей их дома.

– Знаю-знаю. Но Винсон говорит, нам не о чем беспокоиться, потому что он согласился лечить северян. – И, не желая рассказывать о безобразной сцене, которую недавно устроила ей Клодия, Ида поспешила объяснить: – Дело в том, что Винсон не может уехать из города, а мое место рядом с ним.

Анджеле было приятно увидеть Кезию и всю домашнюю прислугу. Ни Клодии, ни Реймонда видно не было, и девушка стала медленно переходить из комнаты в комнату, дотрагиваясь до вещей и вспоминая сцены из детства. Ида настояла на том, что должна уехать немедленно, и Анджела была немного удивлена тем, что Реймонд даже не вышел проводить мать. Отец сказал, чтобы она хорошенько отдохнула, а уж потом они поговорят обо всем. С удовольствием съев тарелку замечательного ракового супа, приготовленного Кезией, Анджела направилась в свою комнату. Но, открыв дверь и переступив порог, она застыла на месте.

У окна в кресле сидела Клодия.

– Зачем ты приехала? – мрачно спросила она.

– Здесь мой дом. – Анджела поначалу даже растерялась. – Послушай, мы не виделись четыре года. Может, попробуем жить мирно? Неужели ты хочешь сразу устроить ссору?

– Я ненавижу тебя, – спокойно проговорила Клодия, – и не хочу, чтобы ты жила здесь.

– Какое это имеет значение? Я останусь здесь. – Анджела осмотрелась вокруг: все вещи, к ее радости, были на своих местах.

Помолчав, Клодия холодно заявила:

– Очень ненадолго.

Анджела резко повернулась к названой сестре – в лице Клодии читалась угроза. Но девушка твердо решила, что не позволит издеваться над собой, как прежде.

– Знаешь, мамы уже нет, так что некому будет защищать тебя, а папа отлично понимает все. Имей в виду: тебе больше не удастся пакостить мне, Клодия. А теперь убирайся из моей комнаты. – Анджела указала сестре на дверь.

Клодия не шевельнулась.

– Я никуда не пойду, пока мы не обсудим проблему Реймонда, – злобно прошипела она.

– Да что тут обсуждать? – недоуменно пожала плечами Анджела. – Вы женаты, я желаю вам счастья. Поверь мне.

– Поверить тебе? Ты что, меня за дуру принимаешь? Я же понимаю, что сейчас здесь нет всех тех мужчин, которым ты могла бы строить глазки. Но не думай, что сможешь увести Реймонда! Даже не пробуй, а то пожалеешь!

Анджела едва не сказала, что раз уж четыре года назад она не хотела выходить за Реймонда, то сейчас у нее и подавно нет желания уводить его от жены, но она понимала, что Клодия немедленно передаст ее слова, а огорчать Реймонда ей не хотелось.

– Тебе не о чем беспокоиться, Клодия, – терпеливо проговорила она. – А теперь, пожалуйста, выйди из моей комнаты.

Клодия продолжала сидеть на месте.

– Мне кажется, – сказала она, – тебе следует убраться отсюда. Лучше всего уехать в Новый Орлеан и поселиться там в отеле. Может, какой-нибудь солдат позаботится о тебе.

– О Господи! Я не желаю больше слушать тебя. – С этими словами Анджела вышла и спустилась вниз, решив прогуляться – весенний день был теплым и солнечным.

Что-то надо делать с Клодией, вот только что?

– Эй, мисс Анджела! – окликнул ее кто-то. – Неужто это вы?

Девушка повернулась и увидела перед собой какую-то женщину. Лицо показалось ей знакомым, но Анджела не могла припомнить ее имени.

– Вы меня не помните? Анабель! – Оставив ведра у колодца, пожилая женщина подошла ближе.

И тут Анджела вспомнила: Анабель была из акадийцев; она вместе с Симоной и Эмили носила воду на плантацию. Девушки не были с нею особенно дружны, потому что по возрасту она им в бабки годилась, но Анджела все равно была очень рада видеть ее.

Рассказав вкратце о себе, Анджела быстро перевела разговор на своих подруг:

– А вы давно их видели? Где они работают? Мне ужасно хочется поболтать с ними. Господи, мы так давно не встречались!

– А вы разве не знаете? Уж несколько лет, как они уехали, – сказала Анабель.

– Вы уверены? – не поверила своим ушам Анджела.

– А как же! Да я сама помогала им собирать вещи! Они отправились куда-то в Алабаму. Больше я ничего о них не слышала. – Анабель пожала плечами. – Отсюда вообще многие уехали. Кто на войне, кто прячется от янки на болотах. Нет человека, который знает здешние болота лучше, чем каджуны.

Анджела почти не слышала болтовни старой Анабель – она была огорчена тем, что не увидит больше подруг. А ведь ей так хотелось возобновить былую дружбу.

Но вдруг слова Анабель опять привлекли ее внимание.

– А вы помните того парня по имени Гатор? Я вам сейчас такое расскажу! – тараторила Анабель. – Моего кузена недавно ранили на войне. Он приехал домой и рассказал, что видал этого Гатора. А воюет он на стороне юнионистов! Вот так-то! Уж ему прямо не поверилось, что один из нас будет сражаться против своих. Жаль, случая поговорить с Гатором у него так и не было.

– Да-а… – только и смогла пробормотать Анджела. Сердце ее тревожно забилось, когда она услышала его имя, но пробудившаяся было нежность быстро сменилась гневом. Как гнусно он предал ее! А теперь, оказывается, предает близких ей людей… Нет, не будет она больше думать о Гаторе – он того не заслуживает.

Опустив голову и погрузившись в размышления, девушка направилась к портику, не замечая стоявшего у колонны Реймонда.

– Добро пожаловать домой.

Вздрогнув, Анджела подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Когда-то они были помолвлены. А теперь он женат на другой женщине… Обоим почему-то стало неловко.

Заставив себя улыбнуться, Анджела первая протянула руку.

Заметив трость, на которую опирался Реймонд, она сочувственно спросила:

– Тебе очень больно? Мама писала мне о твоем ранении. Так жаль, что это случилось, но, слава Богу, ты жив.

– Сейчас нога не болит, но одно время рана очень беспокоила. Пушечное ядро сломало кость, и теперь это уже не поправишь. Впрочем, все могло быть гораздо печальнее. – Реймонд улыбнулся. – Ты лучше расскажи о себе. Я слышал, что твое прибытие в Новый Орлеан было весьма необычным.

Анджела уселась в кресло-качалку, Реймонд пододвинул другое кресло поближе и тоже сел. Обрадованная тем, что он не задает ей больше вопросов о прошлом, Анджела с удовольствием принялась описывать свое путешествие из Англии в Америку.

Реймонд слушал, затаив дыхание, а когда она закончила рассказ, восхищенно воскликнул:

– Ну и ну! Да ты настоящий подвиг совершила! Думаю, если кто-то и мог именно так вернуться домой, то только дочь Элтона Синклера!

Они долго говорили и смеялись, вспоминая забавные эпизоды былого. Кезия принесла им холодного лимонаду. С реки дул теплый ветерок, воздух был напоен ароматом цветущей жимолости. На короткое время оба забыли, что их привычный мир рушится на глазах.

А Клодия подглядывала за ними из окна гостиной и с каждой минутой становилась все злее. Анджела сказала, что на этот раз ей будет нелегко пакостить. Что ж, раз мелкие пакости ее не устраивают, то пусть получит, что хочет – она объявит ненавистной сестрице настоящую войну!

Бретт и Большая Раби обнялись. Ему было известно, что женщину прозвали так из-за огромного бюста, но сам Бретт если что и ценил в ней, так это открытую душу и доброе сердце. Именно она выходила его, вытащила с того света.

После нападения бандитов Бретт пытался вернуться на станцию, но лишился сознания от большой потери крови. К тому времени, когда лошадь сама, повинуясь инстинкту, добрела до какого-то селения, он был едва жив. Доктора в поселке не оказалось, и все заботы о раненом взяла на себя Большая Раби. Почему-то она решила, что он не умрет.

И Бретт остался жив.

Его терзала жестокая лихорадка. Несколько дней он метался в бреду, ничего не замечая. А когда пришел в себя, то первое, что увидел, были большие карие глаза и гигантские груди.

Большая Раби надеялась, что, поправившись, Бретт останется жить у нее, но он твердо решил отправиться на войну и сражаться на стороне янки. И вот теперь они прощались. Прильнув к груди Бретта, Раби шепнула, что не держит на него зла и всегда будет любить его.

– Я тоже буду помнить тебя, – ответил ей Бретт, понимая, что женщина ждет от него совсем другого. Она хотела, чтобы он остался с ней, хотела вечной любви, которой он не мог ей дать.

Вскочив на коня, Бретт дотронулся рукой до шляпы.

– Береги себя, – сказал он на прощание Большой Раби.

– Ты тоже, солдат… – Она заставила себя улыбнуться. – Желаю тебе найти своего ангела.

– О чем речь? – недоуменно спросил Бретт.

– Я же слыхала, что ты говорил в бреду. То и дело звал какого-то ангела, разговаривал с ним, или, лучше сказать, с ней. Ну, я и решила, что ты любишь ее. А если так… – Большая Раби еще раз улыбнулась. – Надеюсь, что ты ее разыщешь.

Бретт покачал головой с таким видом, словно не понимал, о чем она говорит, а затем пустил лошадь галопом.

Да уж, ангел, пронеслось у него в голове. Скорее дьявол, чем ангел…

Впрочем, в одном Большая Раби была права: он все еще любил Анджелу.