"Акваланги на дне" - читать интересную книгу автора (Шерстобитов Евгений Фирсович)
И м не везло с самого утра. Еще с вечера договорились ехать на весь день в Голубую бухту. Собрались утром в шесть у дома Ромки. Но оказалось, что в это утро бригада рыбаков в море не пойдет да и вообще ни одна фелюга с рейда не снимется. То ли им "добро" пограничники на дали, а может быть, вообще сообщение пришло: нет рыбы в ставниках, незачем зря фелюги гонять, горючее жечь. Одним словом, рыбалка срывалась. Решили добираться машиной до винкомбината в Лучистое, а там спуститься к морю и берегом выйти к бухте. Но, как нарочно, машины в Лучистое не шли. К Морскому шли, к Лебединому шли, даже в Приветное шли, а к Они прождали час, а может, и полтора, и ждали бы еще, да Степа Бараболя вспомнил, что сегодня воскресенье и машины, которые в обычный день идут к винкомбинату каждые десять минут, сегодня тоже отдыхают. Ребята могли в лучшем случае дождаться только рейсового автобуса, но это будет около одиннадцати. Да, рыбалка срывалась. А там, в Голубой бухте, отлично ловились и пучеглазые бычки и губастые отчаянные ерши, там хорошо шла на морского червя кефаль. В прошлом году Захар Лукашкин вытащил даже двухкилограммовую камбалу. Это было в прошлом… А в этом? Только-только началось для них лето, только-только на целых три месяца расстались со школой… И вот надо же такое невезение в самом начале… Тимка предложил пойти до бухты пешком, через перевал и дорогой на Веселое. Вообще- то в этом предложении не было ничего необычного. В любой другой день, конечно, пошли бы. Ну, потратили бы на дорогу час… ну, час с небольшим. В любой день, а в этот… в этот они словно сговорились не сговариваться. - Вот еще, - сказал мрачно Захар, - слышал песенку у студентов "Умный в горы не пойдет…"? - Охота была, - поддержал Сенька Пичужкин, - туда тащись, оттуда тащись… Бараболя ничего не сказал, но и так было видно, что он против. Один Ромка согласился, но только он сказал об этом Тимке, как тому расхотелось. - Жара будет, - протянул он лениво, - а в Голубую мы всегда успеем… впереди все лето… И тут Степа предложил: - Айда на причал, Может, там что возьмем. Всем было известно, что на причале, кроме самых тощих, самых жалких в мире зеленух, и брать-то нечего, но в конце концов зеленуха тоже рыба. Еще от правления рыбоколхоза они увидели, что причал облеплен рыбаками. В основном это были взрослые и, конечно, курортники. Ну, какой уважающий себя местный житель, будь он взрослый или "малявка", пойдет ловить рыбу на причал? И вконец расстроенные неудачным утром ребята решили больше судьбу не дразнить, никуда больше не ходить, ничего больше не искать, а просто поваляться на пляже. Найти свободное место на общем пляже, да в десятом часу в воскресенье, да еще на пятерых оказалось не таким уж легким делом. Однако недаром они были здесь своими, местными. Не прошло и получаса, как они отлично устроились возле забора, отгораживающего общий пляж от пляжа санатория "Колос". Мальчишки быстро разделись. Сложили в сторонке свои рыболовные снасти и с удовольствием разлеглись на горячем песке пляжа. - Ну, - подгребая под себя песок, спросил весело Тимка, - играем? - Играем, - сдвинулись мальчишки. - Сколько человек стукало в волейбол слева, как мы сюда бежали? Чур, не смотреть. Никто и не собирался смотреть. - Шесть, - сказал уверенно Степа, - четверо ребят, двое девчат. - Шесть, - подтвердил Сенька. - Шесть, - согласился Захар Лукашкин. - Семь, - сказал твердо Ромка, - трое девчонок. - Семь, - заключил Тимка, - девчат трое. Смотрим? Вместе, разом оглянулись. Неподалеку играли в волейбол молодые люди. Их было семеро. Четверо парней, три девушки. - Отвернулись? - Тимка что-то снова придумал. Послушно отвернувшись, напряженно ждали вопроса. - Какого цвета у ребят плавки? - У ребят? Переспросил, конечно, Степа. Он даже зажмурился. Цвет он всегда путал. Первым захотел отличиться Сенька Пичужкин. Он даже рот раскрыл, но Тимка вовремя пригрозил ему кулаком. - Ну, - требовательно повернулся он к Степе, - ну же… Степа молчал, отчаянно сжимая веки. Ромка перевернулся на спину и тоже закрыл глаза. С тех пор, как у них в отряде начались занятия по наблюдательности, ребята по совету дяди Вали постоянно тренировали свою память: дома, на улице, в горах, на рыбалке или, как сейчас, на пляже. У троих плавки почти одинаковые, вспоминал Ромка: не то черные, не то темно-коричневые, а может, и темно-темно-синие. А вот у высокого плавки голубые, с белым пояском и с вышитой рыбешкой на боку. Из особых примет Ромка запомнил очки у худощавого, пробивающуюся лысину у высокого и широкополую соломенную шляпу у третьего. А какие купальники у девчат? Тут как ни силился Ромка, а вспомнить не мог. Не обратил, значит, внимания. "Смотрел, но не видел", - сказал бы в Ромка приподнялся, чтобы посмотреть, проверить себя. Но увидеть играющих ему помешали крепкие мускулистые -ноги, густо заросшие черными волосами. Прямо перед носом Ромки покачивались желтые ленточные сандалеты и спортивная сумка. Ромка посмотрел вверх. Перед ним стоял загорелый мужчина в плавках, в темных очках. Он оглядел пляж, очевидно выискивая для себя место, потом вздохнул и опустился на песок. Мальчишки с откровенной завистью наблюдали, как он деловито доставал из сумки и раскладывал снаряжение для подводного плавания: трубку с желтым загубником, маску из зеленой резины и такие же зеленые перепончатые ласты. Мальчишки по достоинству оценили это богатство. Ведь они вот уже месяц, как учатся на спасательной станции плавать в комплекте номер один - так на спортивном языке назывались вместе и ласты, и маска, и трубка. Все это бралось напрокат на спасалке. Еще ни у кого из ребят не было комплекта полностью. Но это их нисколько не огорчало: если у тебя были только ласты, трубку мог дать один приятель, маску другой, а если им нужны были ласты, то они брали их у тебя. Тем временем сосед расстелил на песке большое махровое полотенце, но не лег, а, застегнув молнию сумки, резко пружинисто поднялся. Потом снял темные очки, бросил их на полотенце, подцепил трубкой маску, ласты и собранной, деловой походкой пошел к морю. Ромка и Тимка переглянулись. - Дяденька! - Часы-то забыли! Мужчина остановился и посмотрел на левую руку. Видно было, что он какие-то секунды соображал, что делать, потом повернулся к ребятам, крикнул весело: - Спасибо, пацаны! Они у меня пылевлагонепроницаемые! И той же уверенной, деловой походкой зашагал дальше, навстречу гудящему прибою. - А разве такие бывают? - спросил Степа, когда Ромка и Тимка снова повернулись к мальчикам. - Значит, бывают, - пожал плечами Ромка. - А что, ребята, если он киношник?… - вдруг таинственно зашептал Захар Лукашкин. - Слышали новость? Кино у нас скоро снимать будут! Вот так новость! Вообще- то кинофильмы в их районе снимались гораздо чаще, чем в самой Москве, все студии старались проводить натурные съемки именно на Крымском побережье. Но всегда это было где-то рядом, где-то близко, но только не у них в Прибрежном. Мальчишки Лебединого хвалились: - Это у нас снимали "Трое в горах". Задирали носы мальчишки Морского: - А у нас снимали "Шумит прибой" и "Вторые сутки напролет". Особенно воображали мальчишки и девчонки Рыбачьего. У ник снималось по крайней мере картин шесть, и среди них такие, как "Паруса поднять в пять", "Случай на рейде" и "Причал будет свободен". Но на этот раз ходили упорные слухи, что кино будут снимать именно в Прибрежном, что будут приглашены для съемок и рыбаки, и дети, и пограничники, потому что фильм будет морской, детский и со шпионами. Да какие там слухи, если только вчера Тимка, Ромка и Степа своими собственными глазами видели, как отъехала от гостиницы голубая запыленная "Волга" с таким многообещающим словом на ветровом стекле "Киносъемочная". Какие там могут быть слухи, если опять-таки вчера к вечеру попался им навстречу Костик Мазурук и рассказал удивительный случай, приключившийся с ним прямо в центре поселка. Шел он будто бы в булочную, как вдруг остановила его тетенька. "Сама молодая, - рассказывай Костик, - а волосы белые-белые, просто седые. Остановила и говорит: "Не хочешь ли ты, мальчик, в кино сниматься?" Костик поклялся, что она именно так сказала. А он ответил, что, мол, не знает, получится ли у него. А она будто бы сказала, что он им очень подходит и у него обязательно получится. Записала адрес Костика, пообещала найти, когда понадобится, и ушла. А в скалах Голубой бухты рабочие с киностудии уже строили небольшой домик с усадьбой. Это будет такая декорация для съемок. Там должны будут по фильму жить старый рыбак с внучкой и огромная сторожевая собака Разбой. В самом поселке киношники выбрали для съемок дом Телятниковых. По этой причине Борька Телятников третий день ходит сам не свой, никого не узнает и вообще важничает. Бегали ребята к этому дому, у забора постояли. А почему у забора стояли? Да все потому, что Борька Телятников никого за калитку не впустил. "Кто вас знает, - говорит, - возьмете еще чего, казенное все - студийное". И в самом деле, весь двор был завален досками, рейками, какими-то щитами. Отдельно лежали плиты ракушечника, рядом с ними стояла только что выструганная, только что сбитая собачья будка, а за ракушечником красовалась новенькая, свежевыкрашенная голубятня. - Будка-то зачем? У вас же есть. - У нас старая, - гордо отвечал Борька, - а в кино все должно быть новое. - А голубятня? - Голуби должны жить, ну будто бы он, кто здесь живет, голубей разводит. - А голуби будут? - А как же, - важно объяснял Телятников, - а когда кончат снимать, мне пару подарят. Я уже договорился. Не верите? Чего уж там не верить, каждый знал - Телятников у любого сможет выклянчить. Вспомнив сейчас об этом, ребята опять позавидовали Борьке. Жила жилой, а везет же человеку! - Внимание! - сказал вдруг Захар. - Киношник возвращается. Сосед осторожно опустил на песок маску и трубку, бросил ласты и, аккуратно надев очки, с удовольствием растянулся на полотенце, подставив солнцу без того уже загорелое тело. Капельки воды дрожали на стекле и золотом корпусе часов. - Простите, пожалуйста, - заинтересованно пододвинулся к мужчине Ромка, - какие такие у вас часы? Мне говорили, морская вода проникает в любой механизм. Мужчина медленно повернул голову к мальчикам, темные очки его долго и как-то грозно смотрели на Ромку, потом тонкие губы разжались. - Много будешь знать, мальчик, скоро состаришься, - ответил он резким, но доброжелательным тоном. Ромка отвернулся к друзьям. Те недоуменно переглянулись. Кажется, вопрос был задан вежливо, деликатно. Тут Степа что-то придумал. Он перелез через Сеньку Пичужкина и вплотную придвинулся к маске соседа, даже рукой прикоснулся, пощупал резину. - Вы не разрешите, - как можно жалобнее, как можно протяжнее попросил Степа, - только разок нырнуть… Мужчина привстал. Всегда неприятно, даже немного страшно, когда нельзя увидеть глаза человека, с которым разговариваешь. - Вам что - делать нечего, - сказал сосед откровенно грубо и притянул маску к себе, - может, милицию для порядка позвать? Теперь уже никто не сомневался в том, что это не киношник, а самый обыкновенный курортник. Во-первых, настоящий киношник не стал бы так грубо разговаривать с ребятами, тем более если он снимает детский фильм. Во-вторых, если киношники уже приехали, то совсем недавно - ну день, ну два назад. А этот успел так загореть, как будто он на море уже целый месяц. - А что, хлопцы, - предложил Ромка, - не пора ли окунуться? - И с веселыми криками наперегонки они бросились к воде. "Окунались", наверное, минут двадцать, а то и все полчаса, а когда вернулись, их сердитого соседа не было, однако сумка, полотенце с темными очками, сандалеты оставались на месте. Потом купались еще и еще. Вернулись посиневшие, озябшие, а хозяина сумки и сандалет все не было. Ромка забеспокоился. - Вот еще, - сказал пренебрежительно Захар, - нашел о ком волноваться… Здесь же где-нибудь встретил приятелей и "козла" забивает… - Конечно, - как всегда, поддержал друга Пичужкин, - или в "дурака" режется… Они лежали на спине, блаженно раскинув руки, и спокойно рассуждали. - А может, у ларька пиво глушит, - с удовольствием потянулся Слепа, - что ему… Да, мог, конечно, человек повстречать дружков, и заговориться с ними, и в "козла" мог поиграть, и в "дурака" мог… А мог и… - Задержка дыхания, - вспомнил Тимка слове инструктора Тимофея Васильевича, - и все… Мгновенная потеря сознания… Мальчишки уже готовы, были бежать на "спасалку", поднимать тревогу, но тут на песке появилась короткая тень, и около сумки легли знакомая овальная маска, зеленые перепончатые ласты и трубка с желтым загубником. - Я же говорил, - облегченно вздохнул Степа и, потянувшись, повернулся снова на спину. Мужчина нагнулся к очкам, надел их и, тяжело дыша, опустился на полотенце. Посидев спокойно с минуту, потянулся к сумке, привычно расстегнул "молнию". Ромка посмотрел на него и тихо ахнул. Это был совсем не тот, совсем другой человек. Такого же роста, такого же сложения… Только волосы другие. У того, у первого - длинные, черные, спадающие на лоб. а у этого какие-то коричневатые, очень короткие, подстриженные ежиком. Однако неизвестный спокойно, деловито копался в сумке, отлично зная, где что лежит. Вот достал из бокового кармашка зеркальце, посмотрелся, спрятал зеркальце. Вытащил трусы и майку. Отложил майку в сторону, тяжело поднялся и пошел к кабине для переодевания. - Это же не он, - тихо сказал Ромка. - Как не он? - не понял Захар. - Почему не он? - деловито справился Степа, не открывая глаз. - А ведь верно, - только что сообразил Тимка, - у того ноги были, помните, волосатые… И весь он какой-то был лохматый… Степе приподнялся и сел. Как же, ноги и он запомнил… Такие заросшие… А у этого? - И еще часы, - вдруг встрепенулся Сенька Пичужкин, - помните? Он же их не снимал, а этот совсем без часов. Тут Ромка сделал знак ребятам - тихо! Неизвестный, уже в трусах, выжимая на ходу плавки, подходил к ним. К морю полоскать плавки он не пошел, а прямо бросил их на полотенце и спокойно стал натягивать майку. Тут Ромка не выдержал. - Гражданин, - поднялся он и даже побледнел, - это не ваши вещи. Зачем вы их надеваете? Мужчина даже дернулся. Чего-чего, а этого он на ожидал. - Как это не мои? А чьи же? - Не ваши! - закричал нарочно громко Тимка. - Это другого гражданина… - Он на минуточку отошел, - тоже громко, тоже напористо кричал Захар, - на минуточку… - Что же, отойти нельзя, - возмущался Степа, - он, может, пиво пить пошел. Громкий крик сделал свое дело. Заинтересованно подняли головы, обернулись на шум пляжники. А проходивший мимо молодой, спортивного склада парень остановился. - Зачем не свое трогаете! - кричал Сенька Пичужкин. - Вы что-то путаете, ребята, - мужчине теперь приходилось оправдываться не только перед мальчишками. - Ребята путают… Это мои вещи… я ходил купаться… вас не было, ребята, когда я раздевался,… - Это вас не было! - отвечал Ромка. - А мы видели того гражданина. Это его сумка… - Его очки! - Его полотенце! - В самом деле, гражданин, - вмешался один из подошедших, седоватый усатый дядька. - Чем вы докажете, что это ваше? С какой стати ребята будут обманывать? - Конечно, конечно, - торопливо согласился неизвестный, - зачем ребятам врать? Они просто путают… Их просто не было… А какой-то гражданин действительно с таким же полотенцем, попался мне навстречу… Ребята переглянулись. Тем временем мужчина вытащил из сумки помятые серые брюки и протянул их седоватому. - Вот, пожалуйста, возьмите… - смущенно улыбнулся он, - там в заднем кармане пропуск в дом отдыха… |
||
|