"Карма" - читать интересную книгу автора (Максимов Андрей Маркович)СЕМЕН ЛЬВОВИЧ«Чего я так нервничаю? – думала Наташа, разглядывая себя в зеркале. Увиденное, надо сказать, не радовало. – Остался один день. Завтра утром встану, позвоню. Мне скажут: реакция отрицательная. И – все. Все будет хорошо». – Все будет хорошо, – произнесла она вслух, чтобы поверить. Не верилось. Надо было идти на работу: смотреть почту, смотреть «compromat.ru», в крайнем случае, самой придумывать какую-нибудь сплетню. Выскакивая на лестничную клетку, Наташа вспомнила слова Цветкова: «Какой лозунг гордо красуется на первой полосе нашей газеты? Охранники Артура стояли у лифта и улыбались, как всегда, по-доброму и неагрессивно. Один из них, маленький, показал рукой на Наташину дверь. На двери красовалась надпись: «ЭТО КВАРТИРА БЛЯДИ». Написано было той же самой ярко-красной краской, что и на автомобиле. – Повторяетесь, – вздохнула Наташа. – Фантазии совсем, что ли, нет? Охранники молчали, улыбались только. – Краски не одолжите, надпись замазать? Охранники сделали шаг назад, отрицательно покачали головами. – Господи, чего вы от меня хотите вместе с вашим козлиным Артуром? – снова вздохнула Наташа. День начинался плохо: с двух вздохов. Охранники так обрадовались этому вопросу, что даже не заметили, что их хозяина оскорбили. – Извинений в газете требуем! – Маленький толстяк даже потирал руки от радости. – Мол, была не права, погорячилась. А Артур на самом деле самый лучший. – И верный… типа… самый… – поддакнул высокий толстяк. – А если я в милицию пойду? – спросила Наташа. – Артур уже ходил, – сказал толстый высокий. – Договорился. Охранники приветливо помахали руками и скрылись. Наташа надпись стирать не стала – бессмысленно. Ехала в машине – думала: «Если ничего интересней не найду, надо устроить провокацию против какого-нибудь милиционера. Отомстить за нашу поруганную жизнь». Пока доехала до работы, история сложилась окончательно. Не бог весть какая, конечно, но, во-первых, самой будет приятно ментам поганым отомстить, а во-вторых, мороки немного. Приехала и тут же пошла к Цветкову. Материал ожидался скандальный, надо было поставить главного редактора в известность. Цветков, после некоторых раздумий, Наташину историю поддержал. С одной стороны, ему очень понравилось, что это – провокация. С другой стороны, не понравилось, что в ней вовсе не участвуют звезды. После недолгого Наташиного нытья, переходящего в крик, любовь к провокациям перевесила. Что до американских денег, необходимых для проведения операции, Цветков, не раздумывая, достал их из сейфа. Протягивая доллары, он сказал: – Наталья Александровна, а помощники у вас есть? Тут ведь мужчина нужен и женщина. – Есть, – соврала Наташа. Женщина была: Ритка. Она тут же согласилась, сказав, правда, что может лишь в первой половине дня, так как во второй надо идти к какому-то мужику на сорокалетний юбилей. С мужиками было сложней. Мужики у Наташи были на разные случаи жизни: для тусовок, для секса, для умных бесед, иными словами – для информационных заметок, для эротических новелл, для философских эссе. Вот только мужиков-помощников для делового очерка не находилось. Позвонил с телевидения Кротов. Начал трындеть что-то о совместном ведении программы, а потом намекать на «ужин с последующим завтраком». Сначала Наташа подумала: «А почему бы, собственно, и нет?» И тут же сама себя остановила: «А если?.. Нет, нет, надо дождаться результатов…» Кротова в незамысловатой провокации использовать было нельзя: слишком известен. Ну да и бог с ним – найдется и без Кротова помощник. День постепенно серел и успокаивался. И люди вместе с ним тоже, казалось, серели и успокаивались – грим постепенно облетал с женских лиц, проступала усталость на мужских лицах. К вечеру все ходили медленней и разговаривали спокойней. Кто-то готовился к тому, чтобы обновиться перед вечерним восторгом, другие совершенно не собирались бороться с серостью перед вечерним отдыхом. Наконец и Наташа добралась до дверей своей квартиры. Дверь представляла собой зрелище странное: она была похожа на доску объявлений. Скотчем и булавками было приклеено несколько записочек. Наташа сорвала одну и прочла: « Автор другой записки был более подробен: Наташа сорвала записки, скомкала, выбросила в мусорку. Есть не хотелось совершенно. Но не съесть свой ежевечерний салат значило поддаться панике. Только начала она резать огурчик, как раздался звонок в дверь. «Опять, что ли, от Артура?» – подумала она и спросила: – Кто? Голос ответил мягкий и интеллигентный: – Я – по объявлению. Наташа так обрадовалась, что не от Артура пришли, что на радостях распахнула дверь: – По какому объявлению? На пороге стоял невысокий человек лет шестидесяти, в очках и – что было особенно странно в такую жару – в шляпе. Вид человек имел обиженный, а потому – симпатичный. – Как же – по какому? – Человек робко показал на красную надпись, перечеркнувшую дверь. Наташа улыбнулась: – Тебе, дядька, чего не хватает? О вечности пора думать, а все туда же. – Мне товарищ позвонил… – Человек в шляпе замялся. – Говорит: такое смешное объявление прямо на двери. А я подумал: или издеваются над женщиной, или она уже до такого отчаяния доведена… Как я… – Человек запнулся, потом неожиданно снял шляпу – голова под шляпой, как и следовало ожидать, оказалась лысой, словно коленка, – и представился: – Меня Семен Львович зовут. Даже странно, что вы мне не рады… Знаете, у меня такая странная особенность есть: я всегда появляюсь вовремя. Иногда настолько вовремя, что люди даже не в состоянии это осознать… «Вот он, нужный мне мужик. Занятный, не нахальный, интеллигентный, – подумала Наташа. – И наверняка согласится сделать то, что я его попрошу. Потому что скучает. Почему у нас все мужики, которым за пятьдесят, скучают? Им бы самое время крутить жизнью направо-налево, а они скучают». Вслух сказала: – Почему вы решили, что я вам не рада? Проходите. Семен Львович приглашению обрадовался, но начал говорить какие-то глупости про то, что деньги принес, только вот не знает, сколько положено. Потому что никогда, признаться, в подобной ситуации не был, хотя давно хотелось… Наташа поставила чайник. Чайник еще не успел вскипеть, а она уже Семену Львовичу все рассказала – и про Артура, и про дверь, и про просьбу свою. Семен Львович слушал внимательно, но отреагировал неожиданно: – У вас удостоверение журналистское есть? Удостоверение обозревателя газеты «Желтый тупик» разглядывал он долго, даже на свет примерял, а потом сказал: – Я просто подумал: может, у вас что-то личное к милиционерам… Мне очень не нравится, когда мстят, просто категорически. Вообще-то когда человек мстит – это не по-божески. Но вот ежели надо в назидание другим, ежели это, так сказать, общественно значимое деяние, тогда – пожалуйста. Будьте любезны. Договорились завтра встретиться в одиннадцать утра у подъезда. Разговор, по сути, закончился. А чай еще был не допит. Пришлось продолжать. – Семен Львович, а вы шли-то сюда зачем? Вам чего в этой жизни не хватает? – спросила Наташа первое, что в голову пришло. – Нежности, – Семен Львович с шумом отхлебнул чай из блюдца. – Мне товарищ сказал, что вы за деньги – обязаны… – Он рассмеялся. Сквозь толстые стекла очков глаза смотрели жалобно и серьезно. – Вы же взрослый человек, Семен Львович, – произнесла Наташа назидательно. – Неужели вы не понимаете, что за деньги нежность купить нельзя? У вас что, жены нет? – Есть, – вздохнул Семен Львович. – Серебряную свадьбу справили. Я же говорю: нежности хочу. Помолчали. Семен Львович посмотрел на Наташу серьезно: – Вообще, вы знаете, в тонком мире людей связывают вовсе не те причинно-следственные связи, которые лежат на поверхности. Нам не дано познать эти связи, но они есть. В тонком мире людей ведет Бог, а Его, как известно, познать невозможно… Когда мой товарищ сказал про объявление – меня к вам потянуло. Я решил: за нежностью. А может, на самом деле причина совсем другая. Это ж никто не знает… «Немножко сумасшедший, – радостно подумала Наташа. – Это как раз то, что надо для моего дела». А вслух сказала, улыбаясь: – Знаете, вы и вправду пришли не за тем, за чем думали, а чтобы мне материал помочь написать. – Может быть, материал… Может быть… – Семен Львович встал. – Спасибо за угощение. Но вы знаете, человеку никогда не ведомо, для чего он вышел из дома. И уж вовсе нам не дано знать, для чего мы встречаем того или иного человека. Вообще, этот тонкий мир… Семен Львович не договорил и направился в коридор. Они немного постояли в ожидании лифта. – А вы, Наталья Александровна, совершенно на эту… – Семен Львович слегка кивнул на надпись, – на такую женщину не похожи. Это я сразу понял, как только вас увидел. Если честно, вы производите впечатление человека очень несчастного, чуть ли не больного. Это я вам как врач говорю. – Врач! – вскрикнула Наташа. Ее крик ударился уже о закрытые дверцы лифта. «Это – символ, – думала Наташа, нервно нарезая морковку. – Его Бог послал не для того, чтобы я материал писала. Это знак. Жуткий знак. Из этого тонкого мира… Что за мир? Бред! Чушь! Господи, ну за что мне это? За что?» В дверь еще звонили пару раз, Наташа не открывала. Перед сном сняла с двери две записочки с телефонами и подумала: «Такое ощущение, что, кроме сексуально озабоченных, никаких иных мужиков и нет на свете. Всего день торчала эта гнусная надпись, а уже такая востребованность!» Приняла душ. Смыла остатки грима. Отметила, стоя перед зеркалом, что она еще похудела, причем заметно, а у глаз появились новые морщинки, глубокие. Менструации по-прежнему не было. Распахнула окно и нырнула в постель. Ни читать не могла, ни телевизор смотреть. Сон, казалось, караулил ее приход, и как только голова коснулась подушки, сон радостно на нее набросился. |
||
|