"Карма" - читать интересную книгу автора (Максимов Андрей Маркович)

ПЕСТЕЛЬ И НАТАША

Увидев Наташу, Павел Иванович сделал шаг ей навстречу.

А Наташа, увидев Пестеля, остановилась.

И Пестель ужасно испугался, что она сейчас развернется и пойдет куда-нибудь в сторону, демонстрируя, что вовсе общаться с ним не хочет.

Как всякий влюбленный человек, Павел Иванович совершенно не предполагал, что его любовь может для другого человека оказаться некстати. Но вот увидел Наташу, впервые подумал об этом и испугался.

Нормальный, тем более немолодой мужик уже при первом взгляде на женщину понимает, что у него может с ней начаться: легкий флирт, типа, «борьба с простатитом» или отношения серьезные, построенные на паническом страхе потерять.

Только что в кабинете Саморяда, когда не метафорически, а самым буквальным образом решался вопрос о его жизни, он не боялся вовсе. А сейчас – пожалуйста, струсил. Будто вопрос о жизни решался не тогда, а именно теперь…

Наташа постояла немного, улыбнулась, подошла:

– Так это, значит, вы приходили сегодня в редакцию и интересовались мной?

Пестель кивнул.

– Но как же вам дали мой адрес? Кто? У нас категорически запрещено давать домашние адреса сотрудников.

– Здравствуйте, Наташа. – Павел Иванович понял, что испытывает неведомое ему чувство неловкости. – Видите ли, мы живем в такой стране, где любые проблемы можно решить с помощью денег. Все зависит только от суммы. Если ядерные секреты продаются, то уж адрес журналиста… Только вы, пожалуйста, ваших сотрудников не браните. Они ведь такие же люди, как и все. Чего бы им вдруг быть другими, правда?

Наташа подумала, что Пестель в точности повторяет ее мысли. В другой ситуации это бы ее обрадовало, в этой – испугало.

– Какое дело привело вас ко мне? – Наташа пыталась держать официальный тон.

Только что, в кабинете Саморяда, Павел Иванович обдумывал каждое слово, а тут – странное дело! – слова выплескивались сами, будто независимо от него.

– Я пришел увидеть вас.

«Нет, – сказала себе Наташа. – Это невозможно. Неправильно. Это ни к чему не приведет. Это глупо. Пошло. Непорядочно, в конце концов».

А губы уже произносили:

– Ну, раз так, не во дворе же стоять? Пойдемте чай пить.

Пестель замялся:

– Вы извините, но я с пустыми руками. Потому что думал, если куплю что-то к чаю, вы точно не пригласите… Знаете, так всегда бывает: к чему готовишься – то и не происходит.

Все, что делал и говорил этот человек, было настолько правильно и настолько притягательно, что Наташе хотелось выть.

Бывают ситуации, когда человек занимается любовью, не в постельном смысле, а в буквальном: занимается своей любовью, создает ее с разумной головой и чуть теплым сердцем. Тогда все просто: тогда человек – хозяин своей любви, а значит, своей судьбы.

А бывает, что любовь занимается человеком. Очень редко такое случается, но вот тогда даже самый сильный и самостоятельный человек становится абсолютно бессильным и беспомощным перед зовом любви.

Такую беспомощность ощущал Павел Иванович, глядя, как Наташа поднимается по лестнице к лифту, как нажимает кнопку. Эта беспомощность ничуть не огорчала и не пугала. Наоборот, она как бы дополняла ту радость, что жила в нем последнее время.

Увидев надпись на двери Наташиной квартиры, Пестель невольно замер. Наташа рассмеялась:

– Так вот со мной борется одна эстрадная звезда. Представляете, он написал эту мерзость, а мужики решили, что это – объявление о предоставлении услуг. – Она сорвала очередную записочку. – Вот записки оставляют с разными глупыми предложениями.

– У вас тоже непростая профессия, – вот и все, что сообразил сказать Пестель.

Когда вошли в квартиру, он первым делом отправился помыть руки. Бросился к раковине, провел ревизию всех полочек. Бритвенные принадлежности были, но женские – Пестель такие в рекламе видел. Щеток зубных, правда, было две, но так у женщин бывает. Главный вывод ревизии ванной комнаты был очевиден: мужа у Наташи нет.

Подумал радостно: «Я схожу с ума» – и с немытыми руками вышел на кухню.

– Ну, Павел Иванович, пришли в гости к даме, давайте развлекайте меня рассказом.

Наташа резала сыр на кухне.

Как хотелось бы Пестелю немедленно превратиться в остроумного, дерзкого, веселого, то есть в такого именно мужчину, которых он сам терпеть не мог… Как бы хотелось стать таким!

Однако, как это сделать, Павел Иванович совершенно не представлял и потому спросил первое, что пришло в голову:

– Вас вызывают в прокуратуру?

– Ага, – ответила Наташа, начав резать колбасу.

Пестель вздохнул:

– Я есть не хочу.

Слова произносились просто так, они не имели никакого значения. Их не надо было слушать, на них не надо было отвечать.

Наташа спросила:

– Вас когда вызывают?

Оказалось, что их вызывают в один и тот же день, только Наташу на час раньше.

Наташа вздохнула:

– О чем я им буду битый час рассказывать? – Помолчала. Потом спросила: – А как вы думаете, зачем мы им вообще нужны?

Пестель ответил:

– Положено так. Все равно ведь никого не найдут и ничего не выяснят. У нас ведь видимость работы заменяет саму работу. Привыкли так. И это та привычка, от которой не отделаться.

Пестель подумал: «Что я несу? Неужели я влюбился? Только влюбленный человек может в одночасье превратиться в такого идиота».

Наташа подумала: «Ну, почему я его встретила именно сейчас? Почему не раньше? Может быть, если бы раньше встретила, у меня сегодня все было бы в порядке…»

Пестель улыбнулся:

– Я могу назначить вам свидание у прокуратуры. Вам кто-нибудь назначал свидание у прокуратуры?

Наташа не ответила, но тоже улыбнулась. Из солидарности.

А себе приказала: «Держаться, Наталья Александровна, держаться. Этот мужик, пожалуй, на эпопею потянет – не то что на роман. Но в прошлом все твои эпопеи, в прошлом. Нынче один жанр у тебя – триллер. А этот человек явно не заслуживает того, чтобы ему портили жизнь».

Помолчали.

За окном было темно и тихо, будто они не в городе находились, а в какой-нибудь деревне. Хулиган крикнет, собака гавкнет, машина тормозами взвизгнет – и опять тишина.

Пестель сказал:

– Как удивительна эта наша с вами встреча…

– В смысле? – спросила Наташа для поддержания увядающего разговора.

– Ну как… У людей трагедия, а у нас с вами – счастье… – Пестель сам испугался своих слов и поспешно добавил: – Ну, в смысле, у меня.

Наташа посмотрела на него внимательно.

В фильмах про любовь в такие мгновения герой медленно поднимается и тигриным шагом направляется к героине. А героиня стоит, слегка приоткрыв рот, и смотрит лирически.

Пестель поднялся.

– Давайте телевизор поглядим, – сказала Наташа.

И поставила на стол бутылку коньяка.

– Я – за рулем, – сообщил Пестель, открывая бутылку и наливая себе и Наташе.

– Ой, смотрите, ваш начальник! – Наташа показала на экран.

Пестель нашел пульт, сделал громче.

– Я, безусловно, вижу в этой трагедии чеченский след, – вещал Саморяд. – Сегодня самое главное – не поддаться панике. Чего добиваются террористы? Чтобы мы начали жить в страхе, начали жить по их законам. Но у них ничего не получится! – Хорошо отрепетированным ударом Саморяд стукнул по столу и внимательно посмотрел в глаза зрителям, как бы призывая их оценить значимость сказанного. – В последние дни я получаю много писем, телеграмм, звонков с одним-единственным вопросом: «А будет ли все-таки проведен марафон „Дети – наше счастливое настоящее“?» Могу успокоить российских граждан: безусловно, будет. Наша фирма «Светлый путь» должна решить некоторые организационные вопросы, но в ближайшее время мы непременно проведем такой марафон. В конце концов, наши дети заслужили…

Пестель переключил на музыкальный канал и вздохнул:

– Боюсь, что организационные вопросы, которые ему надо решить, это я.

– У вас с Саморядом война?

Пестель помолчал немного и сказал:

– Давайте, Наташа, выпьем за то, чтобы между мной и вами никогда не было войны. Что будет – Бог покажет. Но чтобы войны не было. Хорошо?

Чокнулись. Выпили.

– Видите ли, Павел Иванович, – улыбнулась Наташа. – Я – журналист и привыкла, чтобы на мои вопросы отвечали. Итак, у вас с Саморядом война?

– Видите ли, Наталья Александровна. – Пестель тоже улыбался. – Саморяд до такой степени, извините, достал меня, что мне совершенно не хочется о нем разговаривать, тем более с такой красивой женщиной, как вы.

Наташа комплимент не оценила. Или сделала вид, что не оценила.

– Просто я могла бы предложить вам помощь в битве с Саморядом. Все-таки я работаю в очень популярной и достаточно влиятельной газете. Например, если у вас есть какие-то документы, мы могли бы их опубликовать, и это было бы…

Пестель не дал договорить:

– Спасибо, Наталья Александровна, за порыв. Но мне совершенно не хочется втравливать вас в эту историю.

– Это моя профессия: втравляться в разные истории.

– Если вы настаиваете, чтобы я относился к вам просто как к профессионалу, – пожалуйста. Но, честно говоря, мне это будет довольно затруднительно.

Наташа не нашлась что ответить.

Пестелю очень хотелось встать и обнять Наташу, но он чувствовал, что этого делать нельзя. Перед Наташей словно стояла какая-то стена. Что за стена, откуда она взялась – Павел Иванович не понимал. Но, как всякий нормальный мужчина, очень хорошо ее ощущал.

И тут захохотала бешеная корова, да так громко, что Павел Иванович вздрогнул.

– Извините, – рассмеялась Наташа. – Мобильник. Алло, – сказала в трубку. – Жан, привет, дорогой мой. Очень рада тебя слышать.

Наташа вышла в комнату, закрыла за собой дверь.

Павел Иванович слышал ее смех, долетали отдельные слова, из которых он понял, что Наташа договаривается с мужчиной о свидании. Тут же, конечно, сделал вывод, что свидание – любовное. И расстроился. Сразу стало тоскливо и скучно.

Подумал: «Я опоздал, я не нужен. В общем, пора отваливать».

А Наташа, договорившись с Жаном о встрече, еще некоторое время стояла в комнате одна. Звонок Жана почему-то расстроил ее до такой степени, что понадобилось некоторое время, чтобы выйти к Пестелю с нормальным лицом.

Когда Наташа вышла из комнаты, Пестель уже стоял в коридоре:

– Извините, что так ворвался… Мне пора идти.

Вид у Пестеля был побитый. Хотелось броситься к нему, обнять, сказать что-нибудь вроде:

– Куда ты уходишь, дурачок? Зачем?

Хотелось поступить, как привычно. Но как привычно было нельзя, поэтому она ляпнула первое, что пришло на ум. Пришла на ум, разумеется, глупость:

– А вы ведь еще придете ко мне, правда? Не как к журналисту, а просто потрепаться, придете?

– Ммм… – пробормотал Пестель. – Приду.

Наташа подождала, пока Пестель сядет в лифт.

Она изо всех сил ударила кулаком по стене, даже рука заныла.

Пестель изо всех сил ударил кулаком по стене лифта. Лифт дернулся обиженно, но поехал дальше.

А ведь понимали оба, что у них начинается новая жизнь. Любовь – это ведь и есть новая жизнь. Жизнь – она обновляется только любовью, другого способа обновления у жизни нет.

Ночью Наташа долго плакала, уткнувшись в подушку. Пить коньяк, чтобы успокоиться, ей не хотелось. Хотелось рыдать.

Пестель ехал медленно – с перебинтованной рукой он вообще боялся ездить быстро даже по пустым улицам – и старался о чем-нибудь думать. Не удавалось. В голове царил непривычный и неприятный туман.

Как мужчина самостоятельный и одинокий, Пестель был уверен, что может сам принять решение и потом следовать ему. Он привык считать себя хозяином своей судьбы. Но, как и все мы, он хозяином своей судьбы не являлся. Карма есть карма. Что ж тут поделать?

Павел Иванович, например, даже не знал, что ждет его во дворе его же собственного дома…