"Снежная Принцесса" - читать интересную книгу автора (Зорина Светлана)

Глава 12. Церковь Святой Анны

Илана не видела, как в парке приземлился второй автолёт, в который посадили её замёрзших, перепуганных одноклассников. К этому времени она была уже далеко от места событий. Убегая, она лишь успела заметить, что гигантская птица, ставшая причиной аварии, с невероятной скоростью устремилась вверх и тут же исчезла в снежном мареве.

Илана мчалась по той самой аллее, по которой совсем недавно бежал ют, однако следы его уже занесло. Снег шёл не переставая. Он полностью засыпал старую рельсовую дорогу на Лейденской улице. Трейны не ходили по ней с тех пор, как лебронцы закончили здесь строительство собора Святой Анны. Многие считали, что прежний маршрут был удобней нового, проложенного по соседней улице, но чиновники из Транспортного Управления говорили, что на Лейденской нет никаких учреждений и крупных магазинов, а почти всё жильё тут подлежит сносу. Возможно, изменение маршрута трейнов являлось акцией, направленной против лебронцев. Ведь большинству из них стало трудней добираться до своего храма. Зато теперь Лейденская улица была одной из самых тихих в городе, хотя находилась почти в центре.

Илана с минуту помедлила у ворот храма, потом осторожно отворила их и вошла в маленький крытый дворик, выложенный гранитной плиткой. Снаружи бушевал снегопад, а тут ещё пахло нагретым камнем и осенними цветами. Илану немного раздражал их терпкий аромат. Клумба в форме кольца опоясывала невысокий постамент, на котором красовалась статуя ангела с мечом. Приглядевшись к ней, Илана заметила её явное сходство со статуей ангела в школьной часовне. Может, их делал один скульптор? Пастор Коул всегда возмущался по поводу художников, которым всё равно, на какую церковь работать, лишь бы платили. А Ганс Фишер любил повторять, что художник ни на кого не работает, разве что на Господа Бога…

Дверь церкви была приоткрыта. Пастор Коул непременно сказал бы, что, переступив этот порог, Илана предаст истинную веру. Впрочем, слова пастора Коула давно уже ничего для неё не значили. Возможно, в этой церкви тоже считали, что их вера единственно правильная, но Илану это не интересовало. Она лишь хотела узнать о судьбе раненого юта. Нашёл ли он здесь убежище? И вообще добежал ли до храма? Его ведь могли арестовать по дороге… Хотя, вряд ли. Что полиции делать среди бела дня на этой тихой улице?

Изнутри лебронская церковь выглядела довольно бедно, особенно по сравнению с ортодоксальными храмами, которые поражали своим роскошным убранством. Почти всё помещение занимали ряды деревянных скамей. Пламя свечей и солнечные лучи, проникающие в храм сквозь витражные окна, наполняли его золотистым янтарным светом — таким живым и тёплым, что хотелось верить в присутствие божества.

Помимо входной двери здесь были ещё две — справа и слева от алтаря. Одна, наверное, вела в исповедальню, а вторая в какое-нибудь служебное помещение. Не успела Илана удивиться царящей в храме тишине, как до неё донеслись приглушённые голоса. Кто-то разговаривал за дверью, которая находилась справа от алтаря. Может, там кто-то исповедовался? Илана знала, что подслушивать некрасиво, а заниматься этим в церкви, наверное, нехорошо вдвойне, но больно уж ей хотелось послушать, что говорят на исповеди элианцы. Если верить пастору Коулу, то грехов у них у всех — как у самого дьявола.

Девочка тихонько подошла к маленькой неплотно закрытой двери. И успела разобрать конец фразы:

— … переждать непогоду.

Голос принадлежал мужчине.

— Не беспокойся, — ответила женщина. — Я оставила автолёт в Литейном Переулке. Это совсем рядом.

— Тебя никто не видел?

— Нет. Сегодня здесь совершенно безлюдно. Я же знаю, что по средам у вас не служат.

— Да… Разве что отпевание.

— Лучше бы ты посоветовал своей пастве не приходить сюда и завтра. Боюсь, это будет тяжёлый день. Вам нужна охрана…

— Господь хранит нас. Мы будем молиться, чтобы он вразумил этих детей и удержал от дурных поступков.

— Молитесь, святой отец, — в голосе женщины явственно прозвучала ирония. — Хуже не будет. А я позабочусь об охране. Судя по всему, беспорядки уже начались. Этому бедному созданию здорово досталось?

— Брат Бенедикт обработает ему раны. Кажется, серьёзных нет. Вечером отвезём его в посёлок.

— Говорят, они оборотни, — помолчав, сказала женщина. — Будь это правдой, он бы, наверное, превратился в какого-нибудь зверька, чтобы легче было скрыться… Знаю, что здесь об этом говорить не следует, в этих стенах, но… Иногда я мечтаю найти настоящего колдуна. Хоть белого, хоть чёрного мага — мне всё равно. Если бы он смог его вернуть…

— Боже, ты опять… Мы столько говорили. Я думал, ты успокоилась. Люди занимаются магией с древнейших времён, но ещё никому не удавалось оживлять мёртвых.

— Я не верю в его смерть. Всё было так… странно…

— Ради всего святого, перестань. Его же похоронили.

— У меня было такое чувство, что хоронили не его…

— Билли, успокойся. Эта боль никогда не пройдёт до конца. Ни у тебя, ни у меня. Но если ты будешь верить снам и… наваждениям, то просто сойдёшь с ума.

— Но я видела его так ясно…

— На таком-то расстоянии!

— Сердце подсказало мне…

— Оно просто болит, дорогая. Я же говорю — это боль. К ней надо привыкнуть и жить дальше.

Они долго молчали.

— Мне надо идти, — произнесла наконец женщина. — Попроси этого человечка… Пусть сделает так, чтобы снегопад не кончался. Может, он хоть немножко умеет колдовать. Я люблю, когда идёт снег. Сразу вспоминается Монте-Ледо. Тот домик в горах. Старая мебель, потёртый бархат… Старый шкаф с настоящими книгами… Я даже помню, какая была обложка у той книги со стихами русского поэта. Когда ты спал, я сидела у камина и читала «Снежную маску», а за окном шёл снег. Мы тогда оба сошли с ума. Всё было как в стихах Александра Блока… «Большие крылья снежной птицы мой ум метелью замели…» В ту ночь, когда мы его зачали, была метель… Да, это случилось именно в ту ночь, я знаю! А когда он родился, выпал первый снег. Так странно… Его зачатие, рождение и смерть — всё связано со снегом…

— Билли, не надо…

— А эта его одержимость Снежной Девой… Это было так странно в его возрасте. Наше снежное дитя растаяло, Джордж. И мне всё кажется, что можно слепить его снова…

— Билли, не мучай себя. И меня…

— Мы тогда оба согрешили, Джордж. Наш сын был плодом греха. Неужели его смерть — это кара…

— Нет, дорогая. Иногда нам кажется, что наше горе какое-то исключительное, а ведь такая судьба постигла многих. И многие из тех, кто сейчас счастлив, даже не подозревают, какие их ждут испытания. Никто из нас не знает, что его ждёт.

— В прошлом году я слушала проповедь отца Александра, — голос женщины звучал совсем тихо. — Он говорил: у Бога нет мёртвых.

— Нет, Билли. У Бога все живые. Мы будем страдать, но не вечно.

Они снова долго молчали. Потом священник проводил женщину до ворот. Илана наблюдала за ними, спрятавшись за колонну, но разглядеть их ей не удалось. Она видела их только со спины, а на женщине к тому же была длинная накидка с капюшоном, полностью скрывавшая её фигуру и волосы.

Девочка слышала, как отец Джордж вернулся, и вздохнула с облегчением, когда рядом скрипнула дверь. Это означало, что священник снова удалился туда, где только что беседовал с Билли. Теперь Илана могла спокойно покинуть церковь, но не успела она сделать и двух шагов, как маленькая дверь возле алтаря отворилась вновь. Илана могла бы убежать — вряд ли священник пустился бы за ней вдогонку, но она сочла, что это бегство будет выглядеть довольно глупо. В конце концов, она не хотела ничего плохого.

Илану поразила красота этого человека. Он был довольно молод, но волнистые каштановые волосы уже тронула седина. Илана никогда не видела таких ярких голубых глаз.

— Не пугайся, дитя моё, — мягко сказал священник. — Ты так побледнела… Боже, ты ранена!

Илана только сейчас заметила, что куртка у неё в бурых пятнах. Карман намок, а из него торчала тающая «сосулька» с красным от крови концом. Зачем она сунула её в карман?

— Я не ранена, святой отец. Я всегда бледная — у меня такая кожа… А кровь — не моя.

Священник молча смотрел на Илану. Он не требовал объяснений, но он их ждал.

— Это кровь двух мерзавцев, которые избивали юта. Я вмешалась… Ударила их этой штуковиной. Это мороженое, святой отец, фруктовый лёд… Я их ранила, может, даже серьёзно, но нисколько не раскаиваюсь. Я показала юту дорогу в вашу церковь… Одна дрянь вызвала полицию, и его могли арестовать, а он ранен. Я пришла узнать, как он.

— И ты узнала? — вопрос прозвучал скорее как утверждение.

Священник явно догадался, что она слышала разговор. И похоже, ему было всё равно. Наверное, это казалось ему мелочью по сравнению с теми грехами, за которые приходится расплачиваться всю жизнь. Илане вдруг стало не по себе. Поддавшись глупому любопытству, она влезла в чужую тайну и коснулась сокровенного.

— Я думала, там исповедальня, — девочка хмуро кивнула на маленькую резную дверь. — Мне стало интересно, как у вас исповедуются… У элианцев, я имею в виду.

— Ты ходишь в Ортодоксальную Церковь?

— Меня в ней крестили, святой отец. Ещё в приюте. Но теперь я туда не хожу. А сюда я пришла только из-за юта. Кстати, полиция может догадаться, где он прячется.

— Здесь он в безопасности, дитя моё. И ты хорошо поступила, что помогла ему. Наверное, тебе надо привести себя в порядок.

Отец Джордж знаком велел Илане следовать за ним. За комнатой, где он беседовал с Билли, оказался коридор с несколькими дверями, и одна из них вела в санитарную комнату. Илана бросила «сосульку» в унитаз, спустила воду, потом застирала пятна и тщательно вымыла руки. Когда она вернулась в главную залу, священник зажигал свечу перед статуей богоматери. Он не обернулся — не то не заметил Илану, не то давал ей понять, что она вольна уйти, ничего больше не объясняя.

— Мне очень стыдно, святой отец, — сказала Илана. — Я не должна была слушать чужой разговор, и я никому не скажу о том, что я слышала. К тому же я не знаю эту даму, да и вообще почти ничего не поняла.

Отец Джордж посмотрел на неё — серьёзно, но без тени гнева или досады.

— Я думаю, самое главное ты поняла. Хорошо, что ты не боишься признаваться в своих ошибках. И не боишься заступиться за другого, даже если против него ополчилась целая толпа. Снег уже кончился. Твой дом далеко? По-моему, температура здорово упала, а ты так легко одета…

— Не беспокойтесь, святой отец. Мне никогда не бывает холодно. Только изнутри… Но это не зависит от погоды. Можно вопрос?

— Конечно, дитя моё.

— Вы не считаете, что такие, как я, — дети дьявола?

— Такие, как ты?

— Ну… Вы же видите, что я отличаюсь от других. От людей всех рас…

— Дочь моя, — улыбнулся священник, — Бог создал не одну маленькую планету под названием Земля. Он создал вселенную. И всех населяющих её тварей — как разумных, так и неразумных. Разница между ними в том, что существа, наделённые разумом, должны отвечать за свои поступки. И каждый, кто наделён разумом, решает сам, кому ему служить — дьяволу или Богу. Какого бы цвета ни были твои волосы и кожа, выбор за тобой.

Снег действительно кончился, а по городу уже вовсю ходили уборочные машины. Илана могла сесть на трейн или омнибус, но она отправилась домой пешком. Горожане, застигнутые непогодой врасплох, спешили на транспортные стоянки. Они удивлённо смотрели на легко одетую девочку, которая с явным удовольствием шагала по глубокому снегу, выбирая те места, где ещё не прошлась машина-дворник.

Дойдя до Трансильванской, Илана подумала и свернула к Детской библиотеке. Ей повезло — как раз началась смена Лидии Мортенсон.

— Как ты говоришь? «Снежная маска»? — переспросила Лидия. — Конечно, знаю. Это цикл стихов Александра Блока — из Второй Книги. Сейчас найду… В самых лучших переводах. Тебе на плёнке? Или на диске…

— Лучше книжку.

— Правильно, — одобрительно кивнула Лидия. — Я тоже люблю обычные книги — на бумаге и в переплёте… Ты последние новости не слышала? Говорят, в городе появилась какая-то чудовищная птица. Она сбила над Климентинским парком полицейский автолёт. Слава Богу, обошлось без жертв.

«Да уж, слава Богу», — размышляла Илана по дороге домой. Эта огромная птица не давала ей покоя. Снежная птица… Снеговей…

— Эй ты, защитница ютов!

Пронзительный голосок Снежаны Грундер раздражал сильнее, чем царапанье железом по стеклу. Илана едва не задохнулась от огромного кома снега, залепившего ей всё лицо.

— Нелюдь!

— Защитница нелюдей!

— Дочь дьявола!

Комья снега летели градом. Отскочив за дерево, Илана протёрла глаза и отряхнула сумку. Ещё не хватало, чтобы подмокла библиотечная книга. Дорогу к дому загородила целая свора — близнецы Джефферсоны, Снежана со своими мерзкими кузенами, Том Брикс… Все эти твари уже успели переодеться в тёплые вещи и явно поджидали её здесь.

— Убирайся в посёлок ютов! — проорал Том Брикс. — Твоё место там, среди этих нелюдей! Они хотят заморозить наш мир, завалить его снегом…

— И ты тоже этого хочешь, сатанинское отродье! — визжала Агнесса. — Дети дьявола открывают двери преисподней, и оттуда приходят холода! И зло! Дьявол насылает на нас метели и похищает детей!

«Вот ведь привязались, кретины, — подумала Илана с досадой. — Бросить в них что ли тоже снежок? Так ведь ещё убью ненароком. Грузовик и тот сломался. Разума у них, конечно, нет, но они же всё равно твари божьи…»

— А вы видели, как это маленькое чудовище ей руку поцеловало? — с издевательским смехом спросила Снежана Грундер. — Прямо как вассал принцессе… Принцесса уродов! Дочь дьявола!

Снежная атака прекратилась, но компания подбиралась к Илане всё ближе и ближе — осторожно и трусливо, как стая шакалов.

— Ты что-то путаешь — сказала Илана. — Принцесса — это дочь короля.

— Ну и какого же короля ты у нас дочь?

— Снежного.

— Даже так?

Компания разразилась смехом.

— Так это значит он тут всё снегом завалил? — полюбопытствовал Питер Джефферсон.

— Конечно, — кивнула Илана, катая в руках два маленьких снежка.

Если эти мерзавцы намерены её избить, то ей придётся защищаться. Впрочем, они медлили. Боялись. Они же видели, как она пустила кровь тем двоим, в сквере у музея. Но, похоже, никто не разглядел, чем она их ранила.

Илана вдруг поняла, что эти твари её провоцируют. Ждут, когда она достанет предполагаемый нож. А потом можно поднять крик или быстренько набрать код полиции.

— Если не отвяжетесь, он такой снегопад устроит, что завтра во время своего дурацкого шествия в сугробах утонете. Или метель пошлёт — такую, что вас всех унесёт в преисподнюю.

— Все слышали, что она сказала? — торжествующе спросила Агнесса. — Жаль, что мой папа не слышит…

— Твой папа и так от меня без ума, — заверила её Илана. — А теперь уйдите с дороги, не то пожалеете.

Её спокойствие сбивало противников с толку и явно гасило их решимость. Неизвестно, чем бы всё кончилось, если б не вмешательство Мартина Кейна. Он шёл из магазина, что было довольно необычно. Световой день Мартин предпочитал посвящать живописи.

— Маме нездоровится, — пояснил он, провожая Илану до дома. — А тут ещё и похолодало так резко. Не пойму, что происходит…

— Это гнев Снежного Короля, — хмуро пошутила Илана.

— И с чего это он так разгневался на наш город?

— Да с того, что тут слишком много подонков и дураков.

— Нелегко тебе живётся…

— Ничего. Мы ещё поглядим, кто кого.

Художник внимательно посмотрел на Илану, но ничего не сказал.