"Объект 112" - читать интересную книгу автора (Зинкэ Хараламб)

Агент «К-4»

Имя Мирчи Манека было довольно широко известно среди румынских легионеров.[1] Одни уважали его, другие считали отъявленным карьеристом, третьи побаивались. Когда весной 1938 года разнеслась весть об убийстве профессора Кристи и все газеты большими буквами напечатали имя убийцы, — а им был Манека, — уважение к нему зеленорубашечников[2] стало единодушным.

Манека, было арестовали, но с помощью своих высокопоставленных покровителей он вскоре исчез из тюрьмы. Два года Мирча скрывался в горных монастырях, где отрастил бороду и стал носить сутану. В одном из монастырей он получил, имя Досифей.

После прихода в 1940 году к власти фашистского генерала Антонеску Манека сбросил сутану, сбрил пышную бороду и, одетый в зеленую рубашку и черные брюки, заправленные в сапоги, появился на улицах Бухареста. Он немедленно был зачислен в легионерскую полицию.

Не теряя времени, Манека приступил к «работе». Почти каждую ночь он ездил по городу, врывался в дома, обыскивал, арестовывал, грабил.

В кровавые дни легионерского мятежа[3] для Манека наступила вольготная жизнь. Во время одной из стычек на улицах города он оглушил раненого солдата, облил его бензином и поджег. Человек извивался в огне, а «мальчики», возглавляемые Манека, кровожадно ревели вокруг живого костра. Немало и пограбил он в те дни. Но мятеж был подавлен, и Манека снова удалился в горы.

Через три месяца Манека и его друзья написали Антонеску письмо, в котором просили прощенья, называя себя «бедными заблудшими овцами». Разумеется, они были прощены. По приказу своего подпольного начальника Манека обосновался в небольшом городке Турку-Мэгурей.

Тогда же Манека познакомился с дочерью ремесленника Анной Герасим, блондинкой с серыми глазами, на три года моложе его. Манека спешно «влюбился» в свою знакомую, тем более что начальство дало директиву устроиться в жизни прочнее и солиднее.

Наивная и простая, Анна отвечала на ухаживания Мирчи, а он без устали рисовал ей радужные картины их совместной жизни. Однажды Манека попросил руки девушки, но началась война, и Анна прямо сказала ему:

— Нет, Мирча, поженимся лучше после войны. Неизвестно, как бы пошло дело дальше. Все изменили события на Восточном фронте. Накануне Сталинградской битвы Мирчу мобилизовали, но помог один врач — и Манека остался «лечиться» дома.

Когда Мирча слушал сообщения о приближении советских войск, его пробивал холодный пот, но все же он оставался на месте, надеясь, что там, где нужно, о нем не забыли.

И действительно, в одну из сентябрьских ночей 1944 года кто-то осторожно постучал в окно его комнаты. Перепуганный Манека тихо поднялся и поглядел в окно. Серебристый свет луны освещал незнакомца, лицо которого было закрыто капюшоном. Убедившись, что незнакомец один, Манека открыл окно.

— Мирча Манека? — прошептал незнакомец.

— Я.

— Хорошо, что нашел тебя. Пришел за тридевять земель.

— Как видишь, живу в Румынии. Это был пароль. Манека быстро впустил незнакомца.

— Передаю тебе приказ начальства. Пробирайся в Нюрнберг. Там мы накапливаем силы, — сказал незнакомец.

После этого визита Манека долго не мог заснуть. Ему мерещился незнакомец, а в ушах слышалось слово «пробирайся». Легко сказать, «пробирайся»! Несколько дней он обдумывал, как лучше выполнить поручение. Наконец, тщательно все взвесив, Манека явился в местный военный комиссариат и заявил о своем желании добровольно вступить в румынскую Народную армию. Его просьба была удовлетворена: через три дня «добровольцу» нужно было явиться в часть, отъезжавшую на фронт. Выходя с предписанием в руках, Манека победно улыбался.

Прощание с Анной было недолгим:

— Ухожу на фронт… Долг перед родиной — прежде всего… Ухожу и, может, не вернусь… может, никогда не увидимся.

В разгар ожесточенного боя в горах пропал без вести солдат по имени Мирча Манека. Только два дня он был на довольствии в роте, а на третий его уже не увидели у полевой кухни. Одни считали, что новичок погиб при атаке, другие думали, что его убило и засыпало землей при бомбежке.

Никто и не подозревал, что во время нашей атаки, отбитой гитлеровцами, Мирча Манека, притворившись убитым, спрятался в воронке от снаряда. Никто не увидел, как в ту же ночь Манека пополз к немецким окопам, буквально сливаясь с землей при каждой вспышке ракеты.

Едва он проник за колючую проволоку, его заметили.

— Хальт! — услышал он повелительный окрик. Испугавшись, что его вдруг пристрелят, Манека изо всех сил закричал по-немецки:

— Я свой, не стреляйте!

Вскоре Манека был в кругу старых друзей, недалеко от Нюрнберга. Война близилась к концу, и бандиты со страхом следили за событиями.

После капитуляции Германии лагерь, где они жили, оказался в американской зоне оккупации.

Побывав в нескольких лагерях для перемещенных лиц, окончив диверсионную разведывательную школу и получив кличку «Агент К-4», Манека обрадовался, что наконец-то он приступит к настоящей работе. Но дни проходили за днями, недели за неделями, а ему никто не предлагал покинуть школу…

Все началось с неожиданного телефонного звонка..

— Манека, одевайся, — услышал он в трубке голос мистера Джорджа, одного из своих наставников, — приготовься к отъезду.

— Слушаюсь!

— С собой, — продолжал тот же голос, — не бери ничего.

Через десять минут двое высоких мужчин хлопнули дверью комнаты Манека.

— Готовы?

— Готов.

Все трое вышли в парк, примыкавший к школе. Там их поджидал роскошный лимузин с притушенными фарами. Машина бесшумно тронулась с места.

Усевшись поудобнее, Манека взглянул на своих попутчиков, занявших места по бокам. Он попытался угадать, куда они едут, но кромешная тьма заставила его отказаться от этого намерения.

Лимузин мчался с большой скоростью, сворачивая то влево, то вправо.

— Курите? — спросил, один из незнакомцев, распечатывая пачку сигарет «Камелия».

Манека взял сигарету и с наслаждением затянулся. Табак оказался приятным. Он хотел было спросить спутников, долго ли еще ехать, но голова вдруг стала тяжелеть. Манека быстро одолел сон. …Очнулся Мирча в незнакомой комнате, обитой желтым шелком. Перед ним стоял американский офицер с погонами майора.

— Курите? — спросил он, показывая на ящичек с сигаретами.

— О нет, благодарю, — отказался Манека, вспоминая недавнюю сигарету.

— Напрасно, это «Гаванна».

Американец закурил и, разглядывая Мирчу сквозь легкий табачный дым, уселся в кресло напротив.

— Догадываетесь, зачем вас привезли сюда?

— Да, — кивнул Манека.

— Мы пошлем тебя в Румынию, — переходя на «ты», жестко сказал майор. — Правда, не одного, с тобой будет еще один…

— Я его знаю? — осведомился Манека.

— Нет, ты с ним познакомишься. Но он будет только твоим попутчиком. Не буду скрывать ничего, — продолжал офицер, — задание трудное. В этой опасной игре ставкой будет жизнь. Но мы считаем тебя одним из своих лучших агентов и уверены, что все будет в порядке.

Майор поднялся и подошел к картине, изображавшей улыбающуюся мадонну. Не успел Манека рассмотреть красавицу, как картина тихо поднялась и сзади оказалась карта с какими-то кружочками и флажками.

— Подойди сюда, — обратился американец. Манека приблизился и узнал карту страны, откуда он бежал.

— Здесь на 112-м километре, — костлявый белый палец офицера остановился на изгибе одного из шоссе, — находится очень важный военный объект Румынии, интересующий нас. Запомни это место…