"Темный Город…" - читать интересную книгу автора (Лонс Александр)

19

Телефон звонил долго и настойчиво. Я ненавижу, когда меня пробуждает телефон. Я вообще не люблю, когда меня будят, но телефон — особенно противно. Телефон — вестник не только (и не столько) радостей, сколько неприятностей, опасностей и бед в этом мире.

Вообще-то я не боюсь современного мира. Зачем? Это — мой мир, и мне тут жить вполне комфортно. А чего-то бояться? Стоит только начать, а потом только и будешь делать, что бояться всего, так и рехнуться недолго. Я как-то, от велика ума, стал перечислять все смертельные опасности, грозящие добропорядочному горожанину, блюдущему (читать без ошибок!) все законы и правила. Так потом самому страшно сделалось. Список не полный, если кто еще чего подскажет — буду весьма благодарен.

1. Болезни современности. Я даже не стану перечислять, их все знают. Они были и раньше, эти болезни, но не в таких же количествах!

2. Нападение преступников. Против лома — нет приема, и если какой-то хулиган неожиданно ударит сзади бейсбольной битой или железной дубиной, то вам уже не поможет ни знание самообороны, ни пистолет, ни телохранитель.

3. Дорожная авария. От нее застрахован только абсолютный домосед, тот, кто никогда не покидает своей городской квартиры.

4. Произвол чиновников и властей. Новости смотрите? Газеты читаете? Ну и вот.

5. Террор. Взорвать могут что угодно, когда угодно и где угодно. От вас уже ничего не зависит.

6. Техногенная авария. Вот отключат вам электричество, будете знать! А если дом разрушится от просадки земли? А наводнение от лопнувшего водопровода? А газ взорвется?

7. Пожар. Ну, тут все и так ясно.

8. Падение самолета. Это редкость, но тоже бывает.

9. Схождение с ума от переизбытка сложной и негативной информации. Такое грозит не каждому, но — многим. Вообще-то я бы отнес этот пункт к первому пункту, но есть тут что-то, что позволяет выделить его отдельно.

10. Ошибка врача. Пришли вы лечить зуб, а вас заразили каким-то неизлечимым вирусом-мутантом. Или наркоз вы не переносите, а вам его дали. Кровь плохую влили. Мало ли еще чего.

Так. О чем это я? А, ну да — телефон. Интересно, кто меня там домогается? От звонков я уже отвык. Последнее время все мои друзья будто бы коллективно передохли. Хотя — на самом-то деле — с ними ничего такого не случилось, я знал точно. Боялись что ли? Или просто старались держаться подальше?

— Да?

— Алекс? Это Марк! Марк Сайкс.

— О, Марк! Привет! — я действительно обрадовался. Марк, путешествующий представитель какой-то крутой компьютерной фирмы, был мне симпатичен, да и помог тогда. — Куда пропал-то? Я тебя так и не смог разыскать.

— Еще бы ты смог! Знаю, что ты меня разыскивал, вот и звоню. Я, в отличие от тебя, больше месяца в предвариловке просидел. Только сейчас вышел.

— Фигасе! За что?

— За то. По ложному обвинению. — Марк вдруг замолчал, выдерживая паузу. — Не бойся, чист я сейчас. Все обвинения с меня сняты, как, я слышал, и с тебя тоже. Мне даже компенсацию обещают выплатить. За неоправданный арест!

— Молодец!

— Ну! На том стоим! Как тут говорят: «У страха глаза велики, а у запора — еще больше». Ты сейчас как?

— Хорошо, — ответил я.

— Если тебе хорошо с утра, значит, ты еще не протрезвел, — проворчал Марк. — А я тебе должен.

— Да? Чего? — я действительно никак не мог вспомнить, что должен мне Марк. Наше знакомство сводилось только к одной долгой и полезной беседе в камере временного содержания. — Ты же у меня никаких денег не занимал. Если не ошибаюсь, конечно.

— Не денег. Я обещал свою историю. А раз обещал — то должен. Мое слово как золото. Надо поговорить.

— Где?

— А где захочешь. Давай — в моем клубе?

— Давай лучше в моем. Silent Club на Поварской, дом десять, нижний уровень, — мне сейчас не хотелось идти в незнакомые места, — там можно поставить звуковой экран и спокойно поболтать.

— Идет! За тридцать минут доедешь? Я там недалеко.

— Нет проблем. Уже еду.

Лорен с интересом слушала мою беседу с Марком. Вероятно всю, я давно уже подозревал, что ее очаровательные ушки снабжены подслушивающей аппаратурой.

— Ты уходишь? Я с тобой.

— Только в машине посиди, ладно? Марк может отказаться говорить в твоем присутствии.

— Нет проблем, — легко согласилась Лорен, улыбнувшись своей бездушной улыбкой, — только не говори ему ничего лишнего, больше слушай.

— Не учи дедушку кашлять, — плоско пошутил я, — поехали.

Через полчаса мы с Марком сидели в Silent Club’е где я некогда бывал частым гостем. Даже сейчас я заметил несколько знакомых физиономий, которые почему-то отвернулись при моем появлении, сделав вид, что не заметили меня. Вот — задницы! Что ж такое происходит-то? Или день сегодня такой невезучий?

— …Да, сегодня пятница, тринадцатое, — рассеянно вещал Марк, — одно из самых зловещих в истории человечества сочетаний числа и дня недели. Число это сделалось символом несчастья благодаря древнему иудейскому учению Каббала. В нем тринадцатая буква алфавита «мем» обозначает «смерть». А почему последний перед выходными день недели считается несчастливым — я даже и не знаю. Думаю потому, что если начинать пить в пятницу вечером, то в неделе получится восемь дней: пять рабочих и три выходных. А что я лично испытываю по этому поводу? Да ничего! А что, разве должен? Для кого-то это несчастный день, для кого-то праздник, для кого-то просто дата… И нет тут никакого смысла и значения.

Я заказал себе мартини, а Марк — аперитив. Мы выпили за встречу. Некоторое время трепались о погоде, о принципе работы звукового экрана, обсуждали меню и коктейльную карту, и то, что если работа выжимает все соки, приходится компенсировать их алкоголем. Потом заказали два черепаховых супа. В конце концов, я не выдержал:

— Слушай, Марк. Вот ты — мужик проницательный и умный, как черт…

— Да ладно… Как говорится: Бог накажет — черт простит…

— Нет, не спорь, я это говорю не для комплимента, а просто для ясности. Так вот, объясни мне, тугодуму. Почему все мои знакомые сразу дружно раззнакомились? И друзья пропали?

— По всем правилам, черепаховый суп надо есть медленно, знаешь об этом? Приятное местечко. Ты тут часто бываешь?

— Нет, ты мне зубы не заговаривай, а ответь на вопрос!

— Ты, правда, не понял? Или прикидываешься? Сейчас я расскажу обещанную историю, а потом может, и отвечу на твой вопрос. Если сам не догадаешься.

Марк сделал небольшую паузу, посмотрел куда-то в потолок, вдруг посерьезнел и начал:

— Это теперь я — легендарный продавец. Знаменитость, в своем кругу. А сначала, после университета, я работал главным бухгалтером в фирме своего отца. Я никогда не хотел вкалывать в бизнесе, а намеревался стать философом. Нет, не смейся! Когда я поступил в Гельский университет, на философский факультет, то отец страшно обозлился. Он хотел, чтобы я продолжил его бизнес, но все-таки позволил мне, субсидируя обучение, продолжать учебу по философии, психологии и математическим наукам, которые интересовали меня более всего. Университет я закончил блестяще, и еще на последних курсах написал монографию — «Трансцендентное мышление и бифуркационный анализ», за которую мне дали докторскую степень. А дальше — что? Идеи мои никому нужны не были, постоянной работы нет, деньги от отца поступать перестали. В политику лезть я не хотел. Идти преподавать? Тоже не по мне. Снова обратился к папаше — устрой, мол пока, а уж дальше я сам как-нибудь. А родитель только и мог, что дать мне должность главбуха в своей фирме.

Сначала я даже втянулся. Получал я в ту пору — как директор банка, но времени на работу уходило ужасно много, и очень скоро мне там сделалось невмоготу. Скучища — сил нет. Хотя о начальнике говорят как о покойнике — либо хорошо, либо ничего, но мне перестал нравиться стиль моего родителя — тогдашнего моего босса. Да и товар, с которым приходилось работать, был какого-то весьма сомнительного качества. Чувствую — зверею на ходу, дурею просто. Появилось у меня мучительное желание взять всю документацию, вынести во двор и поджечь. Или компьютер разрубить топором. При малейшей попытке взглянуть на что-либо из документов, начинала дико болеть голова, и я понял, что срочно нужно что-то делать. Но что? Врачи мне помочь не смогли, и я принялся искать себе какое-нибудь другое подходящее занятие, не связанное с бумажной работой. Смог найти лишь одно — место коммивояжера. Первый раз продал подержанный североамериканский компьютер за тысячу кредитов, и дело пошло. Я тогда бродил из дома в дом, убалтывая будущих покупателей. Я уволился из папашиной конторы, и стал держать свой собственный магазин, пока было еще выгодно. Постепенно сколотил кое-что, приподнялся. Как тут говорят: «с миру по нитке — депрессивному веревка». О моем умении уговаривать и поистине театральных способностях ходили легенды. Потом конъюнктура изменилась, я чуть не разорился, однако вовремя опомнился — продал бизнес. В бизнесе, как в политике — главное всегда держаться на плаву, поэтому хорошие люди там не задерживаются.

Тогда я и решил, что быть боссом не для меня и поступил в RMDF. Там меня быстро оценили — я зарабатывал фирме реальные деньги и находил новых клиентов. Это у меня всегда хорошо получалось, но и товар в ту пору был чертовски хорош. Я работал старшим менеджером Третьего отдела продаж RMDF.

Довольно скоро я получил повышение — более престижную должность в той же компании, и с тех пор вкалываю только на нее. Организую сделки по продаже малогабаритных компов и прочих подобных штук, типа ноутбуков, телефонов и наладонников на гибридных и чисто квантовых процессорах.

Квантовый процессор — очень приятный и дружелюбный зверь, вполне пригодный для того, чтобы стать вашим домашним любимцем. Первые гибридные квантовые процессоры появились давно, и теперь их производством занимаются около семидесяти фирм. Правда, бум на гибридные процессоры уже прошел, да и сам я предпочитаю другое оборудование для себя. Но — чистая прибыль — около тысячи кредитов за штуку — совсем неплохо, я думаю. Ну, цены сейчас пока падают, рынок загрязняют бывшие страны третьего мира, но в следующем году этому придет конец. За год я продаю — не лично, конечно — тысячи штук.

Но я отвлекся. Так вот, показали мне как-то совершенно новый продукт — перспективную разработку. Секретное, тогда еще, изделие. Это был собственно, прямой интерфейс человек — компьютер, с бесконтактным подключением к мозгу. Без всякого безобразия — шлем на квантовом процессоре и все! Почти как обычный шлем виртуальной реальности, только действовал он сразу на сознание и на восприятие реального мира. Революция! Возможности просто поражали. Эта технология позволяла создавать такие воображаемые миры, что клиент не видел разницы с реальностью, но мог при этом по своему желанию задавать любые параметры. Испытания на добровольцах, вроде бы, прошли нормально, продукт сертифицировали и первую партию выбросили на рынок. Назвали продукт — Helmet of Real Opportunities (HRO) — Шлем Реальных Возможностей. Ажиотаж, бешеный спрос, прибыли! Я тогда зарабатывал как африканский диктатор — RMDF была монополистом, а я — ее коммерческим директором по перспективным разработкам. Ты должен помнить, что тогда творилось. Несмотря на высокую цену, HRO расхватывали, как ледяной крем в жару. Производство работало в полную силу и постоянно расширялось. Но производить такие приборы очень сложно, это ведь было ноу-хау. Необходимы весьма квалифицированные специалисты, ими нужно руководить, работы нужно планировать. Нужна сеть по всему миру, нужны агенты по заключению контрактов по доставке и распространению товара. Нужны мастера, которые в течение пяти часов после поломки вылетят в любую точку планеты и исправят любой шлем. Я скажу больше. RMDF запатентовала и выплеснула на рынок многочисленные аксессуары для HRO. Костюмы, прокладки, белье, мази, кремы и прочую дребедень. Мы стали продавать всевозможные программы для HRO, права-то были у нас! В запечатанных непроницаемых пакетах носители с софтом и принадлежностями рассылались клиентам. Там было все — самые разнообразные наслаждения, на всякий вкус и на всякую нужду. Проститутки и владельцы борделей встали на грань разорения. Сексшопы терпели убытки. Телекомпании и индустрию шоу-бизнеса ждал крах.

Но все то великолепие продолжалось недолго. Неожиданно и вдруг разразился жуткий скандал, ты, наверное, слышал. Не мог не слышать. Оказалось, что после длительного употребления этого продукта возникают серьезные побочные явления — кожный зуд, тошнота и рвота, задержка мочи, депрессия дыхания, нарушения сознания, возбуждение, расстройства центральной нервной системы. Это все еще цветочки. Клиентов сильно беспокоили нарушения половой функции, зрительные дисфункции, патологии пищеварения, терморегуляции, водного обмена, сбои в работе сердца, чет знает что! Стали поступать сообщения, что некоторые люди умирали прямо во время активных сеансов. Но самое неприятное, заключалось в том, что возникала чудовищная психологическая зависимость. Человек, несколько раз надевший такой шлем, был уже не способен без него обходиться и жить мог только с ним. Если HRO снять, возникала такая ломка, что нарджин отдыхает. Кто сразу тапки отбрасывает, кто с ума сходит, а кто покрепче и посильнее — руки на себя накладывает.

Как всегда бывает в таких случаях, безотлагательно возбудили серию судебных процессов, продукт наш с производства сняли, технологию совсем засекретили и запретили продажи. Прекратилось производство и причиндалов для HRO. Но не тут-то было! Уж очень прилипчивая штука оказалась. Технология производства самого шлема, хоть и секретная вначале, стала утекать, а в некоторых странах начали почти открыто производить эту гадость. А разные примочки и софт мог производить вообще кто угодно. То там, то тут стали возникать подпольные производства, и самого HRO, и аксессуаров к нему. Власти их отлавливали, но появлялись новые производители — компоненты-то общедоступны. Началась охота за базами данных нашей бывшей клиентуры. Понятно же, что никто из потребителей HRO не спешил сообщать о себе публично.

RMDF понесла тогда серьезные убытки, но не смертельные. Слава Богу, HRO никогда не являлся нашим главным продуктом. Совет директоров объявил, что база данных клиентов HRO уничтожена, но власти посчитали иначе. Началась слежка и бесконечные проверки. Время от времени появлялись сообщения, будто то тут, то там всплывают копии базы данных о наших прежних покупателях. Вероятно, кто-то из сотрудников похитил секретные сведения, но кто — не ясно, улик не было. Совсем. Власти тогда взяли на подозрение всех тех, кто имел допуск, и начали просеивание. Как я потом узнал, круг подозреваемых сократился до десяти с чем-то человек, ну, и, как понимаешь, я оказался в этой компании. Мое руководство мне доверяло, и не сомневалось в моей честности и порядочности, совет директоров был за меня, но для копов они не указ.

Вот так обстояли дела, когда меня взяли в аэропорту.

Как я довольно быстро понял, ничего у них на меня не было. Просто во всей компании подозреваемых я самым образованным оказался, а потому — самым подозрительным. Сначала меня по четыре раза в день на допрос таскали, а потом как отключилось все. Сижу-сижу, и не вызывают! Только адвокат приходит. Не беспокойся, говорит, все у тебя в порядке, никаких улик против тебя нет, а дело мы закроем. Вчистую. За невиновностью. А следователь мой, как исчез — я понять ничего не мог — ведь нельзя же дело тянуть до бесконечности, следователи тоже временем связаны. А через тридцать пять дней меня вдруг отпустили. Отдали все отобранные вещи, даже деньги и початую пачку жвачек вернули. На фирме как героя встретили — пообещали вынужденный прогул оплатить — форс-мажор, все-таки, контрактом предусмотрена стопроцентная оплата. Но я тогда заметил, что все мои друзья, как ты выразился, вдруг раззнакомились, и мне теперь почти никто не звонит, а тем, кому звоню я, стало отчего-то безумно некогда.

Марк закончил свой рассказ. Наши рюмки давно опустели, повторный заказ тоже был выпит, и мы просто вертели в руках опустевшие сосуды. Мой друг немного захмелел, став от этого меланхоличным и грустным.

— Так в чем дело-то? — глупо спросил я.

— А в том, что все теперь знают, что ты работаешь на ФСИБ. А я, раз теперь твой друг, тоже значит, по их мнению, на ФСИБ работаю. Опять же сидели мы вместе. Хоть и недолго.

В клубе становилось все горячее и горячее, люди распалялась. Было хорошо, весело, но как-то буднично. Со сцены печально, но громко играло регги. Решив немного разбавить алкоголь, мы взяли по охлажденному апельсиновому соку и неторопливо тянули ледяную жидкость через узкие трубочки.

— Тепло тут, хорошая атмосфера. Слушай, а что тебя по-настоящему волнует в этой жизни? — спросил Марк.

— Меня? Много разного, сразу и не скажешь. Чтоб было что поесть, попить, почитать, посмотреть и для души чего-нить этакое. Ну, и чтоб деньги всегда имелись. Не особо много, а так, чтобы не думать о том, как бы ни потратить последний цент. Чтобы поговорить было с кем и о чем. И чтобы меня понимали. Здоровье опять же должно присутствовать. И еще чтобы не дергали по всяким неприятным поводам.

— Обывательский ответ… — резюмировал Марк.

— Ну, да, так и есть. — Меня несколько смутил вопрос Марка, поэтому я и решил подпустить цинизма. — Естественно, ведь я и есть обыватель. Мне нравится быть обывателем.

— Это не ты сказал.

— Не я? А кто? — удивился я.

— Один старый забытый писатель прошлого века. Устами своего персонажа. А здесь действительно очень мило, в самом деле, приятный клуб. — Марк был настроен оптимистично. — Ничего, не кисни, прорвемся, не такие крепости брали! А ты очень уж открыто работаешь, да еще эта твоя красотка… Я видел вас вместе, но не подошел тогда — неудобно было. У нее прямо на лбу написано, что она из безопасности.

— Это, что — так заметно?

— А ты думал! Конечно, заметно. Кстати, а где она?

— Сидит в машине и ждет.

— Ну, и, конечно же, слышит и пишет весь наш разговор? — усмехнулся Марк, — Ладно, проехали, я тебе ничего такого не говорил, а ты мне ничего не обещал. Зря ты ее не позвал. Думаешь, я буду против? Нет, не буду. Красивая девушка и умная к тому же. Мне такие нравятся. Пусть с нами выпьет, пригласи ее.

— Да? — я очень удивился. С чего бы это Марк захотел пригласить Лорен? — Ты уверен?

— Да, пригласи.

— Ну, как знаешь. — Сделав небольшую паузу, я сказал в пустоту: — Лорен, присоединись к нам, если ты не против, конечно.

Агент Вивера. Отрывки из донесения.

«В 11:05 объект прибыл в свой клуб. Где встретился с Марком Сайксом. Никакой полезной информации не получил, беседа ограничилась пересказом биографических сведений собеседника…»

«В 11:27 объект пригласил Лорен за свой столик, где разговор был продолжен на разные несерьезные темы…

Агент Вивера. 23:01, 01.07.20**. Подпись»