"1939: последние недели мира." - читать интересную книгу автора (Овсяный Игорь Дмитриевич)

БУРЖУАЗНАЯ РАЗВЕДКА ПОМОГАЕТ ГОТОВИТЬ ВОЙНУ

Секретное досье Шушнига

В кабинете канцлера Австрии прямо перед рабочим Шушнига столом постоянно находился как молчаливый свидетель бюст его предшественника на этом посту Дольфуса. Он каждый день возвращал мысли канцлера к трагическим событиям недавнего прошлого, напоминая о том, насколько непрочным и опасным было его собственное положение, усиливая тревогу, которая не оставляла ни днем, ни ночью…

25 июля 1934 г. полторы сотни местных нацистов, фактически гитлеровских агентов, переодетых в форму солдат регулярной австрийской армии, быстро обезоружили охрану и ворвались во дворец Бальхаузпляц – резиденцию главы правительства. Узнав за несколько минут до этого о путче, Дольфус вместе с ближайшими сотрудниками попытался бежать. Еще во дворце они наткнулись на группу вооруженных нацистов. Двумя выстрелами в упор Дольфус был смертельно ранен. Истекавшего кровью, его перенесли в рабочий кабинет и положили на диван. Рядом поставили стул с чистым листом бумаги – убийцы требовали «добровольного» отречения от поста канцлера в пользу гитлеровского ставленника Ринтелена.

В Байрете, в оперном театре, в тот вечер давали вагнеровского «Рейнгольда». Гитлер сидел в ложе, подавшись вперед и чуть покачиваясь в такт музыке. Каждые несколько минут адъютанты Шауб и Брюкнер бесшумно появлялись за его спиной и на ухо сообщали сведения, поступавшие из Вены. Гитлер хвалил артистов и улыбался зрителям.

«Фюрер» слыл увлеченным поклонником великого немецкого композитора. Кто хочет понять национал-социалистскую Германию, говаривал он, тот должен знать Вагнера. Древнегерманские мифы, тонко фальсифицированные применительно к идеям «Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!»[1] и облеченные в форму музыкальной драмы, использовались гитлеровцами как одно из важных средств пропаганды лженаучной концепции «превосходства германской расы», насаждения культа насилия и господства. Город Байрет, где некогда творил Вагнер, был превращен в новую Мекку, куда регулярно наведывался Гитлер, а следом и знать третьего рейха.

Дольфус умер через несколько часов… В театре опущен занавес. Огни люстр многократно отражаются в бриллиантовых колье я тяжелых перстнях партера. Гитлер аплодирует исполнителям – и в Байрете и в Вене. Зал рукоплещет.

«После окончания спектакля, – отмечает в своих мемуарах жена сына Вагнера, Фридланд, находившаяся в соседней ложе, – фюрер был необычайно возбужден… На него страшно было смотреть. Хотя ему не удавалось скрыть восторг на своем лице, он, как обычно, с тщательностью заказал обед в ресторане. „Мне следует остаться на час и показаться людям, – сказал он, – а то могут подумать, что я каким-либо образом причастен к этому“.

На этот раз гитлеровцам не удалось осуществить аншлюс Австрии. Италия выдвинула свои войска на Бреннерский перевал, нацистский путч был подавлен. Гитлеру пришлось бить отбой.

Срочно была отменена публикация сообщения, подготовленного германо-фашистским агентством печати ДНБ, где не скрывалось удовлетворение по поводу случившегося и предсказывалось создание в скором времени «Великой Германии». Вместо него на следующий день напечатали официальное заявление с выражением соболезнования в связи с «варварским убийством» австрийского канцлера.

Ликование сменилось у Гитлера страхом: «Это может стать вторым Сараевым!» Как преодолеть опасный кризис, пока Германия не готова к войне? И он спешит продемонстрировать свои миролюбивые намерения. «В той мере, в какой это зависит от Германии, войны не будет, – говорит „фюрер“ корреспонденту английской газеты „Дэйли мэйл“, услужливо предоставившей свои страницы для публикации интервью с фашистским диктатором. – Германия лучше, чем кто-либо другой, представляет себе, как велико зло, которое причиняет война… Мы убеждены, что проблемы Германии не могут быть разрешены войной».

Шушнигу в наследство от Дольфуса досталось кресло канцлера, сложная обстановка в стране[2] и секретное досье, постоянно хранившееся в бронированном сейфе. Во второй половине 1937 г. в Вене стало известно, что фашистский рейх снова готовит аншлюс, а Англия и Франция, не только поощрявшие агрессоров, но и вступившие на путь прямого сговора с ними за счет третьих стран, отказали Австрии в поддержке. Тогда-то и было извлечено из сейфа досье. С документов сняли копии и доверительно вручили их Муссолини, с которым Дольфус поддерживал тесные связи. Как и предполагалось, «дуче» не замедлил переслать материалы Гитлеру, ибо мало был заинтересован в поглощении Австрии Германией. Одновременно через Рим «фюреру» дали понять, что при определенных обстоятельствах подлинники могут быть преданы широкой огласке австрийским правительством.

Когда досье положили на стол, Гитлер на мгновение оцепенел, а затем пришел в ярость. Документы, которые венская полиция так настойчиво собирала на протяжении многих лет, в крайне невыгодном свете представляли персону бывшего австрийского подданного Адольфа Гитлера. Свидетельства о браках, о рождениях и смерти, о перемене фамилии, о месте проживания и роде деятельности близких и дальних родственников, многие другие материалы в деталях представляли его родословную вплоть до времен императора Франца-Иосифа, службу в армии в годы первой мировой войны и некоторые моменты личной жизни, о коих в третьем рейхе никто не знал или не смел вспоминать. Здесь были, в частности, протоколы полиции и свидетельские показания, относящиеся к трагической истории Гели Раубаль, бывшей возлюбленной «фюрера». Однажды ее нашли мертвой от огнестрельного ранения, согласно официальной версии, якобы совершившей самоубийство.

Другой сенсацией была подборка документов, которые сумел некогда разыскать генерал Шлейхер, последний канцлер Веймарской республики. Слухи о существовании данного досье доходили до Гитлера еще в 1932 г., и именно это, по-видимому, послужило причиной включения Шлейхера в «рейхслист» – список лиц, которые были умерщвлены во время «ночи длинных ножей» 30 июня 1934 г. Незадолго до гибели Шлейхер успел переслать копии документов Дольфусу. В свое время недолговечный канцлер заинтересовался, каким образом простой ефрейтор смог получить высшую военную награду кайзеровской Германии – Железный крест I степени. По утверждению нацистской пропаганды, Гитлер провел четыре года в окопах и был награжден за проявленную им воинскую доблесть. Как установил Шлейхер, в официально опубликованном списке награжденных в полку, где служил Гитлер, это имя не значилось. Из документов, находившихся в досье, явствовало, что Гитлер был лишь денщиком ротного командира, исполнял обязанности посыльного, а посему ни дня не провел в окопах. Ни о каком «Железном кресте», таким образом, не могло быть и речи. Дальнейшие поиски позволили установить, что «награду» он получил жульническим путем спустя несколько лет после окончания войны, в дни «пивного путча» в Мюнхене в 1923 г., из рук генерала Людендорфа, принимавшего участие в этой авантюре.

Публикация подобных документов, несомненно, вызвала бы шумный скандал. «Фюрер» приходил в бешенство при этой мысли. Неожиданно возникшее препятствие на пути «разрешения» австрийского вопроса было тем более досадным, что как раз в то время, осенью 1937 г., английское и французское правительства в доверительных заявлениях, сделанных за спиной общественности, совершенно недвусмысленно дали понять, что экспансия фашистского рейха на восток не встретит их противодействия. В условиях все более надвигавшейся угрозы мировой войны западные державы спешили «перевести игру» и направить «динамизм» гитлеровской Германии против Советского Союза. Ради этого они с хладнокровным цинизмом были готовы принести в жертву своих союзников в Центральной и Восточной Европе, используя их в качестве разменной монеты при подготовке задуманной сделки с Гитлером. В ноябре 1937 г. посетил «фюрера» в его резиденции в Оберзальцберге, в Баварских Альпах, лорд Галифакс, член кабинета Н. Чемберлена и глава клана английских «умиротворителей». Касаясь нацистских притязаний на Австрию, Чехословакию и Данциг,[3] высокопоставленный лорд выразил согласие британского правительства с подобными «изменениями европейского порядка», оговорив лишь желательность того, чтобы они были осуществлены не с барабанным боем и выстрелами из пушек (что поставило бы государственных мужей Англии в слишком деликатное положение), а путем «мирной эволюции». Аналогичную позицию занял и французский премьер Шотан, принявший у себя на квартире, дабы не привлекать посторонних взглядов, секретного гитлеровского эмиссара фон Папена, прибывшего в Париж инкогнито.

Что касается Муссолини, столь резко выступившего против аншлюса в 1934 г., то за истекшие три года его позиция сильно изменилась. Италия стала партнером Германии по «оси».[4] Кровавая авантюра против Эфиопии и участие в интервенции в поддержку Франко в Испании настолько подорвали итальянскую экономику и финансы, что мечтать о проведении сколько-нибудь самостоятельной политики в Центральной Европе «дуче» уже не мог. В мае 1937 г., когда Геринг посетил Рим и напрямик сообщил, что нацистский рейх намеревается прибрать к рукам Австрию, Муссолини пришлось молча проглотить пилюлю. «Италии надоело защищать независимость Австрии», – пояснил он позже.

Таким образом, путь на Вену был открыт гитлеровцам. И хотя Германия далеко еще не была готова для того, чтобы позволить себе риск вовлечения в настоящую войну, «фюрер» решил воспользоваться исключительно благоприятной международной обстановкой. Но как быть с проклятым досье, которым шантажирует Шушниг? И он поручает Гейдриху, начальнику Службы безопасности (СД),[5] любой ценой выкрасть и доставить ему досье.

Гейдрих, обычно предпочитавший действовать в тени, дабы не привлекать к себе внимания, являлся одной из наиболее мрачных и характерных для гитлеровской верхушки фигур. Несмотря на то что вторым лицом после «фюрера», а в случае его смерти преемником официально считался Геринг, многие полагали, что более подходящая фигура – Гейдрих.

В облике шефа СД, походившего с первого взгляда на прусского аристократа, проскальзывало что-то очень напоминавшее зверя, отталкивавшее даже ближайших сотрудников, – не случайно за спиной его называли «самым умным из хищников».

Отличаясь редким цинизмом и необычайной жестокостью, Гейдрих обладал ненасытной жаждой власти и ради достижения своих целей готов был пойти на любое преступление. Изощренный интриган, он ловко использовал «рейхсфюрера СС» Гиммлера, правой рукой которого считался, не только для быстрых успехов в своей карьере, но и для постепенного осуществления тайного замысла – незаметно превратить подчиненный ему аппарат СД в могущественную и разветвленную организацию, способную в подходящую минуту поставить всю страну под его личный контроль.

Излюбленным политическим оружием Гейдриха был шантаж. Тщательно разыскивая и накапливая в своих сейфах свидетельства неблаговидного прошлого членов правящей нацистской элиты – у каждого из них была «богатая» биография, – он сосредоточил в своих руках необычайную власть, одно упоминание его имени внушало глубокую тревогу. Гиммлер, всегда выказывавший ему дружеское расположение, в действительности смертельно ненавидел своего коллегу и жил в постоянном страхе, что «правая рука», оплетя интригами, легко может придушить его.

Не остановился Гейдрих и перед опасностью сбора компрометирующих материалов в отношении персоны самого «фюрера», перерыв с этой целью полицейские архивы Мюнхена 20 – начала 30-х годов, а также выведав с помощью находившихся в его распоряжении средств интересующие данные у людей, близких к Гитлеру в те годы. Помимо сведений о Гели Раубаль в отдельном досье хранилась подборка еще более деликатного характера – медицинские заключения, связанные с заболеванием, которое не принято упоминать в салонах. В 1942 г., после казни чехословацкими патриотами —участниками движения Сопротивления Гейдриха, бывшего «протектором» Чехии и Моравии, это досье бесследно исчезло.[6]

Еще в первые дни захвата власти гитлеровцами Гейдрих поспешил доказать свою «преданность» новому рейхсканцлеру. Направленный на конференцию по разоружению в Женеву в качестве члена делегации, а в действительности для того, чтобы доносить о поведении германских дипломатов, будущий шеф ОД привлек внимание тем, что однажды ночью, взобравшись на крышу отеля, где размещалась немецкая делегация, водрузил там нацистский флаг со свастикой. Эта демонстрация, возмутившая прогрессивную общественность, была с одобрением воспринята Гитлером и завоевала Гейдриху его доверие.

Получив задание выкрасть у Шушнига досье, Гейдрих немедленно направил в Вену своего человека. Как выяснилось, германское посольство в Австрии, возглавляемое фон Папеном, тоже охотилось за этими документами. Хотя ряд министров в австрийском правительстве являлись тайными агентами нацистов, найти досье долгое время не удавалось. Понимая, какой интерес они представляют для гитлеровцев, Шушниг держал документы у себя дома в сейфе, причем жена, как правило, никуда не отлучалась.

Вскоре после того, как за дело взялся Гейдрих, Шушниг вместе с супругой попал в тяжелую автомобильную катастрофу, в результате которой супруга скончалась. (В те дни в Вене широко было распространено мнение, что аварию подстроили «специалисты» из СД.) И досье наконец было похищено, но не Гейдрихом, а фон Папеном. И тот немедленно снарядил своего доверенного сотрудника барона Кеттлера доставить документы Гитлеру.

Как известно, в феврале 1938 г. канцлер Шушниг был приглашен к Гитлеру в Берхтесгаден. Некоторые источники дают основание считать, что время визита было в определенной степени связано с описанными выше событиями. После прибытия Шушнига в резиденцию нацистского лидера произошла небольшая задержка, и переговоры начались позже назначенного срока. Согласно версии одного из наиболее информированных биографов Гейдриха, Ч. Уигтона, в ответ на выдвинутые Гитлером требования предоставить полную свободу деятельности австрийским нацистам и включить в состав кабинета в качестве министра общественной безопасности одного из них, Зейсса-Инкварта, Шушниг намекнул на возможность опубликования документов, которые столь тщательно хранил дома. Но Гитлер открыл сейф и извлек оттуда досье.

Итоги визита Шушнига в Берхтесгаден и последующие события хорошо известны. Канцлер капитулировал. Используя право на легальную деятельность, австрийские нацисты начали открыто готовить государственный переворот. Еще задолго до аншлюса незримо осуществила вторжение в Австрию германская Служба безопасности. Гейдриху фактически удалось прибрать к рукам австрийскую секретную службу и полицию. В критические часы организованного гитлеровской агентурой переворота правительство Австрии обратилось за помощью к другим западным державам, но встретило ледяное молчание. Характерную запись в своем дневнике сделал в тот день сэр Александр Кадоган, постоянный заместитель министра иностранных дел Англии, откровенный мюнхенец. Лицемеря с самим собой, он сформулировал «обоснование» предательского курса правительства Великобритании, одного из гарантов независимости Австрии. «Было бы преступным поощрить Шушнига к сопротивлению, – отметил Кадоган, – когда мы не можем ему помочь. В конце дня мы с Галифаксом[7] согласились в том, что наша совесть чиста».

12 марта 1938 г. Австрия была оккупирована вермахтом и на следующий день включена в состав фашистского рейха.

Что касается задержки, имевшей место в ходе визита Шушнига к Гитлеру, то она была вызвана тем, что Кеттлер прибыл в Берхтесгаден на несколько часов позже назначенного времени. Это вызвало подозрение Гейдриха, хорошо знавшего фон Папена как политического авантюриста и прожженного интригана. Агентура СД быстро установила, что посланец фон Папена задержался в гостинице расположенного поблизости Зальцбурга, где успел сфотографировать все доверенные ему документы. Спустя несколько дней изувеченное тело Кеттлера было обнаружено в водах Дуная. Судьба снятых им фотокопий до сих пор точно не установлена. Есть основания полагать, что они попали в одну из западных столиц, вероятно, в Лондон.

Следующим объектом захватнических устремлений гитлеровцев была Чехословакия.