4

За столом воцарилось тревожное молчание. Неожиданное признание Эдварда Каллигана об истинной причине его приезда поразило сестер как гром среди ясного неба. Ни одно из их подозрений не подтвердилось, но правда оказалась еще хуже, чем они могли предположить. Было не совсем понятно, кто в этой ситуации сыграл роковую роль, разрекламировав Нормана Каллигану.

Практичный бизнесмен, видимо не поверив на слово, решил проверить информацию на своем собственном желудке. Что ж, эксперимент удался, с горечью подумала Сьюзен. Но каким циником надо быть, чтобы сообщить нам об этом таким образом! Нанести удар в спину! А сам он, по всей видимости, считает это в порядке вещей и не чувствует никакой неловкости.

— Правда, с самим Норманом на эту тему я еще не говорил, — продолжал Каллиган, передав официантке свою кредитную карточку и сделав вид, что не замечает отчаяния в потухших глазах сестер. — Не хотелось делать это за вашей спиной, особенно после того, как вчера вы любезно пригласили меня на обед.

Господи, какое лицемерие, думала про себя Сьюзен. Ей было физически неприятно видеть его самодовольное лицо напротив. Он ведь прекрасно сознает, что мы, можно считать, уже лишились Нормана — надо быть совсем ненормальным, чтобы отказаться от предложения работать на такого известного дельца, как Каллиган. Но без Нормана мы очень скоро разоримся. Ресторан — единственный стабильный источник дохода, который позволял им держаться на плаву.

Гнев и отчаяние одновременно нарастали в ее душе. Под угрозой оказалось дело отца и матери, их прошлое, их энергия и любовь, которыми были наполнены стены этого маленького особнячка. Но и судьба Нормана была небезразлична Сьюзен. Не использовать такую возможность было бы с его стороны ошибкой, о которой он может сожалеть всю жизнь. Положение было безвыходное, просто катастрофическое. И все из-за этого коварного, двуличного человека, который ради своей цели и по трупам готов пройти!

Внезапно терпение Сьюзен лопнуло, словно кто-то проткнул иголкой воздушный шар. Она расправила плечи, выпрямилась, придвинулась ближе к Каллигану и, как потревоженная кобра, злобно зашипела.

— Вы очень красиво говорите, мистер Благородство. Но когда вы за что-то беретесь, от ваших холеных рук повсюду остаются грязные следы. — Эдвард побелел, и его глаза сделались страшными. Сьюзен невольно отпрянула, испугавшись, что он ударит ее.

— Вы, вероятно, знаете обо мне больше, чем я сам, — хрипло выдавил он, до боли сжав кулаки, чтобы погасить свой гнев.

— Я знаю, что вы мер…

— Перестань! — властно приказала Мелани, выйдя вдруг из полуобморочного состояния. — Сейчас не время и не место выяснять отношения. — Она машинально скользнула взглядом по залу, который был заполнен до отказа. Посетители пили кофе, болтали и, похоже, совершенно не интересовались тем, что происходило за столиком Сьюзен и Мелани. Потом она с ледяной учтивостью обратилась к Эдварду: — Давайте встретимся завтра в нашем офисе в десять утра.

Каллиган утвердительно кивнул.

— Бас это время устраивает? — спросил он Сьюзен.

— Вполне. А сейчас прошу меня извинить. — Она встала из-за стола и пошла к выходу.

Сьюзен была восхищена выдержкой сестры.

Суметь овладеть ситуацией в тот момент, когда казалось, что произойдет нечто ужасное. А я вот была не на высоте, чуть не вцепилась в эту гладко выбритую физиономию. Наверное, я слишком эмоциональна, размышляла она, совершенно без сил упав в кресло в своем офисе. Милый Норман, как же мы будем без него! Неужели все должно скоро кончиться? А вдруг Дэвид нарочно рассказал Каллигану про него, чтобы расстроить наши дела? Но нет, быть этого не может. Я уже в каждом начинаю видеть врага. Паранойя какая-то. Мы сами виноваты. Нельзя было допускать, чтобы благосостояние отеля зависело только от кулинарного мастерства шеф-повара…

— Что-то подсказывает мне, — услышала она знакомый голос, — что на месте этой канцелярской скрепки вы предпочли бы видеть мое бренное тело.

Сьюзен вздрогнула и моментально внутренне собралась. Справа от ее кресла в дверном проеме стоял невозмутимый Эдвард Каллиган. Потом она опустила взгляд на свои руки — пальцы крепко сжимали совершенно исковерканную скрепку, которую она погнула в приступе ярости, сама того не заметив. Сьюзен поднялась и бросила ее в корзину для бумаг.

— Там, по-моему, черным по белому написано; "Только для администрации", — устало заметила девушка. Каллиган, с подчеркнутым вниманием изучив табличку, пожал плечами.

— Здесь еще есть "Пожалуйста, стучите", — прочитал он с выражением. Ситуация явно забавляла его.

— Но вы решили не затруднять себя. — Кровь снова начинала стучать в висках, и, чтобы не закружилась голова, Сьюзен вцепилась руками в деревянный стол.

— Решил что? — Эдвард аккуратно закрыл дверь, прошел в глубь комнаты и сел на край того самого стола, о который опиралась девушка.

— Решили не стучать, — чуть ли не по складам повторила Сьюзен. Ей снова приходилось смотреть на него снизу вверх и испытывать при этом что-то похожее на клаустрофобию.

— Я стучал.

— Почему вы все время врете? — Ей безумно хотелось стереть с этого красивого лица насмешливую улыбку.

— Не будем спорить. Считайте, что я пришел к вам в гости.

— Тогда вы перепутали время. Вас ждут завтра утром, ровно в десять.

— Сьюзен, но почему так официально? Неужели все из-за того, что я хочу помочь в карьере талантливому парню? Разве вы не слышали поговорку, что в бизнесе все средства хороши?

— Вы путаете. Не в бизнесе, а в любви и на войне.

— С какой страстью вы это сказали! — Каллиган на секунду задумался. А знаете, влюбиться в вас — все равно что начать боевые действия. — Он понизил голос и приблизил к ней свое лицо. — И может быть, битва стоит того, чтобы ее выиграть. — Он скользнул глазами по ее губам, груди. — Кто знает!

Сьюзен немного отклонилась, а он уже как ни в чем не бывало сидел в кресле напротив нее.

— Хотите, дам вам совет? — Эдвард лукаво прищурился. — Но даже если не хотите, все равно дам. Никогда в жизни не делайте поспешных выводов. Это поможет вам избежать многих ошибок и не выглядеть смешно…

— Не надо меня учить! — сурово оборвала его Сьюзен, довольная тем, что сумела дать отпор наглецу,

— Нет, надо. — Каллиган встал, и комната словно уменьшилась в два раза. Он медленно надвигался на нее, как огромная туча на солнце. Растерянность отразилась на лице девушки, а этого допускать было нельзя, она понимала это, но сделать ничего не могла. Эдвард подошел к ней так близко, что Сьюзен была вынуждена запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Ее поразила глубина его темно-синих глаз, обрамленных длинными черными ресницами, великолепию которых могла бы позавидовать любая женщина. Его рука нежно прикоснулась к ее затылку и осторожно расстегнула заколку.

— Грешно собирать такие роскошные волосы в пучок, — глухо проговорил он, распуская непослушные пряди по плечам. — Вот так-то лучше. — В его глазах мелькнуло искреннее восхищение,

— Эдвард…

— Ничего не говорите, Сьюзен. — Он коснулся губами ее губ. Она инстинктивно попыталась высвободиться, но он крепко обнял ее за гибкую талию.

В его поцелуе не было ни грусти, ни насилия, он будто пил с ее губ божественный нектар, стараясь собрать все до последней капли. Ее сопротивление стало ослабевать, по всему телу разлилось упоительное тепло, а под грудью, где солнечное сплетение, появилась тягучая и сладкая боль, от которой кружилась голова.

— Не будь такой напряженной, я не причиню тебе вреда, — прошептал Каллиган, на мгновение возвращая ее из чудесного сна в реальность. Его язык становился требовательным и настойчивым. Она чувствовала, как, словно в каком-то шаманском танце, он касается ее нёба и самых дальних уголков рта. Ее руки безвольно покоились на его плечах, ноги ослабели, и она приникла к Эдварду, тесно прижалась к нему, они стали на мгновение одним неразделимым существом.

Никто еще не целовал ее так. Ни один мужчина еще не разбудил в ней такого неистового, почти первобытного желания отдать всю себя без остатка. Она хотела, чтобы он овладел ею прямо здесь, на полу этой крохотной комнаты, хотела в полной мере испытать тот бешеный ураган страсти, который так внезапно бросил их в объятия друг друга. Думать Сьюзен не могла и не хотела. Она была целиком во власти чувственного наслаждения.

— О боже, Сюзи, что ты делаешь со мной! — Он немного отстранился, чтобы посмотреть на нее. Его синие глаза затуманились от желания.

— Я делаю? — мгновенно ощетинилась девушка.

— О нет, только не принимайся снова меня ругать. — Она с удовольствием ощутила на своем лице его горячее дыхание. — Это безумие, Сюзи, но я хотел бы заниматься с тобой любовью прямо здесь, до тех пор пока от усталости мы не сможем пошевелиться. — Он словно прочел ее собственные мысли. Стыдливый румянец на мгновение окрасил ее щеки.

Но ведь это действительно безумие! Мы даже не нравимся друг другу! Сьюзен опомнилась и попыталась освободиться.

— Что с тобой? — Каллиган продолжал удерживать ее словно в тисках. — Ну кто бы мог подумать, что желание настигнет нас в этом, с позволения сказать, неприспособленном для любовных игр месте.

Какие любовные игры, какое желание! Это какое-то наваждение, помутнение рассудка.

— О чем ты думаешь, Сюзи? — с беспокойством спросил Эдвард, разжимая свои объятия.

— Я думаю о том, что еще вчера вы говорили, какая я некрасивая, злая и беспринципная.

— Что? — Он мгновенно побледнел. — Выходит, вот почему вы так профессионально изображали страсть. Хотели самоутвердиться? Если так, то вам это удалось. Теперь я понимаю, почему Осборн теряет свои лучшие годы в этой богадельне.

— И что же вы понимаете? — Сьюзен уже отошла на приличное расстояние, и они оказались в разных углах комнаты,

— А то, каким оригинальным способом можно удерживать при себе нужных людей. Оказывается, достаточно просто спать с ними…

— Сюзи, ты здесь? — В комнату заглянула Мелани. — А я решила… — Она тотчас осеклась, увидев, что девушка не одна. Картина, представшая ее взору, была весьма красноречивой. — Ну как это называется? Мы же договорились встретиться и разобраться во всем завтра. — Она вопросительно глянула на Каллигана, не получив ответа от сестры.

— Мистер Каллиган решил не откладывать дело в долгий ящик, — съязвила Сьюзен. — Вообще-то, он пришел сюда совсем с другими намерениями. — Она не сводила пронизывающего взгляда со своего противника. Золотисто-рыжие волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам, и пылающие щеки делали ее похожей на героиню какого-то спектакля или кинофильма.

— Ну, мои другие намерения могут и подождать, — вступил Эдвард. — А что касается основной причины нашего конфликта, я советую вам…

— Мы не нуждаемся в ваших советах, — отрезала Сьюзен.

— Не перебивайте, пожалуйста. Я советую вам пока ничего не говорить мистеру Осборну.

— Поскольку речь идет о его будущем, эта просьба кажется мне нелепой и абсурдной. — Голос Сьюзен уже почти срывался на крик, но Эдварда, похоже, не смущала перспектива стать свидетелем женской истерики.

— Как бы там ни было, — по-деловому продолжал он, — это прежде всего вопрос коммерции, и, пока ваша сторона до конца не уяснила себе, что я планирую предложить этому человеку, он ничего не должен знать.

— Коммерческая тайна здесь ни при чем. На самом деле вы не хотите, чтобы Норман догадался, как велико ваше желание заполучить его для одного из своих ресторанов, — не унималась Сьюзен.

— Он сможет диктовать свои условия, — с достоинством возразил Эдвард.

— Вот только знать этого пока не должен, да? Боитесь, слишком много запросит? — Горькая усмешка искривила ее губы.

Он устало и разочарованно покачал головой и обратился к Meлани:

— Вы производите на меня впечатление более здравомыслящего человека, чем ваша сестра. — Его голос стал значительно мягче. — Вам не кажется, что рыжие волосы — это своеобразная печать, которой Господь наделяет неуравновешенных, импульсивных людей? Но суть не в этом. Я очень прошу вас на сегодня закрыть тему шеф-повара и перенести обсуждение, как мы и договаривались, на утро.

Мелани была в нерешительности.

— Хорошо, мистер Каллиган, но дело в том, что я совершенно согласна со Сьюзен. Нет никакой разницы, когда Норман узнает о грядущих переменах в его жизни — сейчас или десятью часами позже. Вы ведь все уже для себя решили и добьетесь своего любой ценой.

— А как же иначе? — Эдвард сделал большие глаза и оживленно, с неподдельной заинтересованностью продолжал: — Но только, ради бога, объясните мне, Мел, почему заурядный закон свободного рынка вы воспринимаете как личное оскорбление? Спрос рождает предложение, и вы могли бы догадаться, что рано или поздно появится человек, который захочет воспользоваться услугами Нормана с выгодой для обоих. Я могу понять, почему это так задело Сьюзен, но вы? Неужели и вы… — Он не успел договорить.

— Успокойтесь, Каллиган, у вас слишком разыгралось воображение, — предостерегающе перебила его Сьюзен. Она была шокирована тем, что Эдвард плохо подумал о бедной Мел, которая и в мыслях не могла бы изменить мужу. То, что ее саму он записал в любовницы шеф-повара, уже не вызывало у Сьюзен бурной реакции. — Хорошо, леди, я вижу, что уже порядком надоел вам. Увидимся завтра. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мистер Каллиган, — пролепетала Мелани, а Сьюзен промолчала, потому что в эту минуту не могла подобрать ни единого вежливого слова.

— Сюзи…

— Не надо, Мел, — умоляюще прошептала девушка. От перенапряжения у нее внезапно наступил упадок сил. Она медленно подошла к креслу, села и устало закрыла глаза.

Она не могла себе простить, что позволила себе такую слабость наедине с этим невыносимым человеком, полностью потеряв контроль над собой в его объятиях. И в то же время то, что она испытала с ним, сильнейшим образом потрясло все ее существо. Такого блаженства не дарил ей ни один мужчина. Конечно, у нее были и увлечения, и романы, но никогда романтическое чувство не захватывало ее целиком.

Мать уже в подростковом возрасте воспитала у девочек высокую самооценку и требовательность в выборе партнера. Благодаря этим качествам ее семейная жизнь сложилась удачно, того же она желала и дочерям. К двадцати семи годам Сьюзен имела четкое представление о том, с каким мужчиной она хотела бы пойти по жизни.

Эдвард Каллиган был полной противоположностью этого образа, и тем ужаснее было сознавать, что именно он пробудил ее чувственность. Что в нем так неодолимо влекло ее: порочность, легкое отношение к жизни, внешняя красота? Сьюзен не находила ответа и от этого в душе все сильнее росла тревога. Нужно было рассказать о случившемся сестре, но мешали подступившие слезы и комок в горле. Казалось, ей снится страшный сон: она хочет позвать на помощь, а рот не слушается, и звуки, еще не родившись, тонут в какой-то вязкой фантастической пустоте.

— Сюзи! — Мелани уставилась на сестру с каким-то священным ужасом. — Ты сейчас такая же, какой была я… Это судьба! У тебя на лице написано…

— Что написано? — выдавила Сьюзен.

— То же, что у всех женщин в нашей семье. У меня, когда я встретила Дэвида, наверное, и у мамы, когда она познакомилась с отцом. Мы, Моррисоны, влюбляемся внезапно и на всю жизнь. Я чувствовала, что придет время и с тобой случится такое…

— Не говори глупостей, Мел! — Сьюзен грубо оборвала мечтательный монолог сестры. — Я не знаю, что там происходило у вас с мамой, но надеюсь, что в моей жизни все будет по-другому. И с Эдвардом Каллиганом в последнюю очередь. — Она вскочила и нервно заходила по комнате.

— Разве ты не влюблена в него? — ласково и немного разочарованно спросила Мелани.

— Ну как тебе такое в голову пришло? — уверенно ответила Сюзи, но, по правде говоря, она и сама не могла разобраться в своих чувствах. Одно она знала наверняка: это не должно быть или стать любовью, потому что полюбить такого эгоистичного и аморального человека значило бы добровольно обречь себя на долгие годы страданий.

— Но, Сюзи, я же почувствовала, что между вами что-то произошло. Что-то… Ну, ты понимаешь, я имею в виду…

— Понимаю, — снова перебила ее сестра. — Но Каллиган из той породы мужчин, которые готовы соблазнять любую женщину моложе шестидесяти лет.

— Ну зачем ты так! — Мелани негодующе покачала головой. — Дэвид рассказывал мне, что Каллиган, напротив, очень разборчив в отношениях, он порядочный человек. А романы его скоротечны потому, что. по его словам, он еще не встретил ту единственную, которую узнает с первого взгляда. Конечно, он самолюбив и не хочет, чтобы его использовали, поэтому подчас вынужден использовать других.

Интересно, с иронией подумала Сьюзен, я уже в числе использованных?

— А еще Дэвид говорил, будто Каллиган придумал себе женщину-мечту, которой в действительности не существует.

Сьюзен совершенно не занимало, что думает Дэвид о своем друге и его сексуальной жизни, но она знала, что Мел необходимо иногда произносить его имя, вспоминать то, что он когда-то сказал. В этом заключалось ее маленькое счастье. Для себя Сьюзен уже составила мнение об Эдварде Каллигане и не нуждалась в его коррекции.

— Радуйся, Мел, — с наигранным воодушевлением сказала она. — У этой сказки счастливый конец. Принц нашел свою принцессу, через неделю они поженятся, будут жить долго и счастливо и умрут в один день!

— Это ты про Эдварда? — недоуменно спросила Мел.

— Ну а про кого же! — раздраженно бросила Сьюзен.

— Значит, Каллиган женится, а Дэвид даже не заикнулся мне об этом. — В ее голосе звучала детская обида.

— Мел, последний раз ты говорила с Дэвидом месяц назад. С тех пор столько воды утекло. Тогда, может быть, и речи не было ни о какой свадьбе.

— Ты права, но все-таки странно, что Эдвард поселился здесь, когда у него на днях такое событие.

— Разумеется, странно, — пробормотала Сьюзен. — Но нас это не должно волновать. Мы уже и так слишком долго его обсуждаем. Лучше подумай, что с нами будет, если мы лишимся Нормана. Это грозит разорением, а наши родители просто не смогут пережить потерю.

— У нас есть шанс, может, он откажется принять предложение Каллигана. Хотя… — она перехватила скептический взгляд сестры, — это было бы безумием с его стороны. Но откуда, откуда Эдвард узнал о нем?

Для Сьюзен этот вопрос не был таким неразрешимым. Она подозревала, что тут не обошлось без Дэвида, но сестре ничего говорить не стала. Во-первых, не хотела подливать масла в огонь — их брак и так был под угрозой, а во-вторых, у нее не было никаких доказательств.

— Сейчас это не имеет значения. У нас серьезная проблема и надо думать, как ее решить.