"Война. Хроника пяти дней" - читать интересную книгу автора (Джемаль Орхан)

Третий день войны. Цхинвали.

Первые два дня исход войны предсказать никто бы не взялся. Воздушные бои грузины выигрывали, артдуэли тоже, их логистика также явно превосходила российскую.

58-я армия застряла в десяти километрах от Джавы, а под Цхинвали из российских военных дрались лишь чеченские спецназовцы из батальона «Восток», да подошедший к ним на помощь батальон русских десантников. В миротворческом штабе их называли БТГ – батальонно-тактической группой.

БТГ мочило грузинских артиллеристов. Те окопались в горах, окружающих Цхинвали, и не позволяли российским колонам приблизиться к городу, держа их на почтительном расстоянии. В ночь с 8-го на 9-е БТГ зашла им в тыл и в последующие сутки устроила на позициях форменную резню.

Командир «Востока» Сулим Ямадаев, рассказывал:

– Мы специально давали утечки в эфир: пусть грузины знают, что это мы пришли. Они нас боялись, и иногда отходили сразу, без боя. Все-таки у чеченцев есть определенная репутация.

Ямадаев расплывается в добродушной улыбке сытого людоеда. В ту ночь его бойцы так хорошо потрудились в горах, что утром зарская дорога оказалась полностью разблокированной. По ней раним утром части 58-й армии смогли войти в Цхинвал. А дальше все было уже делом техники.

За несколько часов баланс сил изменился самым кардинальным образом. Грузинские военные порядки были разрезаны на две части. Пехотные бригады, обкатанные в Ираке, оказались окружены и блокированы в районе грузинских сел, тянущихся вдоль транскавказской магистрали. Наиболее боеспособные части принимать участие в боях больше не могли. А на передовой остались лишь плохо подготовленные резервисты. Они не выдержали противостояния с российской армией и побежали.

Цхинвальские улочки наполнились тяжелой российской бронетехникой. Началась зачистка оставшихся в городе снайперов и корректировщиков огня. С гор доносился шум боя. К вечеру подтянулись бодрые офицеры из пресс-службы Министерства обороны с полковничьими звездами на плечах. Теперь они помогали телевизионщикам составлять новости:

– Город взят под контроль частями российской армии. И только теперь предстоит оценить масштаб потерь среди мирного населения, пережившего… м-м-м… здесь требуется сильное слово… м-м-м… штурм?.. да! штурм!.. пережившего штурм города. Грузинский спецназ в настоящий момент блокирован высоко в горах в районе села Тамарошени…

Телевизионщики, прилежно писали под диктовку военных и тотчас же выходили в прямой эфир, повторяя за ними слово в слово.

К вечеру в городе стало, действительно, безопасно. Главным признаком этой безопасности являлись штабные генералы в отутюженных брючках с лампасами и гигантских фуражках. Теперь они спокойно разгуливали среди камуфлированного военного люда. Значит, бояться было действительно нечего.

Поздно ночью с гор в Цхинвали спустился вездесущий батальон «Восток». Именно его силами собственно и был блокирован в горах грузинский спецназ. На броне трофейного бетеэра лежало двое убитых грузинских офицеров. Вообще-то считалось, что командир батальона Сулим Ямадаев, находится в федеральном розыске. Однако совсем не прячась, он охотно пояснял:

– Вот застрелили этих и с собой взяли. На случай если наших убьют. Тогда телами поменяемся.

С грузинским спецназом ямодаевцы обошлись мягко, – отпустили.

– Они вроде как заложников взяли. Требовали коридор для отхода. Ну, мы чуть-чуть поспорили: некоторые думали, будто это вовсе и не заложники, а они сами в гражданское переоделись. Но потом решили: а вдруг?.. От греха подальше дали им коридор.

Ямадаев подбоченясь рассказывает журналистам, как оно было на самом деле. Улыбается, раздает дефицитные в Цхинвали сигареты. На его груди иконостас из орденских колодок и звезда Героя России. Он явно доволен: именно его бойцы сыграли ключевую роль в обороне Цхинвала а потом расчистили проход для 58-й армии. Он с удовольствием демонстрирует подаренные Путиным часы и именной наградной «Макаров».

Журналистов интересует даже не столько похождения в горах, сколько хитросплетения его отношений с президентом Чечни Рамзаном Кадыровым.

– Сулим, а как вообще ты здесь оказался? Тебя арестовать должны, ты же в розыске!

Ямадаев злится, но марку держит: хохочет в ответ.

– Какой арестовать? Я не от кого не скрываюсь! Все понимают, что Кадыров шикнул на своих карманных прокуроров, и они типа меня в розыск объявили. А я до 8-го августа лежал в Москве в госпитале и все знали, где я нахожусь. Считали бы нужным, – пришли бы и задержали. Но ко мне пришли и сказали: «Сулим, война началась! Иди за Россию драться!». И я пришел.

– Слушай, Сулим, а завтра что ты собираешься делать? – интересуюсь я.

– Завтра у нас спецоперация, – с деланной кровожадностью улыбается Ямадаев, – Мы идем… (крутит головой по сторонам: Вахтанга рядом нет?).. мы идем грузин ебать!

Вахтанг – грузин, но служит в чеченском «Востоке». Чеченцы переделали его имя на свой манер: Ваха. Среди ямадаевцев есть и еще пара грузин. Сам командир говорит о них с гордостью:

– У нас тут интернационал!

Для него их присутствие как бы снимает этнический привкус этой войны. Он вроде бы уже и не ведет своих орлов-чеченцев на «грузина». Он всего лишь выполняет приказ, потому что является командиром российского спецназа, а служат под его началом, бойцы самых разных национальностей. Почти, как в советские времена.

Вахтанг Сулима поддерживает:

– Нет плохих наций, правда, командир? Кто мудак, того ебашим.

Много позже, он даже чуть-чуть пооткровенничал со мной:

– В армии с 1987-го года. Тогда поступил в Москве в институт военных переводчиков и с тех пор присяге не изменял. Поэтому я здесь, а не на той стороне.

ВИИЯКон он закончил как арабист. Но в данном случае пригодился его родной язык: В батальоне Вахтанг взял на себя функции переводчика. Он классический пижон: в его вещмешке вперемешку с запасными обоймами от Стечкина сложены свежие маечки, носочки, дезодорант… Он носит хорошо подогнанный натовский комуфляж, и натовскую же разгрузку, сидящую на нем как влитая. На руках фирменные кожаные перчатки без пальцев. Судя по всему, в лихие девяностые он вволю понаемничал в Африке.

– Но когда работа для меня появляется дома, я всегда российский офицер! – усмехается он.

При всем своем пижонстве, Вахтанг безусловный храбрец-отморозок. Мне-то казалось, что раз он за переводчика, то и место его в штабе. Оказалось, что нет. Переводчик, как мне объяснили, должен идти на самом острие штурмовой группы. Там он сможет оперативно допрашивать взятых в плен. На острие штурмовой группы Вхтанг ходил с теми же понтами, с которыми делал и все остальное, с нарочитой ленцой приговаривая:

– Только бы не в гору! У меня ж обе ноги пришитые.