"Света и Камила" - читать интересную книгу автора (Ефетов Марк Семенович)

10

Яхия начал рисовать рано, когда ему не было ещё и десяти лет. Тогда в семье Мустафы было голодно, и мальчик больше всего любил рисовать бананы и апельсины, лепёшки и миски с едой.

Он был фантазёром, Яхия, любил мечтать и мечты свои переносить на бумагу — рисовать. Он становился старше, рука держала твёрже карандаш, и большой мир появлялся на его рисунках.

Особенно любил Яхия рисовать спящую Камилу. Спит она, тихонько посапывает, а кукла лежит рядом, у щеки.

Когда Яхия рисовал Камилу, такая радость охватывала его, что исчезал весь мир вокруг.

Однажды Мустафа увидел карандашные наброски сына и пришёл от них в восторг:

— Камила! Смотри, Фатьма! Камила спит. И кукла рядом… Камила смеётся. И везде как живая!.. Яхия, вот на этом рисунке она получилась лучше всего… Нет, на этом. Или на этом. Все хороши, сынок.

— Нет, — сказал Яхия, — это всё ещё плохо. Я должен нарисовать её и нарисую лучше.

— Но это же Камила! Что ж тут плохого, сынок?

— Должно быть лучше, — твердил своё Яхия.

Он хотел, чтобы в его рисунках была видна и доброта Камилы, и её весёлость, и красота. Сколько бы Яхия ни рисовал сестрёнку, его не радовали эти рисунки. Он любовался Камилой, скучал без неё. Когда же сестра обнимала его тёплыми руками и прижималась щекой к щеке, Яхию охватывала такая радость, что он принимался кружиться по комнате, плясал, подбрасывал Камилу, ловил её, падал, боролся с ней, ложась на обе лопатки. А Фатьма хотя и говорила: «Уймись, ты же не ребёнок и она девочка, а не мальчишка», — но в душе радовалась.

Да, она часто радовалась. «Камила, ну кто так держит ложку!» — строго говорила Фатьма. А про себя думала: «Выросла доченька. Давно ли её надо было кормить из ложечки. А теперь сидит со всеми за столом и ест, совсем как большая».

В том году платья Камилы, — а их было у неё два, — стали совсем короткими. Яхия называл теперь сестру Длинноножкой. Руки и ноги у неё вытянулись: срочно надо было шить новые платья. А где было взять денег на материю? Фатьма отрезала кусок от материи, которая заменяла ей платье. Она распорола оба платья Камилы и натачивала их. И при этом каждый стежок приносил ей радость.

Утром Фатьме оказалось труднее завернуться в укороченный кусок материи. «Ну и пусть, — думала Фатьма, — зато у Камилы теперь просторные платья. Ей будет теперь удобнее». От этих мыслей Фатьме становилось хорошо и радостно на душе.

Нет, она не выделяла дочку. Нельзя сказать, что Фатьма любила Камилу больше чем Яхию. У хорошей матери любовь всегда одна для всех своих детей. Такой была и Фатьма. Но ведь Камила была ещё малышкой. Ну как о такой не думать с нежностью, как не ласкать её, не радоваться её росту, новым её словам и всё более и более осмысленным поступкам!

Яхия как старший хорошо понимал это и тоже всю свою любовь и нежность отдавал сестрёнке.

Когда у Яхии появился этюдник с красками, он стал уходить из дому — рисовать улицы Эль-Манаха, мальчишек своего двора, дорогу к морю. Больше всего он любил рисовать голубой канал, белые пароходы, крылатые фелюги. На его рисунках над всем этим реял зелёный со звёздами флаг Египта.

Не было этого флага над водами канала, захваченного иностранцами. Рисунок Яхии был мечтой. Но мечта эта сбылась.

Свергли в Египте короля, отобрали его многочисленные дворцы, сады, кладовые с драгоценностями. А затем народ потребовал, чтобы убрались домой иностранные войска, которые многие годы топтали египетскую землю. Суэцкий канал, пролегающий по египетской земле, построенный потом и кровью египтян, стал наконец египетским. Над Суэцким каналом был поднят флаг республики Египет.