"Шестой океан" - читать интересную книгу автора (Гомолкo Николай Иванович)

Глава четырнадцатая

– Вы сумеете разбогатеть-у вас есть дерзость, – сказал сенатор Уолтер Полю Арнодю,- Уважаю предприимчивых людей. Вернее – ценю. Моя дочь говорила со мной, и я согласен на ваш полет. Дай руку, Поль. Заранее поздравляю с успехом!

Поль Арноль до мелочей запомнил этот счастливый в его жизни день. С сенатором произошло что-то невероятное: он стал даже ласковым. Похлопывал по плечу, смеялся. Поль поверил в искренность большого босса. Все-таки сердце не камень, сенатор не мог быть врагом своей дочери, передумал обо всем, стал мягче.

Они долго и подробно говорили o будущем полете.

– Ты должен для этого путешествия иметь самое главное – здоровье. Как себя чувствуешь?

– Мистер Уолтер, будь здесь парочка африканских львов, я наглядно показал бы это. А так, если похвастаюсь, вы не поверите.

Сенатор ласково улыбнулся.

– Что ни говори, ты, Поль, славный парень. Heдаром тебя полюбила Элси. Правда, у тебя до отказа не наполнены карманы, но это дело времени, ты будешь еще счастливчиком.

– Значит, моя кандидатура верная? – переспросил Поль, боясь, что сенатор передумает,

– О да!

– И я могу об этом сказать Элси?

– Конечно. Кстати, я позову ее сюда,

– Я ценю ваше доверие. Тысячу раз благодарен!

В этот момент дверь отворилась и седой лакей, склонившись в поклоне, спросил, чем может быть полезен.

– Позовите мисс Элси,- приказал сенатор.

Вскоре она вошла – в синем нарядном платье, счастливая, радостная.

– О, милый Поль! По глазам вижу, ты по душам поговорил с па,- сказала она, садясь рядом с ним, – Ты счастлив?

– Да, ты угадала – я чувствую себя на седьмом небе,-согласился Поль.-Теперь все решено – и мы будем вместе! Не так ли, мистер Уолтер?

– Сэр, я дал слово и выполню свой отцовский долг. Элси, люби этого мальчика. Он неуравновешен и жаден. За ним нужен хороший глаз.

– Па, я сегодня счастлива. Прикажи, пожалуйста, накрыть стол. Мы так давно не сидели вместе в нашей дружной семье…

Они все трое, будто и впрямь одна семья, прошли в зал. Пока говорили о разных городских новостях, лакей неслышно накрыл стоп. Сенатор выглядел немного торжественно. Поль тоже.

В золоченых ведерках, заполненных льдом, стояло шампанское, отдельно были поданы вина французских и испанских погребов.

– Этот маленький банкет разрешите открыть,-сказал, ласково улыбаясь, сенатор,- тостом за победу нашего дела, за славу Штатов.

Элси приятно было видеть, как блеснули глаза

Поля. Он охотно выпил и старательно занялся крабами.

После вина разговор стал оживленнее. Поль Арноль заговорил без излишней скромности:

– Я не сомневаюсь, что оправдаю доверие нашего президента, нашего народа. История Земли, можно считать, уже окончена. С этих пор начинается история Луны. И создадим ее мы, сыны Штатов. За Луну, за пять миллионов, Элси!

Ее тонкие губы немного раскрылись и лицо засветилось улыбкой.

– Мой милый мальчик, ты сегодня дважды счастлив! – сказала Элси и, наклонившись, поцеловала Поля в щеку.

После обеда Поль и Элси на воздушном автомобиле направились на прогулку за город.

Прошло почти два месяца. Это время Поль отдал изучению космической ракеты, секретов управления ею. В экипаж вместе с ним попали еще два парня Макс Велл, бывший рыбак, и негр Роб Питере. Поль занимался отдельно от них, он был капитаном космического корабля.

Незадолго до дня отлета Поль решил все же поговорить со своими спутниками. Они встретились на космодроме, в баре, где заблаговременно был подготовлен удлиненный столик.

– Вы будете очень полезны в нашем путешествии,- сразу же сказал Поль.Я поведу вас к славе. Мы откроем для людей Новый Мир. Будет бит козырный туз испанца Колумба, заслонявший собою любое открытие. Джентльмены! – Он перевел дыхание и сказал страстным шепотом: – Мы не только откроем Новый Мир, мы усеем наши жизненные пути долларами. Макс Велл, кем ты был раньше?

– Рыбаком, сэр, в Ки Уэсте,- гордо ответил Макс.- Отличным рыбаком. Я дважды выходил в море с самим Хемингуэем.

– Почему ты захотел лететь со мной?

– Затонул мой бот, и я остался с голыми руками. А руки у меня – сами видите.

– Не унывай, ты станешь богатым человеком! Удача будет покорно семенить за нами на лапках, как хорошо выдрессированная болонка за своим владельцем! У тебя есть невеста?

– Есть, сэр.

– Она будет самой счастливой невестой янки. Мы первыми попадем на Луну, мы обшарим ее горы и ущелья. Возможно, привезем на Землю алмазы, золото, рубины и сапфиры… Это будет неплохим пополнением наших карманов, в которых уже, можете считать, лежат пять миллионов долларов. Попомните мое слово!

Макс кисло хихикнул.

– О, я молю нашего бога об этом. Однако, сэр, не забывайте: мы рискуем – можем попасть черту в зубы!

Поль Арноль это замечание своего подчиненного встретил недовольной гримасой: сжал зубы и прищурил глаза.

– Вы не верите в наше дело? Значит, не верите Штатам!- зло бросил он в лицо Максу.

– Зачем такие выводы, сэр? – возмутился в свою очередь рыбак.- Мой бот затонул в ста милях от берега, а мы же очутимся в нашей посудине значительно дальше. Я говорю так, чтобы предупредить вас, капитан! Некоторые газеты пишут, что наш полет-авантюра.

Арноль поднял голову, насторожился. По телу пробежал холодок недоброго предчувствия. Раньше он и не задумывался об опасности. Неужели Макс прав? Но, вспомнив об Элси, о последнем разговоре с сенатором Уолтером, он успокоился. Лицо его снова подобрело.

– Я не думаю, Макс,- успокаивающе сказал он,- что нас посылают на гибель. Если ты слышал что-нибудь, то это выдумки красной пропаганды.

– Дай бог, чтобы это было так, сэр,- примирительно сказал рыбак.- Но предостережение никогда не мешает, капитан.

– Слушайте, Макс, некоторые люди находят счастье своей жизни в риске. Вот и мы в некоторой степени рискуем…- подумав, согласился Поль.

С Робом Питерсом Арноль не разговаривал, даже не смотрел в его сторону. Узнав, что в экипаже ракеты будет негр, он ужасно возмутился и заявил протест администрации космопорта и Уолтеру.

– Скажите, как попала к нам черная свинья? – зло спросил он.- Неужели из семи тысяч добровольцев нельзя было выбрать подходящего парня? Я требую заменить его. Черная кость на корабле – дурная примета!

– Скажи, Поль, кто служит белым в Штатах?

– Негры! – не задумываясь, ответил тот.

– Так чего же ты кипятишься? В твоем экипаже должен быть хороший, надежный слуга. Мы тебе его и дали.

Поль закусил губу, замигал глазами. Прекословить больше не имело смысла. На этом конфликт и кончился.

И вот Роб Питере попал в бар. Он слушал разговор внимательно. Пухлые губы его не шевелились, но в чистых огромных глазах отражалась тщательно скрываемая ирония. Роб был портовым грузчиком," но последние два года не работал, как и многие миллионы людей в Штатах. Он голодал, страдал, не имел над головой крова. Как хорошо, что он первым записался в добровольцы! Теперь Роб сыт, спокоен, хотя на душе у негр все же тревожно. Он, вероятно, лучше своих спутников понимал рискованность задуманного полета, но молчал, боясь потерять выгодное место.

Теперь он сидел в баре и с показной вежливостью слушал хозяина.

Поль Арноль тем временем поучал:

– Мне нужны преданные люди. И, мне кажется, вы понимаете это. Предупреждаю, опасайтесь пророчеств красных. У вас должны быть стальные нервы, твердые сердца. Трудностей будет много, мы пойдем им навстречу, мы их победим. И вот что: никакого самовольства, все делать по моему приказу. Понятно?

– Да, сэр,- ответили Макс и Роб в один голос.

– Больше я вас не задерживаю,- сказал Поль и встал из-за стола.Допейте свой джин, набирайтесь сил в дорогу.

Макс и Роб поклонились.

Поль Арноль вышел из бара.

Макс и Роб еще долго сидели за джином, но говорили мало. Неизвестность будущего и манила их и одновременно пугала.

Это были отважные, отчаянные парни – их такими сделала жизнь. За время подготовки к полету Макс и Роб сблизились, но между ними еще не было полного доверия.

В противоположность тихому, замкнутому Робу Макс, наоборот, словоохотлив, дерзок, суетлив. О чем ни спросишь – все ему известно, обо всем у него свое мнение. Равнодушным он оставался только к самому себе.

В баре было много народу. Синеватой тучей стоял под потолком папиросный дым. За ближайшим столиком четверо мужчин с крепкими жилистыми шеями и сильными руками что-то возбужденно обсуждали.

Макс хлебнул джина, прислушался.

– У них нет опоры в жизни, вот они и согласились,- сказал один из мужчин.

– Когда человек в отчаянии, он теряет голову, – глубокомысленно заметил второй.

– Мы не можем жить без сенсации и одного дня,долетели до Макса слова третьего мужчины; и он понял, что говорят об их экипаже. "Пожалуйста – вот мнение людей,- угрюмо подумал он.- И чем мы думали, когда впутывались в это дело?"

До слуха опять донеслись слова. На этот раз говорил, видимо, четвертый джентльмен. Голос у него густой, низкий.

– Есть упрямые люди – хотят обязательно умереть. И везде они ищут смерти. По-моему, эти парни из тех, кого называют сорви-голова.

Макс, посмотрев на Роба, кивнул в сторону стола.

– Ты слышишь, о чем говорят? – спросил он приятеля.

Роб равнодушно кивнул головой.

– Уйдем отсюда, – старина,-заторопился Макс.- Не хочу отравлять душу болтовней этих завистников. Как ты думаешь, они от зависти так говорят? Если бы им предложили наши места – на седьмом небе были бы,- сказал он, не ожидая ответа товарища.

Роб поднялся из-за стола и пошел за Максом к выходу.

Вечерело. Над городом, опередив вечернюю зарю, вспыхнуло зарево огней. По широким тротуарам медленно и важно прогуливались с собаками на цепочках богатые леди и джентльмены.

Роб остановил Макса, показал рукой в сторону.

В нескольких шагах от них переходила дорогу группа людей с большой свитой слуг. Впереди шла собака из породы догов с алмазным ошейником и ярким бантом.

– Собака миллионера,- заметил кто-то из прохожих.

Макс сплюнул.

– Роб,- вдруг остановил он товарища,- ты знаешь, в баре незнакомцы говорили правду. Может, передумаем?

– Нет! – решительно сказал негр, и глаза его упрямо загорелись.- У меня больная жена, голые дети; я должен в наше жилище приносить деньги. Пусть даже с самого неба…

Макс участливо посмотрел на него.

– Понимаю,- сказал он тихо.- Такая уж у нас судьба. Полетим, Роб, вместе! С таким человеком, как ты, я охотно разделю все будущие страдания и неудачи. На углу улиц они тепло простились.