"Книга 2. Быль о Холодном Огне" - читать интересную книгу автора (Олненн Иней)

ГЛАВА 28

Вик Редмир спешил. Чем ближе к дому, тем неспокойнее становилось на сердце. Оставляя брата в Эйриме, хотя и под надежной охраной, он сильно рисковал. Багровая Марах Азбар застала его уже на полпути к Шентиду, в окрестностях которого была назначена встреча с князьями, и с того дня груз на сердце становился все тяжелее. Эльямары объявили Ашгирм, и теперь Инмор был в опасности.

Инмор и Вик принадлежали к роду князей Лигрии, роду сколь древнему, столь и славному, но война ормитов все изменила в их судьбе. Обороняя Ютвит от полчищ степняков, погиб отец, князь Эртон, погибла княгиня, их мать. Власть наследовал Вик — старший сын, но Лигрия пала, и Черный Король посадил в столице своего князя — мясника по имени Баруш. Лучшего выбора для осуществления коварных замыслов придумать было нельзя: новоявленный правитель жестоко преследовал знатных аврисков, лишал их земель, разорял дома, отнимал жизни. Опальный князь вынужден был искать убежище в дремучих дебрях Древнего леса, и за ним туда ушло много аврисков. За год изгнания Вик Редмир и Ринн Туарх смогли собрать целую армию непокорных власти Черного Короля.

Баруш питал к Редмирам неостывающую ненависть, завидовал им, как только может завидовать мясник князьям. Он всю жизнь считал их виноватыми в том, что они богаты, знатны, их чтят и уважают, тогда как он, Баруш, лишен всего этого. Да, Баруш ненавидел их, но утолить ненависть не мог, не смел ослушаться своего хозяина. Черный Король, расчетливый и дальновидный, до поры запретил трогать Вика Редмира, справедливо опасаясь силы, что стоит за ним. Степнякам соваться в леса было несподручно, а ряды непокорных каждый день пополняли сжигаемые жаждой мести авриски, оставшиеся без крова и близких. Ворошить это гнездо было опасно, поэтому Черный Король ждал и искал способ, которым можно связать Вику Редмиру руки. Три года они настороженно следили друг за другом, словно игроки, поставившие на кон все, что имеют. Вик Редмир тогда обосновался в Эйриме — замке на крутом берегу Вигрила, заново укрепив его. Место было хорошее — впереди река, за спиной — Древний лес.

А потом Охотники выкрали Карин, женщину, которую Вик Редмир любил и хотел сделать княгиней. Опасаясь за ее жизнь, он решил тайно переправить Карин в самое сердце Древнего леса, там она была бы в безопасности. Поручив это дело людям, которым доверял, сам поехал в Мир-Авит, чтобы увлечь за собой ищеек Баруша. И уже в дороге узнал, что его предали: пятеро из десяти сопровождавших были куплены деньгами Черного Короля, они убили верных Вику людей, а Карин увезли. Позже Вик нашел всех предавших его, и сам убил каждого из них. О судьбе Карин так ничего и не узнал.

А потом напали на Инмора, младшего и единственного брата, — враг наносил удары расчетливо и в самые больные места. С Инмором было шестеро бойцов, и все они пали. Сам Инмор и его верный телохранитель долго оборонялись, потом Инмор остался один, и когда Ринн Туарх подоспел на помощь, Охотники уже собирались перерезать ему горло.

Два месяца Инмор Редмир находился между жизнью и смертью, но прачи, карауливший у ложа, все же остался без добычи. Когда Вик покинул замок, отправляясь на встречу с князьями Оквиты и Скаверы, Инмор едва начал вставать с постели. Вик отсутствовал одиннадцать дней, за это время верный Оярлик должен был перевезти Инмора в Лес, как только он оправится настолько, чтобы перенести дорогу. Но взошла Марах Азбар, все в одночасье могло измениться, и Вик гнал коня, стараясь не смотреть на небо, где бледно-красным пятном разлилось сияние багряной звезды. Унвел и Эронг, его телохранители, едва поспевали следом.

Впереди блеснула нить реки, и всадники вылетели на дорогу, что была проложена между Мир-Авитом и Эйримом. Ехать сразу стало быстрее и легче. По левую руку мчался быстрый Вигрил, а Вик Редмир мчался к утесу, на котором возвышался видимый издалека замок. Над башнями кружилась галдящая стая ворон.

По обрывистой узкой дороге кони вынесли их к замку. Окованные железом могучие ворота были распахнуты настежь. Сопровождаемый вороньими криками, Вик Редмир проехал по подъемному мосту и остановился, бледный и похолодевший.

Весь двор был устлан мертвыми телами, и еще дымились ручьи крови. Эхо жестокой сечи тихо замирало на стенах и в башнях. Полегли тридцать пять лучших бойцов Вика Редмира, его дружина, все полегли, до последнего. Рядом валялись тела Охотников, и было их неизмеримо больше.

Вик спрыгнул с коня и взбежал на крыльцо. На дубовых дверях висел воин, пригвожденный к створам пятью стрелами.

— Оярлик! — воскликнул Вик Редмир, приподнимая его голову.

Он едва не заплакал, глядя, как дрогнули веки друга и в глазах засветилась искорка жизни. Разлепив запекшиеся губы, Оярлик еле слышно прошептал:

— Я не уберег его, князь. Прости…

И глаза воина погасли, теперь уже навсегда.

Вик зарычал, как зверь, угодивший в капкан. Выхватив меч, он ринулся в замок, распахивая двери одну за другой и круша все, что попадалось под руку. Он искал брата и нашел его — изрубленного на части, в луже крови — и упал перед ним на колени. Телохранители, неотступно следовавшие за ним, остановились в стороне, они не мешали, понимая, что князь должен дать выход своему отчаянию, и следили, чтобы в этом отчаянии он не навредил самому себе.

— Вик Редмир!

Голос, прозвучавший от двери, заставил Вика очнуться. Он смог подавить рыдания, которые душили его, и насухо вытер рукой слезы — плакать время еще не пришло. Тяжело поднялся на ноги, хмуро посмотрел на обнаженный клинок в своей руке и вложил его в ножны.

— Привет тебе, Здарек, — Вик Редмир опустился на единственную уцелевшую скамью. — Не в лучшие времена ты появился. Охотники напали на Эйрим и убили брата.

Он произнес это внешне спокойно, но за спокойствием скрывались мучительные поиски выхода, и мысли, одна страшнее другой, проносились в голове. Здарек присел рядом.

— Я узнал об этом слишком поздно, — сказал следопыт. — Надеялся успеть, но не успел.

— Отныне меня ничто не остановит бросить вызов Черному Королю. Я еду в Ютвит.

— Это опасно.

— Ничуть. Теперь Баруш не позволит даже волосу упасть с моей головы. У него моя женщина, он думает, что держит меня в руках. Он хочет видеть, как я страдаю, что ж, он увидит.

— А где Ринн Туарх? Я думал, вы вместе.

— Нет. Но я собираюсь послать за ним. А мы еще сомневались в решительности действий!.. Это мы бездействуем, а Черный Король тем временем уничтожает нас поодиночке… Унвел!

— Да, мой князь, — отозвался телохранитель.

— Нагони Ринн Туарха и скажи, что я отправляюсь в Ютвит, пусть он отправит людей предупредить других князей.

— Я сделаю это.

Унвел переглянулся с Эронгом, Эронг едва заметно кивнул ему, и Унвел вышел.

Тела павших воинов перенесли из замка на берег реки, на высокий мыс, откуда открывался вид на русло Вигрила и дальний Лес. Насыпали над ними курган свежей земли и сверху положили остывшие, запекшиеся кровью хессов мечи.

— Это были мои лучшие воины, — сказал Вик Редмир. — Оярлик был мне братом. Клянусь, я отомщу за каждого из них. А за Инмора — вдвойне.

Защитники Эйрима за жизнь не торговались, но продали ее дорого и унесли с собой много, очень много Охотников. Тела Охотников сожгли, а пепел развеяли по ветру.

— Теперь — в Ютвит.

День сменялся ночью, леса — лугами, села — городами. Лигрия стелилась под копыта лошадей, и никто не делал даже попытки напасть на опального князя.

— Нечасто мне оказывали такую честь, — угрюмо усмехнулся Вик Редмир, когда они остановились в маленьком селении, чтобы напоить лошадей.

Это были первые слова, произнесенные им за два долгих дня.

Настороженно сгрудившись в стороне, люди молча глядели, как они достают воду из колодца, но подойти не решались. Воины поочередно напились из деревянного ведра и сели в седла.

— Да какие слова, какая сила заставит их вспомнить былое величие и взяться за оружие? — Вик Редмир смотрел в лица аврисков и видел в них только страх. — И есть ли такая сила?

— Есть, — ответил Здарек. — Огонь.

За деревней они повстречались с отрядом Охотников. Их было тринадцать человек, хорошо вооруженных и хорошо одетых, — занимаясь грабежом и убийствами, они неплохо наживались на этом.

Несколько мгновений авриски и Охотники смотрели друг на друга, потом мечи со свистом покинули ножны. Никогда заклятые враги не расходились с миром, и, казалось, на этот раз бой тоже неизбежен. Но предводитель Охотников, поколебавшись несколько мгновений, резко вскинул руку, и клинки опустились.

— Я за несколько шагов слышу, как они скрипят зубами, — прикрывая князя сбоку, сказал Эронг.

Красные платки неохотно расступились, освобождая дорогу. Вик тронул поводья.

— Твоя женщина заплатит за тебя, — камнем бросил кто-то ему в спину.

Еще не затих смех, как Вик, резко развернувшись, выхватил меч, и двое Охотников мертвыми упали под копыта его коня. Смех мгновенно прекратился, Охотники схватились за оружие. Вик в упор посмотрел на их вожака:

— Ну же, давай, напади на меня, подручный мясника, я буду рад выпустить твои кишки!

Но тот, помедлив мгновение, повернул коня и злобными окриками велел Охотникам следовать за собой. Изрыгая угрозы и проклятья, они были вынуждены подчиниться, и вскоре сумерки поглотили их.

Вик Редмир поднял лицо к темнеющему небу и глубоко вздохнул.

— Человеческое терпение имеет границы, и мое тоже, — сказал он. — И мое тоже.

В полдень следующего дня они достигли Ютвита — главного города Лигрии.

— Ты хочешь встретиться с Черным Королем лицом к лицу? — спросил Вика Здарек.

— Настало время играть в открытую. Не думаю, что Холмар в Ютвите, а даже если и здесь — вряд ли покажется. Но с Барушем я встречусь.

— Ты примешь его условия?

— Если они будут касаться меня одного — да.

По его лицу Здарек понял, что он способен на все.

— Постарайся не убить Баруша, — предупредил Здарек. — Не делай глупостей! Я буду ждать вас на южной дороге.

И знаком показал Эронгу, чтобы тот внимательно следил за своим князем. Эронг кивнул. Всадники разъехались в разные стороны.

Вик Редмир знал, где искать Баруша. Ему ли не знать! Дворец нынешнего князя Лигрии был приземистый и толстостенный, как крепость. Чтобы возвести его, Баруш приказал разрушить древний замок, в котором всегда царили любовь и величие князей Лигрии. Он разрушил его, Вика, дом и на том месте выстроил дворец, похожий на гробницу. Снося замок, Баруш стремился уничтожить саму память о Редмирах. Он окружил себя наемниками — степняками и Охотниками — жаловал им высокие должности, и по дворцу сновали дикари в раззолоченных одеждах.

Никого из них не замечая, Вик стремительно шагал через многочисленные покои, блистающие вычурной роскошью награбленного добра, а в спину ему неслись проклятья и ругань, они нарастали, заполняя собой все комнаты и залы, и волной разбились о двери тронного зала. Оттолкнув оторопевшую стражу, Вик вошел. Стражники вбежали следом и остановились на расстоянии, топчась в нерешительности.

Огромный зал по замыслу создателя должен был внушать благоговейный страх. В центре возвышался убранный драгоценными камнями княжеский трон, он сверкал в лучах солнца, падающих из узких окон. Человек, стоящий перед таким троном, должен был чувствовать себя ничтожным. Но только не Вик Редмир.

Он спокойно подошел к подножию и в который раз подивился, каким жалким по сравнению с дворцом выглядит его хозяин. Новоявленный князь, толстый и обрюзгший, увидел свое отражение в глазах Вика и побагровел от злости.

— Зачем ты явился сюда? — грозно нахмурившись, спросил он.

— Где Карин? — прямо спросил Вик.

Князь-мясник усмехнулся и ничего не ответил. Он не обязан был отвечать.

— Возьми меня вместо нее, ведь тебе нужен я!

— Ты мне не нужен, — подавшись вперед и сверля глазами своего врага, прошипел Баруш. — Убить тебя — слишком просто, но я обрекаю тебя жить! Живи, когда я вырвал твое сердце!

Вик Редмир подошел к трону, поставил ногу на возвышение и склонился над Барушем. Владетельный князь Лигрии съежился — он прочел в его глазах приговор и испугался. Стража не посмела приблизиться.

— Тебе никогда не стать таким, как я, — произнес насмешливо Вик. Холодная ярость слепила его и мешала дышать, но он продолжал бросать врагу слова, как бросают кости собаке: — Взгляни на меня, Баруш. Я — воин, а ты родился мясником, мясником и умрешь, сколько бы золота на себя ни нацепил и сколько бы дворцов ни воздвиг!

Пальцами, унизанными перстнями, Баруш вцепился в подлокотники. Гримаса ненависти исказила его лицо до неузнаваемости.

— Как смеешь ты, раб, так говорить со своим хозяином! — задохнулся он.

Вик Редмир гордо выпрямился.

— У меня есть только один хозяин — я сам! Поостерегись называть меня рабом, Баруш, перед тобой — князь Лигрии, которым ты никогда не станешь, потому что нет на свете таких денег, чтобы купить на них родовой герб, величие и любовь подданных!

Баруш, прозванный аврисками Кровавым, впился в Вика бешеными глазами. Вот его враг, стоит перед ним — один, без охраны, и сам просит смерти! Но Баруш не может убить его сейчас и успокоить псов ненависти, грызущих душу и днем, и ночью.

Скрипя зубами, он откинулся на спинку трона.

— Слова — это все, что у тебя осталось, — сказал он. — Ты слаб, как и все твои подданные, давно разучившиеся воевать. Что же их любовь не защитила тебя? Что ты можешь? Ты способен ради свободы Лигрии отказаться от своей женщины? Скажи, что способен, и она умрет самой страшной смертью, какую только можно придумать. А потом умрешь ты — сам! — и тогда род князей Редмиров прервется!

Довольный своей речью, Баруш наслаждался бессилием Вика. Стиснув кулаки, Вик Редмир стоял перед ним и был бледен, как мертвец. Ему лишь оставалось сказать то, зачем пришел, ибо все остальное уже было сказано:

— Ты называл меня рабом, Мясник, но ты сам раб. Передай своему хозяину, что я, Вик Редмир из рода Снежных Барсов, Высокий Князь Лигрии, от имени всех аврисков Долины бросаю ему Вызов крови! Пусть откажется, если посмеет! Пусть откажутся, если посмеют, все хессы и степняки! Попробуй откажись ты, червь, если посмеешь.

С этими словами он резко развернулся и пошел прочь. Ярость и гнев душили его, он летел по коридорам, как ураган, сшибая каждого, кто попадался на пути. Он кипел, как река, вышедшая из берегов, он заставил себя покинуть ненавистный дворец, выйти на улицу и сесть в седло, он не дал себе вернуться и изрубить Баруша на куски.

Эронгу хватило одного взгляда, чтобы понять, в каком состоянии князь. Поэтому он поспешил подать ему стремя, дабы поскорее убраться из Ютвита, не поплатившись высокой головой.

Погоню Эронг заметил не сразу, а когда сказал о ней князю, тот не стал прятаться: вместо того чтобы свернуть в лес, укрыться, переждать, он натянул узду, поднял коня на дыбы и развернулся навстречу. В этот момент Вик Редмир был готов сразиться со всеми степняками и Охотниками, сколько их было в Долине. Эронг последовал за ним, хотя понимал, что так недалеко до беды: потеряв голову от ярости, можно потерять ее совсем. На их счастье Здарек, ожидавший Вика у южной дороги, вовремя пришел на помощь, а с ним были Рилг и Дарк.

— Ты что, совсем рехнулся?! — закричал на Вика Рилг, когда двое оставшихся в живых Охотника обратились в бегство. — Раньше времени в чертоги смерти захотел? Нас сюда привел прачи, и впервые в жизни я готов поблагодарить его за это!

— Я еду в Агронмор, — коротко ответил Вик Редмир. — Черный Король там и пусть начинает считать оставшиеся дни своего владычества. Я собираюсь разорвать его на части голыми руками. Моему терпению пришел конец.

— Это безумие, — обтирая Гуннхвар, Дарк покачал головой.

— Я никого не зову с собой, — резко ответил Вик. — Даже один я поеду туда.

И тронул поводья.

— Спорить с ним сейчас бесполезно, — сказал Рилг и повернулся к Здареку:

— На тебя вся надежда, следопыт. Разыщи Ринн Туарха и скажи ему, чтоб собирал людей и спешил к Агронмору. Ты сможешь найти его и сделаешь это быстро. Не то Вик Редмир, буйная голова, пойдет на штурм в одиночку.

Никому не надо было объяснять, что такое Агронмор и какая участь уготована попавшим в него. Степняки, придя в Долину, вознамерились поклоняться Суур, эльме Ветра, назвав ее владычицей степей, и служили новой вере очень усердно: не проходило дня, чтобы они не бросали на алтарь очередную посвященную ей жертву.