"Несчастный случай" - читать интересную книгу автора (Гагарин Станислав Семенович)

НАШЕЛСЯ ПЛАЩ

Юрий Алексеевич проснулся, но глаз не открывал. Он сразу вернулся к действительности и подумал, что сон, который он видел, останется с ним, Леденевым, до конца его дней.

Из кухни послышался звук воды, бьющей из крана в кофейник, – это жена готовила завтрак. Леденев рывком поднялся с постели, спустил ноги на коврик, потрогал пальцами шершавую поверхность его и двинулся по комнате, разводя руки в стороны.

Жена Леденева, Вера Васильевна, заглянула в комнату.

– Вчерашний хмель выгоняешь? – улыбаясь спросила она.

– Какой там хмель, по рюмке выпили в баре, да и то один голландец пристал! Хочу, мол, с русскими моряками выпить… Не будешь же объяснять ему, что мы сидим не от нечего делать…

– А чего это тебя в Интерклуб потянуло? – скорее из женской привычки к расспросам, чем из желания услышать ответ, спросила Вера Васильевна. Она знала, что Леденев никогда не делился с ней служебными новостями.

– Надо было, Веруша, надо, – ответил Юрий Алексеевич. – А ты все же учуяла вчера…

– А как же! – откликнулась уже из кухни жена. – Иди мойся, да будем завтракать. Хочу сегодня в школу заглянуть. Мои питомцы к празднику сюрприз готовят, ко Дню Флота, вот и сообщили по цепочке, что хотят со мной посоветоваться.

– Школа-то, поди, на ремонте, где вы соберетесь? Шли бы к нам домой, – сказал Леденев.

– А у нас только встреча там. Потом, наверно, к нам придем, а может быть, погуляем, дни-то какие, для нашего города – великая редкость!

Вера Васильевна преподавала литературу в школе. Своих детей у Леденевых не было, и она часто задерживалась в школе, иногда майор заставал дома с десяток мальчишек и девчонок, они читали стихи, делали стенгазету или репетировали пьесу.

«Тебе легче, – подумал Юрий Алексеевич о жене, продолжая делать гимнастику, – тебе тайну сегодня раскроют, а мне мою никто на блюдечке с синей каемочкой не преподнесет. А утром – доклад у полковника Бирюкова».

С Василием Пименовичем Бирюковым Леденева связала война. Юрий Алексеевич был старшиной в отряде специального назначения, которым командовал капитан-лейтенант Бирюков. Отряд совершал лихие рейды в тыл к немцам, проводил диверсионные и разведывательные операции, высаживаясь с моря на северном побережье.

Перед окончанием войны Бирюков был неожиданно отозван в Центр, и следы его для Леденева потерялись. А Юрий Алексеевич демобилизовался и остался в Поморске. По путевке райкома партии он пришел на работу в милицию, окончил Всесоюзный юридический заочный институт, отличился в городском уголовном розыске как мастер по раскрытию запутанных преступлений. Его уже собирались было забрать в Москву, но тут приехал в Поморск бывший командир отряда, теперь уже полковник, Бирюков, назначенный возглавлять областное управление КГБ. Он-то и уговорил Леденева перейти на работу к нему.

Смерть радиста Оскара Груннерта была первым серьезным делом, за которое он взялся. Впрочем, могло оказаться, что убийство радиста было заурядным уголовным преступлением, не больше.

– Да, это возможно, – подтвердил полковник, когда Леденев закончил доклад. – Но не исключено, что тут совсем другое… Сегодня уже звонили из Москвы. Там держат расследование этого дела на контроле. Москва спрашивает, не нужна ли нам их помощь.

– А чем они могут нам помочь? – недовольным тоном произнес Леденев. – Что мы тут, слепые, что ли?

– Ты не кипятись, от помощи не надо отказываться. Но я сказал, что пока мы справляемся сами. Давай-ка посмотрим, что парни из городского уголовного розыска не успели еще сделать. Сосредоточим внимание на двух неясных деталях: бутылке и плаще.

– С бутылкой – запутанное дело, – сказал Леденев. – Следы пальцев буфетчицы и радиста на корпусе бутылки мы нашли. На горлышке след неясный, смазанный. Дактилоскописты утверждают, что этот след принадлежит кому угодно, но только не радисту. На горлышке отпечатался большой палец правой руки, а у Груннерта через папилляры этого пальца проходит шрам, который оставляет характерный след. Значит, за горлышко схватил бутылку и опустил на неизвестную голову кто-то другой, не радист. Значит, предполагается некий третий – скажем, Игрек. Мы незаметно взяли отпечатки пальцев у Элерса и Хилльмера, их дактилограммы пока ничего дать не могут.

– Кстати, что дал обыск в каюте радиста?

– Ничего существенного. Следовало осмотреть каюты стюарда и боцмана, но без разрешения капитана судна этого сделать нельзя, а идти объясняться к нему – значит объявить, что подозреваются эти двое.

– Вы правы, конечно, – сказал полковник. – И все же нужно посоветовать Нефедову убедить капитана Шторра, что такой осмотр необходим. Но эти двое, Элерс и Хилльмер, ничего не должны знать.

– Сделаем, товарищ полковник. Вчера мы выявили всех, кто обращался в поликлиники и медпункты города с повреждениями головы. Оказалось, четверо мужчин и одна женщина. Но тут мы потянули пустышку. Травмы получены при обстоятельствах, исключающих причастность к этому делу, есть свидетели.

– А тот таинственный англичанин? Что думаете делать с ним?

– В эту версию я мало верю, Василий Пименович. Судите сами. По словам Хилльмера, англичанин после предложения боцмана поискать другой столик встал и ушел. Напоминаю, что это сказал не Оскар Груннерт, а Хилльмер. Радист как раз, наоборот, предложил англичанину выпить с ними, так что у того не должно было возникнуть недобрых чувств к Груннерту. И вот радист возвращается. Трудно предположить, что, увидев его снова в баре, пьяный англичанин, ни слова не говоря, выходит следом или пораньше и убивает Груннерта. А если б они стали ссориться в баре или в коридоре, это не осталось бы незамеченным в Интерклубе.

– Верно, – сказал Бирюков. – Но вы все-таки отработайте эту версию. Возможно, они столкнулись у входа, когда их никто не видел. Кстати, как вам работается со старыми знакомыми?

– Прекрасно, Василий Пименович.

– Тогда все ладно, Юрий Алексеевич, – сказал полковник. – Теперь перейдем к плащу. Что вы скажете по поводу его исчезновения?

Полковник Бирюков откинулся в кресле и приготовился слушать. Но, едва Леденев попытался начать изложение своих соображений, на столе начальника управления низко зарокотал один из телефонов.

– Да, это я, – сказал полковник, сняв трубку. – Здравствуйте, здравствуйте. Он здесь, у меня. Интересно, интересно… Хорошо, сейчас Леденев приедет.

Бирюков положил трубку и глянул на насторожившегося майора.

– Можете, Юрий Алексеевич, отменить доклад по версии «Плащ», – сказал он. – Звонил начальник горотдела милиции. Плащ радиста нашелся… На нем метка с инициалами Груннерта!

– Зовут меня Наталья Степановна, а по фамилии Надеина. Работаю в торговом порту крановщицей. Нет, сегодня у меня выходной, на работу мне не надо. А с плащом этим вот как получилось. Вчера вечером пришла я домой со смены, гляжу, а Виктора, это сын мой, нету… Ну, думаю, в кино, верно, пошел или с ребятами гуляет. Вскоре приходит Виктор, чаю попил, потом надевает пиджак и собирается идти. Я была в комнате, а тут что меня толкнуло – выглянула в коридор. И увидела, что он со свертком на улицу собрался. «Что это у тебя, Витя?» – спрашиваю. Смотрю, а он смутился. Молчит. Я сверток у него из рук взяла, развернула, а там вот этот плащ! Ну я, конечно, Виктора в оборот: где взял, откуда и прочее. А он мне в ответ одно лишь твердит: «Нашел на улице». А зачем, спрашиваю, из дому сейчас несешь? Хотел, говорит, ребятам отдать, чтоб не держать дома. Тут у меня разные мысли пошли, не поверила я сыну. Сегодня, говорю, поздно, а завтра неси плащ в милицию. На улицу не пустила, а утром решила сама вам отнести и все рассказать… Отнесла в наше отделение, а оттуда меня сюда привезли.

– Где ваш сын сейчас? – спросил капитан Корда.

– Он на работе, на судоверфи.

Подполковник Нефедов посмотрел на Бессонова, тот понимающе наклонил голову и вышел из кабинета.

– Сколько ему лет? – спросил майор Леденев.

– Да восемнадцать исполнилось недавно. После восьмилетки отдала его в профтехучилище, теперь токарем работает. В цехе говорят, что старается и в поведении замечаний не имел…

– А раньше вы не обнаруживали в квартире вещей, не принадлежащих вашей семье?

– Нет, такого не случалось… Не дай бог!

Алексей Николаевич Корда продолжал задавать вопросы Надеиной, а Леденев и Нефедов перешли в другую комнату.

– Что думаешь по этому поводу, майор?

– Посмотрим на парня, поспрашиваем.

– Сейчас Бессонов привезет его.

Дверь открылась, и вошел Корда.

– Закончил с Надеиной? – спросил Нефедов.

– Попросил посидеть, подождать, пока привезут сына. Надеина показала сейчас, что в день убийства радиста они с сыном ездили к родственникам и даже остались там ночевать.

– Куда ездили?

– В Мурмино.

– Ты послал кого-нибудь проверить?

– Уже выехал Вася Един, – ответил Корда. – На вашей машине.

– Никаких новых ЦУ от своего шефа не получил, Юрий Алексеевич? – спросил начальник уголовного розыска у Леденева.

– Советует вам обыскать каюты боцмана и стюарда.

– А он прав, стоит там покопаться. Аккуратно, конечно… Ох и не люблю я, когда замешаны иностранцы! – Нефедов вздохнул.

– А что делать? – сказал Леденев. – Разве что просить перевода в глубинный город, где их не бывает!

…Привезенный в управление внутренних дел Виктор Надеин рассказал, что плащ нашел на улице.

– Он лежал в придорожной канаве, – сказал Надеин. – Сначала я думал, что это тряпка, но потом поднял и увидел совсем новый плащ. Импортный… Я взял плащ, по дороге купил в киоске газету и завернул. Когда пришел домой, то сначала спрятал плащ, а потом договорился продать Сашке Фрею.

– Кому-кому? – переспросил Леденев.

– Ну Короткову Сашке. Это у нас так зовут его – Фрей. Он всегда покупает иностранные штучки.

– Значит, решил продать? Но ведь это не твоя вещь, Виктор… Про такую контору – бюро находок – ты слыхал? – спросил Нефедов.

– Слыхал… – Виктор покраснел и опустил голову.

После того как установили факт несостоявшейся сделки с любителем заграничного тряпья Коротковым и выяснили, что Надеины действительно были во время убийства радиста в Мурмино, Нефедов крепко отчитал Виктора в присутствии Натальи Степановны, и расстроенная мать повела сына домой.

Теперь загадка была в том, как плащ оказался на полдороге между местом убийства и проходной порта.

– Если плащ нес убийца, а потом бросил, – размышлял майор Леденев, – значит, он шел в порт.

– Опять все дороги ведут туда, – сказал Нефедов. – Надо искать в порту.