"Малохольный экстрасенс" - читать интересную книгу автора (Дроздов Анатолий Федорович)

5.

Лысоватый тощий человек с не запоминающимся лицом сошел с крыльца громадного кирпичного особняка. Водитель большой черной машины услужливо распахнул перед ним дверцу.

– В клинику! – отрывисто сказал лысоватый, усевшись, и водитель в ответ торопливо кивнул.

Дорогой хозяин кирпичного особняка молчал, и хотя это было обычным делом, в этот раз водитель уловил в этом молчании нечто угрюмое, мрачное. Поэтому он тоже не позволил себе ни одного замечания в адрес слишком долго стоявших перед светофором других машин, а также их лихих проскоков на красный свет и прочих дорожных шалостей.

В клинике его хозяина ждали: едва автомобиль замер у входа в административное здание больничного двора (постороннему транспорту въезд в этот двор был запрещен, но водитель даже не обратил внимания на этот дорожный знак), как к нему подошел коренастый человек в белом халате лет пятидесяти – главный врач клиники. Он сам проводил гостя на второй этаж – в свой кабинет. Приказав секретарше никого не пускать, он осторожно притворил за обоими изящно обитую искусственной кожей дверь.

– Ну? – спросил гость, когда они уселись на диване.

Главврач развел руками:

– К сожалению, и второе обследование все подтвердило. Ничего сделать нельзя. Злокачественная опухоль, неоперабельная.

– Почему?

– Слишком большая. Фактически у ребенка поражена вся печень. Метастазов нет, но это дело не меняет.

– И что, ничего нельзя сделать?

– Теоретически – да. Пересадка печени. Но это нереально.

– Почему?

– Ей осталось от силы три-четыре недели. За это время подходящего донора найти невозможно. Даже теоретически.

– А если я найду?

Хозяин кабинета поднял взгляд на гостя. С минуту они молча смотрели в глаза друг другу. Затем хозяин также молча опустил глаза долу.

– Если даже и так, – наконец вымолвил главврач (голос его стал хриплым), – даже если и так… У нас нет никого, кто сумел бы сделать такую операцию.

– Я не пожалею денег. Слышите! – голос гостя зазвенел. – Сколько скажете, столько и заплачу. Назовите вашу цену!

Хозяин кабинета покачал головой.

– Дело тут не в цене. У нас в стране никто и никогда таких операций не делал. Пересаживали только почки – и то взрослым. Это же гораздо сложнее, просто неизмеримо сложнее. Такую операцию надо готовить минимум несколько недель.

– А если побыстрее?

– Побыстрее не получится. Ребенку всего шесть лет. Я не слышал, чтобы такие операции даже за границей делали, а там опыта на этот счет – не нам ровня. Она просто умрет на столе. Зря только будем ее мучить.

– А если попытаться за границей?

Хозяин кабинета покачал головой.

– Почему?

– Там никто не возьмется за это… С вашим донором, – тихо вымолвил главврач, быстро глянув в глаза гостю. – Можно попробовать поискать, но это несколько месяцев. У нас нет столько времени.

Гость еле слышно застонал.

– Но почему, почему это обнаружили так поздно?! – воскликнул он, ударяя кулаком по колену. – Кто в этом виноват? Скажите, кто?

– Никто, – хозяин кабинета снова покачал головой и повторил: – Никто. Рак такая болезнь, что обнаруживают ее, как правило, поздно – на ранних стадиях она никак не проявляется. А рак печени вообще "ловят" только случайно. У детей, к тому же, он практически никогда не встречается. Это уникальный случай.

– Ладно, – сказал гость после некоторого молчания, – если врачи бессильны, может пойти к другим? Есть же эти экстрасенсы, гипнотизеры и как там их еще. Газеты много о них пишут. И я одного знаю… Только он, к сожалению, не лечит…

– Пишут много, – еле заметная улыбка тронула губы главврача, – я тоже читал. Только я не знаю ни одного достоверного (на последнем слове он сделал ударения) случая излечения ими злокачественной опухоли. И коллеги мои не знают. Тем более на такой стадии. Из вас вытянут деньги, будете мучить ребенка…

В кабинете опять на короткое время установилась тишина.

– Но что же мне делать, что? – вдруг горестно сказал гость, и главврач поразился, бросив взгляд на его лицо. Он никогда прежде не видел это сильного человека, которого он к тому же побаивался, таким. – У меня никого кроме нее нет! И у нее, кроме меня. Брат с женой год назад погибли в этом проклятом самолете, осталась одна Вета, а теперь и она… Почему? А?

Хозяин кабинета промолчал. Он много раз слышал этот обращенный к нему и не к нему одновременно вопрос и знал, что на него человек ответить не может. А тот, кто может, всегда молчит…

– Так. Что теперь?

Главврач изумленно глянул на гостя. Голос его стал твердым и жестким, как прежде, и сидел он перед ним такой же, как и раньше, – сильный и уверенный в себе.

– Лучше ее, конечно, отсюда забрать. Хотя мы и отдельную палату для нее, как вы и говорили, сделали, все-таки… Хосписов у нас пока нет, пусть лучше она дома… Наймете сиделку, лучше всего медсестру, чтобы обезболивающий укол вовремя делала. Все.

– Я хочу, чтобы с ней был врач.

– Пожалуйста, – пожал плечами хозяин кабинета.

– Ваш врач, из клиники, – жестко сказал гость. – Которого она уже знает, к какому привыкла. Чтоб он жил у меня все эти… – гость запнулся, но тут же выправился, – недели. Чтобы от нее не отходил.

– Ну, – главврач замялся, – это лучше кого-нибудь из одиноких, – он задумался, – пожалуй, Комарова. Она девочкой постоянно занималась. И семьи у нее нет.

– Пусть будет Комарова, – гость встал. Встал и главврач.

– Вы с ней поговорите или мне?

– Вы ее начальник, вы и объясните. Вот, – гость вынул из внутреннего кармана пиджака две пачки купюр, перетянутых посередине бумажной лентой. – Одна вам, другая – ей. Через полчаса, чтобы девочка и эта были в машине. Я подожду.

– Все сделаем, – хозяин кабинета осторожно взял пачки из рук гостя, бросил их в карман белого халата и засуетился, провожая лысоватого к дверям. – Мы мигом.

– Леночка! – крикнул он секретарше, выходя в приемную, – позвони в детский, и чтобы Комарова через минуту была у меня. А я сейчас.

И он отскочил в сторону, пропуская гостя вперед…

Вечером этого же дня лысоватый сидел за письменным столом в своем кабинете, сосредоточенно просматривая лежавшие перед ним газеты. Газет было много, и судя по внешнему виду некоторых, были они не первой свежести. Часть вообще несли на белом среднике следы от дырокола – их явно извлекли из подшивок.

Человек за столом что-то явно искал на пожелтевших и еще белых страницах. Некоторые газеты он откладывал в сторону, большинство пренебрежительно бросал на пол. Так продолжалось долго. Наконец, он выбрал несколько, судя по цвету страниц, не самых старых и взял со стола маленькую черную коробочку с антенной.

– Зайди! – сказал одно слово.

Почти тут же дверь в кабинет распахнулась и на пороге возник широкоплечий мордатый охранник.

– Приведи сюда эту, докторшу, – сухо распорядился хозяин кабинета. – Если уже спит – разбуди.

Охранник также беззвучно, как и появился, исчез, и через несколько минут на пороге появилась заспанная женщина в белом халате.

– Подойдите, – нетерпеливо сказал лысоватый и, не дожидаясь, пока она сделает это, придвинул отобранные газеты на ближний к порогу край стола. – Я хочу, чтобы вы прочли и сказали, что думаете на этот счет.

Пока женщина читала, он нервно прохаживался от двери к столу. Наконец, женщина оторвала взгляд от газет.

– Ну?

– Это правда, – тихо сказала она, – этот человек действительно многое может.

– Откуда вы знаете?

– Я была у него, – брови лысоватого удивленно поднялись, и женщина торопливо пояснила: – на приеме.

– Помог?

– Да.

– А почему пошли к нему? Вы же медик, в клинике работаете?

– В моем случае медицина сделать ничего не могла.

– Ясно, – хозяин кабинета на мгновение задумался, – как считаете – девочке он сможет помочь?

– Не знаю, – робко ответила женщина, – случай очень тяжелый.

– Ладно, идите! – отрывисто сказал лысоватый. Подождав, пока дверь за ней закроется, он достал из ящика стола маленькую белую карточку, похожую на визитную. Только на этой ни имени, ни фамилии владельца не было – только цифры. – Ты не знаешь, этот скажет, – тихо промолвил он про себя и пробежался пальцами по кнопкам стоявшего перед ним телефона…