"Гармония миров. Диалоги о деятельном сострадании" - читать интересную книгу автора (Гьяцо Тензин)

Что можно изменить благодаря деятельному состраданию

Джэк Энглер: Ваше Святейшество, когда я был молод и полон энергии и идеализма, я хотел действовать, проявляя сострадание в этом мире, но я не знал, как делать это более эффективно, как изменить что-то. Поэтому я искал способы изменить себя самого, и я обнаружил традицию буддийской практики, сосредоточенной на обращении внутрь себя и исследовании самого себя. Но, думая только об этом, я часто пренебрегал семьей, друзьями, работой, обществом и другими обязанностями.

Теперь я стар и сед. Я узнал, как действовать более эффективно в этом мире и посвящать много времени служению, как своей профессии, так и другим обязанностям. Но теперь обнаружилось, что у меня противоположная проблема — часто меня так захватывает деятельность служения, что я теряю самого себя. Я также нахожу, что мои действия, несмотря на то, что они в русле служения другим, перестают нести сострадание и даже, в некоторый момент, быть эффективными. Я устаю, становлюсь нетерпеливым и неудовлетворенным, когда мои действия не приносят плодов или люди не реагируют на них, или я не могу выполнить свои задачи. Как уравновесить потребность работы над собой, уделение внимания тому, что происходит внутри, с потребностью быть полезным другим, не отдаваясь полностью одной или другой стороне?

Далай Лама: В начале буддийской практики наша способность служить другим ограничена. Основное внимание уделяется оздоровлению самого себя, преобразованию нашего ума и сердца. Но по мере того, как мы продолжаем практику, мы становимся сильнее, наша способность служить другим возрастает. Но до этого времени мы можем быть совершенно подавлены страданиями и бедами других людей. Мы измучаемся и не будем в состоянии действенно служить другим, не говоря уже о самих себе. Поэтому нам надо начинать с того, чтобы делать что-то по мере своих сил, стараясь улучшить самих себя и в то же самое время стараясь, насколько можем, служить другим людям. Совершенно естественно, что мы ограничены в своих возможностях и в том, и в другом, нам нужно понимать это.

Джэк Энглер: Спасибо, очень полезно было услышать это. Сначала я подумал, вы говорите о том, что нам надо сначала проделать определенную работу для улучшения и оздоровления самих себя прежде, чем мы можем действовать во внешнем мире, но, я считаю, мы не можем ждать, пока достигнем какого-то идеала развития перед тем, как начать действовать. Нам надо действовать всё время. Я думаю, что духовная практика часто способствует представлению о том, что сначала мы должны усовершенствовать самих себя, а затем мы можем действовать, не нанося вреда никому, потому что будем точно знать, что делать. Приятно слышать то, что вы только что сказали, потому что, я полагаю, это вносит исправления в неверное понимание.

Далай Лама: Существуют разные подходы. Мы можем заниматься медитацией и даже в течение многих лет с одним намерением усовершенствовать самих себя. «Я хочу достичь освобождения. Я хочу преодолеть пороки своего ума».

Однако, в плане практики бодхисаттвы главная роль отдается служению другим. В ходе этого, когда мы очень активно занимаемся служением другим, если мы будем немного меньше заниматься своей личной практикой, мы можем сказать: «Ничего страшного, зато я смог помочь другим».

Джин Шинода Боулен: Ваше Святейшество, мы часто наблюдаем людей, которые терпели бы страдание как кандидаты в святые. Мне кажется, что, если вы ничего не можете изменить, важно, чтобы вы не были отравлены тем, что вы претерпеваете, то есть, чтобы вы сохранили сострадание или относились к этому так, как в ужасной истории о святом, которому отрубили руку и ногу и так далее. Если вы не можете остановить то, что делается, то не дать себе быть отравленным этим и самому не превратиться в злого человека — это всё, что вы можете сделать.

Здесь, в Соединенных Штатах, с самого начала нашей истории всегда уделялось особое внимание свободе от угнетения. Мне кажется, необходимо отстаивать то, что мы считаем правильным. Чтобы действовать с состраданием, может быть, нужно сказать: «Вы не можете обращаться со мной таким образом. Если я позволю вам издеваться над собой, то будет плохо не только мне, будет плохо для вашей кармы и для вашей души. Больше вы этого не будете делать. Вы не будете бить меня. Вы не будете угнетать меня». В наше время большинство из нас имеет возможность сказать: «Я этого не позволю», — и принятие такой позиции следует одобрять, потому что ничего не делать — это тоже выбор, который имеет последствия. Об этом хорошо сказано в двух пословицах: «Молчание — это согласие» и «Чтобы победило зло требуется только, чтобы добрые люди ничего не делали». Я думаю, что часто ситуация выходит за пределы личного; часто необходимо вмешаться, действовать также и от имени другого человека. Если я вижу, что передо мной происходит то, что я могу изменить, и, проявляя сочувствие, всего лишь наблюдаю, то этого сочувствия недостаточно. Если я могу не дать взрослому применять силу по отношению к ребенку, то моя обязанность действовать, проявляя сострадание, таким образом.

Я говорю гораздо больше об активном сострадании, чем мы это обычно делаем как психотерапевты или как люди, занимающиеся духовными практиками. Я искренне благодарна, Ваше Святейшество, за тот дух, который укрепился во мне благодаря сделанным вами комментариям. Я была бы очень признательна, если бы вы больше осветили эту активную позицию: достаточно ли просто иметь сострадание или же мы должны действовать с состраданием?

Далай Лама: Недостаточно только иметь сострадание. Нужно действовать. Существует два аспекта действий. Один направлен на то, чтобы преодолеть недостатки и пороки своего собственного ума, то есть работа в плане уменьшения и окончательного устранения гнева и так далее. Это действие, продиктованное состраданием. Другой аспект больше связан с обществом, с людьми. Когда сострадание подсказывает, что нужно что-то делать в этом мире, чтобы восстановить справедливость, то, если вы действительно намерены принести благо другим, недостаточно просто обладать состраданием. Это не приносит пользы непосредственно. Сострадание требует какого-то применения.

Дэниел Гольман: Ваше Святейшество, что же позволяет некоторым людям быть намного более щедрыми в служении другим?

Далай Лама: Некоторые не видят для этого благоприятной возможности или не имеют способностей. С буддийской точки зрения, именно само это ограничение является побудительным мотивом для духовной практики. Способность к служению у каждого человека своя. Существуют различные склонности. Действенность тоже бывает разная, кратковременная и долговременная. Всё это сложно.

В действительности всё идет от побуждений. Если вы приступаете к служению из самых чистых побуждений, то что бы там ни было, вы действуете искренне и без каких-либо сожалений. Что касается меня самого, то здесь нет ясного критерия. Встречаюсь ли я с большой группой людей или с несколькими людьми, в каждом случае я стараюсь искренне и с чистыми намерениями принести как можно больше пользы. Насколько это эффективно, на краткий срок или на долгое время, я никак не могу сказать. Всё, что я могу, это действовать совершенно искренне. И тогда, что бы ни произошло, сожалений нет.

Иногда вы встречаете людей, которые, несмотря на самые искренние побуждения, проявляют слишком большую нерешительность. Это является препятствием. Пока вы праздно проводите время в нерешительности, снова и снова пытаясь решить, что же делать, благоприятная возможность может быть упущена.

Дэниел Гольман: Вот важная проблема: наш ум постоянно занят, и поэтому мы не замечаем, что происходит вокруг. Над студентами хорошо известной школы богословия был проведен такой эксперимент. Им дали изучить притчу о Добром Самаритянине. Это история из Библии. На обочине дороги — раненый человек, трое прохожих минуют его, не оказав помощи. Потом один человек останавливается и помогает, его и называют Добрым Самаритянином.

Студенты богословия шли вместе в другое здание обсуждать эту историю и на своем пути они проходили мимо какого-то человека у входа, который стонал: «Помогите мне, помогите». Ни одни из них не остановился. Все они думали о той благородной идее, которую им предстояло обсуждать — как помогать людям.

Далай Лама: У них просто отсутствовало внимание, они были захвачены тем, о чем говорили, и пропустили возможность сделать это.

Дэниел Гольман: Но вы видите, Ваше Святейшество, все мы заняты большую часть своего времени своими мелкими заботами.

Далай Лама: Да, да.

Дэниел Гольман: И как много возможностей остановиться и помочь мы упускаем.

Дэниел Браун: В западных исследованиях по социальной психологии, касающихся альтруистических действий, было установлено, что многие люди в таких ситуациях, когда они могли бы помочь людям, не помогают. Исследователи пытались понять, каковы причины, что движет стремлением помочь. Они обнаружили, что часто это вовсе не сочувствие, любовь и доброта, а возмущение. Человек видит что-то дурное, и если это достигает определенного уровня, человек говорит: «Это дурно. Это абсолютно, однозначно несправедливо. Я должен помочь». Подобным же образом проводились исследования детей, подвергшихся сексуальным посягательствам. Типичной реакцией части переживших это является возмущение. Когда они вырастают, если их душевные раны зажили, то часто одним из последствий этого является использование возмущения в качестве положительной мотивации для помощи другим людям, чтобы те не стали жертвами, не были травмированы. Это возмущение, как мы обнаружили, может иногда быть очень положительной мотивацией, потому что может привести к совершению действия, наполненного состраданием.

Далай Лама: В буддизме мы видим, что мотивация в начале действий и мотивация во время совершения действий может быть различной. Например, вашей отправной точкой может быть сострадание, но когда вы уже вовлечены в действие, то могут присоединиться гнев, возмущение и враждебность. Практика направлена на то, чтобы недопустить перехлестывания этими эмоциями вашей мотивации. Если ваше сердце наполнено состраданием, если вы испытали то, что называется «совершенством сострадания», то ваша деятельность всё время будет оставаться чистой. Но пока вы не достигли такого состояния, может случиться, что вы начинаете с сострадания, а затем вас переполняет возмущение и другие эмоции.

Дэниел Гольман: Мы обнаруживаем противоположное, что всё начинается с возмущения.

Далай Лама: Но даже если вы не называете это состраданием, не есть ли это истинная забота о правах других людей и возмущение тем, что их права не соблюдаются? Забота о правах других людей очень близка к состраданию.

Дэниел Браун: Для нас ясно, что возмущение как первоначальная мотивация сильнее и дает больше энергии, чем та, которой движет любовь. Но почему некоторые люди реагируют возмущением и говорят: «Это совершенно недопустимо. Я должен помочь» — а другие этого не делают?

Далай Лама: Сострадание, в контексте буддизма, это желание освободить других от страдания. Любящая доброта, или любовь, это желание привести других к счастью. По-видимому, это присутствует.

Дэниел Браун: Так что, может быть люди, испытывающие сильную реакцию возмущения и есть люди, изначально обладающие состраданием?

Далай Лама: Например, если кто-то подвергается жестокому обращению или какому-то роду насилия и вследствие этого испытывает большие страдания, то в последующем, когда он становится свидетелем того, что кто-то другой подвергается такому же обращению, и желает этому другому человеку не испытывать того, что он перенес сам, то это называется состраданием.

Дэниел Гольман: Разрешите мне, пожалуйста, привести другой пример. В нашем обществе алкоголизм представляет собой большую проблему. Многие люди испытывают пристрастие к алкоголю, и обычно в семьях, где это происходит, никто не говорит громко об этом. Хотя страдает и человек, являющийся алкоголиком, и все остальные члены семьи, все хранят молчание. Может быть, боятся сказать что-нибудь. Как человеку, живущему в постоянном присутствии страдания, затянутому в эту паутину и страшащемуся сказать что-нибудь, найти мужество совершить акт сострадания, заключающийся в том, чтобы сказать: «Это ужасно», чтобы выразить гнев, поднять голос. Это большая проблема.

Далай Лама: Что касается алкоголика, то если кто-то в семье чувствует: «Если бы я сказал что-нибудь, это, вполне вероятно, могло бы принести пользу», но не делает этого, то это недопустимо. Но если на самом деле думают так: «Это не принесет ничего хорошего. Этот человек не собирается ничего слушать, и мои высказывания только сделают хуже», — то здесь могут быть причины для того, чтобы не выступать открыто.

Дэниел Гольман: Когда люди не говорят открыто, обычно это объясняется страхом. Страхом, например, того, что, если ты выскажешься, то человек на тебя очень обидится, семья может распасться.

Далай Лама: Это тоже одна из причин. Так может случиться. Например, если вы спорите с этим человеком по поводу алкоголизма, то если даже вы говорите всё правильно, но подходите к этому недостаточно умело, если вы слишком резки, говорите слишком обидные слова — а человек и так уже страдает вследствие алкоголизма — то вы просто добавите еще больше страданий к уже существующим. Всё относительно, здесь нет ничего абсолютного. Обычно мы должны говорить правду, но в некоторых случаях, если мы говорим правду, то последствия могут быть гибельными. И поэтому там, где правда сама по себе может нанести вред и не принести никакой пользы, может быть лучше некоторое время помолчать.

Например, представьте, что сотня человек, преследующих какое-то животное, спрашивает монаха, не видел ли он его. Если монах видел пробегавшее животное, что ему делать? Вообще говоря, как монах он должен говорить правду. Но в этой ситуации, если он будет говорить правдиво, эта сотня людей найдет животное и убьет его. Так что при таких обстоятельствах лучше не говорить правды.

Дэниел Гольман: А что, если вы, например, работаете в организации, которая занимается обманом людей или производит ядерное оружие?

Далай Лама: Если вы видите зло, но не решаетесь высказать это из чувства самосохранения, вы думаете: «Что же со мной тогда будет? Может быть, меня не будут любить», — и по этой причине не говорите ничего, то это неверно. Но если вы действительно обеспокоены главным образом тем, что будет с другими, и считаете, что в данном случае лучше не высказываться, тогда стоит промолчать.

Дэниел Гольман: А как с ситуацией, когда имеется какое-то социальное зло, какая-то несправедливость в обществе? Непосредственно вы не участвуете в этом, но все видите. Обязаны ли вы, руководствуясь состраданием, протестовать? Многих из нас это не беспокоит. Существует так много вещей, о которых мы могли бы высказаться, но, как нам кажется, они не имеют ничего общего с нашей повседневной жизнью, и поэтому мы просто игнорируем их.

Далай Лама: Это отсутствие чувства ответственности. Это очень плохо. Мы должны изменить такого рода отношение. Вот почему я всегда говорю о чувстве всеобщей ответственности. Даже если кто-то другой говорит: «Это наше личное дело» или «Это внутреннее дело», — мы в любом случае должны высказаться.

Дэниел Гольман: А если это ваше правительство?

Далай Лама: Конечно, вы должны высказаться. В особенности таков принцип в этой демократической стране, не так ли? Выскажитесь.

Дэниел Гольман: Я согласен.

Далай Лама: Я слышал в вашей стране о ряде случаев убийств в семьях, иногда супругов, иногда родителей или ребенка: просто стреляют — родители стреляют в детей и наоборот. Каково ваше объяснение этого? Каковы реальные причины? Прежде всего, я хочу знать, есть ли это на самом деле? Или это средства массовой информации дают нам возможность так часто видеть эти отрицательные явления? Объясняется ли это только тем, что вы придаете больше гласности таким вещам, или же, действительно, уровень таких преступлений стал более высок?

Дэниел Гольман: Я считаю, что существующий уровень таких случаев в Америке более высок, чем где бы то ни было в мире. Во многих семьях есть оружие. Это способствует тому, что драка перерастает в убийство. Иногда половина вызовов полиции в некоторых городах связана с улаживанием семейных ссор, которые иногда оборачиваются убийством. Вопрос — почему это происходит.

Далай Лама: Объясняется ли это просто тем, что у людей есть оружие?

Стивен Левин: По-видимому, здесь также больше случаев жестокого обращения с детьми. Я разговаривал со многими людьми, занимающимися этим вопросом долгое время, и услышал много интимных историй. Например, Элизабет Кюблер-Росс говорит, что сексуальные оскорбления и насилие в нашей стране определенно увеличиваются.

Как вы говорили, если у нас есть один друг, то это уже чудо в нашей жизни. Если кто-то любит нас, мы способны соприкоснуться с любовью внутри себя. Но когда в нашей стране семьи стали рушиться, мы ушли дальше от того сердечного пространства, в котором ребенок чувствует себя в безопасности. Я думаю, существует огромное одиночество, и для нас это очень тяжело. Мы чувствуем себя изолированными от других, изолированными от всего, что есть любовь. Когда люди ощущают себя нелюбимыми, они смотрят на любого человека как на «объект». Они даже на самих себя смотрят как на какую-то чужую «вещь», как на что-то «другое», не представляющее ценности. Я считаю, что они утратили всякое чувство своей собственной великой природы. Они потеряли даже веру в то, что такая вещь существует. Они не верят в нее. Им кажется, что нет никакого освобождения.

Далай Лама: Как вы это объясняете?

Стивен Левин: Мы чувствуем такую изоляцию, такую неспособность соприкоснуться с болью в нас самих, что мы причиняем боль другим, мы наносим вред другим. Кажется, что в мире больше насилия, ненависти и страха, чем когда-либо прежде, и поэтому легче совершать насилие. Существует большая дозволенность и меньше причин не делать этого. Внутри нас меньше того, что препятствовало бы насилию. Сердце не противостоит смятению ума. Здесь присутствует неуравновешенность.

Далай Лама: Каков источник жестокого обращения с детьми? Почему его всё больше?

Дэниел Браун: Ответ на это сложен. Существует много факторов, одни из них хорошо понятны, а другие нет. Один из факторов — это разрушение семьи и общности. Так как люди чувствуют себя более изолированными, они склонны относиться к другим в менее личном, менее человечном плане.

Второй фактор — это то, что мы называем «социальным моделированием»: мы видим много примеров насилия. Например, в опытах, при которых дети наблюдали, как взрослые неоднократно тузили кулаками надувную пластиковую куклу, впоследствии бьют кулаками друг друга во время игры. Взрослые служат моделями для такого рода поведения. Многие считают, что преобладание насилия на телевидении и в кинофильмах дает некоторую основу для такого социального моделирования.

Третий фактор — это доступность оружия и других средств насилия.

Четвертый фактор имеет отношение к состоянию сознания. В домашнем насилии, когда супруги дерутся до того, что ранят и убивают друг друга или ребенка, это происходит потому, что они находятся в измененном состоянии сознания. Иногда оно может быть вызвано алкоголем или наркотиками, например, кокаином. Иногда такое состояние вызывается высоким уровнем эмоционального напряжения. Человек может впасть в состояние гнева такой интенсивности, что просто не воспринимает своего партнера как человека. Его гнев берет верх над всем. В этом состоянии человек может делать такие вещи, о которых позднее, в нормальном состоянии сознания, он может даже и не помнить, а если он помнит, то вспоминает с чувством вины. Но в том состоянии человек не контролирует себя. Некоторые описывают это состояние как состояние сильной паники и страха, когда не владеют собой, нет осознания себя и других. Другие описывают это состояние, при котором проявляется образ могущественного, доминирующего собственного «я», демонстрирующего силу на слабом, покорном другом существе. Когда эти чувства и состояния возникают в интимных отношениях, то проявляется еще большая интенсивность и энергия.

Дэниел Гольман: Еще одним дополнительным фактором является фактор социальный и экономический. За последние двадцать лет богатые люди в нашей стране стали намного богаче, в то время как бедные люди стали намного беднее. Существует множество семей, в которых одинокая, незамужняя мать и несколько детей, не имеющие никаких доходов, за исключением государственного пособия, которого не хватает. Многие люди в Соединенных Штатах живут на краю отчаяния. Они легко перешагивают через этот край, потому что их жизнь так трудна.

Джин Шинода Боулен: Что мы реально наблюдаем — мужчины проявляют насилие по отношению к женщинам и детям. Конечно, время от времени и женщины обвиняются в этом, но большей частью вопрос стоит так: «Почему мужчины делают это?»

Исследования показали, что это обусловлено отсутствием чувства близости, сострадания к своим собственным детям и женам. Как могут они бить или применять сексуальное насилие к своим собственным детям или собственной жене? Как могут они это делать?

Представляется, что в нашем обществе мужчины более одиноки, более раздражены и более отчуждены, чем женщины. Есть какая-то печальная ошибка в том, как мы воспитываем мужчин из мальчиков.

Чувству любви и сострадания нет места в столь многих американских семьях из-за того, что происходило в предыдущем поколении. То, что причинили тебе, ты обращаешь против следующего поколения. Человек, проявляющий насилие по отношению к своим детям, вероятно, сам был жертвой насилия. Так как же тогда нам изменить это, как воспитать чувство любви вместо гнева?

Однако, кажется, есть некоторые свидетельства перемен. Отцы часто присутствуют в комнате ожидания, когда рождаются их младенцы. Пробуждается какой-то отцовский инстинкт и сострадание к ребенку. Если у вас душевная связь с вашим ребенком, вам не придет в голову издеваться над ним в возрасте трех-четырех или шести лет.

Далай Лама: Думаете ли вы, что здесь какое-то влияние наследственности, чисто физическое? Конечно же, ясно, что условия жизни действительно влияют на состояние здоровья, а это отражается на всей личности. Но считаете ли вы, что здесь может быть влияние наследственности, передача через гены от родителя к ребенку?

Дэниел Гольман: Ваше Святейшество, я считаю, что это, очевидно, — в большей степени социальное влияние, чем биологическое.

Джин заметила, что многие взрослые, которых били в детском возрасте, стали родителями, которые бьют своих собственных детей. Важный вопрос заключается вот в чем: почему некоторые из этих подвергавшихся насилию детей, став родителями, бьют своих детей, а другие нет? Обнаружено, что самый сильный фактор, который определяет это различие, заключается в том, чувствовал ли этот избиваемый ребенок в своей жизни любовь хоть одного человека, может быть, родственника или даже соседа. Эти дети уже не повторят насилия.

Джин Шинода Боулен: Я не полностью согласна с Дэном. На меня произвели большое впечатление люди, с которыми я работала. Они испытали на себе самое жестокое обращение, и я удивлялась, почему они не стали, в свою очередь, такими же жестокими. Среди них было больше женщин, чем мужчин. По-видимому, женщины или девушки не настолько отождествляют себя с родителями, которые бьют их. Кажется также, что некоторые люди — это «старые души», имеющие больше контактов с архетипом, имеющие внутренний стержень. И поэтому, даже если детьми они подвергаются издевательствам, они имеют понятие о том, что это недопустимо.

Далай Лама: Пожалуйста, не истолковывайте неверно понятие «карма». На Западе, как кажется, существует тенденция говорить: «Это моя карма», — сопровождая это чувством фатализма и апатии. Все вовсе не так. Мы можем говорить: «Это карма». Но чья карма? Если это то, что вы испытываете, то тогда это нечто такое, что вы сами вызвали к жизни.

Кто создает вашу карму? Вы сами и создаете свою собственную карму. Но когда вы совершаете какое-то неблаготворное действие, то всегда есть возможность как-то исправить это. Понимание кармы приводит не к чувству апатии, а к еще более энергичным действиям.

Джин Шинода Боулен: Таким образом, о психотерапевте можно сказать, что это тот, кто помогает человеку справиться со своей дурной кармой.

Далай Лама: Совершенно правильно.

Дэниел Браун: Недавно были предприняты попытки ввести сдерживающие меры в случае насилия и жестокого обращения в семье. Например, если должностное лицо или кто-то в общине подозревает, что в каком-то доме может иметь место издевательство над ребенком или сексуальное оскорбление, то существует закон о том, что они должны сообщить об этом агентству защиты детей, которое затем должно расследовать, верна ли жалоба. Эта система еще несовершенна. Иногда, когда представители агентства защиты детей входят в дом и раскрывают тайну жестокого обращения, они сталкиваются с противодействием всей семьи, а не только нарушителя, а потом вся семья ругает ребенка, который снова получает душевную травму. Иногда, когда офис районного прокурора расследует и выносит обвинение, правонарушитель может быть привлечен к суду и даже отправиться за решетку. Это также вызывает раскол в семье и иногда угрожает финансовой стабильности и всей структуре семьи.

Тем не менее, такая практика имеет определенную ценность, заключающуюся в том, что она заставляет эту изолированную семью, в которой имеются проявления жестокости, находиться в контакте с остальным обществом. Она заставляет их стать частью общины и уделять внимание некоторым социальным правилам и нормам.

Далай Лама: Проблема в том, что на Западе всё кажется ориентировано исключительно на действия. Когда имеется жестокое обращение, вы противостоите жестокому обращению. Когда имеется насилие, вы боретесь с насилием. Но много ли расследований о причинах, стремления действительно добраться до источника? Например, в буддийской практике первая благородная истина заключается в том, что страдание существует. Но мы не просто говорим: «Нам не нравится страдание». Мы ищем источник страдания. Вот куда направлена наша энергия. Есть ли что-то сравнимое с этим здесь на Западе?

Дэниел Браун: Это сложно. Существует много уровней причин, и в каждой отдельной ситуации некоторые из этих причин могут быть более важны, чем другие.

Далай Лама: Давайте посмотрим на ситуацию в средствах массовой информации. На телевидении и в других средствах массовой информации каждый день очень большое внимание уделяется сексу и насилию. Я сомневаюсь, что люди, выпускающие это, действительно хотят нанести вред обществу. Они просто хотят получить финансовую прибыль. Вот где лежат их приоритеты. По-видимому, у них мало чувства социальной ответственности. С другой стороны, публика, по-видимому, любит ощущения от просмотра такого рода телевизионных программ. Так что зрители тоже несут ответственность. Что можно сделать с этим, когда присутствуют оба этих фактора?

Дэниел Гольман: Ваше Святейшество, я думаю, очень важно, что вы указали на большой аппетит публики на секс и насилие, и на потворство этому аппетиту со стороны людей, выпускающих эти шоу. Они дают публике то, чего она хочет. Так как множество зрителей хочет этого, имеется спрос. А так как людьми движут деньги, то они удовлетворяют этот спрос. Я полагаю, эта индустрия должна взять на себя больше ответственности или же установить более строгий контроль.

Далай Лама: Или, по крайней мере, ограничивать себя.

Дэниел Гольман: Да, или ограничивать себя. Может быть, в том, что они изображают, им не надо показывать столько насилия или секса.

Первая поправка к Американской Конституции защищает свободу выражения. В нашем обществе проблема заключается в балансировании между правом людей свободно высказывать то, что они хотят сказать, и показывать то, что они хотят показать, и видеть, что они хотят видеть, с одной стороны и социальными и психологическими последствиями этого, с другой стороны. У нас еще нет четкого ответа, как найти этот баланс. Может быть, у вас есть какое-то предложение.

Далай Лама: У меня нет. Поэтому я вас и спрашиваю. Очень полезно обогащаться новыми идеями, новыми знаниями. Это очень хорошо. Если мы будем обсуждать эти мысли, обдумывать их, даже ложиться спать с этими мыслями, то в будущем, при благоприятной возможности, когда у нас будет другая такая же встреча, мы сможем прийти к ней с новыми идеями. Как я уже упоминал, каждый человек обязан стараться уменьшить такого рода отрицательные явления.

Джин Шинода Боулен: Например, мы могли бы попытаться провести кампанию в средствах массовой информации о пользе сострадания для уменьшения насилия в семьях или для снижения кровяного давления, улучшающего здоровье.

Далай Лама: Да, да. Я всегда указывал на это. Когда вы счастливы, то и физически становитесь более здоровыми, а здоровым физически хочет быть каждый человек. Так что быть счастливее полезно. Счастье — это один из лучших методов для того, чтобы иметь здоровое тело. Я полностью согласен. То, что вы сказали, совершенно верно.

Джин Шинода Боулен: Важно, что мы видим примеры этого. Вас спрашивали: «Как вам удается сохранять радостное состояние перед лицом всего того, что происходит в Тибете?» И то, что вам действительно это удается — очень важный пример для нас.

Вопрос из аудитории: Я думаю, что среди тибетцев гораздо меньше случаев насилия в семьях. Чем отличаются семьи в Тибете, что в них намного меньше насилия?

Далай Лама: Нельзя сказать, что в тибетских семьях никогда не было никакого насилия. Но когда это случалось, люди скорее удивлялись. Это было довольно редко. То же самое верно и относительно разводов в Тибете. Иногда такое случалось, но при этом люди в удивлении поднимали вверх брови. Это значит, что такое событие было необычным.

В традиционной Азии, в плане взаимоотношений в семье, была, вероятно, более хорошая ситуация, чем та, которая существует в наше время на Западе. Там большое внимание уделялось расширению семьи, семейным узам и семейной гармонии. Под натиском влияния Запада эта забота о расширенной семье в Азии постепенно уменьшилась, и в наше время более обычны нуклеарные семьи. Жители Азии, приверженные традициям, считают, что многое было утрачено в этом процессе. Для справедливости я должен добавить, что однажды встретил индийского джентльмена, который объяснял мне, что в его семье две сотни человек. Я думаю, что это уж слишком много.

Вопрос из аудитории: Ваше Святейшество, должны ли мы давать отпор тому, кто наносит вред, или же мы должны только прощать им и относиться с состраданием?

Далай Лама: Терпимость и терпение не следует толковать как признаки слабости. Это признаки силы. Но терпимость и терпение не означает, что вы принимаете всё, что бы ни произошло. Терпимость означает, что в вас не должен расти гнев или ненависть. Но в реальной ситуации, если другой человек делает нам что-то вредное, а мы покорно принимаем это, тот человек еще больше возьмет над нами верх, и могут последовать еще более негативные действия.

Так что мы должны анализировать ситуацию. Если эта ситуация требует каких-то контрмер, то мы должны предпринять их эффективно, но без гнева. Действительно, мы убедимся, что действие еще более эффективно, если оно не мотивировано гневом. Если без гнева мы проанализируем ситуацию медленно и тщательно, а затем предпримем действие, у нас гораздо больше шансов бить без промаха!

Вопрос из аудитории: Не могли бы вы обратиться к ситуации, когда человек наносит вред другим не намеренно, а вследствие своей ограниченности? Является ли такой человек врагом? Что делать с чувством обиды?

Далай Лама: Прежде всего, вы должны признать, что этот человек не враг. Если человек ненамеренно нанес вам вред, и вы всё же чувствуете обиду, то здесь нужно вернуться назад и освежить в своей памяти, что это было ненамеренно. Если у вас есть еще остатки обиды, признайте, что это чувство — заблуждение. Может случиться, что иногда другой человек участвует в действиях, которые носят вообще опасный характер, но без особого намерения нанести вред именно вам. И поэтому при выполнении этого действия вы можете быть ранены или оскорблены как случайный свидетель. В таком случае, следует говорить, что человек имел намерение причинить вред.

Еще раз возвращаюсь к тому случаю, когда обидчик вредит вам из-за своей ограниченности: вы просто должны сказать, что это не вина данного человека, просто он не способен сделать что-то лучшее. Некоторые люди так сердятся на самих себя, что бьют себя по голове! Не надо сердиться. Это не самое разумное состояние ума. Оно может стать настоящей помехой!

Вопрос из аудитории: Ваше Святейшество, как действовать с состраданием по отношению к оппоненту или врагу?

Далай Лама: Посмотрев на вещи более широко. Вы видите, что этот человек такое же живое существо, а у вас есть осознание того, что все живые существа едины в стремлении быть счастливыми и избежать страдания. Такое понимание может помочь вам зародить сострадание.

Если у вас есть уже сострадание, то вам нужно только включить этого человека в группу существ, к которым вы уже испытываете сострадание. Но если вы еще не обладаете состраданием ко всем существам, то более трудно зародить в себе сострадание к тому, кто явился в качестве вашего врага.

Так что если у вас нет сострадания ко всем живым существам, и вы просто пытаетесь сфокусировать свое внимание на этом человеке, вашем враге, желая почувствовать сострадание к нему, то это очень трудно. Может быть, вы сумеете произносить: «Сострадание», — но больше этого у вас ничего не получится.

Маргарет Бренман-Гибсон: Ваше Святейшество, ранее вы говорили, что следует разобраться в таком вопросе: «Какова ситуация, в которой я живу? Где я могу изменить что-то? Как я могу изменить что-то — в своей ли семье, в обществе или на планете». Этот вопрос требует к себе энную степень внимания и применим ко всем областям жизни, не так ли? Вы просили привести примеры, большие или малые, действий, продиктованных состраданием, которые что-то изменили. Я хотела бы привести пример ненасильственных действий одного человека, который производя переворот своего собственного сознания, освобождая его от догм, совершил то, что является образцом гражданского неповиновения, может быть, особый, единственный пример на всей исторической сцене. Его имя Дэниел Эллсберг.

Будучи одаренным юношей, не достигнув еще тридцати лет, он поднялся в самые высокие круги правительства США, имел доступ ко многим государственным тайнам. В начале 1960 годов президент Кеннеди попросил его написать сценарий ядерной войны. Он согласился сделать это, считая, что его высокое положение может способствовать недопущению ядерной войны, если он составит «хороший план». Действительно, с тех пор, как он впервые услышал об атомной бомбе, его жизненная миссия заключалась в предотвращении ядерной войны. Но в конце концов он дошел до такого пункта, где он спросил себя: «Каким же количеством жизней мы рискуем, если что-то пойдет не так, и мы не предотвратим ядерную войну? И он спросил руководителей Генерального Штаба: «Подсчитывали ли вы, сколько людей погибнет в течение первых нескольких месяцев, если что-то будет не так, и мы не сможем предотвратить ядерную войну?»

Они очень серьезно ответили: «Это составит в первые несколько месяцев 625 миллионов человек».

Он был поражен тем, что они могут так спокойно произносить такую цифру. И он подумал: «Что же это за люди, с которыми я работаю? Я пью с ними пиво. Они очень добры к своим женам, своим детям, даже к своим собакам. И вот они объявляют такого рода подготовку к тотальной, всеобщей ядерной войне». Он пришел в такой ужас от этого, что спросил себя: «Могу ли я открыть это американской общественности?» Это было для него источником огромных мук.

Затем началась Вьетнамская война. Вначале он считал, что мы направляемся во Вьетнам освобождать народ. Но когда стало ясно, что ничего подобного не происходит, он решил отправиться туда и самому посмотреть, что же происходит.

Во Вьетнаме ему стало совершенно ясно, что это бедствие, самое греховное предприятие. И он сказал: «Вьетнамцы стали мне знакомы, как мои собственные ладони». Он имел ввиду: «Все мы взаимозависимы, мы — часть всей планеты и всего человечества». Когда ему стало ясно, что войну надо кончать, он стал размышлять: «Как сделать это ясным для американского народа?»

Вернувшись в США, он однажды присутствовал на лекции одного молодого человека из Гарварда по имени Рэнди Килер, который сказал: «Я на пороге тюрьмы. Лучше я пойду в тюрьму, чем отправлюсь убивать своих братьев».

Когда Дэн Эллсберг услышал это, у него произошел переворот в сознании, который позднее он описал таким образом: «В тот момент моя жизнь раскололась на две части. Я ушел в туалет, сел на пол и плакал в течение часа».

Когда прошел этот час, он задал себе вопрос: «Что я могу сделать при своем положении в правительстве, чтобы сказать всем американцам правду о том, что происходит?» И он решил открыть американскому народу, как лгут ему и как уничтожается народ Вьетнама. «Я сяду за решетку навсегда за то, что собираюсь сделать», — и он опубликовал то, что известно как «Документы Пентагона», секретные бумаги из Пентагона, в «Нью-Йорк Таймс». В результате состоявшегося судебного разбирательства он не был приговорен к заключению.

Я рассказываю вам эту историю, чтобы показать, как человек в особых обстоятельствах жизни нашел путь что-то изменить. Открытие им истины американскому народу во время складывающейся тогда во Вьетнаме ситуации способствовало окончанию войны. Вопрос, который я хотела бы задать Его Святейшеству, таков: «Как может каждый из нас в своих жизненных обстоятельствах найти место, где бы мы имели какие-то средства или силу изменить что-то реально посредством действий, наполненных состраданием? Как каждый из нас может способствовать переменам, ведущим к зарождению сострадания, в то время как мы живем в такой среде, где над общественным сознанием властвуют война, насилие, конфликты и материальное потребительство?

Далай Лама: С одной точки зрения, в такой кризисной ситуации, какой является наша современная обстановка, наиболее важно размышлять о вреде ненависти и враждебности и о пользе такого образа жизни, в котором больше сострадания. Итак, с одной стороны, верно, что сейчас мы переживаем кризисный период, в котором много насилия и агрессивности. Но с другой стороны, мы можем видеть много обнадеживающих признаков. Мы слышим, как даже большие политики, например, члены Лейбористской партии в Великобритании, подчеркивают важность сострадания. Возможно происходит рост осознавания важности сострадания. Например, если бы мы организовали подобный семинар в 50-х годах или в начале 60-х годов, то присутствовало бы только несколько человек. Сегодня нас около тысячи. Это также обнадеживающий знак. Мы можем своими глазами видеть практическую пользу сострадания в том плане, что оно несет с собой больше удовлетворенности, безмятежности и благополучия. Повышение осознавания обществом важности сострадания происходит от признания того, что сострадание приносит большую пользу в жизни человека. Очень важно стараться распространять это осознавание через средства массовой информации и систему образования.

У меня другой вопрос. У людей больше разума, чем у других млекопитающих, но у нас намного больше и проблем, что, по-видимому, соответствует нашему высокому уровню интеллекта. Думаете ли вы, что имеется закономерность, в соответствии с которой животные с большим интеллектом имеют больше проблем, чем те, у которых меньший интеллект?

Дэниел Браун: Из того немногого, что я знаю об исследованиях дельфинов и китов, они, по-видимому, больше заботятся о защите сообщества себе подобных и своего вида, чем люди. Человек обладает большой корой головного мозга, превосходящей мозг млекопитающих. Значит, у нас больше мыслей и это наводит на размышление о том, что нам нужно успокоить наши мысли, чтобы не причинять столько неприятностей себе и другим.

Дэниел Гольман: Когда кора головного мозга управляется страстью или гневом, человеческие существа могут наделать много бед.

Далай Лама: Я заметил еще одно: муравьи, например, для своего выживания должны работать вместе. У них очень хорошее чувство ответственности. У них нет ни религии, ни сострадания, ни образования, но каким-то образом они обладают очень хорошим чувством ответственности. Мы, люди, по существу, социальные животные. Мы должны жить вместе. Без других мы не можем выжить. Но всё-таки мы всегда воюем. Нам очень трудно развить этот род чувства ответственности. Почему это так?

Маргарет Бренман-Гибсон: У человека гораздо больше возможностей. У нас шире выбор. Вообще говоря, в колониях муравьев, выживание которых зависит от совместной согласованной работы, обычно задача, стоящая перед одним муравьем, гораздо более узка. Например, существуют муравьи-солдаты. У него нет выбора. Люди же, обладающие сложной корой головного мозга, очень отличаются друг от друга.

Далай Лама: Итак, интеллект имеет большое значение в том, что отличает одни живые существа от других.

Маргарет Бренман-Гибсон: Да, именно так.

Джэк Энглер: Я полагаю, здесь есть и другая причина. Имея мощную кору головного мозга, люди обладают способностью представлять себе будущее и представлять себе как получить то, чего не имеешь. У нас есть также способность помнить прошлое, что приносит определенные преимущества, но также и приводит к подверженности сильной фрустрации, когда не получаешь того, что хочешь. Если мы знаем, что другие люди обладают тем, чего мы не имеем, то это тоже вызывает фрустрацию. Таковы издержки этих высоких способностей.

Маргарет Бренман-Гибсон: Да, жадность, соперничество и войны.

Вопрос из аудитории: Временами мне очень трудно жить в обществе, которое переполняет ненависть. Я часто подумываю об уединении, которое дает смерть. Я бы хотел услышать, что вы думаете об этом, Ваше Святейшество.

Далай Лама: Мы вовсе не уверены на сто процентов в том, что, когда умрем, то обретем мир и счастье, которых мы так жаждем. Поскольку все мы получили жизнь в качестве людей, то следует как-то использовать это. Поэтому, я полагаю, самое главное, что мы должны делать, — это жить, как подобает людям. Величайшая ошибка — считать всю эту жизнь, всё бытие бесплодным и бесцельным и думать о самоубийстве.

Ведь вы видите: у нас такой чудесный мозг и прекрасное человеческое сердце. Сочетая эти две вещи, я полагаю, мы можем разрешить все проблемы. Нам нужно, по моему мнению, лишь чуть больше терпения и решимости. Так что не терзайтесь. Нет никакого смысла понапрасну тревожиться.

Вопрос из аудитории: В нашем западном обществе, Ваше Святейшество, внешние достижения: сколько денег зарабатывает человек или какое положение он занимает, является ли он президентом компании — служат показателями успеха. Каким образом измеряется успех в тибетском обществе?

Далай Лама: В плане мирской жизни в Тибете понятие об успехе более или менее такое же, как и здесь. Но для тех, кто больше тяготеет к духовному измерению, успех заключается во внутренней реализации, качестве осознавания.

Джин Шинода Боулен: Ваше Святейшество, во многих частях мира к женщинам относятся как к существам более низкого порядка, над которыми властвуют мужчины, и это приводит к разного рода угнетению женщин, начиная с того, что им дают недостаточное образование, предоставляют им менее квалифицированную работу и кончая сексуальным и физическим унижением. Каково тибетское буддийское отношение к женщине? Считается ли в тибетском буддизме, что духовно мужчина превосходит женщину, и каково коренное различие между полами? Я хочу также задать один вопрос: помнит ли Его Святейшество какую-либо из своих предыдущих жизней, когда он был женщиной?

Далай Лама: Я не только не помню свои переживания в своих прежних жизнях, иногда я не могу вспомнить даже то, что я делал вчера. Как буддист я знаю теорию перерождения, допускаю ее и верю в нее. И поэтому, несомненно, в своих прежних жизнях я много раз был женщиной. Также и в будущих жизнях я не знаю точно, буду ли я рожден в теле женщины или мужчины, или же у меня будет какая-то совсем другая форма тела. Самое важное в буддизме это отсутствие дискриминации. Конечная цель одинакова и для мужчин, и для женщин. Способность к достижению нирваны, или состоянию будды, у них никак не отличается.

Но в Винайе — правилах относительно монашеской дисциплины — говорится, что монах, получивший полные монашеские посвящения, стоит выше по положению, чем любая посвященная монахиня. Согласно Сутраяне, а также учениям низших Тантр, считается, что в тот самый момент, когда человек достигает полного пробуждения Состояния Будды, он обязательно должен быть мужчиной. Но, в конечном счете, согласно тем же самым учениям, нет никакой разницы. С точки же зрения высшего уровня буддийской практики — Высших Тантр — вообще нет никаких различий в этом отношении. Даже в той последней жизни, в которой вы достигаете Состояния Будды, нет никакой разницы, мужчина вы или женщина. В этой системе больше внимания уделяется женщинам, чем мужчинам. Например, в контексте практики этой Высшей йога-тантры существует определенное число коренных падений. Одним из этих коренных падений для мужчин является оскорбление женщины или отношение к ней свысока. Если мужчина так поступает, это гибельно для него. Для женщины же не предусматривается аналогичного коренного падения, если она свысока смотрит на мужчину. Так что мы, мужчины, завидуем.

Что же касается структуры тибетского общества, то в статусе или положении мужчин и женщин нет особых различий. Мы в Тибете даже не знали о такого рода дискриминации, пока не увидели ее в Индии и Китае.

Джин Шинода Боулен: Можете ли вы представить себе, что переродились как женщина — Далай Лама?

Далай Лама: Конечно, это возможно. Существует много женщин — воплощенных лам, духовных лидеров. Одна из них — очень известный лама, её очень высоко почитают. Если человек является ламой, т.е. духовным учителем в тибетской традиции, то здесь нет большой разницы, мужчина это или женщина. Главное, каковы результаты вашей практики, достигли ли вы высшей реализации. Если вы этого достигли, то должны иметь учеников и стать ламой.

В буддизме есть истинно феминистское движение, которое связано с богиней Тарой. Зародив бодхичитту — побуждение бодхисаттвы — она заметила, что среди стремящихся к полному пробуждению очень мало людей, достигших Состояния Будды в теле женщины. И она дала обет: «Я зародила бодхичитту будучи женщиной и я даю обет, что в течение всех своих жизней буду перерождаться как женщина и в своей последней жизни, когда я достигну Состояния Будды, я также буду женщиной». Вот это истинный феминизм.

Вопрос из аудитории: Что мы можем делать, чтобы способствовать уменьшению страдания на Земле? Как нам сделать сильнее нашу любовь к живой земле и наше служение ей?

Далай Лама: Эта планета — наш родной дом. Забота о нашем мире, нашей планете — это всё равно, что забота о нашем собственном доме. Мы должны заботиться о своем доме. Сама наша жизнь зависит от нашей Земли, от окружающей среды.

Земля до некоторой степени наша мать. Она так добра: всё, что мы делаем, она терпит. Но теперь настало такое время, когда наша разрушительная сила столь велика, что Мать Земля вынуждена просить нас быть осторожней. Ведь перенаселенность и другие показатели ясно свидетельствуют об этом, не так ли? У Природы есть свои естественные пределы.

Мы можем подойти к этому вопросу с другой стороны: ясно понять, что, подобно тому, как наше тело состоит из различных элементов, так и сама планета также состоит из них. Существуют законы природы. И если мы будем пытаться нарушить их, то нам это не удастся, как бы мы ни изощрялись и сколько бы сложных задач мы себе не ставили.

Вопрос из аудитории: Сможет ли человечество сохранить красоту нашей планеты?

Далай Лама: Я думаю, да. Я — оптимист, и считаю, что еще не слишком поздно. В начале или даже в середине этого столетия очень немногие люди беспокоились о естественной окружающей среде. В наше время существуют даже политические партии, идеология которых опирается на экологию. Это очень положительный шаг, и поэтому я очень надеюсь на лучшее.

Дэниел Гольман: Ваше Святейшество, благодаря современной технологии, всё: то, как мы живем своей повседневной жизнью, вещи, которые мы покупаем, вещи, которые мы используем каждый день, вещи, которые мы выбрасываем, — когда вы умножаете это на 4 миллиарда, то любой пустяк может иметь огромные последствия в жизни планеты. Имеет ли значение что-либо вроде памятования об этом сострадании к планете, когда мы можем быть более внимательными к тем вещам, когда мы бездумно покупаем? Как может каждый из нас проявлять большую заботу, быть более внимательным к тому, что мы причиняем нашей матери?

Далай Лама: Это само осознавание, внимательность. Просто вам надо больше осознавать. Очень большое значение имеет образование, а также чувство ответственности. Прежде всего, мы нуждаемся в образовании, чтобы знать то, о чем мы не должны забывать. Это нам нужно в первую очередь, чтобы открыть свои глаза. Затем, когда мы окунаемся в жизнь, мы сталкиваемся с ситуациями, о которых знали теоретически. Тогда наше внимание будет направлено на эти реальные ситуации, мы будем осознавать их и соответствующим образом реагировать. Осознавание идет рука об руку с образованием. Благодаря этому, несомненно, появится забота об окружающей среде. У каждого человека всегда есть такая потенциальная возможность. Даже такое простое дело — выбрасывание мусора — на первый взгляд совершенно незначительное, когда то же самое делают миллиарды других людей, может иметь огромные разрушительные последствия.

Рамышляя в этом плане, каждый человек может найти такую сферу, где он может что-то изменить. Человеческое сообщество есть не что иное, как объединение индивидуумов. Сегодня утром ведущая телевидения спросила меня, считаю ли я себя миротворцем, и я ответил ей: «Нет, я всего лишь человек». Мир — это то, в чем нуждается каждый, и каждый человек несет за него ответственность. С этой точки зрения, каждый человек — миротворец. Я всего лишь стараюсь делать свой личный вклад.

Если вы хотите изменить мир, то сначала постарайтесь улучшить, изменить себя самого. Это будет способствовать изменению вашей семьи. А потом эти перемены будут всё больше разрастаться. Всё, что мы делаем, имеет определенные последствия, дает определенный толчок. Это моя основная идея. Куда бы я ни поехал, я всегда стараюсь разъяснять самое главное — ответственность отдельного человека. Мы никогда не должны думать так: «Я человек маленький. Что бы я ни делал, это ничего не изменит». Особенно в Америке, демократической стране, голос народа имеет очень большое влияние.

Джин Шинода Боулен: Западное технократическое общество в наше время крайне нуждается в определенной духовной направленности. Считаете ли вы, что традиционная мудрость Тибета может дать такое духовное руководство, в котором мы нуждаемся в данное время? Считаете ли вы, что способствуете удовлетворению этой потребности будучи представителем той традиции, которой мир мог бы воспользоваться?

Далай Лама: Я не знаю. Это трудно сказать. Вообще говоря, если мы посмотрим на ход истории, то обнаружим, что только в ретроспективе можно узнать, смог ли выполнить свою задачу тот или иной человек, когда этот человек уже умер. Так что я действительно не знаю.

Вопрос из аудитории: Считаете ли вы, что американцы и Соединенные Штаты как государство выполняют особую миссию в мире? Какой, как вы думаете, вклад могут внести американцы в мировую гармонию и мир во всем мире.

Далай Лама: У Америки, как и у каждой другой страны, есть своя хорошая и своя отрицательная сторона. Это нормально. Во-первых, Соединенные Штаты — это, так называемая, сверхдержава. Вы являетесь сверхдержавой не только по своей военной и экономической мощи, но даже в большей степени по имеющейся у вас свободе. Я полагаю, что самая ваша большая сила заключается в том, что вы создали страну, где доступно истинно открытое пространство, где может быть реализовано полностью творческое начало каждого отдельного человека. Конечно же, верно и то, что в вашей стране велико неравенство: многие люди бедны, а другие богаты. Но в принципе здесь имеется подлинная свобода и достаточно открытое общество. Я думаю, именно это является вашим настоящим источником силы и прогресса.

Американская нация молода — я имею ввиду белых поселенцев — поэтому у вас еще нет уходящей в глубь веков культуры и истории. Но это и хорошо, потому что помогает вам сохранять открытое отношение к различным культурам и верованиям. Ваша нация, в особенности, в этом районе Калифорнии, вобрала в себя различные расы и культуры. Если вы будете использовать такое своеобразие правильным образом, то, я думаю, это может помочь вам избавиться от предрассудков и быть более восприимчивым к новому. Вообще, я считаю, что американцы довольно прямые и открытые люди. Мне это очень нравится.

Но иногда, мне кажется, в глобальной атмосфере международной политики эта нравственная прямота, или справедливость не имеет никакого значения, что весьма печалит меня. Если это будет продолжаться, будут страдать многие люди. В конце концов, сверхдержавы также будут страдать. Несмотря на то, что Америка — могущественная страна, вам нужны настоящие друзья, включая и малые страны. Как вам стать друзьями? Я считаю, что в дополнение к своей материальной силе и силе культуры вы должны твердо отстаивать нравственные принципы. Это было бы чудесно.

Сейчас имеют место нездоровые тенденции. Рано или поздно вам надо будет перемениться. Легче измениться, когда вы сильны. Если вы станете слабее или меньше, то перемениться будет намного труднее. У вас не будет достаточно сил, чтобы встретиться лицом к лицу с последствиями. Могущественные государства всегда имеют больше шансов и возможностей исправить недостатки в существующей системе и в состоянии взять на себя риск, заключающийся в изменении этой системы. До 50-х и 60-х годов Америка была, действительно, могущественной страной с высоким престижем, настоящим форпостом свободы. Но в последние тридцать лет, как мне кажется, вы двигались в противоположном направлении. Это очень печально. Но это не мое дело, это, действительно, ваше дело.

Дэниел Браун: Ваше Святейшество, опираясь на свое знание западного общества, на что бы вы посоветовали нам обратить повышенное внимание — на работу над самими собой или на служение другим?

Далай Лама: Чтобы служить другим людям, вы должны иметь твердую решимость и добрые побуждения. Время от времени вам нужно также повышать свой потенциал. Так что, я думаю, здесь соотношение пятьдесят на пятьдесят — соотношение между повышением своего потенциала и служением другим людям. Это зависит от ваших конкретных обстоятельств, но что касается меня лично, то именно это я пытаюсь делать.

Стивен Левин: Ваше Святейшество, чтобы иметь такого рода нравственность и этику, которая необходима для установления мира, мы должны обладать огромным мужеством. Как нам обрести такое мужество, когда так мало поддержки, так мало ценится в нашем обществе сострадание, забота и такого рода усилия? Как нам обрести мужество Иисуса, чтобы делать то, что правильно, невзирая на последствия?

Далай Лама: Я не знаю. Если вы посмотрите на этот вопрос с другой стороны, то вы увидите, что мировые лидеры в наше время обладают большим мужеством — мужеством делать то, что плохо.

Стивен Левин: Это мужество или неведение?

Далай Лама: Это очень сложный вопрос. У этих лидеров нет мудрости, но они довольно умны или хитры. Я думаю, что такого рода порочная политика, т.е. политика, не основанная на справедливости, главным образом объясняется близорукостью. Когда люди близоруки, они видят только ближайшие цели, и у них появляется такого рода мужество делать то, что несправедливо.

Если любой разумный человек мыслит глубоко, он будет уважать справедливость. У человека существует врожденное уважение к справедливости. В детях мы обнаруживаем то, что естественно для человеческой природы. Но когда они вырастают, у них появляется много условностей и неверных отношений. Я часто нахожу, что у маленьких детей больше правдивости. Я считаю, это показывает, что у человека в крови определенного рода уважение к правде и высокая её оценка. У меня много причин верить в человеческое мужество и человеческую природу.

Стивен Левин: А когда такие положительные качества не возникают, когда мы хотим помочь, но боимся сделать это, как нам извлечь на поверхность эту естественную любовь к добру, чтобы наши страхи и наша ограниченность не мешали нашей природной самобытности, из которой проистекает эта любовь к добру?

Далай Лама: Я считаю, что образование и средства массовой информации могут сыграть здесь очень важную роль.

Вопрос из аудитории: Ваше Святейшество, в эти самые мрачные для Тибета времена, какова в вашем понимании ваша миссия по отношению к Тибету?

Далай Лама: Я не знаю, есть ли у меня какая-либо особая миссия по отношению к тибетскому народу, но моя позиция и мое мнение всегда были направлены на служение народу Тибета, насколько это возможно при существующих обстоятельствах.

Ситуация в Тибете довольно печальна. Как я упоминал, любой протест представляет собой какой-то шанс. Сейчас наступил критический период, когда мы должны проявить свою решимость. Что касается меня лично, я стараюсь делать всё, что от меня зависит.

Вопрос из аудитории: Считаете ли вы, что у вас некоторая особая миссия не только по отношению к Тибету, но также и в связи со всей планетой, всем миром?

Далай Лама: Я твердо верю, что каждый человек наделен этой особой ответственностью, так что, естественно, у меня также есть определенная ответственность.

Вопрос из аудитории: Как мы будем двигаться дальше после нашей встречи?

Далай Лама: Я считаю, что собираться вместе в таких группах, как эта, делиться своим опытом — это важное направление, в котором мы можем помогать друг другу.

Маргарет Бренман-Гибсон: Да, Ваше Святейшество, мы, люди, работа которых заключается в помощи другим людям, часто чувствуем себя одинокими и изолированными. Мы можем назначать время от времени такие большие конференции, как эта, но я считаю, что даже более важно для единомышленников регулярно встречаться в малых группах, может быть, раз в неделю или в месяц. Это замечательный шаг, помогающий нам позаботиться о самих себе, и, соответственно, приносить больше пользы другим людям.

Дэниел Гольман: Ваше Святейшество, не приготовили ли вы для нас какие-либо заключительные мысли или вопросы, над которыми мы могли бы размышлять по дороге домой?

Далай Лама: Ничего особого я вам не могу предложить. Сам я считаю, что эти диалоги были очень полезны.