"Красные следопыты (Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора (Голышкин Василий Семенович)

Царь-камень

Прошло недели две. Зима еще держалась, но без прежней уверенности в своих силах. Она знала, что скоро сдаст город, и сквозь пальцы смотрела на проделки гонцов-разведчиков, наступающих на Зарецк армий весны. Только ночью, таясь От чужих глаз, зима заделывала солнечные пробоины во льду Снежки, забеливала черные проталины на полях... Но прежнего усердия у нее уже не было. Весна шла ранняя, неуступчивая, и безоговорочная сдача зимы в плен была делом нескольких дней.

Наступило воскресенье, и зона «Восток-1» с утра была на ногах. Предстояло два торжества: закладка памятника герою-пионеру Вениамину Перовскому и переселение дяди Кирилла в новую квартиру, о чем он пока еще не знал.

Памятник решено было соорудить в «Парке космонавтов». Ленинская пестрела табличками. Дома наперебой представлялись прохожим, как «Отдел кадров Пионерстроя», «Отдел техники безопасности», «Отдел снабжения», «Отдел технического контроля», «Отдел зеленого строительства». В этих домах жили начальники отделов. Главная табличка была приколочена на воротах штаб-квартиры зоны: «Пионер-строй. Управление строительством»!

Воронок, Мишка-толстый, Генка Юровец, октябренок Ленька, неразлучные Поля и Оля, а с ними и все остальные, не исключая Долгого и Валентины, стояли у ворот «Управления» и чего-то ждали.

— Едут! — крикнул Генка Юровец, высмотрев вдали машину с красным флажком.

Машина подъехала и остановилась. Из кабины выпрыгнул шофер Федя, с которым Воронок познакомился на кирпичном заводе.

— Принимайте гостинец! — крикнул он. — Где разгружать будем?

— Там, — неопределенно махнул Воронок. — Садись, ребята.

Все уселись, и машина понеслась с чем-то огромным, как сундук, дальше. Возле сапожной мастерской она еще раз остановилась и приняла на борт не пожелавшего сесть в кабину дядю Кирилла.

Без пяти двенадцать машина была на месте.

Строительную площадку, всю в проталинах, окружила плотная стена ребят. По площадке короткобородый, худощавый, покуривая трубочку, ходил главный архитектор города Матвей Матвеевич, без которого ничто не закладывалось в Зарецке.

— Начнем? — спросил он, поздоровавшись с пионерским прорабом дядей Кириллом.

— Пожалуй, — сказал дядя Кирилл. — Разгрузят, и начнем.

Откинули задний борт и, приняв на носилки закутанный в рогожу «сундук», потащили его на середину площадки.

— Развязывай! — крикнул Воронок.

Два десятка рук вцепились в рогожу, содрали ее и...

— У-у-у! — весело загудели ребята. Да и было отчего загудеть. Перед ними — немыслимый, небывалый, невообразимый лежал царь-кирпич, гулливер-кирпич, всем кирпичам кирпич...

Наиболее нетерпеливые подбежали ближе и прочитали: «Здесь будет сооружен памятник пионеру-герою Вениамину Перовскому».

Матвей Матвеевич вынул изо рта трубочку, посмотрел на часы, на солнце и, постучав трубочкой по ногтю большого пальца, не то выколачивая пепел, не то призывая к порядку, тоненьким и потому далеко слышимым голоском крикнул:

— Время, время!.. Разобрать лопаты!..

Лопаты шалашиком стояли на краю площадки. Их было немного. Всего десять. Но больше и не нужно было. Сегодня только закладка. Планировка площадки начнется завтра. Тогда и лопат понадобится больше.

— Копай здесь, — приказал Матвей Матвеевич, и десять счастливчиков, поплевав на руки, вонзили лопаты в землю.

— Кати кирпич сюда, — распорядился дядя Кирилл. Под кирпич подложили бревнышки и покатили к месту вечной службы.

Минута, другая, и царь-кирпич, скатившись по деревянному настилу, оказался на том самом месте, где ему предстояло лежать краеугольным камнем будущего постамента.

«Краеугольный камень»... — Воронок не раз слышал эти слова. Но только сейчас, при закладке памятника, он понял их точный смысл: камень, на котором держится то, что на нем возведено.

Песня возникла сама собой: торжественная, зовущая к подвигам и приключениям. Построила ребят в колонну по четыре и повела по весенним улицам Зарецка.

Завтра, послезавтра, много, много дней потом будет приводить она сюда, на площадку «Парка космонавтов», отряды юных строителей. Пока не встанет на пьедестале с автоматом на груди, прикрывая грудью раненого отца-командира, молодой партизан-орленок. Да и потом, когда памятник будет сооружен, к его подножию будут часто-часто приходить ребята, чтобы поиграть здесь, попеть, провести сбор. Так будет, в этом нет сомнения, но сейчас речь не о будущем, а о настоящем.