"Тайна Полтергейста" - читать интересную книгу автора (Недоруб Сергей)

Глава 16 Апельсин в подарок

Закутавшись в жесткое одеяло, Литера сидела на скамье, способной разместить нескольких человек. Ее онемевшие пальцы сжимали металлическую кружку с зеленым чаем, который девушка терпеть не могла, но все лее прихлебывала большими глотками, чтобы согреться. Фармер и Уотсон сидели по обеим сторонам от нее, завернувшись в выданные Доктором большеразмерные фуфайки. Все трое жадно ловили тепло отапливаемого помещения. Не произнося ни слова, они оглядывали внутреннее убранство дома на болоте: овальные ковры, сюрреалистические картины и предметы мебели, подобранные по какому-то ускользающему от понимания принципу, словно в соответствии с некой безумной эстетикой.

Дверь, что вела в смежную комнату, распахнулась. Доктор вышел оттуда, на ходу стаскивая с себя резиновые перчатки и выбрасывая их в урну.

— Любопытный случай, — произнес он с лукавым выражением лица. — Пациент пусть отдыхает. На первый взгляд, обычный сердечный приступ. Но на второй… Я так понимаю, Борланда прихватило, когда вы почти добрались до дома. Верно?

Все трое кивнули, с волнением глядя на Доктора.

Болотный целитель отставил стул, стоящий возле кресла, уселся на него и почесал бороду.

— А теперь расскажите, что с ним случилось, — потребовал он.

Говорил Уотсон. Литера и Фармер не перебивали его и не пытались дополнить рассказ — молодой сталкер обстоятельно рассказал все, что случилось с Борландом, от начала до конца.

— Вот, значит, как… — покачал головой Доктор. — Действительно, меня несколько удивила процедура забора его крови. Я многое повидал, но пробирка с кровью, разлетающаяся в руках, дает весьма любопытную пищу для размышлений.

— Что-то можно сделать? — спросила Литера с тоской в голосе.

— Наверное, можно. — Доктор пожал плечами. — Или наверняка можно. Поэкспериментировать, проколоться разными вытяжками. Сходить к Монолиту, наконец, и попросить выздоровления. Я не знаю…

Литера поднялась, позволив одеялу соскользнуть, подбежала к окну и остановилась там, глядя наружу. Ее плечи сотрясались. Послышались всхлипывания. Доктор понимающе повернулся к Уотсону.

— Кто оказал Борланду первую помощь? — спросил он, меняя тему.

— Я, — ответил парень.

— Хорошо сработано, — похвалил его Доктор. — Где научился?

— Я немного врач, — ответил Уотсон. — Как и положено при моем прозвище.

— Расскажи о симптомах, — попросил целитель. — Как прогрессировало заражение нашего друга?

— Не было никаких симптомов, — устало объяснил Уотсон. — Он влетел в аномалию и вплоть до последнего часа чувствовал себя хорошо.

— Вот значит как, — поднял брови Доктор. — Это проясняет дело.

Фармер прокашлялся.

— Есть какие-нибудь зацепки? — скромно спросил он.

Доктор скрестил руки на груди и глубоко вздохнул.

— Учитывая весь мой опыт изучения Зоны, — начал он, — исследования сталкеров, аномалий и артефактов… Могу с большей или меньшей уверенностью сказать, что проблема Борланда вызвана чьей-то злой волей.

— Проклятие? — уточнил Уотсон.

— Вроде как, — усмехнулся Доктор. — Но куда более прозаичное. Артефакт. Борланда облучили артефактом.

— Он попал в аномалию, — произнесла Литера, продолжая глядеть в окно. — Я сама видела.

— В аномалию, да, — согласился Доктор. — Но аномалия была лишь способом заражения крови. А вот что ее вызвало — другой вопрос. Точнее говоря, кто и с помощью чего,

— Вы хотите сказать, — начал Уотсон, — что Борланда облучили аномалией с помощью артефакта?

— Для этого вывода даже не нужно разбираться в медицине, — развел руками Доктор, — достаточно элементарного понимания логики.

— Вам известны артефакты, способные на это? — спросил Фармер.

Доктор на секунду задумался.

— Нет, — ответил он. — Определенно, нет. Но я знаю, что они существуют. Я раньше сталкивался с двумя случаями заражения направленной "воронкой". Исследования тел жертв ни к чему не привели. У меня было время хорошенько поразмыслить над феноменом… Но, к сожалению, я не сумел нащупать какой-либо путь к исцелению.

— Доктор, — произнесла Литера подавленно, — а переливание крови ему поможет?

— Девочка моя… — начал было Доктор, но девушка его перебила:

— Полная замена крови. И сердца. Пусть даже… на женское.

Долгое время никто не прерывал паузу.

Болотный Доктор решительно поднял подбородок. Посмотрел в потолок и покивал собственным мыслям.

— Это не поможет, — ответил он. — И я все равно не стал бы этого делать, Литера. Мои услуги условно платные. Это значит, что каждый платит за помощь столько, сколько пожелает. Но то, что ты предлагаешь, имеет слишком высокую цену, которую никто не сумеет оплатить.

Он встал, подошел к кухонной плите и снова включил чайник.

— М-да, — потер переносицу Фармер.

— И что, по-вашему, случится с Борландом? — спросил Уотсон. — Раз он здесь, под вашей опекой, то он будет жить?

— Без более точной информации я могу выступать разве что в роли наблюдателя, — возразил Доктор, выбирая себе чашку. — Сердце вашего друга снова забилось, но неизвестно, сколько это продлится. Приступы будут случаться снова и снова, пока один из них не станет роковым. Борланд может умереть в любой момент, а при сегодняшнем уровне развития медицины способа лечения для Борланда не существует. И если откровенно — в таких случаях я обычно применяю усыпление. Для поддержания жизни Борланда используется немало моих особо ценных ресурсов, которые могли бы гарантированно спасти жизнь другим людям. Я делаю это только потому, что Борланд сейчас представляет собой уникальный образец для медицинских исследований. Прошу меня извинить за эти слова.

Доктор повернулся к Литере с заварочным чайником в руках,

— Еще чаю? — любезно предложил он.

Литера продолжала смотреть в окно" Ее ногти тихо царапали стекло, оставляя на нем еле видимые полоски. Девушка ничего не видела и не слышала. Ее губы беззвучно шептали одно и то же.

— Помогите ему, пожалуйста. Помогите ему.

Над домом, возле печной трубы, задумчиво висел Апельсин. Улавливаемые им волны чьих-то мыслей внизу были настолько мощными, что он даже перестал складывать куски черепицы в известный ему одному узор и прислушался.

Борланд медленно открыл глаза. Не воспринимая, где он находится и зачем, он чувствовал лишь тупую боль в области сердца, которая уже начинала стихать, и какое-то непонятное жужжание. Что-то мягкое покоилось на его груди, согревая и приятно вибрируя.

Сталкер несколько раз моргнул, и картинка обрела четкие очертания.

На его груди возлежал серо-коричневый пушистый кот, Борланд долго глядел в кошачьи равнодушные зеленые глаза, словно ожидал, что кот представится и объяснит, как он попал в Зону. Но тот лишь лежал и урчал, растопырив уши.

Попробовав пошевелить руками, Борланд поднес их к лицу и внимательно рассмотрел. Кто-то не только сменил ему повязку, наложив другую, более профессиональную, но и, судя по запаху медикаментов, обработал ладони должным образом. Сталкер удивился тому, что все еще способен шевелить пальцами. Когда он попробовал погладить кота, тот с удовольствием зевнул и свернулся в клубочек, после чего замурлыкал еще громче.

Следующей вещью, о которой вспомнил сталкер, был нож. Борланд попытался сесть, удерживая при этом кота, с которым не хотел расставаться. И понял, что переоценил свои силы. Мощный импульс боли пронзил его подобно удару электрического тока, и Борланд снова лег, предварительно убедившись, что кинжал Сенатора надежно укрыт в горизонтальных ножнах на поясе. Только сейчас он заметил, что находится на белом столе, напоминающем операционный. Ожидая, пока боль утихнет, сталкер оглядывал комнату со своего места.

Конечно, дом Доктора. Он уже бывал здесь раньше.

На столе, рядом с головой сталкера, покоился спиралевидный объект, напоминающий маленькую змейку. От него шло слабое излучение, как от старого кинескопа. Борланд распознал один из артефактов Доктора, который уже видел пару лет назад, да так и не удосужился рассмотреть поближе. Теперь этот "особо ценный ресурс" из арсенала болотного целителя старательно поддерживал нормальное функционирование организма самого Борланда. Сталкер попытался понять, живое это создание или нет, и в конце концов, не придя ни к какому выводу, бросил это занятие.

Он лежал тихо, не поднимая шума. Борланд прекрасно знал, что Доктор сам подойдет к нему, когда сочтет нужным. Знал он и то, что его друзья сейчас за дверью, беседуют с Доктором о нем. Почесывая кота за ухом, Борланд думал, что, вероятно, во всем мире никто сейчас не беспокоится за него так, как трое малознакомых людей, неизвестно зачем вызвавшихся ему помогать. Сталкер вспоминал все, что случилось с ним с момента аварии. Собирал воедино все части головоломки. Анубис, Геворг, Тигран, Ровер, Клинч.

И Литера.

Самой загадочной частью была Литера.

Загадочной и непостижимой.

Борланд не заметил, когда начался этот шум за противоположной стеной. Он отвлекся от мыслей только тогда, когда стоявшая в углу печка издала посторонние звуки, напоминающие уханье. По стене пробежали тонкие трещины, на пол стала оседать известковая пыль. Задвижка дымохода зашаталась и вылетела, упав на ковер. Кот дернулся в руках Борланда, настороженно подняв хвост. Немного попрыгала крышка духовки. Затем, придя к выводу, что таким образом из печки не выбраться, таинственный гость выбил обе круглые плиты, закрывавшие дровяной отсек сверху.

Полтергейст застыл перед Борландом. Апельсин вернулся к своему первозданному облику — электрически мерцающая сфера с множеством мелких шарообразных комочков, летающих вокруг него по разнообразным орбитам.

Кот прыгнул на полтергейст, пролетел насквозь и шлепнулся на ковер. Перекувыркнувшись, он деловито побрел в угол, где и принялся чесать ухо, словно ничего не произошло.

Борланд снова попытался подняться, глядя на подлетающий полтергейст, медленно расплывающийся в нечто, напоминающее гондолу дирижабля.

— Что ты хочешь? — спросил он, невольно отстраняясь на край стола. — Ты что задумал?

Апельсин подобрался к ногам сталкера и окутал их своей массой. Борланд почувствовал давление и от неожиданности снова упал на стол, сбросив вниз артефакт. Полтергейст обволакивал его с ног до головы, вытягиваясь в длину человеческого тела, Он уже мерцал не только искрами, но и небольшими молниями, его оранжевый оттенок менял яркость, вспыхивая и снова угасая.

Борланд почувствовал приступ паники, его сердце быстро забилось, еще сильнее напугав сталкера. Он попытался высвободиться, но части тела, оказавшиеся внутри полтергейста, уже не слушались его. Борланд почувствовал сильное тепло, его пульс участился, голова начала кружиться, и перед глазами поплыли концентрические круги.

— Перестань, — прокашлялся он. — Апельсин… перестань! Чего ты…

Человек не договорил — полтергейст добрался до его живота, перехватив дыхание. Борланд инстинктивно попытался оттолкнуть его, и руки оказались поглощенными наступающим сгустком энергии. Скривившись, сталкер дернулся в последний раз перед тем, как мерцающий кокон плотно его сдавил.

Борланд опустил веки и понял, что не может дышать. Апельсин прогревал его множеством источников тепла, облетающих тело по сложной траектории. Скоро на их движение откликнулось сердце, прогоняющее кровь синхронно с командами Апельсина и начавшее стучать, как молот. Кончики пальцев сталкера ужасно зудели, волосы встали дыбом, а зубы невыносимо сводило от леденящего холода. Борланд провалился во тьму, но ее быстро разогнали мириады белых звездочек, рассыпавшихся на облачко кружащихся мотыльков. Капитан подогнал ему "Ламборджини-Ревентон", бросил ключи, поднял два больших пальца и ободряюще подмигнул. Со стороны пассажирского кресла вылезла Литера, которая изящно уселась на капот, разметав волосы по лобовому стеклу. И засмеялась. Звонко" громко, но одновременно нежно и ласково. Кто-то похлопал его по плечу, Борланд обернулся и увидел, как Технарь показывает ему перевернутую флягу, из которой льется горячий шоколад. "Я не смогу научить тебя этому, — говорит инструктор, показывая на Литеру. — Эту битву ты должен выиграть сам…" Черный вертолет подлетает со стороны, опускается, и из него выходит Сенатор. Он протягивает нож и говорит: "Всего один удар, мой друг. Ты поймешь, когда наступит время. Один удар — и Сенатор сгорает в охватившем его адском пламени. "Меня не интересует Зона, — произносит сидящий в стороне Марк и стучит себя по лбу. — Мне нужна только Полина". Новые и новые люди появляются со всех сторон, но Борланд их уже не слышит — все перекрывает чистый смех Литеры…

Комната поплыла перед сталкером. Борланд свалился со стола и упал на четвереньки, после чего надрывно раскашлялся. За собой он стянул темный плед, которым был покрыт стол. Кое-как поднявшись на ноги, Борланд вцепился в край столешницы и подождал, пока дыхание восстановится. Кот подозрительно смотрел на него из своего угла.

Борланд перевел дух, прислушиваясь к ощущениям. Что-то было не так.

Или наоборот — все так.

Он мотнул головой, расправляя шею. Сжал руку, посмотрел на кулак, налитый кровью. Развязал узел и размотал бинт.

Ладонь была чистой. Естественного телесного цвета, без единого пореза.

Борланд в смятении оглядел операционную. Обнаружил маленькую мойку в углу стола, в которой лежали использованные иглы и осколки стекла, явно остатки разбившихся пробирок. Подскочив к шкафчику, Борланд открыл его, перебрал различные медикаменты и нашел то, что ему было нужно, — маленькое лезвие в герметичной упаковке.

Усевшись на стол, сталкер долго не мог собраться с духом. Затем он одним движением всадил кончик лезвия в безымянный палец левой руки. Глядя на окровавленную поверхность металла в свете лампы, Борланд ждал наступления торжественного момента, после которого сможет ликовать, а затем позволить себе безмятежность. Затем понял, чего ему не хватает для этого. Нужно, чтобы об изменении его состояния узнала Литера.

Сталкер не удивился, что дверь распахнулась именно в этот момент. Он медленно опустил лезвие на стол, глядя в глаза вошедшей девушки. От изумления они казались еще большими. Фармер и Уотсон стояли за ее спиной, храня напускную серьезность. Болотный Доктор как-то поместился в проеме, удерживая дверь открытой.

Борланд показал им кисти обеих рук.

— Я исцелился, — сказал он. — Апельсин вылечил меня. Полностью.

Литера подошла к нему, и он заключил ее в объятия. — Чего только не увидишь в моем доме. — Доктор улыбнулся. — Что за апельсин?

Полтергейст отыскался в духовке.

Фармер и Уотсон перебирали и чистили снаряжение и оружие в прихожей, готовясь к выходу в любой момент. Борланд сидел у кухонного стола, постукивая пальцами по скатерти и время от времени отвечая на вопросы Доктора, в деталях расписывающего пользу для развития медицины, которую мог бы оказать Борланд, согласись навсегда поселиться у Доктора и предоставить свое тело для опытов. Сталкер отвечал уклончиво, в глубине души понимая, что Доктор не всерьез, что хозяин дома всего лишь подначивает его.

Борланд видел только Литеру, сидящую рядом, полностью забравшуюся в кресло, как и положено девушке.

Он понимал, что именно такой запомнит ее: освобожденную от грязного комбинезона, в рваном махровом халате Доктора, с причудливо переплетенными ногами, с грустной улыбкой помешивающую зеленый чай, уже не вызывающий у нее отторжения. С уставшим и бледным лицом, которое она пыталась спрятать волосами, с подпирающей голову рукой, поставленной на столешницу для упора. Борланду очень хотелось прижать Литеру к себе и не отпускать, и он видел, что ей хочется того же. И все же кое-что удерживало сталкера.

Неожиданно вернулась застенчивость, окрасившая его и без того светлые чувства в яркие тона. Ему не хотелось торопить события, разбавлять их чем бы то ни было большим; не хотелось, чтобы эта тонкая нить между ним и Литерой обрастала побочными волокнами. Поэтому он просто сидел и смотрел, радуясь тому, что хохочущий и разглагольствующий на разные темы Доктор в этот момент был рядом, создавая подходящую атмосферу тепла и уюта. Если во всей Зоне и был человек, в присутствии которого Борланд хотел бы разглядывать Литеру, то им определенно являлся Доктор.

— Я не совсем понимаю, что произошло, — признался Борланд, когда речь зашла о полтергейсте, жующем найденные у Доктора конфеты. — Он просто появился из трубы" И вылечил меня. Все это время он был в состоянии это сделать, а никто из нас и подумать не мог об этом.

— В мире полно проблем, которые можно разрешить, просто подумав о них, — уточнил Доктор. — Надо бы почаще это делать.

Борланд снова забарабанил пальцами по столу.

— Вы знаете, откуда берутся полтергейсты? — спросил он..

Доктор налил себе еще чаю.

— О, это целая история, — улыбнулся он. — Ты слышал легенду о тайне полтергейста?

— Нет, — покачал головой Борланд. Литера опустила голову к столешнице, повернула ее и левой стороной положила на свою ладонь, смотря, как целитель садится на свое место, помешивая жидкость ложечкой.

— Говорят, что полтергейсты — это души погибших сталкеров. Они рождаются, когда плачет Зона. Если умирает сталкер, которого Зона любила и оберегала, то она начинает скорбеть по нему и оплакивать. И тогда душа умершего выходит из его тела вместе с воспоминаниями и духовной сущностью, преобразуясь в энергию. Отныне она вынуждена вечно скитаться по Зоне, продолжая свой путь, которому не суждено быть завершенным при человеческой жизни.

— Грустная история, — произнесла Литера.

— Да как посмотреть, — пожал плечами Доктор. — Как видите, Апельсин приносит немало пользы.

— Все равно грустная, — упрямо продолжала Литера. — Я надеюсь, что Апельсин находится в своем обычном состоянии.

— А ты уверена, что для человека его текущее состояние — обычное?

Литера ничего не ответила. Борланд почесал нос.

— Возможно, в этом что-то есть, — предположил он. — Откуда вы взяли эту легенду, Доктор? И почему решили, что я мог о ней слышать?

Умные глаза уставились на сталкера острым взглядом.

— Потому, что мне ее рассказал Сенатор. Борланд перестал стучать по столу.

— Это были слова Сенатора? — спросил он.

— Не просто слова, — ответил Доктор. — И не просто легенда. Это был прямой ответ на мой вопрос о том, откуда берутся полтергейста.

— Интересно… — кивнул Борланд. И тут же извлек нож Сенатора из ножен. — Говоря о Сенаторе… Я хотел кое-что спросить, Доктор. Вы тот человек, который снабдил его ножами. Один из них остался у меня. Прошу вас, взгляните и скажите, чем он может быть интересен?

Доктор принял клинок, покрутил его в руках и внезапно нахмурился.

— Я не имею отношения к нему, — сказал он.

— Как так? Сенатор утверждал, что именно вы дали ему набор холодного оружия.

— Да, так и было, — признал Доктор, — Но только не этот нож. Если говорить точнее, это личный нож Сенатора, с которым он вышел из Монолита.

С этими словами Доктор вернул искривленный клинок оторопевшему Борланду.

— Собственный нож Сенатора, — выговорил он, рассматривая сверкающее лезвие. — Из Монолита…

— Да, именно так, — кивнул Доктор. — Сенатор заказал мне набор холодного оружия, за которым потом зашел отдельно. Было это года три-четыре назад. Он утверждал, что его личный нож хорошо себя чувствует в окружении себе подобных. Я все еще не совсем понимаю, что он имел в виду, но сомневаться в словах Сенатора не приходится.

— Это точно, — согласился Борланд, завороженно глядя на нож. Подняв голову, он спросил:

— Почему Сенатор отдал его мне?

Доктор медленно вытер губы салфеткой.

— Сенатор умер? — спросил он. Борланд кивнул.

— Он ничего не делает просто так, — произнес Доктор. — Даже не умирает.

Литера с задумчивостью смотрела то на нож, то на Борланда.

— Он дал мне его, когда я отправился мстить за погибшего друга, — медленно говорил Борланд. — У него было множество ножей, но он дал мне именно свой, родной, единственный… Зачем?

— Значит, в тот момент он передал его тебе навсегда, — сказал Доктор. — Я не знаю зачем. Но, полагаю, тебе обязательно выпадет случай это выяснить.

Борланд не нашел, что сказать, и снова спрятал нож.

В соседней комнате, будто специально подгадав момент, послышался истошный визг.

— Что это? — спросил сталкер, подскочив на стуле.

— Изоморф с Апельсином в теннис играют, — спокойно ответил Доктор.

— Кто-кто играет?

Доктор неопределенно махнул рукой и снова взял чашку со стола.

— Не важно, — сказал он.

— А почему такой шум? — спросила Литера. В отличие от Борланда она даже не вздрогнула. Видимо, ее главные страхи остались позади.

— Наверное, кто-то начал проигрывать. Грохот прекратился.

Борланд, только-только усевшийся спокойно, ощутил прикосновение. Сталкер наклонился и увидел кота, трущегося о его ногу.

— Замечательный у вас друг поселился, Доктор, — похвалил Борланд. — Откуда взялся-то?

— Местный, — небрежно ответил Доктор.

— Это как?

— Кот Шептуна.

Литера не поняла, почему Борланд так изменился в лице и мгновенно схватил кота.

— Да вы что?! Неужели это Маркус?

— Он самый, — усмехнулся Доктор.

Кот нахальным взглядом смотрел на Борланда, который поднял его над головой, рассматривая со всех сторон.

— Что за Маркус? — спросила Литера.

— Был когда-то сталкер по имени Шептун, — объяснил Доктор. — Лучший боец "Набата", самого первого клана Зоны. Он всегда таскал с собой кота. Говорил, что это помогало ему выживать в Зоне. Правда или нет, никто не знает. Но факт, Шептуна давно нет, а этот зверек прожил в Зоне больше пяти лет.

Борланд показал Литере кота, девушка улыбнулась Маркусу, как маленькому ребенку. Кот опять начал зевать. Борланд опустил его, и Маркус, встряхнувшись, побрел прочь.

— Не думал, что удастся увидеть Маркуса, — довольно признался Борланд, провожая взглядом кота, гордо задравшего пушистый хвост. — Да еще в таком хорошем состоянии. После его реплики долго царило молчание.

— Спасибо вам, Доктор, за помощь, — наконец сказала Литера.

— За какую помощь? — улыбнулся Доктор.

— За всю.

— И за чудесный открытый халатик, — добавил Борланд. Литера зарделась, улыбаясь.

— Да вы что? — удивился Доктор. — Уходить собрались? И слышать не хочу! Вы остаетесь у меня ночевать! Я требую как хозяин и как врач. Борланд, тебе не помешает присмотр хотя бы до утра. Необходимо убедиться, что ты действительно здоров. Да и выспаться вам надо. Кроме того, Апельсин наверняка улетит вместе с вами, а я хотел бы получше его изучить.

— Доктор, — начал было Борланд и понял, что и в самом деле не может найти ни одной причины ввязываться в новую драку прямо сейчас. Литера старательно избегала его взгляда. — У вас маловато кроватей…

— Чепуха! Зато они все двуспальные.

— Ну, тогда решено, — согласился Борланд. — Я сплю с Маркусом, а Литера с Апельсином. Фармер и Уотсон в креслах. Хорошо?

— Разберетесь, — сказал Доктор, вставая. — Чувствуйте себя как дома. Ваша комната прямо за моей спиной.

Борланд встал и протянул руку Литере. Девушка подала свою, немного поколебавшись. Сталкер поднял ее ладошку и сжал тонкие пальчики в своих. Но что-то отвлекло его.

Снаружи раздался тихий рокот.

— Доктор, вы кого-то ждете? — спросил Борланд.

— Я бы обязательно об этом предупредил.

— Что? — спросила Литера, глядя на Борланда своими огромными глазами. — Что случилось?

Борланд, закусив губу, высвободил руку, быстро подошел к окну и отвел край занавески.

— Фармер! — закричал он на весь дом, переполошив Маркуса.

— Что там? — взволнованно спросила Литера, подбегая к Борланду.

И в ужасе застыла.

За окном, на фоне яркого заката, висел небесный хищник.

Ка-54, вертолет коалиционных сил и личный транспорт Клинча.

"Черная акула".