"Статьи 1998-1999 г." - читать интересную книгу автора (Кара-Мурза Сергей Г.)

Понятие «курс реформ» как дымовая завеса

Как же отыскать в курсе реформ их убийственное начало — убийственное для всех нас вместе, как России?

Многие скажут: да есть ли такое начало? Ведь в России «системный кризис» — просто и понятно. Мол, системный — это значит все понемножку ухудшилось, а в сумме катастрофа. В среде демократов даже выработалась целая теория: никакого проекта перестройки и реформы не было, никто таких изменений не замысливал, все само собой прикатилось к нынешнему состоянию, «по объективным законам».

С этим никак нельзя согласиться. Был и проект, и выбор технологии разрушения, и специально натренированные кадры. Были точно найдены и те уязвимые точки нашей цивилизации, которые требовалось в первую очередь опорочить, а затем сломать. Следы всего этого остались, их не сотрешь и они поддаются исследованию строгими научными методами.

Полгода странных, но, видимо, необходимых для режима маневров с бутафорским правительством Кириенко были особым этапом политического словоблудия. Этот этап был хорош для обучения. Вот, Кириенко представил антикризисную программу — тут же Ельцин велел назвать эту программу «стабилизационной», поскольку никакого кризиса в России при нем быть не может. Кириенко тоже говорил о смене курса, о повороте к реальной экономике, но вся его «стабилизация» свелась к отказу от уплаты долгов, после чего он исчез где-то в Австралии.

Маленькие словесные хитрости политиков можно было бы посчитать вещью безобидной, если бы телевидение не превращало их в целый поток ложных изречений, который лишает нас способности здраво рассуждать. Не было в истории России времени, чтобы важные изменения в жизни страны готовились и проводились в такой тайне и прикрывались такой плотной газетно-телевизионной дымовой завесой. Разгоняют все правительство и начинают какие-то новые эксперименты с экономикой, но доклада об этом ни по радио, ни по телевидению не передают и в доступном виде не печатают. То на телеэкране маячила бодрая физиономия Лившица, который заменял объяснения ухмылкой, теперь выпускают Бунича с его галиматьей и туманными аллегориями.

Нам все уши прожужжали, что при советском строе не было гласности, а вот теперь мы превратились в «открытое общество» — у каждого министра завелся пресс-секретарь, все без утайки. Но вспомним первую крупную советскую хозяйственную программу после гражданской войны — НЭП. Сначала два больших доклада ученых, предлагавших разные подходы (Л.Н.Литошенко — фермерство, в продолжение реформ Столыпина, А.В.Чаянов — оживление трудового крестьянского двора). Потом — доклад Ленина с рядом его статей в печати. Наконец, ясный и всем понятный краткий закон, который сразу стал действовать.

Так же всем понятна была программа индустриализации — пятилетние планы излагались так, что смысл их был ясен каждому. Даже когда наломали дров в коллективизацию, то выправляли дело понятными, сразу вводимыми в жизнь решениями. Запретили обобществлять домашний скот и постановили выдать крестьянам ссуды для нового обзаведения коровами. И газеты с этим постановлением ходили по рукам, и на двери сельсоветов расклеили. Мы много говорили о катастрофе коллективизации, о том, как скот порезали. Так надо же и посмотреть, как быстро тогда положение выправилось, сегодня это кажется почти чудом.

Давайте сравним. В 1930 г., когда крестьянам навязали вместо артели негодную для русской деревни форму кооператива-киббуца, крестьяне стали резать скот, и в 1933 г. крупного рогатого скота в РСФСР осталось 21,4 млн. голов (в 1930 было 30,4 млн.). Потеряли треть скота. Правительство изменило колхозную политику, изменили устав артели — и к 1936 г. поголовье восстановилось — 30 млн. голов. За два с половиной года! После войны село окрепло, и в 1987, накануне реформы, в РСФСР было 60,5 млн. голов крупного рогатого скота. И с тех пор вот уже 11 лет поголовье сокращается и уже упало наполовину (на 1 января этого года было 31,7 млн.). Что же правительство? Каковы его шаги? Оно готовит «пакеты законов». Но никто на селе этих законов не знает и не понимает. Разве трудно было Кириенко (Гайдару, Черномырдину, Примакову — личности не так уж важны) сесть перед телекамерой и понятным языком за час-полтора объяснить людям, в чем суть программы правительства? Сделать это было нетрудно, да только не нужно это правительству, ни с какой точки зрения. Потому что их задача — скрыть от людей истинный курс реформ. Вся их политика — обман.

Обман настолько пропитал все мысли и дела нынешних правителей России, что даже привычные и вроде бы мудрые слова выходят из их уст ложью. Вот, Кириенко свел суть его «антикризисной программы» к афоризму: надо жить по средствам. Значит, мол, надо убавить расходы на науку, образование, медицину и т.д. К кому он обращается с этими словами — к Гусинскому? Нет, Гусинский не ходит в районную поликлинику, а внуки его учатся в частном колледже или за границей. Кириенко обращается к трудящимся: зажрались вы, господа, живете не по средствам, государство больше не может обеспечивать вам врача, учителя, дешевое электричество.

Тут ложь простая, на поверхности. Ведь у нас отобрали наши средства к жизни — а теперь требуют, чтобы мы прожили на жалкие остатки. И представляют издевательство грабителя за мудрость, а мы должны кивать и соглашаться. Чудес не бывает, и если Березовский получил от Чубайса доходный Омский нефтеперерабатывающий завод за одну сотую его стоимости, то 99 сотых взялись не из воздуха — их вынули из наших карманов. Вернее, из государственного финансирования врача и учителя, которые обеспечивали достойную жизнь меня и моих детей. Это азбука. В ней — одна из сторон реформы, один из маяков ее курса. И никто его менять не собирается. Уводят нас политики и от главного итога.

Возьмем то, что на виду — хозяйство. Сегодня многие уже задумываются: что это случилось с Россией, что наша огромная страна вдруг разом обнищала? Налоги дерут страшные, а бюджет — с гулькин нос. Солдат даже не кормят. О науке, образовании и других признаках развитого государства и думать забыли. Каждый уже про себя смирился: живешь — пока здоров. Серьезно заболел — ложись и помирай. Ведь не будешь из-за операции продавать квартиру, навечно оставлять детей под забором. Тех, у кого денег хватает, мы почти и не знаем — только читаем о них в газетах и видим по телевизору. Они живут в ином мире и нас не касаются.

Вспоминаешь о «застойных» временах и не верится, что это было. Откуда все бралось? Одних танков и ракет столько наделали, что весь Запад и помыслить не мог нам угрожать, а не то чтобы какие-то иорданские «серые волки» разгуливали по Кавказу и стреляли в русских людей. Зарплату платили час в час. Если день получки приходился на воскресенье, то давали в пятницу, а то народ был недоволен. На Севере города строили с бассейнами и зимними садами, а детей оттуда летом поголовно вывозили в Крым. И это было всем выгодно! Вот ведь в чем загадка. И государству было выгодно добывать там никель, и люди на Север ехали за длинным рублем. Если бы кто-то сказал тогда, что шахтеры будут в забое падать в обморок от голода, а академики пускать себе пулю в лоб из-за того, что голодают их подчиненные, лучшие в мире ученые-атомщики, никто бы не поверил. Просто бы не поверил и даже посчитал бы такого пророка сумасшедшим.

Должны же мы понять, что произошло. Ведь реформаторы получили в свои руки такие ценности и средства, каких ни одно правительство в мире никогда не имело. Прекратили производство вооружений — это умопомрачительная величина. Отобрали все сбережения целого народа. Снизили зарплату и пенсии в 4 раза. Прекратили все капиталовложения в хозяйство — еще еле-еле дышит на старой технике и ладно. Заморозили все стройки. Распустили армию. Распродали заводы и флот. Почти всю нефть и газ гонят за рубеж, как в пасть зверю. Долгов набрали невероятную сумму. И все это провалилось в какую-то черную дыру.

Конечно, украли очень много. Тоже суммы небывалые, мы даже осознать не можем, сколько хапнули наши честные реформаторы. Но все же никакой вор столько не утащит, сколько всего пропало. Концы с концами не вяжутся. Дело глубже: что-то такое с нами сделали, что страну парализовало. Живем, проедая старые запасы. Как будто умерли в семье родители-кормильцы, а дети-паралитики сидят в холодной избе, доедают остатки и ждут смерти.

А ведь реформа началась в 1988 г. — десять лет! Мы после войны за пять лет полностью восстановили страну, в которой немцы разбомбили половину жилья и убили половину молодых мужчин. Как-то надо эту разницу объяснить, сказочками про страшного Сталина тут не отделаешься. Ведь ясно, что сломали у нас что-то самое главное, на чем Россия держалась, в чем была ее чудесная сила.

Трудность в том, что сломанная суть России — такая тонкая и незаметная глазу вещь, что людям никак не верится, будто в ней все дело. Они думают, что суть прячется в чем-то большом и грозном, вроде танка или Кремля. А дело в жизнеустройстве. Оно же соткано из тонких ниточек. Их и надо нам распутать, чтобы понять, где порвали и что можно связать.

Если сказать коротко, то страна может устроить жизнь своего народа как семью — или как рынок.

Что лучше — дело вкуса, спорить бесполезно. Ведь в семье бывает отец-тиран, мать не велит дочери по ночам гулять, а то и братья драку затеют. Какие уж тут права человека. На рынке же все свободны, никто ничем никому не обязан, хочешь — покупай, не хочешь — мимо ступай. На цивилизованном рынке даже не обвешивают, чисто, полицейский вежливый и туалеты сверкают белизной, радуя Андрона Михалкова-Кончаловского. Но спутать невозможно: семья есть семья, рынок есть рынок.

В России сейчас произошло именно это: жизнеустройство семьи попытались превратить в жизнеустройство рынка. Причем это было сказано открыто — да мы как будто не слышали, значения этому не придали. Даже сейчас мы легковесно подходим к вопросу — что же произошло в России? А ведь если не определить тип происходящих изменений, идея «смены курса» так и останется расплывчатой.