"Статьи 1998-1999 г." - читать интересную книгу автора (Кара-Мурза Сергей Г.)

Болезнь терроризма — внутри

Реформаторы России честно объявили свою цель: заставить нас жить по законам буржуазного общества. Неотъемлемой стороной этой жизни является терроризм и порождаемый им страх. Мы помним: терроризма не было ни в феодальной, ни в советской России, но он был и в период развития капитализма, и сейчас. Хотите банков, порнографии и безработицы — принимайте и этот подарок. Все в одном пакете. Так средний человек в России лицом к лицу столкнулся с терроризмом. Оказалось, что жертвой террора могут стать «просто люди», а он — один из них. Значит, полезно кое-что узнать о терроризме.

Терроризм (от слова «террор», что значит «ужас») — средство психологического воздействия. Его главный объект — не те, кто стал жертвой, а те, кто остался жив. Его цель — не убийство, а устрашение и деморализация живых. Жертвы — инструмент, убийство — метод. Этим терроризм отличается от диверсий, цель которых — разрушить объект (мост, электростанцию) или ликвидировать противника.

Терроризм — продукт Запада, который декларировал как норму жизни «войну всех против всех». Впервые во время Французской революции террор стал официально утвержденным методом господства. Это был государственный терроризм (якобинцы, придя к власти организовали «стихийные» массовые убийства своих противников для устрашения населения Парижа). В ответ возник терроризм как метод борьбы против власти.

Тот факт, что и правительство может быть организатором терроризма, надо подчеркнуть особо. Согласно принятому в американской политологии понятию, терроризмом является «угроза или использование насилия в политических целях отдельными лицами или группами, которые действуют как на стороне, так и против существующего правительства, когда такие действия направлены на то, чтобы оказать влияние на большее число людей, чем непосредственные жертвы».

В октябре 1993 г. с БМП, которые подошли к Дому Советов, были сняты военнослужащие, и их место у рычагов управления и пулеметов заняли члены неформальных организаций, которые действовали на стороне президента, расстреливая его противников. Потом они охотно рассказывали об этом по телевизору. Это — чистый случай государственного терроризма. Отнесясь к этому факту равнодушно, жители Москвы помогли готовить взрывы в Печатниках и на Каширском шоссе.

Запад культивирует у себя терроризм в небольших масштабах. Это — важное средство сплочения обывателей вокруг власти («ей приходится многое прощать, ибо без нее нас всех убили бы террористы»). Это — одно из самых сильных средств манипуляции сознанием и отвлечения внимания общества от махинаций верхушки. Это — эффективное средство собирать радикальную молодежь из отверженных слоев общества и направлять ее энергию на ложные цели.

Вместе с капитализмом терроризм пришел с Запада в царскую Россию и был связан с охранкой. Руководителем боевой организации партии эсеров в 1903 г. стал Евно Азеф, который с 1893 по 1908 г. был платным агентом полиции. Ему в 1904 г. разрешили убить министра В.К.Плеве, но приказали в 1906 г. предотвратить убийство министра Дурново. С охранкой был связан и убийца Столыпина Богров.

Вообще, зная, кого убивают террористы, можно понять, кто заказывает или с кем они согласовывают свои акты. Взорвать богатый дом в центре Москвы не труднее, чем на рабочей окраине — офисов и магазинов там даже побольше. И шуму было бы до неба. Но, видно, нельзя — там «свои». За взрывами тянется след гражданской войны. Боровой перезванивался с Дудаевым, а Березовский с Удуговым. Это никому не кажется странным. У этих людей — не как личностей, а как социальной группы — есть общие интересы. Но вызвало бы всеобщее удивление, если бы Удугов тайком перезванивался с голодающими учителями. Ибо учителя не занимаются продажей нефти и не имеют банков, через которые можно пропускать сомнительные деньги.

И неважно, что мешки с сахаром-гексогеном таскают на потных спинах малограмотные чеченцы из низшей касты. И в коннице Шкуро в Воронеже отличились ингуши, и на сандинистов ЦРУ сумело через Ватикан натравить индейцев (которым сандинисты вернули их земли, захваченные «Юнайтед фрут»).

Терроризм возник вместе с другим порождением буржуазного общества — средствами массовой информации. Он связан с ними неразрывно. Современный терроризм — родной брат телевидения. Бомбардировки Ирака, расстрел Дома Советов или взрыв в Печатниках не имели бы смысла, если бы телевидение не донесло их в каждый дом. Ведь цель — запугать и подавить волю.

Уже газеты в прошлом веке были абсолютно необходимы для терроризма, но крови тогда приходилось лить много — газеты не передают вида крови. По данным историков, до 1917 г. террористы в России убили около 17 тыс. человек. Эффект был, но намного меньше, чем сегодня от сотен жертв. Читать и слышать — это не то что видеть.

Мы не можем жить без телевидения, но оно может быть «антитеррористическим», а может быть пособником террористов в запугивании людей. Сегодня телевидение России — соучастник террористов, оно вдумчиво и творчески делает именно то, что им требуется. В 1996 г. НТВ поэтизировало Басаева, непрерывно показывало его мужественную бороду, пускало лживую слезу («ах, у него при бомбежке погибла вся семья») и умилялось («ах, он подарил русским детям-сиротам в Грозном телевизор»). Но главное, ему предоставлялся эфир — что абсолютно неприемлемо, если с терроризмом хотят бороться, а не помогать ему. Кстати, борода Басаева мелькает на экране и эфир ему предоставляется и сегодня, хотя и менее нагло. В СССР терроризма не было — во многом потому, что цели его были недостижимы. Советские СМИ не брали интервью у убийц и не транслировали ужас.

Сегодня почти все уже поняли, что о процветающей рыночной экономике в России нет и речи. Год за годом положение хуже, и перспектив никаких. Теперь добавилась еще одна причина: благополучной рыночной экономики в России не может теперь быть уже и потому, что есть неподконтрольный терроризм. Значит, идет сдвиг к полицейскому государству, которое накладывает все новые ограничения на свободу предпринимательства. Какой там рынок, если за каждым мешком сахара бежит ОМОН с собакой! Если на любом складе участковый может сорвать замок и разворошить «неприкосновенную» частную собственность.

С другой стороны, подскочили издержки предприятий. Даже небольшой терроризм обходится немыслимо дорого для хозяйства. Появление в Перу радикального движения «Сендеро Люминосо» («Светлая тропа»), которое насчитывало всего 2 тысячи членов, привело к увеличению производственных издержек вдвое — во столько обходилась защита и охрана промышленной инфраструктуры. Что же говорить о России с нашей протяженностью трубопроводов, линий электропередач, связи и т.д.

Трагическим следствием взрывов жилых домов стал тот факт, что и массовое сознание, и чуть ли не все политики соблазнились идеей «учиться у Запада и Израиля», а то и «сотрудничать» с ними в борьбе с терроризмом в России. Только на первый взгляд кажется, что речь идет о том, чтобы всего лишь «перенять технологию». За этой технологией стоит неотделимое от нее представление о Добре и зле. Перенять его у Запада и Израиля в их умении создать, а потом «приручить» терроризм — это значит отказаться быть русскими. Встать в вопросах войны, особенно войны с национальным и религиозным оттенком, в один ряд с Западом и Израилем — это конец России как культуры и как многонациональной страны. Впрочем, это и есть цель реформ — но как же этого не видят простые люди!

Почему изживать терроризм мы должны учиться у Запада, где он процветает, а не у Советского Союза, где его и в помине не было? Разве Запад искоренил терроризм теми средствами, которые у него хочет перенять российское правительство? Нет. Повсюду на Западе взрывы, а Израиль живет как в осажденной крепости. Мы же еще недавно в России, их средств не применяя, о терроризме только понаслышке знали. Где же логика у наших политиков?

Давайте хотя бы ясно определим, почему в СССР не было терроризма. Какие условия автоматически гасили само желание кинуться в этот омут? Почему те же чеченцы, перешедшие на сторону Гитлера и высланные в Казахстан, не прибегли к терроризму — ни в конце 40-х, ни в 50-е, ни в 60-е годы? Советский строй не толкнул чеченцев к терроризму, но терроризм неотвратимо пришел к нам при режиме Ельцина. Должны же мы понять, в чем тут дело. Ведь это — наглядный, пробравший всех до костей урок, который нельзя замалчивать.

Уж теперь-то, казалось бы, видно, что отказ от советского строя был исторической ошибкой. Ведь это был строй, при котором мы не знали терроризма, для него не было никакой почвы — ни социальной, ни культурной, ни организационной. Разве эта ценность не перевешивает все иллюзорные прелести рынка (даже если бы они были)? Если мы хотим жить без терроризма, мы должны восстановить жизнеустройство по типу советского. Не такое же, как было, а именно по типу советского, старые дефекты возрождать необязательно.

Что же мы имеем сегодня? Утверждают, хотя и без четкого обоснования, что взрывы в Москве и Волгодонске устроили террористы из Чечни. Вероятно, это так, хотя в любой акции такого рода важны не столько исполнители, сколько «заказчики» — те, кто обсуждал и планировал акции где-нибудь в Ницце или Малаховке. Если есть деньги, нанять можно хоть чеченцев, хоть литовцев, хоть самого Евно Фишелевича Азефа.

Чеченцев нанять дешевле, потому что именно Чечню превратили в главную базу терроризма. Как? Давайте отбросим расистские сказки о «генетической» тяге горцев к разбою. Не будем потакать своим темным предрассудкам. Еще 15 лет назад никому бы и в голову такое не пришло. Для терроризма необходимы предпосылки. Массовая преступность и насилие в Чечне — прежде всего следствие тяжелейшего обеднения, вызванного реформой Горбачева-Ельцина, а не Хаттабом. В 1980 г. доходы жителя Чечни в среднем были в 2,6 раза меньше, чем у москвича, а в 1992 г. стали в 9,1 раза меньше. Средний москвич купил в 1992 г. товаров и продуктов на 52,3 тыс. руб., а житель Чечни — на 3,3 тыс. В 17 раз меньше! Опустись жизненный уровень москвичей до уровня Чечни, взрыв преступности в нашей цивилизованной столице затмил бы все, что мы видели. В результате войны Чечня обеднела еще сильнее (данные уже не публикуются). Этот фактор — не причина терроризма, а лишь благоприятная среда для него. Как голова — не причина появления вшей, но если нет мыла и голову не мыть, то заползшая вошь размножается.

Второе условие — сдвиг в культуре. Терроризм обязательно требует оправдания. Наемные убийцы — совсем другой тип. Чтобы молодой человек стал террористом, надо исковеркать его систему ценностей. Его надо убедить, что в отношении его группы (социальной, религиозной, этнической и т.д.) совершена нестерпимая несправедливость, которая может быть смыта только кровью. Первую работу, чтобы направить мысли и чувства чеченцев к мести, произвели демократы из Москвы — старовойтовы и бурбулисы, нуйкины и приставкины. Вместо «народа, отбывшего наказание» чеченцы вдруг были превращены в «репрессированный народ». Кто же их «репрессировал»? Россия!

Речь не идет о том, чтобы оправдать тех, кто пошел в боевики и террористы — их ответ преступный и неадекватный, и активных террористов приходится уничтожать. Но если не понять их мотивы и видеть только патологическую кровожадность или корысть, то нет никаких шансов на то, чтобы лишить терроризм оправдания в среде чеченского народа. А без этого, только силовыми средствами, искоренить терроризм невозможно. Артиллерией и авиацией уничтожаются открытые боевики, а терроризм создается и укрепляется. Тут уж приходится выбирать меньшее зло. А «герой Афганской войны» Громов предлагает даже применить против террористов стратегическую авиацию.

Что изменилось? Разгуливает на свободе Грачев, передавший оружие террористам (а может, и взрывчатку?). Вещает гордый собой Черномырдин, спасший террористов Басаева. Все разом аплодируют Степашину, который специально съездил в район боевиков Хаттаба, все осмотрел и потом доложил, что там все в порядке, живут хорошие люди, ничего не замышляют против конституционного строя. Разве это — не должностное преступление? И разве не те же люди составляют сегодня политическую верхушку?

Все эти люди разваливали Россию и сознательно вели к отделению Чечни — зачем-то им было необходимо иметь внутри России криминальный анклав. В руках этих людей, пока они у власти, в инструмент разрушения России превращается любое действие — даже война за сохранение России. В этом трагедия наша, надо о ней и говорить. В этих людях и установленном ими порядке — корень терроризма. Это они запалили фитиль.

Устранит их Россия, восстановит справедливый строй — и исчезнет терроризм, как исчезло басмачество в Средней Азии. Хотя войны с терроризмом прекращать нельзя, как не прекращали войны против басмачей. Но в этой войне победы нет, есть только сдерживание. Победа — в политике, в Москве. Россия изначально, с Киевской Руси, вбирала в себя народы. Никакого «кордона» против своих внутренних болезней она создать не может. Болезни надо лечить, отсечь больные внутренние органы невозможно.

Сегодня Россия опять поставлена в точку неустойчивого равновесия. Ее легко толкнуть под уклон по такому пути, на котором она рассыпется или сожрет себя изнутри. Это можно сделать одним пальцем — если нет хотя бы пассивного сопротивления русских. И пойдут насмарку многовековые усилия народа, царей, воинов. Рассыпется Россия — растает и русский народ. А всего-то и требуется сегодня — задуматься и усомниться.

Одна надежда, что и военные, и чиновники, и масса простых людей поддакивают и козыряют политикам, а сами без шума делают свое дело с умом и сердцем. И этим ограничивают терроризм.

1999