"Год рождения - СОРОК ПЕРВЫЙ" - читать интересную книгу автора (Кузьмичев Анатолий Петрович)

От автора

Иван Никитич Руссиянов, гвардии генерал-лейтенант в отставке, рассказывал об этом эпизоде войны, о той незабываемой переправе через Днепр, и взгляд его теплел от воспоминаний.

— Именно в те дни, в дни тяжелых оборонительных боев и вынужденного отступления, когда дивизия выходила к своим, родилось и окрепло наше непобедимое фронтовое братство. Мы выходили иногда разрозненными группами, отдельными отрядами, но мы никогда не забывали, что мы — дивизия, сотовцы… И не хочу скрывать: именно в тот день, когда я переправлялся через Днепр на стволе дерева, принесенного красноармейцем Дедовым, я дал себе клятву никогда не расставаться со своей Сотой, пройти с ней по дорогам войны до победы или столько, сколько будет отпущено мне солдатской судьбой.

— Но вам могли приказать…

— Было. Приказывали. Но я объяснял, и меня понимали…

Да, он, Иван Никитич Руссиянов, прошел со своей дивизией, а затем и с развернутым на ее базе гвардейским механизированным корпусом всю войну. Он был с нею в боях под Ельней, на Юго-Западном и Брянском фронтах, снова выводил ее из окружения поздней осенью сорок первого, его полки воевали на южном фланге великой битвы под Москвой, держали прочную и стойкую оборону на Брянском фронте летом сорок второго… А потом — уже не полки, а механизированные бригады корпуса громили врага на Среднем Дону, в Ворошиловградской области, под Изюмом, в районе Барвенкова, осенью сорок третьего освобождали Донбасс, штурмовали Запорожье, в тяжелейших боях сражались с врагом под Кировоградом… Потом были бои за Будапешт, схватки с эсэсовскими танками в районе озера Балатон, освободительный марш по весенней венгерской земле в сорок пятом, штурм Вены, ее Арсенала и ее мостов, последние схватки с врагом в предгорьях Австрийских Альп…

И везде он был с нами, наш первый гвардейский генерал, а мы с гордостью называли себя руссияновцами.

— Знаете, — продолжал с доброй, чуть ироничной улыбкой Иван Никитич, — кое-кто даже упрекал меня за то, что я, дескать, не стремился продвинуться, что за всю войну стал лишь на один ранг выше в звании и с командира дивизии «вырос» только до командира корпуса… Не буду вдаваться в тонкости этого деликатного вопроса. Скажу только одно: я горжусь тем путем, который мне довелось пройти в годы войны, и в этом мое счастье — счастье коммуниста, солдата, гражданина, патриота… Я горжусь, что у меня были такие однополчане, что я был в их строю и вместе с ними шел к победе. И не буду лукавить, не буду изображать ложной скромности: самая высшая награда состоит для меня в том, что дивизию и корпус называли руссияновскими, а их солдаты и командиры называли себя руссияновцами.