"Разведывательно-диверсионная группа. «Док»" - читать интересную книгу автора (Негривода Андрей Алексеевич)

7 марта 1985 г. Афганистан. Кишлак Лашкаргах. «…Здравствуй, Лошкаревка!..»

— Слушай, «замок»… Я вот, если честно, с самого начала, еще тогда, когда ты приехал к нам в бригаду в ноябре, никак не могу понять одной вещи… Какого тебя включили в состав нашего отряда?..

Его взводный, молоденький лейтенантик Алексей Николаев, только летом 84-го надел офицерские погоны, успешно окончив Рязанское военное училище ВДВ. Парень учился на факультете войсковой разведки, был прекрасным спортсменом-дзюдоистом, и вообще очень цельным таким человеком… Потому и попал после выпуска по распределению в «Чучковскую» бригаду на должность командира взвода… Ну и тут же начал писать рапорта о своем желании продолжить свою службу в ОКСВА… Он просто засыпал ими командира бригады, успев написать их около двадцати, до того момента, пока пришел приказ о формировании Отдельного отряда… Ну и, понятное дело, был включен в его состав в числе самых первых офицеров.

С Мишей они были ровесники, а поэтому и сошлись как-то сразу. В Одессе говорят, что, мол, моряк моряка видит издалека. Здесь получилась та же ситуация — они оба увидели друг в друге бойцов, настоящих мужчин без рисовок и «надутых щек».

И еще там, в Союзе, инструктора объяснили, что у них, у каждого из них должен быть «рабочий позывной». Да, в общем-то, это было понятно и оправданно.

Нет, это не было никаким панибратством или попустительством со стороны офицеров и прапорщиков — так всегда было принято в разведке.

Имя любого человека — это штука не просто личная, а даже, наверное, где-то интимная.

Обращение к человеку по имени, а особенно в армейской среде, очень обязывает. Куда как проще обращение по твоему «второму имени», да оно и демократичнее намного. Но есть в этих именах и другая сторона, истинно «рабочая».

В казарме, в быту в среде разведчиков еще как-то поддерживались описанные Воинским уставом взаимоотношения между командирами и подчиненными, да и то — разведка есть разведка…

А вот в боевой обстановке — дело совершенно иное!.. В разведгруппе, к примеру, где всего-то 10 человек, в тылу противника, в «свободном поиске», каждый разведчик имеет «право голоса», то есть высказать свое мнение о сложившейся ситуации, а умный командир всегда его учтет при принятии окончательного решения!.. Да и в бою, если уж такое случалось, рабочий позывной всегда был намного эффективнее!

Вот просто возьмите в виде самого простого эксперимента в руку секундомер и замерьте, сколько секунд уйдет на то, чтобы произнести: «Товарищ лейтенант, нужен огонь на левый фланг!» Сколько? Три-четыре секунды?!! А если сказать: «Ник! Огонь влево!», тогда сколько? Секунда? Вот именно!!! Эти 2–3 лишние секунды в бою могут решить очень многое! Для всех и для каждого в отдельности! Реактивная граната, выпущенная из «РПГ-7» со скоростью 100 метров, летит до цели полторы секунды!..

Рабочий позывной должен быть звучным и коротким, как выстрел! На один, максимум на два слога — сказал, как выстрелил! Чтобы не терять драгоценные, бесценные секунды или даже мгновения на бестолковую трепотню, которая просто вяжет язык!.. И это важно! Это даже важнее того, кто ты вообще есть такой! Эти мгновения порой решают все!.. Когда жизни висят на волоске.

И если разведчик ходит в свои «свободные полеты» постоянно, то он настолько привыкает к своему второму имени, что иногда даже перестает реагировать на то имя, которое ему дали при рождении!.. Смешно, наверное… Да нет! Просто это жизнь. Это то, что происходит с человеком, который «женился» на войне.

А потом мы переносим эти привычки в мирную жизнь, потому что уже не можем без рабочего позывного, потому что это уже в подкорке нашего опаленного войной мозга!..

И называем своих жен Кися, Солнышко, Рыбка, Зайчик. И мы их любим, потому и называем их так, как нам кажется, ласково, а не Кобра, Слон, Сало, как это было принято там, в армейской среде… А они, наши любимые женщины, все равно на нас обижаются: «Я тебе не Кися! У меня есть имя! Я уже начинаю забывать, как меня зовут!» И они правы! Потому что никогда не видели, и слава богу, что это так, того, что довелось увидеть и пережить их мужьям… И мы, оберегая их душевный покой, всю жизнь ищем, но так и не находим никогда, те правильные слова, чтобы объяснить, почему мы делаем именно так…

А они просто не понимают того, что мы и хотели бы их называть по имени, но… Это вяжет язык и выдает имя твоего командира, а это просто опасно! В первую очередь для него самого… Так уж сложилась наша судьба, судьба разведчиков-диверсантов… Мы всегда бережем жизнь своего командира! И мы переносим нашу «систему безопасности» в семейный быт, а потом нас называют солдафонами и с нами иногда даже разводятся, думая, что мы грубые и неотесанные мужики… Не понимая того, что эти мужики, схоронив на своем веку на войне не одного близкого человека, не только очень ценят чужую жизнь, но и берегут ее по-своему!.. Так, как их мудрые учителя учили их беречь чужие жизни на войне… И порой, и очень часто за счет своей собственной…

Но это так, просто небольшие размышления…

Так вот… Лейтенант Алексей Николаев, командир взвода, и его заместитель, сержант Мишка Парубец, как-то сразу прониклись друг к другу доверием и общались между собой на равных… Ну а насчет позывных, то, не мудрствуя лукаво, лейтенант носил позывной Ник, ну а Миша, это-то уж совсем понятно и оправданно — Док…

Правда, было поначалу несколько недель, когда его называли Мастер, но… Этот позывной не прижился, и в первую очередь из-за самого Миши — скромный от природы, он просил так себя не называть, объясняя это тем, что до настоящего мастера ему еще далеко, так же, как до Китая на карачках…

— Не могу я этого понять, Док… Ведь есть же приказ по Министерству обороны, что курсанты военных училищ, проучившиеся более 2 курсов в высших военных учебных заведениях и отчисленные за что-то там, служат в тех частях, куда их направили, до ближайшего приказа «на дембель»!.. А если это так, Док, то твой приказ должен появиться на свет через неделю-другую!.. Ты же, по идее, уже в мае должен был быть дома! Вот я и не возьму в толк…

— Почему меня включили в состав взвода и вместе со всеми направили сюда, в Афган? Ты это хотел спросить, Ник?

— Именно!!!

— А это я сам рапорт написал…

— Не понял! Какой рапорт?

— На имя командира бригады и на имя командира формировавшегося отряда…

— Рапорт, чтобы тебя…

— Направили для прохождения службы в ОКСВА…

— Ты че, Док? Совсем, что ли, больной? — изумился лейтенант. — На хрена оно тебе надо было? Ну, я — понятно! «Рязанка», разведфак — это моя профессия! А ты-то что?

— А я, Леша, между прочим, тоже практически офицер… И меня тоже учили!.. А еще меня учил мой Учитель… И еще неизвестно, какая «школа» для Афгана важнее!.. А уметь спасать людей — это штука очень относительная, Ник… Возможно, то, чему я вас всех научу, «рукопашка», владение ножом, возможно, этим я тоже спасу кое-кого… Ну а лечить… На это есть дипломированные хирурги… А я, если, не дай бог, случится, тоже кое-что сумею сделать…

— Так-то оно так… Только… Ну, у меня никого нет — молодой еще, да и случая не представилось… А у тебя жена, дочь…

— Во-первых, Леша, я на полгода тебя младше! — улыбнулся Миша. — А во-вторых… Маринка, моя жена, полностью одобрила мое решение ехать в Афган, потому что понимает, как это для меня важно, командир… И знает, что я сумею кое-кого кое-чему научить… Если бы ты знал, сколько мы с ней прошли вместе… Так что… А Учитель… Тадеуш даже «благословил» меня… Вот так, товарищ лейтенант Леша… А с командиром нашим у меня договор — до осеннего приказа, и домой… Такие дела, Ник…

Лейтенант посмотрел на Мишу внимательным и каким-то очень уж мудрым взглядом:

— Ну… Наверное, Миша, ты прав… Не мне о том судить… Только вот… Мне-то как быть? — проговорил он задумчиво. — Ты, если так, будешь в «дембельском» статусе ходить больше полугода — это во-первых, а «дембелей», ты это уже знаешь, на боевые стараются не отправлять — это негласный закон… А во-вторых… Тебе хоть бери да серьгу в ухо вешай! Блин горелый!.. Как же я тебя за собой на караван поведу, когда знаю, что у тебя семья и маленький ребенок?!! А если случится что?..

Миша только улыбнулся в ответ. Только вот улыбка его была грустной…

— Не волнуйся, лейтенант, — ответил он своему командиру. — О том, что меня ждут жена и дочь, знаешь не только ты, но и я сам… И постараюсь зря свою башку не подставить… А про серьгу в ухе забудь, Ник! Мне никаких привилегий не требуется! А замечу за тобой — обижусь, так и знай!!! Я не доктор-белоручка, сам знаешь, я еще и боец!.. И столько времени провел на рингах и татами не для того, чтобы меня берегли, как хрустальную вазу, — я всегда буду там, где больше всего нужен!..

— Ладно, не кипятись, «замок», — улыбнулся лейтенант. — Никто тебя никуда и не собирался прятать!.. Просто подумалось… И о серьге вдруг вспомнилось… Под мысли…

— Не получится у тебя, Леша, меня «спрятать»… И давай договоримся — никаких «опознавательных знаков» мне не требуется. Отслужим и, даст бог, домой вернемся… Живыми и здоровыми…

Кстати говоря…

Может, это немного и отойдет от основного нашего повествования, и пусть меня за это простит мой читатель, но!.. Момент этот важен!..

Ни для кого не секрет, что в Советской Армии среди солдат-срочников существовала, существует, да, наверное, и будет существовать всегда такая штука, как дедовщина… Все этим понятием пользуются, но мало кто знает, откуда оно вообще пошло, как зародилось и что это вообще такое…

А зародилось это понятие еще в царской армии! Тогда, когда из русских городов и деревень забирали простой рабочий и крестьянский люд в рекруты, на службу в армию. На 25 лет!.. Рекрутировали не каждый год, а раз в три года… При условии, что Россия вела какие-то войны… А вела она их практически постоянно, начиная от Великого императора Петра I. И воевала Русь Великая то на севере со шведами, то на юге с турками-османами долго и кровопролитно. А между делом отбилась еще и от французов.

Русский солдат считался лучшим во всем мире потому, что многое умел, знал, был смекалист и храбр!

А достигалось это как? Правильно! Опытом многолетней службы во славу Отечества! И пусть говорят что хотят об угнетении простого народа и еще там о чем, но!.. Уже тогда в царской России была профессиональная армия! Ведь сейчас все то, что пытаются возродить в боевых войсках, все эти «контрактники», не что иное, как именно «то новое, что уже давно забытое старое»!!! И поверьте на слово, а если нет, то покопайтесь в исторической литературе!.. Тех денег, что платили в царской армии рядовым солдатам и унтер-офицерам, а их платили без задержки(!!!), хватало на то, чтобы они, солдаты, поднимали на ноги свои семьи! А семьям погибших солдат выплачивались пенсии! Да-да!!! Не удивляйтесь! Было именно так!

Ведь достаточно просто подумать о том, а чего ради русские солдаты не бежали от своих «офицеров-тиранов» в родные бескрайние сибирские земли, а продолжали исправно служить «царю и Отечеству»? Сложный вопрос? Да ерунда! Как раз простой до невозможности — это была их работа!.. И с этой работы их отпускали раз в год в отпуска домой, к семьям, «на побывку», если, конечно, не шла война. На 2–3 месяца!..

Все, как говорится, возвращается на круги своя к контрактной службе. Жаль только, что до этого не додумались раньше — глядишь, может, и было бы меньше потерь, особенно среди зеленых необстрелянных пацанов.

И была еще одна традиция среди пожилых солдат и матросов царской армии и флота — серьга в левом ухе.

Именно на эту старинную традицию Российской армии и намекал Мише его командир, лейтенант Алексей Николаев.

Этот знак очень уважался, да-да, именно уважался, офицерами и прапорщиками!.. А означал этот знак то, что в семье этого солдата именно он и есть последний кормилец мужского рода. И таких солдат никогда не посылали на передовую под пули, если они сами того не хотели!!! Офицеры уважали и берегли их, зная, что дома у него остались только женщины.

Так вот именно их в солдатской среде и называли «дедушками». И пользовались они, как правило, огромнейшим авторитетом, потому что серьга вешалась в ухо только лет через пятнадцать-двадцать службы, годам к 45, а то и пятидесяти, когда уже на форме у него красовалась не одна медаль или Георгиевский (солдатский) крест. А встречались и такие, что были кавалерами «полного Георгиевского банта», то есть имели ордена Георгиевский крест всех 4 степеней!!! Да достаточно вспомнить или просто посмотреть впервые, кто не видел, фильм-классику «Тихий Дон», чтобы задуматься, а откуда же у казачков столько наград!.. И увидеть все те же серьги в ушах!.. Или фильм «Даурия» о сибирских казаках.

В общем, именно оттуда все это и пошло…

Таких «динозавров» государевой службы, этих «дедушек», не просто любили и уважали, но отчасти и боялись, потому что они, нигде не погибнув за столько лет, были, как правило, «МЛАДШИМ КОМАНДИРСКИМ СОСТАВОМ», то есть унтер-офицерами или боцманами, которые и занимались именно тем, что «воспитывали» и обучали военному ремеслу молодых рекрутов… А те, в свою очередь, добровольно, добровольно, подчеркиваю, и только из глубокого уважения к возрасту и терпению выполняли для «дедушек» мелкие услуги и поручения…

После 1917 года всю эту традицию извратили и испоганили… И до наших времен, до времен той, афганской войны, о которой я сейчас пытаюсь рассказать, дошли совершенно другие отношения и названия для солдат, прослуживших тот или иной срок в армии…

«Дух», еще иногда говорили «тень» или «призрак», но первое наиболее употребимо — солдат, да, в общем-то, и не солдат-то еще до принятия присяги. Ну и первые полгода службы.

«Салабон» или «салага» — тот, кто прослужил от полугода до года.

«Черпак» — это уже очень серьезный товарищ! Прослуживший от года до полутора и который имел право гонять как сидоровых коз первые две категории, но и!.. И это очень важно! Заглядывал в столовой в кастрюлю, а потом сообщал «старослужащим», что сегодня им уготовили на обед! И перемешивал ее содержимое до равной консистенции, если кастрюля эта шла на «дембельский стол». Да еще и разливал еду по алюминиевым, или какие там были, тарелкам. Отсюда и «черпак»…

«Дедушки» или «деды» — ну, эти-то, понятное дело, те, которые прослужили от полутора до двух лет. Именно они и считали, что уже знают про армию абсолютно все…

Ну и «Дембеля» или «гражданские» — это те, которые уже отслужили свой срок, дождались приказа об увольнении в запас, то есть о «демобилизации», и, по сути дела, по все той же «конституции», уже не являлись военнослужащими, а только ждали своей замены, чтобы уехать домой. Этим, как правило, все уже давным-давно было глубоко по тулумбасу потому, что они уже давно в своих мыслях ехали в поезде на родину.

Так вот!

В Афган попадали только «салабоны», после полугодичных «учебок». И назвать по неосторожности его «духом» было крайней неосторожностью, которая могла вылиться во все, что угодно! Обижались мальчишки! Крепко обижались! И не только потому, что они уже успели перейти в иной статус! А еще и потому, что там, за Речкой, «духи» были только одни — душманы, афганские моджахеды. И назвать так же солдата считалось сродни тому, если бы его обозвали фашистом!.. Обидно!..

— Слушай, Леш… — Мишка замялся. — Проблема есть…

— У тебя? — удивился лейтенант.

— Ты можешь как-то посодействовать… Мне бы в Москву позвонить по ЗАСу… Праздник завтра… Мне бы моих женщин поздравить…

Лейтенант резко встал и произнес решительно:

— Пойдем!

— Куда?

— К Кроту! — так же решительно проговорил взводный. — Майор — мужик правильный, он поймет!

— Да неудобно как-то командира отряда по таким пустякам дергать, — засомневался Миша. — У него и так дел по горло. Может, просто сами со связистами договоримся, а?

— Это не пустяки, Док! Да и ты, Миша, не самый обычный сержант… А партизанить… Не люблю я этого! Пойдем!

— Эх, блин, — прокряхтел Миша и нехотя поднялся. — Зря я этот разговор завел… Не стоит командира беспокоить.

— А я говорю — стоит! И еще как стоит! — Лейтенант направился в сторону штаба отряда. — Сержант Парубец!

— Я!

— За мной!

— Есть!..

…И уже через двадцать минут, находясь в кунге машины ЗАС, Миша держал в руке телефонную трубку.

— Але? — раздался в наушнике голос.

«…Маринка! — Миша даже опешил немного на минуту, не находя слов. — Родная моя! Как ты там?..»

— Але?! — проговорил наушник еще раз. — Ну, что же вы молчите? Але?!! Кто это?!!

— Это я, Мариш… — выдохнул Док. — Привет…

— Миша?.. Это ты? Ты где? Ты откуда звонишь? Ты уже в Москве?

Мишка только улыбнулся грустно:

— Ну вот! Затараторила!.. Столько вопросов за одну секунду! Ответить-то дашь хоть на один?

— Мишенька! Я так соскучилась! Ты где?!!

— Служу, Мариша…

— Ты не в Москве?.. Как жалко!.. А я подумала… Тебя так хорошо слышно, словно ты в соседней комнате…

— Нет, родная моя, я еще не в Москве…

— А когда ты вернешься, Мишенька?

— Когда придет время, Мариш… Я просто хотел вас всех с завтрашним праздником поздравить…

— Спасибо тебе…

— Как Веруся? Как она?

— Все в порядке, Мишенька… Ты знаешь… Она уже научилась ходить!

— Подожди! А не рано? Ей же только десять месяцев!

— Вполне нормально! Эх ты, папаша! Таких элементарных вещей не знаешь, а еще врач! — хихикнула Марина. — Она у нас с тобой кто? «Победительница»!!! Вот она и побеждает! И вообще, папаша! У тебя растет хорошая здоровая дочь! И у нее все в порядке и в пределах нормы — нормально начала ходить, вовремя, два зуба во рту — тоже вовремя! И говорить начнет тогда, когда и положено ребенку ее возраста!.. Нормальная здоровая девчонка растет, Миша! Так что у нее все в порядке!..

— Ф-фуф! — выдохнул Мишка шумно. — Ну и слава богу!.. А то я разволновался что-то… Ну а ты сама-то как? Как девчонки? Дашка, Соня?

— У нас все в порядке, Миша!.. Все хорошо!.. И все передают тебе привет!

— Спасибо… — Миша посмотрел на лейтенанта-связиста, который уже мялся на своем стульчике, словно сидел на шиле. — Ладно, Мариша… Надо заканчивать… Чтобы начальство не нервничало…

— Береги себя, родной! — всхлипнула девушка. — Ты нам всем очень нужен! Береги себя!

— Все будет хорошо, Мариша!.. И не плачь! Все очень скоро закончится…

— Я люблю тебя, Мишенька!

— И я люблю тебя, Маринка! Я вас всех люблю! И скоро вернусь… Я обязательно вернусь, родная моя!.. И не думай ничего! Я обязательно вернусь к вам, живым и здоровым!..

— Скорее бы уже…