"Рейдер" - читать интересную книгу автора (Михеев Михаил Александрович)

Глава 3

Когда он пришел в себя, вокруг было темно. Вначале Виктор решил, что от удара потерял зрение и немного запаниковал, но потом рассмотрел над головой звезды, проглядывающие через негустую, да вдобавок подпорченную его падением крону дерева, и понял, что вокруг просто ночь. Безлунная темная ночь, вызывающая какой-то нерациональный, атавистический страх. Усилием воли стряхнув с себя наваждение, Виктор взглянул на часы, стрелки которых тускло светились в темноте мертвенно-зеленым светом. Получалось, что провисел он здесь почти двенадцать часов. Видимо, неслабо его приложило.

Выбор был между повисеть еще, до рассвета, и спускаться вниз. Спуск по стволу дерева в темноте, чтобы провести ночь на голой земле в неизвестном и, судя по всему, изрядно населенном всякой живностью лесу, показался Виктору не самой лучшей идеей, поэтому он откинулся в своем кресле, постарался расслабиться и тут-же провалился в глубокий сон.

Утро… Да, утро было замечательное. Яркое солнце, голубое небо, в меру тепло. И комаров, что интересно, не было. Высокие мачтовые сосны подпирали, казалось, небо и доставали облака, пахло хвоей и грибами. Впечатление портил только слабый запах гари, который приносил легкий ветерок. На этот запах, ориентируясь по нему как по маяку, Виктор и пошел.

Правда, сначала пришлось слезть с дерева, но это было несложно — в Академии учили многому, в том числе и искусству выживания в экстремальных условиях. Сейчас-же, если не принимать в расчет причину, по которой он здесь оказался, особым экстримом и не пахло.

Оказавшись на земле, Виктор тщательно проверил снаряжение. Снаряжения, впрочем, оказалось не так чтоб много — два ручных лучемета на поясе и четыре запасные обоймы к ним, охотничий нож, сухпаек, веревка, крючки и леска для ловли рыбы, компас, бесполезная ныне рация, аптечка — и, пожалуй, все. Стандартный набор, упрятанный в карманах кресла. Да, еще личное оружие — двадцатизарядная «кобра» с одной запасной обоймой и офицерский кортик. Негусто, в общем, хотя, возможно, здесь этого хватит на небольшую войну.

Хорошо хоть, одежда была подходящая. Когда они готовили драккар, Виктор сразу переоделся в десантный камуфляж. Естественно, сменить его на более подходящий для космического боя скафандр он не успел и теперь мог этому только радоваться — попрыгай-ка в скафандре по лесу. А так — легко, удобно, только белый мох поскрипывает под сапогами. Впрочем, уже через сотню метров местность начала понижаться и к запаху гари добавился легкий «аромат» застоявшейся, гниловатой воды.

Марш-бросок по лесу был недолгим. Уже минут через двадцать стали попадаться некрупные оплавленные обломки, а потом он увидел и собственно крейсер, точнее, кусок корпуса, косо ушедший в землю. Да, местному лесу весьма повезло — раскаленный докрасна металлолом упал в болото, не слишком топкое, но сырое, поэтому пожара не случилось. Да и боезапас не сдетонировал, так что обломки крейсера не разнесло в мелкую пыль. Бункера вообще упали далеко в стороне, вместе с реактором — автоматика отстрелила их одновременно, благодаря чему и радиационный фон остался почти в норме. Однако легче от этого не было — по всему выходило, что Виктор остался один.

Два дня он потратил, обыскивая обломки. К его удивлению, разрушения в отсеках были не столь уж велики — все-таки корабль строили на совесть. Все, что не было закреплено, конечно, пострадало, однако многое и сохранилось. Даже автономные системы аварийного питания еще работали. Но главными были две вещи: во-первых, он нашел всех. Восемь человек. Мертвых. Которых надо было теперь похоронить, а потом, при первой возможности, передать их опознавательные медальоны в штаб. И второе — уцелел драккар. Даже не поцарапало машину. Как стоял, наглухо закрепленный, в десантном отсеке, так и остался стоять. А драккар — это вам не хухры-мухры, а очень даже о-го-го! Это универсальный летательный аппарат, способный как летать в атмосфере, так и выходить на низкую (а без груза и на высокую) орбиту. Это термоядерный реактор, которого хватит на сорок лет работы. Это, в конце-концов, летающий арсенал со станковыми лучеметами, ракетами и целым набором ручного оружия. В конце-концов, это — мощная радиостанция, с помощью которой можно без проблем связаться с любым кораблем в радиусе двух астрономических единиц от планеты. Только бы знать еще при этом, что корабли не вражеские. Вообще, это нетипично для американцев — они даже не попытались снизиться и зачистить место падения. Виктор по молодости не задумался тогда над этим, впрочем, все равно это ничего бы не изменило. Ну откуда он мог предположить, что поврежденный ими в самом начале боя крейсер пострадал заметно сильнее, чем они думали, и в конце концов сошел с орбиты. Сейчас остальные корабли были заняты спасательными работами, пытаясь не допустить падения и неминуемой при этом гибели корабля. К слову сказать, справились они с этой задачей вполне успешно, но вот время при этом потеряли катастрофически. Менее чем через сутки, когда «Орел» не вышел на связь и истекло контрольное время, в это пространство вошел русский линейный крейсер, тот самый, что патрулировал в соседнем мире. Корабли обменялись залпами, после чего американцы срочно ретировались, а русский корабль, тоже получивший повреждения, предпочел вернуться к остальной эскадре…

Так что связь, решил Виктор — это дело будущего, а сейчас надо заняться делами насущными и, в первую очередь, похоронить товарищей. В первый день у него не хватило на это сил и сейчас, вооружившись лопатой (ну чего только не найдешь на складе у хозяйственного механика), он исправлял упущенное, вгрызаясь в неподатливую, всю прошитую корнями деревьев почву. Маленький и относительно сухой островок у самого места падения — вот все, что сейчас он мог предложить своим товарищам.

За этим занятием его и застали выехавшие из леса всадники. Нет, Виктор их тоже засек, даже, наверное, раньше, чем они его — лошади красться не умеют, — однако демонстрировать свой слух он не собирался, а потому продолжал махать лопатой, как ни в чем не бывало.

— Эй, ты! — окликнули его.

Виктор решил не обращать на слова внимания. В конце концов, почему он должен реагировать на каждое хамское тыканье?

Одна из прелестей параллельных миров — отсутствие языкового барьера. Точнее, языки друг от друга отличаются, и, подчас, очень сильно, но языковые группы одни и те-же и, если знать основные земные языки, то справишься и там. Конечно, вряд-ли сразу получится говорить, как на родном, но хотя-бы с пятого на десятое поймешь смысл сказанного.

Сейчас оказалось еще проще. Говорили явно на французском, очень архаичном, со странным акцентом и некоторым количеством заимствований из испанского и немецкого, но, тем не менее, вполне понятном. Так вот, язык этот был еще и весьма-весьма образным. С глубоким знанием дела говоривший прошелся по всем предкам Виктора и способам их появления на свет, причем пассивное совокупление с ослом на крыше дома было еще одним из самых мягких. Виктор даже заслушался, запоминая наиболее яркие обороты, но не переставая при этом мерно взмахивать лопатой.

— Оставь его, Гаральд, — раздался повелительный голос. — Он, наверное, глухонемой, раз не слышит твоего рева.

— Нет, отец, я не позволю, чтобы всякое быдло на меня плевало…

Раздался короткий всплеск и новый взрыв матюгов оповестил, что некий Гаральд решил слезть с лошади и ухнул в лужу с водой. После этого раздались тяжелые чавкающие шаги и Виктора рванули за плечо.

Привычным движением уйдя от неплохо поставленного удара кулака, Виктор сделал шаг вперед и с размаху врезал Гаральду лбом в переносицу. Тот отшатнулся назад, поскользнулся и снова сел в лужу, вызвав у остальных всадников, а было их аж семь человек, новый взрыв хохота.

Помотав головой и придя в себя под безучастным взглядом Виктора, Гаральд решительно встал и потянул из ножен короткий широкий меч. Не слишком честно с мечом на безоружного, подумал Виктор и приложил парня лопатой по голове. Естественно, бил он плашмя, чтоб не убить, но удар оказался настолько силен, что черенок лопаты с сухим треском переломился, а Гаральд, сведя глаза на переносице, вновь плюхнулся на задницу.

Впрочем, это не охладило его пыл. Вскочив, он замахнулся мечом. Глаза его метали молнии… А зря. Ярость — не лучший советчик в бою. Легко уклонившись от богатырского удара, Виктор ловким броском отправил своего противника обратно в лужу, а сам стал внимательно разглядывать отобранный меч. На сей раз никто из спутников Гаральда не смеялся, но и вмешиваться не пытался.

— Баланс неплохой, — вынес, наконец, вердикт Виктор. — А вот сталь паршивая.

Гаральд наконец выбрался из лужи. Злость в его глазах постепенно уступала место недоумению.

— Этот меч ковал сам… — начал он.

— Да мне плевать, кто его ковал. Вот, смотри.

Виктор напряг мышцы. Далеко не факт, что подобное получилось бы у кого-нибудь другого, но для космического разведчика, годами не только тренирующегося, но и живущего при повышенной гравитации, это было совсем не тяжело. Меч в его руках начал изгибаться, изгибаться, изгибаться… В общем, свернул его Виктор наподобие швейного метра, в несколько витков. Протянул получившуюся конструкцию побледневшему Гаральду и повернулся, чтобы продолжить земляные работы. Осмотрел сломанный черенок, огорченно цокнул языком и принялся чинить лопату.

— Это — твои друзья? — раздался сзади голос одного из спутников Гаральда, тот самый, что приказывал молодому нахалу остановиться. Подошел он не таясь, но Виктор не особо обратил на это внимания — угрозы он не чувствовал.

— Да, — не оборачиваясь ответил Виктор.

— Помогите ему, — властно скомандовал подошедший.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — в один голос ответили остальные и принялись дружно слезать с коней.

«О-па, выходит, это местный король», подумал Виктор, но виду не подал. Дело теперь пошло заметно быстрее и уже через пол часа обгоревшие трупы экипажа «Орла» лежали в свежевырытых могилах.

Когда закончилась печальная церемония, Виктор сел под ближайшее дерево и бездумными глазами уставился в небо. На душе было пусто, абсолютно пусто, лишь где-то на задворках сознания неоном горели мысль — один, один, совсем один… Рядом, на мягкий мох, сел король. Он не чинясь копал вместе со всеми и, похоже, знал, что такое терять друзей. Несколько минут они молча сидели, наслаждаясь тишиной, а потом король заговорил.

— Меня зовут Дарн. Вообще, Дарн Второй, величество, владыка и так далее. Но это этикет, можешь по простому. Ты?

— Виктор Михайлов, лейтенант межпространственной разведки, младший штурман крейсера «Орел».

— Понятно, — кивнул король. — Объяснил бы еще, что это такое.

— А смысл? В вашем языке даже терминов таких нет.

— А ты попытайся…

Виктор попытался. Вряд-ли король понял хотя бы половину сказанного, но, тем не менее, суть он уловил.

— Значит, ты остался один и не можешь вернуться домой?

— Да. Единственный шанс, что меня будут искать, но не факт, что те, кого бы я хотел видеть.

— Ну, тогда я предлагаю тебе свое покровительство.

Виктор удивленно посмотрел на короля. Король, невысокий, крепкий, чуть седоватый мужчина с едва наметившимся брюшком, понимающе улыбнулся.

— Ты неплохой боец, я уже посмотрел. Поверь, моего сына… Не делай такие глаза. Да, Гаральд мой сын, что в этом такого? Так вот, моего сына учили не самые худшие мастера. Он молод, горяч, но успел поучаствовать и в турнирах, и в битвах. Ты справился с ним, будто он совсем ничего не умел. А раз так — значит, сможешь научить и его, и других.

Виктор задумался.

— Ваше Величество, а не слишком ли вы рискуете, принимая на службу совершенно незнакомого человека?

— Ты ведь мог убить нас всех. Я прав?

— Ну… Да, мог.

— И не сделал этого. Значит, против меня лично ты ничего не имеешь, а значит, ты мне не враг.

— Логично.

Ход мыслей короля был, в общем-то понятен. Получить в свое распоряжение сильного, отлично обученного воина, вдобавок, обязанного лично ему — не самое плохое приобретение. Король, похоже, человек умный, но без особых выкрутасов. Что, в принципе, неудивительно — эпоха здесь такая. А выживать как-то все равно придется, так что замок, вполне возможно, не самая худшая альтернатива открытому небу и дождика на голову. Да и скрыться от назойливого внимания тех-же американцев, если они все-таки вздумают проверить место катастрофы, проще среди людей. Хотя, конечно, местный народ куда как помельче Виктора, так что выделяться он все равно будет…

Король не торопил — похоже, он и сам никуда не торопился. Наконец Виктор решил задать еще один мучавший его вопрос:

— А как вы, собственно, здесь оказались?

— Живу я здесь, — ответил король.

— Да нет, я не об этом. Как вы оказались на болоте? Что-то я не вижу рядом ни города, ни замка, ни даже землянки.

— Были вспышки, грохот, тряслась земля. Потом что-то упало на болоте. Утром я взял стражу и поехал проверить.

С несколькими солдатами проверять, что за дракон в лес упал! Нет, великим умом тут не пахло, но… Король был явно не трус, это понравилось Виктору. Он медленно кивнул и сказал:

— Похоже, у меня нет особого выбора. Но мне надо по возможности спрятать то, что уцелело.

— Можно подогнать лошадей и отвезти в замок.

— Лучше не надо — а вдруг меня найдут враги? Они не будут разбираться, могут ударить и по вам.

— Здесь недалеко есть пещеры…

Пещеры действительно были недалеко. Километрах в двадцати к востоку протекала широкая река, которая за века успела размыть и смести мягкий известняк. В результате образовался высокий обрыв с огромными карстовыми воронками. Туда можно было спрятать не то что драккар — танковый полк можно было замаскировать так, что с орбиты не найти. Толща скальных пород была неплохой защитой и от радаров, и от визуального наблюдения. В этих пещерах Виктор замаскировал все, что смог вывезти с корабля, а вывез он немало. Точнее, много вывез. Почти неделю старался. Хорошо, король не обманул, оставил своих людей, которые помогали грузить драккар у обломков крейсера и затаскивать потом все это в пещеру. В результате на болоте остались только обломки корпуса и совсем уж не нужный мусор, все остальное было надежно спрятано от чужих глаз.

До королевского замка добирались верхом — король оказался человеком предусмотрительным и прислал к пещерам пару солдат с лошадьми. Тут, правда, Виктор немного опрофанился. Нет, он, конечно, умел ездить верхом и владеть мечом, копьем и прочей средневековой атрибутикой. Разведка — дело тонкое, никогда неизвестно, в каком мире и под какой личиной придется работать. Возможно, ты всю жизнь чужие миры через прицел разглядывать будешь и с крейсера не слезешь, а вдруг придется в оперативной работе участвовать? Да еще как раз в таком вот не сильно развитом мире? Так что кое-какая подготовка у Виктора была, но именно что кое-какая. Если с мечом он еще дал бы неплохую фору местным кадрам — ну нравилось ему фехтование, найдите хоть одного молодого человека, который не желает почувствовать себя мушкетером или там рыцарем Айвенго, то с лошадьми как-то не сложилось. Держаться в седле умел, и только.

Смеялись над ним долго, но не зло — наверное, и не такое видали. К тому же, несмотря на не самую красивую посадку, выбить Виктора из седла было бы непросто. Хотя-бы потому, что держался крепко.

До замка добирались три дня. И Виктору поездка понравилась. Не Земле не так уж много оставалось мест, где природа была первозданно чистой, здесь-же было именно так. Пели птицы, пахло листвой и грибами, неширокая тропинка постепенно превратилась в дорогу, правда, не мощеную, а просто выбитую телегами в земле колею, зато и по сторонам этой колеи не валялись разбитые бутылки и всевозможный мусор.

Дичи в лесу было много — на ночевках один из солдат брал лук и уходил на охоту, ни разу не вернувшись без добычи. В первый раз приволок небольшую косулю, во второй настрелял каких-то птиц, похожих на глухарей, но немного поменьше. Впрочем, может, это просто были молодые глухари? Виктор не знал, а спрашивать не стал — его больше интересовал вкус, а уж на вкус-то птички были выше всяких похвал.

Замок они увидели вечером третьего дня. Массивная твердыня с высокими стенами и широким рвом производила, тем не менее, впечатление не гнетущее, а скорее, умиротворенное. Как рыцарь, уставший и расположившийся на привал — вроде и доспехи никуда не делись, и сил еще через край, но угрозы не чувствуется. На фоне заходящего солнца замок был просто красив и Виктор понял вдруг, что не станет здесь чужим. Это теперь был его дом и он мог этим домом гордиться.