"Тайна чаек" - читать интересную книгу автора (Уитни Филлис)

ГЛАВА 1 Девочка, не желавшая махать рукой

Под утренними лучами солнца озеро Мичиган напоминало большой лоскут мятой алюминиевой фольги. Тэфи Сондерс, стойко сопротивляясь ветру, который бил ей и лицо и дергал за длинные волосы цвета темно-коричневой ириски (ириска называлась «тэфи», и ей-то девочка и была обязана свои прозвищем), стояла у перил парохода, плывшего по озеру, и разглядывала зеленые берега причудливо очерченные. Казалось, они двигаются навстречу судну.

— Мама, остров еще не видно? — крикнула она через плечо. — Даже малюсенького кусочка мы не можем увидеть?

Миссис Сондерс, удобно устроившаяся в кресле на палубе, отвела глаза от книги и поглядела на водную гладь. Она была еще совсем молодая, миниатюрная и в своих коричневых габардиновых брюках и желтой блузке походила на мальчика.

— Ты оттуда ничего не увидишь, — заявила Тэфи. — Ну, пожалуйста, подойди сюда и посмотри!

Мать взглянула на свои часики.

— Мы еще не доехали до Макинау.[1] Ты узнаешь остров по белым стенам форта.

Тэфи вздохнула. Иной раз со взрослыми трудно было иметь дело. И не только потому, что их не интересовало то, от чего вы приходили в волнение, но и по другим причинам. Взять, например, эту манеру не отвечать на вполне разумные вопросы.

Палубный шезлонг рядом с ее матерью был пуст, и Тэфи уселась на его подножке, подперла подбородок руками и стала внимательно разглядывать свою мать.

— Мама, а когда ты расскажешь мне про тайну?

Мать продолжала какое-то время читать, будто вообще не собиралась отвечать. Потом на губах ее появилось нечто вроде улыбки, и она положила книгу на колени.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты называла это тайной, Тэфи. Право же, ничего таинственного в этом нет.

На лице Тэфи появилось выражение, которое ее отец называл: «вы меня не убедили». Она ждала. Мама может говорить что угодно, но тайна определенно существует. Сколько раз Тэфи выставляли за порог больничной палаты в Чикаго, где ее отец лечился от травм, полученных во время автомобильной катастрофы. Родители объясняли ей, что они хотят «поговорить о делах», так что ей бы лучше пойти пройтись, чем сидеть в душной палате. Она прямо-таки устала от таких прогулок.

Тэфи подозревала, что «дела» связаны со странным завещанием тети Марты Эрвин, которая совершенно неожиданно оставила принадлежавшую ей летнюю гостиницу на острове Макинау матери Тэфи. Наследства никто не ждал, потому что тетя Марта была очень недовольна, когда ее племянница вышла замуж за Билла Сондерса. И вот несколько месяцев тому назад она умерла, и миссис Сондерс известили о завещании. В результате они с Тэфи направлялись на Макинау, чтобы провести лето в гостинице тети Марты, которая называлась «Сансет хауз» — «Закат». И все-таки Тэфи твердо знала, что здесь кроется какая-то тайна, и что ей не сказали всей правды относительно завещания.

— Хорошо, — вдруг сдалась мама. — Может, тебе лучше знать факты. Ведь мне во многом понадобится твоя помощь, а если ты будешь понимать суть дела, тебе легче будет мне помогать. Мы с папой предпочли бы, чтобы ты не ломала себе над этим голову, но, так как ты все равно будешь это делать и рассуждать о каких-то тайнах, лучше тебе знать, о чем на самом деле идет речь.

— Мы станем владельцами гостиницы, не так ли? — спросила Тэфи.

— Надеюсь. Но это решится окончательно только в сентябре. Тетя Марта любила совершать странные, неожиданные поступки, и иной раз трудно бывало догадаться о мотивах ее действий. В своем завещании она сделала оговорку, что гостиница перейдет в мою собственность лишь при условии, если я сумею успешно управлять ею в течение всего лета.

— Но это должно оказаться достаточно легким делом, — заметила Тэфи. — Ты говорила, что большинство постояльцев заблаговременно зарезервировали номера, и что там уже имеется экономка, которая всем заправляет. Так что нам остается только поддерживать заведенный порядок.

Миссис Сондерс неуверенно кивнула.

— М-м-м-да. Послушать тебя, все очень просто. Но я бы хотела знать, что все-таки имела в виду тетя Марта. Надеюсь, что никаких неприятностей не будет.

— Разумеется, не будет, — решительно заверила ее Тэффи. — Ну а если даже что-то там не получится, особого значения это иметь не будет, — так ведь? У нас раньше не было гостиницы. Так что нам вовсе не обязательно иметь ее сейчас.

— Именно этого-то я и не хотела касаться в нашей беседе, — помолчав секунду, произнесла миссис Сондерс. — Я не хотела, чтобы ты на что-то рассчитывала, а потом испытала бы разочарование, если дело не выгорит.

— На что рассчитывала?

— Ты понимаешь все значение несчастного случая, который произошел с папой? Я хочу сказать, что он не сможет вернуться к своей прежней работе, которая заставляла нас кочевать по всей стране.

Тэфи радостно кивнула. Это-то она прекрасно понимала. Компания, в которой служил папа, вела себя замечательно. Ему продолжали выплачивать жалованье, пока он болел, а в сентябре, когда он поправится, ему должны были предоставить хорошую должность в чикагской конторе. Это означало, что впервые на ее памяти они смогут по-настоящему устроиться и жить в каком-то одном, определенном месте. Хватит с них отелей и снимаемых на время квартир, домов, которые предоставляли им друзья и знакомые, и из которых они должны были выезжать, когда возвращались владельцы. То тут два месяца поживут, то там полгода. Теперь она сможет из года в год ходить в одну и ту же школу и сохранять связь с появлявшимися у нее друзьями.

— Теперь, когда мы можем где-то по-настоящему обосноваться, — продолжала миссис Сондерс, — нам понадобится собственный дом. Однако больница и врачи поглотили почти все средства, какие у нас были. Эта гостиница могла бы разрешить нашу проблему. Если нам удастся ее продать, она принесет достаточно денег, чтобы мы могли начать новую жизнь в своем собственном доме. Но я не могу ее продать, пока не стану ее собственницей, а собственницей я могу стать лишь при условии, если этим летом все пойдет хорошо.

Вот, значит, в чем дело! «Сансет хауз» играет отныне весьма важную роль в жизни семейства Сондерс. Но, конечно же, все этим летом будет обстоять прекрасно. Что тут может помешать? И вот наконец-то у Сондерсов появится собственный дом — дом с двором, где можно будет держать собаку, дом, в котором у Тэффи будет своя комната.

Закрыв глаза, она представляла себе эту комнату. На постели будет рябоватое покрывало под цвет оконных занавесей, в комнате будет туалетный столик с зеркалом, перед которым она сможет причесываться, не становясь в очередь за своей мамой. Нет, в гостинице все просто обязано быть в полном порядке!

— Ну вот, все тебе рассказала, — добавила в заключение мама. — Именно поэтому я надеюсь, что все пройдет гладко. Миссис Такерман, экономка, жила у тети Марты последние десять лет. Надеюсь, мы сможем положиться на ее помощь. И я надеюсь, что ты прекрасно поладишь с ее дочкой, Донной.

Тэфи тоже на это надеялась. Донна Такерман была одной из приманок, заставлявших ее с интересом и нетерпением ждать лета, которое им предстояло провести на острове Макинау. У нее так давно не было близкой подруги. За последнее время всюду, где им приходилось жить, было множество мальчиков, но ни одной девочки ее возраста. Конечно, она не уверена, что Донна окажется ее сверстницей. Миссис Такерман никогда не указывала в своих письмах ее возраст, так что вполне возможно, что Донна окажется шестилетней малюткой, с которой только намаешься. Или, напротив, может, ей все шестнадцать, и она свысока смотрит на двенадцатилетних малявок.

Вдруг Тэфи резко изменила позу, выпрямилась и окинула мать критическим оком.

— Мама, ты уверена, что тебе следует сходить на берег в таком наряде? Я имею в виду брюки.

Миссис Сондерс посмотрела на нее с удивлением.

— А чем плохи мои брюки? Я думала, они тебе нравятся.

Ничего плохого в них не было, и на маме они выглядели вполне нормально. Тэфи даже была уверена, что на всем пароходе не было такой молодой и хорошенькой мамы, как ее собственная. Но теперь она ощущала новый груз ответственности в связи с «Сансет хауз».

— Может, у них недостаточно серьезный вид — я имею в виду для управляющей гостиницей.

Мама секунду внимательно смотрела на нее, а потом тихонько рассмеялась.

— О боже! Я не допущу, чтобы ты стала строго со мной обращаться. «Сансет хауз» — это гостиница, где люди проводят свой отпуск. Что касается одежды, ты увидишь, насколько она будет разнообразной.

— Но папа, я помню, говорил, что это — старомодное место, — возразила Тэфи. — В брюках у тебя будет недостаточно серьезный вид для управляющей гостиницы.

Миссис Сондерс распушила свои светлые волосы, выглядывавшие поверх желтого шарфа, которым она повязала голову.

— Старомодное место — это правильно замечено. Тетя Марта до такой степени соблюдала все условности, что дышать становилось трудно. Мы вдохнем в «Сансет хауз» новую жизнь.

Она снова взяла в руки книгу, а Тэфи вернулась к борту и стала следить за чайками, сопровождавшими пароход. За чайками было необыкновенно интересно наблюдать с той самой минуты, когда судно покинуло Чикаго. Они пикировали, скользили в воздухе, взмывали ввысь в каком-то ритмическом танце, набрасывались на кусочек пищи, появлявшийся на волнах, оставляемых пароходом, и с криком преследовали ту из своих товарок, которой удавалось ухватить лакомый кусочек.

Какой странный крик они издавали! Когда она закрывала глаза, ей казалось, что он похож на человеческий крик. Казалось, они выкликают какое-то слово. Смысл его был ей почти понятен, — почти, но все же не вполне.

Поглощенная чайками, она почти не смотрела вперед, но вдруг неожиданно заметила, что вдали появился высокий зеленый холм. При ярком солнечном свете сверкала белизной пересекавшая холм по диагонали линия, уходившая вверх. Это наверняка Макинау!

Рядом с ней у перил остановился мальчик, который тоже с интересом вглядывался в зеленый холм. Она знала, что зовут его Дэвид Марш, и что ему тринадцать лет: вчера во время представления фокусник вызвал его из рядов зрителей, чтобы он помог ему в проведении некоторых трюков, и при всех спросил, как его зовут, и сколько ему лет.

— Это — остров Макинау? — спросила Тэфи. У мальчика были кудрявые каштановые волосы, карие глаза и миллион веснушек. Он мило вел себя, когда помогал фокуснику, поэтому заговорить с ним было легко.

— Да, он самый, Макинау, — ответил Дэвид. — Я рад, что ты знаешь, как произносить название. Макинау. Только туристы и люди, никогда здесь не бывавшие, называют его Макинак. Вы уже бывали здесь?

Тэфи покачала головой.

— Моя мама приезжала сюда, когда была маленькой девочкой, и она научила меня, как его правильно называть. А ты, наверное, здесь бывал?

— Каждое лето, — сказал Дэвид. — У моей бабушки здесь дом недалеко от утеса, с правой стороны от форта.

Тэфи следила за тем, как остров медленно вставал из воды, высокий, красивый, увенчанный зеленью и четко обозначенный белыми линиями форта.

— А ты знаешь, где находится «Сансет хауз»?

— Ты имеешь в виду странную старую гостиницу возле прибрежной дороги?

Тэфи не понравилась эта характеристика.

— Это — отель, — надменно сказала она. — Теперь он принадлежит моей матери. Во всяком случае, она, вероятно, станет его владелицей к концу лета.

— А что случилось с птичницей? — спросил Дэвид. — С этой мисс Эрвин, которая раньше была хозяйкой гостиницы? Здесь было постоянное место сборищ чаек, потому что она всегда насыпала им и другим птицам корм. Потому-то мы и прозвали ее птичницей. По-моему, она была на них просто помешана.

— Я про это ничего не знаю, — с некоторой тревогой призналась Тэфи. — Мне известно только, что мы будем здесь жить.

Пароход приближался к берегу, и пассажиры сгрудились на носовой части палубы. Тэфи возбужденно замахала матери рукой, та отложила книгу и подошла к дочери.

— Мама, это — Дэвид Марш, — представила Тэфи. — Дэвид, а это — моя мама, миссис Сондерс, а свое имя я, кажется, забыла назвать. Меня зовут Тэфи.

Дэвид отодвинулся, чтобы миссис Сондерс могла подойти к борту, и указал рукой на остров.

— Вот этот белый полумесяц у воды — гавань, — сообщил он Тэфи. — Тут только узенькая полоска берега, полная камней. Большой пляж — по ту сторону мыса, левее, — там индейцы в давние времена разбивали свои палатки. «Сансет хауз» расположен на правом кончике полумесяца, видишь: большой белый дом у кромки воды.

— Мы скоро проплывем мимо него, — сказала миссис Сондерс. — Ты видишь вон то белое здание слева от форта — с колоннами впереди? Это — «Гранд-отель». Он, вероятно, больше всех строений форта, вместе взятых.

Тэфи нахмурилась, разглядывая громадное белое здание. Ей не могло понравиться что-либо более величественное, нежели «Сансет-хауз». Ее внимание вновь переключилось на форт.

— А что — это настоящий форт с солдатами и пушками?

— Был когда-то настоящий форт, — сказала ее мама, — но теперь в нем больше нет солдат. Штат Мичиган взял его под свою охрану как памятник, представляющий исторический интерес.

— А внутрь войти можно? Я имею в виду — по ту сторону стен?

— Конечно, — ответил Дэвид. — Я был внутри множество раз. Если хочешь, я проведу тебя по всему форту.

Тэфи внимательно изучала наклонные белые стены и квадратные блокгаузы. Фантазия ее заработала, и все ее существо охватило сильное волнение. Похоже было, что Макинау обещал тайну, приключение, что-то необыкновенно странное, чего с ней никогда ранее не случалось. Впечатление было такое, словно остров обращается к ней через разделяющую их полосу воды со словами:

«На моих берегах, в тени моих деревьев, по ту сторону моих сторожевых стен и в самом конце троп, бороздящих мою поверхность, тебя ожидает нечто. Иногда тебе будет страшно, но ты не свернешь в сторону».

Мать легонько толкнула ее локтем и тихо засмеялась.

— Тэфи, Дэвид пригласил тебя. — В глазах ее сверкал веселый огонек. — Не обращай внимания на мою странную дочку, Дэвид. Она иной раз впадает в транс, и никто не знает, что в это время творится у нее в голове. Я думаю, когда она вырастет, она станет писательницей или поэтом.

Тэфи поморгала глазами, чтобы избавиться от представившегося ей видения.

— Я бы с удовольствием пошла в форт, Дэвид, — сказала девочка.

Он посмотрел на нее немного странным взглядом.

— Идет! Я либо зайду как-нибудь за тобой в гостиницу, либо ты взберись на холм и приходи в дом моей бабушки. Вот погоди, я сейчас нарисую тебе план.

Попросив у кого-то кусочек бумаги, он огрызком карандаша начертил довольно небрежный план. Тэфи не была уверена, что ей понятно направление зигзагообразных линий, но он надписал названия домов и улиц, и это должно было облегчить дело.

— Найти очень легко, — заверил ее Дэвид. — Ворота дома ты узнаешь по корабельному фонарю, который висит над ними.

Миссис Сондерс тронула Тэфи за руку.

— Вот «Сансет хауз», тот большой старый дом с башенками и куполами и длинной зеленой лужайкой, спускающейся к воде.

Тэфи долго искала глазами, но наконец увидела башенки и купола. У края воды на скале сидела маленькая фигурка. Пароход находился недостаточно близко, чтобы можно было сказать с уверенностью, кто там сидит, но Тэффи показалось, что это — девочка. Донна Такерман — если это была она — вполне могла оказаться ее ровесницей, и в этом случае все лето обещало быть очень интересным. Дэвид был очень мил, но она малость устала от карабкания в горы и беготни, которые всегда требовались мальчикам. Как приятно будет иметь подругу, девочку, живущую в «Сансет хауз», и все лето провести в ее обществе!

Она энергично помахала маленькой сидящей фигурке. Но несмотря на то, что она продолжала махать, пока пароход не вошел в гавань, и пока камень не исчез из виду, маленькая фигурка оставалась неподвижной и не отвечала на приветствия.

Тэфи почувствовала, что настроение у нее испортилось. Может, опять разгулялось ее воображение, но только у нее было странное чувство, что в «Сансет хауз» семейство Сондерс не ожидает теплый прием.