"ЛЕСЯ УКРАИНКА" - читать интересную книгу автора (Костенко Анатоль)

ГЁТЕ ИЛИ ШИЛЛЕР? ЯКУТСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Ни домашние хлопоты по хозяйству, ни занятия с детьми, ни болезнь не в силах были преградить путь к поэзии. Леся глубоко чувствовала ее и теперь, когда ей пошел уже двадцатый год, просто не могла не писать. К тому же она сознавала, что литература — это ее судьба, жизнь, счастье, радость и оружие.

Многоликий и многообразный мир раскрывался перед молодой поэтессой — мир сложный и противоречивый, страдающий от несправедливости и насилия, объятый мраком невежества и нищетой. С тех пор как возникло общество, разделенное на классы, противоречия между ними разрослись в бездну. И кажется, нет такой силы, чтобы устранить их. И избежать их невозможно.

Что же делать? Где выход? Надо искать… Кто как, а она придет к людям со своим словом — очищенным в горниле справедливости, согретым в сердце так, чтобы огнем жгло «замерзшие души». Пришли на ум мысли Достоевского о слове, которое пробивает «сердечную кору, проникает в самое сердце и формирует человека. Слово, слово — великое дело».

Долог этот путь и очень труден. Но ведь в борьбе за освобождение народа она не одинока… Такие думы и чувства помогли принять решение, которое четко выражено в программном стихотворении «Мой путь». Автор не убежден, придется ли ему торжествовать победу. Может быть, счастье будет завоевано потом. Не в этом суть. Высшей похвалы заслуживает тот, кто жертвует собой во имя дела, триумф которого не скор.

Нелегка судьба поэта. Лермонтов, Шевченко, Шиллер, Байрон, Мицкевич. Жизнь каждого из них — драма. Великая драма. Правда, судьба великого Гёте иная. А может, так происходит потому, что они по-разному понимают искусство? Ведь слова Гейне о Шиллере как антиподе Гёте вполне приложимы и к нему самому.

Лесю привлекал не Гёте, а Гейне и Шиллер. Но откуда черпать силы? Как закалить себя для борьбы? Ведь то титаны духа, она же всего лишь женщина, больная женщина…

Но где-то внутри, в глубине души, не соглашалась: десятки, сотни, тысячи других, не отмеченных перстом гения, неутомимо и бесстрашно борются за правду, справедливость. Не только Данте, Байрон, Достоевский, Шиллер стремились проникнуть в таинства жизни и, подобно шиллеровскому герою, отважились забраться в подземелье и сорвать покрывало с Сайского идола. Не один Шевченко нес в ссылке «хламиду поругания». Грабовский, Ковалевский, Манжура, Руданский, Свидницкий…

Каждый, как мог, следовал тем же путем, что и великие избранные, проявляя при этом поразительную силу духа. Например, Владимир Малеванный, один из таких рядовых бойцов. Леся вынула рукопись из ящика и начала читать (очерк должно было переправить Драгоманову для печати за границей).

Владимир Малеванный — поэт, пропагандист, тесно связан с народниками 70-х годов — «землевольцами». В 1879 году был арестован и сослан в Сибирь. При рассмотрении дела в «Верховной распорядительной комиссии» жандармское управление так аттестовало Малеванного: служил делопроизводителем одесской городской Думы, принадлежал к нелегальным кружкам, оказывал помощь деньгами лицам, укрывающимся от властей.

Будучи переправленным в мценскую пересыльную тюрьму и узнав, что место ссылки — Восточная Сибирь, Малеванный не пал духом, не стремился оправдаться, не просил о помиловании. Свое настроение изливал в стихах. Вот эти строки особенно импонируют Лесе:

А ждав, поки завзятих більше буде. всегда сможет правильнее размышлять, видеть недостатки в жизни людей и находить средства для их устранения… Образование для каждого человека — все равно что оружие для воина: каким бы храбрым он ни был, безоружный не много сделает. Как бы ни жаждал человек совершать добрые дела для себя и других, когда у него нет знаний, ум его не развит. Он не ведает, почему людям живется плохо, и тогда остается одно: биться, как рыба об лед.

Каждый должен, не транжиря драгоценное время, приобрести как можно больше знаний, а потом применить их в жизни. К несчастью, сегодня далеко не все люди располагают такой возможностью, но тому, кто ее имеет, грех ею не воспользоваться… Помни же, что еще очень много на земле бедных, голодных и холодных людей, помни, что долг каждого честного гражданина так или иначе помочь этим людям».

Как-то в письме к сестре Малеванный высказал опасение, что срок ссылки могут продлить («теперь продлевают многим»). Так оно и случилось. «22 января, — писал он сестре, — в Якутске произошла стычка сорока ссыльных с администрацией, которая закончилась перестрелкой. Были убитые и раненые. Это событие потрясло всех нас, живущих в улусах…» По окончании срока Малеванному, якобы как «участнику якутских беспорядков», прибавили еще четыре года и переселили в Томскую

Несколько раз пытался бежать, но его снова возвращали на место ссылки. О непоколебимости и энергии Малеванного свидетельствуют письма к родным. Вот как наставлял он своего сына: «Я смотрю на образование, то есть приобретение знаний, как на средство, с помощью которого человек губернию…

Леся отложила в сторону прочитанную рукопись. Мысль работала напряженно, до боли. Образ Владимира Малеванного затмил реальный мир. Один, второй, третий храбрец… Бесконечная цепь храбрецов, но своей воле, во имя счастья людей пошедших на смерть.

Чернышевский без страха и сомнения ринулся в бой с самодержавием. В этом смысл его жизни, его призвание. В этом внутренний долг, долг перед народом. Может, когда-то в далеком будущем человечество станет единым в своих общественных устремлениях, и тогда исчезнет потребность в самопожертвовании?.. Пока же борьба неизбежна, она разгорается, рождает героев, сопровождается неминуемыми жертвами.

И снова — в который раз! — всплыла мысль о собственной физической неполноценности. Если бы не это, Леся избрала бы путь революционной борьбы — честный и прямой… Тогда она еще не догадывалась, что своим страстным поэтическим словом свершит подвиг не менее значительный. Она этого не знала и понапрасну терзала свою душу. Но понапрасну ли? Может быть, и это помогло ей так высоко взлететь?