"Обретение чуда" - читать интересную книгу автора (Эддингс Дэвид)

Глава 8

После первого дня путешествия ветер выдохся; появилось бледное осеннее солнце. Их путь лежал вдоль реки Дарины, бурного потока, сбегавшего с гор и впадающего в залив Чирека. Местность была холмистой и поросшей лесом, но лошади легко тащили пустые фургоны.

Гарион почти не обращал внимания на проплывающий мимо пейзаж, пока они проезжали долину Дарины. Внимание его было полностью поглощено пальцами Силка.

– Не кричи! – наставлял тот.

– Не кричи? – озадаченно повторил Гарион.

– Не делай размашистых жестов, не маши руками без толку. Главное, чтобы окружающие не обращали на тебя внимания.

– Но я только упражняюсь, – защищался Гарион.

– Лучше сразу учиться правильно, чем потом избавляться от вредной привычки. И не бормочи.

– Бормочи?

– Точно изображай всё, что хочешь сказать. Не торопись. Скорость приходит со временем.

На третий день их беседа уже состояла наполовину из слов и наполовину из жестов, и Гарион даже чуть-чуть возгордился.

Вечером путешественники свернули с дороги в рощицу высоких кедров и, как обычно, выстроили фургоны полукругом.

– Ну как идёт учение? – спросил Волк, спрыгивая на землю.

– Продвигается, – заверил Силк. – Думаю, дело пойдёт быстрее, когда мальчик поумнеет и не будет лепетать как младенец.

Гарион был уничтожен. Бэйрек, тоже спустившийся с фургона, засмеялся:

– Я часто думал о том, как полезно знать этот тайный язык, но руки, привыкшие работать мечом, загрубели и недостаточно ловки.

Вытянув вперёд огромную ручищу, он потряс головой.

Дерник понюхал воздух.

– Ночью холодно будет, – объявил он, – ещё до утра выпадет снег.

Бэйрек, последовавший его примеру, кивнул:

– Ты прав, Дерник. Нужно разложить большой костёр. Порывшись в фургоне, он вытащил топор.

– Смотрите, всадники! – воскликнула тётя Пол, всё ещё сидевшая наверху.

Остальные, мгновенно замолчав, прислушались к тихому цокоту копыт на дороге, с которой только что съехали.

– Не меньше чем трое, – мрачно проворчал Бэйрек, отдал топор Дернику и полез обратно за мечом.

– Четверо, – уточнил Силк, подходя к своему фургону и тоже вынимая меч.

– Мы достаточно далеко от дороги, – заметил Волк, – и если будем вести себя тихо, они проедут мимо.

– От гролимов не скроешься, – предупредила тётя Пол, – они видят не глазами.

И быстро сделала два жеста, которых Гарион не понял.

– Нет, – просигналил Волк, – давай лучше…

Последовал очередной странный жест.

Тётя Пол на мгновение всмотрелась в него и кивнула – Все сидите смирно, – приказал Волк и, нахмурясь, обернулся лицом к дороге.

Гарион затаил дыхание. Стук копыт всё приближался. И тут случилось нечто странное: хотя мальчик сознавал, что должен бояться приближающихся всадников и исходившей от них угрозы, что-то вроде приятного дремотного оцепенения нашло на него, будто душа погрузилась в глубокий сон, в то время как тело застыло, а глаза безразлично следили за всадниками в тёмных плащах, проезжающими мимо.

Он так и не понял, сколько пришлось стоять, но когда пришёл в себя, оказалось, что чужаки исчезли, а солнце садится. Небо стало пурпурным; вечер приближался. По небу неслись обрывки розоватых облаков – Мерги, – спокойно сообщила тётя Пол, спускаясь с повозки, – и один гролим.

– В Сендарии много мергов, благородная дама, – заметил Силк, поддерживая её, – и у них здесь много дел.

– Мерги – это ещё ничего, – нахмурясь, вмешался Волк, – но гролимы! Дело плохо. Лучше нам путешествовать вдали от проезжих дорог. Ты знаешь окольные пути в Медалию?

– Дружище, – скромно ответил Силк, – мне известны окольные пути в любое место.

– Хорошо, – кивнул Волк, – а сейчас давайте заберёмся поглубже в лес. Не стоит рисковать: а вдруг наш костёр увидят с дороги.

Гариону лишь мельком удалось увидеть закутанных в плащи мергов. Мальчик не смог узнать Эшарака, которого он в конце концов встретил после долгих лет, – тогда этот человек представлялся ему всего-навсего безымянной тёмной фигурой на чёрной лошади, – но был почти уверен: именно Эшарак только что проехал мимо.

Мерг последует за ним, куда бы он ни поехал, Гарион точно знал это.

Дерник оказался прав, когда говорил о заморозках. На следующее утро землю будто серебром покрыло, а дыхание вырывалось изо рта белым облачком. Они ехали по тропинкам и дорогам, поросшим сорняками, гораздо медленнее, чем по главному тракту, но приходилось думать о безопасности.

Только через пять дней они добрались до деревни Винольд, находящейся в двенадцати лигах к северу от Медалии. Там по настоянию тёти Пол они заночевали на убогом постоялом дворе.

– Я отказываюсь снова спать на земле, – твёрдо объявила, она.

Путешественники поужинали в грязной общей зале; потом мужчины мирно уселись в углу с кружками эля, а тётя Пол отправилась наверх в свою комнату, приказав перед этим принести горячей воды для купания. Гарион, однако, под предлогом проверки лошадей выскользнул на улицу. Не то чтобы он намеренно желал обмануть тётю, просто внезапно осознал, что с начала путешествия ни на минуту не оставался один… По природе своей Гарион не так уж любил уединение, но почему-то остро чувствовал, как тяжело постоянно находиться в присутствии взрослых людей.

Деревня Винольд была небольшой; он обошёл её из конца в конец меньше чем за полчаса, поёживаясь от предвечернего холода, осмотрел все узкие вымощенные улочки. Во многих окнах всё ещё горели свечи, и у Гариона неожиданно сжалось сердце от тоски по дому.

И вдруг, завернув за угол, он заметил нечто странное: вспышка света, вырвавшегося из распахнутой двери, озарила знакомую фигуру. Конечно, с такого расстояния трудно было сказать наверняка, но Гарион, отступив в темноту, прижался к стене из грубо тёсанного камня.

Мужчина, стоявший на углу, повернул лицо к свету, и Гарион успел увидеть, как заблестели белки глаз. Брилл! Это Брилл! Неряшливо одетый человек быстро отвернулся, явно не желая, чтобы его заметили, немного отошёл в сторону и остановился.

Гарион ещё теснее прижался к стене, наблюдая, как Брилл нетерпеливо топчется на углу. Умнее всего было бы сейчас ускользнуть и отправиться обратно на постоялый двор, но Гарион тут же отказался от этой мысли. Здесь, в тени, его не увидят, а любопытство было слишком велико, чтобы уйти вот так, не узнав, что здесь делает Брилл.

Время тянулось бесконечно, казалось, прошло много часов, когда наконец в конце улицы показалась ещё одна тень. Лицо мужчины скрывал капюшон, но в слабом свете мальчик разглядел, что одет он как обычный сендар: в тунику, узкие штаны-трико и доходящие до щиколоток башмаки. Когда он повернулся, Гарион заметил меч, подвешенный к поясу, что, правда, было совсем нетипичным для простых обывателей Сендарии: хотя закон не запрещал носить оружие, всё же подобные люди привлекали всеобщее внимание.

Гарион попытался подкрасться поближе, чтобы понять, о чём идёт речь, но они обменялись всего несколькими словами. Послышался звон монет, потом собеседники разошлись. Брилл осторожно завернул за угол, а человек с мечом пошёл вверх по узкой извилистой улочке прямо к тому месту, где стоял Гарион.

Спрятаться было негде, и как только он подойдёт поближе, тут же заметит Гариона. Повернуться и бежать? Ещё опаснее. Гарион оторвался от стены и с беззаботным видом зашагал навстречу зловещему незнакомцу.

– Кто здесь? – резко спросил мужчина, потянувшись к рукоятке меча.

– Здравствуйте, господин, – ответил Гарион, намеренно повышая голос, стараясь подражать гораздо более юным мальчишкам. – Хорошая ночь, не правда ли?

Закутанный в капюшон человек что то проворчал, но при этом явно успокоился.

Ноги Гариона тряслись от желания побежать, но он медленно прошёл мимо незнакомца, чувствуя, как впивается в спину подозрительный взгляд.

– Мальчик! – неожиданно окликнул мужчина.

– Что, господин? – обернувшись, спросил Гарион. Ты здесь живёшь?

– Да, – солгал Гарион, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Здесь есть какой нибудь кабачок? Гарион только сейчас обошёл деревню и поэтому уверенно ответил:

– Да, господин. Идите по улице до следующего угла, потом поверните налево.

Перед входом горят факелы. Вы сразу увидите.

– Спасибо, – коротко пробурчал незнакомец и пошёл по дороге.

– Доброй ночи, господин, – сказал вслед Гарион, осмелев оттого, что опасность, казалось, прошла мимо.

Мужчина не ответил.

Гарион завернул за угол, горя от нетерпения поскорее оказаться среди своих. Сбросив маску простого деревенского увальня, он бросился бежать.

Задыхаясь, мальчик добрался до постоялого двора и ворвался в дымную залу, где за кружками с элем мирно беседовали мужчины, но в самый последний момент, поняв, какую совершит ошибку, выболтав новости в комнате, где его легко могут подслушать, заставил себя спокойно подойти к друзьям. Встав у очага, будто желая согреться, он тихо сообщил:

– Только сейчас видел Брилла.

– Брилл? – спросил Силк. – Кто такой Брилл? Волк нахмурился:

– Батрак с фермы, а в карманах у него слишком много энгаракского золота.

И коротко рассказал обо всём, что произошло на ферме Фолдора.

– Тебе нужно было убить его, – прохрипел Бэйрек.

– Здесь не Чирек, – возразил Волк. – Сендары вряд ли поймут подобное преступление. И обратился к Гариону:

– Он видел тебя?

– Нет. Я первым заметил его и успел спрятаться в тёмном месте. Брилл встретился с каким-то мужчиной и дал ему деньги. У этого, второго, был меч.

Он коротко рассказал обо всём, что произошло.

– Это меняет дело, – нахмурился Волк. – Думаю, нужно уезжать отсюда раньше, чем мы намеревались.

– Заставить Брилла потерять к нам интерес вовсе не трудно, – вмешался Дерник. – Я, пожалуй, отыщу его и стукну пару раз обо что-нибудь головой.

– Заманчиво, – хмыкнул Волк, – но лучше, наверное, просто ускользнуть отсюда пораньше, пусть даже не подозревает, что мы здесь были. Времени нет ввязываться в драку с каждым, кто нам мешает.

– Всё же хотел бы я поближе посмотреть на этого сендара с мечом, – сказал Силк, поднимаясь. – Если он следит за нами, лучше знать его в лицо. Не люблю, когда неизвестно кто преследует меня и моих друзей.

– Только поосторожнее, – предостерёг Волк. Силк засмеялся:

– Кому говоришь? Я недолго. Где этот кабачок, Гарион?

Мальчик объяснил, куда идти. Силк кивнул: глаза блестели, кончик длинного носа дёргался. Он повернулся, быстро пошёл к выходу и исчез в холодной ночи.

– Как вы считаете, – заметил Бэйрек, – если за нами следят, не разумнее ли избавиться от фургонов и этой убогой одежды, купить хороших лошадей и галопом скакать прямо в Мерос?

Волк покачал головой:

– Думаю, мергам пока неизвестно, где мы. Брилл может быть здесь совсем не из-за нас, просто замышляет какую-нибудь очередную пакость Лучше передвигаться потихоньку. Даже если Брилл по-прежнему работает на мергов, всё равно разумнее незаметно улизнуть и оставить их рыскать напрасно по Центральной Сендарии.

Он встал и объявил:

– Я иду наверх. Пол должна знать обо всём, что произошло.

– Всё же мне это не по душе, – мрачно пробормотал Бэйрек.

Остальные молча сидели, ожидая возвращения Силка. Дрова в очаге громко затрещали, и Гарион вздрогнул. Мальчику неожиданно пришло в голову, что он сильно изменился с тех пор, как покинул ферму Фолдора. Всё тогда казалось таким простым, мир делился на друзей и врагов, но теперь в его жизни появилось так много непредвиденных сложностей! Гарион стал подозрительным, недоверчивым и всё больше прислушивался к внутреннему голосу, всегда советовавшему поступать осторожно и скрывать свои мысли. Он научился, кроме того, ни о чём не судить по внешности. Всё же мальчик пожалел о потере былой наивности, но знакомый сухой голос возразил, что подобные сожаления глупы и бессмысленны.

Тут сверху спустился господин Волк и подошёл к остальным, а ещё через полчаса вернулся Силк.

– Совершенно омерзительный тип, – провозгласил он, стоя перед очагом. – По-моему, обыкновенный грабитель.

– Брилл связался с подобными себе, – заметил Волк. – Если он всё ещё работает на мергов, значит, скорее всего, нанимает таких же разбойников следить за нами, но те будут искать четверых пеших путешественников, а не шестерых, да ещё в фургонах. Если сможем пораньше выбраться из Винольда, думаю, мы и от них заодно избавимся.

– По-моему, Дерник и я должны сегодня дежурить всю ночь, – предложил Бэйрек.

– Неплохая идея, – согласился Волк. – Давайте выбираться отсюда часу в четвёртом утра. Хорошо бы к восходу удалиться от этого места лиги на две-три.

Гарион почти не спал этой ночью, а когда удавалось задремать, его преследовали кошмары: незнакомец с закрытым лицом бесконечно гонялся за ним по тёмным узким улочкам, обнажив меч. Когда Бэйрек разбудил их, глаза мальчика чесались так, будто в них насыпали песка, а голова была ужасно тяжёлой.

Тётя Пол тщательно задёрнула занавески на окнах, перед тем как зажечь единственную свечу.

– Должно быть, похолодало, – заметила она, развязывая большой свёрток, который попросила принести из фургона. Потом, вынув пару штанов из толстой шерсти и зимние башмаки на овечьем меху, приказала:

– Немедленно надень, Гарион. И не забудь тёплый плащ.

– Я уже не ребёнок, тётя Пол, – запротестовал Гарион.

– Тебе нравится мёрзнуть?

– Нет, конечно, но…

Он замолчал, не в силах объяснить, что испытывает сейчас, и начал одеваться. В соседней комнате слышались неразборчивые голоса; подобным тоном всегда говорят мужчины, поднявшиеся ещё до восхода солнца.

– Мы готовы, мистрис Пол, – позвал Силк.

– Тогда идём, – ответила она, опуская на лицо капюшон плаща.

Луна, поздно поднявшаяся на небо этой ночью, ярко сияла, освещая булыжники, покрытые инеем. Дерник запряг лошадей и повёл их со двора.

– Доведём их под уздцы до дороги, – тихо сказал Волк. – Не стоит будить жителей деревни.

Силк пошёл впереди, и они медленно покинули постоялый двор. Поля за деревней были белыми, а бледный, чуть задымлённый лунный свет, казалось, лишил красок весь окружающий мир.

– Как только мы окажемся на достаточном расстоянии, – наставлял Волк, – давайте поедем как можно быстрее. Фургоны пустые, а небольшая пробежка лошадям не повредит.

– Верно, – согласился Силк.

Все расселись по фургонам, и путешествие началось. Звёзды ярко сверкали на холодном зимнем небе. Земля отливала серебром, а деревья стояли, как тёмные молчаливые стражи, по обочинам дороги.

На вершине первого же холма Гарион оглянулся на скопление тёмных домов в оставленной позади долине. В каком-то окне мигал огонёк, одинокий золотой лучик, сверкнув, исчез в черноте.

– Кто-то в деревне не спит, – сказал он Силку, – только сейчас заметил свет.

– Наверное, какой-нибудь любитель вставать спозаранку, – предположил тот, – а может, дело совсем не в этом.

Он слегка встряхнул поводьями, и лошади пошли быстрее; потряс ещё раз, и они перешли на рысь.

– Держись, малыш, – приказал Силк, наклонился и ударил поводьями по крупам лошадей.

Повозку раскачивало и трясло, упряжка мчалась всё быстрее, холодный ветер бил в лицо.

Все три фургона на полном скаку ворвались в соседнюю долину, оставляя позади замёрзшие поля, переливающиеся под лунным светом, деревню и одинокий огонёк в окне.

К тому времени как взошло солнце, целых четыре лиги остались позади, и Силк осадил лошадей, от которых шёл пар. У Гариона болело всё тело, измотанное быстрой ездой по твёрдой, как железо, дороге, и он очень обрадовался, что получил возможность передохнуть Силк отдал мальчику поводья, спрыгнул с фургона и пошёл назад. Коротко поговорив о чём-то с господином Волком и тётей Пол, отправился обратно.

– Поворачиваем на эту тропинку, – велел он Гариону, растирая пальцы.

Гарион уже хотел отдать поводья, но Силк отказался.

– Будешь сам править. Руки закоченели. Это несложно, лошади сами пойдут.

Гарион щёлкнул языком и чуть пошевелил поводьями. Упряжка послушно двинулась вперёд.

– Тропинка вьётся за этим холмом, – объяснил Силк, показывая подбородком, потому что руки были всё ещё засунуты под тунику. – На той стороне, подальше, есть рощица. Там лошади отдохнут.

– Думаешь, за нами следят?

– Вот мы и выясним, – кивнул Силк. Она обогнули холм и подъехали к обрамляющим дорогу деревьям. Тут Гарион повернул лошадей и двинулся в тень.

– Прекрасно, – сказал Силк, спрыгнув на землю. – Пойдём.

– Куда?

– Хочу поглядеть на дорогу, по которой мы поехали, – пояснил он. – Пройдём через рощицу на вершину холма и проверим, проявляет ли кто-нибудь к нам интерес.

И он быстро и абсолютно бесшумно стал взбираться в гору. Гарион старался держаться поближе, но под ноги то и дело попадались сухие ветки, издавая оглушительный треск. Наконец он понял, в чём секрет и как нужно ходить, не привлекая внимания. Силк одобрительно кивнул, но ничего не сказал.

Роща кончилась как раз на вершине, и Силк остановился.

Дорога, рассекающая молчаливую долину, была безлюдной, только два оленя вышли на опушку и щипали траву.

– Подождём немного, – прошептал Силк. – Если Брилл и его наёмники преследуют нас, они где-то поблизости.

Он сел на пень, не сводя глаз с долины.

Немного погодя по дороге медленно проползла тележка, выглядевшая на расстоянии совсем крохотной. Солнце поднялось выше; друзья зажмурились от яркого света.

– Силк! – нерешительно начал Гарион.

– Да, малыш?

– В чём здесь дело?

Конечно, со стороны Гариона было большой смелостью задать подобный вопрос, но мальчик чувствовал, что Силку многое известно.

– Какое дело?

– То, чем мы занимаемся. Я кое-что слышал и кое о чём догадался, но так до конца и не понял.

– О чём же ты догадался, Гарион? – спросил Силк, насторожённо сверкнув глазами.

– Украдена какая-то вещь… очень важная… а господин Волк и тётя Пол… и все мы… пытаемся её вернуть.

– Правильно, – согласился Силк, – ты не ошибся.

– Господин Волк и тётя Пол совсем не те, кем кажутся.

– И это верно.

– Думаю, они могут делать такое, на что простые люди не способны, – продолжал Гарион, с трудом подбирая слова. – Господин Волк может идти за этой вещью, не видя её. А на прошлой неделе, в лесу, когда мимо проезжали мерги, они что-то сотворили, даже не знаю, как описать это, ну словно погрузили в сон мой разум. Как у них это получается? И почему?

– Ты очень наблюдателен, – хмыкнув, заметил Силк, но тут же посерьёзнел. – Мы живём в особенное время, Гарион, необыкновенное. Вещи, которые могли случиться за тысячу лет и даже больше, сосредоточились и уместились в этом коротком отрезке Вечности. Мир именно таков. Столетия могут пролететь спокойно и безмятежно, но потом всего лишь за несколько лет происходят события настолько важные, что всё на земле совершенно меняется.

– Если бы мне предоставили сделать выбор, – мрачно заявил Гарион, – думаю, что предпочёл бы эти спокойные столетия.

– О нет, – запротестовал Силк, растягивая губы в жёсткой усмешке, – теперь самое время жить, видеть своими глазами, как это происходит, быть частью великих дел.

Кровь тогда кипит, а каждый вздох – невиданное приключение.

Гарион пропустил сказанное мимо ушей.

– Но зачем мы идём? – поинтересовался он.

– Лучше тебе даже не знать, как называется эта вещь, – серьёзно ответил Силк, – равно как и имя вора. Видишь сам, существуют люди, пытающиеся нам помешать, а если тебе что-то неизвестно, то и выдать это нельзя.

– Но у меня нет привычки болтать с мергами, – сухо заметил Гарион.

– Необязательно говорить с ними. Среди этих людей есть такие, которым ничего не стоит прочитать всё, о чём ты думаешь.

– Это невозможно, – возразил Гарион.

– Кто может сказать, что возможно, а что нет? – пожал плечами Силк.

И Гарион вспомнил, как однажды разговаривал с господином Волком о возможном и невозможном.

Силк сидел на пеньке в лучах восходящего солнца, задумчиво глядя на всё ещё погружённую в полутьму долину, обычный человек в скромной тунике, заплатанных штанах и грубом коричневом плаще с торчащим надо лбом капюшоном.

– Тебя воспитали как сендара, Гарион, – начал он, – а все сендары – солидные, практичные люди, не желающие ничего знать о чародействе, колдовстве и подобных вещах, которые невозможно видеть или осязать. Твой друг Дерник – истинный сендар – может прибить подкову, починить колесо, вылечить больную лошадь, но сомневаюсь, чтобы он сумел заставить себя поверить хоть в самое мелкое волшебство.

– Но я и есть сендар, – возразил Гарион.

Какой-то намёк в словах! Силка задел самое больное место мальчика, заставил сомневаться в подлинности собственного происхождения.

Силк обернулся и пристально поглядел на него.

– Нет, – покачал он головой, – это не так. Я сендара с первого взгляда могу распознать, как и заметить разницу между арендом и толнедрийцем или Чиреком и Олгаром. Посадка головы, разворот плеч, особенный взгляд – вот что отличает сендара, а этого у тебя нет. Ты не сендар.

– Тогда кто же я? – спросил Гарион.

– Не знаю, – недоуменно нахмурясь, протянул Силк, – и это очень странно, потому что меня специально учили различать людей. Со временем, возможно, соображу.

– А тётя Пол – сендарка?

– Конечно, нет, – засмеялся Силк.

– Тогда это всё объясняет. Я, возможно, принадлежу к тому же роду, что и она. Силк резко вскинул голову.

– Что ни говори, она сестра моего отца, – пояснил Гарион. – Сначала я думал, она родня матери, но ошибся. Теперь я понял.

– Этого не может быть, – коротко ответил Силк.

– Не может быть?

– Нет.

– Но почему?

Силк задумчиво закусил губу.

– Пойдём-ка к фургону, – коротко приказал он.

Оба повернулись и пошли мимо тёмных деревьев; солнечные лучи ласково пригревали спины.

Весь день путешественники ехали узкими окольными тропами. К вечеру, когда солнце начало опускаться в пурпурные облака на западе, они добрались до фермы, где должны были забрать ветчину Мингана. Силк поговорил с приземистым фермером и показал ему кусочек пергамента, который дал торговец в Дарине.

– Буду рад избавиться от них, – обрадовался фермер. – Занимают место, а мне амбар позарез нужен.

– Так всегда бывает, если имеешь дело с толнедрийцами, – заметил Силк, – всегда ухитряются получить немного больше за свои деньги, пусть даже всего-навсего бесплатно пользоваться чужим сараем.

Фермер мрачно кивнул.

– Интересно, – внезапно встрепенулся Силк, будто эта мысль только пришла ему в голову, – вы случайно не встречали одного моего приятеля, Брилл его зовут? Такой среднего росточка, с чёрными волосами и бородой, косые глаза.

– Одежда заплатанная и вечно чем-то недоволен? – спросил здоровяк фермер.

– Точно! – обрадовался Силк.

– Шатался здесь. Говорил, ищет старика с женщиной и ребёнком. Вроде обокрали его хозяина, и тот послал его на розыски.

– Давно это было? – спросил Силк.

– Неделю или около того.

– Жаль, что не застал, – вздохнул Силк. – Да и времени нет, а то задержался бы, поспрашивал в округе.

– Не понимаю, зачем вам это надо? – с откровенным недоумением сказал фермер. – Честно говоря, не очень-то мне по душе ваш приятель.

– Да и я не то чтобы люблю его, – согласился Силк, – но, правду сказать, он должен мне некоторую сумму. Конечно, я легко мог бы обойтись и без общества Брилла, но вот без денег сильно тоскую, сами понимаете.

Фермер засмеялся.

– Буду очень обязан, если вы забудете, что я о нём спрашивал, – добавил Силк. – Брилла и так достаточно трудно отыскать, а узнай он, что я здесь побывал…

– Можете на меня положиться, – всё ещё смеясь, заверил здоровяк. – У меня есть уютный сеновал, где вы и ваши товарищи могут провести ночь. Буду очень рад, если соизволите отужинать с нами в обеденном зале.

– Благодарю, – ответил Силк, слегка кланяясь – Земля холодная, и мы давно уже не ели домашнего обеда, только наспех приготовленную еду.

– Вы, возчики, ведёте жизнь, полную приключений, – заметил почти с завистью фермер. – Свободны как птицы, а за вершиной следующего холма всегда открывается новый горизонт.

– Ну, вы сильно преувеличиваете, – покачал головой Силк, – зима плохое время и для птичек, и для возчиков.

Фермер снова рассмеялся, хлопнул Силка по плечу и показал, куда ставить лошадей.

Еда в его доме была самой простой, но её хватило всем, а сеновал хотя и немного продувало, зато сено оказалось мягким. Ферма, правда, принадлежала не Фолдору, но всё же была чем-то знакомым, привычным, и Гарион наконец почувствовал себя в уюте и безопасности.

На следующее утро после плотного завтрака путешественники погрузили в фургоны окорока, усыпанные кристалликами соли, и дружески распрощались с фермером.

Облака на западе стали собираться ещё накануне, и теперь под низко нависшим, серым, холодным небом началось путешествие в Мерос, лежащий в пятидесяти лигах к югу.