"НАЧАЛЬНИК ТИШИНЫ" - читать интересную книгу автора (инок ВСЕВОЛОД)

Глава седьмая. Мамаша

Поднявшись на нужный этаж одного из сталинских десятиэтажных домов на Краснопресненской, Влас с силой надавил на серую кнопку звонка. За мощной железной дверью раздалась трель механического соловья. Отворила дверь худенькая женщина, лет сорока, миловидная, но с явными следами порока на лице. Десять лет заключения научили Власа видеть на лицах эти следы. "Ничего себе, красавица, – присвистнул про себя Влас, – и не брюнетка вовсе…".

– Не стесняйся, молодой человек, входи, – знакомым писклявым голосом пригласила женщина. – Ты ведь Влас? Это ты звонил по объявлению?

– Я, – ответил Влас и перешагнул порог.

В просторной прихожей царил полумрак. Кроме вешалки, там стоял маленький круглый столик и два стула. Над столом висела лампа с безвкусным бордовым абажуром, на стене – огромная фотокопия картины "Даная" в багетовой раме под бронзу.

– Садись, дружок, – развязно-игривым тоном предложила хозяйка, указывая на стул, и сама села к столу.

Влас повиновался. Будто заправская фокусница, женщина ловко извлекла из под столика фотоальбом и распахнула его.

– Выбирай. Ты каких любишь? Вот у нас Натали. А вот Леночка. Верочки сейчас нет, пропускаем, но зато посмотри, какая Анжелочка! Ты посмотри только, – говорила хозяйка листая перед носом Власа альбом с фотографиями.

Влас оттолкнул альбом и резко сказал:

– Каких я люблю, у вас нет. Слушай, подруга, что это за театр? Ты выдаешь себя в объявлении за чернобровую красавицу Василису Прекрасную, а на деле что? Посмотри на себя-то! Да еще суешь мне каких-то Анжелочек!

Влас встал и решительно направился к выходу.

– А, вот в чем дело, а-ха-ха-ха-ха, – закатилась женщина, приведя Власа в замешательство.

– Поняла, поняла, ха-ха-ха, ой не могу, – она даже прослезилась от смеха, – ты что, вчера на свет родился? Дай мне угадать: ты – поэт! Да? Или художник! – торжествовала хозяйка. – Садись, садись я тебе все объясню. Будет тебе и Василиса Прекрасная.

Влас нехотя вернулся к столу.

– Слушай, поэт. Я – мамаша. Повторяю, ма-ма-ша! Я не Василиса. А Василиса у нас и впрямь есть. Только, кроме нее, других таких василис тут чертова дюжина. Серьезные люди, а не такие поэты, как ты, это прекрасно понимают. Просто у твоей красавицы имя самое подходящее для рекламы, а реклама это что? Правильно, двигатель торговли! Забыл что ли, чему в институте учили? Да и сам посуди, не может же порядочная девушка со всеми подряд клиентами по телефону болтать, у нее дела поважнее, – мамаша подмигнула, – для таких разговорчиков я существую. Понял, поэт!? – Она снова подмигнула и хлопнула Власа по плечу. – Ну что, Василису хочешь? Валяй! Значит, объясняю: деньги мне, удовольствие тебе. Годится?

Мамаша достала сигарету и закурила, обдав Власа приторным дымом дорогих сигарет. Дрожащей рукой Влас вынул из кармана зеленый комок стодолларовой банкноты и поскорее бросил его на стол, чтобы мамаша не заметила дрожание рук. Женщина развернула сто долларов, бережно разгладила их, потом потрепала, потянула, посмотрела на свет и, одобряюще взглянув на Власа, объявила:

– Пойдет. Не фальшивые. Что, на все? Или сдачи дать?

– Сдачи не надо, – раздраженно пробурчал Влас.

– Ну вот и чудненько. Твои – два с половиной часа. Пойдем, – вставая, позвала мамаша. – Приятного тебе отдыха. Ты к нам еще приходи. Наши девочки поэтов ох как любят, – и она кокетливо повела глазами.

Взяв Власа за руку, мамаша устремилась по длинному коридору.

"В прошлом огромная коммуналка была, а теперь они ее скупили под бедлам, – думал Влас оглядываясь по сторонам. – Вон, сколько комнат: раз, два три, четыре, пять, шесть… Двери все обиты, как входные, для звукоизоляции…".

– Да ты не озирайся. У нас в это детское время почти никого не бывает. Только такие поэты, как ты. А люди солидные ближе к ночи заглядывают, – хихикнула мамаша.

Пройдя в самый конец коридора, она широко распахнула дверь и заталкивая Власа в комнату в очередной раз пошутила:

– Вот он, сказочный дворец нашей Василисы Прекрасной!

Дверь захлопнулась.