"100 великих мыслителей" - читать интересную книгу автора (Мусский Игорь Анатольевич)

ПЬЕР ПАЛЕ АБЕЛЯР (1079–1142)

Французский философ, теолог, поэт. Развил учение, названное впоследствии концептуализмом. Разрабатывал схоластическую диалектику (сочинение «Да и нет»). Рационалистическая направленность Абеляра («понимаю, чтобы верить») вызвала протест ортодоксальных церковных кругов; учение Абеляра было осуждено соборами 1121 и 1140 годов. Трагическая история любви Абеляра к Элоизе описана в автобиографии «История моих бедствии».

По рождению Абеляр принадлежал к классу феодалов Его отец, рыцарь Беренгарий, имел небольшие владения около Нанта в Бретани, которые и должны были перейти по наследству к Абеляру как к старшему сыну. Однако Абеляр выбрал иной жизненный путь и, отказавшись от всех прав старшинства в пользу своих братьев, целиком отдался изучению философии.

Он покинул свою семью и родные места и превратился в так называемого ваганта, бродячего школяра, переходившего в поисках знаний из школы в школу. Так Абеляр добрался до Парижа и стал там учеником католического богослова и философа Гильома из Шампо, преподававшего философию в кафедральной школе.

Одни исследователи полагают, что это произошло уже в конце XI века, другие — относят данное событие к первым годам XII века.

Гильом очень скоро заметил способного юношу и выделил Абеляра из числа других своих учеников. Но хорошее отношение Гильома к Абеляру длилось недолго. Абеляр начал открыто и смело выступать против философской концепции своего учителя и вызвал этим большое недовольство с его стороны. Разрыв был неизбежен. Абеляр не только покинут кафедральную школу, но и решил открыть свою собственную, выбрав для этого Мелен, расположенный недалеко от Парижа.

Несмотря на противодействие Гильома, школа была открыта, и лекции нового магистра привлекли сразу же много учеников. Увидев это, Абеляр решил перебраться к Парижу еще ближе и перевел свою школу в Корбейль для того, чтобы чаще встречаться со своими философскими противниками — Гильомом и его учениками. Однако в результате тяжелой болезни, вызванной напряженными занятиями, Абеляру пришлось прекратить свою деятельность и на время уехать на родину.

Оправившись от болезни он опять возвратился в Париж (около 1108 года), возобновил свои старые споры с Гильомом из Шампо и одержал над ним решительную победу. Слава Абеляра как философа к этому времени настолько выроста, что преемник Гильома в кафедральной школе пригласил туда Абеляра для чтения лекции и сам стал его слушателем.

Гильом же переехал из Парижа в аббатство Сен-Виктор и лишь изредка наезжал в кафедральную школу ради надзора. Узнав о слабости, проявленной его преемником, Гильом поспешил заменить его (в качестве руководителя школы) другим своим учеником и вынудил таким образом Абеляра опять переехать в Мелен и открыть там новую школу.

Однако и на этот раз Абеляр пробыл в Мелене недолго. Собрав вокруг себя учеников, он вместе с ними вернулся в Париж и «раскинул, — как он выражался, — свой школьный стан» на холме Св. Женевьевы. Неизвестно, чем окончились бы на этот раз бесконечные диспуты Абеляра и его учеников с их противниками.

По семейным обстоятельствам, связанным со вступлением обоих его родителей в монастырь, Абеляр был вынужден вновь уехать на родину, а когда он вернулся в Париж (пробыв некоторое время в Бретани, а затем в Лане, куда он отправился с целью пополнить свое светское образование богословским), Гильома из Шампо в кафедральной школе Парижа уже не было. Назначенный епископом Шалона, он переехал в свою епархию (1113).

Абеляр получил возможность читать лекции в той же самой школе, из которой ранее был изгнан. В Париже, как и в других городах Северо-Восточной Франции, шла упорная борьба между представителями различных философских школ. Именно здесь, и именно в это время в средневековой философии сложились два основных направления — реализм и номинализм, последователи которых вступили друг с другом в ожесточенные столкновения.

Родоначальником средневекового номинализма был Росцелин, учитель Абеляра, а современный Росцелину реализм представлял Ансельм, архиепископ Кентерберийский, ученый наставник богослова Ансельма Ланского, ближайшим учеником которого являлся философский враг Абеляра — Гильом из Шампо.

Средневековый реализм получил свое наименование от латинского слова «rea» — «вещь», так как представители этой чисто идеалистической теории утверждали, что общие понятия (универсалии) обладают реальным существованием независимо от действительно существующего мира и до него. Доказывая таким образом и «реальность» существования объектов веры, средневековый реализм отвечал интересам католической церкви и находил с ее стороны полную поддержку. Учению реалистов номиналисты противопоставили учение о том, что все общие понятия и идеи (универсалии) — есть лишь слова или же наименования («nomia» — «имена») вещей, существующих действительно и предшествующих понятиям (отсюда и само наименование номинализма).

Следовательно, номиналисты резко противопоставляли общее частному и признавали за подлинную реальность один только мир индивидуальных вещей. Отрицание номиналистами независимого существования общих понятий несомненно расчищало почву для стремления к эмпирическим знаниям и в какой-то степени толкало последователей номинализма на путь материалистических выводов.

Церковь сразу же усмотрела опасность в учении номиналистов и на одном из церковных соборов (в Суассоне, в 1092 году) предала взгляды Росцелина анафеме и заставила его отказаться от философских занятий. Несмотря на это, философские взгляды Росцелина оказали чрезвычайно большое влияние на Абеляра, что и привело его к конфликту с представителем крайнего реализма — Гильомом из Шампо, правда, несколько видоизменившим свои взгляды в процессе споров и примкнувшим к умеренным реалистам.

Настойчивое стремление Абеляра опровергнуть учение реалистов неизбежно вело к столкновению с католическими ортодоксами и делало Абеляра весьма подозрительным и нежелательным магистром в их глазах.

Не меньшее раздражение со стороны церкви должно было вызвать и столкновение Абеляра с видным католическим богословом Ансельмом Ланским во время пребывания Абеляра в Лане. Школа Ансельма Ланского с начала XII века была одним из центров богословского образования. В ней воспитывались и обучались многие лица, занимавшие впоследствии видное место в католической иерархии. Можно сказать, что церковь гордилась школой Ансельма Ланского. Однако живой и критический ум Абеляра, специально приехавшего в Лан для того, чтобы прослушать курс богословия у столь известного теолога, не был удовлетворен хотя и красноречивыми, но бессодержательными и пустыми лекциями Ансельма Ланского.

Перестав посещать его школу, Абеляр объявил, что отныне он сам возьмется за толкование священного писания, ибо это доступно любому образованному человеку. Заявление Абеляра, так же как и то, что объявленные им лекции по богословию привлекли к себе очень большое количество слушателей и понравились им, вызвало ярость Ансельма Ланского и его ближайших учеников — Альберика Реймсского и Лотульфа Ломбардского.

Ансельм Ланский поспешил запретить Абеляру чтение лекций по богословию и изгнал его из Лана. Таким образом, столкновение Абеляра с Ансельмом Ланским по богословским вопросам привело к тем же самым результатам, что и философские споры Абеляра с Гильомом из Шампо.

Возвратившись в 1113 году из Лана в Париж, Абеляр возобновил чтение лекций по философии, причем слава его как магистра «свободных искусств» росла с каждым днем.

В кафедральную школу Парижа, где он преподавал, с разных концов Европы стекались ученики стремившиеся приобрести философские знания под руководством проставленного учителя, и постепенно, как признается сам Абеляр, он начал считать себя «владыкою в области диалектики».

Так, в неустанных научных занятиях и в непрерывном общении с многочисленными учениками, Абеляр провел пять наиболее спокойных и обеспеченных лет своей жизни. Роман с Элоизой, поистине замечательной девушкой своего времени, отличавшейся не только красотой и умом, но и редкой для того времени образованностью, нарушил спокойную жизнь философа, а внезапный и трагический конец этого романа привел Абеляра и Элоизу в монастырь (в 1119 году).

Элоиза, племянница парижского каноника Фульбера в момент своей встречи с Абеляром, в это время уже прославленным магистром, была еще совсем юной. Полюбивший ее Абеляр поселился в доме Фульбера и стал учителем, а затем и возлюбленным Элоизы. Однако любви Элоизы к Абеляру пытался воспрепятствовать Фульбер. Тогда спасаясь от гнева Фульбера, Абеляр перевез Элоизу к своей сестре в Бретань, и там Элоиза родила сына.

Затем она возвратилась в Париж и, уступая настойчивым просьбам дяди, вступила в брак с Абеляром, обвенчавшись с ним в одной из парижских церквей Это событие, согласно договоренности Абеляра с Фульбером, должно было оставаться в тайне, по-видимому, для того, чтобы Абеляр мог беспрепятственно продолжать чтение лекций в кафедральной школе Парижа.

Однако Фульбер желая восстановить доброе имя Элоизы, нарушил договоренность и стал повсюду рассказывать о заключенном браке, гневаясь на племянницу, категорически это отрицавшую. Абеляр вновь увез Элоизу из дома Фульбера и поместил ее временно в женский монастырь Аржантейль, где она когда-то воспитывалась.

Фульбер решил, что Абеляр насильно постриг Элоизу в монахини и, подкупив наемных людей, приказал им изувечить Абеляра, оскопив его. Вступив в монастырь Сен-Дени и несколько оправившись от пережитого потрясения, Абеляр, побуждаемый, как он сам говорит, настойчивыми просьбами клириков, через некоторое время удалился в одну из келий, расположенных вне монастыря, и вновь приступил к чтению лекций по философии и богословию, привлекших, как и ранее, множество учеников.

Возобновившаяся преподавательская деятельность Абеляра возбудила волнение церкви, и против Абеляра выступили ученики Ансельма Ланского — Альберик Реймсский и Лотульф Ломбардский. К этому времени и Гильом из Шампо и Ансельм Ланский уже умерли.

Враги Абеляра обвиняли его в том, что, несмотря на вступление в монастырь, он не прекратил занятий философией, хотя это и не подобает монашескому званию, а также в том, что он осмелился читать лекции по богословию, не получив на это предварительного церковного разрешения. Они требовали категорически запретить Абеляру вообще читать какие-либо лекции и добились созыва церковного собора для рассмотрения и осуждения «ошибочного учения» Абеляра.

В доказательство еретических взглядов последнего они ссылались на его богословский трактат, по-видимому, пользовавшийся у учеников Абеляра огромным успехом. Церковный собор был созван в 1121 году в Суассоне, духовенство которого отличалось фанатизмом. Оно доказало это и на Суассонском соборе 1092 года, осудившем учение Росцелина, и во время публичного сожжения представителей суассонской ереси в 1113 году.

Наиболее осторожные участники Суассонского собора пытались несколько отсрочить расправу над Абеляром, стремясь противопоставить ему самых опытных в диспутах богословов и предлагая перенести его дело на суд парижского духовенства. К сторонникам такого решения принадлежал, в частности, видный член «теократической партии», один из ближайших помощников Бернара Клервоского — Готфрид, епископ Шартрский.

Собор осудил взгляды Абеляра как еретические и принудил его публично предать свой собственный богословский трактат сожжению. После этого Абеляр был отправлен в монастырь Св. Медарда, славившийся строгой дисциплиной, и подвергнут в нем как бы заключению. Решения Суассонского собора произвели на него крайне тяжелое впечатление.

От глубокого потрясения, испытанного во время сожжения его книги, Абеляр не избавился уже до конца жизни. Возвратившись в монастырь Сен-Дени, Абеляр погрузился в чтение монастырских рукописей и провел за этим занятием несколько месяцев.

А затем для него вновь наступили беспокойные дни.

Основываясь на содержании одной из прочитанных рукописей, он вступил с монахами Сен-Дени в спор по поводу того, кого именно надо считать основателем их монастыря и, вызвав своими предположениями сильнейшее негодование с их стороны, был вынужден бежать из Сен-Дени и отдаться под покровительство графа Шампани. Начались длительные переговоры между Абеляром и аббатом монастыря Сен-Дени, в результате которых Абеляр, прибегнувший к поддержке видных членов королевского совета, получил, наконец, разрешение жить вне стен этого аббатства с условием — не подчиняться никакому другому аббатству, кроме монастыря Сен-Дени. Абеляр поселился в пустынном местечке, недалеко от Труа, на подаренном ему (каким-то оставшимся нам не известным владельцем) участке земли и с помощью одного из своих учеников выстроил небольшую молельню.

Однако уединенная жизнь Абеляра длилась недолго. Как только ученики узнали, где находится знаменитый учитель, они тотчас же двинулись вслед за ним, и вскоре в долине реки Ардюссона, близ воздвигнутой Абеляром молельни, выросла шумная и многолюдная колония, созданная явившимися туда школярами.

Выстроив себе хижины, они занялись обработкой полей и, снабжая своего учителя всем необходимым, усердно слушали его лекции. В занятиях и трудах прошли два мирных года (1122–1123).

Но это спокойствие кончилось, лишь только вести о новой школе распространились по Франции. Большое стечение школяров, готовых мириться со всевозможными неудобствами ради лекций учителя, который был только что осужден на церковном соборе, не могло не встревожить церковь, тем более что ардюссонская школа существовала вне всякого контроля с ее стороны. На борьбу с Абеляром на этот раз выступили два наиболее видных представителя «теократической партии» — Бернар Клервоский и Норбер, из которых первый превосходно знал обо всем, что происходило в ардюссонской колонии, ибо монастырь Клерво, основанный Бернаром в 1115 году в долине реки Об, находился недалеко от местопребывания Абеляра.

В состоянии паники и растерянности стал ожидать Абеляр нового удара, как только до него дошли слухи о том, что Бернар и Норбер замышляют против него нападение. Когда Абеляр, впав в отчаяние, уже начал обдумывать план бегства из «христианского мира» к мусульманам в Испанию, он получил неожиданное известие из Бретани о том, что братия находившегося там монастыря Св. Гильдазия, по-видимому, прельщенная славой своего земляка, избрала его аббатом. Стремясь укрыться от нависшей над ним угрозы, Абеляр не раздумывая покинул свою ардюссонскую школу и переехал в Бретань (1126).

Задача, которую ставил перед собою Бернар Клервоский на данном этапе борьбы с Абеляром, была достигнута его последняя школа закрыта, а тесные связи с учениками на долгое время прерваны. Но самому Абеляру его переезд в Бретань не принес спокойствия. Совершенно не подготовленный к роли руководителя монастырской братии, он очень быстро испортил с ней отношения и бежал из монастыря Св. Гильдазия, бросив его на произвол судьбы.

В каком месте Бретани скрывался в последующие годы Абеляр и как он провел их, нам неизвестно. Достоверно лишь то, что, бежав из монастыря, он написал свою удивительную автобиографию — «История моих бедствий». Задумав вернуться из Бретани в Париж (что и было им выполнено в 1136 году), Абеляр, по-видимому, решил обратиться с подробным рассказом о бедствиях своей жизни ко всем тем, кто мог оказать ему помощь в предстоящей борьбе с врагами или просто выразить сочувствие. Поэтому, поведав в «Истории моих бедствий» о коварных, завистливых и невежественных противниках, обрисовав в самых черных красках монахов тех монастырей, в которых ему довелось жить, и в то же время подробно описав свою прежнюю плодотворную деятельность в качестве магистра «свободных искусств», Абеляр переслал свое сочинение друзьям, после чего оно и распространилось по всей Франции.

Но надежды, которые Абеляр возлагал на «Историю моих бедствий», оправдались лишь отчасти. Несомненно, что автобиография Абеляра напомнила лицам, заинтересованным в слушании его лекций, о его существовании, возбудила новую волну сочувствия к его тяжелой судьбе среди учащихся и магистров городских нецерковных школ и в какой-то степени восстановила порванные связи между Абеляром и школярами. Но, с другой стороны, автобиография Абеляра вызвала волнения и в лагере его врагов, вновь привлекла к нему внимание деятелей «теократической партии» и не только не оградила Абеляра от их преследований, но и безусловно ускорила его вторичное осуждение. Для того чтобы понять это, достаточно ознакомиться с содержанием автобиографии Абеляра.

Как бы дополнением к «Теории моих бедствий» служит переписка между Абеляром и Элоизой. Особенный интерес, безусловно, имеют послания Элоизы, написанные ею в то время, когда она уже была аббатиссою женского монастыря, основанного там, где некогда находилась ардюссонская школа Абеляра.

Возвратившись из Бретани в Париж, Абеляр вновь поселился на холме Св. Женевьевы, где когда-то, еще в период борьбы с Гильомом из Шампо, имел свою школу, и вновь начал читать лекции по диалектике. Как и раньше, лекции Абеляра пожелало посещать большое количество слушателей, и его школа опять стала центром публичного обсуждения богословских проблем, рассматриваемых с философской точки зрения. Открытие новой школы и возобновившаяся преподавательская деятельность Абеляра вызвали немедленную реакцию со стороны церкви, которую больше всего тревожила многочисленность учеников, собравшихся вокруг осужденного ею учителя.

Однако церковь тревожило не только личное общение Абеляра со школярами. Еще большее беспокойство с ее стороны вызывало то, что ученики Абеляра, и прежде всего ваганты, распространяли его сочинения не только во Франции, но и в Италии, и в Англии. По-видимому, немалую роль в особенной популярности Абеляра в эти годы сыграла «История моих бедствий».

Наибольшей известностью среди школяров и магистров «свободных искусств» в это время пользовались такие произведения Абеляра, как «Диалектика», «Введение в теологию» (которое в письмах Бернара и его друзей именовалось просто «Теологией»), «Этика» или трактат «Познай самого себя», а также «Да и Нет». Эти книги читались и переписывались, и таким путем взгляды Абеляра популяризировались все больше.

Но каковыми же были эти взгляды?

В произведении «Диалог между философом, иудеем и христианином» Абеляр проповедует идею веротерпимости. Он доказывает, что каждая религия содержит в себе зерно истины, поэтому христианство не может считать, что оно единственно истинная религия. Только философия может достичь истины; она направляется естественным законам, свободным от всевозможных священных авторитетов. Этот закон — совесть.

Этические воззрения Абеляра изложены в двух произведениях — «Познай самого себя» и «Диалоге между философом, иудеем и христианином». Они находятся в тесной зависимости от его теологии. Основной принцип этической концепции Абеляра — утверждение полной моральной ответственности человека за свои поступки — как добродетельные, так и греховные. Деятельность человека определяется его намерениями. Сам по себе ни один поступок не является ни добрым, ни злым. Все зависит от намерений. Греховный поступок — такой, который совершен в противоречии с убеждениями человека.

В соответствии с этим Абеляр полагал, что язычники, которые преследовали Христа, не совершали никаких греховных действий, так как эти действия не находились в противоречии с их убеждениями. Не были греховны и античные философы, хотя и не являвшиеся сторонниками христианства, но действовавшие в соответствии со своими высокими моральными принципами.

Абеляр подверг сомнению утверждение об искупительной миссии Христа, которая состояла не в том, что он снял грех Адама и Евы с рода человеческого, а в том, что он был примером высокой морали, которой должно следовать все человечество. Абеляр полагал, что человечество унаследовало от Адама и Евы не способность к греху, а лишь способность раскаиваться в нем. Согласно Абеляру, божественная благодать нужна человеку не для осуществления добрых поступков, а в качестве награды за их осуществление.

Наибольшую ярость церкви вызывали не богословские «заблуждения» Абеляра, а его отношение к вопросу о разуме и вере, о разуме и церковных «авторитетах» и, наконец, его оценка античной философии и светского знания. В условиях широкого распространения народных ересей и роста освободительного движения городов антиавторитарные тенденции Абеляра казались церкви весьма опасными. Общий дух учения Абеляра делал его в глазах церкви наихудшим из еретиков.

Инициатором нового церковного собора стал Бернар Клервоский. Сразу же образовалась сплоченная группа из самых воинствующих элементов католической церкви. Собору, который открылся в Сансе в начале июня 1140 года, предшествовала большая подготовительная работа. Для участия в суде над Абеляром в Сане съехалось многолюдное общество. На этот раз против опасного для церкви магистра объединились самые видные представители «теократической партии». Наряду с представителями высшего духовенства на Сансский собор прибыли также король Франции Людовик VII, граф Шампани и граф Невера со своими свитами, многочисленные аббаты и клирики, а также школьные магистры из городов, по-видимому рассчитывавшие на то, что между Абеляром и Бернаром Клервоским на соборе развернется диспут, как об этом повсюду рассказывал сам Абеляр перед приездом в Сане.

Однако этим надеждам не суждено было сбыться, ибо уже накануне открытия собора состоялось предварительное совещание участников собора (соединенное с пиршеством), где было предрешено осуждение Абеляра. Официальное открытие собора состоялось на следующий день, причем события развернулись не совсем так, как это было задумано Бернаром Клервоским. Когда Абеляр появился перед своими «судьями» и Бернар, выступавший в роди официального обвинителя, начал громко оглашать те «еретические» главы из сочинений Абеляра, которые уже были рассмотрены и осуждены на предварительном совещании, Абеляр прервал чтение и, заявив, что он апеллирует к папе, покинул собор вместе со своими сторонниками. Участники собора осудили сочинения Абеляра и обратились к папе с посланием. Они просили у Иннокентия II осуждения еретического учения Абеляра на веки вечные, беспощадной расправы с теми, кто это учение поддерживает, полного запрещения Абеляру писать и преподавать и, наконец, повсеместного уничтожения книг Абеляра, где бы они ни были найдены. Папа выполнил все эти просьбы.

Почему же Абеляр покинул собор, не пожелав выступить? Неужели Абеляр растерялся и, будучи крайне неуверен в своих силах, решил уклониться от диспута?

Когда Абеляр ехал на собор, он надеялся на возможность вступить в спор со своим главным врагом и легко разбить его, поскольку ему было известно о невежестве Бернара в области философии. Однако, приехав в Сане и узнав о составе своих «судей», а также о предварительном совещании «отцов» собора, уже осудивших его взгляды, Абеляр понял, что его ожидает простое повторение Суассонского собора. Так как лицо, обратившееся к папскому суду, не могло быть подвергнуто наказанию по приговору церковного собора, Абеляр ухватился за эту соломинку и апеллировал к папе. Письма Бернара Клервоского, посвященные Сансскому собору, воссоздают картину расправы над неугодным церкви магистром.

Свободомыслие Абеляра, дерзнувшего низвести теологию на уровень обычного школьного предмета, пугало Бернара именно потому, что оно находило сочувственный отклик у многочисленных слушателей преследуемого церковью философа.

Итак, папа римский своим рескриптом подтвердил решение суда. Такой поворот событий вконец сокрушил философа. Больной и надломленный, он отрекается в письме к Элоизе от всех своих прежних взглядов и удаляется в монастырь Клюни.

Два последних года своей жизни Абеляр пользуется приютом Петра Достопочтенного, аббата Клюнийского монастыря, противника Бернарда Клервоского.

В 1141–1142 годах Абеляр написал «Диалог между Философом, Иудеем и Христианином». Он считается последним произведением Абеляра, написанным перед смертью после примирения с Бернардом Клервоским.

Абеляр умер 21 апреля 1142 года Элоиза узнала об этом из письма Петра Достопочтенного. Она перевезла прах Абеляра в Параклет и там предала его земле.

В 1163 году Элоиза скончалась, причем в том же возрасте, что и ее возлюбленный Она была погребена с Абеляром в одной могиле. Ныне их останки покоятся в Париже на кладбище Пер-Лашез.