"Очерки неформальной социотехники" - читать интересную книгу автора (Кордонский Михаил, Кожаринов Михаил)

Эволюция ролевых игр


Рассказывает Дядя Слава — Вячеслав Рожков, Москва

Мы, «старики», помним и ощущаем на собственной шкуре всю эволюцию ролевых игр. Началось всё с Хоббитских Игрищ 1990–1991 гг. До 95 года в ролевом сообществе была эпоха романтического толкиенизма, тогда все играли и горели этим.

К романтическому периоду относится массовое литературное творчество, поэзия и песни. Те песни, которые были написаны в начале 90-х в ролевой среде их поют до сих пор, часто утратив имя автора. С современными песнями уже всё не так. Чем ближе к сегодняшнему дню, тем меньше «народных» песен.

Доминировала командная игра с обязательной войной, но отношения были в тусовке очень дружественные. Внутри команд все стояли друг за друга горой. Индивидуальной игры, где персонаж может пойти наперекор команде, почти не было.


Начало явной фазы подъёма

с 1990-91 гг. До того была скрытая фаза подъёма, в рамках которой действовал Инкубатор и оттачивался будущий транслятор движения. Интересно, что для внешнего наблюдателя движение начинается от Хоббитских Игрищ — выход на «неформальную историческую сцену», это и есть начало явной фазы подъёма. Описание ведущего императива «все стояли друг за друга горой» почти совпадает по психотипу с гумилёвской характеристикой. Также типичны характеристики эмоционального подъёма и творческая атмосфера. Позже, начиная с акматической фазы, авторство песен будет строго отслеживаться, набирая очки в негласном рейтинге и подчёркивая индивидуальность. В эпоху подъёма это было не важно.

Потом индивидуальная игра вытеснила командную. С 1995 до 2000 года был индустриальный период. Игры становятся уже достаточно массовым и распространённым явлением. Мастера ролевых игр, встречаясь на конвентах, обмениваются техническими приёмами и опытом моделирования того или иного явления. Общение внутри сообщества информационно насыщенное, но уже не столь эмоциональное. Отношения из дружеских переросли, скорее, в партнёрские.

С точки зрения сюжетной период с 1995-го по настоящее время крайне богат. Сыграны практически все культуры земной цивилизации: Европа, Древний Египет, Арабский Восток, Китай. Особой популярностью у ролевиков пользуются средневековые Ирландия и Япония. Ещё активную игровую деятельность ведут поклонники Starwars и творчества Лоис Буджолд.

К концу века появились ещё и техногенщики, которые играют преимущественно в войны современности или киберпанк. Это течение совершенствует моделирование огнестрельного оружия.

Игры стали технологией. Причём начали конкурировать несколько школ: появились сторонники одних и других. Но все порой скатывались к явному перебору в рамках своих жанров. На «Хоббитских Игрищах», например, было 40 видов чипов, мастер сидел и целый день резал, стриг их ножницами и раздавал. А те, кому хотелось играть, те прятались от мастеров и играли.

Чип это кусочек бумаги, который символизирует ресурс. Например, для выпуска в игру меча требуется чип железа. Чтобы не умереть от игрового голода, требуется чип еды. В мистериальной школе чипов не было, там все были «в духе» от эмоциональной накачки. Но это просто другая технология, которая, впрочем, также быстро стала индустриальной.

С 1995 года акматическая фаза. Нарастает разнообразие, появляются различные субдвижения, происходит бурный рост численности. Императив сменился. Теперь во главе угла стоит индивидуальная игра, подчёркивание личной самости.

После 2000 начали оформляться течения и антитечения совсем другого толка. Раньше просто нарастало разнообразие, теперь же появилась какая-то очень жёсткая конфронтация. «Файтеры» любители боевых действий, чаще всего исторического фехтования, совершенствовались, постепенно превращаясь в реконструкторов. «Толчки» это якобы социально неадаптированные толкиенисты, эскаписты. Противоположностью толчку является весь из себя социально адаптированный реконструктор, который потратил 1000 долларов на доспех, дерётся стальным оружием и говорит: «Да вы, толчки! Что это за игра, когда вы друг друга деревянными мечами гладите?!»

Наконец «гопники» это хулиганьё, народ, который ездит на игры побухать и подраться не на мечах, а просто нажрутся и идут всем морды бить.

В такой трактовке и толчок, и реконструктор, и гопник это модели, абстракции из комикса. В реале этих крайностей не существует. Слово «толчок» сначала тоже было просто ругательством, а потом и это значение потеряло, народ заявляет, что, мол, вот мы толчки.

В 97–99 годах возникли «грибные эльфы». На их сайте antirpg.spb.ru появилось несколько ярких статей, выстроенных в связную идеологическую платформу Анти-РПГ: «Ролевики неполноценные люди, с ними надо бороться и очищать от них мир». На одних ругательствах не остановилось, были и вполне физические действия. Приезжали команды гопников, бухали водку, портили игры, гоняли народ, и это было заразно. Приличные люди на Поганище (другое название Эгладорской (13) московской тусовки) говорили: «Поехали толчков бить: в Измайлове наведём порядок, на Филях наведём порядок, покажем этим толчкам, где раки зимуют» На форумах шла настоящая война. В Петербурге грибные и Моргили охотились за эльфами, тамошнее Поганище опускали. В 2003 году было такое обострение, что я думал, что всё, трындец ролевому движению.

С 1998-99 гг. движение переходит в стадию надлома. Ширится конфронтация разных направлений, которая доходит порой до очень жёстких форм. Время надлома продолжалось около трёх-пяти лет (в зависимости от региона).

Но в 2004–2005 году течения нашли между собой компромисс грамотное сочетание боевых и игровых реалий на игре. Самые злобные и яркие команды гопников распались. На современных массовых играх, а они бывают по 1,5–3 тысячи человек, есть и ролёвка, и боёвка, которая под влиянием реконструкторов сильно ужесточилась. Файтерам должна быть работа для них мастера проектируют армии и войны. У них есть армия, они подрались всласть, устроили бугурт.

«Бугурт» столкновение в железных доспехах с серьёзным оружием в полный контакт. Дерутся не по количеству хитов, а до тех пор, пока не упадёт человек. Упал, выполз, или прикрылся щитом, а над тобой дерутся дальше.

В то же время другой народ на тех же играх заморачивается культурой и философией. Мастера скучным голосом заявляют, что вот мы играем по Китаю XV века, и народ сидит, добросовестно зубрит литературу, готовит исторические исследования в электронном и печатном виде. Произошёл качественный сдвиг в сторону культуры.

В 2005 году пришло очень много совсем новых молодых ребят. Если раньше на играх была обычная проблема недозаезда, то теперь есть проблема перезаезда приезжает больше народу, чем заявилось. Произошёл новый всплеск песенной культуры. Ролевики по-прежнему порождают талантливые произведения, но теперь эти творения имеют авторов, это уже не «народные песни». И уже много лет не появляется «хитов», которые пела бы вся страна.

Движение перешло в фазу инерции. Страсти эпохи надлома поутихли. Инициативу перехватили стабилизаторы-администраторы, которые возродили технологичность процесса, но новые направления уже не фиксируются, появление новых мастерских Школ не отмечается. То же и с песнями. Характерно также ехидное упоминание рассказчика «о скучном голосе» мастера-стабилизатора. Снова начался рост Игр, всё-таки время инерции благополучное время. Изменился и императив игроков. В движении появилось много философов и культурологов. Тому же процессу способствовал рост среднего возраста ролевика и соответствующий сдвиг фаз на «Лестнице Странников» (см.)в сторону парадоксалов и синтеза. Время инерции благоприятно для обобщения и мемуарных/культурных традиций. Еретики вытеснены на периферию движения и не особенно заметны.

С 2004-го осенью, зимой и весной начали проводиться отдельные балы и турниры. Набрали силу также любительские театры, которые сегодня ставят серьёзные спектакли и авторские мюзиклы («Жанна д’Арк», «Нотр-Дам»). Если раньше такая творческая деятельность ограничивалась ролевой тусовкой и демонстрировалась прежде всего на конвентах, то в 2004 она выплеснулась за её пределы. Многие ролевые менестрели начали давать концерты во вполне цивильных учреждениях.

В ролевых играх достойное место заняла фоновая деятельность. Это всевозможные игровые услуги кабаки и кофейни, швейные и ювелирные мастерские, газеты, фотостудии, свадебно-похоронные обряды и, конечно, любительские театры. Чипы ушли в прошлое, так как нет более необходимости моделировать ресурсы. В качестве сюжетной основы в моду вошли 19 и 20 века.

В РИ-среде активно обсуждается идея социализации сотрудничества с обществом в различных формах.

Можно сказать, что ролевые игры это вид самодеятельного искусства, стихийная форма дополнительного образования. Человек чему-то научился на играх, он за счёт этого может стать лучшим учителем, инженером, журналистом, актёром. Нередко от нас люди уходят в политтехнологи.

В плане перспектив движения я пессимист. Экономически ролевые игры колеблются вокруг нуля, заработать и жить на них нельзя мы считали, нет такого бизнес-плана. Инфраструктура вокруг игр коммерциализируется, например, изготовление оружия, костюмов. Но не сама игра. Чтобы сделать нечто коммерческое, нужно отказаться от принципов ролевого движения, тогда это будут уже не ролевые игры, а что-то другое. А люди, которые захотят чего-то другого, отколются и уйдут в другие места. Скорее всего, мы уйдём в фазу длительного угасания, а может, останемся примерно в нынешнем виде длительное время без развития.

Не используя терминологии Гумилёва и Тойнби, рассказчик, тем не менее, прогнозирует в будущем наступление «мемориальной фазы» для движения в целом в его сегодняшних формах и «уход» еретиков для синтеза чего-то, отличного от существующих ныне форм, другими словами смену базового транслятора.