"Зимняя девочка" - читать интересную книгу автора (Иванов Сергей Анатольевич)

Будущий полярный летчик

Пасмурный ноябрьский денек стоял в ожидании вечера. Огромная церковь впереди, как говорят, самая большая в Москве, бледно светилась сквозь хмурь синим, белым и золотым. А за церковью, еще немного пройдешь, — высокая ограда, и там в глубине, среди деревьев, стоит двухэтажный дом — старинный, с большими старинными окнами, со старинным балконом, сделанным из черных чугунных кружев. И название у дома старинное: особняк. В нем как раз и есть библиотека имени Пушкина.

Перед тяжелой железной калиткой Таня остановилась.

— Ладно, хватит тебе, — сказал Гришка. — Не ходи!

Она снова ему не ответила. Стояла и смотрела на дом, который ей очень нравился своей старинной красотой. Только было видно, что он очень устал. Но если б ему сделали ремонт, он бы сразу вздохнул с облегчением, смог бы отдыхать по ночам, а не стоять, сжавшись из последних сил, как ему приходилось теперь.

«Жалко, что я здесь никогда не бывала», — подумала Таня. И вдруг — словно совсем ни с того ни с сего: «Жалко, что я здесь никогда больше не буду!»

Сразу сердце у нее заболело. Так, наверное, болит у бабушки, когда в квартире начинает пахнуть валокордином. И Таня крикнула себе: «Нет, буду, нет, буду!» — тоже вроде лекарства. И скорее пошла к дому, в то же время стараясь поздороваться с каждым деревом. Сзади она слышала Гришкины торопливые и нерешительные шаги: боялся. А все-таки шел!

Таня вбежала на крыльцо, быстро оглянулась:

— Дальше не ходи.

Открыла дверь — тяжелую, на упрямой пружине. Но стоило с нею потягаться: перед Таней была прямая белая лестница. И в конце ее, наверху, как вельможа или даже как сам царь, стояло неподвижно огромное, с полу до потолка, ясное зеркало в черной раме. Хотелось пройти эту лестницу не спеша, словно ты — Снежная Королева… От этой мысли Таня почему-то вздрогнула и через ступеньку помчалась по лестнице — как в школе, когда опаздываешь из буфета на урок.

Так она и влетела в читальный зал, лишь тенью мелькнув в прекрасном зеркале. И сразу оказалась перед деревянным барьерчиком, за которым стояла женщина с тонкими накрашенными губами и взглядом, который как примагнитится к тебе, так не вырвешься. И еще было понятно, что она курит.

— Я нашла книгу. — Таня положила «Мертвые души» на конторку.

Женщина хотела сказать, что сюда не входят в верхней одежде… Да и ноги, наверное, эта девочка забыла выте… Но увидела книгу!

— Где же ты нашла ее?!

«А зачем ей — где?» И ответила:

— В сквере, там, возле церкви.

Женщина нервно и бережно полистала книгу. А взглядом ни на миг не отпускала Танины глаза.

— Видишь ли… Тут нет следов ни дождя, ни снега.

— Значит, я вам не скажу! — Тане стало нестерпимо жарко. Она скорее стянула шапку, расстегнула пальто.

— Так, может, это ты ее… отсюда потеряла?

— Я здесь первый раз! — И вдруг добавила: — А больше никогда не приду!

— Интересно… Книги, что ли, не любишь?

Нет, она любила, именно любила, книги, и библиотеку эту, и людей на улице, и машины, и всю Москву, и всю жизнь.

— Что же ты молчишь?

— Я уезжаю.

— Далеко?

— Я не могу вам сказать… Я, вернее, не знаю.

— Странная ты девочка. Только не гордись этим. «Странная» еще не значит «хорошая»… Теперь ты мне должна сказать; кто? — Она постучала ногтем по кожаному переплету «Мертвых душ».

— Зачем же я вам скажу?

— Затем, что он снова может украсть.

— Не украдет!

В последний раз Таня услышала отголосок разговора, который тихо выползал из не читанной ею книги. Потом она вновь мелькнула мимо зеркала, сбежала по лестнице, по которой надо ходить медленно. Навалилась на дверь… Гришка ждал ее, стоя под крыльцом, как часовой.

«Хотя бы побуду немного в этом саду», — подумала Таня. Направо от главной дорожки шла еще одна, узенькая. Она останавливалась у припорошенной снегом клумбы, посреди которой торчали забытые почерневшие цветы и просвечивала замороженная трава. «Еще оживеешь», — подумала о ней Таня и села на лавочку, покрытую снежной бумагой. Гришка стоял напротив нее.

— Нужно, чтобы я все тебе рассказала?

— Нет! — Он так замотал головой, как будто правда этого не хотел.

— А что?

— Ничего… просто… Давай я тебя буду встречать после школы?

«Я хочу, чтобы Вадим…» Но сказала:

— Зачем?

— Ты что? Глупая? — Он в первый раз улыбнулся спокойно. И губы его то ли заморозились, то ли просто перестали болеть.

— А потом что? — спросила Таня. — Жениться, да?

Он что-то стал говорить — такое, совсем не интересное: «Ну ты даешь! Полный обвал…»

А Таня увидела этого Гришку взрослым. Ему говорят:

«Ты бы, Григорий Иванович… Совсем-то с ума не сходи! Тебе, брат, ведь уже тридцать пять квакнуло…»

А он отвечает: «Найду, понятно вам? Все равно я ее найду!»

И потом его бесшумный вертолет скользит, едва не задевая лапами зеленые ледяные верхушки. А Таня, спрятавшись за торосом, смотрит, как он летит и кружит — сперва где-то рядом, а потом улетает, улетает…