"Спенсервилль. Книга 2" - читать интересную книгу автора (Демилль Нельсон)ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯОни въехали в Спенсервиль, и Чак заметил: – Смотри-ка, полицейский участок! Занятное совпадение, правда? Я хочу сказать, надо же было вам прилететь из самого Нью-Йорка и оказаться вдруг именно там, где произошло это похищение. А городишко неплохой. И где тут контора этого юриста? – В здешнем его доме. Сверни вон там. Кит показывал дорогу, и несколько минут спустя они уже оказались в северной части города, на Вильямс-стрит. Кит был уверен, что Энни и Клифф Бакстер отнюдь не сидят сейчас дома, пытаясь выяснить и исправить свои взаимоотношения. Они были в уединении, а Вильямс-стрит уж никак нельзя было считать уединенным местом. Они проехали мимо дома Бакстеров; на дорожке перед домом стоял белый «линкольн», но не было никаких признаков ни того, что дома кто-то есть, ни внешнего наблюдения за домом. – Останови-ка здесь, – сказал Чаку Кит. Тот подъехал к тротуару и остановился. Не исключено, что полиции Спенсервиля уже было известно о побеге Кита Лондри из госпиталя, и если это так, то, очевидно, первым делом они должны были предположить, что Лондри постарается побыстрее выбраться за пределы штата. Однако вторым предположением полиции вполне могло стать, что он попытается вернуться в Спенсервиль, хотя, конечно, они и не ждут его тут так рано. Но все-таки местная полиция будет настороже, не исключено, что они заглянут и к нему на ферму. Кит, однако, был твердо уверен, что есть два места, где полиция уж точно искать его не будет: в собственном полицейском участке и в доме Бакстера. – Вернусь минут через десять, – сказал Кит. Он взял дипломат, вышел из машины и направился к дому Бакстеров. Утро было прохладным, и на террасах других домов, да и на улице не было видно ни души. Кит прошел по дорожке и, миновав крыльцо, направился к задней двери дома. Если из соседних окон кто-то за ним наблюдал, то синий официальный костюм и дипломат в руке должны были оставить у них впечатление, что вполне респектабельный человек пришел по каким-то делам. В задней части двора стояла собачья конура, но самих собак не было видно. Кит подошел к заднему крыльцу, открыл экранную дверь и попытался повернуть ручку замка, но основная дверь оказалась заперта. Он искоса посмотрел направо, налево, на окна соседних домов, но за высокими и густыми живыми изгородями никого не было видно. Придерживая экранную дверь ногой, Кит вышиб углом своего дипломата одно из нижних стекол в двери, просунул руку, открыл замок изнутри, быстро проскользнул в дом и прикрыл за собой дверь. Он осмотрел кухню, отметив царившие там чистоту и порядок. Потом заглянул в холодильник: там было почти пусто. Обычно в доме, где живет семья, холодильник бывает полон – стало быть, Бакстеры уехали и в ближайшее время возвращаться не собирались. Кит открыл дверь в полуподвальный этаж и спустился вниз. Там он отыскал комнату Бакстера и зажег свет. Со стен на него смотрели несколько десятков звериных голов, однако стеллаж, способный вместить дюжину ружей, был совершенно пуст. Кит снова поднялся наверх и заглянул в столовую и гостиную, отметив, что и там везде были чистота и порядок. Он также заглянул в стоявший в прихожей шкаф верхней одежды: там висели длинное мужское пальто, форменная полицейская шинель и два женских пальто. Не было ни обычной повседневной одежды, ни курток, рассчитанных на холодную погоду. Он поднялся на второй этаж и заглянул в спальни детей, а потом в ту комнату, что, видимо, выполняла в доме функцию кабинета. Он зашел сюда, осмотрелся, выдвинул и закрыл несколько ящиков стола. В одном из них лежало несколько карточек на служебные телефонные переговоры. Кит взял карточки, потом вышел из комнаты. Он нашел спальню хозяев и проверил содержимое стенных шкафов там. На вешалках висели только выходные костюмы и платья, а вся повседневная одежда и обувь, какие должны были быть в доме, исчезли. В шкафу Бакстера лежали четыре аккуратно сложенных комплекта формы – два летних и два зимних, а также форменная обувь, несколько фуражек и ремни. Ящики комода были выдвинуты, белья в них оставалось очень мало. Кит догадывался о том, куда они скорее всего отправились, и, судя по взятым с собою вещам, Бакстер собирался пробыть там долго, а может быть, и вообще переселиться туда. Но гораздо важнее было иное: отсутствие в доме вещей Энни указывало на то, что она жива и что Бакстер не собирался лишать ее жизни. Кит зашел в примыкавшую к спальне ванную комнату и увидел раскрытую аптечку. В раковине валялось окровавленное полотенце, сама ванна тоже была заляпана пятнами крови, а на полке над раковиной лежал бинт и стояла коробочка с марлевыми тампонами и пузырек с йодом. На полу валялись коричневые форменные рубашка Бакстера и брюки, покрытые пятнами высохшей крови. Да, еще бы на дюйм в сторону и на полдюйма глубже, подумал Кит, и я бы перерезал ему бедренную артерию. А еще лучше было бы, если бы мы тогда добрались в аэропорт Толидо часом раньше: могли бы теперь быть уже в Вашингтоне. А если бы он не ездил в четверг на эту встречу с Эйдером, то сегодня они с Энни были бы уже в Риме. Ну и так далее. Но сейчас уже бессмысленно проигрывать в уме все эти варианты и сожалеть о неудаче: самое главное, что они с Энни живы, и судьба дает им еще один шанс оказаться вместе. Кит поднял с пола перепачканные кровью брюки Бакстера и вернулся назад в спальню хозяев дома. Как и в большинстве домов в этой местности, во внутреннем облике дома Бакстеров было нечто деревенское – дубовая мебель, плетеные коврики ручной работы на полу, ситцевые занавески на окнах, засушенные цветы в вазочках. До Кита вдруг только сейчас дошло, что, несмотря на свое неудачное замужество – а может быть, и чтобы как-то скрасить его, – Энни уделяла дому массу времени и сил: об этом говорили многочисленные мелкие детали, придававшие дому тепло и уют. Видимо, подумал Кит, она занималась этим из чувства гордости или потому, что ощущала необходимость создать нормальную домашнюю атмосферу для детей, для своих друзей, но наверняка в какой-то степени еще и потому, что тосковала по такому браку и такой жизни, в которых было бы место настоящему семейному очагу, атмосфере домашнего мира, покоя и взаимной заботы, которые она могла бы создать. От всех этих мыслей Киту почему-то стало очень грустно, и он расстроился. Он понимал, что ему нет никакой необходимости торчать сейчас в этом доме: риск, связанный с пребыванием здесь, намного перевешивал ценность любой информации, которую он мог бы тут почерпнуть. Но он испытывал какую-то потребность прийти сюда, подсмотреть, увидеть самому, как жили Клифф и Энни Бакстер, те два человека, что сильнее всех других вторглись в его собственную жизнь и так глубоко повлияли на нее. Когда они с Клиффом учились в одной школе, Бакстера ни разу не приглашали в дом Лондри. А теперь вот, не так давно он сам залез в него, и это вторжение показалось Киту даже худшим, более вопиющим и возмутительным оскорблением, чем то, что потом Бакстер спалил ферму, и даже чем то, что произошло в мотеле. Кит не собирался сейчас поджигать дом Бакстеров, заполненный вещами Энни и ее детей. Но он чувствовал, что должен оставить после себя какое-то доказательство своего пребывания здесь, какой-то символ, знак презрения, – пусть даже Клифф Бакстер этот знак и не увидит: Кит твердо решил, что в этот дом Бакстер никогда уже не вернется. Но ему хотелось оставить такой знак просто для себя – и для протокола. Кит отступил на несколько шагов в сторону и посмотрел оценивающим взглядом на дело своих рук. В гостиной в кресле-качалке сидела набитая простынями и полотенцами окровавленная форма Бакстера, и прямо из воротника полицейской рубашки торчало чучело – голова волка. Кит убеждал себя, что он не свихнулся, что от полученных ударов по голове у него не поехала крыша. Но все же он стал теперь в чем-то другим человеком, не таким, каким был до того, как Клифф Бакстер вломился в дверь их номера в мотеле. Кит стоял и молча смотрел на венчавшую костюм полицейского волчью морду. На какой-то момент белые клыки и остекленевшие глаза словно загипнотизировали его, и Кит понял: чтобы убить такого зверя, надо самому в чем-то стать им. Он ощущал, как светлая часть его души будто исчезает, тает, сердце его ожесточается и из каких-то глубин в нем тоже поднимается волк. – Раздобыли, что хотели? – спросил его Чак. – Да. – Теперь в Лиму? – Сперва заедем еще в пару мест. Кит снова стал показывать дорогу, и скоро они были уже у черты города, на стоянке возле ряда магазинов. Кит достал из кармана шестьдесят долларов и протянул их Чаку: – Держи пока. – Да ладно, Джон. Я знаю, вы не обманете. – Не зарекайся и держи, раз дают. – Кит положил деньги на приборную доску. – Сходи, купи себе что-нибудь поесть. Мелочи у тебя нет? – Найдется. – Чак высыпал ему почти пригоршню разных монет, и Кит вылез из машины и направился к телефону-автомату, а сам Чак тем временем пошел в магазин. Кит достал из кармана одну из телефонных карточек и набрал номер. Физически он чувствовал себя ненамного лучше, чем раньше, но морально он приободрился: теперь он точно знал, что Энни жива, хотя старался и не думать о том, какие испытания выпали сейчас на ее долю. – Алло? – Терри, это я. – О Господи! Кит, Кит, вы где? – На дороге. Где Энни? – Не знаю. Они вернулись в Спенсервиль, она мне позвонила и сказала, что они на какое-то время уезжают, чтобы побыть одним и обо всем переговорить. Сказала, что едут во Флориду. Кит понимал, что те вещи, которые они с собой взяли, во Флориде были бы не к чему. – А судя по голосу?.. – Я чувствовала, что все ее слова сплошная неправда. Черт возьми, он мог просто приставить ей пистолет к виску. С этого негодяя станется. Я позвонила в нашу местную полицию, но они заявили, что не могут ничего предпринимать, не имея доказательств, и посоветовали мне обратиться в полицию Спенсервиля… – Я знаю. Терри, послушайте, я ее обязательно найду и привезу. Куда, по-вашему, они могли поехать на самом деле? – На Грей-лейк. – Я тоже так думаю. Она не пыталась дать это понять по телефону? В трубке повисло молчание, потом Терри проговорила: – Да, она говорила что-то… что-то насчет того, что они поедут через Атланту[11], а я потом вспомнила, что есть и еще одна Атланта: центр округа Монморенси в Мичигане, по пути на Грей-лейк. Мне кажется, они поехали именно туда, но я им звонила несколько раз и натыкалась только на автоответчик. Так что я не знаю… – Да. Я думаю, они именно там. – Ларри хотел туда съездить… – Ни в коем случае. Бакстер вооружен и очень опасен. Я сам этим займусь, через тамошнюю полицию. – Полиция ничего не станет делать, Кит. Энни его законная жена. Они мне все время об этом твердили. – Оставьте это мне. – А что произошло? Я думала, вы уже садились в самолет… – Долгая история, но если коротко, то полиция нам помешала. – Черт бы их побрал! – Вот именно. Но когда они забирали Энни, она была в полном порядке. – Мне кажется, сейчас это уже не так. Отец пытался натравить на них полицию штата и нанял юриста, но… поверить не могу, чтобы этот негодяй смог так вот запросто похитить ее… – Когда она вам звонила? – В понедельник, часов в шесть вечера. Сказала, что передумала и решила с вами не уезжать, что они с Клиффом дома и весь день пробыли дома, собирались, и что теперь они уезжают на машине во Флориду. Сказала еще, что звонила детям в колледж, успокоила их и предупредила, что они с отцом уезжают отдохнуть. Но я после разговора с ней сама позвонила ребятам, и они мне оба сказали, что не разговаривали с матерью, что утром того дня им звонил отец. Тогда я перезвонила Энни, но мне ответила полиция, а когда я спросила, что, черт возьми, происходит, они мне заявили, что все звонки к Бакстерам переключены на полицейский участок… после чего мой отец сам поехал в полицию, и ему там тоже сказали, что Клифф и Энни уехали во Флориду. Одно сплошное вранье. – Ну, хорошо… Сделайте мне одолжение, Терри: не делитесь ни с кем своими сомнениями и говорите всем одно и то же – что они во Флориде. Я не хочу его спугнуть, если они действительно на озере. Договорились? – Ладно… – Терри, а как выглядит этот их дом? – Господи… я там была всего несколько раз… в форме большой буквы «А», из темного дерева, стоит несколько в глубине от озера… На какой стороне озера? – Сейчас подумаю… по-моему, на северной. Да, на северной, и подъехать к нему можно только по одной-единственной узкой проселочной дороге через лес. – Понял. Передайте от меня привет Ларри. Сегодня вечером позвоню вам из Мичигана. – Обещаете? – Вы же знаете, что да, Терри. И простите меня… – Нет, не извиняйтесь. Вы сделали все, что могли. А этот негодяй – сущий дьявол. Клянусь. – Ничего, я вам привезу его рога и хвост. – О Боже… – попыталась рассмеяться она. – Сама бы его убила, если бы могла… Кит? – Да? – Если она не сможет быть вместе с вами, она покончит с собой. Я боюсь за нее. – Я ей обещал, что мы снова будем вместе. Она это знает. – Молю Бога, чтобы вы оказались правы. – Я Перезвоню вечером. – Он повесил трубку, достал из кармана еще одну телефонную карточку и набрал номер. Телефонистка назвала ему стоимость разговора, он опустил мелочь в аппарат и услышал гудки. Потом в трубке раздался записанный на автоответчик голос Бакстера: «Дача Клиффа, Большого Шефа. Тут никого. Если знаете, где клюет рыба или пасутся олени, оставьте сообщение». Послышались характерные сигналы автоответчика. У Кита было искушение кое-что сказать, но он удержался и повесил трубку. Кит достал из кармана еще одну карточку – на ней были номера телефонов всех десяти патрульных машин и личные коды для вызова каждого из пятнадцати полицейских Спенсервиля. Он набрал нужный номер, повесил трубку и стал ждать. Телефон зазвонил, и Кит снял трубку: – Это офицер Шенли? – Кто говорит? По звуку в трубке Кит понял, что Шенли говорит с аппарата, установленного в машине. – Кит Лондри, – ответил он. Возникла пауза, потом Шенли спросил: – Откуда вам известен мой код? – Неважно. Вы один? – Угу. Патрулирую. Вас, между прочим, разыскиваю. – Ну, вот он я. – Где? – Давайте я буду задавать вопросы. У вас есть знакомая в городском совете? Снова возникла пауза, потом Шенли ответил: – Возможно. – Она и моя знакомая тоже. – Я знаю. – Мне нужна помощь. – Не сомневаюсь. Удивлен, что вы вообще еще живы. – Вы хотите мне помочь? – Погодите. Я остановлюсь. – Через минуту в трубке снова раздался голос Шенли. – Порядок. Послушайте, Лондри, выдан ордер на ваш арест. – За что? – Так, за разные разности. Дерьмо всякое. Подписан судьей Торнсби. Этот подмахнет все, что Бакстер сунет ему под нос. Но штат обвинений против вас в похищении не выдвинул и ордера на ваш арест не выдал. С другой стороны, мы только что получили сообщение, что полиция штата разыскивает вас как свидетеля. – Свидетеля чего? – Сами знаете чего. Того, что произошло в мотеле. – А вы там были? – Нет. Бакстер меня на такие дела не берет, да я бы и сам не поехал. Но я в ту ночь дежурил здесь. И то, что я видел, мне очень не понравилось, – добавил он. – А что вы видели? – Н-ну… черт возьми, Лондри, я все-таки полицейский, а вы лицо, находящееся в розыске… – Вы по ночам спокойно спите? – Нет. – Шенли, вы же понимаете, что Бакстер нарушил закон и что, когда это выйдет наружу, он вас всех потянет за собой. Бакстер не из тех, кто станет думать о своих подчиненных или о вас лично. – Ну, меня в этом убеждать не надо. – А что остальные? – Перепуганы. Но страшно рады, что его тут нет. – Он звонит? – Не знаю. Но если да, то разговаривает только с Блэйком. Некоторое время они оба молчали, потом Шенли проговорил: – Ну, хорошо: в понедельник, часа в два утра, я здесь дежурю, и тут приезжает из Толидо Бакстер с теми тремя, которых он брал с собой… но только никаких имен я называть не буду, договорились? А вместе с ними… она. Он приводит ее в участок – в наручниках, представляете? – и сажает в камеру. У самого вся левая штанина в крови, он хромает, чувствуется, что ему здорово больно, правый глаз у него заплывший и весь красный, как будто ему туда дали или ткнули, и матерится он последними словами. Потом он уезжает куда-то с одним из тех троих, а двое других остаются. Один из них сказал мне, что вы пытались отрезать шефу яйца. Потом, примерно час спустя, Бакстер приезжает на своем «бронко», уже в гражданском, и забирает ее, прямо в наручниках. Я видел, что «бронко» был весь забит одеждой и всякими вещами, и все три их собаки тоже там сидели, сзади. – И куда они поехали? – спросил Кит. – Не знаю. Насколько я слышал, вроде во Флориду. Но я обратил внимание, что они свернули на Честнат-стрит, к югу, и помню, я еще тогда удивился, почему они не поехали прямо на восток, чтобы сразу выехать на шоссе. – Потому что предварительно Бакстер заезжал ко мне. – Да… я знаю. И сожалею. – Дома у Портеров меня не искали? – Ищут. Там Уорд орудует. Самих Портеров нет дома, но Уорд время от времени туда заезжает. – Сколько с ним человек в машине? – Он один. У нас не так много людей, а территория большая. Все считают, что вас надо ожидать здесь. Всех почетных помощников шерифов вызвали на патрулирование, даже конные патрули выставили. Такого не было последние лет пять, с тех пор как тут пропал один ребенок. Около двадцати помощников шерифов патрулируют на своих личных машинах, и еще примерно столько же конных. Так что если вы сейчас не в округе Спенсер, то и не появляйтесь тут. – Спасибо за предупреждение. Не буду. – Кит немного помолчал. – А как она выглядела? Шенли ответил не сразу, потом проговорил: – Более или менее ничего. Правда, у нее была ссадина на лице, – добавил он. – И знаете… когда она сидела в камере, я хотел поговорить с ней, но эти двое были все время там… я себя чувствовал очень паршиво, как никогда в жизни… а она не плакала, не кричала, просто сидела там, как… ну, как будто она выше всего этого… настоящая леди… и когда она смотрела на меня и тех двоих, то у нее во взгляде не было ни ненависти, ни еще чего-то такого… просто… вроде бы она – Ну, хорошо… спасибо. Если дело дойдет до суда, я сегодняшнюю услугу припомню. – Спасибо, Лондри. Отвратительная история. Не понимаю я тех троих. Я думал, что я их знаю. И как только они могли так поступить? – Ну, когда мы научимся понимать такие вещи, то, наверное, разрешим сразу все проблемы в мире. Замолвлю за вас доброе слово пастору Уилкесу, – добавил Кит. Шенли рассмеялся, потом сказал: – Кстати для вашей информации: на вашем «блейзере» стоял «маяк», Бакстер поставил. – А какого цвета его «бронко»? – спросил Кит. – Черный. – Шенли назвал ему номер машины, потом добавил: – Послушайте, Лондри, бросьте вы это дело. Не суйтесь сюда. Бакстера здесь давно нет, а вас ищут. – Я думаю, не поехать ли мне тоже во Флориду. – В следующий раз он вас убьет. Те ребята, что с ним были, говорят, что им пришлось силой отрывать его, иначе бы он вас прикончил. – Еще раз спасибо. – Кит повесил трубку и вернулся в машину, где Чак жевал булочку, запивая ее водой. – Если хотите, у меня еще булочки есть, – предложил он. – Спасибо. Сворачиваем налево. – Нет проблем. – Чак вырулил с магазинной стоянки и выехал на шоссе, повернув налево. – Но в Лиму мы так не попадем. – Верно. У светофора опять налево. – Обязательно, не хочу совать нос не в свое дело, Джон, но у меня складывается впечатление, что у вас какие-то трудности. – Нет, Чак, у меня все в порядке. Если хочешь знать, этот телефонный звонок даже снова возродил мою веру в человечество. – Правда? Тогда жаль, что я не участвовал в разговоре. – Не проскочи поворот. Еще раз налево. Теперь они ехали к югу. Кит размышлял над тем, что сказали ему Шенли и Терри. Если та раскладка времени, которая вытекает из рассказа Шенли, правильна – а скорее всего это так, – то Энни звонила Терри в понедельник вечером не из Спенсервиля, а уже с озера. Если Бакстер выехал из Спенсервиля часа в три утра, то к девяти или десяти часам он уже должен был быть на Грей-лейк, даже с заездом на ферму Лондри, чтобы ее спалить. Оттуда, из дома на озере, Бакстер и звонил тем утром детям, потом, уже гораздо позже, заставил Энни позвонить сестре – наверное, после того как сообразил, что передаваемые в сводках новостей сообщения о чете Бакстеров, которые воссоединились и находятся в уединении, должны быть подтверждены самой Энни хотя бы одному из ее родственников. И к тому же надо было запустить в ход версию насчет того, что они якобы уехали во Флориду. Кит снова в очередной раз подумал о том, что Бакстер не только злобен и коварен, но и хитер. Скверная комбинация. Кит понятия не имел, что могло сейчас происходить в доме на Грей-лейк, но в одном он был уверен: ни о каком примирении там не могло быть и речи. Он попытался немного успокоить себя, вспомнив заверения Энни, что она знает, как совладать с Клиффом Бакстером. К тому же, по правде говоря, Кит был уверен: после того, что довелось увидеть Бакстеру – собственную жену с ее любовником, в постели, голыми, – в нем что-то сломалось. Оставайся он хотя бы наполовину разумным человеком, Бакстер бы не стал похищать собственную жену и не устроил бы всего того, что он там учинил, – наоборот, он бы постарался вести себя по возможности сдержанно, чтобы защитить и сохранить свою должность, свои власть и влияние, свою репутацию. Сейчас же Бакстер был явно убежден, что для него все кончено, и уверенность в этом лишала его последних остатков и без того слабых самоконтроля и способности следовать общепринятым нормам поведения. Конечно, Бакстер ее не убьет, нет. Но он устроит ей такую жизнь, что она сама станет мечтать и молить о смерти. Они ехали, и Кит непрерывно давал Чаку указания, где и куда сворачивать. – Откуда вы тут все так хорошо знаете? – удивился Чак. – Я здесь родился. – Нет, правда? Так вы из этого штата? Дай пять, Джон! Кит счел себя обязанным ответить на столь горячее проявление земляческих чувств, и они обменялись крепким рукопожатием. Некоторое время спустя они были уже возле дома Портеров. При подъезде к дому обзор во все стороны оказался отличный, и ни одной полицейской машины в поле зрения не было видно – да и вообще ни одной машины, никакой, и даже автомобиль Портеров не стоял, как обычно, на дорожке у дома. – Сворачивай сюда, Чак. Чак подъехал к дому, и Кит сказал: – Спасибо, дружище. Все, приехали. – Но ведь это не Лима. – Да вроде бы нет. Вот тебе шестьдесят, и еще двадцать сверху, держи. Буду снова в Толидо, увидимся. – Ну, спасибо… Кит открыл дверцу и вышел. – А мне понравилась твоя машина, – сказал он. – Хороша, правда?! Быстрым шагом Кит направился к задней двери дома. В огороде никого не было, однако дверь оказалась незаперта, и он вошел в дом. Кит позвал хозяев, но никто не откликнулся. Он поставил дипломат на кухонный стол, запер заднюю дверь, потом прошел к передней и тоже закрыл ее на задвижку. Кит вернулся на кухню, открыл холодильник, достал оттуда бутылку апельсинового сока и булку с отрубями и проглотил ее, запивая соком прямо из бутылки. В желудке стало тяжело, и снова начались приступы тошноты, однако ему удалось сдержать их. Все-таки его физическое состояние было явно неважным, и держался он только на нервном возбуждении и на кипевшей в нем ненависти. Он не имел ни малейшего представления, куда уехали Портеры и когда они могут вернуться, но был в общем-то рад, что их нет дома. Рано или поздно кто-либо – спенсервильская полиция, или шериф, или его помощники либо какой-нибудь из патрулей – неважно кто, но кто-то обязательно заглянет сюда, так что ему надо торопиться. До северной части Мичигана отсюда почти триста миль, а ему еще необходимо достать ружье, машину, одежду и всякие мелочи, нужные для охоты. Кит направился в прихожую и уже стал подниматься оттуда на второй этаж, как вдруг услышал, что кто-то стучит в переднюю дверь. Кит быстро прошел в гостиную и осторожно выглянул в окно. Прямо перед домом стояла машина полиции Спенсервиля. В машине никого не было, так что вопрос теперь заключался в том, сколько полицейских стоит сейчас за дверью. Шенли говорил, что они ездят поодиночке. Снова послышался стук в дверь, на этот раз более сильный и настойчивый. Разумеется, Кит был не обязан открывать, но если это один из тех полицейских, что были вместе с Бакстером в мотеле, то Кит был не прочь пообщаться с ним и, возможно, позаимствовать у него машину и пневморужье, которое обязательно должно быть в машине. Кит снова выглянул в окно, посмотрел по сторонам и увидел Кевина Уорда: тот стоял перед дверью, уперев руки в бока и засунув большие пальцы за пояс, и явно не ждал никаких неожиданностей. Кит подошел к входной двери и резко распахнул ее. – Привет! – Прежде чем Уорд успел среагировать, Кит изо всех сил ударил его в пах, Уорд согнулся пополам и Кит моментально втащил его внутрь, пинком ноги захлопнул дверь, а сам тем временем что есть силы врезал Уорду ребром ладони по шее. Уорд, почти без сознания, рухнул на пол. Кит снял у него с пояса наручники и приковал его правую руку к трубе парового отопления. Потом расстегнул и снял с Уорда пояс с прикрепленной к нему кобурой. Уорд тем временем пришел в себя, и Кит спросил: – Что, меня ищешь? Уорд лежал на боку и потому до него не сразу дошло, что он накрепко прикован к трубе. Он яростно посмотрел на Кита и прошипел: – Ах ты, сраный… Кит достал из кобуры служебный пистолет Уорда, взвел курок и нацелил револьвер Уорду в голову. – Где твой босс? – Да пошел ты… Кит выстрелил в дощатый пол прямо под носом у Уорда, и того в полном смысле слова подбросило на несколько дюймов. – Во Флориде! Он во Флориде! – заорал Уорд. – Где именно во Флориде? – Я не… Кит снова выстрелил в пол рядом с головой Уорда, того опять подкинуло, и он завопил: – Перестань! Он поехал… по-моему, в Дайтону. Да, точно, в Дайтону. – Куда именно в Дайтону? – Я… он не сказал. – Ну ладно. Она с ним? – Да. – Получил удовольствие в мотеле? – Нет. – А мне казалось, получил. – Я был перепуган. – Ну, не настолько, как сейчас. – Это верно. Послушай, Лондри, я всего лишь выполнял приказ. – Всякий раз, когда я слышу эти слова, мне хочется убить того, кто их произносит. – Дай мне шанс. Твоя взяла. Что знаю, я сказал. По мне, так поезжай в Дайтону и убей этого сукина сына. Я его ненавижу. – Он тебя, как я понимаю, тоже не слишком любит. Ты ведь видел голой его жену. Теперь тебе остается только надеяться, что я его действительно убью, иначе у тебя будут большие трудности по службе. – Это точно… Кит засунул револьвер назад в кобуру и поднялся по лестнице, оставив Уорда внизу размышлять над сказанным. Если Уорд знает, что Бакстер находится на Грей-лейк, он позвонит ему туда и доложит, что, как примерный подчиненный, он послал Лондри во Флориду, – вот тогда Киту немного повезет. Конечно, особого значения это все равно не имеет, но, если представляется хоть малейшая возможность поиграть в кошки-мышки и обмануть противника, ее нельзя упускать. Кит отыскал спальню хозяев дома; вид у комнаты был самый что ни на есть неряшливый: кровать стояла неприбранная, повсюду валялась разбросанная одежда, и, казалось, в комнате не было ни одной вещи, которая бы находилась на своем месте. Кит опустился на колени и пошарил под кроватью, надеясь, что Гейл поняла его слова буквально и положила винтовку именно сюда, – однако футляра с оружием здесь не было. Кит осмотрелся. Вообще-то винтовка могла запросто лежать где-нибудь прямо на полу, но из-за набросанных повсюду вещей Кит ее все равно бы не увидел. Он обошел кровать и заглянул под нее с другой стороны, но и тут, посреди всевозможного хлама, не было ничего напоминающего чехол с винтовкой. – Ты не это ищешь? – произнес чей-то голос. Кит приподнял голову и увидел дуло автоматической винтовки М-16, лежащей на самом краю матраса. Кит поднялся с колен и проговорил: – Привет, Чарли. Чарли Эйдер бросил винтовку на кровать и сказал: – А ты на черта похож. – Спасибо. Ты тоже. – Если я правильно все расслышал, то там внизу ты напал на представителя закона и подверг его оскорблениям? – Когда я пришел, то застал его уже в том состоянии, в каком он сейчас. – Неплохо сделано: заставить его выложить историю насчет Флориды, когда ты знаешь, что на самом деле они поехали вовсе не туда. Ты отличный оперативник. Я всегда был уверен, что, корпя за письменным столом, ты просто зарываешь свой талант в землю. – А я что говорил. – Кит понятия не имел, откуда Чарли Эйдеру известно, что Бакстер и Энни поехали не во Флориду. Если уж на то пошло, он вообще не понимал, каким образом Чарли оказался в доме Портеров. – Ну и друзья у тебя, – сказал Эйдер, обведя спальню взглядом. – Не комната, а свинарник. – Они хорошие люди. – Они левые радикалы. – Не надо проверять моих друзей, Чарли. Я этого не люблю. – Таких друзей я обязан проверять. – Ничего подобного. – Между прочим, они – А как ты на них вышел? Или что, я должен сам догадаться, а не спрашивать? – Вот именно, сам должен был бы сказать мне, как. Кит немного подумал, потом ответил: – Записи телефонных разговоров. – В точку. Но ты мало кому звонил за то время, что пробыл здесь. Так что выйти на них было не трудно. Не думай, что понадобились какие-то сверхъестественные усилия. – Я и не думаю, – ответил Кит. – А где сейчас Портеры? – Поехали по поручениям. Слушай, я никогда в жизни не видел, чтобы из такого размалеванного и расфуфыренного автобуса выходил человек в костюме от Армани. Кто это тебя привез? – Чак. Я нанял его в аэропорту Толидо. – Ага. Он за тобой вернется? – Нет. – Так у тебя что, никакого транспорта нет? – У меня есть полицейская машина. А ты на чем приехал? – Мне достаточно только щелкнуть каблуками, и я буду там, где захочу. – Чарли… у меня и без того голова болит. Что тебе от меня нужно? – Неверно ставишь вопрос, Кит. Не спрашивайте меня, что вы можете сделать для своей страны; спросите, что страна может сделать для вас[12]. – Там говорилось иначе. – К сожалению, Кит, в Вашингтоне, этом современном пупе земли, принято спрашивать именно так. И вот твоя страна здесь, чтобы помочь тебе. – Просто так, ни за что ни про что? – Этого я не говорил. – У меня нет времени обсуждать эту тему. – Сейчас ты потратишь на меня всего несколько минут, зато потом сэкономишь времени во много раз больше. Слушай, мы не можем перебраться куда-нибудь из этого хлева? По-моему, где-то внизу я видел чистый уголок. Кит взял с постели винтовку и с ней и с портупеей Уорда в руках вышел за Чарли на лестничную площадку; тут Чарли прихватил чехол с прицелом и боеприпасами. Как это похоже на Эйдера, подумал Кит: материализоваться из ниоткуда, возникнуть вдруг в картинной позе, с винтовкой в руках – винтовкой, которая вполне могла бы оставаться в своем чехле. Чарли Эйдер обожал позерство, весь этот театр драмы и комедии, который когда-нибудь наверняка обернется трагедией. Они спустились в холл первого этажа – Чарли подошел к лежавшему на полу Кевину Уорду и, протянув ему руку, сказал: – Здравствуйте, я Барри Браун из компании «Амвэй». Кит чуть не расхохотался, глядя, как Уорд совершенно серьезно протянул Чарли левую руку и поздоровался с ним. – У меня есть замечательное средство, от которого ваша форма станет как новая, – заявил Чарли. – Я сейчас вернусь. Подождите меня здесь. Кит с Чарли зашли на кухню. Чарли взял пару стаканов, вымыл их в раковине и сказал Киту: – Там в холодильнике есть свежий томатный сок. Кит достал из холодильника кувшин и наполнил стаканы. Чарли чокнулся с ним и проговорил: – Рад видеть тебя живым. – А я рад, что жив, но не рад тебя видеть. – Ну, разумеется. Они выпили, Чарли облизал губы. – Неплохо. Водки бы только добавить. Но тебе, наверное, лучше сейчас не пить. Вид у тебя действительно ужасный. Я так понимаю, что Бакстер одержал над тобой верх. Кит ничего не ответил. – Пойдем посидим за домом, там можно разговаривать. Они вышли на улицу, Чарли уселся в стоявшее на лужайке кресло и осмотрелся вокруг. – Чудесное место! Кит остался стоять. – Чарли, меня время поджимает, – сказал он. – Верно. Ну ладно, не буду говорить загадками. Вот что мне известно: ты вернулся из Вашингтона в субботу, опоздал на встречу с миссис Бакстер, но, если мои догадки и расчеты правильны, то в воскресенье ближе к вечеру вы с ней все же уехали. Примерно в девять вечера в воскресенье полиция всего этого гребаного штата Огайо уже разыскивала тебя по подозрению в похищении, но, по непонятным причинам, ФБР не поставили в известность о том, что произошло похищение человека и что преступник, вероятнее всего, попытается покинуть пределы штата. Дальше от полиции Огайо последовало сообщение, из которого следовало, что тебя обнаружили, голого и избитого, в одном из этих заведений неподалеку от аэропорта Толидо, но миссис Бакстер там не было. Тебя с легким сотрясением мозга поместили в госпиталь округа Лукас, ну и так далее. Мистер и миссис Бакстер воссоединились и отправились во второе свадебное путешествие во Флориду. Поэтому в понедельник утром я прилетаю в Толидо и отправляюсь на тебя взглянуть, но ты еще лежишь как труп. Я сажаю при тебе человека из местного отделения ФБР, на случай, если Бакстер вернется, чтобы отрезать тебе яйца – которые, как меня заверили, пока остались у тебя в неприкосновенности, – а сам отправляюсь в Спенсервиль и начинаю вынюхивать дальше самым примитивным образом. К вечеру я уже успел отведать вместе с Портерами бобов, приготовленных на кислом молоке, и мы стали добрыми друзьями, несмотря на все наши политические разногласия. Разумеется, я заезжал и к тебе, – добавил он, посмотрев на Кита. – Прими соболезнования. – Ничего страшного. – Не думаю. Значит, насколько я понимаю, ты хочешь найти его, убить и вернуть ее. Кит промолчал. – Ну так вот, – продолжал Чарли, – я остановился тут в каком-то семейном мотеле, и сегодня утром звонит мне этот парень из ФБР, которого я оставил в госпитале, и с большим расстройством сообщает, что ты обвел его вокруг пальца. Должен сказать, я был потрясен. Не парнем из ФБР, конечно. Утром в понедельник, когда я тебя видел, ты производил впечатление человека, не очень способного на приключения. Тогда я прихватываю федерального служебного исполнителя и отправляюсь с ним к ее сестре, черт знает куда, а потом, при содействии федерального судьи в Толидо, устанавливаю форменный полицейский надзор, ставлю на прослушивание все телефоны и приезжаю сюда, к Портерам, в расчете, что ты можешь тут объявиться. А заодно, кстати сказать, получаю от федерального суда «хабеас корпус»[13] на случай, если местная полиция тебя изловит. Вот он, видишь? Только имя надо вписать. Потрясающе, правда? Все в моих силах, абсолютно все, чего я только захочу. Но в этом деле, дружище, я на стороне Добра, так что, думаю, некоторое превышение моих федеральных полномочий вполне простительно. Мы не забываем своих, Кит, – добавил он. – Никогда. – Я знаю. – И я здесь, чтобы помочь тебе. – Я понимаю, Чарли. Но не думаю, что мне нужна твоя помощь. – Разумеется, нужна. Тебе ведь понадобятся машина, одежда, хорошее охотничье снаряжение. – Зачем мне все это? – Для поездки в Мичиган. Ты ведь сам так сказал Терри по телефону. – Ну, ты и штучка. – Кит покачал головой. – Знаешь что: я не собираюсь закладывать душу за пару охотничьих сапог. Сам справлюсь с этим делом. – Позволь мне обрисовать положение, в котором ты находишься. Там, в прихожей, у тебя избитый полицейский, машины у тебя нет, дома нет, друзей почти нет, денег кот наплакал или нет вообще, вся полиция округа тебя ищет, одет ты в шелковый костюм и тесные ботинки, походка у тебя, дружище, не очень твердая, и единственное приличное оружие, какое у тебя имеется – если не считать хлопушки того копа, – это винтовка М-16, которая, строго говоря, принадлежит не тебе, а Дядюшке Сэму, и я имею полное право прихватить ее с собой. – На твоем месте я бы не пытался этого сделать. Чарли достал из кармана пачку сигарет. – Портеры сказали, что здесь можно курить. Сами-то они курят травку. – Он закурил и заговорил снова: – А правда, чудесно ощущать себя частичкой большой, влиятельной и всемогущей организации? – Еще бы. А что, тебе для уверенности в себе и для самоуважения это очень необходимо? – В общем-то да. И тебе тоже. – Ничего подобного. А я-то считал, что ты на моей стороне. Драконы на щите или крысы в подвале, – помнишь? – Это было в пятницу. А сегодня вторник, и твое положение изменилось к худшему. – И опять ты не прав. Я веду свободный поиск, Чарли. Я снова вольный рыцарь и собираюсь спасти из лап чудовища попавшую в беду девицу. А на такие поединки рыцари всегда отправляются в одиночку. Чтобы надурачить короля и всю королевскую рать. Включая и тебя. Чарли помолчал немного, потом сказал: – Ну ладно. Я тебя понял. Не считай себя ничем обязанным, но я не могу позволить сэру Киту отправляться в это предприятие без самого необходимого. Я тебе только предоставлю нужное снаряжение, а там уже сам отправляйся в Мичиган и доставай этого типа как знаешь, а потом добирайся до… ну, скажем, Детройта. Гостиница «Мариотт», та, что в центре. Я закажу там номер. Если завтра к этому времени ты там не появишься, я буду считать, что у тебя ничего не вышло. А если появишься, то мы все втроем – ты, миссис Бакстер и я – отпразднуем удачу. И без всяких обязательств с твоей стороны. Кит ничего не ответил. – В Вашингтоне я сказал, что тебе нужно уладить кое-какие личные дела, – продолжал Чарли. – Единственное, чего от тебя там хотят, это чтобы до пятницы ты ответил, да или нет. Если останешься завтра жив, то у тебя будет еще время подумать. А если он тебя убьет, я им скажу, что ты фатально неуступчив. В любом случае, как только мы с тобой расстанемся, ты можешь действовать так, как сочтешь нужным. Как в доброе старое время, когда я целовал тебя на прощание в аэропорту или перед переходом какой-нибудь долбаной границы. Но прежде чем ты уйдешь, я должен быть уверен, что сделал для тебя все, что мог. Как в доброе старое время, Кит. И уж не лишай меня этого удовольствия. – Зачем тебе это? – Ты мне нравишься, а Бакстер – нет. И то, что он сделал, мне тоже не нравится. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Счастливые люди принимают верные решения. Кит снова промолчал. – Если уж на то пошло, подумай о Портерах. У них в доме найдут прикованного к трубе полицейского. А я это все улажу ради тебя и ради них. – Я сам это улажу. А где Портеры, Чарли? – спросил Кит. – Поехали по поручениям. – Куда поехали? – В Антиохию. Я их отослал. Слушай, они мне рассказывали о тех правилах сексуального поведения, что были у них там, в Антиохии. Я ухохотался до смерти. Хотя это и не смешно. Вообще-то они мне понравились, – добавил он. – Обещали, что в следующий раз будут голосовать за республиканцев. Хочешь еще соку? Я схожу принесу. – Нет. Тебе пора ехать. – Ну, ладно. – Чарли поставил стакан с соком на землю и встал. Он достал из кармана конверт и, протягивая его Киту, сказал: – Держи, здесь тысяча долларов. – Деньги Дяди Сэма мне не нужны. – Это – Неправда. – Ну, хорошо, считай их авансом к твоей пенсии. – Оставь их себе. Чарли пожал плечами и сунул конверт назад в карман. – Рыцарство, благородство и привычка полагаться только на себя уже давно в прошлом, Кит, – сказал он. – Прости, если это прозвучит напыщенно, но, пока я жив, они не уйдут в прошлое. – Ну, значит, доживут еще до завтра. Ладно, я пытался тебе помочь. Удачи, дружище. Они пожали друг другу руки, и Чарли ушел. Он пересек двор, прошел огородом и скрылся в зарослях кукурузы, словно какой-то бесплотный дух или полевой леший. Кит знал, что именно на такой эффект Чарли и рассчитывал. Вообще-то ему нравились люди с изюминкой, со своим стилем, но иногда Чарли немного перебарщивал. Кит стоял, продолжая глядеть на стену кукурузы, в которой скрылся Чарли Эйдер, и спустя некоторое время он, как и следовало ожидать, увидел, что высокие стебли вначале заколебались, потом стали пригибаться, и из зарослей выехал серый «форд-таурус». Чарли переехал через клумбу, пересек лужайку и, поравнявшись с Китом, остановился. – В случае чего, я в мотеле «Мейпл». – Хороший выбор. – Да какой там выбор… Слушай, она, наверное, потрясающая женщина. – Да. – Лучше той, что была в Джорджтауне? Не помню, как ее звали. – Я тоже не помню, как ее звали. – Ну, если она настолько хороша, ты должен постараться изо всех сил, а не так, как ты это делал до сих пор. – Я это должен сделать без помощи с твоей стороны или со стороны Дяди Сэма. Я вполне способен научиться решать свои проблемы сам. – Как знаешь. Ты же сам и создал эту чертову проблему, – добавил Чарли. Кит ничего не ответил. – У меня просто нет слов, Кит, – проговорил Чарли. – Человек, который десяток раз переходил туда и обратно через границу Восточной Германии, не может выбраться из штата Огайо! Господи! – Не трави душу. Я сейчас не в том настроении. – Не пытайся ты никому ничего доказывать. Ты обосрался, и теперь тебе нужна помощь. Подумаешь, большое дело! Все твои трудности от того, Кит, что у тебя слишком раздутое самомнение. Ты никогда не мог играть в команде. Я вообще удивлен, что тебя уже давным-давно не выгнали или не убили. Ну что ж, тебе удавалось все эти годы десятки раз обманывать смерть, болтаясь по всему миру, – смотри, не поскользнись здесь. – Спасибо за заботу. – А пошел ты, Кит! – Чарли газанул и, проехав прямо через двор, вырулил на дорогу. Кит стоял и смотрел ему вслед. У него было сильное подозрение, что ему суждено снова встретиться с Чарли Эйдером, и, возможно, еще не раз. |
||
|