"Вася-капиталист" - читать интересную книгу автора (Третьяков Юрий Фёдорович)

Глава третья,

Утром, когда Вася пил чай, одновременно подсчитывая в уме, сколько гривенников и пятаков можно выручить за рыбок, если развести их в десять раз больше, мама спросила:

— Что-то, я смотрю, Вася, в последнее время ты такой задумчивый стал, озабоченный.

Вася, прерванный на интересном подсчете, сколько будет пятьсот рыбок умноженные на десять копеек, чуть не поперхнулся и буркнул:

— А что я? Я ничего…

— Я, конечно, понимаю, — продолжала мама. — Забот у вас много… Больница теперь эта завелась… Мне вчера Толикова мать рассказывала: настоящий сумасшедший дом, говорит, в квартире устроил! Этажерка у них была, еще хорошая, — он ее разорил, кукольных кроватей понаделал! Ну, да они — не против: дело доброе, пускай… Ты-то какую-нибудь должность в этой больнице занимаешь?

— Кто, я? — оживился Вася. — О! Я там самый главный врач! Чуть что, сразу ко мне: «Вася, как вот это сделать, да как то…» Я всем помогаю, никому не отказываю!.. Да у меня не только больница! У меня забот полно: за чистотой во дворе следить, за порядком, всем все налаживать, смотреть, чтоб маленькие, например, Маринка, не распускались, — много кой-чего!

— Ну, ладно-ладно… Расхвалился!..

— А что? Ничего не расхвалился, а на самом деле! Вот, например, сегодня первачков нужно провожать из школы. Мальчишка их там один обижает. А кто будет провожать? Я!

— Как же он их обижает?

— Да в лужи сталкивает. Или в грязь.

— Экий разбойник! — всплеснула мама руками. — Маленьких обижать — последнее дело! Все были маленькими. Задай ему хорошенько! Только… он самого-то тебя в какую-нибудь яму не спихнет?

— Ни в коем случае! Я сам его спихну!..

— А все-таки ты поаккуратней…

Свою полезную деятельность Вася начал с того, что, придя в школу пораньше, перед началом уроков нанес визит в нижний этаж, где находились младшие классы.

Сверяясь с записной книжкой, он открывал двери классов и заглядывал туда:

— Та-акт! Первый «а»… Эй вы, а где у вас тут такой — Рыжиков? Еще не пришел? Чего же он опаздывает? Спит небось? Набрал рыбок и спит, ни о чем не думает! Ну и народ! Ладно, еще зайду!.. Первый «б»… Эй, лысый, иди-ка сюда! Ты! Ты! А то кто же? Долг принес? Почему? Как это — «мать не дала»? Ничего не знаю! Чтоб было! Завтра еще зайду, понял? А то — смотри… А этот, твой друг, где? Как его?.. Петров Вася, первый «б»… Я дам — ангина! Как рыб брать — ангины нету, а как долги отдавать — сразу у них ангина! Почему у меня нет ангины? Он там будет прохлаждаться, а я — ходи! Сегодня же передай ему — чтоб быстрей!

Последним он разыскал Марсианина, набравшего рыбок больше всех. Тот, видно, сразу почуял, зачем Вася заглядывает в класс, и спрятался под парту, но Вася извлек его оттуда за шиворот и поставил перед собой:

— Ты чего прячешься?

— Я… не прячусь… — проговорил, медленно моргая, Марсианин, — это я… не прячусь… а ручку уронил…

— «Ручку»… Знаем мы эти ручки… Деньги принес?

Марсианин покачал головой, и Васе пришлось несколько раз хорошенько встряхнуть его, прежде чем он сознался:

— У меня… нет… денег…

Остальные первачки столпились вокруг, с испугом наблюдая, как уважаемый старшеклассник карает их в чем-то провинившегося собрата.

Юркий мальчишка, который стоял ближе всех, засунув руки в карманы, и любовался происходящей расправой не только без всякого испуга, но и с величайшим наслаждением, сказал:

— Врешь! У тебя вчера вечером было двадцать копеек!..

Марсианин, не особенно вырываясь, только изгибаясь туловищем вслед за Васиной рукой, прохрипел:

— Я… их… потратил… пусти…

— Врешь!

Вася отпустил Марсианина и тщательно обыскал его карманы, где нашел множество малоценного барахла: веревочку, медный обойный гвоздик, пробку, огрызок карандаша, две абрикосовые косточки и мягкий хвост от какого-то рыжего зверька, который он тотчас же обратил в свою собственность, предварительно поводив им себе по щекам, как бритвенной кисточкой.

— Я их… потратил… — сказал Марсианин, с тоской провожая взглядом хвост, исчезнувший в Васином кармане. — Купил два абрикоса… и съел… очень мне… захотелось абрикоса… Косточки… от них… Я хотел… один оставить… но потом… и его тоже… съел…

Косточки действительно были налицо, тут уж ничего возразить было нельзя, а Вася ограничился тем, что поддал Марсианина ногой. Марсианин отнесся к этому, как к должному, и, решив, видимо, что тем самым конфликт исчерпан, сразу повеселел:

— А можно… рыб… одним мотылем… кормить?..

— От одного мотыля… — начал было объяснять Вася, но тут же спохватился и заорал: — Ты мне зубы не заговаривай! Ты говори, когда долг будешь отдавать?

— Отдам… это… ты… не… беспокойся… — неопределенно сказал Марсианин. — Вот… будут деньги…

— А когда будут?

— Скоро…

— Когда это — скоро?

— Как мать даст…

— Когда даст?

— Не знаю…

— Смотри у меня!

Толкнув еще раз Марсианина, чтоб не забывал, и заодно погрозив кулаком остальным первачкам, Вася, очень рассерженный, пошел на свой этаж.

Зато Толик был, как всегда, в самом лучшем настроении.

— Ты, наверно, обижаешься, что я вчера к тебе не заходил? — приветствовал он Васю. — Я тебя хотел сразу удивить! Чтоб ты пришел и увидел: больница готова! Работает: один все сделал, а то у тебя и без того много всяких дел! Ты думаешь, дома ругались? Ничуть! Слова не сказали! Как я им объявил про больницу, что в нашей квартире больница будет размещена, они говорят: «Ладно» — и освободили целый угол. Я вчера весь вечер пилил, строгал, клеил! Отдали мне ненужную этажерку, я из нее сделал шесть кроваток! Вот увидишь, какие кроватки получились, хоть сам ложись, если б не были они такие маленькие! Андрейка и Андрюшка обошли вчера же всех маленьких — рассказали им про больницу, велели все больные игрушки нести ко мне. Трое больных уже есть. Сказать, какие? Не скажу! Придешь — сам увидишь! И еще будут! Значит, больница оборудована, только чем лечить — нету… Не хватает лекарств…

— Какие же куклам нужны лекарства? — удивился Вася.

— А такие, — с удовольствием сказал Толик. — Значит, принесли три куклы, плюшевого медведя и лошадь… Первым делом — медведь. Ну, о нем разговора нет. Он прохудился в трех местах, один глаз выскочил и потерялся… Дырки в нем зашили, наши девчонки, они же должны и платья у кукол чинить. Хорошо я их приспособил? Глаз я сделал сам… Из вишневого клея, клей Борис принес, у них вишни растут. Лошадь под дождем была, облезла вся и расклеилась, потому что — из картона. Ее тоже просто — бумагу и клейстер… Но покрасить еще нужно, а у меня красок нет… Надо бы краски купить, в «Культтоварах» продаются такие — в железном коробке, да опять же денег нет нисколько…

Вася промолчал, как будто это его не касалось.

— А куклы — не знаю, что с ними и делать… Они целлулоидовые, у одной голова расколота, у другой — нога лопнута, на ногу ей нечаянно наступили… Калека форменная… Был бы клей БФ, тогда бы и горя не было… У одной волосы отклеились наподобие скальпа… Не знаешь, где б хоть полтинник достать?..

— Не знаю… — ответил Вася.

— Ладно, — вздохнул Толик. — Чего-нибудь придумаем… У вас тоже денег нет? Соседка видела, как ты банки сдавал…

— Нет… — печально сказал Вася, и Толик сразу предложил:

— Я могу сказать своей матери, чтоб она вам взаймы дала, это она только мне не дает, а другим может дать: у нас сейчас, по-моему, много денег, отец два раза премию получал! А мне: хватит, говорят, больно ты часто…

— Не надо! — испугался Вася. — У нас тоже завтра получка!

— Ну, как хочешь, — согласился покладистый Толик.

На перемене Вася еще раз наведался к первачкам в нижний этаж. Опоздавший Рыжиков принес-таки долг, но у него оказался полтинник, а разменять такую сумму никто из первачков не смог, поэтому Вася взял полтинник целиком, в утешение похлопав обеспокоенного Рыжикова по плечу:

— Молодец! Не то, что этот Марсианин!.. Ишь, вытаращился!.. Брючки нагладил, абрикосы ест, а долги отдавать — «нету»… А ты можешь не беспокоиться… Еще накупишь какой-нибудь ерунды, а у меня будет целее, все равно как в сберкассе!..

Но хитрый и жадный Рыжиков на этом не успокоился.

После уроков Вася и Толик пошли вместе с первачками мимо дома, где жил разбойник Юрец.

План был придуман очень ловкий: впереди пойдут маленькие, а Вася и Толик будут следовать за ними в некотором отдалении, будто совсем посторонние люди; и когда уверенный в своей безнаказанности Юрец набросится на малышей, то вмешаются Вася с Толиком, и злодей, получив по заслугам, запомнит на всю жизнь, как трогать тех, кто меньше его.

Сначала все шло по плану. Юрец оказался на своем посту, при появлении первачков потер ладони и устремил на них кровожадный взгляд, как бы прикидывая, с кого первого начать, и надо ли их просто толкнуть в лужу или совершить над ними какое-либо другое злодейство…

Но тут Рыжиков, который по своей жадности никак не мог забыть про полтинник, поравнявшись с газетным киоском, обернулся к Васе и крикнул:

— Вася! Вот где можно разменять мой полтинник!

Юрец взглянул на Васю и Толика и, не спеша, поглядывая на небо и насвистывая, как бы наслаждаясь чудесной погодой, пошел к калитке и скрылся.

Пришлось разменять у киоска полтинник и отдать. Рыжикову его двугривенный.

— А эти тридцать копеек мне! — обрадовался Толик, будто так и полагалось. — Еще немного добавлю и куплю клей! До чего же хорошо получилось!

Вася не считал, что получилось так уж хорошо, но деньги стыдно было не отдать, хоть и неизвестно: возвратит их Толик или позабудет…

Вася злобно толкнул Рыжикова, который от неожиданности чуть не сел в знаменитую лужу, куда сталкивал маленьких Юрец, и обрушился на остальных ни в чем не повинных первачков:

— У-у, провожай их, ходи, а они как… Правильно этот Юрец с вами делает!..

— А что мы? — запищали первачки.

— А то! А то, что… Юрца спугнули, вот что! Как будто не мог подождать со своим полтинником паршивым! Через вас тут мучайся, ходи, а они только о полтинниках и думают! Маленькие, а скупые!

Под этим предлогом он всю дорогу ругал первачков, особенно Рыжикова, которого назвал «жилой» и почему-то — «спекулянтом»…

Даже Толику надоело слушать, и он сказал:

— Да хватит тебе! Подумаешь! Никуда от нас этот Юрец не уйдет. Даже хорошо, что он нас увидел, теперь будет знать, что он у нас на примете… Может, даже все обойдется без кровопролития…

— Я не об… Конечно, не уйдет! Но только обидно, что эти маленькие такие эгоисты!.. Шли-шли, мучались, и вот…

Конечно, Вася сказал неправду, потому что идти по весенней улице было чрезвычайно приятно: ветерок теплый, лужи высыхали прямо на глазах, с улицы не хотелось уходить…

Но возле дома уже поджидали Толика хозяева заболевших игрушек: три девочки и мальчишка в каком-то мохнатом комбинезоне, похожий на медвежонка, по всему — хозяин плюшевого медведя.

Крошечная девочка в капоре сделала печальное лицо, поджав губы, и серьезно спросила:

— Нам можно навестить своих больных? Скажите, пожалуйста, сегодня приемный день?

— Мы принесли им покушать, — добавила другая девочка, показывая узелок с кукольной посудой, полной какой-то кукольной еды. — Можно им передать покушать?

— Можно, — так же серьезно сказал Толик. — День сегодня приемный…

Девочки стали подниматься за ним по лестнице, сзади всех, отдуваясь и пыхтя, карабкался Хозяин медведя. Вася тоже пошел поглядеть, какая у Толика получилась больница.

Под больницу был занят целый угол в Толиковой квартире. На кроватях, сделанных из бывшей этажерки, в свое удовольствие болели куклы и медведь. Лошадь тоже лежала на кровати. Впрочем, медведь был уже совсем здоров: дырки заштопаны, глаз вставлен. Мальчишка осмотрел его со всех сторон, поковырял штопку, осторожно потрогал глаз и спросил:

— Он выздоровел? Можно мне его взять?

— Можно! Выздоровел вполне! — ответил Толик.

Довольный мальчишка, взяв медведя, ушел, то и дело на него взглядывая, а девочки присели на корточки возле своих «больных». Как видно, они собирались расположиться здесь надолго: посуду с кукольным угощением расставили на свободной кровати, вокруг усадили кукол и начали бесконечный разговор со своими «дочками», время от времени обращаясь к Толику, и Толик волей-неволей должен был участвовать в этом глупом разговоре, поддакивая по возможности…

Сначала Васе было интересно, но потом он вспомнил, что его кровные тридцать копеек будут истрачены на лечение этих дрянных кукол, которых — выкрасить да выбросить, стало ему тошно на них глядеть, и он пошел к себе домой, раздумывая о том, какой чепухой забиты головы этих маленьких!

Вот, пожалуйста: Андрейка и Андрюшка воспользовались Васиной занятостью, вместо того чтобы выполнять какое-либо общественное дело — следить, например, за порядком во дворе, — сидят на скамеечке и с увлечением играют в бессмысленную и бесполезную игру.

— Стук-стук! — говорит Андрюшка.

— Кто там? — отвечает Андрейка.

— Хозяин дома?

— Дома!

— Гармошка готова?

— Готова!

— Можно поиграть?

— Можно.

Андрейка берет Андрюшку за уши и начинает растягивать их из стороны в сторону, при этом Андрюшка что-то поет, изображая играющую гармошку, и оба они хохочут.

Кто-то расчертил весь асфальт «классами» и головастыми безобразными человечками, а им и дела нет!

— Вы чего ерундой занимаетесь! — сказал Вася.

— А что? — независимо ответил Андрейка, не выпуская Андрюшкиных ушей.

— А то! Я вам что поручал?

— А что?

— Следить за чистотой, а вы будто не видите! Ослепли? Кто это весь асфальт разрисовал?

— А мы почем знаем!

— Надо было стереть!

— Кто рисовал, тот пускай и стирает! — сказал вызывающе Андрейка. — А мы не нанимались!

— Сам наш хвост у Марсианина отнял да еще и стирай ему!.. — с обидой добавил Андрюшка.

— Какой хвост?

— Хориный! «Какой…» Как будто не знает… Он нам его нес!

— Отдавай хвост!

Вася хотел было отдать хвост, но передумал: с какой стати он будет ни с того ни с сего хвост отдавать, он ему самому пригодится… А не хотят с асфальта стирать — не надо: Вася тоже не нанимался всех уговаривать!..

Когда он выглянул с лестницы во двор, Андрейка и Андрюшка по-прежнему сидели на скамейке, играя в свою игру: только на этот раз Андрюшка тянул Андрейку за уши, но хохотали оба.