"Дар Крома" - читать интересную книгу автора (Хок Блэйд, Чертознай)

Глава I

По дороге неспешно двигался чернокожий всадник и периодически оглашал пространство ругательствами всех стран и народов. Ночью выпал первый снег и если на деревьях его следы еще остались, то на этой самой дороге он напоминал о себе только грязью, жижей и лужами. Приходилось все время лавировать по относительно сухим участкам в тщетных попытках не получить очередную порцию грязевых брызг. Всадник оглядел унылый пейзаж, серую пелену вместо неба, мрачную череду деревьев по краям дороги, пологий уклон, блестящий от сбегающих по кашеобразной земле ручейков, на который ему предстяло забраться, и попытался выругаться еще раз. Его брань прервал толчок споткнувшейся лошади. Она жалобно всхрапнула и пошла дальше медленнее, слегка прихрамывая на переднюю левую ногу. Чернокожий воин, которого звали Шанго, дернул ее за узцы, соскочил с седла, желая узнать, что случилось, и выругался опять, так как спрыгнул он в лужу. На это раз никто ему не мешал — сквернословил он долго, громко и, самое главное, чрезвычайно изобретательно. Успокоившись, он похлопал по крупу жалобно косящуюся на него лошадь.

— Ну что случилось, Ману?

Через несколько мгновений все стало ясно — отлетела подкова. Шанго ругнулся, уже без чувства, с омерзением засунул руку в жижу и выудил оттуда этот злополучный кусок железа. Затем отошел к обочине и старательно начал оттирать и руку, и подкову. Закончив, поискал глазами, куда бы пресловутую железяку запихать, пожал плечами и закинул ее в сумку, а затем укутался поплотнее в плащ и повел дальше лошадь на поводу.

«Нет, ну что за место, даже лошадь нормально подковать не умеют! Сожри меня Дамбалах, надо же было так „угадать“ со временем года. Хотя, — подумал он и похлопал по тугому кошелю у себя под мышкой, — наверное, это все-таки того стоило».

Шанго выполнил в Офире несложный заказ по эскорту одного вельможи и теперь направлялся за второй частью вознаграждения. Встречу наниматель-немедиец назначил у себя на родине, в ее столице — Бельверусе. С заказчиком они были знакомы давно, однако в его родном городе Шанго еще никогда не бывал. Путешествие было не очень затруднительным. Для наемника, привыкшего к таким вещам, это была всего лишь еще одна долгая дорога. Плюс, в этот раз ожидалась совсем неплохая плата, и это делало данную «прогулку» даже чуть приятной. Да и близилось она уже к концу. Добравшись вчера ближе к ночи до постоялого двора, договорившись с хитроглазым хозяином о сменной лошади, заплатив залог, выбрав лучшего скакуна из скудно представленных и, по привычке, назвав его Ману, Шанго отправился в свою комнату отдыхать

А раннее утро встретило его сначала холодом, а потом слякотью. Немудрено, что к настоящему моменту настроение у него было хуже некуда.

— Надеюсь хоть, в этом Бельверусе есть на что посмотреть, — проговорил чернокожий, забравшись на уклон. Его взору предстала длиннющая высокая городская стена, множество шпилей крутых башен и огромные, на первый взгляд гостеприимно распахнутые ворота.

«Ну, скоро узнаем. Идти осталось недалеко, я вон даже вижу кислые рожи стражников», — усмехнулся Шанго.

Некоторое время спустя он подошел к городским воротам и физиономии стражников стали еще кислее. Вблизи оказалось, что ворота двойные. Между внутренними и внешними была опущена решетка, а перед ней в стене, сразу за внешними воротами справа, было небольшое помещение-пристройка. Чернокожий отметил для себя, что у обоих стражей были довольно качественные доспехи и оружие. Только этот факт никак не стыковался с внешним видом воинов. Видимо, они уже долго стояли на этом холоде, и скорее всего до конца дежурства оставалось еще дольше. Поэтому бойцы скукожились под своими плащами пытаясь закрыться от промозглого ветра. Без боли смотреть на это было нельзя, однако Шанго сделал вид, что ничего необычного не заметил.

— Доброго дня вам, воины, — начал он, — Мне в город надо.

— Доброго, — постарался быть приветливым левый стражник. — В город проходи, не жалко, только назови себя и заплати три медных монеты…

— Кому добрый, кому нет, — прервал его напарник, — Нергал тебе в копыто! Такая погода мерзкая, а тут еще едут и едут всякие….

— Я, вообще-то, этой погодой все утро любуюсь. Так залюбовался, что хоть вино на мне остужай. Да и непохоже, чтобы сезон купеческих караванов открылся, — добродушно сказал Шанго, обернувшись на пустынную дорогу.

— Не обращай внимания на Тито, — сказал левый. — Тут такое дело, ты чужак вряд ли знаешь. Больше луны назад была убита дочка короля — Ниона. Ну и стража до сих пор везде удвоена. И это видать надолго. Так вот, выходных теперь меньше. Сегодня он пьянствовать мог, а вместо этого стоит здесь, — он хохотнул.

— Не береди раны, — простонал Тито.

— Ладно, к делам. Кто таков? — спросил левый.

— Шанго, наемник.

— Нечасто увидишь у нас людей с таким цветом кожи…

— Не нравится?

— Да мне все равно, Митра свидетель, — фыркнул страж. — Значит, так — один медяк платишь здесь, два заплатишь привратнику, — воин показал пальцем на пристройку, — он тебе еще пару вопросов задаст и выпишет бумаги на временное пребывание в городе.

Шанго кивнул, протянул монету и прошел в ворота.

— Дарфарец? — спросил напоследок Тито.

— Нет, — отозвался Шанго.

Подведя лошадь к пристройке и привязав ее у входа, негр вошел в помещение. Как и ожидалось — полутемная комната, стол, одна свеча и мужик, храпящий в своем кресле. Мужик оказался мужичком — маленьким таким человечком, с толстыми хомячьими щечками.

— Эй! — громко сказал Шанго.

Человек вздрогнул и проснулся:

— А? Что?

— Мне надо в город.

— Кх. Хорошо, — хрипя, проговорил привратник, еще не совсем отойдя от сна. Затем достал из под стола сосуд, хорошенько глотнул из него, и продолжил уже с легким высокомерием в голосе. — Для начала ответь-ка на парочку вопросов. Имя? — он открыл огромную книгу, лежащую на столе.

— Шанго.

— Фамилия, прозвище?

— Я сын племени Мабинти, — улыбнулся чернокожий.

— Хорошо, — кивнул человечек, — так и запишем — Шанго Мабинти. Род занятий?

— Наемник.

— Цель приезда?

— По делам к графу Донатосу.

— Хм, граф Донатос уважаемый человек, какие него могут быть дела с наемником? Хотя, — быстро продолжил он, увидев, как нахмурился Шанго, — это и не мое дело. Распишись здесь, — привратник повернул книгу и протянул чернокожему перо, — можешь просто крестик поставить.

Негр бегло взглянул на запись:

— Ведь язык един во всей Немедии? — спросил он, и когда собеседник кивнул, продолжил. — Замечательно. Слово «наёмник» пишется через букву «и», а не «е». — И усмехнувшись, расписался.

— С тебя две медных монеты, — погрустнел привратник и, протянув Шанго бумаги, добавил, — вот разрешение на месячное пребывание в столице. В Бельверусе раньше был? — Увидев, как собеседник отрицательно мотнул головой, он спросил: — Объяснить, как добраться до графа Донатоса?

— Нет, я потом узнаю. Лучше подскажи, как попасть в таверну «Червленый щит».

— Отдать лошадь?

Шанго кивнул.

— Сейчас войдешь в город. Двигайся прямо по Главной дороге. Она идет от Южных ворот прямо к центральной площади и королевскому дворцу. Но тебе так далеко не надо. Примерно через тысячу шагов увидишь вывеску — темно-красный щит, с нарисованной посередине пивной кружкой. Это и есть твой «Червленый щит». Ясно? Хорошо, добро пожаловать в город.

Привратник два раза дернул за веревку, висящую рядом с креслом, два раза прозвенел звонок и через некоторое время раздался скрип поднимающейся решетки.

— А Мабунти…, сказал вдруг человечек.

— Мабинти, — прервал его негр.

— Мабинти где живут? В Кешане?

— Нет, — покачал головой Шанго и вышел на улицу.

Пройдя через ворота, чернокожий воин медленно побрел по широкой улице, знакомясь с немедийской столицей, чье величие только слегка было подмочено осенне-зимней погодой. Следовало признать, что даже здесь, около входа, город казался красивым. Широкие и относительно чистые улицы. Большие хорошо построенные дома, на некоторых из которых болтались черные ленты, видимо оставшиеся после траура. Опрятные торговые лотки, хорошо одетые люди. Даже уличные шлюхи, судя по их виду, следили за собой.

Город жил своей жизнью. Периодически проходили отряды стражников. На Шанго, впрочем, они не обращали особого внимания — то ли так часто видели чернокожих людей, что привыкли к таким до равнодушия, то ли, и это более вероятно, не хотели зазря связываться с высоким мускулистым наемником, без сомнения опасным рубакой.

Вечерело. Становилось все более людно и шумно. Стали наполняться придорожные кабаки и забегаловки. Появились первые пьяные и шумные компании. Негра они обходили стороной. Что было, в общем, и хорошо. Для их же здоровья. Но на всякий случай чернокожий воин отстегнул от седла дорожную сумку и повесил ее на бок.

Шанго заметил небольшую странность — чем дальше он шел, тем становилось все холоднее и холоднее. Отнеся это на особенности здешней погоды и позднее время он поплотнее закутался в плащ и проследовал далее. Однако когда наемник подошел, наконец, к «Червленому щиту», игнорировать холод стало уже просто невозможно — на улице стоял настоящий мороз, лужи возле таверны промерзли до самого дна. Заведя лошадь в конюшню, чернокожий нашел глазами конюха:

— Ваша скотинка?

— Наша, наша. — Ответил тот. — Ведь у Агапа Хитрого нанимал? Все в порядке?

— Почти. Только подкова с переднего левого копыта сорвалась. К хреновым кузнецам ходите, — сказал негр с ухмылкой.

— Ну, это к хозяину. Вот возьми знак, что лошадку мы получили, — конюх протянул ярлык, — и к хозяину. Там рассчитаетесь.

— Как зовут?

— Фокий меня зовут, — растеряно проговорил конюх.

— Да не тебя. Хозяина как зовут? — рассмеялся чернокожий.

— А, ну да. — Его собеседник почесал макушку. — Маро его кличут. Маро Руфус.

Наемник кивнул, повернулся к лошади и погладил ее по голове напоследок:

— Ну, прощай Ману.

— Беляшка, — поправил конюх.

— Чего?

— Ничего, ничего. Хозяин в таверне.

Шанго вышел из конюшни в мороз и быстро пройдя несколько шагов открыл дверь таверны. Здание было довольно большим, имело два этажа. Нижний был разделен на две половины широким проходом между краями столов. На верхнем этаже виделся редкий ряд дверей, скорее всего комнаты для постоя. В помещении было приятно тепло, но не душно, и это несмотря на жарко горящие очаги и усилия хозяина, гонявшего служек-мальчишек с дровами по всему помещению. К нему то Шанго и направился.

— Ты хозяин? — спросил он.

— Я, я, — был добродушный ответ, — чего угодно? Поесть? Выпить? Комнату на ночь? Все найдем, если деньги есть.

— С этим потом. Сначала давай рассчитываться, — Шанго показал конюховый ярлык.

— Хорошо, — кивнул Маро, — давай пройдем к стойке.

Они прошли к длинному столу, огораживающему небольшую часть помещения. В стене за стойкой виднелась дверь и маленькое оконце, скорее всего на кухню. А вообще этот маленький закуток поражал нагромождением бочек, полок и бутылок.

— Так, — сказал хозяин таверны еле протиснувшись в неширокий проем, — держи значит Кушит, четыре монеты серебром — залог за лошадь, с удержанной платой, пятьдесят медяков, за пользование. — Он начал выстраивать в ряд монеты.

— Погоди хозяин, — нахмурился Шанго, — как-то ты торопишься. Знаешь, что я тебе скажу? На постоялом дворе с меня взяли семь монет серебром! По дороге у твоей лошади оторвалась вот эта подкова! — он протянул ее хозяину, — И часть пути мне пришлось пройти пешком. И еще одно — я не кушит, не кешанец и даже не дарфарец, и очень не люблю, когда меня обманывают.

Негр со всей силы сжал ладонь, в которой лежала подкова и смял металл. Искореженную железяку он небрежно уронил на стол.

— Стой, стой, стой, — выставив вперед ладони, заговорил Маро, — Агап не первый раз пытается нагреть руки на добрых путниках. Я уже несколько раз предупреждал его, что прекращу иметь с ним дела, а он, собака, все крутит. Поэтому поверь моим словам, как я верю твоим. Спроси вон, у кого хочешь — залог всегда четыре монеты, — он обвел рукой помещение и пару сидящих близко посетителей согласно кивнули. — Раз тут такое дело, — вполне искренне продолжил он, — я тебе твой залог возмещу и даже возьму с тебя половину платы за пользование. — Он отсчитал необходимую сумму и пододвинул их Шанго, — еще никто не называл Маро обманщиком!

После того как чернокожий кивнул, приняв извинения, трактирщик продолжил:

— Перекусить, выпить не желаешь, добрый человек?

— Не откажусь. Чего есть у тебя?

— Вон свежий поросенок румянится на углях, капустка тушеная, только что с огня. Похлебка днем сваренная осталась, можно разогреть, вкусная — с грибочками и чесночком. Оленина вчерашняя. Если желаешь, есть копчености — мясо и рыбка.

— Давай капусты и поросенка, — сказал Шанго, почувствовав, как от подобных речей у него забурлило в животе.

— Вина, пива?

— Давай пива, лучшего. Пока могу себе позволить.

— Советую мое особое, кумачовое.

— Давай, — махнул рукой наемник.

— Отлично! Проходи к столу, скоро все будет.

Шанго кивнул, повернулся и осмотрел зал, с целью найти свободное место, одновременно оглядев необычно разномастных посетителей таверны. Особое внимание привлек огромный мужик, расположившийся прямо напротив входа. Черноволосый, невероятно мускулистый, он сидел прямо и спокойно, положив руки на стол, и смотрел на дверь. Рядом к стене была прислонена большущая секира.

— Это кто? — Спросил Шанго трактирщика.

— Я даже не знаю, — пожал плечами Маро, — какой-то киммериец. Пришел вот сегодня, заказал пива…. Ну как заказал — сказал «ты, принеси пива». Потом так вот сел и сидит. Ждет чего-то. Я к нему и так и так, а он на меня внимания не обращает. Выгонять пока не хочу, может важный человек, хоть и варвар — потом проблем не оберешься. Да и вон он, какой зверюга. Подожду. К закрытию может сам уйдет. Если что, стражу позову.

Подумав про себя, что Маро Руфусу и стража не поможет, наемник направился к свободному столу и сел на скамью. Слева пристроил лук со стрелами, накрыл плащом и прижал сумкой. Затем аккуратно, рукоятью к себе, положил наверх всей этой кучи меч. А через некоторое время и заказ поспел! Маро не обманул — еда оказалась вкусной, пиво знатным и Шанго смакуя, принялся утолять голод.

Только чернокожий воин подумал о том, что день этот стал ближе к вечеру налаживаться, как тот самый киммериец начал выть, как раненый зверь. Не выдержав один из посетителей, по виду городской гвардеец, встал с целью угомонить северянина…. И время помчалось, как сумасшедшее. Бредовый вызов Торда-варвара; дикий и жестокий бой, в котором пятеро c трудом сразили одного; и пророчество, прозвучавшее в голове у каждого, кто подошел близко к телу павшего киммерийца — все смазалось в одно кровавое пятно.

Но вот жизнь окончательно покинула северянина, потянуло холодком, а потом, сразу, будто всех окатили горячей водой, стало очень жарко. Шанго понял, что загадочные причуды погоды напрямую были связаны с убитым варваром.

Обладатели тайны оглядели друг друга, и мгновение спустя стали расходиться по своим делам.

Шанго взял свои вещи и направился к выходу. Волокита при въезде в город явно подсказывала, что объяснения с городской стражей по поводу боя могут растянуться не на один час. Почти дойдя до двери, наемник остановился, а потом подошел к бледному, как мука хозяину таверны.

— Вот оно как, — начал первым Маро, — это хорошо, что я его выгонять не стал. Как подумаю, что бы он со мной сделал, страшно становится.

— Посмотри на это с другой стороны, — усмехнулся чернокожий, который все еще тяжело дышал после боя, — слух об этом побоище, о киммерийце этом твердокаменном, на полгорода разнесется уже через час. А завтра утром вообще весь Бельверус об этом будет знать. Значит, больше народа придет к тебе попробовать твоего пивка особого. Ты бы, я не знаю, придумал что, чтобы день этот нескоро забылся. Вон секира та же…

— А и вправду, — почесал подбородок трактирщик, и хитринка заблестела в его глазах, — почему б нет-то. — Он постоял секунду. — Чужестранец, тебе постой на ночь не нужен? Возьму дешевле.

— Нет, хозяин, рад бы, да дела еще у меня в твоем городе. — Шанго достал серебряную монету и положил ее на стол. — Вот тебе за еду, за пиво твое хорошее, и за просьбу, которую надеюсь, ты исполнишь.

— Какую такую просьбу? — удивился Маро Руфус.

— Есть ли среди слуг твоих человек, который город хорошо знает? Мне бы надо до человека одного знатного добраться, да не хочется по улицам незнакомым плутать да искать его неизвестно где.

— А, ну это можно. — Трактирщик кивнул, повернул голову и громко подозвал одного из мальчишек. — Фирес! — подождав, когда тот подбежал, продолжил, — Слушай, проводишь этого господина куда он попросит и до завтра можешь быть свободен.

Маро смахнул со стола монету и обратился к Шанго:

— Ну всего тебе чужеземец. Приходи еще!

— Фирес, — спросил чернокожий, когда трактирщик отошел, — ты знаешь, где живет граф Донатос?

— Знаю господин, — проговорил мальчишка с обожанием глядя на одного из воителей, что участвовали в недавней схватке, — это не очень далеко. И заметить не успеете, как дойдем.

— Хорошо, — кивнул Шанго, встал и собрал свои вещи, — пошли тогда.

На улице уже не было морозно. Лужи практически оттаяли, их теперь покрывали только тонкие корки льда.

Через полчаса чернокожий воин встретился со своим старым товарищем.

— Проходи мой друг, устраивайся, — пожилой высокий человек с благородными чертами лица показал Шанго на одно из кресел. Потом обратился к ожидающему в дверях слуге:

— Принеси вина и бокалы.

Прием проходил в рабочем кабинете графа. Камин, роскошный палас, люстра с шестнадцатью свечами, лакированные стол и три шкафчика из дорогого черного дерева были всеми его украшениями. Стены были обиты резными панелями из полированного тиса. Ни тебе статуй, ни голов охотничьих трофеев, ни стойки дорогих напитков, ни других бесполезных, но дорогих безделушек здесь не было. Эдакая смесь богатства и умеренности.

— Я уже получил сообщение о том, что поручение ты успешно исполнил. Благородный Лаурус в целости и сохранности достиг Ианты. Знаешь, от твоего общества он в полном восторге, ярко расписывал как твои боевые способности, так и образованность и высокую культурность. — Донатос слегка улыбнулся. — Шанго, расскажи мне, где ты всего этого понабрался?

— Чуть позже, если не расхочешь, — улыбнулся тот в ответ.

— Ловлю тебя на слове! В любом случае ты с блеском отработал свои деньги. — Граф открыл ключом ящик стола, достал небольшой мешочек и пододвинул его наемнику. — Здесь драгоценные камни, стоимостью в десять золотых монет. Наверняка ты продашь их еще дороже. Лаурус настоял на том, чтобы я заплатил тебе больше, — пояснил Донатос, когда чернокожий удивленно на него посмотрел.

Графа прервал вернувшийся с вином слуга. Он разлил по бокалам вино и с поклоном удалился.

— Хороший повод отметить удачно завершенное дело, — продолжил граф, — однако настроение у меня не очень праздничное. Ты, наверное, слышал о том, что совсем недавно произошло в нашем городе?

Шанго кивнул:

— Так, в общих чертах. Убили дочь вашего короля. Расскажи поподробнее.

— Ужасное событие. Просто кошмарное. — Донатос на мгновение замолк и, глотнув вина, продолжил. — И совершенно, абсолютно не понятное. Зачем понадобилось убивать принцессу Ниону? Она же была совсем еще малышкой! Ей только восьмой год исполнился. Кому помешало это нежное, невинное создание? — Граф покачал головой. — Наша страна имеет множество врагов. Логично предположить покушение на короля или его супругу. Молодого наследного принца, наконец. Но не на младшенькую дочь. Она не имела никакого политического значения. И смерть ее ничего не изменит ни в стране, ни в отношениях с другими государствами.

— Как произошло покушение?

— Король направил принцессу с няньками и королевским чародеем, ее наставником, в зимний дворец. Сопровождал кортеж большой отряд лучших королевских гвардейцев. И все равно их оказалось мало! — Донатос, ненадолго умолк. — Нападение произошло сразу при выезде с королевской площади. Дорогу перегородили. Группа людей в капюшонах и масках налетела на королевскую карету. Охрану вырезали пугающе быстро. К тому времени, как подоспели отряды городской стражи, все уже было кончено — принцесса была мертва. Заколота. Нергал сожри их гнилые душонки, — почти крикнул Донатос, — это каким же это надо быть подонком, каким надо быть низким животным, чтобы поднять руку на невинное дитя! — Он быстро допил остатки вина в бокале и долил себе и Шанго еще. — Воины короля, все до единого, были уничтожены. Даже королевский маг не помог. — Граф скрипнул зубами. — И всего пять мертвых головорезов!!!

— Заказчик известен?

— Все чрезвычайно запутано. — Покачал головой граф. — В теле принцессы был найден кинжал с гербом офирского королевского рода. Разумеется, в причастность Офира никто не верит. В первую очередь, друг мой, потому, что у блистательной Ианты нет сил, чтобы даже надеяться на что-то, в случает нападения на наше королевство. Никаких военных союзов они не заключали, собственных войск у них достаточно только для защиты границ, а массовый набор наемников скрыть было бы просто невозможно. Да кому я об этом говорю? — Донатос махнул рукой. — Ты же только оттуда! Видел ли ты военные приготовления, набор рекрутов, приглашали ли тебя в армию?

— Нет. Ничего такого я не заметил. Напротив, товарищи наняться никуда не могли. — Шанго потер подбородок. — Вообще, Офир всегда больше интересовался золотом, а не войной. А на то, чтобы победить Немедию надо много, очень много денег.

— Вот и я о том же, — кивнул граф. — Да и потом, этот пресловутый кинжал. Если бы хотели объявить Немедии войну, то сделали бы это обычным способом — открыто, через посла.

— Или просто направили бы свои войска, которых нет, через границу. — Мрачно ухмыльнулся чернокожий.

— Совершенно верно. И, разумеется, если бы Офир желал тайны, то оружия с указывающими на него регалиями точно бы никто не оставил. Финальным ударом по версии виновности Ианты стал вывод Королевской Дознавательной Комиссии о том, что кинжал, которым убита принцесса, является подделкой. Хорошей, но подделкой. Одним словом, в Офир были отправлены послы и на днях их ждут с ответом, который я уже могу тебе предсказать…

— Значит не Офир. А убитые? Может их происхождение может о чем-то сказать?

— Нет. Среди них были шемит, туранец, даже один кхитаец и два чистокровных немедийца. Так что расследование пока ничего не дало. Столько времени прошло, что веры в то, что даст, все меньше…

— Отец, — прозвучал женский голос, и в комнату прямо таки влетела красивая молодая девушка, — ой прости, я не знала, что ты не один.

— О, дорогая моя, что за спешка? — улыбнулся граф, — Шанго познакомься с моей дочерью Деспиной. Деспина это Шанго, мой хороший друг.

После того как наемник и молодая графиня поздоровались, Донатос спросил:

— Зачем ты меня искала, дочь?

— Мама просила кое-что передать. Это не очень важно. А как господин Шанго у нас оказался?

— По одному общему делу. Шанго мне очень помог. Мой друг, — продолжил граф, обращаясь к наемнику, — прекратим этот разговор на печальную тему.

Донатос взглянул на дочь:

— Вернемся лучше к твоему обещанию. Слова Деспины мне о как раз, о нем напомнили. Мы с тобой знакомы, одному Митре известно, сколько времени, но до сих пор я не знаю о тебе почти ничего. Как южанин подобный тебе, оказался здесь, на этом холодном куске земли?

— Ты действительно хочешь знать? — хмыкнул Шанго.

— Ну да, если у тебя нет секретов от старого друга…

— И его прекрасной дочери, — усевшись в кресло, прервала Деспина и очаровательно улыбнулась воину, — я тоже хочу послушать! Ведь можно?

— Дочь моя, очень невежливо…

— Да ладно, — поднял руку Шанго, — никаких особых тайн у меня нет. Правда история моя может показаться вам немного необычной.

— Ой, мне уже интересно, — в глазах Деспины заплясали огоньки, — отец можно и мне вина? — А когда Донатос недовольно, но кивнул, воскликнула, улыбаясь, — ну начинайте же господин Шанго! Прошу вас!

— Ну ладно, — чернокожий вздохнул, откинулся на спинку кресла и начал свою историю.

— Родился я в племени Мабинти. Мой народ живет далеко-далеко на юге Черных королевств. Настолько далеко, что мало кто в этих королевствах, вообще слышал о нем. Я сын вождя, но на момент моего рождения моя мать и он еще не были семьей. И это, — Шанго помрачнел, — потом привело к определенным проблемам. О моем появлении на свет шаманы придумали целую легенду. Родители, конечно, подтверждали ее, говорили, что все так и было, но они и сами могли поверить в слова раскрашенных людей. В любом случае, говорят о том, что в ночь моего рождения была сильная буря с громом и бесчисленными молниями, пронзающими небеса. Но, что удивительно, совсем не было дождя. Ни одна капля не оросила землю. Шаманы расценили это как знак богов и предрекли мне судьбу великого воина. Назвали меня в честь главного бога, покровителя племени — справедливого и могучего Шанго, властителя грома и молнии.

Не знаю на счет предсказаний, но на здоровье я никогда не жаловался. Детские годы были одними из самых лучших в моей жизни. Моими наставниками были лучшие воины племени — гордые, честные, благородные. Гоняли они меня до седьмого пота, не взирая на то, что я сын вождя. Поэтому я больше предпочитал слушать их, чем шаманов, постоянно талдычивших о моей избранности.

Шаманы… Эти раскрашенные люди в масках и шкурах животных любили поговорить. Очень любили. И чем больше я их слушал, чем старше я становился, тем яснее понимал, что за теми крупицами важных и полезных знаний, которые они передавали друг-другу из поколения в поколение, скрывается лишь пустота. Бессмысленные слова, глупые выдумки, дурацкие объяснения. Увиливания от вопросов, на которые они не знали ответа. Смехотворные оправдания за то, что их ритуалы не приносили пользы, а предсказания не сбывались. А после того, как я один раз увидел, что они сами поедают жертвы — плоды и охотничью добычу, которые мой народ приносил богам, то я окончательно и бесповоротно разочаровался в шаманах. Старался избегать их, общаться с ними как можно реже.

Но вскоре после моего посвящения в мужчины в жизнь мою вмешалась судьба. Вождь ушел к богам и стал решаться вопрос о том, кто станет новым правителем племени. По обычаю им должен был стать мой любимый брат Нгебу. Помните, я говорил, о том, что появился на свет, когда матушка с отцом еще не были одной семьей. Нгебу же родился уже в семье. Поэтому и вождем должен был стать именно он. Это устраивало всех. Всех кроме шаманов. Они заявили, что, видите ли, Нгебу не такой умный, великий и могучий воин, как я, что он, по их словам, «обычный». Глупые болваны! Нгебу хороший воин, достойный Мабинти. Честный, справедливый, разумный. Шаманы на это, конечно, плевать хотели. Для них были важнее пророчества и легенды, поэтому они потребовали, чтобы именно я стал вождем. Преодолеть запрет обычая было не то, чтобы очень сложно — надо было, чтобы я убил своего братишку Нгебу в поединке! Вы представляете, что мне предложили эти самовлюбленные ублюдки? Чтобы я убил Нгебу! Короче говоря, я предложил запихнуть их предложения в свои черные волосатые задницы! Тогда подумав денек, шаманы намекнули, несмотря на отказ — рано или поздно Нгебу умрет сам, как бы «случайно». Тут гнев и ярость всклокотали во мне. Я насадил главного шамана на копье и припечатал его дрыгающееся тельце к дереву. А племени заявил, что ухожу — поэтому нет больше смысла шаманам плести свои козни!

Но добавил, что если вдруг вернусь и обнаружу, что с братом что-либо случилось, то перебью всех раскрашенных шаманских обезьян и скормлю их тела гиенам. Попросил друзей проследить за этим, собрал необходимые вещи и со спокойной душой отправился на север. Я решил посмотреть на скопление огромных хижин из камня, о которых слышал от стариков. Так, продравшись через кишащие хищными зверьми леса и саванны, населенные враждебными племенами, я добрался до Кешана и первого города в своей жизни — Кешии.

Я познакомился с цивилизацией. Да, быстро я разобрался в хитросплетениях нового мира. Первоначальное восхищение сменилось разочарованием — «цивилизация» оказалась грязью, нищетой и нелепицей варварских городов. После того же, как я несколько лун поработал стражем и познакомился с еще более темными сторонами Кешанской жизни — политическими интригами, предательствами и бессмысленными смертями, то ничего, кроме презрения к тем, кто стоял во главе города, уже не чувствовал. Самое главное в цивилизации я понял — деньги решают все.

Я покинул Кешан и отправился в Дарфар. Работать снова за мелочь мне уже не хотелось. Я знал, на что способен и поэтому в городе Зибебу первым же делом отправился во дворец властителя, которого звали Музородзи. Встал перед ним и заявил, что хочу стать его телохранителем. Наивный Музородзи со смехом приказал своим воинам выкинуть меня из его покоев. Но недолго он смеялся, — ухмыльнулся Шанго. — Вместо наглеца, как он меня назвал, из его покоев вылетели все его отборные воины. Один за другим. Так я получил свою первую высокооплачиваемую работу. И клянусь Нергалом, это было отличное место. У меня было все — красивые женщины, изысканные яства, роскошные одеяния, все блага высшего общества. Но такая жизнь не долго радовала меня. Скоро мне просто стало скучно от однообразия. А хотелось нового, хотелось чего-то узнавать. Сначала я взялся за изучение нового для меня оружия — лука и кривого дарфарского меча. И, видит Митра, я вскоре превзошел в воинском искусстве своих наставников.

А потом я познакомился, и вскоре подружился с престарелым стигийским жрецом Туткересом. Он много лет назад явился в Дарфар с необычной, как я потом узнал, для нетерпимых и высокомерных стигийцев целью. Проповедовать культ Сэта — нести правильное имя бога, коего в той черной стране все называли Дамбаллахом. Явился, и как этого и следовало ожидать, успеха не добился. Но для меня это знакомство это стало подарком судьбы — он открыл мне знания разных народов, науку, мысли мудрых людей. Я научился писать, считать, узнал историю мира, изучил карты. Рассказы стигийца об огромных, могучих и богатых северных странах, гигантских армиях, великих культурах, потрясающих воображение каменных городах, шпили которых пронзают серое небо, запали мне в душу. Я захотел все это увидеть.

Конечно, больше всего старый Туткерес скучал по родной Стигии. Поэтому и восхвалял ее больше всего. В его словах она представала самым могущественным государством мира, управляемым мудрыми жрецами бога Сэта, ночью предающимися философским размышлениям о благе и судьбах своего народа, а днем воплощающими эти мысли в жизнь. Сами дарфарцы, впрочем, отзывались о Стигии немного по-другому. Тем не менее, я решил все это проверить. После долгих споров Музородзи отпустил меня, щедро одарив на прощание.

Как вы уже, наверное, догадались, Стигия оказалась не совсем такой, как ее расписывал Туткерес. Да, величественные сооружения поразили меня, да, воины этой страны организованы и обучены, да, государство обладает высокой культурой, но вот жизнь разных слоев населения отличается коренным образом. Я и раньше был знаком с рабством — в Черных королевствах с этими вопросами не церемонятся, но положение стигийских подневольных людей, причем там они официально людьми и не считаются, поразило и меня — их жизнь ничего не стоит, существуют они в полнейшем убожестве, питаясь так, чтобы только не умереть от голода. Ценность жизни крестьян, слуг, бедняков тоже не слишком высока — среди них процветают нищета и безысходность. Ну, а для людей более высокого положения все меняется кардинально — тут вам и уважение, и порядок, и справедливый суд. На самом деле такая картинка не особо удивительна — если говорить начистоту почти везде так происходит, однако особенностью стигийцев является то, что они относятся к такому положению вещей спокойно, с равнодушием, не ропщут, не возражают — ведь так захотел Великий Змей Сэт. Чьи дети спокойно ползают по улицам и выбирают жертвы для своего отца.

В Луксуре один такой выродок — огромный питон, почему-то нашел меня очень аппетитным и решил полакомиться. Я порубил змеюку на куски, однако местное население мой подвиг и удаль не оценило и вызвало стражу. Пришлось бежать. Стигийские власти отправили следом отряд воинов-следопытов. Лучше бы не посылали. Скажем так, домой из них не вернулся никто, наверняка грифы до белых костей обглодали их тела.

Так я покинул пределы Стигии. Возвращаться в Дарфар у меня не было никакого желания, слишком хорошо я помнил рассказы Туткереса о чудесах мира. Так начались мои многолетние странствия по хайборийским странам. В основном я занимался наемничеством, участвовал во многих войнах, путешествовал и познавал мир. И вот так, в конце концов, я оказался здесь, перед вами.

Шанго долил себе еще вина и промочил пересохшее от долгого рассказа горло.

— Да, — проговорил после длительной паузы граф Донатос, — впечатляет, клянусь Митрой. Подумать только — сын вождя.

— Ай, да брось, ты, — махнул рукой чернокожий воин, — племя небольшое и по сравнению с даже самым маленьким государством, ничтожно.

— Не скажи. Все страны начинали с таких маленьких общин.

— Может ты и прав, — проговорил Шанго, — но какая разница-то, сейчас я наемник. И собираюсь продолжать в том же духе.

— Мда-а, — протянул старый граф, — ну и куда ты направишься дальше, о сын вождя, ставший наемником?

Чернокожий воин подумал немного, а потом сказал:

— Скорее всего, на север. Благородный Донатос, скажи мне, что ты знаешь о Киммерии?

— Киммерии? — Граф удивленно поднял брови. — Что ты там забыл?

— Хочу побывать там, где не был, — пожал плечами наемник.

— Я, конечно, расскажу все, что знаю…

— Ой, еще рассказ, — Деспина захлопала в свои изящные ладошки, — сегодня удивительно богатый на события день.

Шанго, вспомнив таверну, согласно кивнул.

— А знаю я не очень много. Ты прервала меня, дочь. — Покачал головой граф. — Киммерия известна, как суровый, мрачный край, населенный дикими варварами. Складывается впечатление, что он не слишком населен, но, несмотря на это, никто до сих пор не смог его покорить. Несомненно одно — киммерийцы могучие люди и великолепные бойцы. — Донатос улыбнулся. — Такое ощущение, что им там и делать нечего, кроме того как оттачивать свое мастерство.

— Впрочем, — продолжил вельможа, — возможно, все скоро изменится. Аквилонцы отстроили рядом с Киммерией несколько военных поселений. Начало вторжения, я так понимаю. Это, кстати, выгодно и нам — они постепенно оттягивают от наших границ свои войска, и очень скоро начнут выматывать резервы в постоянных стычках с киммерийцами.

— Где-нибудь можно найти проводника? — спросил Шанго.

— Киммерия исследована мало. Может быть это из-за малой приветливости киммерийцев, а может быть потому, что край этот не очень то и интересен для исследователей. Киммерийцы торгуют с другими странами мало и так же мало путешествуют. — Донатос развел руками. — Поэтому если проводника и можно найти, то это обязательно должен быть местный. Киммериец. Это вкратце все, что мне известно. Если желаешь, можешь воспользоваться моей библиотекой, может, что там найдешь.

— Не откажусь, — кивнул Шанго.

— Замечательно, — улыбнулся граф. — Ну а я, с твоего разрешения пойду спать, время уже позднее. Слуги покажут тебе библиотеку, а потом проводят в твою комнату. Я сейчас об этом распоряжусь.

— Один последний вопрос благородный Донатос. У тебя есть лошади?

— Разумеется, есть! — Рассмеялся граф. — У меня, как и у любого уважающего себя крупного землевладельца, множество великолепных скакунов. Я так понимаю, ты хотел бы одного приобрести?

— Да, — кивнул Шанго, — к местным торговцам обращаться не хочу — не очень доверяю тому, кого не знаю.

— Хорошо, договорились. Поговорим об этом завтра. — Донатос встал и протянул руку дочери, — ну так что там хотела твоя матушка?

Думая о своем наемник так и не заметил взгляда, которым наградила его напоследок Деспина. Ее восхитила необычная внешность странника, его экзотичность вкупе с хорошими манерами произвели на нее ошеломляющий эффект.

Шанго пробыл в обширной библиотеке старого графа около двух часов. Как того и следовало ожидать, по Киммерии было очень мало информации и, в большинстве своем, она совпадала со словами Донатоса. Летописцы записывали сведения, в основном, со слов ближайших соседей киммерийцев — аквилонцев, асиров и ваниров. И если первым вполне можно было доверять, то склонность последних к преувеличениям и приукрашиваниям заставляла относиться к их россказням с сомнением.

Тем не менее, кое-что по интересующим вопросам удалось найти. Большинство киммерийцев обладают высоким ростом, крепким телосложением, имеют черные волосы и серые глаза. Очень упрямы и строго придерживаются клятв — во многих летописях повторяют слова одного гандера, очень точно охарактеризовавшего эту черту, «киммериец никогда не сделает то, что ему говорят, но всегда выполнит то, что скажет». Народ киммерийцев очень воинственен, набеги составляют большую часть их жизни. Многое говорит тот факт, что по их варварским обычаям киммериец становится мужчиной только тогда, когда убьет своего первого врага.

Важным влиянием на характер киммерийцев оказывает главный интересующий Шанго вопрос — их вера. Бог киммерийцев — великий Кром делает младенцу всего один подарок — волю. Варвары считают — это единственное, что необходимо человеку. Обителью Крома, его священными чертогами является гора Бен Морг, местонахождение которой известно только самим киммерийцам.

Таким образом, в тайне, которую узнал чернокожий наемник, появилось несколько дополнительных вопросов. Имеет ли вообще Обещанное отношение к Крому? Если да, то почему скупой северный бог решил расщедриться на подарки и причем тут чужеземцы, волей судьбы собравшиеся в бельверуской таверне в одно и то же время? Все это и многое другое Шанго намеревался узнать в ближайшее время. Сверхъестественный дар — это то, ради чего стоит рискнуть. Шаманы племени Мабинти на протяжении многих лет талдычили Шанго о его богоизбранности, так кто же как не он, достоин его более всех?

Настоящим сокровищем графской библиотеки была карта Хайборийских держав. Настолько подробной он никогда не видел. Длинна пути из Бельверуса в Киммерию была примерно одинакова — как если направиться через Пограничное Королевство, так и если пойти через Аквилонию. В Аквилонии Шанго был неоднократно, а вот в Королевстве этом никогда не был. Смысла задерживать свой путь блужданиями в неизвестной стране чернокожий воин не видел. Да и подготовиться к зимним холодам, закупив все необходимое, легче в цивилизованном государстве, а не на территории постоянных междоусобиц — негр слышал о Пограничном Королевстве не очень много хорошего. Поэтому Шанго решил направиться через Аквилонию к поселениям рядом с Киммерией. Люди там смогут много рассказать о народе, с которым живут вплотную.

Впрочем, чернокожий интересовался не только сиюминутными вещами. Библиотека Донатоса была по-настоящему большой. Столько свитков, книг, глиняных и восковых дощечек в частном доме Шанго еще не видел никогда. Очень жаль, что ему надо было торопиться, ведь в ином случае он, несомненно, уговорил бы графа разрешить ему остаться подольше. Что же, придется отложить это до возвращения, если конечно, он вообще сумеет вернуться. Наемник стал перебирать сокровища библиотеки с целью хотя бы краешком глаза познакомиться с содержимым. Чего тут только не имелось: и история народов мира — Шанго с удивлением обнаружил даже несколько свитков по Меру; и мемуары полководцев; и труды по наукам и алхимии; магии и колдовству; несколько вещей посвященных оружию, но, конечно, больше всего на полках было различных художественных работ — как в прозе, так и в поэзии.

Внезапно на глаза южанину попался толстый свиток. Помимо своего размера он привлекал внимание тем, что был на вид очень старым, до такой степени, что пожелтел чуть ли не до черноты. Заинтересовавшись, Шанго достал его и принялся изучать. Там было много чего написано, но основная идея заключалась в вещах, которые большинство современных жрецов и священнослужителей подняли бы на смех. В свитке говорилось о Боге Глубин, спящем в Городе Под Водой, который однажды проснется. И тогда горе и ужасы ждут тот мир, из которого он вместе с другими Древнейшими Богами был изгнан тысячелетия назад. Когда Шанго дочитал до места, где рассказывалось о том, как это существо, Бог Глубин, могло преследовать корабль, идя по океанскому дну, то скептически хмыкнув свернул свиток и положил его на место. Он, конечно, слышал у себя на далекой родине легенды, рассказываемые седыми стариками, о временах, предшествующих Атлантиде и о Древних Богах, сотрясающих землю, но относился к ним просто как к страшным сказкам.

Шанго покачал головой, а затем кликнул слугу и направился к себе в комнату.

Но отдыхал он не долго. Через некоторое время открылась дверь, под одеяло скользнуло девичье тело и прижалось к нему. В недоумении Шанго несколько мгновений зажигал свечу. В ее свете негр увидел Деспину.

— Сэт и Нергал! Что ты здесь делаешь девочка? Я не хочу нарушать гостеприимство благородного Донатоса! — Но когда она нежно провела ему по груди рукой, он добавил уже менее жестко: — Я не хочу предавать его доверие …. Он же попытается меня прикончить, если узнает. И, знаешь, будет совершено прав…

— Ничего ты не нарушаешь. Это ведь я к тебе пришла. Да и ничего он не узнает — я ему ничего не скажу. А ты? — она приподняла голову и волосы у нее очаровательно растрепались. Посмотрев на готового расхохотаться Шанго, она добавила:

— Вообще-то я не такая…, — и резко переменив тему, спросила, — А что это за рисунок у тебя на груди?

— Это символ того, что я прошел испытания посвящения в мужчины, — с улыбкой произнес наемник.

— А что это за испытания? — не унималась Деспина.

— Ну, их вообще-то пять. Первое на храбрость — нужно прыгнуть вниз головой с высокого дерева, привязанным веревкой за ноги. Второе на мудрость — надо по загадкам шаманов найти спрятанный предмет. Третье на силу — надо устоять тридцать вдохов и выдохов против сильнейшего воина племени. Четвертое на полезность племени — надо принести с охоты добычу, — тут чернокожий замолчал.

— Ну а пятое?

— Я тебе сейчас покажу. — Сказал Шанго и увлек девушку на подушку….

Утром наемник выехал через западные ворота и направился в Аквилонию….