"Икона и крест" - читать интересную книгу автора (Нэйпир Билл)ГЛАВА 35Поначалу я, со склоненной в задумчивости головой, шатался по дому и чувствовал на себе направленные со всех сторон подозрительные взгляды. В конце концов бандиты забеспокоились. Я прикидывал, как бы этим воспользоваться, но придумать ничего не мог. Ходил я еле-еле, и это кружение в итоге совсем меня утомило. Охранников было четверо: один на пристани, один у ворот, а двое бродили где вздумается — то исчезали в доме, то стояли опершись на балконные перила, то разваливались в креслах у бассейна. Отвратительные черные револьверы были всегда при них. Выхода я не видел. Территория виллы, занимавшая около акра, была окружена девятифутовой оградой. У дома стояло две машины: одна — наша видавшая виды «тойота», другая — черный джип. Похоже, им не стоило труда найти замену тому, красному, который я пустил под откос в Блу-Маунтинс. Единственная колдобистая дорога вела через тяжелые кованые ворота вверх по холму, до вершины которого было несколько сотен ярдов. Далеко в море я видел белое круизное судно, направлявшееся, можно не сомневаться, на Сент-Люсию, Гренаду и так далее. На Ямайке они «отметились» сегодня утром. Точки, в которой я был бы скрыт от глаз охранников, не существовало. Я вернулся в гостиную и рухнул на диван, подставив себя холодному ветерку из кондиционера. Кассандра, в темных очках и красном бикини, сидела у бассейна и читала книгу в мягкой обложке. Она то и дело откладывала чтиво и намазывала руки и ноги кремом для загара. Хондрос половину времени проводил в разговорах по мобильному телефону. Похоже, расшифровку он целиком переложил на нас. Зоулы и Дебби нигде не было видно — в таком большом доме это и не удивительно. Что-то притаилось на задворках моего сознания и никак не хотело выходить на свет. Что-то, связанное с Огилви, звездами и календарями. Я встал и закрыл глаза, изо всех сил стараясь думать. Мне предстояло торговаться, и необходимо получить козырь. Кому — в семнадцатом веке, на Ямайке — нужен был счетовод? Проходя мимо, Дебби сказала: — Если хочешь попить чего-нибудь холодненького — иди на кухню, Гарри. Тон самый непринужденный. Я понял намек. Зоула сидела на кухонном шкафчике, постукивая каблуками по дверце. Вокруг не было ни души, но она все равно говорила полушепотом: — Снаружи есть щиток с предохранителями. Там нужен торцовый ключ-шестигранник, однако можно изловчиться и открыть его пилкой для ногтей. С наступлением темноты мы устроим в доме короткое замыкание. — Не выйдет. Нам придется удирать отсюда на машине или на лодке, а для этого нужны ключи. Они наверху, на столике в гардеробной, вместе с мобильником Дебби. Представь, как мы бежим наверх за ключами, потом вниз, на улицу, там возня с ключами от ворот, потом заводим машину и уезжаем — все на глазах у этих головорезов. В любом случае один из них дежурит наверху. — У тебя есть предложения получше? — холодно спросила Зоула. — Да. Взломать код Огилви и использовать его как козырь в переговорах. — Это мы уже проходили, Гарри. Ты все им сообщишь под пыткой, или они наставят пистолет на голову Дебби или на меня. — Десять против четырех. Они собираются пристрелить меня в полночь, если мы не взломаем код, — напомнила мне Дебби. Она пыталась говорить как ни в чем не бывало, но в ее голосе слышалось отчаяние. — Как ты там, Гарри? Получается что-нибудь? — Да, Гарри, как? Получается? В дверях стоял Хондрос: мобильник в одной руке, всегдашний револьвер в другой, над красными плавками нависает волосатый живот. Мне хотелось сказать что-нибудь хамское, оскорбительное. Вместо этого я произнес: — Есть кое-какие наметки. Сведения Огилви самые что ни на есть скудные… — Естественно. Он хотел, чтобы они были доступны только в узком кругу его семьи. Грек глянул на револьвер и крутанул барабан. — Поделитесь со мной этими наметками, Блейк. — Где именно на Ямайке требовался в те времена счетовод? При Огилви здесь была лишь фактория. Проходящие мимо корабли запасались в ней едой и питьевой водой. Им нужно было вести учет — вот здесь-то в уравнение и входит счетовод. К тому времени, как Огилви появился на Ямайке, испанцы оставили Новую Севилью, что на севере, и перенесли столицу в Спаниш-Таун. Гаванью служил Порт-Ройал. Там и спрятана икона. Там, где-то на южном побережье. Пока все. Хондрос важно кивнул: — Очень хорошо, Блейк. Он прицелился Дебби в голову — вытянув руку и прищурив один глаз. Стало совершенно тихо. На лице Хондроса застыло выражение судьи, объявляющего смертный приговор. — Но мне нужен Подлинный Крест, а не какие-то там наметки. У тебя осталось семь часов и пятьдесят минут. И он вышел из кухни — так же тихо, как и вошел. Его босые ступни оставляли мокрые следы. Зоула обняла Дебби. Дебби не издавала ни звука, только плечи ее вздрагивали. — Он клюнул на эту чушь, Гарри! Зоула похлопывала Дебби по спине, словно ребенка. — Так она не в Порт-Ройале? — расслышал я вопрос Дебби; она прятала лицо на груди у Зоулы, а руками обнимала ее за шею. — Исключено, — сказал я. — Владения Сент-Клеров находились у Сент-Анс-Бея, на севере острова. Помнишь, что сказал Огилви? Что он возделывает землю, брошенную испанцами. Зоула по-прежнему обнимала Дебби. — И первая плантация называлась «Севилья-ла-Нуэва», опять же на севере. К моменту экспедиции на Роанок она была заброшена. Дебби высвободилась из объятий Зоулы. — На севере? Я кивнул: — К западу от Очо-Риоса. А на плантации обязательно был счетовод. Поиски надо начинать не на юге острова, Дебби, а на севере. Согласна, Зоула? — Именно об этом я и думала. «Севилья-ла-Нуэва». Не Порт-Ройал. Дебби вытерла глаза своим свитером. — Вы хотите пустить этих ненормальных по ложному следу? — Мы им как следует задурим голову. Они отправятся на юг, а мы — на север. — Значит, мы сбежим? Ты что-то придумал, Гарри? — Придумывать — ваша забота. Надежда в ее глазах угасла. Я ненавидел себя в это мгновение. — Звезда колес времени, — сказал я в никуда. — Что-то связанное с Днями Пустоты? — ухватилась за мои слова Зоула. — «Немонтеми»? — Сомневаюсь, что тут есть связь. Мне думается, он говорит о большом колесе, пятидесятидвухлетнем цикле. — Может, хватит молоть чепуху? — вмешалась Дебби. — Майя и ацтеки были помешаны на календарях и вообще времени. Их жизнь веками подчинялась… — И что? — нетерпеливо перебила меня Дебби. — Ты извини, скоро полночь, когда мне вышибут мозги. Что ты собираешься предпринять? Ты лишь говоришь об ацтеках и колесах времени. Даже я знаю, что ацтеки жили в Мексике, а не на Ямайке, и о колесах они слыхом не слыхивали. — Но араваки жили именно в Центральной Америке, — ответила Зоула. — Зоула не совсем права, Дебби. Коренными ямайцами были тайно, а не араваки, хотя это неважно. Какой-то индеец прыгнул в каноэ и пришел на Ямайку. Кто бы это ни был, он был помешан на времени и принес свою культуру с собой. Огилви не мог устоять и воспользовался их календарями для шифровки сообщения. В этой экспедиции все крутилось вокруг календарей. Зоула не могла допустить, чтобы последнее слово осталось за мной. — Перестань заниматься казуистикой, Гарри. Тайно — родственники ацтеков. Но тут есть одна загвоздка: ко времени прибытия Огилви они все умерли от непосильной работы на испанских плантациях. — Кто-то мог и выжить… — возразил я. — Перестаньте же наконец препираться! К чему нам все это? — спросила Дебби с отчаянием в голосе. — Это может спасти тебе жизнь, Дебби, — сказал я. — У ацтеков было два календаря. В первом насчитывалось триста шестьдесят пять дней, поделенных на восемнадцать месяцев, по двадцать дней в каждом, так что пять дней оставались неучтенными. Они назывались Дни Пустоты, когда не полагалось ни огня, ни еды, ни секса. Но у них имелся второй календарь, священный. В нем было двести шестьдесят дней, поделенных на тринадцать месяцев по двадцать дней в каждом. Так что отсчитываешь триста шестьдесят пять дней и оказываешься в начале первого цикла, после двухсот шестидесяти — в начале второго, а спустя пятьдесят два года[22] — в начале обоих. Два больших колеса, на которые нанесено время. Я пытался пояснить свои слова, вращая руками и изображая шестерни, но без особого успеха. — Так ты слушай. Год длиннее трехсот шестидесяти пяти дней (на шесть часов), и получается, что через пятьдесят два года оба календаря отстают уже на двенадцать дней. — Хорошо, Гарри. И что? Как это спасет мою жизнь? — Чтобы к концу пятидесятидвухлетнего цикла привести календарь в соответствие с временами года, они следующие двенадцать дней выкидывали из счета. В это время выполнялись грандиозные обряды, устраивалось шествие к Холму Звезды и совершалось полуночное жертвоприношение пленника. Его раскладывали на земле, вырезали сердце, а на его месте возжигали огонь. Тут-то у нас все и сходится, Дебби. Это и есть ответ на вторую загадку Огилви. Он упоминает священную звезду. Это — Звезда Колес Времени… — Известная также как Звезда Возжигания, — добавила Зоула. — Полагаю, это есть на ацтекском календарном камне, описанном в тысяча восемьсот десятом году Гумбольдтом. — Нет, там показана смена мировых эпох во времени. Скорее это есть у Ланды, в книге тысяча пятьсот восемьдесят шестого года. — Я думала, она утеряна, Гарри. — Так оно и было в течение трех столетий, однако ее нашли — в Мадриде. Лишь твое невежество… — Прекратите! — сжала кулачки Дебби. — Вопрос идет о жизни и смерти. Что еще за звезда? — Альдебаран. «Глаз быка». Яркая красная звезда в созвездии Тельца. Зоула несколько раз прошлась взад-вперед. Потом надула щеки. — Может, тут что-то и есть. Найти на старой испанской плантации что-нибудь, имеющее отношение к счетоводу, и провести линию к точке, в которой Альдебаран появляется над горизонтом. В моей раненой руке пульсировала боль. — Найти ближайший многоугольник, чем бы он ни оказался. И там, где этот многоугольник, или под ним, ты и найдешь свою икону. Я повернулся к Дебби: — Думаю, она у нас в руках. — Ну и ну! Здорово! Какие вы крутые! — ответила она. — Ладно. Только величайшим умам по плечу такое. А уж придумать, как отсюда выбраться, вам и вовсе раз плюнуть. |
||
|