"Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз" - читать интересную книгу автора (Магвайр Грегори)

4

Через несколько недель, когда дети сражались в снежки на улице, а Сарима готовила на кухне какую-то лекарственную настойку, Эльфаба покинула наконец свою спальню, тихо спустилась по лестнице и постучалась в диванную, где сидели сестры. С плохо скрываемой неприязнью они сделали вид, что рады видеть гостью. Серебряный поднос с бутылками спиртного на столе, дорогой самоцвет, который привезли аж из Гилликина, лучший красный ковер на полу, два пылающих камина по обеим сторонам комнаты — если бы их предупредили, они бы встретили Эльфабу хоть чуточку скромнее. Теперь же Четвертая едва успела спрятать под подушками кожаную книгу, которую читала вслух, — откровенный роман о бедной девушке, окруженной толпой красавцев-ухажеров. Книга досталась им в подарок от Фьеро — его лучший и единственный подарок свояченицам.

— Не хотите ли ячменной воды с лимоном? — спросила Шестая, вечная слуга до самой смерти или, если повезет, до упокоения остальных сестер.

— Пожалуй, — сказана Эльфаба.

— Да вы садитесь — вон туда, там очень уютненько.

Эльфаба явно не заботилась о том, чтобы ей было «уютненько», но села, куда показали, прямая и чужая в этой увешанной коврами комнате. Она отпила крохотный глоток из предложенного стакана, как будто подозревала в нем подмешанную отраву.

— Хочу извиниться за то, что наговорила вам во время того происшествия с Чистри, — сказала она. — Я вела себя непростительно. На меня будто какое-то помрачение нашло.

— Вот-вот, оно самое… — начала Пятая, но остальные перебили ее.

— Ах, да что вы, не волнуйтесь, ничего страшного, иногда и не такое находит…

— Все это очень сложно, — сказала Эльфаба с заметным усилием. — Я не один год прожила в безмолвии и все еще не привыкла к тому, как… громко иногда бывает вокруг. К тому же у вас совсем другая страна, другая культура.

— Мы, арджиканцы, издревле славимся тем, что легко находим общий язык с другими народами, — похвасталась Вторая. — Мы одинаково свободно чувствуем себя и с нашими южными соседями, голодранцами-скроулянами, и с утонченными жителями Изумрудного города.

При этом она, правда, забыла упомянуть, что ни одна из сестер еще ни разу не покидала Винкуса.

— Угощайтесь, — предложила Третья, подвинув Эльфабе блюдо с фруктами из марципанов.

— Нет, спасибо, — ответила та. — Я хотела кое о чем вас расспросить. Это касается Саримы.

Они насторожились.

— Мы с ней много беседуем, но я заметила, что всякий раз, когда разговор заходит о ее покойном муже, которого, как вы понимаете, я тоже знала, она отказывается меня слушать.

— Ах, все это было так ужасно, — сказала Вторая.

— Настоящая трагедия, — поддакнула Третья.

— Для Саримы, — добавила Четвертая.

— Для нас, — поправила Пятая.

— Тетушка гостья, не хотите ли добавить немного апельсинового ликера к ячменной воде? Большая редкость — его привезли с солнечных склонов Малых Кельских гор.

— Разве что капельку, — сказала Эльфаба, но не притронулась к стакану. Опершись локтями о колени, она нагнулась вперед, ближе к сестрам, и попросила: — Расскажите, пожалуйста, как она узнала о смерти Фьеро?

Наступило молчание. Сестры, не решаясь взглянуть ни на Эльфабу, ни друг на дружку, разглаживали складки на своих платьях. Наконец Вторая произнесла:

— О, этот страшный день! Как больно его вспоминать…

Остальные сестры устроились поудобнее, слегка повернувшись к гостье. Эльфаба пару раз мигнула, как одна из своих ворон.

Вторая рассказывала просто, отстранен но, без всяких эмоций. Как только сошел зимний снег, в Киамо-Ко приехал арджиканский купец, деловой партнер Фьеро. Он попросил встречи с Саримой и настоял, чтобы сестры на ней присутствовали и поддержали княгиню, потому что он привез горестное известие. Купец поведал, что, когда он в клубе встречал с друзьями Лурлиниаду, ему принесли анонимную записку, в которой сообщалось, что Фьеро убит. Там же прилагался адрес — сомнительный район города, вдали отжилыхдомов. Купец нанял пару громил и вместе с ними выбил дверь какого-то склада. Вверху, под крышей, была потайная комнатка — очевидно, место убийства (купец рассказывал об этом спокойно, видимо, чтобы передать Сариме хоть сколько-то мужества). Повсюду были следы борьбы и большие пятна местами еще не засохшей крови. Тела нигде не было. Так его потом и не нашли.

Эльфаба печально кивнула.

— Около года, — продолжала Вторая, — наша дорогая сестра отказывалась верить, что Фьеро убит. Мы бы не удивились письму с требованиями выкупа. Но время шло, к следующей Лурлиниаде от него по-прежнему не было никаких известий. Пришлось смириться с неизбежным. К тому же народ устал от неопределенности и требовал правителя. Предложили нового вожака, и до сих пор он хорошо справляется. Когда Иржи достигнет совершеннолетия, он может потребовать власть по праву наследника, если осмелится, но пока он смелостью не блещет. Манек — тот бы точно поборолся, но он второй по старшинству.

— А как, по мнению Саримы, погиб Фьеро? — спросила Эльфаба.

Теперь, когда самая тяжелая часть истории была рассказана, сестры оживились и заговорили наперебой. Оказалось, Сарима давно подозревала, что Фьеро крутит роман со старой университетской подругой Глиндой, гилликинской девушкой небывалой красоты.

— Прямо уж небывалой? — хмыкнула Эльфаба.

— Он нам все уши прожужжал о том, как она мила, очаровательна и необыкновенна…

— Разве Фьеро стал бы так ее расхваливать, тем более жене, будь Глинда его любовницей?

— Мужчины, — назидательно сказала Вторая, — хитры и жестоки, как все мы прекрасно знаем. Разве есть уловка лучше, чем открыто восхищаться красотой другой женщины. Сариме не в чем было его упрекнуть: Фьеро оставался образцовым мужем…

— Холодным, невнимательным и раздраженным, — вставила Третья.

— Совсем не похожим на героев романа, — добавила Четвертая.

— Если, конечно, читать романы, — сказала Пятая.

— Чего мы не делаем, — завершила Шестая и откусила кусок от марципановой груши.

— И Сарима полагает, что ее муж встречался с этой… этой…

— Обольстительницей, — подсказала Вторая. — Вы ведь ее знали, не правда ли? Вы ведь вместе учились в Шизе?

— Да, мы были знакомы, — сказала Эльфаба прежде, чем успела себя остановить. Ей было сложно уследить за всеми этими голосами с разных сторон. — Мы уже много лет не виделись.

— Так что Сариме все ясно как божий день. Глинда эта была и, насколько я знаю, остается замужем за богатым стариком, сэром Чафри. Он, видно, заподозрил что-то неладное, начал следить за ней и выяснил, что происходит. После чего нанял бандитов и приказал им прикончить ублюдка. В смысле, несчастного Фьеро. Разве не логично?

— Очень даже, — медленно проговорила Эльфаба. — Но есть ли какие-нибудь доказательства?

— Ровным счетом никаких, — сказала Четвертая. — Если бы они нашлись, семейная честь потребовала бы кровной мести, то есть убийства сэра Чафри, а на его жизнь, насколько нам известно, еще никто не посягал. Нет, это всего лишь догадка, но догадка, в которую твердо верит Сарима.

— И не хочет слышать никаких других, — сказала Шестая.

— Имеет право, — добавила Пятая.

— Безусловно, — подтвердила Третья.

— Как и на все остальное, — грустно заметила Вторая. — Сами посудите: если бы вашего мужа убили, разве не легче вам было бы думать, что он сам это заслужил? Хотя бы немножко?

— Нет, — сказала Эльфаба.

— Вот и мы так считаем, — согласилась Вторая, — но Сарима рассуждает иначе.

— Ну а вы? — спросила Эльфаба, опустив глаза и рассматривая узоры на ковре: кроваво-красные ромбы с колючими краями, диковинных зверей и листья аканта. — Вы-то что думаете?

— Мы-то? Вряд ли мы думаем одинаково, — сказала Вторая. — Разумно предположить, что Фьеро тайком от нас был вовлечен в какую-то опасную политическую игру в Изумрудном городе.

— Он уезжал туда на месяц, а остался на четыре, — поддакнула Четвертая.

— А что, он интересовался политикой? — спросила Эльфаба.

— Он был арджиканским князем, — напомнила Пятая. — У князей свои мотивы, нам непонятные. Само положение обязывало его иметь собственное мнение о множестве вещей, которые не должны были нас волновать.

— Поддерживал ли он Гудвина? — спросила Эльфаба.

— То есть участвовал ли в его программах? В… погромах? Сначала против квадлинов, потом против Зверей? — уточнила Третья. — Вы, кажется, удивлены, что мы в курсе событий. Вы думали, мы совсем изолированы от остальной страны?

— Наш край далек, это правда, — сказала Вторая. — Но земля слухами полнится. Иной раз к нам наведываются путники, мы их кормим и расспрашиваем. Мы знаем, что жизнь в Озе не сахар.

— Гудвин — тиран, — сказала Четвертая.

— Наш дом — наша крепость, — в один голос с ней сказала Пятая. — Хорошо, что мы от всего этого в стороне. Хотя бы здесь можно оставаться человеком.

Обе сестры улыбнулись.

— Да, но как, по-вашему, Фьеро относился к Гудвину? — настойчивее спросила Эльфаба.

— Он нам не докладывал, — отрезала Вторая. — Пресвятая Лурлина, он же был князь, я уж не говорю мужчина, а мы — молоденькие, сидящие у него на шее свояченицы. Неужели вы всерьез полагаете, тетушка, что он бы стал поверять нам свои тайны? Может, они с Гудвином были закадычными друзьями, откуда нам знать? Фьеро регулярно бывал во дворце — как без этого? Он представлял пусть маленький, но народ. Что он там во дворце делал, нам неведомо. Однако мы не считаем, что Фьеро пал жертвой ревнивого мужа, что бы там Сарима ни говорила. Мы думаем, его вовлекли в политическую борьбу или, может, он кого-нибудь предал. Он был красавец, — вздохнула Вторая. — Мы никогда этого не отрицали. Но еще он всегда был слишком замкнут и увлечен делом. Вряд ли он завел с кем-нибудь роман.

Едва заметным жестом — приосанившись и расправив плечи, — Вторая показала, на чем основано ее мнение. Как Фьеро мог поддаться на чары какой-то там Глинды, когда он устоял перед сестрами своей жены?

— Но, — тихо спросила Эльфаба, — неужели вы и вправду думаете, что он вмешался в политическую игру? Что он кого-то предал?

— А иначе почему тело до сих пор не нашли? — спросила в ответ Вторая. — Если его убили из ревности, то какой был резон скрывать труп? Может, он и не умер на самом деле? Может, его схватили и пытали? Нет, наш опыт подсказывает, что здесь пахнет не любовным, а политическим вероломством. Но вы так побледнели. Шестая, скорее воды!

— Нет-нет, не надо, — натужно сказала Эльфаба. — Все дело в том, что… Никогда не разберешь… Хотите я расскажу вам то немногое, что мне известно? А вы, может, потом передадите это Сариме? — Она заторопилась. — Я увидела Фьеро…

Но вдруг нежданно-негаданно в сестрах проснулась семейная солидарность.

— Дорогая тетушка гостья, — важно сказала Вторая. — Сестра строго-настрого наказала нам следить, чтобы вы не расстраивали себя рассказами о Фьеро и о трагических обстоятельствах его гибели. — Вторая говорила с очевидным трудом, ей явно не терпелось услышать историю Эльфабы; животы у сестер буквально урчали от голода, но долг — или страх — перед Саримой взяли верх. — Нет, — повторила Вторая. — Боюсь, нам непозволительно проявлять излишний интерес. Мы не станем слушать и передавать княгине ваши слова.

Пришлось Эльфабе смириться.

— Ладно, ладно, — повторяла она, понурившись. — В другой раз. Когда вы все будете готовы. Понимаете, ей это необходимо, это избавит ее от столького горя…

— Прощайте, до следующей встречи, — хором сказали сестры и выпроводили Эльфабу за дверь, исполнив свой долг по отношению к старшей сестре, чтоб ей пусто было.